Текст книги "Вот и настал этот день (СИ)"

Автор книги: eva-satis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Я рассмеялся.

Постепенно все разошлись, и я потопал до дому тоже.

У меня же готовка праздничного ужина на носу!

Промотавшись до семи по магазинам, я, закупив всё недостающее для ужина, в полвосьмого уже был дома.

Дар выполз мне навстречу с тряпкой наперевес. Наш чистюля перед очередным загулом опять вылизывал квартиру.

С ним на пару мы быстренько все приготовили и уже в полдевятого накрывали стол. Мясо – в духовке, как раз к девяти подойдет, салаты заправить – дело пяти минут. Осталось дождаться наших работяг, и можно начинать праздновать.

Около девяти вернулся Алекс – у него была встреча по поводу открытия салона, он был как никогда близок к осуществлению своей мечты. Почти вслед за ним – Таш, как раз от заказчика вернулся.

Посидели мы просто великолепно!

Меня поздравляли с обретением долгожданной работы, надавали кучу советов, как вести себя с коллегами, особенно с девчонками, причем в советчики все трое подались. Да, а вы не знали? «Геи – самые лучшие советчики, как себя с барышнями вести», – это я Алекса процитировал. Все ржали на полу. Затем полчаса решали, на что первую зарплату потратить. После предложения Таша загулять на всю ночь в клубе с мальчиками и девочками мы следующие полчаса выясняли, с какими такими мальчиками он собрался гулять, и почему они во множественном числе.

Довольные и сытые, в первом часу мы наконец-то завалились спать.

В полшестого меня растолкал изверг Алекс.

В семь меня запихнули в вагон. Просыпаться я был не намерен.

В час меня все-таки разбудил шум и гам: мы прибывали.

Глава 3

Глава 3

Я смотрел на неё и никак не мог поверить, что эта девчонка – моя мама. На дворе – апрель месяц, еще холодно, вообще-то. Моя мама – в короткой шубейке, в шортиках(!!!!!), на ногах – кроссовки, на голове – смешные мохнатые наушники с кошачьими ушками. Последний убийственный штрих – ярко рыжие, коротко обрезанные волосы, теперь торчавшие во все стороны. Пиздец.

Я её не узнал, если честно. Эта она с воплями: «Максик! Миленька! Сыночек, приехал, молодчинка!» – привлекла к себе внимание, не только мое, но и еще человек двадцати, что были на перроне.

Наверное, со стороны мы смотрелись бы как парочка, если б не её вопли про сыночка.

Да, даже меня моя мама шокирует. Но в хорошем смысле. Ведь она реально выглядела лет на двадцать, а ей тридцать семь.

Я был безумно рад её видеть, соскучился неимоверно.

Довольные друг другом, мы шли к стоянке такси. Вернее, это я так думал.

– Максимушка, познакомься, пожалуйста, это Егор.

Мы остановились у черного внедорожника, рядом с которым стоял темноволосый парень.

Молодой такой парень.

Высокий, крепкий, на морду лица ничо так. Я заткнул свои заголосившие во весь голос комплексы.

Лет тридцать максимум.

Мамуля с него глаз не сводит.

Вот так номер!!!

Пока я пытался засунуть зенки обратно и подобрать челюсть, мама все щебетала, какой он замечательный, хороший, восхитительный, как он её спас, когда у неё парашют не открылся…

– Так, мама, стоп! Какой парашют? – наконец-то до меня дошло, о чем она распиналась.

– Миленька, а я, что, не говорила? Я с парашютом несколько раз уже прыгала, – ух ты ж, сколько гордости в голосе! – и с инструктором поначалу, а потом и сама пару раз. А тут кошмар какой-то, я и так, и этак, и всё, думала, прощай, то есть, здравствуй, земля, в смысле, ну… да… А тут Егорушка, как заметил – не знаю, но если б не он, думаю, хоронить было б нечего. Да. Так-то вот.

Она, начавшая свое повествование столь воодушевлённо, под конец заметно сникла. Егор, вздохнув, прижал её к груди. Мама обняла его, просунув руки под его куртку.

Если я правильно из её эпического повествования понял, они прыгали в одной группе, у матери не открылся парашют, Егор – хвала всем небесам – в этот момент был рядом, успел подхватить, спускались на его парашюте. Пиздец, я чуть сиротой не стал?

Ехали мы молча.

Я смотрел на них и не мог разобраться в своих эмоциях. Мне почему-то вдруг стало спокойно за нее. Да, понимаю, что её за эту глупую выходку с прыжками с парашютом надо как следует отчитать, ведь, засранка такая, ни словечком не обмолвилась, а созваниваемся мы чуть ли не каждый день. Но Егор мне понравился. Не знаю почему, как-то сразу он располагает к себе. Серьезный такой, настоящий мужик. Или, может, оттого, что на маму смотрит как на сокровище? Наверное, так действительно лучше, а то она все одна и одна, а я далеко. Так ведь случится чего – и все, даже попрощаться не сможем. А Егор за ней присмотрит, не даст ей с её безумствами зайти далеко.

За своими размышлениями не заметил, как причалили к родному подъезду.

Я вытащил сумку, смотрел, как они стали прощаться. Он поцеловал её в щеку (ха! Скромники, блин. Меня, что ли, стесняются?), пожал мне руку и отбыл.

Молодец мужик, нам с мамой действительно надо побыть вместе.

Мы сидели на кухне и молчали.

Мама бросала на меня виноватые взгляды.

Я не знал, с чего начать. Но надо. Не буду ругать её за парашют, сама себя она сильнее отругала. Не хочу также, чтоб она себя винила за то, что нашла себе защитника. А, судя по тому, как кусает губы – так и есть. Глупая. Как я могу быть против? Но я сейчас рад за неё.

– Мам…

– Да, Миленька???

– Тебе он нравится?

Вздох.

– Да, очень. Не ожидала от себя такого. Он так красиво ухаживал. Брал крепость измором. Даже разница в пять лет его не смутила.

– Какая ж ты у меня… – я разулыбался.

– Какая? Глупая?

– Да, глупенькая, – она фыркнула. – Неужто, серьезно думаешь, что я могу быть против? Если ты счастлива, то и я подавно. Буду спокоен, что теперь есть кое-кто, кто присмотрит, чтоб ты себе шейку свою не свернула.

Мама встала и обняла меня. Такая смешная, худенькая, меньше меня, девчонка совсем.

– Мам, я тебя люблю. Хочу, чтоб ты была счастлива. Если он делает тебя счастливой – пусть. Я приму его. Давно братика хотел.

Мама засмеялась и шлепнула меня по макушке.

– Шас, разбежались оба.

– Оба?

– Да! Девочку хочу.

– Ма, а свадьба будет? Или вы так, ну…

Она аж засветилась. Я просто любовался.

– Да, – тихо, почти шепотом, – если ты не против, то в июле хотели.

– Мамка!!! – я засмеялся, подхватил её на руки и закружил. Поставил на пол, расцеловал в обе щеки. Рыжая челка щекотала мне нос. – А почему в июле?

– Ну, ты же после сессии обязательно приедешь, – во как, не спрашивает, утверждает. – И у нас будет время подготовить все, как следует. И твои мальчики летом будут свободны, тоже хочу, чтоб приехали. Алекс обещался мне машинку пригнать, как раз.

– Машинку?

– Да, решилась я, машину покупаю, Алекс ,как почти родне, за почти бесценок отдает.

– Нифига себе! Когда только успели договориться?

– Так вот, сына. Уметь надо кошку есть, чтоб не царапалась. Учись, студент! – щёлкнула меня по носу. Кажется, она успокоилась и развеселилась.

Я был доволен и спокоен.

– Пригласишь с нами Егора? – спросил я после обеда. – Или я могу на выходные тебя похитить?

– Ты, правда, хочешь?

– Конечно! Должен же я с отчимом поближе познакомиться.

***

Егор оказался реально классным мужиком. Веселым, открытым, общительным. Вместе с тем – надежным, спокойным, уверенным в себе. Не человек – танк. Торпеда реактивная. У него была сеть магазинов типа «Охота-рыбалка», он был заядлым рокером, байкером, обожал спортивный отдых, как то – сплав на рафтах или байдарках летом, зимой – лыжи и сноуборд, авто, мотогонки, парашютный спорт, в том числе. Разве что не танцует, но, думаю, маменька его на это дело быстро уговорит. Я с каждым часом все больше убеждался, что он – тот, кто нужен моей маме.

Все эти годы я никак не мог понять, почему мама остается одна. Ведь она красивая, очень. Знаю, от поклонников отбою не было, ан нет. Даже не уверен, что у нее случайные любовники были. Так что, Егору я был очень рад. Моя мама, как никто, заслуживает счастья.

Так что, вечер субботы мы провели в компании Егора и его друзей, нас пригласили на соревнования по русскому бильярду. Егор участия в соревнованиях не принимал, вроде как, уровень не тот, но мы с мамой болели за его друга, Антона, который играл очень здорово, справедливо заняв третье место. После чего народ расслаблялся, мне и еще нескольким чайникам показали азы игры в бильярд, некоторые простейшие приемчики. Мне понравилось, вот бы нормально научиться играть.

Весь вечер мы дурачились и шутили. Около двенадцати я распрощался со всеми, великодушно позволив Егору похитить мою маму, но с непременным условием, что они заедут за мной завтра около двенадцати. Раньше ни-ни, ибо дрыхнуть изволю.

Завалившись домой, я вспомнил, что, шокированный изменениями в жизни мамы, забыл порадовать её известием о своей новой работе.

Воскресенье было просто ураганным.

Меня затащили на аэродром.

Меня пытались научить прыгать с парашютом.

Меня уговаривали и просвещали всей толпой.

Я все-таки сел в самолет. Пиздец. У меня случилась почти истерика. Я ненавижу самолеты.

Меня отпаивали всем миром.

Как сажали в поезд – не помню.

Да, выходные удались.

Про работу я забыл рассказать.

Глава 4

Глава 4

– Паш, глянь, что за фигня. Никак не сходится. Вроде все правильно, но, блин, гнидина, не фунциклирует.

Я загибался на работе. Нет, с моими подопечными все ОК было. Я решил расширить свои познания в Web-дизайне. Удивляюсь, как такой интересный кусочище ускользнул от моего внимания. Начальство в лице Леночки взирало на мои изыскания благосклонно. Так что, я постоянно дергал кого-нибудь, кто был в офисе, на предмет незамедлительной помощи мне. Сегодня не повезло Паше.

Кстати, о Паше. И не только о нем.

Посплетничать о коллегах – самое святое.

Так вот, наш Паша – реально замужний. Третий год как. Причем его Димка на данный шаг уговаривал долго, больше года. В конце концов, Паша постоянного напора не выдержал и… Нет, не угадали. Он свалил из Москвы. Мол, достал его до печенок товарищ Дима незабвенный. Мол, какой брак, в своем ли уме товарищ? И честно, все уже думали, что все, разбежались мальчики, ан нет. Не прошло и месяца. Сыграли-таки свадебку в дивном городе Амстердаме. Как объяснял Паша, он должен знать, в какую дыру его уебище в очередной раз полезет. А то сгинет спелеолог недоделанный, и усе. Носите васильки на могилку.

Да. Такая странная любовь у них. Никаких зайчиков-мальчиков. Иначе, как «уебище», «долбоеб», «мозготрах» муженька своего не величает. Народ сначала поражался. Как можно своего любимого (а что любимый, в том сомнений нет) обзывать? Можно. Паше – все можно. Просто послушать, как Паша с Димочкой воркует, и все становится ясно: «Димочка, уебище мое родное, пожалуйста, дождись меня. Нет, не лезь никуда без меня. Да, монстрина, только вместе». Это уже при мне было. И не смотрите, что Пашенька такой миленький мальчик (реально – не выше меня). Тот, кто поведется на его образ распиздяя, рискует конкретно так словить. У мальчика Пашеньки черный пояс по карате. Пашенька мастер спорта по стрельбе. Пашенька рукой может проломить доску. Мальчик Паша старше меня на десять лет. Вот такой вот скромный мальчик.

Артем и Лера – несмотря на их дикую внешность – самая обычная пара. Познакомились в универе, на втором курсе сыграли свадьбу. Уже шесть лет вместе. Недавно квартиру купили, до этого в общаге жили, во всем себе отказывали. А волосы – Лерка проспорила, про ту же Пашину свадьбу и проспорила, пришлось выполнять. Еще два года так ходить. А Артем решил так жену поддержать. Теперь уж привыкли все. В целом – заводилы и весельчаки, душа любой компании. Организуют почти все гулянки фирмы.

Вик – городской пижон. Модник и повеса. Любит всех – то есть, и мальчиков, и девочек. Постоянного спутника нет, в вечном поиске. Но не грустит, а получает удовольствие от процесса (поиска, то бишь). Обожает мотоциклы. Пожалуй, у него все-таки есть любовь всей его жизни – его Honda. Так что, всем потенциальным будущим девушкам или, чем черт не шутит, парням придется столкнуться с нехилой такой конкуренцией в лице железного коня. Ну, надеюсь, он свою железяку в спальню не ставит на зиму.

Так, теперь любимая начальница. Елена Владимировна. Чесслово, сначала было думал, что она сестра директору, Никите Владимировичу. Но нет, ни разу не родственница. И Еленой Владимировной даже не сметь и думать называть её. Леной – еще куда шло. Это она сама мне так сказала. Так что я и рад слушаться. Но уже привык, что остальные её Леночкой зовут. А ведь и правда – Леночка. Она из той же породы, что и моя мама: маленькая, худенькая. Но если моя мама – просто живчик, везде хочу – всегда успела, так это – торнадо в юбке. Тыща слов в минуту, сотня дел за раз. Кто не спрятался – я не виноват. Она – реально гений. Так что, ей дозволено почти все. И это не шутка. Если увлечена чем-то – может забыть одеться, припереться на работу в банном халате. Или в купальнике, как прошлым летом, забылась, поперлась на пляж, потом про работу вспомнила. Как она с мужем уживается – не знаю. Как-то не развелись за пять лет супружеской жизни. А почему начальницей назначили – фактически это формальность, но ей приятно. Кроме того, она с клиентами не контачит, просто на разных волнах, не поймут друг друга. Реально роль начальника отдела выполняет Антон, начальству так удобнее, к тому же, отдел у нас небольшой, чтоб сильно напрягаться.

Так. Теперь наш великолепный директор. Никита Владимирович Вяземский, нет, просто Никита. Так вот. Он великолепен. Он в любой ситуации выглядит, как король на отдыхе. Высок, строен, широкоплеч. Темные волосы. Синие глаза. Арес. Бог войны. Все. Добавить больше нечего. Глядя на него, я каждый раз физически ощущал те долбанные двадцать сантиметров, на которые мне приходилось задирать голову, дабы лицезреть обожаемое начальство. И каждый раз мне было не по себе, все мои комплексы начинали вопить о том, каким должен быть мужик. Вот реально, у него рука – как моя нога. Не в том смысле, что руки перекачаны, не. Это такие ноги тощие. Никем другим, кроме как задохликом-ботаником, я себя рядом с ним чувствовать не мог. А ведь во мне целых 173 см росту. Это нормальный средний рост (да, надо чаще себе повторять: норрррмальный). Но это не мешало мне восхищаться им. Впервые за долгое время мне вновь хотелось взять в руки кисть и воплотить на холсте тот образ, который не выходил у меня из головы. В последний раз я писал в одиннадцатом классе. А потом как-то увлекся программированием и поступил не в художку, как все ждали, а в технарь. Но он… Капец. Не поймите меня неправильно, он мне не интересен в сексуальном плане, лишь как идеальная модель. Я был не удивлен, когда узнал, что участвовал в рекламе весьма респектабельных авто и какого-то коньяка. Что-то там из жизни богачей. Уверен, ему не сильно пришлось напрягаться и играть на камеру, нужно было просто быть собой.

Наша женская половина по нему сохнет. Но тут у них полный облом. Потому как, похоже, шансов больше у того же Вика, и у парней из других отделов (да, кроме Паши и Вика, еще трое радужных тут водится, как мне доложили недремлющие сплетницы из кадров). Да-да. Наш великий и прекрасный, обожаемый женщинами, мужчинами и детьми директор – стопроцентный ненатурал. Но не свободен, увы. Подотрите слюнки, народ, облизнитесь и любуйтесь со стороны. Потому как гроза всех неплательщиков и укрывальщиков, в миру – старший налоговый инспектор Николай Викторович Давыдов – жутко ревнив. Вот так-то.

Чесслово, я, когда узнал, что Никита гей, думал, что у такого супер-пупер мачо-мена партнером будет какой-нибудь цветочек тоненький, которого надо любить и защищать, холить и лелеять. Оказалось – нетушки. Такая же бруталька, блин. Я его видел, он как-то вечером приходил. Они тогда ушли вместе. Так вот. Ненамного ниже Никиты, так же широк в плечах. Шатен с карими глазами. Вместе смотрятся просто потрясно. Если Никита у меня четко ассоциировался с Аресом, то Николай (не могу его Ником звать, язык не поворачивается) – с Ахиллесом, великим воином.

Он и к нам заходил, когда Никиту искал на этаже. На меня так зыркнул – ух! – я аж вспомнил, что, кому и как долго должен. Да уж. Я от него в восторге. Тоже хочу так зыркать. Надо научиться.

Так вот. Я отвлекся.

Две недели на новой работе пролетели, как один миг. Не успел я оглянуться, как наступили всеми ожидаемые праздники. 30 апреля, юбилей фирмы, выпадающий на четверг, объявлен общим выходным, плавно перетекающим в майские праздники.

Народ это намерен был отмечать долго и шумно.

Официальное мероприятие проходило в каком-то пафосном ресторане. Куча народу, клиенты, партнеры и бла-бла-бла. Из рядовых сотрудников, не начальников – им там не отдыхать, а работать – туда немногие пошли. Не потому, что не звали, нет, приглашены все сотрудники. Некоторые девчонки пошли – оттянуться нахаляву. А многие ждут четверга-пятницы-субботы, чтоб отпраздновать в тесном семейном кругу, так сказать. Для этих целей у фирмы имеется дивный домик, скромные три этажа, беседочка, бассейн. На самом деле, домик Никиты, вроде как, родителей. Но, дабы не пустовать, отдан на откуп сотрудникам и используется как дом отдыха – на выходные там приехать, банька, рыбалка. Поскольку домик всё ж небольшой, на всех места нет, максимум, человек 20 вместит – это если ночевать остаются. Конечно, если без ночевки – то до 50 человек гуляют, как раз на корпоративы. Посему, посещения расписаны. Обязательное условие посещающих – оставлять после себя чистоту и порядок. Но без фанатизма, конечно: на неделе убирается нанятый человек.

Так что, выходных я ждал с нетерпением. Никита пригласил на юбилей и неразлучное трио Корниловых. Так что, транспортом я был обеспечен.

Вообще, на корпоратив для сотрудников было нанято два автобуса – дабы все могли преспокойно напиться во здравие любимой конторы.

В два часа пополудни два автобуса и несколько авто непьющих товарищей причалили к месту сбора.

Да-а-а, я вам скажу, классное место. Теперь понятно, почему посещения этого дивного домика расписаны. Весь поселок, да и сам домик, стоит на холме. С одной стороны холмик обнимает светлый лесок, березки, осинки там всякие, грибов, ягод – народ набирает немерено. С другой – небольшой обрыв и изгиб реки, небольшой плес, чистый песочек, удобный спуск. Да и сам поселок – не убитый напрочь, а очень ухоженный. Небольшой, дворов на 50, не больше, но дома чистые и аккуратные. И довольно большие, дом Никиты – еще не самый большой. Остальные, пусть не выше трех этажей, но с большим подворьем. И вообще, большая часть домов обжита лишь в теплый период, в зиму остается всего 12 семей. За покинутыми домами зимой присматривают остающиеся, за отдельную плату, конечно же. Вообще, поселок вполне респектабельный.

Вдохнув чистый воздух полной грудью, я вновь вспомнил, что жизнь прекрасна! Я молод, весел и чертовски привлекателен! На этой позитивной ноте я потопал к дому с твердым намерением как следует оттянуться и повеселиться!

Весь день запомнился мне чередой танцев, смеха, разных забавных игр, сначала вполне невинных, типа спеть или станцевать, рассказать анекдот или изобразить кого-нибудь, но по мере того, как опускалось солнце и поднимался алкогольный градус у народа, все более откровенных, но не преступающих грань. Непрерывные танцы, тосты, и откровенный флирт. Кто-то уже целовался в бассейне – и это в начале мая, отчаянные люди.

Дара с парнями я потерял уже после пяти, но не переживал, большие мальчики, сами разберутся, где пледик расстелить.

Никита с Ником отрывались наравне со всеми, смеялись, веселили народ и танцевали. Ник оказался вполне компанейским парнем, веселым и шебутным. Он вместе с Оленькой из бухгалтерии исполнили такое танго – закачаешься! Народ был в полном восторге, особенно от заслуженных поцелуев в конце, Оленьки – от своего мужа, Ника – от Никиты. Я все больше убеждался, Николай – не Ахиллес, а Эрос, нет, Дионис, бог вина и праздника. С чего он тогда показался мне таким строгим и воинственным – не знаю. Может, день у него был трудный.

Я был в нирване. Мне было легко и классно. Я танцевал с Катенькой, солнышком из кадров, с которой познакомился ещё в первый свой день здесь, и был намерен продолжить вечер, уединившись с ней в каком-нибудь укромном местечке, уверен, в этом огромном доме их в достатке, тем более, она была очень даже за.

Когда мы с Катенькой вновь явили себя народу, оказалось, что наши ряды крайне поредели. Один автобус с самыми нестойкими отчалил уже домой.

На качелях в саду вовсю целовались Лера со Артемом. Мне стало немного завидно, и я вновь решил поприставать к Катеньке. Она хмыкнула мне в губы, но прижалась поплотнее. Но стоять уже было лень, хотелось присесть, а еще лучше – опять прилечь. Я уже жалел, что мы не остались в той дивной комнатке.

В беседке Таш неспешно тянул кальян, запустив руку в шевелюру Алекса, целующегося с Даром. Потом Алекс сменил Дара на кальян, его место занял Таш. Руку озорник Таш от Алекса не убрал, только убрал с головы и засунул в… хм… ндаа. Подглядывать нехорошо. Интересно, а рубашку Дар где потерял? И штаны не его.

Не решившись им мешать, мы пошли на смех и музыку, раздававшиеся от бассейна.

Там вечеринка была в полном разгаре. Вечерний ветерок донес запах готовившегося шашлыка, и я понял, что безумно проголодался. Все же, мы с Катей много силенок потратили.

Потом были опять танцы, отличный шашлык с красным вином, опять танцы, опять поцелуи…

Определенно, вечер удался.

***

Я проснулся от холода. Блииин! Мы с Катей расположились в одной из гостевых комнат, но, похоже, забыли закрыть окно. Я вечно одеяло скидываю, так что она с чистой совестью укуталась в него, так что только нос торчал. А я задубел напрочь. Глянул на часы – полпятого. Встал, закрыл окно. Лёг. Одеяло недоступно. Вот придурок. Теперь ведь не усну. Поворочался. Повздыхал. Ну, не забирать же одеяло из-под Кати. Пусть спит. Ладно.

Я встал, тихонько оделся, вышел. Пошел на кухню, решил забацать кофею. Время пять утра. Часа три-четыре у меня есть, пока народ просыпаться будет.

Вообще, ночевать немногие остались. Где-то в одиннадцать вечера уехал второй автобус с отдыхающими. Так что, гостеприимными апартаментами воспользовались человек пятнадцать.

Обхватив кружку с кофе, я вышел на террасу.

Все же, за городом просто великолепно.

Небо только светлело, легкие тучки на горизонте покрылись легким румянцем, свежий ветерок колыхал занавеси веранды. С реки тянуло холодом, туман не спешил укрыться на день.

Я решил прогуляться к реке. Поставил кружку на столе и сообразил прихватить куртку, а то мало ли что, мерзнуть я не люблю. Заодно захватил плед.

Не спеша спустился к реке. Погладил себя по головке за идею с пледом. С удовольствием растянулся на песке, с восторгом наблюдая грандиозное эксклюзивное зрелище: потрясающий рассвет. Белый, золотой, розовый, багряный – невероятно! Подумать только, это великолепие – и только для меня. Мое состояние сейчас было на грани эйфории, голова пустая, мыслей – ноль. Когда я в последний раз встречал рассвет? Уже и не помню. Как переехал – так точно ни разу.

Не знаю, сколько так валялся. Очнулся, когда песок зашумел: кто-то спускался. Негромкий разговор. Двое. Мне не видно, кто, я в ложбинке, они не дошли до меня шагов пять, прошли мимо. Глянул на часы – полседьмого. Ладно. Буду собираться потихоньку. Наверное, сюда сейчас любители рыбалки нагрянут. Или уже поздно для этого? Но шевелиться откровенно лень. Я решил поваляться еще, пока меня не сгонят.

Голоса возвращались. Я снова уснул? Ну, я дал. Надеюсь, я себе ничего не отморозил.

– …Он назвал меня Аресом, а его Эросом, смешной такой…

– Но ведь похоже.

– Да какой с меня Арес, а уж Ник точно не Эрос, и даже не Дионис. А вот он – вылитый Эрос, юный и дерзкий, – усмешка. – Неземной ребенок.

– Он не ребенок.

– Слава богу. А то чувствую себя педофилом.

– Ник к тебе на работу заходил?

– Да. Небывалый случай. А ты откуда знаешь?

– Он рассказывал. К ним в отдел заглянул. Ему понравился, решил научиться так, как Ник, на людей смотреть.

– Вот чума…

Голоса затихли.

Эт чо такое было? Я еще сплю? А, все фигня. Спим дальше.

Я проснулся от толчка.

Эту наглую рожу я везде узнаю. Гад. Опять спать не дает.

– Отвали, Дар, я сплю.

– Ну ты, блин, сурок! Тебя все потеряли, а он тут сопит в обе дырки.

– Я не соплю.

– Сопишь-сопишь. Я все слышал. Давай, улиточка, выковыривайся. Весь плед в песке извазюкал.

– Нифига. Эт его до меня кто-то активно пользовал. Не знаешь, кто?

– Не знаю. У нас другой был, зелененький.

– Ну, для своего успокоения буду считать, что я его чистым взял, значит, пусть мне будет стыдно.

– Ага, от твоего раскаяния он прям тут же на глазах очистился.

– Не занудствуй. Я встаю.

Офигеть! Все болит! Хренушки я еще на земле спать буду. С кряхтением я разогнулся, схватился за поясницу.

– Оу! – протянул Дар. – Как-то ты странно с утра двигаешься. А еще что болит? Попка там? Давай, расскажи дяде дохтуру…

– Отвали, дохтур. Всю спину застудил, а ты блин, прикалываешься. Ей-богу, не до смеха. Пилюльки какие-нибудь есть, дохтур? Капец, щас отвалится.

– Что, серьезно? Как ты вообще умудрился тут заснуть? – он подхватил меня под руку, помогая подняться на склон, ближе к дому. – Потерпи, в доме наверняка есть.

– Не знаю, как. Не собирался даже. А сколько времени?

– Десятый уж доходит.

– Фигасе, я вырубился. В семь хотел в дом идти.

– Тебе что с Катькой не спалось?

– Не могу я с ней спать. Вот не-спать – очень даже могу.

– Пошляк. За что только девчонки любят?

– Так и я их люблю. Всех. Никого обидеть не хочу.

– Кошмар. Я воспитал бабника! – закатив глаза и вскинув руку ко лбу, запричитал он.

– Точно! Теперь пожинай плоды! – засмеялся я.

В доме народ тусил на кухне, угощаясь кофием и остатками вчерашних разносолов.

– Всем привет и доброе утро! – бодро возвестил я.

– Привет, заблудшая душа. В каких боях невинно пострадавший? – заржал Алекс. – Дар, бедняжка, надорвался скорую медпомошь оказывать?

– Отвали, еще один дохтур нашелся.

– Шо, двух уже не выдюжишь?

Бля, в этом весь Алекс. Похабник и матершинник. А ведь вроде по заграницам обучался, ума палата, а все туда же…

– Не, дохтур, не выдюжу. Дай мне пилюльку и отвали. Пойду боевые травмы врачевать.

– Так, не понял, какие, нахер, пилюльки? Хватит на моем мальчике висеть, я тоже хочу.

– На песочке придурок спал. Спину застудил, – Дар, говнюк, все выдал.

– Во молодец, везде успел, – Алекс пошарился в шкафчике, нарыл какой-то тюбик. – Держи, пострадавший. Катька дрыхнет еще, давай, дуй, Дар разотрет.

– Мерси-мерси, спаситель, благодетель мой…

– Все, валите уже. Шоб вернул в целости и сохранности.

– Чего, мазь? Ну, ты жмот, – засмеялся я. – Или кого? Так уж не знаю, как дело пойдет, хватит ли на тебя после меня!

– Пошли, остряк! – Дар шлепнул меня по заднице.

– Ай, придурок, больно!

– Да ты шо!? А гляди-ка, забегал, как здоровый, может, и спина прошла?

– Всё, пошли уже. Жрать охота.

Меня намазали, завернули в шаль, посадили на кухне в теплое местечко и выдали вилку и тарелку с яичницей. Велели есть, греться и не шевелиться. Я с сомнением глянул в тарелку. Мдяя, эт кто ж так над продуктами поиздевался?? Надеюсь, не Дар. Ладно, вроде до меня подобное блюдо уже кто-то отведал, вроде, все живы. Если что, аптечка под рукой.

К часу проснулись все остальные засони, даже Катенька.

Стали подъезжать те, кто вчера не смог приехать.

Гулянка по новой набирала обороты.

Катенька засобиралась домой, Артем и Лера обещались её подбросить. Мы душевненько попрощались, потискавшись напоследок. Они свалили. Мне взгрустнулось.

В три приехали девчонки из бухгалтерии.

Жизнь прекрасна.

***

Ненавижу понедельник. Не хочу в универ. Никуда не хочу. Спать хочу.

Мы классно погуляли в выходные, вернулись только вчера, нет, уже сегодня в час ночи.

Гулять три дня подряд – здоровья хватило едва-едва. Субботу и воскресенье разрывался между Настенькой и Полиночкой из бухгалтерии, но, кажись, никого не обидел. Все довольны. Я счастлив. Жаль, втроем не захотели, чего застеснялись, непонятно.

Надо вставать. Ненавижу понедельник.

На кухне сидел зомби Дара. Я даже перепугаться решил. Потом. Да, без кофе голова не варит.

Сварил кофе на двоих. Выпил свой. Зомби Дара на запах кофе отворил зенки. Одну. Одну зенку. Может, в него залить надо? Или капельницу из кофе ставить?

– Даааар! Ты живой там? Я твое привидение боюсь.

– Ккое првдение? – невнятно промямлил он.

– О! Есть контакт. Давай, открывай второй глазик, будем кофе кушать, бутерборды жрать… фу ты. Бутерброды.

Я почти проснулся и пытался не заржать, наблюдая, как Дар, скорбно морщась, пытается открыть гляделки, помогая себе пальчиками. Звякнула микроволновка, сообщая о готовности скудного завтрака. На что-то большее сил не было вааще. Придется мальчикам сегодня обойтись бутербродами. К вечеру соберу мозги в кучу, чо-нить сделаю.

В общем, через полчаса мы были все-таки готовы отправиться навстречу знаниям.

Этот титанический труд был проделан с одной целью – попасть на утреннюю пару по матанализу к господину Звягинцеву, добрейшей души человеку, профессору любимому. Мда, аж перекосило. На самом деле, все просто. Сей дивный человек не воспринимает прогульщиков и опоздунов. Но, как человек–«жаворонок», предпочитает утренние пары, чем раньше, тем лучше. Так что проще явиться на пару и мирно досыпать утренние сны, чем по десять раз ходить на пересдачу. Да, были такие факты, не со мной, слава Богу. Так что терпим и идем. Благо, читает он нам последний год. Потом только не забывать здороваться, если, не дай Боже, в коридоре встретим.

Остальные пары – как в тумане. Народ, не отойдя от бурных выходных, отсыпался на лекциях. Треть вообще после пары Звягинцева свалила. Дар в их числе. У него более чем уважительная причина: зверинец разъезжается в среду. Так что я учиться, Дар домой. С пользой проводить оставшееся время.

После универа заявился на работе. Не знаю, нафиг приперся. Работник из меня сейчас никакой. Но и дома – чересчур шумно.

На этаже – тишина. Ни телефончик не звякнет, ни кружечка не стукнет.

– Народ, ау!

Мне уже страшно.

Заглянул в курилку. На диване дрыхнет Игорь – технарь из соседнего отдела. Так, один есть.

В отделе обнаружились Вик и Леночка. Оба спят за столами. Во дают! Не, я так не могу, потом не соберусь обратно. Пойду в курилку, займу оставшийся диванчик, составлю Игорю компанию.

Душевно поработал до шести.

Выспался.

Большое начальство не объявлялось.

С чистой совестью свалил домой.

Глава 5

Глава 5

И закрутилось.

Май как–то быстро закончился. Пролетел июнь.

Я упарился с подготовкой к экзаменам. Видимо, нехилый такой стимул в виде необремененного хвостами отпуска крайне положительно сказался на активности мозговой деятельности. Так что корпел над учебниками, перечитывал лекции, не вылезал из библиотеки.