Текст книги "Феникс на девятом небе. 6 том (ЛП)"
Автор книги: Фэн Нун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
Один из её подчинённых спрыгнул с седла на землю и протянул поводья Фэн Мину, вручая лошадь, а сам сел на другого жеребца позади своего сотоварища.
Как только поводья оказались в руках юноши, тот, не долго думая, всунул ногу в стремена и оседлал коня. Когда дело было сделано, конь без какой-либо причины, почувствовав седока, громко заржал, при этом дважды вспарывая передним копытом землю, и встал на дыбы.
– Герцог Мин, осторожнее! – предупредила Чжун Тин.
Но так как Фэн Мин уже давно умел держаться в седле, правда, всё благодаря тому же Жун Тяну, чей стиль верховой езды Фэн Мин в точности перенял, поэтому и чувствовал себя далеко не как новичок. Так что, как только лошадь встала на задние копыта, юноша немедленно бросил стремена, выпустил поводья и, оттолкнувшись от седла, спрыгнул с лошади в сторону. Когда спина коснулась земли, над его телом нависли передние лошадиные копыта и громкое: «Берегись!» – донеслось до ушей. И Фэн Мин резко перекатился, тем самым избегая опаснейших копыт, которые могли с лёгкостью вспороть ему живот. Из-за подобного ужаса холодный пот тут же выступил по всему телу.
А тем временем солдаты уже окружили взбесившееся животное, чтобы успокоить его. Фэн Мин, поднявшись на ноги, погладил себя по груди.
– Это было опасно, – восстанавливая дыхание, проговорил он. – Тринадцатый Военный Помощник, спасибо за то, что предупредили. Вы спасли мне жизнь.
Этот навык Фэн Мина сильно удивил Чжун Тин.
– Как хорошо, что с Вами ничего не случилось, Герцог Мин, – отозвалась она, – ведь я отвечаю головой за Вашу безопасность – таков приказ моего отца. Правда, я и представить не могла, что когда-нибудь нечто подобное может случиться, – проговорила девушка, но так как сомнения всё ещё терзали её душу, Чжун Тин, вновь обернувшись к солдатам, приказала: – Всем отойти назад!
И спрыгнув с коня, Чжун Тин подошла к лошади и ухватилась за поводья, чтобы обуздать дикое животное. Брови девушки внезапно сошлись на переносице, а рука скользнула под седло, и после нескольких минут тщательного обыска ладонь нащупала нечто странное.
Крепко сжав предмет, девушка вынула руку. Разжав пальцы, Чжун Тин увидела в своей ладони тот странный предмет, который на деле оказался острым покрытым в крови камнем. Видимо, когда Фэн Мин сел в седло, он всем весом надавил на него тем самым причиняя резкую, нестерпимую боль, от которой конь потерял свою покорность, превращаясь в дикое животное.
Её взгляд наполнился злостью и, подняв его на своих солдат, девушка начала внимательно вглядываться в их лица.
– И как это понимать? – холодно процедила она, указывая на камень.
Парни, ни слова не сказав, тихо опустились на колени и зависли в глубоком поклоне. Лишь один из них зло поглядел на Фэн Мина, а именно тот, кто одолжил Герцогу коня.
– Подложить камень под седло, чтобы причинить боль животному, когда его оседлают, – всё так же цедила девушка. – Разве этому учат в армии Чжун? Какая наглость! – и с этими словами молодой генерал зло швырнул камень на землю, называя имя сержанта, который отвечал за наказания. – Немедленно всыпать Чжун Сяо сорок плетей, остальным же – по двадцать.
Не нужно никуда было ходить, чтобы получить заслуженное наказание, так как порка проходила там же, где сейчас застыли подчинённые Чжун Тин. Подошёл тот самый сержант, который должен был привести в исполнение приказ молодого генерала, неся в своих руках почерневшую от крови, жёсткую, боевую плеть. Все солдаты, как по команде, преклонили колени, готовясь принять наказание.
Парни без какого-либо страха отнеслись к тому, что их будут пороть. Сняв форму, они обнажили спины и застыли в ожидании экзекуции. Увидев сцену, что разворачивалась перед глазами, Фэн Мина охватил страх и он затрясся сильнее, чем все эти солдаты вместе взятые. Не в силах удержать себя в руках, юноша поглядел на Чжун Тин и решил её переубедить.
– Тринадцатый Военный Помощник, – превал гнетущую атмосферу юноша, – Ведь со мной ничего не произошло…
– Человек, который вступается за тех, кого хотят наказать, также будет наказан! – спокойно проговорила девушка и холодно поглядела на Фэн Мина. – Герцогу нужно научиться думать прежде, чем открывать свой рот!
Что?! Даже так?! – подумалось юноше, и он сглотнул слова мольбы, что так и рвались наружу.
Человеком, которого хотели выпороть первым, был Чжун Сяо; именно его обвиняли в том, что он якобы подложил камень под седло, перед тем как отдать лошадь Фэн Мину.
Очень жёсткая плеть без колебания и без пощады с громким свистом опускалась на кожу солдат, вспарывая её ткани и оставляя после себя кровавый след. Чжун Сяо оказался очень стойким, стиснув крепче зубы, он молча принял первый удар. Услышав свист плети, Герцог не удержался и громко выпалил:
– Стойте! – его крик остановил руку сержанта, которая так и не достигла своей цели. – Вы, – обратился юноша к Чжун Тин, как только криком остановил плеть, – Чжун, Вам хоть известны права человека?
– Права человека? – удивлённо переспросила девушка. – Что ещё за права человека?
Фэн Мин молчал, прекрасно понимая, что все эти люди далеко нецивилизованные. Они берут и используют одну молодую девушку в качестве жертвы, а родители считают, что эта некая честь для них. В этой эпохе объяснять права человека такая же бессмысленная ерунда, как и стараться объяснить, что такое человеческое ДНК.
Фэн Мин стоял, смотрел и долго-долго обдумывал, что же сказать, и спустя несколько минут интенсивного «мозгового штурма» широкая улыбка растянула его губы и заиграла на лице.
– Пожалуйста, поймите меня правильно, Тринадцатый Военный Помощник, – начал он извиняющимся тоном. – Я не собираюсь умолять, просто мне интересно: смотрите, этот инцидент с камнем произошёл по причине одного человека, но тогда почему же вместе с Чжун Сяо должны страдать остальные? Не проще ли наказать одного виновника?
– Герцог Мин, Вы что думаете, что все они совсем ничего не понимают? – громко рассмеялась Чжун Тин. – Солдаты сами прекрасно знают, что все они подвергаются такому же наказанию, что и сам виновный, именно так устроена военная дисциплина. И не важно: виновны они или нет. А до тех пор пока они не расскажут, как всё было своему главнокомандующему, то получат половину от наказания провинившегося, поскольку они считаются соучастниками преступления.
– Вы говорите о военной дисциплине, – вновь проговорил Фэн Мин недоумевающе, – но кто решил, что именно так воспитывается военная дисциплина? Малейшая провинность и солдат получает подобное наказание, да? Так сложно что ли придумать кучу различных наказаний? Можно даже расписать для каждого совершённого ими проступка своё наказание, – если бы у Фэн Мина было хоть немного свободного времени и если бы начал внимательно вчитываться, то, несомненно, в полной мере ознакомился бы с книгой «преступлений и наказаний» на тот случай, если вдруг совершит какое-либо преступление, но не будет знать об этом.
– Нужно ли менять военную дисциплину, – ответила Чжун Тин, – которая также входит в правила тринадцатого армейского подразделения? Я – Тринадцатый Военный Помощник, и пока Я не почувствую, что наказания следует отменить, то и пальцем не пошевелю для изменения чего-либо. Разве мы находимся не в военном подразделении?
– То есть Вы хотите сказать… что здесь отсутствуют какие-либо конкретные правовые положения? – вопросом на вопрос.
– Да как такое возможно? – возмутилась девушка.
– Военный Помощник, – продолжая держать кнут в руке, отозвался сержант, – ну так мы продолжаем наказание?
– Подождите! – выкрикнул Фэн Мин, вытягивая резко руки.
На самом деле Фэн Мину не особо хотелось умолять генерала прекратить все телесные истязания от имени этих солдат. Он больше переживал за свои ясные глаза и слабое сердце. Поэтому, подумав некоторое время, он внезапно решил сменить направление разговора.
– Метод Тринадцатого Военного Помощника – бить плетью солдат – недостаточно привлекателен, – заговорил Фэн Мин. – Фактически, если подумать, наказания также являются частью обучения, и я кое-что придумал. Как насчёт того, чтобы сменить систему образования, и начнём мы вот прямо с этих добровольцев?
Парни, которые продолжали стоять на коленях, словно застывшие изваяния, от слов юноши пришли в движение и подняли взгляд на Герцога. Чжун Тин была немного удивлена. Её отец уговорил девушку, чтобы та позволила Герцогу Мину практиковать свои, так сказать, уникальные методы обучения. Теперь же сам Фэн Мин обратился к ней с просьбой, и она не могла отказать, ведь и ей очень хотелось выяснить, что за потрясающую технику обучения припрятал в рукаве Герцог Мин. Поэтому ведомая любопытством, а также держа себя в руках и сохраняя полное хладнокровие, Чжун Тин обратилась к солдатам:
– Вы согласны на наказания, что придумал Герцог Мин?
– Что Военный Помощник прикажет, то и сделаем, – отозвались парни, вновь склоняя головы.
– Ну смотрите, – начала предупреждать Чжун Тин, – если вы согласитесь, то обязаны подчиниться и передумать уже не получится. Если же у вас есть какие-либо возражения, то я доложу о них своему отцу и вас исключат из моей армии. Ну, а теперь, – это уже к Фэн Мину, – Герцог Мин, прошу расскажите: как именно Вы хотите их наказать?
Дважды кашлянув, прочищая горло, Фэн Мин двинулся с места и встал перед солдатами. Их спины были обнажены, и хотя сами парни выглядели стойкими, словно железные воины, но всё же дрожь била их тела. Поэтому, глядя на замёрзших солдат, Фэн Мин не торопился рассказывать все свои методы.
– Во-первых, – обратился он к солдатам, – вы должны одеться.
Услышав искренний голос юноши, солдаты сильно удивились и, подняв свои головы, поглядели на Герцога, затем перевели взгляд на Чжун Тин, а после вновь опустили головы, так и не сдвинувшись с места.
– Вы что, все оглохли что ли? – выпалила Чжун Тин. – Быстро выполнили приказ Герцога! Вы не можете его ослушаться и терять в пустую драгоценное время!
И солдаты покорно натянули на плечи свои униформы.
– Я не сомневаюсь что Чжун Сяо, – Фэн Мин начал всматриваться в лица парней, – тот, кто подложил мне камень, но мне также интересно: кто предложил ему сделать это? Я не поверю, что никто не заметил, как он приводит свой замысел в действие.
Все солдаты в армии Чжун росли вместе и были близки, словно родные братья. Поэтому, как только они услышали вопрос Фэн Мина о том, чтобы обвинить кого-то, парни потупили взгляд, избегая пытливого взора Герцога.
– Я именно тот, кто подложил камень Вашей Светлости, – упрямо произнёс Чжун Сяо. – И это идея была только моя!
Фэн Мин поглядел оценивающе на парня и улыбка растянула его губы.
– Хм, вот как? – хмыкнул юноша. – Есть одна поговорка: «Закон не будет массово наказывать людей, однако, если продолжить в том же духе, то можно дойти и до коррупции». Я не хочу наказывать всех и каждого, я вообще никого не хочу наказывать. Но несмотря на это, я должен выбрать из вас одного претендента, чтобы всё же его наказать.
– Герцог, не нужно выбирать, – вмешался Чжун Сяо, – я виноват и мне отвечать за всё, что я натворил.
– Чжун Сяо и так получил по заслугам. Это я тот, кто подстроил всё это, – поднялся с места другой солдат, вступаясь за друга.
– Чжун Чэн, не вмешивайся, это тебя не касается, – решил окликнуть его Чжун Сяо.
Чжун Чэн был молодым человеком и ему едва исполнилось двадцать лет. Поглядев на Чжун Сяо своими широко распахнутыми глазами, юноша низким голосом в сердцах выпалил:
– Зачем ты пытаешься строить из себя крутого? Тебе что, мало досталось плетью?
– Это я!
– Нет, это я!
Заголосили все как один, стараясь каждый сам на себя взять ответственность за содеянное.
– А ну-ка все отошли! – громкий голос Чжун Тин прервал весь этот шум. – Дайте Герцогу Мину самому вынести суровый приговор! Герцог Мин, согласно Вашему мнению, Вы уже выбрали: кто понесёт наказание?
– Конечно, было бы гораздо интереснее случайно выбрать кого-нибудь, – отозвался Фэн Мин. – Я слышал, что все солдаты в армии Чжун обладают навыками боевых искусств и могут хладнокровно убить противника, а также они в десять раз сильнее обычного солдата. Так вот, я хочу для каждого из вас выбрать вашего личного противника из нормального числа солдат.
– Противника? – подал голос один из солдат. – То есть Вы хотите, чтобы мы дрались с простыми солдатами?
– А вот тут-то ты ошибаешься, – возразил Фэн Мин, качая пальчиком. – Это называется «обучаться один на один».
– Обучаться? – удивлённо переспросили солдаты в голос.
– Я дам вам десять дней, – продолжил свою мысль Фэн Мин, – в течении которых вы должны будете обучить вашим навыкам простого рядового солдата – того, кого выберете вы сами. Причём учить надо будет очень старательно. В течении этих десяти дней рядовой станет вашим студентом. Как только десять дней пройдут – вы представите своего студента, и которые впоследствии сойдутся один на один. Ученики будут сражаться друг против друга, и в случае победы одного из бойцов я лично накажу его учителя. Между всеми вами прекрасные отношения и вы, естественно, не желаете другу зла, так что если вы хотите сами заслужить наказание, тогда хорошо обучите ваших студентов.
Сказав это, Герцог направился к лошади, которая сейчас вела себя спокойнее, чем полчаса назад. Похлопав животное по спине, Фэн Мин быстро взобрался в седло, после чего обернулся и поглядел на Чжун Тин.
– Тринадцатый Помощник, – проговорил он ей, – Ваша армия увеличилась ещё на десять самых лучших бойцов. Разве это не замечательно? Вообще-то, когда солдаты обучают новичков, они раз за разом улучшают свои навыки, так что не нужно использовать плеть в качестве наказания. Это бесполезная трата сил и времени. Начиная с завтрашнего дня, я здесь больше не появлюсь, а останусь во дворце, чтобы уделить большое внимание, планируя новый военный устав для тринадцатой дивизии. Как только десять дней пройдут – я приеду и проверю результаты ваших учителей и их студентов. Более того, эти тренировки позволят Вам взглянуть на мои особые методы тренировок в действии. Ну, а теперь мне пора, не нужно провожать, до встречи.
Чжун Тин не стала его останавливать, лишь махнула рукой, давая сигнал своим подчинённым.
– Тринадцатый Военный Помощник, – начали они, следуя за Фэн Мином, – приказал нам проводить Вас до дворца.
Суровая правда вновь дала о себе знать, ограждая Фэн Мина от такой пьянящей свободы, где хотелось делать всё, что вздумается. Правда, он ненадолго зациклился на этом, но вскоре от подобных мыслей не осталось и следа. И в сопровождении подчинённых Чжун Тин, юноша наконец-то вернулся обратно во дворец. Правда сам Фэн Мин не ожидал, что во дворце его уже ожидает Лю Дэнь. Заметив, как юноша входит в ворота замка, мужчина затаил дыхание и поднялся с места.
– Лю Дэнь вновь ошибся, – хлопнул Советник в ладоши, обращаясь к юноше, – Герцог Мин ни за что не попадётся, словно маленький котёнок, в ловушку семьи Чжун.
– Подождите меня немного, – проговорил юноша, пропуская мимо ушей замечание Советника и направляясь к себе.
Переступив порог комнаты, Фэн Мин снял с себя эту отвратительную униформу и позволил служанкам переодеть себя в мягкую королевскую одежду. Как только его тело было закутано в приятную ткань, из груди вырвался вздох облегчения, и Фэн Мин направился в гостиную комнату, где уселся перед камином, вытянув над танцующими языками пламени свои заледеневшие ладони.
– Господин Советник, – начал Фэн Мин, – должно быть, счастлив, что каждый в военной дивизии видит во мне своего врага. Это ж надо, в первый же день какой-то смельчак подложил под моё седло камень.
– Неужели Чжун Тин позволила Вам так просто уйти? – удивился Советник, глядя как дрожит юноша. – Она единственная дочь Чжун Циня и, возможно, будущая Чжун Лин Си. С самого детства Чжун Цинь растил из неё хладнокровного воина по всей строгости военного закона семьи. Поэтому, несмотря на то, что Чжун Тин девушка, её армейские методы слишком безжалостны по отношению к солдатам. Для Вашей Светлости это была лишь демонстрация, это была превосходная возможность показать, как мы можем наказывать своих солдат не для того, чтобы отомстить Вашей Свелости, а скорее для того, чтобы посмотреть на Вашу реакцию, поскольку нам очень этого хотелось. Но несмотря на это маленькое недоразумение, Герцогу Мину выпала огромная честь увидеть наши методы обучения молодых бойцов. Если из-за этого инцидента у Чжун Тин сложится хорошее мнение по поводу Герцога Мина, то для нас это станет огромным преимуществом. Так что Вам стоит запомнить, что эта молодая барышня очень жестока, очень амбициозна и её крайне сложно обольстить.
Лю Дэню удалось своими словами слегка испугать Фэн Мина, на что сам юноша самодовольно хмыкнул, стараясь не показывать своего страха.
– Хм, неужели, – нахмурившись, удивлённо начал Герцог, – Господин Советник намекает мне воспользоваться «Красавицей»? Если Господин Советник захотел бы заключить союз с Чжун Цинем и Чжун Тин, то уверен, было бы гораздо эффективнее. Разве кто-нибудь в этом мире способен сравниться с Вашей красотой?
Фэн Мин как всегда сказал, особо не задумываясь, он также не думал, что Лю Дэнь отреагирует на эти простые слова слишком экспрессивно.
– Неужели Герцог Мин считает, что я совсем не пытался этого сделать? – злился мужчина. – Если бы у меня была поддержка со стороны Чжун Циня, то стал бы я все эти годы воевать со Жрицами, а?! Хм, лишь один взгляд… – ухмыльнулся Лю Дэнь, хмыкая. – Да Чжун Тин даже ни разу на меня не взглянула! Думаете, меня это не смутило?
– Но ведь Король Дун Фань… – начал было Фэн Мин, недоумевая.
– Его Величество не будет против, – перебил юношу Советник. – Его Величество не станет возражать и вмешиваться, пока я этого не захочу.
» Что?! – подумалось Фэн Мину. – Хм, может, Его Величество совсем не умеет возражать?»
Между этими двумя были какие-то личные счёты, а для такого «счастливчика», как Фэн Мин, было слишком опрометчиво вмешиваться в эти отношения.
– Каким бы ни был метод Господина Советника, – решил сменить тему, – в отношении Чжун Циня – это всё равно не моё дело, и я не хочу вмешиваться. Я лишь хотел напомнить Вам, что «Красавица» является нечто таким… таким… да я даже не знаю, как ей пользоваться.
– Герцог Мин, прошу успокойтесь, не бойтесь, – начал утешать Господин Советник. – Разве Лю Дэнь заставляет Вас, а? Я никогда на такое не пойду.*
Посреди их милой и неспешной беседы в комнату, извиняясь, вошла служанка.
– По приказу Чжун Лин Си сюда явились солдаты, – доложила девушка, – утверждая, что у них к Вам очень важный разговор, и просят немедленно Вашу Светлость пройти в зал Заседания.
– Я только что приехал от его дочери, – побледневшими губами пролепетал Фэн Мин, – а теперь и сам отец пожаловал. Это не к добру, такое ощущение, что они хотят использовать тактику «истощения», ** каждый день гоняя меня туда-сюда, словно бестолкового осла. Заставляют пробираться сквозь заснеженную дорогу в пронизывающий холод и в чём?! В ужасно тесной униформе, которая ни черта не греет. Боюсь, если так пойдёт и дальше, то я начну падать в обморок, так и не дождавшись, когда кончатся эти три чёртовых месяца.
– А у Герцога и вправду есть чувство юмора, – рассмеялся Лю Дэнь. – Если уж Чжун Цинь лично послал человека, чтобы попросить Вашей аудиенции, то что-то мне подсказывает, что дело серьёзное. Я бы Вам посоветовал сейчас же отправиться на встречу с Генералом. Военные заседания для Военной коллегии Дун Фань являются самыми важными и неотложными делами. Если Вы не появитесь в зале Заседания в течении тридцати ударов в барабан, то Вас накажут.
Услышав про наказание, Фэн Мин широко распахнул глаза и подскочил с места, словно ужаленный.
– Ну почему все военные подразделения Дун Фань постоянно угрожают всякими наказаниями? Простая ошибочка – и вот они уже применяют к тебе свою силу. М-да, ужасно: я всегда должен везде поспевать, если хочу оставаться безнаказанным, – с обидой в голосе проговорил юноша и быстро бросился в свою комнату переодеваться в эту ужасную военную форму. Ну, а после уже вышел к ждущим его солдатам и отправился вместе с ними в зал Заседания.
Сопя и тяжело вздыхая, Фэн Мин наконец-то добрался до дверей зала Заседания. Где его фактически встретил стражник, который стоял снаружи и бил в барабан. К счастью, каждый удар повторялся через считанные минуты. Так что, когда Фэн Мин подошёл к дверям зала, то раздался лишь двадцать девятый удар.
В самом же зале уже собрались все генералы. Ну, а поскольку Фэн Мин оказался запоздалым гостем, то и все взгляды были обращены к нему уже в который раз. К этому моменту юноша выглядел на удивление хладнокровно, чем первый раз, да и потом он не опоздал и не сделал ничего плохого. Пройдя в зал, он направился на своё место, на котором сидел вчера.
– Торопился как мог, – начал он, усевшись прямо. – Так что это за очень важное дело, из-за которого стоило устраивать экстренное совещание?
Громко кашлянув, тем самым привлекая внимание, Чжун Цинь кивнул Чан Йену. Тот в свою очередь поднялся с места и низким тоном проговорил:
– Полчаса назад возле городских ворот стража обнаружила шпиона, который пытался проскользнуть в казармы. При себе у этого человека оказалось спрятано секретное послание, в котором говорилось всего лишь несколько слов от королевства Бэй Ци. Согласно этому мы думаем, что у Бэй Ци также есть ещё один шпион, который прячется в рядах нашей армии. А так как дело весьма и весьма серьёзное, Чжун Лин Си приказал срочно собрать экстренное заседание, чтобы обсудить данное дело.
– А вы допросили этого шпиона? Выяснили хоть что-нибудь? – спросил один из генералов.
Но на этот вопрос Чан Йен лишь покачал головой.
– Этот шпион, – продолжил мужчина, – заметив, что его хотят взять живым, проглотил таблетку с ядом и покончил жизнь самоубийством, – Чан Йен был в числе стражников, что охраняли городские ворота, поэтому, когда обнаружился шпион, лицо генерала выглядело безэмоциональным, и сложно было понять: о чём сейчас думает мужчина.
– Генерал Чан, – взял слово Чжун Цинь, – Вы упомянули, что при нём было найдено секретное послание. Вам удалось узнать, что в этом послании? Какие цели преследовал шпион? Вы нашли ещё какие-нибудь улики?
– Да и нет, – коротко отозвался мужчина.
– То есть как это «да и нет»? – удивлённо спросил Чжун Лин Си.
– Согласно данному секретному посланию, – стал пояснять мужчина, – в наших рядах завелась «крыса», но вот в каком он именно подразделении, на какой должности, как передаёт сведения – всё это осталось без ответа. Правда, перед тем как умереть, шпион попытался разорвать записку. К счастью, нам удалось остановить и отобрать у него столь ценную улику.
Другой генерал, которого звали Янь Пин, был шокирован.
– Это послание должно быть очень важное, – начал он, – Вам удалось его прочесть? Что там было написано?
– Там было всего несколько строк, – ответил Генерал Чан. – Но нам удалось их расшифровать.
Сказать, что все были удивлены, значит, ничего не сказать.
– Согласно моим предположениям, – продолжил Генерал Чан, – письмо было составлено на древнем языке королевства Бэй Ци, возможно так они кодируют свои послания. Мы следим за каждым, кто находится во дворце, и если кто-то станет читать эту записку, мы с лёгкостью об этом узнаем. Я кое-кому дал распоряжение, чтобы сделали несколько копий текста, что был в записке. Прошу внимательнее взглянуть на данную подделку.
И с этими словами мужчина махнул рукой, подзывая сзади стоящего стражника, который извлёк копии письма и вручил каждому из присутствующих. Внимательно вглядываясь в письмена, что оказались у них на руках, никто не мог расшифровать странный почерк и лишь в недоумении морщили брови, стараясь хоть что-то прочесть.
Фэн Мин же не торопясь развернул только что врученную ему записку, и как только он это сделал, всё его тело внезапно содрогнулось. К его счастью, все были увлечены расшифровкой текста, и поэтому никто не обратил внимания на его реакцию. Быстро взяв себя в руки и убрав с лица удивление, юноша, уже более спокойно, опустил голову и стал внимательно вчитываться в записку.
«Тире, тире, точка, точка, точка, точка, тире, тире», – вот что оказалось в этом послании.
Ни Чжун Цинь, ни другие генералы так и не смогли разобрать, что же это за язык такой. Даже для человека, у которого был более современный взгляд, чем у этих средневековых людей, нужно было иметь хотя бы базовые знания, чтобы расшифровать азбуку Морзе.
Существовал один ма~а~аленький секрет между Жун Тяном и Фэн Мином, а именно, единственным в мире, кто знал эту азбуку, был Жун Тян. Естественно, что этому приёму его научил Фэн Мин, и они лишь несколько раз ею пользовались, чтобы передавать свои мысли друг другу.
«Жун Тян, Жун Тян, он действительно здесь!» – промелькнуло в голове, руки безудержно задрожали, зубы впились в нижнюю губу. Хотелось сейчас же вскочить с места и громко крикнуть о том, что его Король приехал за своим любимым фениксом.
Вот же негодяй: он действительно умудрился отправить во дворец Дун Фань записку с таким прямым текстом. Но, а вообще, такой безбашенный поступок был достоин высокой похвалы. И, естественно, Фэн Мин его расшифровал.
«Жди, я уже близко. Х3», – гласила записка.
Раньше Фэн Мин никогда не испытывал столько счастья и эмоций от писем, что прислали ему. И внезапно, словно невидимая рука крепко сдавила его сердце, боль вместе со счастьем смешались воедино в своём неповторимом танце эмоций. Когда взгляд упал на слово «Жди», его рассудок чуть не лишился чувств от такого потрясения, и юноша едва не зарыдал от счастья. Стиснув в пальцах это послание, до его слуха, словно через толщу воды, стал доноситься обеспокоенный голос Чжун Тин:
– Герцог Мин, Вы выглядите очень взволнованно, Вы нашли какую-то зацепку?
От её слов Фэн Мин быстро поднял голову, замечая, что вновь стал объектом для всеобщего обозрения, от чего лёгкий крик хотел вырваться из груди наружу, словно его это напугало. Осознавая, что это письмо ему прислал Жун Тян, возбуждение и радость с головой охватило всё его тело, а мозг начал работать в десять раз активнее.
– Я вижу, что у Тринадцатого Военного Помощника слишком много свободного времени, раз Вы стали изучать моё выражение лица, – едва сдерживая злость, проговорил Фэн Мин. – Раз Вы уже закончили с письмом, то скажите: Вам удалось найти хоть какую-то зацепку?
– Ха, – всё что произнесла Чжун Тин, вернее её уязвленное самолюбие, а поскольку она, действительно, ничего не смогла найти, то потеряла своё лицо, услышав и не ответив на дерзкий вопрос юноши.
– У Герцога глаза покраснели, – вмешался Чжун Цинь, сурово глядя на юношу, – Ваши руки трясутся, а лицо, оно изменилось; такие эмоции не могут быть у тех, кто не знает, что написано в записке. Герцог Мин, Вы, действительно, ничего не скрываете от нас?
– Навыки наблюдателя у Чжун Лин Си весьма впечатляющие, – прочистив горло, проговорил юноша. – Если дело не касалось бы Дун Фань, то я бы ничего не сказал вам, но так как моя честность – это дань уважения Его Величеству… Я не хочу Вам лгать, но такой язык я видел раньше, много лет назад.
– И что там написано? – вмешался Генерал Чан, выжидательно глядя на юношу.
На что Фэн Мин лишь пожал плечами:
– Несмотря на то, что я уже встречался с подобным письмом, я всё ещё не знаю как расшифровать этот старый текст. Мой учитель как-то говорил мне, что этот почерк принадлежит Небесам, которые, использовав подобные символы, связывались напрямую со смертными. Обычно такие письмена появляются на горных вершинах или каменных скалах, предсказывая ряд изменений, что должны произойти в королевстве.
Как когда-то говорила Мао Гуань: Фэн Мин перенял все плохие привычки Жун Тяна; его ложь с каждым днём становилась безупречнее, и чем больше он лгал, тем искреннее она звучала. С ранних лет мальчик рос честным и искренним, но умерев и попав в этот мир, он стал коварным Герцогом Мином из Си Жей.
– Небеса передают свои послания смертным? – переспросил мужчина, не веря своим ушам.
– Предсказывая всё, что произойдёт в королевстве? – вторил Генерал Чан.
Так как Дун Фань являлось королевством, где каждый слепо верил Небесам, стрела лжи, которую выпустил юноша, угодила прямо в цель да и звучала правдоподобно.
– Но если это слова Небес, – хмурил брови Чжун Цинь, – тогда может есть тот, кто может расшифровать послание, а иначе как узнать, что именно передают Небеса народу?
На решение данной проблемы у Фэн Мина уже была готова мысль.
– Вы правы, – выпалил он, словно только и ждал этого вопроса, – есть один человек, который знает письмена Небес.
– И кто он? – с нетерпением спросил Генерал.
– Мой учитель – Сунь Цзы, – с готовностью отозвался юноша. – Мой учитель очень умный и из благородной семьи… А если Чжун Лин Си сомневается в моих словах, то пусть идёт и спросит об этом Господина Советника.
– Ну и как же нам его привезти в Дун Фань? – логично спросил Чан Йен, почёсывая затылок. – Я не знаю почему, но чувствую, что в этом послании скрыто что-то очень важное, и это касается дальнейшей судьбы Дун Фань. Должно быть именно по этой причине Бэй Ци и подослали своего шпиона, чтобы тот передал это своему сообщнику. Если я прав, то это всё объясняет.
В душе Фэн Мин умирал от смеха, да так, что аж в сердце закололо.
– Где сейчас находится мой учитель, знает Господин Советник, поскольку я сам ему сказал, – ответил Фэн Мин. – И он делает всё возможное, чтобы спустить его с гор и привезти в королевство Дун Фань. Но тем не менее мой учитель больше похож на волшебника: он может появиться то тут, то там и гуляет по разным местам, так что его будет сложно отыскать.
Заседание прошло быстро, и в конечном итоге Фэн Мин поторопился к себе в комнату. Правда, когда он возвращался в свою комнату, на его лице красовалась довольная улыбка, счастье переполняло его сердце при одной мысли, что он наконец-то получил хоть какие-то известия от Жун Тяна. Всплеск эмоций привёл к тому, что вскоре горячие слёзы обожги кожу. Сам же юноша переживал: не идёт ли кто следом за ним, ведь в этом случае им удастся догадаться, что же всё-таки происходит с Фэн Мином. А потом могут доложить об этом Лю Дэню, вот почему он старался держать себя в руках и не выставлять на показ своих эмоций. Ну, а вернувшись к себе, он дал следующие распоряжение служанкам:
– Я совсем не выспался, так как этим утром меня рано подняли парни Чжун Тин. Для начала приготовьте мне ванну, а после я хочу немного поспать, ну, а когда проснусь, то захочу чего-нибудь перекусить.
После того как его помыли, служанки извинились и ушли, оставив юношу наедине со своими мыслями. Плюхнувшись в мягкость постели, Фэн Мин вновь вернулся к Жун Тяну, и от этих мыслей горячие слёзы вновь обожгли кожу. С самого начала юноша постоянно переживал, а вдруг с Жун Тяном случилось нечто ужасное, но сейчас, когда он узнал, что с ним всё в порядке, Фэн Мин задумался над тем, какой же Жун Тян всё-таки мерзавец: он напрасно заставил юношу переживать и сходить с ума от беспокойства. Было обидно за невинно убитые нервные клетки и, крепко стиснув зубы, юноша задумался о том, как отомстить Жун Тяну, когда они вновь встретятся.
