Текст книги "Супруга господина мага. Ветер, раздувающий пламя (СИ)"
Автор книги: Евгения Ткаченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
Глава 9. Взгляд в прошлое. Жизнь леди на кону
Река времени неумолимо несется вперед, заставляя двигаться и людей, хотя порой это движение не вперед, а назад – возвращение к забытому и оставленному. Неведомая тропа судьбы, сделав несколько поворотов, вновь привела сэра Рэя Треванса в графство Мёрт, а ведь он не желал возвращаться к прошлому.
Однако вопреки своим желаниям и не желаниям, ему пришлось это сделать. Сэр Рэй, несмотря на солидное состояние, большой магический дар и влиятельное положение в обществе, оставался человеком подневольным. Присяга обязывала его подчиняться приказам герцога Нателя, а герцог в начале осени пожелал вернуться в Мёрт.
Еще меньше всего этого сэр Рэй ждал нынешний вечер. Герцог Натель, чтобы отпраздновать свое возвращение, а также прошедший новый год, который отмечался в первый восенний день, устраивал в замке большой прием для всех знатных и влиятельных семейств округи. При этом герцог не забыл и о крестьянах – накануне утром им раздаривали подарки – казна от такого несильно страдала, а вот авторитет в глазах бедняков возрастал. Они за своего щедрого благодетеля были готовы умереть, что в условиях приближающейся войны было весьма кстати.
Рэй Треванс недолюбливал большие сборища и празднества, и предпочитал им хороший поединок. Но в этот раз предстоящий вечер для него был еще неприятнее, и причиной тому была одна зеленоглазая девица. Уж лучше бы Луизы Сенферн и вовсе никогда не существовало на свете!
Большой зал был освещен множеством свечей – невиданная расточительность, но герцог хотел сделать все с огромным размахом, не хуже, чем во дворце у брата. Хорошо, хоть Рэю он не приказал зачаровать огонь и показать несколько фокусов, подобно тому магу на ярмарке. Однако, вероятно, если бы герцог Натель увидел бы повелевающего водой, Рэю точно не избежал подобной участи. Не спас бы его и самый убийственный взгляд.
Уже несколько часов к ряду Рэй стоял в верхней галерее, подпирая стену, и с безразличием вглядывался в снующих внизу гостей. Он скорее напоминал каменную статую, нежели живого человека. Герцог настаивал, чтобы его верный маг и помощник присутствовал на празднике, вот он и выполнял приказ. Чисто формально. Да и придраться ведь было не к чему. Рэй присутствовал на празднике? Присутствовал. Все видел, а спускаться вниз и разговаривать с гостями вовсе и не обязательно – об этом же герцог ни слова не сказал.
Узкая ладошка осторожно прикоснулась к плечу мага. Будто очнувшись от забытья, Рэй медленно повернул голову и хмуро взглянул на ту, кто посмела потревожить его покой. И первое что он увидел – поразительно знакомые зеленые глаза. Они затягивали подобно омутам, ну или трясине, если говорить не так поэтично. И, наверное, именно из-за этих глаз Рэй далеко не сразу понял, что перед ним стояла вовсе не Луиза Сенферн.
Габриэлла отпрянула, испугавшись то ли взгляда сэра Рэя, то ли собственной смелости. И все же смотрела она на него с немым обожанием. Взгляни так хоть раз на него Луиза, он либо оказался счастливейшим из смертных, как бы банально это не прозвучало, либо навеки утратил к ней интерес.
Неприкрытая неприязнь, ненависть, противостояние характеров – все это было гораздо привлекательнее для Рэя, чем тихая покорность и немое обожание. И все же, в глубине души, он сожалел, что эти зеленые глаза принадлежат не взбалмошной и упрямой Луизе, а ее кроткой младшей сестре.
Молчание затянулось неприлично долго. Габриэлле все больше становилось не по себе, глядя на сэра Рэя, скрестившего руки на груди, и она уже начала корить себя за излишнюю смелость. Вот не стоило к нему подходить. Лучше бы следила издалека и тихо вздыхала, надеясь, что удостоится хотя бы взгляда восхитительных голубых глаз.
– Вам не нравится сегодняшний праздник? – пролепетала Габриэлла, лишь бы хоть что-то спросить и нарушить это ужасное, невыносимое молчание.
– Я не люблю праздники, – нехотя ответил Рэй. Только сейчас он заметил, что сестры внешне не такие уж и разные. Разве что Габриэлла намного ниже ростом, а волосы у нее светло-русые. Но то внешность, а вот внутреннее содержание разнится так же сильно, как трепетный огонек свечи и бушующий лесной пожар. И Рэй определенно предпочел бы второе, чтобы подчинить себе.
– Почему? – искренне удивилась Габриэлла. – Праздники – это же замечательно: музыка, танцы, веселье и даже иногда подарки.
– Моей основной обязанностью является обеспечение безопасности герцога Нателя. На подобных сборищах эта задача усложняется, – пояснил Рэй. – Когда герцог отдыхает на празднике, мне приходится работать.
– Поэтому вы стояли здесь совсем один? – поинтересовалась Габриэлла, предано заглядывая Рэю в глаза. Он не ответил, лишь неопределенно пожал плечами. Пришлось искать новую тему для разговора. – Луиза, кажется, тоже не очень любит праздники. Правда в этот раз она сказала, что больна.
– Так ваша сестра не приехала? – внешне Рэй не показал заинтересованности, но взгляд стал сосредоточеннее.
– Нет, я приехала лишь с отцом, – ответила Габриэлла и, покраснев, добавила:
– Сэр Рэй, вы только, пожалуйста, не подумайте ничего дурного о Луизе. Она отказалась не из-за неучтивости. Просто на праздниках обычно танцуют, а она не может. Вы же знаете о ее проблеме. Понимаете, из-за травмы Луиза так и не научилась танцевать.
– Конечно, – согласился Рэй, а его лицо будто превратилось в каменную маску. – Не умеет.
Его опять обманывали, и он точно знал это. Рэй своими глазами видел, как Луиза неумела танцевать! Там на ярмарке она чудесным образом научилась и танцевать, и улыбаться кавалеру, и даже хромата прошла, словно по волшебству, когда она кружилась в объятиях смазливого сивого моряка.
– Кто такой Эдмунд? – неожиданно резко спросил Рэй, впившись глазами в лицо Габриэллы. Он не позволит себя обманывать, будто сопливого мальчишку.
– Эдмунд? – испугано переспросила Габриэлла, мгновенно побледнев. – Я не совсем понимаю, о ком вы говорите, сэр Рэй?
– Не стоит мне лгать, леди Габриэлла, – холодно сказал Рэй, криво усмехнувшись. – У вас это все равно не получается. Я ясно вижу, что это имя вам прекрасно знакомо. Да и было бы странно, если бы вы не знали жениха своей сестры. Не правда ли?
– Ах, нет! – облегченно выдохнув, Габриэлла сдавленно хихикнула. – Вас явно ввели в заблуждение. У Луизы нет и никогда не было никакого жениха. Да Эдмунд никогда им и не станет. Батюшка ни за что на свете не позволит ему войти в нашу семью.
– И все же. Кто такой Эдмунд? – продолжил настаивать на своем Рэй, неудовлетворенный услышанным.
– Удивительно, что вы спрашиваете о нем. Такой человек вряд ли достоин вашего внимания, сэр Рэй. Эдмунд Сарбен – сын нашего бывшего управляющего. Ничего более, – нехотя признала Габриэлла. Ее сестра не умела выбирать подходящих по статусу друзей, и вот к чему это привело – до сэра Рэя дошли нелепые сплетни, которые грозили нанести удар по репутации всей семьи. Кошмар какой-то! – В детстве Луиза играла с ним, но это все. Поверьте. Он знает свое место и ни за что не позволил бы себе большего. К тому же он давно уехал. Но простите, сэр Рэй, кто же распускает эти нелепые слухи о Луизе и этом человеке?
– Не важно, – резко ответил Рэй, поняв, что большего все равно не добьется. – Леди Габриэлла, примите мои извинения. Я вынужден вас покинуть. Мне необходимо найти герцога.
Рэй щелкнул каблуками и, развернувшись, быстро направился прочь, оставив растерянную Габриэллу совершенно одну в верхней галерее. Ее слова нисколько не успокоили его, ведь он своими глазами видел Луизу и Эдмунда вместе и сделал совершенно определенные выводы.
Луиза любила. Это было очевидно, да и Рэй уже успел порядком изучить ее характер, чтобы с уверенностью сказать – запрет графа не только не остановит упрямую дочь, но и подольет масла в огонь. Если этот морячок позовет ее с собой, Луиза сбежит, даже не подумав о последствиях.
Говоря откровенно, Рэй уже сам себе напоминал барана, упрямо ломящегося в запертые ворота, а ведь совсем рядом была открытая калитка, где его ждали с распростертыми объятиями. Габриэлла была так похожа на сестру, что при желании он мог бы и обмануться, однако Рэй бежал от нее, от себя, от своих желаний, чтобы в очередной раз уткнуться носом в неприступную каменную стену, возведенную Луизой.
Рэй шел мимо гостей, сдержанно отвечая на приветствия, и никого не узнавал. Злость застилала глаза и требовала выхода, но он не мог позволить себе такую роскошь.
– Вот ты где, Треванс! А я давно тебя ищу, – герцог Натель вцепился в руку мага повыше локтя. – Только не вздумай говорить, что уходишь.
– Я тоже искал вас, милорд, – вновь повторил свою ложь Рэй, собираясь с мыслями, но Луиза наотрез отказывалась просто так уйти из его головы. Она вообще была очень упрямой девушкой.
– Вот и прекрасно. Значит, наши желания совпали, – герцог хитро подмигнул, увлекая Рэя в сторону. Любопытные уши гостей не располагали к беседе, но известия были срочными и весьма приятными.
– Треванс, ты же никогда не любил танцы, поэтому пойдем-ка посмотрим за игроками в карты. Возможно, наши доблестные мужи смогут склонить тебя к столь интересному развлечению, если прекрасные дамы не сумели увлечь танцами.
– Это вряд ли возможно, – возразил Рэй и все же последовал за герцогом в примыкающую к общей зале комнату. Там, специально для любителей испытать судьбу и рискнуть деньгами, было накрыто несколько столов. К слову, игроков было не мало, но, как правило, это были люди, деньги которым доставались слишком легко, поэтому и не ценились.
Сам Рэй ни за что бы не сел за карточный стол, чтобы играть на деньги – уж слишком не просто они ему доставались. Однако, несмотря на все свои убеждения, играть он умел – его покойный учитель считал, что карты способны развить память, наблюдательность и логику, поэтому вечерами и садился с юным Рэем за стол. Играли они, правда, исключительно на интерес.
– Час назад прибыл курьер от моего дорого брата, – шепотом сообщил герцог Натель, остановившись неподалеку от одного из столов.
– И? – Рэй приподнял брови. Неосторожно говорить о делах на людях, но раз уж герцог решил, то помешать ему было делом гиблым, к тому же игроки были слишком увлечены процессом, что вряд ли прислушивались к сторонним разговорам.
– Взгляни, Треванс, какая изумительно-интересная игра, – уже обычным тоном, заметил герцог, привлекая внимание Рэя к столу, за которым сидело четверо игроков. Среди них был и граф Сенферн, которому, кажется, в этот вечер катастрофически не везло в игре, но он все не уходил. К несчастью для обоих, Луиза упрямством пошла в отца. – Она будто отражение нашего мира. Когда одни сохраняют видимый нейтралитет, другие объединяют усилия против общего врага, а он слишком азартен и не видит, как совершат ошибку за ошибкой.
Прекрасно! Значит, Литаги все-таки подписала договор, и у Гилан появился сильный и очень желанный союзник. Отличная новость в предвоенное время. Хоть Литаги была и небольшим царством, но она, как и сами Гиланы, напрямую граничила с Цинари, вот только с юга и во время войны противник окажется зажат между двух огней. Но самое главное, Литаги на весь мир славилась не только отменным вином, но и мастерами по изготовлению магического оружия – с таким и обычный солдат мог гораздо большее.
– Порой невозможно покинуть игру, даже если удача отвернулась от тебя, – ответил Рэй, глядя, как граф проиграв все деньги, с трудом стянул с пальца перстень с крупным сапфиром, чтобы и его поставить на кон. – Чтобы признать поражение нужно мужество.
– Некоторые до последнего верят в свою победу. И это нам только на пользу, – заметил герцог, рассуждая не то об игре, не то о большой политике.
Тем временем за карточным столом трое игроков пустили перстень по кругу, с видом знатоков осматривая камень и давая примерную оценку. К сожалению, в большом красивом сапфире оказалась маленькая трещинка, что, безусловно, снижало его стоимость, но кроме него брать у Сенферна все равно уже было нечего.
Спустя партию, перстень поменял своего хозяина и занял место на пухлой руке престарелого баронета Морела. Рэю этот тип никогда не нравился, и дело было не только в его постоянно бегающих поросячьих глазках.
– Идемте, граф. Нам давно пора по домам, – хлопнув проигравшего по плечу, сказал молодой виконт Тресин. Благодаря богатству папеньки, он не особо ценил деньги. Однако стоило отдать ему должное – в этот вечер виконт не раз пытался увести графа Сенферна изо стола, пока не стало слишком поздно. Но, увы, ему это так и не удалось.
– Вы идите, молодой человек, а графу просто необходимо отыграться, – вмешался четвертый игрок, имя которого Рэй напрочь забыл. Он был ровесником Сенферна, вот только седины в светлых волосах почти не было видно.
– Верно, я должен отыграться, – словно загипнотизированный, повторил граф, опускаясь на свое место. А ведь он уже почти ушел. Верно говорят, что страсть к игре, одна из худших – удовольствие она приносит весьма сомнительное, а деньги вытягивает не хуже самой алчной из женщин.
– Граф, вы проиграли достаточно. Подумайте о дочерях! – продолжал настаивать на своем виконт, склонившись к самому уху Сенферна.
– Вы меня оскорбляете, юноша! Еще слово и я буду настаивать на поединке! – вскипел граф, задетый за живое. Он понимал, что виконт прав, однако не позволять же себя учить юнцу, годящемуся в сыновья.
– Не вмешивайтесь не в свое дело, Тресин. Не хотите играть – не играйте, – встрял в разговор новоявленный обладатель сапфирового перстня. – Какова ваша ставка, дорогой Сенферн?
А вот с новой ставкой были проблемы. Сумма, которую граф Сенферн привез с собой, кончилась в самом начале, позже были проиграны и деньги, составляющие почти весь его годовой доход. Драгоценностей при себе тоже больше не нашлось, а желание отыграться разгорелось с новой силой, стоило ему примерно подсчитать размер проигрыша. Оставался только один выход. Главное, чтобы другие игроки оказались согласны на такую ставку.
– Моя дочь, – тяжело сглотнув, произнес граф. Глаза у него лихорадочно блестели, а в душе крепла вера, что еще только одна партия и он обязательно отыграется.
– Вы ставите на кон дочь? – прикидывая возможные выгоды от такой победы, поинтересовался баронет. Он недавно овдовел, так и не успев обзавестись наследником или наследницей, да и обе дочери графа были весьма хороши. Особенно младшенькая. – Какую именно?
– Вы не должны! – возмутился виконт, но его не пожелали услышать.
– Старшую, – чуть поразмыслив, ответил граф Сенферн. – Луиза хороший зельевар. Это компенсирует ее некоторые недостатки.
Кажется, сердце Рэя на несколько мгновений перестало биться. Он сильно побледнел, крепко сжимая кулаки. В любую секунду Рэй был готов ринуться в атаку, но не как маг, а как самый обычный мужчина.
Остановить. Ударить. Убить. Да как родной отец вообще посмел поставить на кон жизнь своей упрямой, свободолюбивой дочери? За такое он не заслуживал пощады!
Герцог, безошибочно угадав настрой мага, вцепился в локоть Рэя, удерживая его на месте. Смерть на празднике – это пошло и скандально. Брат короля не мог себе такого позволить.
– Тихо! Держи себя в руках, Треванс, – чувствуя его ярость, велел герцог Натель. Хоть приказ и был отдан шепотом, голос прозвучал не менее властно, чем если бы это было сказано во всеуслышание. Приказывать он умел не хуже царственного братца.
– Меня устраивает, – согласился баронет. Его приятель согласно кивнул.
– А я отказываюсь принимать участие в этом балагане! – возмутился виконт, понимая, что все равно уже ничего не может изменить. Ни с кем не попрощавшись, он покинул комнату, не желая видеть, как ничего не подозревающая девица достается какому-нибудь мерзкому типу. В том, что граф проиграет, Тресин не сомневался.
– Печально. Молодежь нынче не уважает старших, – вздохнул соратник баронета. – Однако нам нужен четвертый игрок. Господа, нет желающих попробовать заполучить себе леди Сенферн? Герцог, вы ведь не женаты! Может, хотите испытать судьбу?..
Ударить. Стереть самодовольные ухмылки с жирных физиономий. Уничтожить эту падаль. Никто из них не прикоснется к Луизе, не будет распоряжаться ее жизнью. Он не позволит.
– Я сыграю, – сказал Рэй и не узнал собственный голос, доносящийся будто откуда-то издалека. Он быстро шагнул к столу и опустился на пустующий стул, словно боясь, что ему решат помешать или кто-то его опередит.
Рэй давно не играл, но все отчетливо помнил. Ему даже начало казаться, будто учитель сидит напротив и выжидательно улыбается. Начиная новую партию, он всегда говорил Рэю, что в игре, как и в жизни, главное вовремя уследить, если кто-то вздумает сплутовать. Что же Рэй будет смотреть в оба, ведь сейчас на кон было поставлено слишком многое.
Странно, но волнения совсем не было, лишь холодная пустота медленно расползалась по всему телу, уничтожая былую ярость и отгоняя прочь все мысли кроме одной-единственной, вертящейся в голове подобно назойливой мухе: если Луиза узнает, она не простит.
Глава 10. Взгляд в прошлое. Приближаясь к нулю
Первые солнечные лучи озарили небо на востоке. Ночь с неохотой уступала свои права новому дню. Несмотря на прошедшее празднество на душе было тоскливо и муторно. Жаль безысходность не может рассеяться подобно полуночной тьме.
Тяжело вздохнув, Габриэлла отложила пяльцы. Обычно вышивание успокаивало ее, но сегодня она явно напрасно жгла свечи и терзала несчастную ткань. Алые маки получились просто отвратительными, и их все равно придется аккуратно распустить.
Порывисто встав из любимого кресла, Габриэлла покачнулась. Усталость и бессонная ночь, изменившая, кажется, целый мир, давали о себе знать. Но даже при огромном желании она все равно не смогла бы уснуть. Дурные мысли настойчиво лезли в хорошенькую головку, а избавиться от них было просто невозможно.
С самого возвращения с проклятого праздника, Габриэлла сидела у себя в комнате, лила слезы, пыталась вышивать и ждала рассвета, чтобы хотя бы Луиза могла спокойно провести эту ночь и поспать. Однако долгожданное утро не принесло покоя. Скорее наоборот. На душе стало еще гаже, хотя и казалось, что это и вовсе невозможно.
Сделав несколько торопливых кругов по спальне, Габриэлла с сожалением поняла, что все равно не сможет успокоиться и надо немедленно идти к сестре. Луиза почти всегда вставала неприлично рано, и сегодня это было как нельзя кстати. Если тянуть еще дольше, то Габриэлла либо рехнется, либо кто-нибудь, а скорее всего дорогой папенька, расскажет Луизе последние новости и тогда разразится настоящая буря. Габриэлла не верила, но надеялась, что сможет унять гнев сестры и, возможно, даже сумеет примирить ее с нынешним положением вещей. В конце концов, оно не так уж и плохо. И Габриэлла, если говорить откровенно, с радостью поменялась бы с сестрой местами.
В спальне Луизы не оказалось. У нее уже вошло в привычку спать в своей лаборатории. Но скоро все изменится.
Плохо. Перемены – это почти всегда плохо, хотя некоторые глупцы и считают иначе.
Накинув подаренный отцом к новому году плащ, подбитый чернобуркой, Габриэлла пересекла заснеженный двор. Как же вчера она радовалась внезапному снегопаду в начале осени, хотя и понимала, далеко не все успели убрать урожай и теперь, если снег быстро не стает, будет самая настоящая катастрофа. Но, несмотря на все доводы рассудка, Габриэлла была счастлива и, выскочив во двор, ловила крупные снежинки, а сейчас сияющие, подобно драгоценным камням, белое покрывало не радовало глаз.
Пройдя по вытоптанной дорожке, Габриэлла, предусмотрительно постучав, толкнула дверь и вошла. В лаборатории царил уже привычный хаос, который Луиза гордо называла порядком, а в воздухе витал запах вишневых дров. Сестра вообще часто топила именно вишней, предпочитая ее аромат всем остальным.
Габриэлла прошлась по комнатенке. Луизы не было и в лаборатории. Вообще все это было крайне подозрительно – уходя, она всегда запирала дверь. Единственным разумным объяснением было, что кто-то уже успел «осчастливить» Луизу и она, будучи злой как отродье Бездны или дракон, забыла обо всем на свете. Но вот что теперь делать самой Габриэлле?
Стоило лишь понять, что разговор не состоится, как силы тут же покинули ее, и Габриэлла опустилась на старый противно заскрипевший диван, где обычно спала Луиза. Она неосознанно провела рукой по клетчатому пледу, старательно расправляя складки, а затем закрыла руками лицо.
После возвращения с праздника, Габриэлла весь остаток ночи обдумывала, что скажет сестре, как будет ее успокаивать и стараться примирить с судьбой. Но все оказалось напрасно, и теперь она чувствовала себя еще более беспомощной, никчемной и абсолютно несчастной.
Тихо скрипнула входная дверь. В лабораторию ворвался прохладный ветерок. Дина, лениво подергивая кончиком серого хвоста, пересекла комнату и запрыгнула на диван. Здесь она, как и сама Луиза, являлась полноправной хозяйкой.
Шмыгнув носом, Габриэлла взглянула на любимицу сестры, но погладить ее так и не решилась. Дина, с помощью когтей и зубов, давным-давно всем объяснила, что ее красотой нужно восхищаться издалека и руки не распускать.
– Гэб, ты чего здесь так рано делаешь? – удивленно окликнула младшую сестру Луиза. Стоя на пороге, она тщательно отряхивала ботинки от снега. В руке у нее была небольшая корзинка, прикрытая цветастой салфеткой. – Я думала, ты после вчерашнего праздненства десятый сон видишь.
– Луиза! – Габриэлла поспешно вскочила и кинулась к сестре, чтобы заключить ее в неожиданно крепкие объятия. Как же хорошо, что она ничего не знает!
– Гэби, что случилось? – опешила Луиза, гладя по светлым волосам судорожно вздыхающую сестру. Стоило ее увидеть в таком состоянии, как от прежней безмятежности не осталось и следа. Случилось что-то по-настоящему страшное – вопила интуиция. – Гэби, только не говори, что кто-то умер! Вы же на празднике были! – постаралась пошутить Луиза, но голос дрогнул. – Отец. С отцом все хорошо?
– Да, с батюшкой было все хорошо, когда мы расстались по возвращению домой, – замялась Габриэлла, от волнения покусывая верхнюю губу и старательно пряча глаза. – Правда, он много выпил. Давай присядем, а? Мне нужно тебе кое-что рассказать, – неуверенно предложила она и потянула старшую сестру к дивану.
– Ты права, дурные новости, а судя по твоему виду они, действительно, дурные, надо слушать сидя и, желательно, на полный желудок, – Луиза вновь попыталась разрядить обстановку шуткой. Закрыв входную дверь, она поставила на стол корзину и только после этого села между Диной и Габриэллой. – Я принесла рыбный пирог и молоко. Будешь?
– Нет. Я не хочу. Но ты позавтракай, – спохватилась Габриэлла, понимая, что после таких известий сестра вряд ли сможет проглотить хоть кусочек. – А после я все расскажу. Это подождет.
– Ну уж нет! – решительно сказала Луиза, заметив покрасневшие от слез глаза сестры. – Рассказывай, Гэби! Сию минуту!
– Это я виновата! Не стоило нам ехать, – уставившись на свои руки, сложенные на коленях, мужественно начала Габриэлла. – Понимаешь, я ведь не думала, что у герцога будут играть в карты. Отец почти сразу оставил меня с дамами, а сам удалился. Я и значения не предала – он же не любит танцевать. Думала, он будет занят какими-то мужскими делами, а он весь вечер… – из груди вырвалось судорожное рыдание.
– Сколько? – обреченно спросила Луиза.
Для многих не было секретом, что граф Сенферн питал сильную страсть к картам, и из-за этого пагубного увлечения состояние его семьи стремительно таяло – от наследства, полученного два десятилетия назад, в лучшем случае осталась лишь четверть. Напрасно Габриэлла винила себя – здесь она была не причем. Это Луиза, на правах старшей дочери, должна была все проконтролировать, но вместо этого осталась дома, не желая видеть сэра Рэя.
– Много. Виконт Тресин сказал, что батюшка проиграл порядка пяти тысяч золотом.
– Ах ты ж!.. – грязно выругавшись, Луиза стукнула кулаком по колену. Если Тресин не солгал, отец проиграл почти весь годовой доход. Хорошо хоть дом не додумался поставить на карту! Ну почему он такой безалаберный человек?
– Но это еще не все, – призналась Габриэлла. – Когда деньги кончились, он поставил на кон кое-что другое. Виконт пытался его отговорить – не получилось, и тогда поспешил за мной, но… – она не смогла договорить. В голе застрял комок. – Это все я виновата! Я! Если бы я сразу пошла за виконтом!.. Если бы не промешкала у двери!.. – Габриэлла то и дело всхлипывала, не замечая, как из глаз текут слезы. Чувство вины, подобно змее, жалило, отравляя ядом душу. – Понимаешь, я не такая смелая как ты. Я всегда боялась перечить отцу. А там ведь было столько мужчин!.. Девицам же нельзя находиться в игровых заведениях, а там было не лучше!.. – ее рассказ становился все сумбурнее, и Луизе требовалось немало усилий, чтобы все понять и не потерять нить разговора. – А когда мы вошли, было уже слишком поздно. О, Луиза, я так виновата!.. Мне нет прощенья! Сэр Рэй выиграл все.
Сэр Рэй… Снова Рэй Треванс! Мерзкий, подлый человек! Каждый раз он будто специально появлялся в ее жизни, чтобы причинить новое зло, унизить!.. Мерзавец! Раздери его дракон!
Не в силах совладать с собой, Луиза вскочила с места. О, Древние Духи, как же она мечтала его убить! Да, Рэй Треванс совершенно определенно заслуживал смерти. Желательно медленной и очень мучительной.
– Что проиграл отец? – дрожащим от гнева и ярости голосом спросила Луиза. – Дом?
Не переставая плакать, Габриэлла поднял голову и, глядя сестре в глаза, произнесла лишь одно слово, давшиеся, на удивление, легко.
Мир рухнул, подобно карточному домику. Комната стремительно закружилась перед глазами. Будто оглушенная, Луиза вцепилась в край стола лишь бы не упасть. А в голове тревожным набатом звучало одно единственное слово: «Тебя! Тебя! Тебя!».
***
Хорошо, что увидев расстроенную Габриэллу, она забыла скинуть плащ, иначе бы и не вспомнила о нем, как не вспомнила запереть лабораторию. Да и перчатки Луиза не взяла, и теперь повод натирал ладони, но это было такой ерундой по сравнению с рухнувшим ей на голову миром.
Больше всего она жалела, что Габриэлла таки отобрала у нее серебряный нож, обычно используемый при приготовление некоторых ингредиентов зелий, и так кстати попавшийся под руку. С его помощью можно было бы подправить физиономию сэра Рэя, допустим, укоротить слишком длинный нос. Луиза даже согласилась бы оставить на веки вечные любимый ножик в его теле, скажем, в области сердца или печени.
Замок уже виднелся впереди. Пегая лошадь бешено неслась по мерзлой дороге. И в такт копытам стучало и сердце Луизы, то и дело намереваясь выпрыгнуть из груди. Быстрая езда не только не успокаивала ее, но даже наоборот. Чем ближе была цель, тем она становилась злее.
Проскакав по опущенному подъемному мосту, Луиза оказалась во внутреннем дворе. Было еще рано, но слуги уже занимались своими обязанностями, убираясь после праздника. Не дожидаясь помощи, Луиза быстро спешилась и грубо кинула поводья ближайшему слуге.
Сегодня было не до любезностей. Сегодня она намеревалась воевать со всем миром. Странно, и когда это Рэй Треванс успел стать для нее всем миром? Впрочем, думать о подобных мелочах было некогда.
Луиза спешила и от того хромала сильнее обычного. Поднимаясь на крыльцо, она, споткнулась об последнюю ступеньку, но сумела устоять на ногах. Войдя в замок, Луиза на мгновение замерла в нерешительности. Прежде ей никогда не доводилось здесь бывать, и где искать Рэя Треванса она знать не знала. Однако ярость порой является лучшей путеводной звездой, а, возможно, все дело было в простой удаче, которая хоть сейчас решила повернуться к ней лицом.
– И зачем ты так торопишься, Треванс? Неужели не терпится осчастливить молодую невесту? – хохотнув, поинтересовался герцог Натель, заворачивая из соседнего коридора. Его голос и смех отдавались гулким эхом.
– Я не уверен, что слово «счастье» уместно в данной ситуации, – отозвался Рэй. Одет он, действительно, был по-дорожному.
«Не иначе свататься собрался!» – от одной мысли о подобном лживом спектакле, Луизу затрясло. Древние Духи, как же ей было жаль, что нож остался у Габриэллы! Ну ничего, можно и иначе.
– О! Леди Луиза! Какая неожиданность! – удивительно воскликнул герцог Натель, наконец, увидев нежданную гостью.
– Доброе утро, – сдержанно поздоровался Рэй, умело скрывая удивление. Он прекрасно понимал, что с самого начала все идет не по плану. Наверное, стоило выехать еще раньше, чтобы переговорить с Луизой до того, как ей все станет известно. Теперь было слишком поздно. Она уже знала правду. Часть правды.
Его возмутительно-спокойное приветствие оказалось подобно сигналу трубы, зовущей солдат в атаку. Луиза сорвалась с места и, оказавшись в шаге от Рэя, отвесила надменному самовлюбленному подлецу звонкую пощечину.
Рэй не ожидал подобного, хотя следовало, и не успел среагировать. Голова дернулась от удара, а щека начала стремительно краснеть.
– Подлец! Мерзавец! Негодяй! Жалкий червяк! Помет дракона! – не прекращая сыпать оскорблениями, Луиза замахнулась для нового удара.
Вот только на этот раз Рэй оказался готов и перехватил руку в непосредственной близости от своего лица. Крепко сжимая тонкое девичье запястье, он заставил шипящую от боли Луизу медленно опустить руку и только после этого ослабил хватку.
– Еще раз попробуете повторить – останетесь без руки, миледи, – неприятно улыбаясь, предупредил Рэй. Голубые глаза будто превратились в острые осколки льда, да и сам он выглядел так, что казалось, не только готов выполнить обещание, но и вовсе убить зарвавшуюся девицу.
Не зря мудрые люди говорят, что гнев плохой советчик. Он притупляет инстинкт самосохранения. В ответ на угрозу, Луиза вновь заковыристо выругалась, отчего у герцога Нателя едва ли глаза на лоб не полезли. Фраза, почерпнутая от одного обалдуя в Академии, явно произвела на брата короля неизгладимое впечатление.
Конечно, леди не должна не только выражаться подобным образом, но и в принципе знать таких слов, а заслышав брань, чуть ли в обморок не падать, однако сейчас для Луизы не осталось никаких ограничений. С ней обошлись, будто с какой-то вещью, поставили на кон, словно какую-то ценность. Что же, теперь ей придется обесценить себя в глазах всего общества, и тогда, возможно, ей удастся вернуть свободу. Кому же нужна грубая, невоспитанная девка, пусть и благородного происхождения?
– Ну, Треванс!.. Семейная жизнь у тебя явно не будет скучной, – справившись с удивлением, сказал герцог, стараясь разрядить атмосферу. Не получилось. Впрочем, Рэй сам был виноват – хотел он вина с перцем, вот и получил его, а надо было довольствоваться ликером. Сам Натель, когда придет время, собирался выбрать в жены какой-нибудь слабенький ликерчик очень хорошего происхождения и, если будет необходимость или желание, вкушать разные «напитки» на стороне.
