Текст книги "Дождливая зима (СИ)"

Автор книги: F-fiona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Ебаный в рот! Он сейчас сдохнет! Валера! Вызови скорую.

Меня поднимают, выносят на улицу. Да, лучше я окочурюсь тут, чем в этом гадюшнике. Я лежу на снегу и не чувствую холода. Они оставили меня. Вызвали ли скорую? Ездят ли они в такие районы города? Сомневаюсь. Два раза сомневаюсь.

Прощай, жизнь. Прощай, Мурат. Прощай, Арефман. И всем пока, все уёбки, что были в моей жизни.

– Славка?! – голос до боли знакомый. Пытаюсь сфокусироваться, но вижу лишь расплывчатое синее пятно. На секунду картинка обретает чёткость, и передо мной возникает Пашка в синей форме медбрата.

Глюки?

– Славка!

Руки щупают мой пульс.

– Славка, ты кололся?

– Нет, – хриплю я.

– Не ври!

– Да не вру я! – кажется, злость придала сил. На мгновенье темнота, сгущающаяся вокруг, отступает. – Я не наркоман.

– Что с тобой? Ты такой бледный…

Дальше я ничего не слышу. Теряю сознание. Молюсь, чтобы уже не очнуться. И мне кажется, мои мольбы услышаны. Я вижу всё, как говорили. Длинный туннель и яркий свет в конце него. Неужели это всё? Спасибо… Спасибо.

Эпилог

– Ты бредил.

– Да? – мне не интересно.

– Вспоминал какого-то Арефмана.

Фамилия ни о чем не говорит. Я сглатываю. Во рту сухо после наркоза.

– А всю операцию тебя под дверью ждал какой-то качок. Мурат.

Датчики, отмеряющие мой пульс, заскакали быстрей.

– О, – хмыкает парень. – Смотрю, ты его знаешь.

Не я, а моё сердце.

– Ты хоть что-нибудь помнишь?

Почти ничего. Пятна. Синее, похожее на море. Белое, похожее на снег. Жёлтое, так напоминающее солнце.

– Славка, меня-то помнишь? Пашка я, Пашка.

Прости, Пашка, я ничего не помню. И даже не могу сказать, хорошо это или плохо. Меня это не пугает. У меня странное ощущение, глубоко внутри, что так лучше.

– Ладно. Отдыхай.

Я прикрываю глаза. Минут через двадцать меня будит какой-то шорох. Высокий, плечистый качок. Мурат, я предполагаю.

– Привет, – он берёт мою руку в свои. По сравнению с его клешней у меня крошечная лапка. – Ты идиот.

Мне не обидно. Я прилагаю усилия, чтобы улыбнуться.

– У тебя была клиническая смерть. Так бывает, что у людей после этого частичная амнезия. Не переживай.

Я и не переживаю вообще-то. Жутко клонит в сон.

– Знаешь, я увезу тебя далеко-далеко… Хочешь?

– Хочу, – я сжимаю его руку.

Распахивается дверь и появляется медсестра. Она сразу накидывается на Мурата:

– Вы с ума сошли? Это реанимация! Вы кто ещё такой?

– Его семья.

Медсестра плавно закрывает рот. Мурат наклоняется ко мне и легко касается губ. В его знакомо-незнакомых карих глазах нежность. На губах улыбка:

– До завтра. Завтра будет лучше.

Я знаю. Знаю.

Альтернативный конец

Впервые в жизни пишу альтернативный конец… Даже не знаю… Под конец я решила дать Славке новую жизнь, слишком много на него одного свалилось. Но ответы вы так и не узнали. Они здесь. Вернее, маленький их кусочек. Может и не нужно, но мне хочется.

Эпилог

– Ты бредил.

– Да? – мне не интересно.

– Вспоминал какого-то Арефмана.

Нашёл, кого вспомнить. Я сглатываю. Во рту сухо после наркоза.

– А всю операцию тебя под дверью ждал какой-то качок.

Мурат? Датчики, отмеряющие мой пульс, заскакали быстрей.

– О, – хмыкает Пашка. – Смотрю, ты его знаешь. Он очень хочет тебя увидеть.

– Незачем.

– Он настойчив.

– Пошли его.

– Хочешь спать?

– А как ты думаешь?

– Ладно, в реанимацию к тебе пока никого не пустят. Но если состояние будет стабильным, тебя переведут.

***

Мурат настырный. Стоило меня перевести в обычную палату, появился он, кажется, занимая всё пространство вокруг. Я понимал, что разговора не избежать. Сразу сказал:

– Я сообщил Арефману пароль от твоего особняка.

Помедлив, мужчина отвечает:

– Я в курсе.

– Но…

– Ты думал, это изменит моё отношение к тебе? Я разобрался с ним. Больше он тебя не побеспокоит.

– У меня в куртке наркотики.

– Это я тоже знаю. Ты не кололся. Твои анализы чистые. Пашка сказал.

– Я… ненавижу тебя, – последний и самый весомый аргумент. К тому же до невозможности смешной.

Мурат улыбается:

– А я тебя люблю.

Такие три простых слова заставили меня задыхаться.

– Даже зная, кто я?

– Я знаю, кто ты. Человек, который для меня дороже всех. Остальное неважно. Понимаешь?

– Мурат, я… Не верю тебе.

Нельзя любить таких, как я. Нельзя! Он видит мое упрямство. Уже хорошо знает его. Быстро думает, что бы предпринять. Кажется, ему ничего не приходит в голову. Он вздыхает и говорит:

– Славка, ты идиот. Что мне сделать, чтобы ты поверил?

Ничего. Ничего ты не сможешь сделать. Ничего. Пусть отстанет. Не знаю, почему я вдруг произношу:

– Я поверю тебе, если сейчас, посреди зимы, пойдёт дождь.

В двадцатиградусный мороз дождя не бывает.

– Славка, – его голос странный. Он поправляет белый халат на широких плечах и делает три шага к окну. – Ты уверен?

Только не говорите, что сейчас он отодвинет жалюзи и там будет дождь. Нерешительно киваю. Жестом фокусника, Мурат сдвигает жалюзи. Оконное стекло мокрое, зимнее небо по-осеннему хмурое. Я онемел. Этого не может быть!

– Да, Славка, аномалия посреди зимы, на улице нулевая температура, об этом по всем каналам, – он довольно улыбается. – Видишь, даже природа верит мне. А за язык тебя никто не тянул.

И я сдался. В конце концов, впервые вижу такую дождливую зиму. Это что-то, да значит.