Текст книги "Сердце шести стихий (СИ)"
Автор книги: Fallenfromgrace
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
– А, Валя! – с улыбкой поприветствовала меня она, стоило только переступить порог. – Ужинала?
– Да, – кивнула я, поглядывая на то, что именно так увлекло целительницу.
– А я, ты представляешь, совсем об этом позабыла, а когда вспомнила, позабыла об оставшихся делах, теперь вот наверстываю! – с энтузиазмом сообщили мне. – Но прогулка не отменяется! Если только ты согласишься мне помочь.
– Конечно, Ифиэль, – с готовностью согласилась я, но меня остановили указующим на стол движением руки:
– Ты не могла бы принести мне ключ от этого шкафчика? – удерживая готовые упасть с верхней полки бумаги, посетовала целительница. – Я потом разберусь, надоело в них ковыряться…
Я только кивнула, а, дойдя до стола, застыла в недоумении:
– Ифа, тут два ключа – какой брать?
– Неси оба, – нетерпеливо отозвалась Мальвина. – На месте разберемся!
Я последовала совету, и вскоре эльфийка уже закрывала дверь шкафчика нужным ключом.
– А этот – от покоев Арегвана в общем корпусе. Мы же завтра его переводим, – пояснили мн, и вот нисколько я в этот миг невинному выражению лица не поверила! Потому что только теперь поняла, в чем заключалась подстава!
Ифа намеренно отдала мне этот ключ. Потому что, только подержав его в руках, я могла беспрепятственно войти в комнаты, принадлежащие Златоглазому. А теперь, с ее легкой подачи, у меня такая возможность имелась. Значит, она и правда хотела, чтобы я навестила нашего уважаемого менталиста, когда он уже не под присмотром будет. И желательно в то время, когда сама Мальвина уже совершит свой «обход», ведь не зря же мне так тонко намекали о том, что вечером будут появляться там. Ну, Ифа! Ну, интриганка широкомасштабная! И только странная мысль возникла на периферии сознания: Силь ведь тоже к Арегвану приходила. Когда могла она получить доступ к ключу?.. Нет, я никогда не буду об этом интересоваться. Я просто хочу Арегвану помочь, вот и все.
Хома встретил меня особенно ласково. Ифиэль пояснила, что ойкудаки чувствуют все, что происходит с хозяевами, так что малыш никогда не обвинит меня в том, что я вдруг решила его бросить. Гладя мягкие изумрудно-зеленые волны его шерсти, искренне радовалась тому, что есть маленький и пушистый комочек, который уж точно без слов всегда сможет меня понять. Я даже поинтересовалась у Ифиэль, можно ли как-нибудь контрабандно устроить его в нашей с Аминой комнате, на что получила выразительный взгляд, желавший мне удачи в разговоре с Мротом. Тяжело вздохнув, распрощалась с малышом, после чего была сопровождена обратно к себе в палату.
На следующий день должно было состояться перемещение Арегвана. Этим занимался Андо – без всяких предисловий просто взял тело близкого друга на руки и понес в направлении общего корпуса. Естественно, через административный. Чтобы никто из студентов не проявлял повышенного внимания к персоне бессознательного преподавателя. Перед тем, как окончательно потерять обоих мужчин из вида, я до мельчайшей детали пыталась сохранить образ Златоглазого в памяти. Такой же здоровый и почти улыбчивый, что, кажется, вот он, сейчас откроет глаза и проведет еще одну лекцию с целью пополнения наших скудных знаний о влиянии магии разума на других индивидов. Но нет, частичка сознания теплилась где-то глубоко внутри него, и просто так, одним своим желанием, я ее вернуть не могла. Поэтому действовать решила незамедлительно.
Как только Ифиэль вернулась после переправки Арегвана и поделилась со мной новостями, что дракон устроен в своих покоях, я, немного поболтав на отвлеченные темы, выразила желание вернуться в свою комнату в общежитии. Объяснила это прекрасным самочувствием, строгим соблюдением режима, который, кстати, обещала неукоснительно продолжать выполнять и дальше, то есть до конца этой четверти цикла. Дусира все мои слова подтвердила: приемы пищи ни разу не пропускались, вид я имела здоровый и румяный, причин держать меня у целителей больше не было. Зато существовала необходимость в скором возвращении к жизни одного очень дорогого всем нам дракона, и мы втроем это понимали. Просто слух не произносили: все-таки, предприятие это было с риском для жизни, и чем оно обернется, не брался судить никто из нас. Просто я знала, что иначе не могу и что это правильно, Ифиэль надеялась, что мне небезразлична судьба преподавателя, ну а Дусира, которая явно понимала во всем этом больше, чем мы с Мальвиной, вместе взятые, просто закрыла глаза на творившийся беспредел. В общем, с легкой руки главы целительского корпуса тем же днем я была выписана.
Встречали меня Амина с Хайджи. Горячо поприветствовав подругу, на радостях обнялась с ней, а после удовлетворения потребности в разговорах (которая включала в себя также новости о том, что Амина во время пребывания своего светлейшего папаши на территории Академии шифровалась у Хайджи в корпусе боевиков) мы все вместе отправились на обед к Дезире. Наш столик принял мое возвращение с радостью, первый курс менталистов – с настороженностью, потому что, как-никак, а именно я являлась причиной распространения слухов о нездоровье милорда Златоглазого, но я предпочла не заострять внимания на чьих-то негативных эмоциях, связанных с моим появлением. Я, как в «Чародеях», видела цель и не видела препятствий. Оставался только последний шаг для того, чтобы мой план окончательно сформировался. Именно поэтому во время обеда, зная, что мое спонтанное появление не будет никак обозначено внешне, я и отделила часть сознания, чтобы потом переместить его к телепорту и задать один-единственный вопрос: «Ты мне поможешь?..»
Взгляд, который подарил мне после этого Хайджи, выражал одновременно многое: тревогу и растерянность, ярость и внезапное успокоение, удивление и молчаливую покорность. Но чего в нем точно не было, так это открытого несогласия с предметом содействия. А все потому, что свою задумку я Хайджи показала сразу же. И, получив утвердительный кивок, начала морально готовиться.
Глава 15
Северный Срединный Предел, Академия Познаний, общий корпус
Я хуже Силь! Именно эта мысль господствовала в сознании, несмотря на то, что руководствовалась я, кажется, самыми благими намерениями. Осторожно ступая по коридору, ведущему к покоям Арегвана, я с каждым новым шагом ощущала, как поднимается в душе волна нерешительности и желание отступить.
План был гениальным, тем более что даже Хайджи его одобрил. Меня должны были телепортировать на тот этаж, где располагались комнаты преподавателей, после чего я уже знакомой благодаря воспоминанию мятежной магини дорогой должна была пройти к дракону. Откуда у меня доступ внутрь его апартаментов, я предпочла не рассказывать, ограничившись простым «верь мне», и Хайджи, только покачав головой, молча смирился с неизбежностью. Пока я находилась у целителей, Амина с телепортом благополучно ночевали в нашей комнате, и с моим возвращением не изменилось ничего. Что тем более было на руку, поскольку проворачивать свое дело я собиралась в то время, когда Амина уже соберется спать. Мало ли что – чем меньше свидетелей, тем лучше. В общем, к Арегвану мы отправились вечером того же для, когда нас с драконом выпустили из местного варианта больницы.
Только почувствовав, что Амина уснула, Хайджи тотчас же развернулся ко мне и проверил готовность к исполнению плана. Я почти бесшумно свесила ноги с кровати и, как была – в легкой рубашке и на босу ногу – поднялась, кивая, что отступать не намерена. Скептически оглядев меня, примеру последовал и телепорт, после чего раскрыл объятия, в которые я, словно в спасительное укрытие, и шагнула. До чего же прекрасными были ощущения рядом с каждым из оставшейся со мной пятерки… а самое главное, все они молча принимали мое извечное стремление увязнуть в какую-нибудь неурядицу. За что я была им бесконечно благодарна. Мои милые мальчишки. Как мне будет вас не хватать…
Прижавшись к Хайджи, спустя мгновение ощутила легкое дуновение ветра. Мы переместились. И открытым глазам предстала знакомая картина темного ночного коридора. В животе, отчего-то, скрутился огромный узел страха, и я, сама того не замечая, мелко задрожала, ощущая, как от предплечий к ладоням и далее – к кончикам пальцев – спускается нервными мурашками неконтролируемая волна тревоги.
– Ты точно уверена в том, что собираешься делать? – шепотом поинтересовался Хайджи, не спеша оставлять меня одну в учительском секторе.
– Все нормально, – замотала я головой, – это нервное, не обращай внимания. Делай, как и договорились – пока я не подам сигнал, не появляйся здесь, хорошо?
Телепорт кивнул. Мы условились, что на то время, пока я буду у Арегвана, Хайджи вернется к Амине, чтобы не привлекать внимания снаружи. Я же благодаря полученным от Тариуса Мудрого знаниям собиралась произнести внутри заклинание полога тишины: кто знает, чем именно могло обернуться возвращение Златоглазого. А уже потом, когда дело будет закончено, единственное, что оставалось – это переместить частичку своего сознания и вызвать Хайджи. План был гениален. Только вот моей нервозности не учитывал совсем… однако я отпустила хвостатого боевика с Богом, а сама повернулась в ту сторону, где была дверь в покои дракона. Настало время второй части плана…
Мышцы деревенели с каждым новым шагом. А при виде знакомого зеркала и вовсе пришлось остановиться и, словно во сне, так же, как и Силь когда-то, оглядеть себя с ног до головы. Да-а… ничего не скажешь, благородная спасительница драконов в короткой ночнушке. Но здесь ничего уже не поделать: именно опираясь на знания о том, что ментальная зависимость от прикосновений увеличивается вместе с площадью взаимодействующих участков тела, я и собиралась действовать. Уверенность была почти стопроцентной: тело Арегвана на меня реагировало. Аура вообще испускала тысячи маленьких электрических разрядов, стоило начать к нему прикасаться. А имея контроль над более приземленными формами жизни, я могла попытаться захватить и сознание.
Зеркало не могло скрыть расширенных от страха зрачков – слишком близко я к нему находилась. Нет, отступать я не собиралась – ни в коем случае – но сам факт того, что именно придется для возвращения Златоглазого сделать, пугал и одновременно наполнял непривычным предвкушением, заставляя учащенно биться сердце. Я только продолжала надеяться, что устроили дракона так, чтобы не пришлось… впрочем, об этом я буду думать тогда, когда окажусь внутри.
Старые половицы скрипнули под ногами как раз в тот момент, когда я схватилась за ручку двери. В моем состоянии это могло расцениваться как дурное предзнаменование, и я даже отскочила от деревянного полотна. Потом сама себя же и обругала, так ведь и собственной тени можно начать опасаться, лишь бы не совершать того, к чему настойчиво призывала интуиция. Сделав несколько глубоких вдохов, я все-таки вернулась к препятствию, отделяющему меня от Арегвана, и повернула ручку вниз. Шаг внутрь его покоев, самый первый шаг, оказался и самым тяжелым…
Картина была до того знакомой, что казалась пугающей. Потому что со времен визита Силь здесь почти ничего не изменилось: та же небольшая прихожая, та же гостиная, располагающаяся за ней. Чтобы хоть немного ослабить ощущение дежа вю, я решила уделять внимание оттенкам. И пусть темные шторы на первый взгляд казались абсолютно черными, я, перейдя в измененное состояние сознания и освещая их своим золотым сиянием, поняла, что это один из глубоких оттенков зеленого. Кольнуло в сердце – помнила я один такой цвет, только висели те шторы совсем не в Академии. Но, отбросив ненужные сейчас мысли, оглядела пространство гостиной беглым взглядом, возвращаясь к уже привычному человеческому зрению, которое плохо диагностировало различия в условиях ночного видения. Направо, если память мне не изменяла, располагался как раз проход в спальню. Туда-то я и направилась.
Только увидев спящего Арегвана, поняла, что надежды не оправдались. И это заставило сердце пропустить удар, а ноги сбиться с привычного шага. Ифиэль и Стремительный уложили друга ровно посередине широкой кровати. По нашим земным меркам та, наверное, вполне могла бы тянуть на двуспалку, хотя все-таки была немного уже. Но это все равно не принесло облегчения, потому что в любом случае перетащить мужское тело ближе к краю у меня бы не получилось. А значит, контакт придется делать настолько полным, насколько это вообще возможно.
Приказав себе успокоиться, вспомнила о заклинании безмолвия. Прошептала его еле слышно, отмечая, как от меня во все стороны, словно покрывая стены, пол и потолок жилища невидимым покрывалом, распространяется полог тишины. Я ощущала его в обеих комнатах и прихожей. На входной массивной двери защиту укрепила – так, на всякий случай. То, что никто сюда не ворвется, даже не сомневалась. Об этом точно позаботилась Ифиэль, когда в скором стремлении выписаться прочла завуалированный намек оказаться у Арегвана именно сегодня. Еще раз ментально прощупав сотканное заклинание, я вернулась к дракону, приблизившись к кровати в несколько шагов.
Сквозь приоткрытое окно с улицы проникал прохладный воздух, и Ифиэль предусмотрительно нарядила Златоглазого в осенний вариант академической спальной формы. Пижаму, то есть. Длинные рукава серой – такой она была у всех – рубахи открывали только кисти рук, сложенные сейчас на груди. Как у покойника, так и вертелось на языке, и я нахмурилась: мне и самой не нравилось, когда все так и кричало, что скоро дракону должны дать яд. Ни единой мысли об этом я даже допустить не могла. Арегван будет жить! Злость придала сил и притушила страх, и я оглянулась в поисках нужного сейчас колюще-режущего предмета. В прикроватной тумбочке – хотя зачем, в общем-то, это нужно дракону, у которого когти, если что, острые – обнаружился небольшой кинжал, которым я и воспользовалась. Забравшись на кровать и усевшись рядом со Златоглазым, распорола ткань на груди и рукавах, после чего окончательно избавила его от верхней части одежды. Щеки опалило румянцем: видеть мужчину обнаженным, несмотря на всю нашу киноиндустрию, наяву оказалось очень волнующим зрелищем. А еще, когда пальцы случайно задели кожу на груди, ладонь словно пронзило электрическим разрядом. Кажется, не один Арегван реагировал на мое близкое присутствие… Осторожно вытащив из-под него рубаху, с минуту просидела рядом в полной недвижимости. Мне было страшно делать то, что собиралась. Пусть и было что-то подобное с моим демоном в астральном плане, но здесь, вживую, рядом с мужчиной, который будил внутри далеко не самые братские чувства… Я совершенно точно хуже Силь! Потому что собиралась целовать того, кто заведомо не смог бы проснуться и оказать сопротивления…
Одеяло, прикрывающее Арегвана, я тоже приспустила, открывая доступ к телу выше пояса полностью. Неуклюже перекинула ногу, усевшись сверху на дракона, отчего задралась рубашка, и даже сквозь ткань штанов внутренней частью бедер ощутила, насколько горячей казалась его кожа. Максимально полный контакт, Валя, думай только об этом, а не о том, как со стороны будет выглядеть зрелище оседлавшей преподавателя ученицы. Руки, после освобождения от рубахи лежавшие вдоль тела Арегвана, я переложила себе на бедра, отчего щеки запылали еще ярче, а по организму разлилось тепло, словно это не я собиралась согревать Златоглазого, а он меня, и уперлась ладонями в грудь дракона, готовясь к последней фазе. О Боже мой, я даже не Силь… я самая ужасная извращенка всех времен и народов! Но что делать, когда больше жизни хочется вернуть того, кто так опрометчиво и почти бездумно кинулся вслед за тобой сквозь миры и пространства? Кто был дорог сердцу и вызывал в душе бурю эмоций одним лишь своим взглядом?
Я склонилась над лицом Арегвана, не в силах устоять перед искушением, и запустила руку в мягкие волосы. Не важно, что обо мне подумают, если узнают, что я тут вытворяла. Я буду согревать тебя своим теплом, пока не получится осветить все сознание и достучаться до того пламени, которое и является источником всех твоих мыслей. Ну же, услышь меня, пожалуйста… Возвращайся ко мне!
Обеспечив максимальный контакт, понемногу стала привыкать к ощущению под собой упругого тела, чувствуя вновь возвращающееся успокоение, которое возникало только рядом с драконом. Не хочу, чтобы эти мышцы теряли свою эластичность. Хочу, чтобы он все так же, как и раньше, продолжал заставлять трепетать сердца наивных девчонок, своим примером показывая, насколько глубоко можно зайти в области познания самого себя. Светило менталистики должно появляться на горизонте каждое утро. А болезненный сон в темной комнате совсем не для него… Более уверенно пропутешествовав пальцами от широкой груди к лицу, обводя ключицы, прижалась к мужчине всей грудью. Нет, снять сорочку я бы не посмела – все-таки, видимо, еще не до конца ощущала себя преступницей. Улыбнувшись шальной мысли, с нежностью обвела контур его губ. Возвращайся, пожалуйста, возвращайся. Я очень жду тебя, Арегван…
Склонившись над лицом дракона, легко подула на него, пошевелив волосы. Подарила мимолетный поцелуй бровям, кончику носа, а потом прижалась к желанным губам. И только тогда, когда сделала, поняла: именно это правильно. Так и должно было быть. Всегда.
Перед тем, как окончательно погрузиться внутрь сознания Арегвана, почему-то, испытала странное злорадство оттого, что, возможно, дракону от моих домогательств придется несладко. Демонову-то метку никто не отменял, и это я не чувствовала абсолютно никакого дискомфорта от ее наличия, а вот вступающие со мной в контакт представители мужского пола должны были получать по электрическому разряду. Но и эта мысль была отнесена к числу профилактических, поскольку, в случае помощи при пробуждении Златоглазого, могла послужить дополнительным стимулом. Поэтому, тут же сняв с себя всякую вину, а еще отбросив сомнения и откровенно наслаждаясь вкусом теплых губ, я нырнула на поиски драконовой души.
И снова везде было темно и страшно. Ни одного проблеска света вокруг. А еще холодно, зыбко и с совершенным отсутствием хоть какой-нибудь опоры в пространстве. Словно сама тьма противостоит моему желанию отыскать в своих закоулках Арегвана. И это после того, что я там, снаружи, ради него сделала? После того, как хуже всякого вора пробралась к недвижимому преподавателю, а потом еще и раздеванием его занялась, компенсируя отсутствие части гардероба собственным живым теплом? Не знаю, на что рассчитывало окружающее меня пространство, но я, еще раз прокрутив в мыслях произошедшие события, здорово разозлилась. Не хотите отдавать дракона? Значит, пеняйте на себя: я сама сожгу все преграды на пути к нему!
Стоило только подумать об этом, как и без того яркая фигура засияла, словно от света прожектора. И вот что стало для меня странным. Подняв к глазам руки, чтобы рассмотреть их получше, я с удивлением обнаружила, что выгляжу не как обычно, непохоже ни на одно из прошлых посещений астрального плана. И если раньше я могла напоминать сгусток энергии в форме человеческого тела, то есть сущность-то все равно оставалась сотканной из медово-фиолетового света, то сейчас я обнаружила и кожу, и ногти, и даже подобие одежды, очень сильно напоминающей рубашку, в которой я пришла сегодня к менталисту. И босоногость сохранилась. Неужели перенесла часть облика из реального мира? Вот только волосы, в противовес остальному, были распущены и теперь спускались мягкой волной до середины бедра. Но в мире неосязаемой материи это заботило меньше всего.
Руки сияли, будто усыпанные миллионами микроскопических бриллиантов, и я, не сдерживаемая рамками разума, наверное, даже рассмеялась бы, будь у меня возможность использовать голос. Я – Эдя Каллен Предельного уезда! До чего же порой веселые шутки играет с нами астрал… А потом, будто повинуясь желанию уничтожить окружающую меня тьму, тело охватил ореол золотистого огня – это постарались маленькие удайи, создавая ощущение, что я, будто птица Феникс, возрождаюсь из пепла. Совсем неважно, что придется испытать на пути к заветной цели. Как там говорила Дусира? «Если в сердце живет надежда, следуй за ней. И она выведет тебя на свет, Валя». Правильно! Именно так я и сделаю…
Освещенное пространство демонстрирует вокруг отвесные скалы. Среди них я и зависла. Что это? Какая-то неизведанная часть сознания Арегвана? Куда я попала? Куда лететь дальше? Свет, как же мне нужен свет, хотя бы небольшая его часть, которая могла бы указать дорогу…
«Зачем тебе это? – прошептал откуда-то неизвестный голос, от которого я вздрогнула. – Зачем ты снова к нему заявилась?»
О том, что голос настроен враждебно, говорил хотя бы его тон. Я оглянулась, но никого не обнаружила рядом. Что же здесь творится? Кто вступил со мной в диалог?
«Арегвана собираются отравить ядом, если он не вернется», – решила не скрывать правды я. Кто знает, может быть, удастся немного склонить незнакомца к себе?
«Ему это не повредит, – уверенно отозвался голос, и я вдруг начала улавливать в нем капризные нотки. Женщина! Со мной о судьбе Арегвана говорила женщина… – А вот твои появления только добавляют моему сыну головной боли!»
Гаянэ! Со мной разговаривала сама Гаянэ Прекрасная! Но как? Она же лишилась всех магических способностей – откуда в голове Арегвана оставалась ее частичка? Или драконица, подобно какой-то программе, смогла внедриться в определенные участки памяти, подпитывая себя за счет потенциала Арегвана? В любом случае, это не имело особого значения. Главное, что здесь со мной оказался не враг, а родная для Златоглазого душа. Только вот почему она считала меня лишней?
«Откуда вы в этом так уверены?» – недоуменно поинтересовалась я.
«Он жил спокойно пятьсот лет, но тут появилась ты, и все, все, чего я так боялась, начало в нем пробуждаться! – воскликнул с горечью окружавший меня голос. – Ты – его самая большая беда!»
«Почему же сразу беда? Возможно, вместе мы сможем это преодолеть…»
«Вместе? – будь она реальной, сейчас точно бы расхохоталась. – Какое может быть „вместе“, если ты сама не знаешь, чего хочешь? – продолжил издеваться голос. – Даже сейчас, когда пришла его спасать, ты сама не уверена, для чего тебе это нужно! А для него это только еще одно мучение, после которого ты исчезнешь, а он не сможет вернуться к нормальной жизни!»
Я осеклась: мучение? От меня? Что это значит? Что она имеет в виду? И почему утверждает, что я сама не знаю, что к нему чувствую? Да, в Академии мне приходится это скрывать, но здесь… здесь я ведь могу сказать открыто, что испытываю к Арегвану?
«Я вполне осознаю свои чувства и поступки», – жестко отозвалась я под неумолкающий хохот Прекрасной леди.
«Так докажи это…» – смолк неожиданно грохот ее голоса, обращая все звуковые эффекты пустотой.
Доказать? Как? И почему я, собственно, должна доказывать? Да что за мир-то такой? Сначала кидают в него, как провинившегося котенка, потом заставляют обучаться познанию той силы, которая неконтролируемо заключена во мне, потом вообще налагают кучу запретов, рассказывают тонну правил, которых нужно придерживаться… надоело! Не хочу! Почему нельзя жить так, как подсказывает сердце? Почему всем и каждому нужно что-то доказывать? Почему приходится защищаться от нападок не слишком умных окружающих или даже спасать собственную жизнь и жизни тех, кто дорог и рядом? Почему просто нельзя спокойно существовать в мире и любить того, к кому всеми силами стремится душа?
Пламя вокруг меня разгорается ярче. Это ничем не сдерживаемая ярость, которая сейчас направлена на то, чтобы искоренить призрак Гаянэ из сознания сына. Я понимаю, она создала себя для защиты. Но Арегван уже давно не мальчик, чтобы отслеживать каждый его шаг. И имеет право на самостоятельную жизнь. Он дышит полной грудью, когда я очищаю его разум. Дайте же ему свободу!
Огонь моей души выжигает царящий вокруг хаос подчистую. Я вижу скалы без проблем. И голос Гаянэ, постепенно исчезающий, успевает произнести единственную фразу: «Я предупреждала…» Но я больше не слушаю ее. Мой путь лежит наверх, и я медленно взмываю ввысь, отчего-то чувствуя, что именно там находится ответ на все терзающие душу вопросы, по пути избавляясь от остатков присутствия драконицы и насланной ею непролазной тьмы. Я верну Златоглазого. Во что бы то ни стало. Не потому, что не знаю, для чего мне это нужно. А потому что хочу, чтобы его тепло всегда оставалось со мной. По крайней мере, пока будет возможность. И это желание гораздо сильнее стремления вернуться домой. Как будто, отыскав его, я наконец-то воссоединюсь и с половинкой своей утраченной души.
Путь наверх заканчивается неожиданно. Я оказываюсь в той самой пещере с шестью дорожками, в центре которой находится алтарь с полыхающим на нем пламенем. Только сейчас средоточие жизни Арегвана освещается лишь благодаря неистовому пожару моей души. Хватит. Хватит этого безобразия и беспредела. Я снова вспыхиваю, словно занимающиеся огнем сухие ветки вечернего костра. Я пришла из самых глубин твоей души. И ты мне нужен весь. Такой, какой есть, что бы с тобой ни творилось. Хватит прятаться за блоком. Я пришла за тобой.
Взлетаю выше, не торопясь приближаться к центру скалистого образования. Начинать собираюсь издалека. Дверь, раньше открывавшаяся по одному моему зову, плотно закрыта изнутри. Теперь она олицетворяет все то, что я так хочу уничтожить в душе Арегвана. Хватит тайн. Хватит недомолвок и задумчивых взглядов. Я устала биться об эту стену. Я готова узнать все.
Прикосновение руки поджигает массивную дверь в мгновение ока. От моей злой радости, что первое препятствие скоро будет обращено в пепел, огонь на вертикальной поверхности начинает полыхать еще ярче. Все правильно. Я уничтожу этот блок, освободив сознание. Дверь медленно опадает.
Снаружи в пещеру врывается уже привычный мне золотисто-алый свет. Это царящая в мыслях Арегвана гармония дает о себе знать. Я улыбаюсь, делаю на знакомой дорожке шаг в сторону, оказываясь у каменной стены, и прикладываю к ней ладонь. Ну что ж, начнем…
Монолит нагревается, поглощая мою энергию без остатка. Он требует еще, но сил достаточно, чтобы нагреть каменный лабиринт от основания до вершины, подчиняя его себе, а душа отзывается песней торжества и свободы. Я вижу, как постепенно изменяется цвет куполообразного потолка, становясь почти алым, словно оттенок чешуи дракона, которого я сейчас хочу освободить, и с каждым новым пламенеющим островком укрепляя в душе надежду. Пол стремительно нагревается, и огненная волна необратимо мчится к центру, туда, где стоит бликующий отсветами пламени алтарь. А когда огонь взбирается вверх, к самой чаше, я отнимаю руку от стены. Хватит жара. Теперь мне нужен внутренний огонь Златоглазого.
Страшный грохот внезапно раздается со всех сторон. Пещера рушится, падают в небытие каменные глыбы, исчезая в пустоте, из которой я появилась, под напором желания разума. А я заворожено смотрю на капельку желто-золотистого огонька, медленно занимающегося на самом дне алтаря. И так хочется подойти к нему ближе, но вот он уже привычно вспыхивает, набирая силу, и начинает, как и всегда, обжигать меня своим сердитым предупреждением. Не подходи, молча предупреждает он. Но я его больше не боюсь. Я делаю шаг вперед, мечтая как можно быстрее оказаться рядом. В ответ пламя разгорается ярче, только в отсутствии стен пещеры жар от него начинает расходиться во все стороны, он уже не так сильно сконцентрирован в ограниченном пространстве, как раньше. И я делаю второй шаг.
Края рубашки начинают гореть. Правда? Решил меня воспламенить? Так ты немного опоздал, я и так при каждом взгляде на тебя испытывала такую бурю эмоций, что позавидовал бы любой огненный шквал. Быть может, хочешь напугать? Меня это не остановит. Я пришла за тобой, и без тебя – привычного, шутливого и согревающего одним только взглядом – обратно не уйду. Сможешь ли ты причинить боль бескорыстно любящему тебя существу?
Ответ на вопрос я получаю почти сразу же: огонь уничтожает одежду, не повреждая при этом кожи. Третий шаг я делаю уже совершенно обнаженной. Снова улыбаюсь: неужели кто-то настолько неуверен в себе, что хочет знать мои неприкрытые помыслы? Что ж, пока не встретимся, все равно ничего не поймешь. Я направляюсь к пылающему алтарю. До возвращения Арегвана остаются считанные мгновения. Еще три шага. Мне нужно совсем немного, чтобы оказаться у края дорожки и взять в руки чашу, лежащую на алтаре. Именно в ней полыхает огонь драконовой души. Именно в ней мне нужно возродить былое величие. А пламя оттуда начинает распространяться по всей пещере. Оно, словно опасаясь исчезнуть, осторожно спускается мягкими лапами, ступая по полу медленно и бережно, приближаясь, как и я к нему, и плавно повторяя изгибы моего тела. Мне давно не страшно: Арегван не сделает ничего плохого и не допустит, чтобы со мной что-то случилось. Теперь он, словно опасаясь, что я, лишенная одежды, могу здесь простудиться, обступает со всех сторон, укрывая собой, как теплым одеялом, так что создается ощущение, что меня намеренно защищают от сквозняков. В ненавязчивой огненной компании и заканчиваются три последних шага к алтарю.
Я протягиваю руки, чтобы принять широкую и плоскую золотистую чашу и наполнить ее огонь еще и светом своих бабочек. Знаю, они послушают и полетят на помощь Арегвану. Именно сила Древа Познания должна заставить его очнуться, я уверена в этом. Стоит только приподнять вместилище Арегванова огня, как алтарь под ним исчезает, а я взволнованно смотрю, как огромное беснующееся пламя сворачивается до размеров теплого котенка. Оно не хочет меня ранить, но доверяет свою судьбу безропотно, и мне хочется оправдать его ожидания. Вот только чаша падает из рук, стоит мне разглядеть, что таится на самом дне алого огня… а я, застыв и ощущая в душе нечто, сродни бушующему шторму, продолжаю оставаться на месте.
Упавший сосуд мгновенно трансформируется, не давая оставлять сердце пещеры пустым. Почему пещеры? Потому что стены восстанавливаются, но теперь это не каменный блок, придуманный когда-то в детстве Прекрасной леди. Это сплошная огненная стена, охраняющая то, к чему ведут шесть дорог из разных направлений… Живое пламя пробегается вдоль каждой из троп снова, накаляя каждую и меняя окраску. Я сглатываю, понимая, что недавно увиденное в чаше воспаленному воображению совсем не показалось, и оглядываюсь, натыкаясь на увитый золотистыми лианами массивный стул причудливой формы. Ну, конечно…как же я могла не догадаться! Шесть дорог, шесть путей. Шесть стихий… и все они ведут к объединяющему их сердцу… А здесь, в этой жаркой пещере, центральный элемент пустует. Он трепетно ждет своего пассажира…
