Текст книги "Пожиратели жизни 2 (СИ)"

Автор книги: Eva Rouse

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Гейбл заинтересовано подался вперед, Мая отполз, а мужчина подошел к Лейти и скользнул мальчишке за спину, перехватил его за кисти рук и завел их за спину. Сам перегнулся через плечо «жены» и улыбнулся, ощущая дрожь в теле Лейти.

– Мая, помоги своей подружке, награди своим особым поцелуем.

Наложник на коленях подполз к «жене» Гейбла, прогнулся в спине и обхватил губами член Лейти, быстро задвигал головой.

Лейти открыл глаза и его чуть не стошнило, возбуждение тут же исчезло. Слишком уж униженным, безжизненным казался наложник Гейбла. Дернувшись в руках мужа, парень тут же замер, понимая, что Мая продолжает свои действия.

– Не надо, пожалуйста… – попросил Лейти.

Гейбл перехватил запястья в замок одной руки и свободной, сдавил яички Лейти, гневно зашипел на ухо:

– Я сказал не разговаривать, пока к тебе не обратятся напрямую!

Мая, словно ничто его не касалось в этом мире, продолжал свои действия, прошелся языком по стволу, лизнул головку и втянул ее в рот, причмокивая, сосал, но опавший член и не думал опять подниматься.

Наложник почти застонал от обиды, осознавая, что биться над «женой» хозяина ему теперь долго придется.

Лейти честно попробовал закрыть глаза, представить ставшего родным Эмека, но вот только… Предвечный не держал бы рук, он не позволил бы себе ничего, чувствуя, что парень напуган или просто не в настроении. Реальность слишком сильно сквозила в каждом действии, в сильном и неприятном запахе Гейбла, в его хриплом дыхании.

Гейбл оттянул за волосы голову Лейти назад и принялся облизывать тому шею, Мая усилил напор, почувствовав, как стал твердеть во рту член мальчишки. Наконец молодое тело взяло свое. Еще немного и член стало трудно вбирать до конца, наложник помогал себя рукой, причмокивая, облизывая, обхватывая губами и скользя вверх-вниз, пока по телу «жены» хозяина не прошла долгая дрожь, а рот не наполнился вязкой спермой. Мая вылизал пах Лейти и сел на пол, спокойно, ожидая дальнейших распоряжений и облизываясь.

– Умница, моя девочка. Позови слуг, пусть подадут вам еду, а потом покажи Лайте, где она может ополоснуться и отдохнуть.

Мая кивнул и спешно покинул палатку.

Гейбл отпустил руки Лейти и теперь с задумчивым видом гладил его по голове, иногда ощутимо дергая за пряди волос.

Парень опустил лицо, невольно ощущая собственную грязь, слишком нереальным, мерзким стало происходящее. Даже в первую встречу с Эмеком, когда тот решил поиграть, сделать вид, что собирается заняться с ним сексом прямо сейчас, даже тогда в своем воображении он не доходил до подобного.

Когда с легким обедом было покончено, Мая отвел Лейти к наполненной водой походной ванной.

– Садись в воду, Лайта, я налью в нее душистых масел, которые нравятся хозяину.

– Как тебя зовут на самом деле? – спросил Лейти. – Извини меня за то, что случилось там…

– Я – Мая, – упрямо ответил наложник. Он принес небольшую корзину и принялся добавлять в воду по капле из разных флаконов. От воды потянуло приторным цветочным ароматом. Извинения же парень полностью проигнорировал, да и вынужденный подопечный раздражал. Наложник уже предвидел, сколько этот упрямый ребенок доставит ему проблем.

– Сколько тебе лет? Давно ты наложник Гейбла? – упрямо спрашивал Лейти.

– Мне двадцать три. Пять лет я принадлежу хозяину, – Мая чуть нахмурился, непривычно было говорить о себе. Слуги его слушались, но смотрели с неприязнью, как на что-то низшее, а хозяин обычно говорил сам и много, наложнику лишь оставалось слушать, и никто за все время у Гейбла не спросил парня о прошлом.

– Сочувствую, я бы столько не смог, – Лейти скривил нос. – Я буду, получается, пахнуть этой гадостью? А кем ты был раньше?

– Послушай, Лайта, – наложник склонил голову так, словно прислушивался к кому-то. – Я не хочу говорить о себе и слушать о твоих проблемах мне тоже не хочется. Просто будь паинькой и нас не тронут. Ты разве не понял? Убивать как раз и не станут, а вот пожалеть о жизни ты еще не раз успеешь. Понимаешь?

Парень плеснул из последнего флакона и кивнул на ванную, предлагаю раздеться и забраться внутрь.

– Лучше б убили, умирать не страшно, – чуть криво улыбнулся Лейти, думая, что тогда, возможно, он еще раз увидит своего предвечного. Быстро раздевшись, он опустился в воду, ровным голосом согласился: – Не хочешь говорить – не говори.

– Ты слишком юн, наивен и глуп, но это из тебя вытравится со временем. Погибнешь и тебя заменят. Как думаешь кем? Плохая жена позор для семьи ее породившей, не забывай.

Мая черпнул из баночки густой смеси песочного цвета и, нанеся ее на мочалку, принялся отирать плечи Лейти.

– Отдай, я сам могу помыться, – возмутился Лейти. – Знаю, но моя семья мною расплачивается уже второй раз, без сожалений. Почему я должен переживать о них?

Парень говорил зло, резко, осознавая, что вот так просто перечеркнуть свою жизнь он не сможет. Представлять на своем месте братьев ему не хотелось. Ловушка, из которой нет выхода.

Мая отдернул руку с мочалкой.

– Замолчи, глупый. Хозяин приказал, я должен тебя вымыть, – парень хмуро посмотрел на Лейти, не мальчишка, а целая головная боль. Мая сверлил взглядом дырку в Лейти долгую минуту, а потом как-то весь погрустнел и тяжело, по-старчески, вздохнул. Сложил маленькое полотенце подушечкой.

– Откинься на бортик, отдохни, я вымою тебе волосы и помассирую голову. Я хорошо умею, – немного грустно улыбнулся парень. – Позволь мне.

– Ладно, – пожал плечами Лейти. – Если тебе будет так проще, хотя я и сам могу, тем более вымыть голову.

Откинувшись на бортик, парень прикрыл глаза, стараясь отстраниться от приторно сладкого запаха.

Мая взбил в пену смесь все из той же баночки и начал легкими круговыми движениями распределять ее по голове, даря неуловимое удовольствие, расслабляя напряженные мышцы. Лейти даже задремал, очнувшись лишь тогда, когда Мая потряс его за плечо, а вода подстыла.

– Я полью на тебя из кувшина, сполоснешься и переоденешься в другой наряд. К ужину вернется хозяин, надо будет прислуживать ему за столом, хотя я этим обычно один занимаюсь, на тебя у него могут быть другие планы. Ты ведь все-таки «жена», – печально и глухо сказал Мая.

Лейти чуть криво улыбнулся. Странно, еще два дня назад он ждал своего совершеннолетия, именно потому, что хотел секса с мужчиной. Вот только одно дело Эмек, родной, привычный, заботливый, совсем другое – Гейбл. Лейти приподнялся, давая возможность смыть с себя пену. Покорно позволил вытереть и с сарказмом ждал, во что его нарядят в этот раз.

Но никаких цветастых тряпок в этот раз не дали. Мая протянул легкие белые штаны и рубашку, подпоясал мальчишку сплетенным из полосок кожи ремнем и потянул за руку к занавешенной половине палатки. Пропустил Лейти впереди себя и указал на гору мягких подушек, несколько расшитых золотой нитью одеял аккуратной стопкой лежали рядом.

– Вот, здесь можешь спать, я приду за тобой, когда понадобишься. Слуги уберут ванную, охрана будет постоянно рядом, так что не думай бежать. Только хуже сделаешь и не факт, что только себе.

Лейти кивнул, сел возле подушек, но ложиться не стал, просто пялился на полог шатра. Дождавшись, когда наложник ушел, развязал пояс, потрогал его, но тот был слишком коротким и мог легко порваться. Завязал обратно и остался безучастно сидеть, надеясь, что время замрет навсегда.

========== Глава 3 ==========

Разыскивается бета (желающие приглашаются в ЛС, требуется вычитка – правка грамматики и пунктуации). Приветствуется публичная бета. В связи с отсутствием редактуры, вы читаете работу на свой страх и риск.

***

*****

Лейти вошел в шатер хозяина последним, Мая уже сидел у ног Гейбла и ел весьма дорогие фрукты со спокойным и даже несколько беззаботным выражением лица. Впрочем, его отстраненность никуда не делась, Мая привычно изображал мебель.

– Садись, Лайта, – Гейбл указал на алую с вышивкой из серебра подушку напротив себя. – Мы простоим в этом чудесном оазисе еще несколько недель, слуги и животные смогут отдохнуть, как и мы тоже. А теперь кушай.

Мужчина пододвинул наполненную фруктами и сладостями тарелку к Лейти.

Уткнувшись безразличным взглядом в тарелку, мальчик выбрал один, относительно недорогой, но с детства любимый фрукт, и начал мучительно медленно его чистить. Есть не хотелось совершенно, по крайней мере, не десерт. Лейти бы предпочел фаршированную птицу, из тех, что делал в свое время Кофи.

Больше Гейбл внимания на Лейти не обращал, и мальчишка сидел тихо, как можно незаметнее. Мужчина же притягивал к себе Мая, гладил его, вроде ласково, но в то же время, как какую-то вещь, украшение или занятную безделицу. И никогда не пытался поцеловать наложника или дружески потрепать, только что-то рассказывал ему настолько тихо, что Лейти не слышал. Но мальчишка и не пытался.

Мая кивал или хмурился, только тем его реакции и ограничивались. Когда Мая доел последнюю дольку из своей тарелки, Гейбл осушил кубок с вином, отщипнул виноградинку и, отправив ее в рот, обратился к Лейти, словно впервые заметил мальчишку.

– Ты наелся?

– Вполне, – безразлично ответил парень.

– Мая, – коротко обронил Гейбл.

Наложник плавно поднялся, как-то заторможено и сочувствующе посмотрел на Лейти и вышел из палатки, не поднимая головы. Прислуживающие за ужином слуги, забрали остатки еды и бесшумно удалились, Гейбл пододвинул пустой кубок к мальчишке и кивком предложил его наполнить, но стоило мальчишке потянутся за кувшином с вином, его кисть перехватили. И не успел Лейти опомнится, как оказался прижатым к ковру на полу, а между лопаток больно упиралось колено мужчины. Сердце бешено забилось в груди, Лейти дернулся, но момент был упущен. Гейбл держал крепко и чем-то связывал за спиной руки.

Пару раз дернувшись, парень затих. Идеи спрашивать, зачем и за что у Лейти не возникло. Зачем? В любом случае Гейбл сотворит то, что захочет, а спрашивать – только еще больше злить его.

– Моя красивая послушная девочка, – проворковал Гейбл. Колено исчезло со спины, мужчина перевернул Лейти на бок и за грудки притянул к своему лицу. – Хороша сучка, только эти мерзкие пятна на лице все портят.

Гейбл брезгливо скривился. В палатку вернулся Май в сопровождении двух слуг. Те внесли ванну и деревянный табурет, несколько полотенец и деревянную палку. Затем появлялись ведра с водой, только в ванну их не выливали, а просто ставили рядом с ней. Гейбл с мечтательной улыбкой наблюдал за происходящим, рассеянно поглаживая по груди Лейти. Мая, ни на кого не глядя, опустился на колени рядом с Лейти и шепнув одними губами «прости» так, чтобы не видел хозяин, надел на голову мальчишке мешок, слабо затянул шнуровку у шеи, явно только для того, чтобы ткань не соскользнула с лица.

Только в этот момент Лейти испугался по-настоящему. Чистая ткань пахла травами и цветами словно в насмешку. Гейбл, как и ожидал Лейти, оказался психически не здоров, и сейчас мальчику оставалось только закрыть глаза, сделав вид, что тьму он выбрал сам. Стараясь не дышать слишком громко, слишком часто, Лейти невольно вспомнил совсем другую фразу о злосчастных веснушках: «они очаровательны», и зацепился за нее сознанием, пытаясь вспомнить, когда предвечный ее произнес, чем там пахло, что было кругом.

Гейбл поставил Лейти на ноги, но лишь для того, чтобы в следующую минуту швырнуть на табурет спиной. Голову мужчина вынудил держать над ванной, из-за чего приходилось постоянно напрягать спину и не удавалось расслабить мышцы, отрешится от затягивающего безумия. Мужчина подхватил первое ведро и принялся лить воду на мешок, целясь туда, где по его догадке находился рот и нос Лейти.

Вода мешала дышать, приходилось отплевываться, но поток был медленным и казалось бесконечным.

Стараясь урвать хоть глоток воздуха, извиваясь, Лейти потерял счет времени. Казалось, пытка длится уже не один час. Сколько мальчик не напрягался, он не мог вспомнить, как много ведер принесли слуги.

Мысль о том, что ему в хозяева достался безумец, птицей билась в голове. В какой-то момент Лейти нахватался воды и действительно начал захлебываться.

Гейбл чутко следил за своей «женой», и когда жалкие отчаянные трепыхания мальчишки стали совсем слабыми, дал ему короткую передышку. Скинул на пол и принялся срезать ножом одежду. Мая стоял рядом, отвернувшись, парень старался смотреть куда угодно, лишь бы не на перекошенное радостью и безумством лицо хозяина. Хотелось убежать, заплакать, убить этого ненормального, быть может, вместе с этим пареньком удастся… Нет, вернут и последует нескончаемая череда наказаний, как в первый месяц жизни Мая рядом с Гейбом, мучительных и ужасных, рвущих на части и оставивших бы сотни шрамов на теле, если бы не дорогая, но безотказная настойка, каждый раз без следа затягивающая даже прорезанные до кости раны. Мая стиснул зубы, а Гейбл уже водил ладонями по телу Лейти, приговаривая:

– Красивая, какая же ты красивая. Вот только эта штучка тебя портит, – мужчина сильно сдавил член Лейти рукой, оттягивая его вниз. Мальчишки болезненно вскрикнул, но Гейбл не обращал внимания, продолжая беседу сам с собой, – но ничего, скоро мы от нее избавимся.

Лейти дернулся, внезапно поняв, что собрался сделать Гейбл. Рванул руки изо всех сил, только царапая кожу, и как-то жалобно заскулил.

В темноте, связанный, беспомощный, он впервые так остро чувствовал собственные бессилие и никчемность.

Гейбл удовлетворенно хмыкнул и обернул палку полотенцем. Все-таки портить кожу он не хотел, как и тратиться на дорогое лечение. Разве что чуть-чуть подпортить «жену», покладистей станет. Мужчина размахнулся, и Лейти закричал под обрушившимся градом ударов.

*****

Эмек ходил по дому смурной, не знал, чем можно заняться. Прошло всего ничего с момента ухода Лейти, а предвечный не мог вспомнить, как было раньше, еще до встречи с мальчишкой. Будь сейчас Лейти рядом, они бы праздновали его совершеннолетие, гуляли по городу, проводили тихий вечер вместе, а ночью Эмек впервые отпустил бы себя, и, если бы Лейти согласился, сладко любил его до самого рассвета, не зная усталости.

Эмек тяжело вздохнул и принялся теребить куст земляники, стоявшей в холе, как-то отстраненно разглядывая очередные борозды царапин на дверном косяке. Похоже, Оли тоже не по себе. Или он чувствует боль утраты Эмека, все-таки кот – проводник, а значит находится в тесной связи со своим предвечным, особенно остро ощущая негативные эмоции и плохое настроение. А Эмек чувствовал себя прескверно, и не обязательно обладать хоть какими-то способностями, стоит просто на него посмотреть, и все станет ясно.

Алекс незаметно следовал за хозяином дома, наблюдая, выжидая момента, когда Эмек начнет забывать этого невзрачного мальчишку. Даже царапины, оставленные Оли не убирал, думал, что предвечный, столько времени потративший на приведение дома в порядок, заметив их разозлится, и хоть ненадолго забудет о Лейти.

Эмек отправился в спортзал, так и не найдя себе занятия. Но от мыслей отгородиться не получалось. Как предвечный не старался, он не мог найти мотива для побега Лейти. Мальчишка был доволен и лучился счастьем, сам тянулся за поцелуем и никогда не отказывал в нежности Эмеку. А потом раз и все, как обрубило. Ни слова не сказав, просто взял и ушел с Оли. Даже не попрощался! Конечно, от последнего «пока» легче не стало бы, но вопросов бы после себя не оставило. Эмек никогда не собирался ограничивать Лейти, если бы тот решил уйти после двух месяцев или раньше, то предвечный отпустил бы и так. Он потому и Оли разрешил действовать свободно, обязав только доставить Лейти к Эмеку, а далее слушаться мальчишки. Как не жаль это признавать, но Лейти просто не полюбил в ответ. Не смог. А причины и не важны, уйдя, мальчишка ясно выразил свое желание.

*****

Избиением Гейбл не ограничился, Лейти снова топили, на этот раз макая лицом в воду. Каждый раз мужчина останавливался в последний момент, когда Лейти почти терял сознание. Из-за мешка на голове самым страшным оказалось не знать, остановится ли Гейбл, или перейдет черту: утопит без сожаления.

Видимо, в какой-то момент мужчине все же надоела «игра», и мальчишка смог соскользнуть в темноту, потому что проснулся он от легких касаний холодных пальцев к запястьям. Увидев, что Лейти пришел в себя, Мая ласково произнес:

– Не бойся, это я, Мая. Сейчас развяжу руки, – парень перерезал веревки и принялся растирать запястья. С болью и покалыванием в измученные конечности возвращалась подвижность.

Мая вновь подал голос:

– Закрой глаза, я сниму мешок с головы. Осветительные кристаллы настроены слишком ярко, будет неприятно вначале.

Наложник развязал шнурок и избавил Лейти от ненавистной тряпки.

Глаза медленно привыкали к свету, но открыть их Лейти решился только минут через пять. Осмотрев шатер и убедившись, что здесь только Мая, с трудом присел.

– Жалко, не утопил, – признал Лейти и уже для наложника добавил, – Тебе не стоило извиняться, я понимаю, иначе ты рядом с ним столько и не протянул.

Мая криво улыбнулся и накрыл Лейти пушистом полотенцем.

– Я просто очень хочу жить, даже так… Даже с таким телом, – сник наложник. Мальчишке на миг показалось, что Мая готов расплакаться, но тот сжал ладони в кулаки и гордо вскинул подбородок, явно не собираясь сдаваться. Он взял баночку рядом с собой и виновато сказал:

– Он приказал замазать твои веснушки… Пожалуйста, полежи немного смирно, будет жечь, а потом я отведу тебя к ложу, сможешь поспать.

– Кто бы сомневался, – резко ответил Лейти и прикрыл глаза, покачал головой. – Все равно на следующее лето… хотя… Я не хочу видеть следующее лето. Каждому свое, ты хочешь жить, а я не очень. Я просто знаю, что там, за гранью жизни, я там бывал.

Руки Мая дернулись, он едва не выронил баночку. Легкими круговыми движениями принялся втирать ее в рыжие солнечные брызги. Наложник не сдержал любопытства.

– Как это «бывал»? Разве такое возможно?

– Возможно, – вдруг легко и искренне улыбнулся Лейти. – Есть многое, что я раньше считал невозможным, но, как оказалось, и это тоже возможно. Я должен был умереть еще три недели назад, а сам просто попал в мир мертвых. Знаешь, то время, которое я там провел, оказалось лучшими в моей жизни. Правда, за все приходится платить.

– Но если ты умер, то как оказался здесь? Я ведь точно жив, – справедливо заметил Мая, удовлетворенно отмечая, что веснушки пропали, и стер излишки мази уголком полотенца.

– А кто сказал, что я умер? Я должен был умереть, но не умер, – хитро прищурился Лейти. – Объяснить подробнее не могу, так что ты жив, и я, к несчастью, тоже.

У Мая появилось еще много вопросов, но он видел в каком состоянии мальчишка, и не стал продолжать разговора. Только тихо произнес.

– Меня Маюри зовут, и я пришел из далекой страны на севере. Хотел мир посмотреть и добраться до столицы Агбарада, поступить в Академию, учиться на врача. А оказался здесь.

– Пустыня никогда не была справедлива к чужакам, да и к своим тоже. Нравится мне это или нет, но мой народ торгует всем и всеми. У нас все решает золото, наших женщин можно только купить, и не важно, что они хотят или кого любят, – Лейти нахмурился и горько признал. – Извини, мне действительно жаль, что тебе пришлось столкнуться с нами. Очень жаль. Мой отец продал своего родного ребенка еще до рождения оного.

С трудом поднявшись, чуть пошатываясь, парень с сочувствием посмотрел на Маюри и опять извинился:

– Прости.

– Ты не отвечаешь за поступки своего отца и своего народа, – заметил наложник и подставил Лейти плечо, поддержал его за талию и повел в сторону другого шатра, где мальчишка мог отдохнуть среди подушек. Устроив его, накрыл одеялом.

– Постарайся никогда не называть меня настоящим именем. Слуги доложат хозяину и нам влетит. Мы можем дружить или общаться, это не возбраняется, но нельзя забывать своего места и статуса. Я оставлю тебе одежду, выспись, хозяин обычно не трогает на следующие сутки после своих уроков. Он хотел, чтобы ты понял: хозяин может наказать тебя, когда захочет и ему не нужно причин. Спокойной ночи.

– Спокойной, – Лейти покачал головой, – Я не стану навлекать на тебя неприятностей. Пойми одну вещь, если каждый из моего народа будет думать так, «я не отвечаю за поступки своих», то ничего никогда не изменится. Только у нас, в пустыне, еще осталось рабство, хотя в столице его нет, там девушка может не выйти замуж, какой бы калым не предложили родителям, если не хочет.

Устроившись на подушках, парень прикрыл глаза, засыпая, странным, тяжелым сном без сновидений.

Маюри посидел немного, слушая дыхание мальчишки, погладил его по волосам и прошептал в темноту:

– Ты еще ребенок, малыш, еще совсем ребенок. Нельзя спасать тысячи и отвечать за тысячи, все намного проще. Надо помогать тем, кто рядом, изо всех сил, и перемены не заставят себя долго ждать.

*****

Лейти беспробудно проспал до самого утра, но встать так и не смог. Приходил Маюри, принес еды, они немного поговорили, и тот довел до туалета. Наложник вовсе не оказался заторможенным, он был живым и общительным, только говорил ровным тихим голосом, словно боялся удара за шум и дерзость. И только при Гейбле Маюри замирал и натягивал на лицо безучастную равнодушную маску. Но, как и предсказал наложник, муж в палатке Лейти ни разу не появился, и мальчишка смог нормально выспаться. Все бы ничего, но Гейбл решил навестить «жену» поздней ночью. Лейти едва сдержал крик, когда на него, спящего, повалился тяжелый сильно пахнущий вином мужчина.

– Обними меня, Лайта, немедленно. Отец должен мной гордиться, я – хороший мальчик. Я слушаюсь родителя. Я хороший, – бубнил Гейбл, придавливая своим весом Лейти, больно задевая коленями избитое тело мальчика. – Я заключил еще одну сделку, Лайта. Отец меня похвалит, я хороший сын. Обними же меня, глупая девка.

Сжав зубы, оскалившись, Лейти все же обнял самого ненавистного для себя человека. Хотелось отвернутся, ударить, вот только где-то внутри появилась уверенность, что его не убьют, просто найдут еще один способ унизить и наказать.

Влажные губы принялись слюнявить шею, руки сдавили бедра, а колено ткнулось между них в попытке развести.

– Папочка должен похвалить меня. Я его любимый сын… – шептал Гейбл. – Люби меня, папа…

Лейти дернулся, крепче сводя ноги вместе, отталкивая голову обеими руками, забыв обо всем, позволяя панике затопить с головой.

Гейбл захныкал, больно укусил Лейти в плечо:

– Почему, почему ты не признаешь меня?! – закричал мужчина. – Я докажу тебе! Докажу!!

Гейбл наотмашь ударил Лейти по лицу, губа лопнула, из ранки выступила кровь.

Парень дернулся и раньше, чем сообразил, ответил пощечиной на пощечину. Мужчина взревел, его руки сжались на горле мальчишки.

И в этот момент в палатку вбежал Маюри, едва слышно вскрикнул и принялся отдирать мужчину от Лейти. Руки исчезли с горла, и мальчишка закашлялся, Маюри же обнимал Гейбла.

– Хозяин, хозяин, – умолял наложник, – Пожалуйста, возьмите меня, я хочу вас, хозяин. Пожалуйста, любите только меня.

– Отстань, дешевка, – отпихивал от себя Маюри мужчина и плаксивым тоном пожаловался. – Он меня не любит!

– Я вас люблю, хозяин. Пожалуйста… Возьмите меня, – наложник скинул с себя легкую рубашку и теснее прижался к мужчине. Тот слегка успокоился, вдохновленный Маюри начал покрывать быстрыми поцелуями грудь и шею мужчины, стараясь раздеть его, но Гейбл хмурился и совсем не помогал.

Лейти огромными от страха и удивления глазами смотрел на мужа и наложника. Постепенно до него стало доходить, что именно и из-за чего делает Маюри. Только, как бы не понимал Лейти, что трусливо прячется за чужую спину, сил пошевелиться, отвлечь на себя внимание Гейбла просто не было. Парень только смотрел на них, стараясь даже не дышать.

Маюри на секунду обернулся, загнанным взглядом посмотрел на Лейти и повертел головой, умоляя мальчишку сидеть смирно. Но жест наложника не укрылся от мужчины, тот ударил Маюри коленом в живот, и парень скрючился в ногах мужчины.

– Вы сговорились! Сговорились против меня! – крикнул Гейбл и обличающе ткнул пальцем в сторону Лейти, но гнев мужчины обрушился на Маюри. – Это ты, ты морочишь голову моей жене! Она у меня ласковая, хорошая, а ты – дешевка! Дрег, Гилос!

Телохранители вбежали в шатер. Гейбл брезгливо пнул Маюри и сел на одеяло рядом с Лейти.

– Накажите его, развлекитесь.

Наложник дернулся и начал отползать от телохранителей, но те хищно осклабились, и Маюри сник. Его глаза стали пустыми, волосы наполовину занавесили лицо.

Дрег и Гилос деловито и неспешно развязали поясные ремни, аккуратно поставили несопротивляющегося наложника на колени. Дрег приспустил штаны и ткнул Мая лицом себе в пах. Наложник принялся сосать быстро наливающийся силой член телохранителя. Гилос пристроился сзади, разведя ягодицы парня, смачно плюнул и растер слюну. Рывком вошел в Мая и принялся грубо сильно двигаться внутри. Наложник закрыл глаза и постарался расслабиться, иначе его высекут и продолжат начатое. Такое уже было и ни раз.

Гейбл подтянул к себе Лейти, уложил его на живот и связал ему за спиной руки, игнорируя слабое сопротивление мальчишки. Мужчина скользнул ладонью в широкие штаны Лейти и принялся мять и тискать ягодицы, приговаривая:

– Смотри, как он отдается. Как трахается. Развратная шлюха, ему всегда мало!

Парень дернулся, стараясь выползти, избавится от чужих рук. От отвращения к себе, к собственному бессилию и трусости, Лейти начало мутить. Все, что было съедено за ужином подступило к горлу, просясь наружу.

На глазах Маюри выступили слезы, по подбородку текла слюна, но он покорно стоял на коленях дальше. Дрег за волосы натянул на себя наложника и с глухим стоном кончил ему в рот. Гилос и не думал останавливаться, наоборот, трахал жестко, с оттягом. Мая уткнулся лбом в пол и затих, спустя пару минут второй телохранитель зарычал и излился внутрь жаркого тела. В этот же момент Гейбл особенно сильно сдавил ягодицу Лейти, и тот закусил губу. Потекла кровь, медленно впитываясь в подушку. Маюри лежал, не открывая глаз, и тяжело дышал.

Внутри Лейти что-то оборвалось, то, чему он стал свидетелем, полностью проиллюстрировало когда-то сказанные Эмеком слова, но только… Все выглядело унизительным, болезненным, грязным. Где-то внутри появилась страшное ощущение – что после такого жить не стоит и вряд ли имеет значение, кто с тобой, безжалостный, безмозглый телохранитель или чувственный нежный предвечный.

Гейбл ничего не сказал, молча вышел с широко улыбающимися телохранителями. Лейти попробовал пошевелить руками, развязывать его, конечно, никто и не подумал, пальцы онемели и не было никаких шансов самому распутать веревки. Маюри открыл глаза, мутным взглядом обвел шатер и тяжело поднялся на дрожащих руках.

Отполз в дальний угол и, сунув два пальца в рот, выплюнул содержимое желудка в стоявшее там ведро. Затем прополоскал рот особым травяным отваром, в нем же смочил полотенце и обтер себе бедра и ягодицы. Брезгливо бросил полотенце на пол и на слабых ногах подошел к Лейти. Через минуту руки мальчишки освободились.

Лейти, растирая запястья смотрел на Маюри и, чуть подавшись вперед, накрыл своей ладонью руку наложника. Мягко погладив большим пальцем, заглянул в глаза, словно пытаясь что-то понять.

– Прости… – начал Лейти и тут же замолк.

Маюри отвел взгляд.

– Ты видел…

– И что? Ты в этом не виноват, – подхватив одеяло и укутав в него Маюри, словно не заметив, так и оставил руки обнимать парня. – Все в порядке, ты не должен меня защищать, я сам справлюсь как-нибудь.

Затем, прижав наложника к себе, прошептал в светлые волосы:

– Спасибо огромное…

Маюри позволил себе слабость и, поколебавшись, все же спрятал лицо на плече Лейти.

– Не благодари, я не знаю, почему поступил так. Просто не хотел… – заколебался парень, – не хотел, чтобы ты стал мной.

– Тс-с… Никто никем не станет, – мягко гладя по спине, прошептал Лейти. – Не рискуй собой, если тебя не будет рядом, мне будет совсем невыносимо. Ты мне нужен, – нагнувшись, прошептал в самое ухо, тихо-тихо: – Маюри, постарайся беречь себя.

Парень задрожал, теснее прижимаясь к Лейти. Как же сильно Маюри не хватало все эти долгие годы простых человеческих объятий, на глаза навернулись слезы, а в груди болезненно сдавило. Он и не подозревал, что еще помнит, как плакать. Наложник посидел немного, успокоившись, спросил:

– Лайта… Нет, не так. Как тебя зовут?

– Лейти, – чуть слышно представился мальчик, и криво улыбнулся. – Имя почти не исказили, если не считать, что он угадал, ткнув пальцем в небо. Лейта – так зовут мою мать.

– Он знал твое настоящее имя, как и мое. Просто не собирался долго думать и чуть изменил наши, – Маюри плавно отстранился. – Лейти, я видел твои глаза, а ты в статусе «жены». Ты ведь еще ни разу не был с мужчиной?

– Не был, – чуть скривился Лейти. – Только, судя по всему, мне это на роду написано. Не тут, так в другом месте.

– Знаешь, почему хозяин назвал меня шлюхой? Я порченый. Гейбл купил меня, зная, что я не девственник, – сказал Маюри. Почему-то ему очень захотелось поделиться своими воспоминаниями, рассказать о себе. Наверное, потому что Лейти действительно хочет узнать о нем. Глаза Маюри подернулись дымкой воспоминаний:

– Я встретил его подростком и безнадежно влюбился. Красивый, статный мужчина, галантный и начитанный. Ему было тридцать, а мне пятнадцать, когда мы встретились в первый раз на улице. Потом сталкивались еще несколько раз, всегда случайно. Просто он въехал в дом неподалеку от моего. И на свое шестнадцатилетние я признался ему, а он ответил на мои чувства… – голос Маюри дрогнул. – Мы прожили год вместе, счастливый, наполненный светом и любовью год. А потом он заболел, серьезно заболел и однажды утром не проснулся. Я не знал, что мне делать, и в итоге решил отправиться учиться. Он всегда поддерживал мое стремление стать врачом, и я решился. Но меня взяли в плен, и вот он я – наложник Гейбла.

Парень печально вздохнул и тихо попросил:

– Можно я останусь спать у тебя? Это не возбраняется, нас не отругают, ты не подумай.

– Конечно оставайся, – тут же гостеприимно подвинулся Лейти. В голове не помещалось, что Маюри мог сам, по собственной воле согласится на такое, и потом говорить про это с такой тихой грустью.

– Спасибо, – Маюри завернулся в одеяло и лег на подушки, устроился рядом с Лейти и от души поблагодарил: – Спасибо за разговор, что выслушал меня.

– Не за что, – Лейти отвел глаза в сторону и тихо уточнил: – Можно тебя кое о чем спросить?

– Конечно, – парень поерзал немного, устраиваясь удобней.

– Ты… Тебе нравилось то, что делал с тобой тот мужчина в постели? – Лейти передернуло. – Я просто не понимаю….