Текст книги "Там ветра летят, касаясь звезд - V (СИ)"

Автор книги: Fereht

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 63 страниц)

– Удачи, парень. Пусть Боги будут к тебе милостивы.

– Спасибо. И вам удачи, – прошептал Йен, с ужасом наблюдая за надвигающейся на него крышкой, и пробормотал еле слышно: – Приходи скорее, я так устал тебя ждать, жалко, что мы не сможем поговорить. Я даже не знаю, кто ты. Пойми, мне не выжить одному. Я даже не смог пройти первое испытание. Прости…

Фе очнулся. Всё расплывалось перед глазами, но запах лекарств успокоил его.

– Зган тебя побери, скрад! О чём ты думал?! Какого дракона тебя понесло с этими идиотами?! – прошипел кто-то знакомый. – Ты меня видишь?

– Нет. Но голос знакомый. Сейчас вспомню.

– Я тебе и так скажу.

– Не надо. Хочу вспомнить.

– Ну, вспоминай, раз такой упёртый.

– А, ты Боэ.

– Как дам в лоб! Не Боэ, а Боэкасс Кассэ*.

– А ты что тут делаешь, у ног отверженного всеми скрада?

Раздался тихий смех.

– Вот сижу, переживаю, думаю, что со мной сделают, если выяснится, что с тобой стряслось.

– А ничего. Только порадуются, что раздражающий всех фактор исчез.

– Это ты так думаешь, а что думают остальные, вот вопрос.

– Получается, это Фосса?

– Ну да. Вон твои дружки сидят, тоже переживают.

– Какие? У меня их много.

– Тень и Мэгсо. А в коридоре те рэрды, кто тебя приволок сюда. Проскочили синхов, не останавливаясь. Всю нашу безопасность на ноги подняли.

– Больше никто не пострадал?

– Да вам всем в той или иной мере досталось. Искатели, Зган вас побери. Одна радость, мы хоть что-то с вас поимели.

– Не понял.

– А чего тебе непонятно? Две трети найденного вам, треть нам. Тем более, мы их оттуда привезли.

– Вы сначала на излучение эти стержни проверьте, прежде чем делёжкой заниматься.

– Уже всё сделали. Чистый металл. Давно такого не попадалось. Ты-то сам как?

– Пока не понял. Какой сегодня день?

– Ты чего, так сильно головой ударился? Тот же день, вечер.

– Даааа?! – изумился Фе и сел. – Не может быть! А мне показалось, недели три прошло.

– Ух, как тебя приложило! Самое удивительное, ни царапинки, ни синячка.

– Небось всё зажило.

Зрение, наконец, пришло в норму. И Фе смог оглядеться. Да, было видно, рэрды здорово перепугались.

– Жив, я, жив. И здоров. Вроде бы, – Фе попытался всех разом успокоить.

– Ну, Слава Богам! – кивнул Боэкасс.

– Так, посетители, прошу всех выйти, – встал врач. – Сейчас мы засунем пациента в вертушку и посмотрим, здоров он или вроде здоров.

…Спустя час Фе уже залезал в грав следом за своими друзьями-приятелями. Он договорился с Фарком, что они залетят на тот злополучный планетоид. Уж очень скраду хотелось там побывать и понять, что же такое они обнаружили. И лишь когда откинулся в соседнем ложементе, попытался привести свои мысли в порядок. Да ещё Боэ со своими загадочными фразами добавил...

Глава первого Анклава терпеливо дождался окончания его обследования и утянул Фе за собой к окну, подальше от всех.

– Хочу поговорить. И запоздало извиниться. Послушай меня, не держи зла на Баттэ. Он пал жертвой своих непомерных амбиций, но, думаю, скоро придёт в себя. Роэр сам не понял, зачем ему эти подземные заводы. В нём просто заговорило чувство обиды. Как и у Карсэ. Если бы ты им сам сказал о своей находке сразу, как обнаружил, они бы повели себя по-другому, а тут оскорбились.

– Не мои проблемы. Со своими комплексами пусть сами борются или идут к соответствующему специалисту. Чтобы заниматься йкуррами, нужны ресурсы, которых у нас нет и никогда не будет. Бесполезное богатство.

– Значит, Гаита* всё понял правильно. Он сказал, если бы там на Аурсэйе было что-то полезное, Фе сразу бы сказал. А если не сказал, значит, там такое, что никому и задаром не требуется. Неужели, и правда, ничего нужного?

– В принципе, да. Там производство военной техники и оружия, рассчитанное на активные боевые действия. Которые мы не ведём и, дай Космос, никогда не будем вести. Так сказать, стратегический Имперский ресурс на случай войны. Единственное реальное богатство – большие запасы универсального топлива для корабельных двигателей, его хватит при наших скромных потребностях и расстояниях на несколько тысячелетий, даже если вдруг мы все будем заправляться только на Аурсэйе. Боэ, не забивай себе голову чужими проблемами. Пусть сами разбираются. Кэрилиану я понимаю, та не хотела ударить лицом в грязь перед вами, поэтому и выступила. А вот наших понять не могу, зачем им это было надо. Давно со мной не ругались? Или решили провести эксперимент, насколько хватит моего терпения? Или нюх совсем потеряли?

– Зато теперь на Кирве весело, все при деле. Досконально разбираются с каждым озвученным тобой случаем.

– Ну, это тогда надолго. Пусть разбираются.

– Я тоже так думаю, – кивнул Боэ. – Там стоит только влезть, и завязнешь в той грязи, что выплывет на свет. Им теперь некогда думать об Аурсэйе. Вэнг под шумок тоже смотался с Кирвы со своими парнями. Его при мне младший муж каждые два часа вызывал. И Маррант утащил свою красотку-космонку. Зато правитель Викстары с принцами проявили к этим разборкам повышенный интерес.

– Потому что они входят в списки пострадавших. Влад же штраф за невыполнение обязательств по договорам тогда синхам выплачивал.

– Да ты что! Вот это новость. Впервые слышу.

– Ну, Центр об этом особо и не распространялся. А я знаю лишь потому, что меня синхи привлекли в качестве свидетеля при передаче денег.

– У меня нет слов. Тогда у Влада есть шанс получить с корпорации компенсацию. Ты… это… поосторожнее в следующий раз. Хорошо?

– Да мы и так осторожно работали. Я ведь так и не понял, почему рухнула часть стены. Мы её с таким трудом резали, а она взяла и, можно сказать, сама рассыпалась. Может, вы не…

– Боги с тобой, скрад. Конечно, мы будем молчать. Я пока не готов уходить в отставку.

– Ну, это ты не готов. А…

– Поверь, никто к этому не готов, перемены нам сейчас ни к чему. Мы даже синхам не сказали, кому потребовалась медицинская помощь, хотя они нас и пытали. Может, ты их как-нибудь обманешь?

– Неплохая идея, Боэ. Пожалуй, я так и сделаю.

Так что, устроившись в ложементе, Фе занялся настройкой системы распознавания количества пассажиров и исключил себя из их числа, обозначив себя как внутреннее спецоборудование. И предупредил Фарка об этом.

– Слава Богам! А то я никак не мог придумать, как договориться с синхами-крохоборами о нашем проходе.

В грав синхи не полезли, поверив на слово и получив в качестве компенсации три металлических стержня, и, довольные, предоставили рэрдам проход.

Фарк долетел до хорошо знакомого планетоида, но садиться отказался, пришлось Фе съезжать по тросу. В конце он не поленился залезть на самый верх сооружения, один из углов которого рухнул.

– Я всё понял. Похоже, что мы наткнулись на чей-то стратегический запас. Стержни спускали вниз через верх, там имеется отверстие, заделанное клепсиком*, имеющим другую датировку. И я даже знаю, каким оборудованием их спускали. И больше чем уверен, все остальные сооружения внутри пустые. Полетели домой, – сказал он, забравшись обратно в грав.

Перед подлётом к Ойлуре Фе вернул систему распознавания в исходное состояние.

– Ох, и хитрец ты, скрад! Ну что, будем говорить своим?

Все дружно замотали головами.

– Излишние знания отягощают, – кивнул Фе, думая о своём. – Кстати, на что я могу рассчитывать, если принимать во внимание моё участие в этой авантюре и ущерб, причинённый моему здоровью?

Боэкасс Кассэ – глава Совета первого Анклава

Фрэн Гаита – глава Совета четвертого Анклава

клепсик – древний универсальный строительный материал, который со временем становится похожим на серый камень, не подвержен разрушению

====== 7 часть Послание из прошлого ======

– На что можешь рассчитывать? – переспросил Сонгер скрада и сделал вид, что задумался. Потом выдал: – Десять штук на твой выбор.

– Зачем мне так много? Хотя… ладно, пусть будет десять.

Дело было в том, что при ближайшем рассмотрении добычи оказалось, что стержни сделаны из разного материала, в том числе и из синьки. Поэтому Фе и решил взять свою долю, чтобы при необходимости было на что менять.

– Тебя сразу домой закинуть или как? – спросил Фарк после традиционного запроса диспетчера.

– Или как. Я с вами в космопорт, надо ж заработанное честным трудом в ангар перетащить.

– Оно тебе надо захламлять помещение?

– Так целее будет. Я стержни отберу, когда всё вытащим.

– Никак на синьку нацелился?

– Да она мне не особо и нужна. Ну, может, стержня два, не больше. Я ж с ней фактически не работаю, а если и работаю, то из материала заказчика.

Прибытие грузового грава собрало немало народа, желающего узнать, что отыскали ремонтники в глубинах космоса на этот раз. Так что рэрды вытаскивали добычу под прицелом, наверное, трёх десятков глаз, в том числе и начальника космопорта, пришедшего лично удостовериться, что привезли его подчинённые.

В отличие от большинства присутствующих, он мгновенно сообразил, что без приключений не обошлось. Уж слишком чистенькими были у рэрдов лица и руки, что для ремонтников было абсолютно нехарактерно. Тем более у того же Фарка ещё утром на лбу красовалась свежая царапина, а сейчас она волшебным образом исчезла. Да и какими-то непривычно притихшими были они, без своих обычных подколок.

Поэтому, улучив момент, Гиал отвлёк Сонгера со словами, что грузчиков и без него хватает. И вопросительно уставился на его безмятежное лицо.

– Что случилось?

– С чего ты это взял? Ничего такого.

– Не вправляй мне мозги, как говорит в таких случаях скрад. Вижу.

– Что видишь? – прикинулся непонимающим Сонгер.

– Слишком вы чистые. Ладно, скрад, на нём всё мгновенно заживает, а вот на вас…

– Да ничего особенного. Немного засыпало камнями, малость не рассчитали.

– Да?

– Гиал, не пытай. Всё равно не скажу. Ты нам дал задание? Дал. Мы его выполнили и даже перевыполнили, теперь нам металла надолго хватит. А как, значения не имеет.

– Больно ты умный стал. У скрада научился? Сколько он хочет забрать?

Сонгер показал на пальцах.

– А, тогда ладно. Думал, он больше запросит.

В это время Фе оглядел профессиональным взглядом оружейника разложенные рядком стержни и ткнул когтем в приглянувшиеся экземпляры.

– Вы в чей биоцентр залетали?

– На Фоссу.

– Вы сдурели!!! – Гиал украдкой покосился на скрада.

– Всё в порядке, туда мы, не останавливаясь, мимо синхов промчались, а оттуда Фе ухитрился у них не отметиться.

– Слава Богам! Промчались, говоришь? Кто пострадал?

Сонгер непроизвольно бросил взгляд на Фе.

– Ссс… вы… вы… – у Гиала чуть сердце не остановилось.

– Да он просто сильно стукнулся, – процедил еле слышно рэрд.

– Ага, да так, что вы его не смогли в чувство привести?

– Мы побоялись.

– И кто из начальства первого Анклава в курсе?

– Кассэ и его безопасники, – вздохнул Сонгер, – но они не заинтересованы в распространении информации.

– У меня нет слов. Молите всех Богов, чтобы ваш вояж остался никем не замеченным. А главное, чтоб наш Баттэ не узнал.

– Плевать на Баттэ, пока перед Зоргеном не извинится, мы его и слушать не будем. Ну, что смотришь? Вот так сложились обстоятельства. Ты ж знаешь, поиск металла дело непредсказуемое. Никогда не знаешь, чего ожидать.

– Смотри ему не скажи.

– А чего такого? Пусть глава Анклава знает, что рядовые граждане думают о его поступке.

Если сначала Фе думал, что быстро отберёт свою долю, то ошибался. Они, оказывается, приволокли стержни аж девяти видов. И теперь он разрывался, что лучше выбрать. Потом плюнул и отложил двенадцать штук.

– Ну, ты и жадный! – засмеялся Фарк, но один из оружейников покачал головой.

– Нет, причина в другом.

И стал пытать Фе, почему тот так сделал. Выяснив всё, рэрд надолго задумался, а потом вместе с Фе обошёл добычу и пронумеровал каждый стержень, записав, что означают цифры в рабочий планшет. И только после этого Фе, выпив три молочных коктейля в торговом центре, отправился домой.

Мужья встретили его молча и долго обнюхивали. А Фе стоял и ухмылялся, наблюдая за их удивительно выразительными хвостами.

– Ну и как? Что-нибудь унюхали?

– Как-то ты странно пахнешь, Зорги. Правда, Ю?

Тот кивнул.

– А чем я должен пахнуть после дня, проведённого среди пыльных развалин? Цветами или рэрди? Ну, да, сначала залетел в космопорт, взял свою долю, а потом домой…

– Удачно слетали? – спросил Ю.

Фе кивнул:

– Более чем.

– А почему ничего не привёз?

– Боги с тобой, хвостюня! Зачем мне тут здоровые железяки нужны? Захламлять сад? Я их в ангаре сложил.

– Пойдём, мы тебя накормим. Устал, бедненький. У тебя точно всё в порядке? Мне кажется, ты какой-то сероватый, – Ю потянул мужа за собой.

– Я просто устал.

Но Фе сначала пошёл к себе, на полдороги в спальню за ним увязались исинэ. Они юркнули за отцом в комнату и плотно прикрыли дверь.

– Мы так испугались! – они прижались к Фе. – Ты, раз, и пропал! А Зя на нас накричал и не разрешил папам ничего говорить. Сказал, ты просто потерял сознание. Ему так Раисси сказал. Мы никому и не сказали.

– И правильно сделали, им ни к чему лишний раз нервничать, а то молоко пропадёт, и будем рэрдиков из соски кормить. Просто я сильно стукнулся.

– А у врача был?

– Был. Меня там даже подлечили. Не переживайте, со мной всё в порядке.

Фе привёл себя в порядок и отправился на кухню. Там, рядом с суетящимися рэрди стояла переноска, где накрытые одеяльцем лежали и глазели по сторонам рэрдики. Увидев отца, они пискнули, привлекая его внимание. Фе сгрёб их в охапку и прижал к себе прямо в одеяле. Сколько было радости! Они и поурчали, и посвистели, и чему-то повозмущались, пока обнюхивали отца. Мири и Ю непрерывно хихикали, наблюдая за этой идиллией. И когда Фе попытался положить сыновей обратно, те стали громко пищать. Так что пришлось Ю его кормить, поскольку руки оказались заняты сыновьями. Потом к кормёжке Фе присоединился Мири. За это время расслабившийся скрад успел пообщаться с Зя и Раисси, поблагодарив за благоразумие и настойчивость. Обычно исинэ было не так просто остановить, если они что-то задумали.

«Папа Фе, а когда можно приехать в гости?» – вдруг спросил Раисси. Фе переадресовал его вопрос Мири и Ю. Рэрди задумались.

– А кто приедет? – поинтересовался Мири.

«Вам?»

«Иан с папой тоже хочет», – честно ответил Раисси и, похоже, смутился.

– Раисси говорит, приедут Иан с Райли и он с Ройсом.

– А ты им сказал, что у нас разгар зимы и страшенный холод? Это теперь под пологом хорошо, а вот за ним… я помню, как в это время было в доме холодно, отопление на максимум, да ещё печь постоянно топили.

– Ещё не сказал.

– Ну, так скажи!

– Вообще-то Раисси говорит, они знают, что у нас холодно, и хотят походить по снегу.

Фе хмыкнул, вспомнив купол, засыпанный на две трети снегом. Теперь из Лесных домов можно было выбраться или на граве, или на капле. И никак иначе. Если в предыдущие зимы достаточно было открыть чердачную дверку, ведущую наружу, и выбраться на плотный в это время снег, а потом идти в любую сторону, то теперь это было невозможно. Даже если убрать купол, лесные дома окружали бы сплошные снежные горы, и, чтобы выбраться наружу, пришлось бы сильно постараться.

Услышав о предстоящем визите скрадов, Фе озадачился на тему, как для гостей сделать лаз наверх. Потом решил не заморачиваться и ограничиться снежной лесенкой, примыкающей к куполу. Подкоп ему делать не хотелось. Но когда он сообщил Мири о своей идее, тот его раскритиковал и потребовал сделать нормальный спуск с внешней стороны, ведущий вниз. Так что Фе прикинул размер лаза и решил утром этим и заняться. Рассуждая с мужем, Мири устроился у него под боком. Фе любил, когда его хвостюня так делал. Вопрос вертелся у него на языке, но так не хотелось нарушать тишину и чувство единения с рэрди...

– Ну, давай поскорее спрашивай, что хотел, и я пойду к детям, сейчас моя очередь их кормить, а на Ю – следующее кормление. Так что у вас с ним будет время… кхммм… пообщаться, – хитро прищурился Мири. Фе расхохотался.

– Да, я хотел кое о чём спросить. Тут вдруг вспомнилось.

– И о чём же?

– О шкатулке. Помнишь, когда ты только тут появился…

– Можешь не продолжать, я понял, о какой шкатулке ты говоришь. Я там колечки для хвоста храню.

– Так она у тебя сохранилась?! – обрадовался Фе.

– Конечно, она такая необычная. Ты сам говорил, что её сделали из какого-то редкого дерева. А что, тебе понадобилась шкатулка?

– Не совсем чтобы… принеси её мне. Ненадолго. Я тебе её верну, не беспокойся. Хочу кое на что глянуть.

– Хорошо, сейчас, – кивнул Мири и умчался к себе.

Вскоре к Фе заглянул Ари, он принёс обещанную шкатулку.

– Какая она интересная, – Ари восхищённо оглядел резную поверхность. – А я её никогда и не видел! Это дерево или камень, не пойму, – и он постучал коготками по крышке. – А она откуда?

– Моё наследство, досталось при переселении от моего папы.

– Ух ты, какая древняя! Теперь я понял, почему папа Мири попросил осторожнее с ней обращаться. У него там колечки для хвостика лежат. Он не стал их перекладывать. Ну, я пошёл.

Наконец Фе остался один. И не мог решиться взять шкатулку в руки. Он никак не мог вспомнить свои первые ощущения от прикосновения к ней, когда ему выделили жильё на Ойлуре, и он занялся разборкой принадлежащих ему вещей. Хотя, что он мог вспомнить? Сил у него на тот момент было совсем немного, и Фе ужасно это раздражало. Так что, скорее всего, ничего не почувствовал.

Фе приподнял шкатулку, увидел небольшой искусно вырезанный цветок и стал экспериментировать, последовательно нажимая когтем на все лепестки, наконец, один из них чуть дрогнул, и тут снизу выдвинулся ящичек, битком забитый исписанными мелким почерком листочками. Вглядевшись, Фе ахнул, это были послания Йену к самому себе, вернее, к нему.

«Йен, малыш, так вот что ты писал!»

Фе стал бережно перебирать листки из тонкого и прочного искусственного материала, сортируя их. Они заполняли всё пространство потайного ящичка, а в самом низу, под ними обнаружился сложенный желтоватый лист. И Фе решительно развернул послание, адресованное ему.

«Светлого пути, спасший моего сына! Я безмерно благодарен тебе за это. Не мучай свою душу, прими выбор Богов, я не держу на тебя зла. Да, моего Йена не будет, но останешься ты. Я долго думал и решил, что могу и тебя назвать моим сыном…»

Рэрди излагал свои мысли простыми словами, идущими от самого сердца. Фе читал, и по его щекам текли и текли слёзы, столько нежности, понимания и всепрощения, житейской мудрости было в этих строках, написанных незнакомым ему рэрди. Фе мучило чувство вины за то, что лишил его сына, но Ирани, так он представился, с сожалением писал, что его Йен слаб духом и не выжил бы один, но благодаря чужаку обязательно выживет. Уже в самом конце Ирани упомянул о том предсказании оракула и об исинэ.

«Знай, я горжусь, что у тебя, моего сына, родятся исинэ, что бы и кто бы ни говорил. Я желаю тебе счастья, Зорген Ферехт», – написал Ирани и приписал, что разрешил сыну его прочитать.

Фе долго сидел, закрыв лицо руками. Его впервые, с момента, когда он очутился в чужом теле, отпустило. То, что папа скрадика принял его, потрясло и в то же время успокоило, подарило душе покой. Может быть, душа Йена когда-нибудь вернётся в этот мир.

«Ирани… Ираниэн Ферехт», – прочитал он подпись, – «третий младший муж Карсскена Ферехт и первый младший муж и единственный Уаррена Ферехт».

«Отец Йена и Бройга, погиб на зимней охоте, мои мужья родные братья», – приписал он к имени второго скрада. – «Я всегда любил Карсса, но родители отдали меня Уарру, но Боги восстановили справедливость. Светлого пути тебе, воин! Жрец сказал, что вернуться может лишь душа настоящего воина, защитника Империи. Знай, моё сердце рядом с тобой, мои думы о тебе и твоей семье, о твоих детях и моих внуках. Не знаю, получилось ли у меня увидеть в зеркале оракула исинэ, но оно мне показало в ответ на мою просьбу двух маленьких смешных ушастеньких рэрди с хвостиками, с умненькими и хитренькими синими и зелёными с окантовкой глазками. А потом вдруг двух взрослых красавцев в красивой одежде с малышами на руках. Очень хочется надеяться, что это и были исинэ. Прощай, Зорген Ферехт, которым стал мой малыш Йен. Твой папа Ирани».

====== 8 часть Его рэрди ======

Читать послание Йена Фе был не готов ни физически, ни морально. Он даже посмеялся про себя над своей нерешительностью. Ну, что мог написать ему маленький мальчик? Тем не менее Фе было не по себе. Единственное, что он сделал, переснял все записи и положил листки в сейф, оставив саму шкатулку на столе.

«Надо же, вот, значит, почему я её тогда не продал!»

У него даже был на шкатулку покупатель, который хотел сделать подарок своему младшему мужу, но у Фе не поднялась рука, не смог он её отдать в чужие руки, хотя деньги были, ой, как нужны.

«Надо бы перебрать свои старые вещи, вдруг что-нибудь ещё всплывёт…»

А блокнотик тот, от которого в шкатулке лежали листки, он хорошо помнил, тот ему в своё время здорово пригодился.

Фе лёг, вытянувшись поверх покрывала, ему не хотелось двигаться вообще, и закрыл глаза. Дверь в спальню приоткрылась, потом чуть дрогнула кровать. К нему всем телом приник Юалли и обхватил его руками. Принюхался, а потом нежно стал слизывать с его щёк солёные дорожки слёз.

– Люблю тебя, больше жизни… знай и не сомневайся… я пойду за тобой на край вселенной… мы пойдём все… плачешь ты, плачем все мы… чувствуем твою боль…

«Идиот, совсем забыл… похоже, не закрылся…»

– Исинэ сидят у тебя под дверью и переживают, что их папе Фе плохо. Наверное, и Мири почувствовал, если даже я…

– Да. Ты чего всех нас на ночь глядя всполошил? – сердито спросил Мири, стремительно влетев в спальню и устраиваясь у мужа с другого бока. – Даже мелочь притихла. А почему у тебя слёзы? Зорги! Это шкатулка, да? Ты что-то вспомнил? Точно что-то сегодня случилось! Надо было днём исинэ всё-таки потрясти. Уж больно у них несчастные мордочки были. Давай говори! Может, мы тоже вместе с тобой поплакать хотим.

– Тебе это надо, хвостюня?

– Надо! Мне всё надо!

Фе вздохнул, собираясь с силами и мыслями.

– Это шкатулка папы скрадика. Его звали Ирани.

– Ты вспомнил! – обрадовался Мири, но потом рассердился. – Значит, сильно стукнулся. Причём головой. Зорги! Сколько можно говорить, чтобы ты был осторожен! Куда ты опять полез?! В следующий раз лично буду следить за исинэ!

– В шкатулке, оказывается, есть потайное дно, там лежало письмо Ирани ко мне.

– Как это, к тебе?

– Он знал, что душа его сына не выдержит и покинет тело, и на смену ей придёт моя. Ему… им оракул сказал.

– Не может быть, Зорги… Не может быть!!! И оно сохранилось?! Через столько лет?!

– Ирани на специальной искусственной бумаге писал, очень дорогой. Наверное, специально, чтобы уцелела. Это его любимая шкатулка… Он называл сына Йеном.

– Йеном? Странно, – прошептал Ю. – Так обычно называют слабых детишек, ну, концовкой полного имени. А нам можно прочитать его письмо?

Фе молча встал и достал из сейфа сложенный лист. Мири осторожно взял его в руки и медленно развернул. И рэрди стали читать слова незнакомого им фиолетового рэрди Ирани, адресованные старшему мужу… а потом долго рыдали, обнявшись, сидя у Фе на кровати.

Скрад не выдержал, устало присел рядом и прижал их к себе, не зная, как успокоить.

– Не надо плакать, мои самые хорошие, самые замечательные рэрди. Я понимаю, всё произошло так, как должно, но лишь это послание сняло груз с моей души. В первую зиму, сходя с ума от одиночества, я много думал о том мальчике, в чьём теле оказался, и о его семье, пытался понять, как он мог очутиться один среди рэрдов. Времени свободного у меня было в избытке… Ирани удивительно мудрый рэрди, в каждом слове, обращённом ко мне, я чувствовал его любовь к сыну, – тихо сказал Фе и замолчал. Рэрди дружно закивали, соглашаясь с мужем.

– Наверное, там что-то случилось из-за этого предсказания, и поэтому Йен сбежал, – предположил Ю, шмыгнув носом. – Думаю, старшие скрады посчитали это противоестественным и решили убить мальчика. У них это в порядке вещей. Скрады считают, должны выживать самые сильные дети, а слабых даже не спасают. Нам дедушка рассказывал. Отдают всё на волю Богов. Когда-то так было и у рэрдов.

– Выживет – хорошо, а не выживет – значит, так встали звёзды, – подтвердил Фе. – Иан мне рассказывал, у них так тоже было принято, но фиолетовые рэрди после переселения в Лискар долго не могли оклематься, и детишек почти не рождалось, а те, кто появлялся на свет, были вполне здоровые, но слабенькие, их приходилось выхаживать. Старшие скрады почти решились на браки с простыми рэрди, у которых не было таких проблем. Но кто-то мудрый посоветовал забыть о многовековых традициях и бороться за жизнь каждого новорождённого, не важно кого – скрадика или рэрди, именно тогда у скрадов с фиолетовыми рэрди и наладились отношения, до этого они жили как бы отдельно, почти не соприкасаясь. Каждый на своей половине, у каждого своя жизнь. Скрадиков в пять лет отдавали отцам на воспитание, и те перебирались на половину отца. Это теперь у них всё решается совместно.

– Я обязательно поставлю свечу памяти твоему папе, – поклялся Мири.

– Почему свечу памяти? Мне кажется, он ещё жив. Я всегда это ощущал. Как слабые отголоски…

– Тогда благодарственную свечу. У меня в голове не укладывается, как он смог увидеть нерождённых исинэ. То, что было, это я понимаю, но то, что будет? – удивился Мири, вытирая слёзы.

– Думаю, это из-за смещения разных временных срезов. Возможно, в том мире, куда попала та община скрадов, время течёт относительно нашего медленнее.

– Ты считаешь, что их нет в Лискар? – тихо спросил Ю.

– Конечно, нет. Скрады живут только на Земе. Скорее всего синхи моих родичей завернули по каким-то причинам. Надо будет СаттО или Орэвэи спросить. У синхов всегда строгая отчётность: сколько и кого пропустили в Лискар, скольких – нет и обязательно указывается, почему.

– А что ты ещё вспомнил? – Фе помялся. – Как сюда попал, да? – не отставал от мужа Мири. Если ему было что-то надо, он вцеплялся в мужа не хуже лесной колючки, пока не добивался своего. Так что Фе знал, что хвостюня от него не отстанет, и молча кивнул. Ю дёрнул Мири за руку. Если честно, при всех достоинствах Миризе с тактичностью у него всегда были проблемы. – А ты нам потом расскажешь? А там только один листик был?

– Какой же ты у нас неуёмный, – улыбнулся Фе. – Подождите, пока я не готов к выдаче информации. У меня переполнение и временное зависание, но после техобслуживания возможна…

Мири клацнул зубами.

– У-ку-шу! И сразу ни переполнения, ни зависания, даже это твоё техобслуживание не понадобится. Я теперь буду плохо спать.

– Это ты на что намекаешь? – спросил Фе. – Твоя очередь была вчера.

– Через часик, ладно, Ми? – предложил Юалли. – Думаю, нам хватит времени поласкаться, да, Зорг? Мне всё равно пока нельзя. Рано.

– Везде меня ограничивают, – вздохнул Фе, пряча улыбку.

Под утро он проснулся один, но рядом с ним ещё сохранились тепло от тел рэрди и запах выделившегося молока.

«Мелочь проснулась…»

Он перевернулся на живот и снова уснул. По темноте ему совершенно не хотелось бегать. Его разбудили заспанные исинэ с сообщением о том, что Арти сломал зубик и плачет. Пришлось Фе встать и идти лечить несчастного дракошу.

– Слава Богам, ты пришёл! Очень удачно. У нас… – обрадовался Молли приходу соседа.

– Знаю, меня исинэ позвали, сказали, что у кого-то сломался зуб.

– Ну, этого следовало ожидать. Сколько можно носиться? Вот к ступеньке и приложился. Зорг, что опять случилось? Ты сам на себя не похож.

– До сих пор? – не поверил Фе.

– Не знаю, до сих или нет, но я вижу. И мне даже кажется, что ты плакал.

– Было такое, – кивнул тот и признался: – Я письмо от папы настоящего Зоргена нашёл. – Молли ахнул. – Он его мне написал.

Рэрди так и сел, где стоял. Он с трудом дождался, когда Фе снимет сыну боль, и, оставив с малышами Фетти, сам потянул его из дома.

…Молли сидел на краю кровати Фе и читал письмо Ирани, беззвучно шевеля губами. Дочитав, прикусил губу. А потом повернулся к Фе и рэрди.

– Ирани сильный и мудрый. Я бы так не смог. Он предпочёл жизнь чужака в теле сына его смерти.

– Просто, мне кажется, он сумел преодолеть… ну… – Ю начал говорить и запнулся. – Он думал о продолжении рода, о том, кто придёт следом. Чтобы не оборвалась ниточка, связующая поколения. Всё равно Зорг его сын с точки зрения генетики, а дети Зорга – его внуки. Продолжение себя – это смысл нашей жизни. Мы видим себя в детях, внуках, правнуках, продолжаемся в них и живём, даже если умираем.

– Полностью согласен с тобой, – кивнул Молли, – и много думал об этом, когда не мог родить. Что, когда я уйду в мир Теней, после меня ничего не останется. Когда родился Фетти, я трясся над ним, прислушивался к каждому вздоху… а сейчас, после рождения тройни, успокоился, потому что считаю, что прожил не зря. Никогда не думал, что у меня будет столько детей. Спасибо, Зорг. Это только благодаря тебе. Если бы не ты, ничего не было бы, а Сианэ так бы и не решился мне открыться, – и Молли неожиданно заплакал. Фе прижал маленького рэрди к себе и стал гладить по волосам, успокаивая, как мог.

– Помнишь, я говорил, что у каждого свой путь, и мы должны обязательно его пройти?

– Помню. И много раз повторял твои слова про себя.

– Пойми, если бы не было предначертано рождение твоих малышей, они бы не родились. А ты знаешь, что Линад встретился в ЗА с Крэйгом?

– Да ты что! У него все-таки получилось туда поступить! Какой умничка! А на каком он курсе? – обрадовался Молли.

– На третьем.

– Это тот маленький трансформер, с которым мы познакомились на побережье Аэры? – сообразил Мири.

– Да, с ним. А письмо лежало в шкатулке вместе с листочками Йена, который по примеру своего папы решил тоже написать мне, – всё-таки признался Фе.

– О Боги! А… ты читал…

– Пока нет. Вот соберусь с мыслями и силами и прочитаю. Как-то мне жутко…

Рэрди закивали, понимая чувства Фе.

– Только я не понял, как ты узнал, что письмо спрятано в шкатулке? – вдруг спросил Молли.

– Вчера как следует стукнулся и потерял сознание. И увидел…

Мири возмущённо подпрыгнул и зашипел.

– Так ты видел Ирани?! – поразились Ю и Молли.

– Да. И отчима, и деда, и брата-близнеца, и ещё четырёх братьев-рэрди, и дядю с его семьёй, он папин старший брат. И даже приручённого щенка аярса. Я попробую всех нарисовать.

– А почему… как ты остался один? – спросил Молли.

– Это долгая история. Она связана с предсказанием оракула.

– Значит, он не пережил перелёт, – тихо сказал Ю. – Уснул и тихо и незаметно ушёл в мир Теней. Может, так даже и лучше. Возможно, на тех листках он решил тебе рассказать о своей жизни. И, прочитав их, ты узнаешь больше о самом себе. Всё-таки не иметь прошлого – это неправильно. Но мне непонятно, почему домашние его звали Йеном.