Текст книги "Сердце шести стихий (СИ)"
Автор книги: Fallenfromgrace
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
Глава 14
Северный Срединный Предел, Академия Познаний, корпус целителей
– Валя? – словно и не было ночного чтения мыслей Арегвана, переспросил Тиранирель. – А кто такая Валя?
– Валентина Сазонова, иномирянка, – решила представиться я. – Я являюсь студенткой Академии Познаний, первый курс факультета менталистов. «И вам со мной лучше не связываться», – так и хотелось добавить после того, что я увидела ночью на их якобы ритуале, но я огромным усилием воли сдержала порыв высказать эльфам все, что я о них думаю.
– А еще куратором Вали является милорд Златоглазый, – мне показалось, или сказано это было с угрозой в голосе? Во всяком случае, внешне Ифиэль продолжала излучать доброжелательность и участие, а потому улыбалась вежливо и светло. – Некоторых наших законов она не научилась соблюдать до сих пор, – знаю, намек был явный на мой внешний вид, но что поделать, если интуиция требовала? – Однако проявляет весьма значительные успехи в обучении.
– Так значит, личная студентка Арегвана? – задумчиво посмотрел на меня эльф, и я лишний раз погладила себя по головке за то, что не стала при них подниматься: больничная-то роба доходила разве что до середины бедра… понимаю, для целителей, в случае чего, очень удобно, но вот перед десятью остроухими не больно-то прилично в таком виде дефилировать. – Полагаю, и уровень дара соответствующий? Кстати, какой вы менталист?
– Валя интуит и способна видеть ауры, – ответила за меня Ифиэль. Кажется, мои кукловодческие качества следовало держать в секрете. Придя к такому выводу, проверила свой блок еще раз: на месте! И снова поблагодарила Арегвана за то, что вовремя показал, как правильно и надежно закрывать сознание от посторонних.
– Полезный, видимо, интуит, раз сам Арегван ею занимается, – при этом по губам главного эльфа скользнула такая неприятная улыбка, что мне сразу стало понятно, что именно подразумевалось под словами «полезный» и «занимается». Хотя с другой стороны, не нам ли нужно, чтобы он поскорее отцепился? Так почему бы ему не решить, что преподаватель держит среди студенток молоденькую любовницу? Ну, подумаешь, смотрят на это не слишком положительно, и что? С заслугами Златоглазого ему должны прощаться подобные невинные шалости, что же до меня…я домой вернусь, никто и не вспомнит. Тем более теперь, когда в Пределах удерживает только стремление разобраться в причине попадания именно в этот мир.
– К сожалению, милорд Златоглазый, – глава целительского корпуса сделала ударение на обращении к дракону именно в такой манере – ей явно не понравилось панибратское отношение Тираниреля, я по глазам видела, – сам не сможет нам этого рассказать. Даже после вашей попытки ему помочь, – и вот тут я чуть не усмехнулась, ибо Ифиэль, по-видимому, в способности десяти телепатов не очень-то и верила. И, надо сказать, правильно делала: я видела их методы борьбы с потерей сознания. И я этих коновалов к Арегвану больше и на пушечный выстрел бы не подпустила.
– Тем не менее, можем ли мы считать, что светлый дом ин Гелеврия Домна воздал ответную услугу? – учтиво поинтересовался сереброволосый.
– Безусловно, – кивнула Ифиэль, не сводя, тем не менее, напряженного взгляда с меня. – Отдельная признательность за столь скорый приезд. Мы очень благодарны за ваше искреннее желание помочь.
– И мне хотелось бы снова напомнить вам о своей просьбе… – начал было эльф, но Мальвина его опередила.
– Милорд ин Гелеврия Домна, мы же не раз говорили вам, что вашей дочери на территории Академии нет…
– И, тем не менее, эта девушка, – легкий кивок в мою сторону, – явно с Аминорель общалась. И не только с ней. Также она имела дело с врачевателем душ, а вы знаете, насколько важны они для нашего Владыки.
– У нас проходят внеакадемические практики, – голос эльфийки не дрогнул и не изменил окраски, – мы, сами того не замечая, могли где-нибудь видеть и вашу дочь, и того самого врачевателя. Где мы были последний раз, Валя? – невинно поинтересовалась Ифа.
– В деревне троллей, – без запинки ответила я.
– Совершенно верно, – кивнула женщина с голубыми волосами. – Рассматривали особо тяжелый случай. Валина способность видеть ауры, – и опять мне послышалась в голосе эльфийки насмешка над выводами Тираниреля о любовнице дракона, – нам очень пригодилась, – люблю Прекрасную Даму!
– Ну, хорошо… – сдался внезапно глава делегации. – Значит, мы и вправду отнимаем ваше время. Смею надеяться, что милорду Златоглазому станет легче, а сам он найдет в себе силы справиться с недугом…
– Я передам ему ваши пожелания, милорд, – Ифиэль снова улыбнулась, после чего эльфы распрощались, и даже я получила короткий кивок от папочки своей соседки, из чего сделала вывод, что меня взяли на заметку. Мальвина должна была еще проводить их до ворот Академии, но, уходя последней, внезапно остановилась в дверях, развернувшись ко мне, и шикнула:
– А ну, марш в свою комнату! И там ждать моего прихода! – пререкаться я не решилась, поскольку очень уж миловидная эльфийка в это время напоминала Грозную. Дождавшись, когда толпа мужчин в плащах покинет целительский этаж, я, на прощание погладив щеку Арегвана, тихо прошмыгнула в свою комнату.
Из моей палаты открывался прекрасный вид на то, как во дворе Академии все было подготовлено к отъезду эльфов: лошади поддерживались несколькими троллями, среди которых я и Марика узнала. Видимо, сын Дусиры служил тут кем-то вроде разнорабочего, пусть и не учился в самой Академии. Да, промелькнула быстрая мысль, жаль, что троллям сюда путь в качестве студентов заказан, у них ведь дара никакого, кроме, разве что, врожденной защиты от ментального вмешательства. Мудро, однако, поступили демиурги, сделав главную рабочую силу Пределов невосприимчивой к влиянию. С этих позиций становилось вполне понятным желание эльфов, например, при случае троллей контролировать.
Десятка появилась из внутреннего входа в корпус целителей, сопровождаемая Ифиэль, достаточно быстро. С противоположной стороны, из общего корпуса, показались Тариус Мудрый и Эрикен. У обоих были сосредоточенные выражения на лицах – видимо, о неудаче эльфов уже стало известно. Тиранирель, пройдя мимо подготовленных лошадей, направился к ректору Академии, засвидетельствовал почтение и перебросился, видимо, несколькими дежурными фразами. Тариус покивал с нахмуренными бровями, что-то сказал в ответ, после чего они традиционно распрощались, приложив правую руку к левой стороне груди и поклонившись. Ифиэль лишь немного изменила положение головы, выражения лица мне не было видно в связи с тем, что стояла она спиной. И вот, когда все эльфы уже грациозно и быстро взобрались на коней, а я подумала, что они, наверное, с детства верховой езде обучаются – настолько естественно все выглядело – Тиранирель вдруг вскинул взгляд и посмотрел на меня. И как-то сразу после этого прошиб холодный пот. Словно мы не в последний раз с ним встречаемся. А потом я еще и нотки пренебрежения во взгляде уловила. А вот от них, почему-то, стало смешно. Любовница, говорите? Ну и что! Это вы еще не знаете, что меня на хребте катали! В общем, когда последняя кобылка скрылась из виду, я вздохнула с облегчением: не хотелось знакомство с эльфами продолжать и дальше. И стала ждать прихода Ифиэль.
Она не заставила долго себя ждать. Лишь что-то сказала двум оставшимся во дворе мужчинам, потом отдала распоряжение троллям, после чего те стали расходиться. Эльфийка же, бросив на меня усталый взгляд, направилась к вверенному ей корпусу. А потом и на пороге палаты появилась:
– Кажется, я предупреждала Эланиэля, чтоб сказал тебе не попадаться эльфам на глаза.
Только не было уже в ее голосе того запала, который сквозил во время ухода из комнаты Арегвана. Я развернулась от окна и, оглядев довольно усталую женщину, кивнула на кровать: мол, там и разбираться сподручнее будет. Заодно и пояснила в свое оправдание:
– Он сказал. Просто я не думала, что вы в такую рань решите с милордом Златоглазым проститься.
– Эльфы торопились. А у Тираниреля еще и дар дополнительный – он видит, с магами какого направления общается то или иное существо… – пояснила Ифа мотивы своего предупреждения, и я вздрогнула: поняла, как сильно подставила подругу и зайчика. Но все равно снова указала на постель, добавив:
– В ногах правды нет…
Предложение оценили, и, только оказавшись на кровати, я тут же оказалась в объятиях эльфийки.
– Ифа, ты чего? – не поворачивался сейчас язык называть ее длинным прозвищем. Я несмело обняла Мальвину в ответ и почувствовала, как она выдохнула где-то в районе моего плеча.
– Эльфы были последней надеждой, – глава корпуса целителей отстранилась и вытерла глаза, в которых я заметила невыплаканные слезы. – Я верила, что их ритуал поможет Арегвану очнуться… а они ни с чем уехали.
Слова сорвались с языка сами собой:
– Они его чуть не убили. Я там была, поверь мне, и видела все, что пытались сделать эти целители. Это я не дала исполниться ритуалу.
В глазах эльфийки промелькнул ужас, но она быстро взяла себя в руки.
– Рассказывай! – строго приказали мне. – Все, как было, с самого начала!
Ну, я и рассказала. Все, начиная с возвращения Мая. Все, что произошло, пока находилась на Земле. И про ветер с Арегваном тоже, и про то, что, когда вернулась, он еще был в сознании. И про кольцо эльфийское тоже. А Ифиэль слушала молча и не перебивая. Правда, когда моя речь прекратилась, тяжело выдохнула и поделилась соображениями:
– То, что ты могла руководить сознанием в своем мире, который напрочь магии лишен, я еще как-то могу попытаться объяснить… все-таки, ты оттуда родом, исчезала с нулевым потенциалом, сейчас же летала, хотя бы подкрепленная магией дерева, но… но как, скажи мне, пожалуйста, на посещение сознания твоей подруги хватило сил у Арегвана, Валя?
У меня не было ответа на этот вопрос. Создания другого мира, насколько я могла судить из литературы по переходам, целиком и полностью перенимали его магическую – или абсолютно противоположную – составляющую. Так я стала магом ментального направления, так Хайджи, не воспользовавшись межмировым порталом, не получил никакой новой способности, еще и лишившись значительной части своих сил. По логике вещей Арегван, находясь в физическом теле, должен был либо стать обычным человеком, либо вообще попасть на Землю с недостатком сил. И то – это случилось бы при условии нахождения им портала. Мы же не знали, каким именно путем дракон нашел меня, ко всему прочему, он еще и астральным телом перемещался. Загадка на загадке. То есть, делая вывод из всего вышеперечисленного, мое возвращение ему было бы не под силу. А ведь он еще и сумел дождаться, когда я сама очнусь.
– У меня нет ни единого предположения, – я пожала плечами. – Только острое желание вернуть милорда Златоглазого к нормальному состоянию…
– Он мне как брат, Валь, – тяжело вздохнула Ифиэль. – И прекрасно знает это, а потому обрек на самую ужасную участь, которую только можно представить… – горестно добавила она, разом сгорбившись и старея на несколько десятилетий.
– Что такое, Ифиэль? – встревожилась я. – Расскажи мне, пожалуйста…
– Ты должна помнить, что у нас магия совершает что-то вроде круговорота, – я кивнула: именно Ифиэль на одном из первых занятий по целительству об этом и говорила. – Мы рождаемся, черпая свою магию из мира, и умираем, возвращая свои силы обратно. Так вот, для магов вопрос передачи своих способностей очень важен еще и потому, что, умирая, свободное существо, не принесшее потомства, отдает весь свой резерв в общее пространство энергии. Эффект, чтобы тебе было понятнее, примерно тот же, что после твоего появления в Пределах…
– Это ударит по людям, – проследила я цепочку умозаключений. Ифа кивнула:
– Именно так. Поэтому наши полукровки, драконы, демоны, да все, кто в мире обладает магией, отдают часть своих способностей детям – именно так соблюдается своего рода равновесие. Арегван – очень сильный менталист, Валь…очень сильный. Если он погибнет, в магическое поле Пределов попадет колоссальный выброс энергии. И Южный Предел просто некому будет от него защитить – после неудачи эльфов я не берусь привести пример хотя бы одного волшебного существа, способного поставить нормальный барьер от магии. Нас ждет массовое помешательство людей… и целая раса рискует погибнуть от смерти одного только представителя Срединного Предела. А в таком состоянии Арегван долго не протянет, даже если мы будем поддерживать его жизнедеятельность. Как ни крути, дракону нужны обороты в животное и регулярные полеты, которые питают вторую сущность. Без этого он погибнет.
– К чему ты ведешь? – насторожилась я, понимая, что ничего хорошего за этим не последует.
– Арегван взял с меня слово… – глаза Ифиэль увлажнились. – Если его сознание не вернется, спустя цикл после твоего возвращения я должна буду дать ему сильнодействующий яд. Он вводит организм в состояние почти смертельного сна, позволяя использовать силы, задействованные на поддержание жизнедеятельности, по минимуму. При отсутствии сознания оболочка долго не выдерживает и погибает – яд замедлит этот процесс на столетия. Возможно, за это время мы сможем найти способ вернуть Арегвана. А сейчас… другого выхода нет, Валь, – совсем тихо добавила эльфийка. – Он не откликается ни на какие действия с нашей стороны. Словно и правда отпустил душу в путешествие по Пределам.
– Но это ведь неправда! – горячо возразила я. – Никуда не исчезло сознание Арегвана!
Ифиэль сквозь слезы посмотрела на меня почти безумными глазами, после чего я ощутила, как до боли сжимается на моем плече ее рука. И откровения полились рекой:
– Я именно поэтому и остановила эльфов: они своим телепатическим кольцом пытались сломать блок, который Арегвану поставила его мама. А он там, там, за этим блоком и скрывается! Я видела, Ифа, видела его! Просто нет сил вернуться обратно, но Арегван, – в запале я даже о прозвищах забыла, – никуда не уходил! А эльфы, сломав блок, могли и сознание сжечь одним махом. Вот я его и защитила… – осторожно призналась я.
– Ты была там во время ритуала? – глаза целительницы стали напоминать блюдца.
– Да… – мне стало неловко. – Хотела зайти к нему еще вечером, пока Дусиры нет, но услышала ваш с Тиранирелем разговор. А потом уже астральной проекцией присутствовала.
– Ты видишь его блок? – удивление Ифы, похоже, достигло предела.
– Я прохожу сквозь него.
Мальвина с шумом выпустила воздух, затем нервно поднялась с кровати, после чего подошла к окну. Несколько минут задумчиво оглядывала двор Академии, а потом заговорила, сцепив руки в перчатках за спиной:
– Это ничего не меняет, Валя. Даже если Арегван спрятал свое сознание за блоком, мы не в состоянии его оттуда вытащить. Той стеной занимались сильнейшие целители во главе с Тиранирелем – у них ничего не вышло. Гаяне нет, так что и она не сможет последствия своих действий предотвратить. Поэтому в конце цикла мне придется дать Арегвану яд.
– То есть, еще три четверти он будет находиться под присмотром? – высчитала оставшееся время я.
– Завтра Арегвана перенесут в его покои в Академии, – Ифа повернулась ко мне лицом, и в ее взгляде я увидела зажегшуюся мрачную решимость. Только вот направлена она была совсем не на то, чтобы давать губительную жидкость дракону. – Раз в сутки я, конечно, буду к нему заходить – скорее всего, вечером. Если положение не изменится, – и я готова была поклясться, что на этих словах глаза эльфийки сверкнули, – значит, я исполняю последнюю волю Арегвана. Прости, что все это говорю тебе… – сокрушенно призналась она. – Просто…другие не поймут. Отдыхай, Валь, – словно что-то вспомнив, сменила тему разговора Ифа, вдруг засобиравшись из палаты. – Да, чуть не забыла: сегодня вечером на прогулке с тобой буду я. Просто зайди ко мне в кабинет, когда будешь готова, хорошо? – предупредила она, и я кивнула в ответ. – Вот и хорошо, – с этими словами эльфийка мое убежище покинула.
А я сидела на кровати и не понимала, почему после ее ухода в душе поселилось такое же предчувствие неотвратимости событий, что я видела на ее лице. А еще задавала себе вопрос: почему, ну почему все поведение Ифиэль вызвало во мне ощущение грандиозной подставы? Эльфийка явно на что-то намекала, и интуиция сразу же подкинула свою версию. Надо сказать, я полностью была с ней согласна. Потому что ради спасения Лариски шагнула в портал. А ради маминого спокойствия заставила котенка вывести зеркальную фразу помадой. Все дело в том, что, когда близким угрожала опасность, пойти можно было на любые меры… Я упала на спину поперек кровати и, закрыв лицо ладонями, тяжело вздохнула. Вот и Ифиэль, узнав о моих возможностях, поняла, что в моих силах вернуть Арегвана. Только ведь она не знала, насколько я сама хочу претворить эту мечту в жизнь. Возможно, так даже лучше: пусть никто не догадывается, какие на самом деле я испытываю к нему чувства. Это Академия. Мы здесь учимся. Библейское познание не в чести, насколько я могла судить по прошедшим трем месяцам-циклам, особенно если оно касается неуставных отношений. Я это поняла и приняла. И с этим даже можно жить. Так что мне только на руку то, что меня воспринимают просто талантливой студенткой из иного мира. Иная… Ночной Дозор однозначно отдыхает!
Медленное течение тяжелых мыслей прервало появление Дусиры с завтраком. Оглядев меня из-под нахмуренных бровей, она только и сказала:
– Доходяга! – и на эмоциональное заявление невозможно было не ответить улыбкой.
– Посидите со мной, Дусира? – внезапно предложила я. – Если, конечно, у вас есть еще время.
– Какая-то ты чересчур задумчивая, – медленно и с расстановкой решила женщина-тролль. – Словно маленький ребенок, который без еды начинает чахнуть и кукситься, – я не удержалась от фырка при сравнении, но троллемама проигнорировала мое решительное несогласие с выводами. – Вот что: давай-ка уплетай все до конца, а я прослежу, чтобы ты не оставила ни кусочка. Зря Дезира, что ли, старалась и готовила?
Я благодарно посмотрела на свою собеседницу: все-таки, две похожих друг на друга сестры здорово скрашивали мое пребывание в Пределах. Было в них что-то, напоминающее о доме. Как будто с бабой Ниной Васькиной снова пообщалась.
– Кстати, ойкудак твой жив и здоров. Можешь попросить Ифиэль вечером отвести тебя к нему, – проинформировала меня женщина. Я просияла: именно этому и стоило посвятить прогулку. – А теперь рассказывай – и по порядку – что творится в твоей беспокойной голове! – моментально сменила тему разговора Дусира, вызвав мое одновременное замешательство и желание выложить все, как на духу. – И не вздумай препираться, – пригрозили мне пальцем, – по глазам вижу: что-то задумала!
– Я хочу попробовать вернуть Арегвана, – без предисловий выдала я. – Только не знаю, какие это за собой может повлечь последствия.
– Ох, Валька, да ты вся в дракона пошла… – покачала головой троллемама. – И тот-то тоже, бескорыстный дурак, всех и всегда спасать старался. Даже матери при родах стал энергию свою отдавать, стоило ему только перерезать пуповину. Словно знал, что сил Гаянэ не хватит, если не помочь.
– Так миледи Прекрасная… жива? – потрясенно уставилась я на собеседницу.
– Конечно, жива, – подтвердила мои мысли Дусира.
– Так почему же она… ничем не поможет сыну? – действительно, с чего бы я стала этим интересоваться? Дракон-то всего лишь при смерти!
– Не под силу ей это, – Дусира, севшая рядом со мной за стол, подперла рукой подбородок, словно вспоминая прошлое. – Арегван уже ребетенком родился сильным, без его помощи она бы не перенесла появления сына на свет. А потом и вовсе выяснилось, что от драконицы в ней остались только глаза: даже перевоплощаться возможность пропала. Она стала обычным человеком.
– Но ведь люди… – начала было я, но меня перебили.
– Да, люди не могут жить на территориях, подвластных магии, – словно читая мысли, пояснила Дусира. – Поэтому Гаянэ пришлось переехать из империи драконов, сменив место жительства.
– На Южные Пределы… – шепотом произнесла я, но ответ в глазах троллемамы не требовал подтверждения:
– Хотя многие думают, что она все же умерла.
– Еще один повод сохранить людей от участи помешательства, – сокрушенно прошептала я, с усилием начиная тереть виски. – Но я не могу позволить дать ему яд, Дусира… – с надеждой, что все же поймут правильно, тоскливо добавила я.
– Ох, девка… – тяжело вздохнула женщина. – Я-то думала, тебя это не коснется. Ты такой разумной мне всегда казалась. Я-то надеялась, ты от всех этих драконьих проблем в стороне будешь оставаться, а ты…
– Не могу я стоять в стороне, когда дорогое для меня существо находится между жизнью и смертью, понимаете? – серьезно посмотрела я на целительницу. – Я знаю, что вы можете подумать, но после того, что я в этом мире успела повидать, поняла единственную правду: пока не попытаешься сделать что-то во имя своих близких сам, не стоит верить никому, кто утверждает, что все попытки уже исчерпаны.
– Ох, девка… – мне достался очередной тяжелый вздох. – А я-то думаю, чего он с тобой так морочится… – произнесла Дусира непонятную фразу, но спросить, что конкретно она обозначала, не успела, потому что троллемама словно что-то решила для себя, после чего решительно продолжила:
– Я не хочу будить в тебе ненужную надежду, Валь. Могу только поделиться историей своей жизни, а уж ты сама сделаешь выводы. Дезира ведь не по собственной прихоти так долго замуж не шла, – начала, кажется, с конца свое повествование женщина. – Было время, когда мне приходилось подолгу оставлять с ней Марика, потому что…в общем, слушай.
Я затаила дыхание, пока помощница Ифиэль переводила дух и собиралась с мыслями. А потом рассказ полился из нее плавно и беспрепятственно:
– Думаешь, я всегда помогала тут Милосердной леди? Нет, милая маленькая иномирянка, путь мой начался с родины троллей – Центрального Предела, где я обнаружила в себе не только способность работать на благо общества, но и дар целителя. К тому времени, когда поняла, что влюбилась, уже успела хорошо себя зарекомендовать среди соплеменников, и ко мне даже собирались толпы народа, лишь бы вылечиться или хотя бы точно узнать, кто сможет помочь. А потом стало тяжело. Не знаю, как у вас в мире, а нам при создании семьи, когда сам ты не очень благородных кровей, да еще и тролль, ко всему прочему, не всегда бывает хорошо. Отец Марика, Дарик, давно испытывал ко мне сильные чувства, но боялся подходить, пока не накопит приличное приданое за спиной. Чтобы при появлении малышей нам можно было жить в достатке. Я не смотрела на вопросы золота так, как этому уделял внимание он: мне достаточно было того, что мы вместе и счастливы. Когда появился Марик, жить, конечно, стало тяжелее, несмотря на то, что я даже дома продолжала принимать своих посетителей. Но, думаю, ты понимаешь, что значит с маленьким ребенком пытаться работать: постоянно приходилось отвлекаться. Больные, конечно, понимали, но… в общем, однажды Дарик вернулся домой и объявил, что теперь будет работать вместе с гномами в каменоломнях. Полуростикам-то что: они ищут камни, всю грязную работу за них выполняют тролли. Да, мы созданы для нее, мы это понимаем и с радостью принимаем, потому что по-настоящему рады своей работе, но… каменоломни, Валя – это место, откуда порой не возвращаются… Но мы ведь сами из глубоких пещер, поэтому чувствуем себя там, как дома, а потому… в общем, чувство страха нам неведомо.
Однажды вечером домой постучали. Открыв дверь и не обнаружив на пороге мужа, я впервые в жизни испытала нехорошее предчувствие сродни тому, что умеют толковать предсказатели из числа интуитов. И то, что скажет хозяин каменоломни, я знала уже заранее. Дарика и группу, с которой он работал, а там было еще четыре тролля и пятеро гномов – такой порядок – завалило. Причем величина повреждений была такой, что никто не отважился начать разбирать загородившие проход булыжники – боялись нового обвала. Мне сухо сообщили, что такое случается, что нужно мужаться и что лично хозяин выплатит компенсации всем семьям пострадавшим. Достойные, сказал он еще тогда, – поморщилась Дусира. – А мы как раз с сестрой сидели, она нянчилась с Мариком, пока я готовила ужин к приходу мужа. Так что новость услышали сразу обе. Я стояла, словно пораженная гневом демиургов, так что дверь после ухода проклятого гнома закрывала старшая. А через несколько дней в дверь постучали снова, и на пороге обнаружились жены троллей, с которыми работал Дарик. На их лицах я прочитала то же чувство, что росло и в моей душе к моменту, когда ощущение потери отступило: нежелание оставлять своих любимых там, под завалами. Пусть они погибли, но недостойно было бросать их подобно тому, кто так легко обещал заплатить золотом за чужие жизни. Одного взгляда на Дезиру хватило, чтобы понять: она мое стремление разделяет. И вот я, на ночь глядя, вместе с остальными отправилась на разбор завалов, оставив малыша на попечение старшей сестры.
– Вы нашли его? – поспешила я успокоить женщину, видя, как тяжело ей дается рассказ. Что-то внутри подсказывало, что выводы еще делать рано.
– Ох, Валя… – голос сорвался от непролитых слез. – Ты бы видела, что из себя представлял муж, когда я собственными руками вырвала его из лап той пещеры… – я не выдержала и скользнула к троллемаме, попытавшись обнять, насколько это было возможно, потому что даже сидя на специальной табуретке, она все равно возвышалась надо мной. – Ни одной живой кости… ни единого сохранившегося мускула. А я тащила его к выходу, молча рыдая и понимая, что этим наношу еще больше повреждений. А он был жив, представляешь? – на секунду Дусира оторвалась от меня и посмотрела совершенно обезумевшими от горя глазами, словно переживала все события вновь. – Он был жив, Валь, даже после того, что с ним попыталась сотворить смерть. Тогда-то я и познакомилась с Ифиэль. О нашем горе узнал сначала Арегван. Академия Познаний не осталась глухой к проблеме троллей, и оттуда прибыла Милосердная леди в сопровождении своих учеников. Они не могли помочь пострадавшим ментально, но Ифиэль забирала боль каждого из них, чтобы остальные могли лечить. Потому что все пятеро наших мужей остались живы. А вскоре были и здоровы. Правда, заняло это не менее шести циклов… и все это время мой малыш видел маму только урывками. Мне так стыдно перед ним за это. До сих пор. Он был лишен материнской любви из-за того, что я когда-то позволила его отцу идти на такую опасную работу… не предостерегла, слова поперек не сказала, даже мысли не допустила о том, что может случиться что-то плохое.
– От этого не застрахован никто, поверьте, – не пытаясь оправдать троллемаму, отозвалась я. – И ваш Дарик, как ни крути, все-таки, глава семьи и принял взвешенное решение.
– Но какой ценой ему это решение досталось? – надрывно спросила Дусира. И мне вновь стало ее жалко. – Тогда, глядя на выздоравливающего мужа, я наконец-то поняла важнейшую для себя вещь: семья была, есть и будет самым главным в моей жизни. Островом в бескрайнем океане Пределов, который никогда не затонет и не расколется пополам. И вот когда Дарик уже мог подниматься на ноги, у нас состоялся настоящий семейный совет. Я уповала на то, что он прислушается к моим доводам и не позволит больше случиться ничему, что могло бы нас разделить. К тому же, на тот момент мне сделала выгодное предложение сама Милосердная леди: ей приглянулись мои методы лечения, а еще она была очень удивлена тому, что дар целителя открылся у тролля. В общем, она позвала за собой в Академию Познаний, а я ответила, что без разрешения мужа не могу согласиться. Арегван добавил от себя, что близлежащему к Академии поселению троллей требуется толковый староста, а мой Дарик – знаешь, какой он мастер на все руки? – гордо, смахивая слезы с лица, проговорила Дусира. – Когда все вопросы и предложения были обсуждены, мы, наконец, поняли, что переезд будет наилучшим выходом. Подальше от плохих воспоминаний. Туда, где жить станет намного легче. Дезира отправилась с нами, потому что дома ее ничто не держало. Как видишь, и она смогла отыскать свою судьбу, хотя я до сих пор не понимаю, что она в этом минимальном полуростике нашла.
Я тепло улыбнулась, принимая позицию целительницы по отношению к выбору кухарки, и осторожно заметила:
– Вы многое пережили в жизни, Дусира. Я горжусь, что знакома с таким самоотверженным существом, как вы.
– Ты прости меня, Валь, что я так поначалу к тебе отнеслась. Это все забота о Марике, понимаешь? – вздохнула она. – С момента переезда в Академию я только и делаю, что бегаю вокруг него. Знаю, что глупо и он давно вырос, но, как вспомню случай с мужем, так…
– Все нормально, – не удержалась и погладила женщину по голове. – Я осознаю, какую представляю опасность.
– Да нет, что ты, девка! – всполошилась вдруг троллемама. – Я очень рада, что ты появилась у нас! Поэтому и говорю: верь в то, что сама чувствуешь! Мой Дарик был спасен только потому, что я не отказалась от него и пошла искать, когда все – все! – вокруг говорили, что прошлого не вернешь и я осталась вдовой. Если в сердце живет надежда, следуй за ней, Валя. И она выведет тебя на свет…
Выведет на свет?.. Что-то мелькнуло в мыслях при этих словах, но я не успела понять, чем именно мое сознание откликнулось на совет Дусиры. Одно поняла точно: Арегван представлял для меня именно того человека, о котором и говорила троллемама. И за ним я пошла бы и в огонь, и в воду. Почему? Когда поняла, что не могу спокойно смотреть на то, что с ним происходит? Когда он спрыгнул с хрустального моста перед перевоплощением? Или, может быть, когда делился своим теплом на каждом уроке, укрепляя постепенно мою веру в себя? Одно я могла сказать точно: ему не была безразлична моя судьба. А что уж было тому основой… тепло другого существа порой находит отклик в наших душах. Не всегда он становится таким, каким хотелось бы нам. Иногда причиняет боль, поскольку не получается воплотить в жизнь то, на что он нас провоцирует. Но от этого не становится меньшим желание вернуть тепло, что однажды было подарено.
Итогом всему стало укрепившееся желание войти в подсознание Арегвана. Об этом я размышляла целый день до вечера, об этом мне снились недолгие сны, которым было отдано послеобеденное время. Я просто знала, что это будет самым правильным развитием событий. Ну а жирную точку в моем рискованном предприятии помочь Златоглазому поставила Милосердная леди.
Вечером, как и уговаривались, я зашла к ней в кабинет, застав женщину перебирающей какие-то бумаги в шкафу, стоящем у стены слева от входа.
