Текст книги "Истории Чунтао (СИ)"
Автор книги: Esorcista
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
– А ты ее, – Чунтао увидела в глазах парня ненависть, – старший брат? – предположила. Будь она братом этой девушки, тоже возненавидела бы Ханя.
– Верно. Мне понадобилось два года, чтобы более или менее вернуть ее к нормальной жизни. Но она до сих пор напоминает мне зомби, – горечь прожигала незнакомца изнутри.
– Тогда другой вопрос, – Чун посмотрела Лэю в лицо. – Причем здесь я?
– Я хочу, чтобы он страдал, – с этими словами брюнет прикоснулся к бедру Чунтао, заставив ее испуганно дрогнуть. Тан и не заметила, как предательски задрожала от страха и маска уверенности, которую она натягивала все это время, тут же слетела ко всем чертям.
– И что, что Хань чудовище! Ты не лучше, – Чунтао собрала волю в кулак и дернулась, что есть силы. Рука парня упала и ей стало легче дышать.
Лэй бросил напоследок ядовитое – «Посмотрим» и вышел. Да, Чунтао знала, что Лу Хань не идеальный парень; знала, что он был недобросовестен по отношению к девушкам; знала, что у него много врагов; знала и влюбилась. А теперь, пришло время платить за свою глупость.
***
К тому моменту, когда Чун освободили от оков и погрузили в машину, с начала похищения прошел целый день. Она понимала, что сейчас вечер второго дня, а никто из ребят так и не прибыл на выручку. Вот он – итог её вечного – «Все сама и никто мне не нужен». Девушка тяжело вздохнула.
Из-за повязки на глазах, Чунтао не знала, куда они приехали, но через время почувствовала, как чьи-то руки подхватили и подняли ее. Затекшие от долгой перевязки конечности онемели и не хотели слушать команду мозга. Чун мысленно понимала, что ей нужно сматываться, но голод и усталость лишили бедняжку сил.
Позже она оказалась в вип зале неизвестного заведения. Стены темных тонов и телевизор с включенным караоке подтверждали сей факт. С соседних комнат доносилось зажигательное пение девушки. На столе стояли бутылки выпитого соджу и виски, рядом дымилась пепельница. В зале жутко воняло дьявольским коктейлем никотина и спирта.
Чун испуганно пробежалась глазами по помещению. Китаянка сидела в компании шестерых мужчин. Ей был знаком только Лэй, но ещё один незнакомец тоже наводил на смутные мысли. Тан посадили между Чжан Исином и знакомым на вид юношей с изрядно побитым лицом. «Может это его избил Лу?!».
– Мы встретились ещё раз, – парень в черной рубашке с узкими и невыносимо хитрыми глазами хищно улыбнулся. Один его вид внушал ужас, но с посиневшим от ударов лицом он казался ещё страшнее. – Тан Чунтао.
Чун сохраняла тишину. Было опасно что-либо говорить, этот злоумышленник не внушал доверия.
– Ты уверен, что он придет сюда? – Лэй окатил говорившего суровым взглядом.
Чун сразу же сделала вывод, что кашу заварил похититель в черном, Лэй решил выжать оттуда свою выгоду, отомстив Лу Ханю, а оставшиеся четверо были лишь подчинёнными.
– Уверен, – парень оборвал цепочку мыслей Тан. Он сидел до жути близко, поражая своей черной энергетикой и выпивая стакан виски.
– Ну, посмотрим, Джу Вон, – в этот миг Исин перевел взгляд на Чунтао. – А ты готова ко встрече со своим парнем?
– С чего ты решил, что я не в том же положении, что и она (подразумевая его сестру)? – Голос художницы звучал тихо.
– С того, что ради тебя он обдирает кулаки в кровь, – брюнет перевел взгляд на сидящего слева от Чунтао парня, – В начале я не был уверен до конца, но после встречи с Кан Джу Воном, вопрос отпал.
– Так-так-так, – в диалог вступил ожидающий зрелища Кан. – Ты наверное хочешь пить, – он поднялся на ноги, достал из шкафа под телевизором бутылку минеральной воды, налил ее в прозрачный стакан и поставил перед Чунтао. – Пей, не бойся.
Чун долго не решалась выпить. Она чувствовала подвох, глядя на пузырчатую воду и глотая слюни от безумной жажды. За все два дня в ее желудке была лишь чашка риса и вода. Девушке ужасно хотелось пить! Она боялась сделать лишнее движение, глотнуть непонятную жидкость, но когда Лэй налил себе из той же бутылки и залпом выдул все содержимое, Чун пристально взглянула на парня. Его состояние не изменилось: он мыслил трезво, в глазах читалось презрение.
Желудок девушки жалобно заурчал и вызвал этим смешок Джу Вона, Чунтао злостно выпила налитую парнем минеральную воду. Прохладительная влага насыщала иссушенный организм. В начале Чун почувствовала сладкий вкус облегчения, но через пару минут перед глазами все поплыло. Сознание тонуло в дурмане, мысли спутались, почему-то в темном зале появились цветы. Они расцветали на стенах, лицах, появлялись на столе. Дышать стало тяжелее.
– Что вы мне подме… – язык перестал слушаться и Чун безвозвратно утонула в царстве иллюзий.
========== 37. ==========
[Не проверено бетой]
Влюбиться – добровольно подвергнуть себя эмоциональном пыткам: в один день прыгать от счастья, в другой сгорать от ревности, а на третий томиться в котле переживаний. У Ханя как раз наступил третий день, полный ранее неизведанных чувств и в то же время окунувший его в жуткие воспоминания детства.
Отвратительно быть беспомощным. Сразу чувствуешь себя маленьким человеком, которого при желании могут растоптать или от скуки подвесить на люстру. И в таком состоянии ему нужно вытащить из лап психопата свою девушку. «Хуже не придумаешь».
Впрочем, Лухан не растерялся и мобилизовал друзей. Он организовал почти все для успешного вызволения Чунтао, осталось только настроиться самому. Сколько бы Хань не дрался в прошлом, ощущения были другими, потому что ранее на кону стояла только его жизнь, а сейчас ситуация была иной и жизнь Тан казалась неподъемной ношей. Слишком много ответственности.
Хань стоял перед караоке баром, куда он прибыл вместе с Кенсу и выкуривал последнюю сигарету из пачки. Жизнь в районе Хондэ кипела, молодежь рассекала улицы, толпилась в магазинах и тусовалась в клубах, а Хань стоял, усмиряя нервное сердцебиение. «Что бы ни было, нужно сохранить самообладание». Эта мысль пугала. Что они успели сделать с Чун?! Цела ли она? Столько времени ему потребовалось на поиски! Непростительно долго и слишком опасно для нее.
– Я заведу тебя, а дальше сам, – Дио подошёл к охраннику у входа. Этот бар также принадлежал его отцу, поэтому парень знал, что Кан Джу Вон находится внутри.
– Спасибо, – Лу потушил сигарету и шагнул вперёд.
– Третий вип зал, – произнес напоследок До перед тем как скрыться в толпе.
Лу зашел внутрь, миновал отдыхающих студентов, нашел нужную дверь с цифрой «3» под чье-то фальшивое пение, открыл ее и застыл в немом ужасе. Чун сидела в нижнем белье между Кан Джу Воном и Чжан Исином; ее зеленоватые глаза застилала пелена, безжизненный взгляд вгонял в дрожь. Сердце громко ударило по ребрам. Хань готов был сорваться в любой момент! Внутри все похолодело, оставляя лишь голый каркас ненависти.
Чжан Исин мечтал увидеть это выражение лица у Лухана. Хаос творящийся в его душе искажал мимику Лу, поочередно выдавая на всеобщее обозрение самые страшные эмоции и чувства.
Лу Хань и не заметил, как двое громил схватили его за руки и усадили на колени перед похитителями. Все звуки вокруг превратились в ужасающую тишину. Он не слышал, что говорил Кан, не видел ликующего Лэя, все, что видел Лу – пострадавшая от призраков прошлого Чунтао. Она – маленький ребенок, забавное дитя, которое он обещался защищать. «Что они успели с ней сделать?! Чем напоили? Господи, за что?!».
Никогда в жизни Лу Хань не был в таком отчаяние. Что ему делать? Плюнуть и убить двоих прямо здесь и сейчас или дождаться Зитавы, как планировалось ранее, и терпеть?
– Хэй, верните его в чувства! – скомандовал Кан и Хань получил удар в лицо.
– И это все, на что вы способны? Отыграться на ней?! На беззащитной девушке?! – Лухана трясло от возмущения, злости, пожирающей нервные клетки. – Два взрослых мужика…
– Замолчи, – оскорбленно проговорил Чжан. Ханя ударили в челюсть. – И это ты говоришь мне, после всего, что сделал с Ифэй?! Тогда она тоже была первокурсницей и не имела ни малейшего представления о таких подонках, как ты.
– Ифэй?! – Лухан получил удар в солнечное сплетение, но не издал ни единого звука. Он два года гадал, в чем причина черной ненависти Лэя, а ответ лежал на поверхности. Видимо она одна из брошенных им девушек.
– Чжан Ифэй, факультет журналистики, неужели не помнишь?! Настолько тебе было скучно? – Перед глазами предстало знакомое лицо. Он вспомнил. Лухан не относился наплевательски к своей личной жизни, он помнил и знал всех девушек, с которыми у него был роман, флирт, свидание.
– Выходит, ты ее старший брат, – Лу выплюнул сгусток крови. – Решил отомстить таким мерзким способом? Нужно было опускаться так низко?! – взгляд снова упал на Чун и сердце пронзили сотни мечей. Больно.
– А что тебя не устраивает?! Кажется, ты сделал тоже самое с моей сестрой, – Лэй сжимал кулаки, и Лу получил очередной удар в лицо.
– Есть большая разница между Ифэй и Чунтао – она была не против! Все происходило без какого-либо принуждения, я ее предупреждал. У Чун же никто ничего не спрашивал, вы просто накачали ее психотропами. Мрази.
– Весело смотреть, как ты ползаешь на коленях, когда я, – Кан прикоснулся к шее Чунтао, провел пальцами вдоль выпирающих ключиц и скользнул рукой к грудям в ажурном черном белье, – делаю, что хочу.
Лу похоронил здравый смысл вместе с резким выпадом вперёд. Железные тиски удерживали его от нападения, он схватил одного из шестёрок Кана за руку и силой вытянул вперёд. Хватка ослабла и парень в черном костюме упал перед Ханем.
В этот момент входная дверь открылась. Хуан Цзы Тао залетел внутрь первым. Он ошеломленно застыл узрев изнемогающего от ярости Лухана и потерянную, словно кукла, Чунтао перед ним. Тао заорал от возмущения! Все в нем кипело и бурлило! Юноша рванул навстречу Джу Вону и со всей дури залетел кулаком в лицо. Кан даже не успел среагировать, ведь выпитое количество виски вскружило ему голову. Когда парень отлетел на стол, а Чжан потянулся к художнице, Тао прыгнул на него и не дал коснуться Чунтао.
– Быстро, забери ее отсюда! – громко выкрикнул гонщик, прикладывая все силы на удержание Исина. Но Лу Хань не решался тронуть Чунтао, потому что она казалась ему слишком хрупкой. Он боялся, что в сердце Чун появилась трещина и стоит ее только тронуть, девушка разобьётся вдребезги.
Тао не мог обвинить Лухана в тормознутости, поскольку прекрасно понимал терзающие того чувства. Зитава рывком оттолкнул Лэя назад, шустро поднял оледеневшую подругу на руки. В это время Лу будто вернулся в реальность. Он ударил второго подчинённого и освободился из оков. Еще двое врагов выбрались из обломков разбитого стола, скоро помогли Кан Джу Вону подняться на ноги. Один из них рванул на Тао, но Хуан успел вложить в руки футболиста раздетую девушку. Лухан вздрогнул от холода ее мраморной кожи. Как же было больно, видеть ее такой…
Хань выбежал из зала и помчался в сторону женского туалета. Футболист заранее узнал у Кенсу расположение комнат, благодаря чему шустро сориентировался. Позади раздался шум, голос Пака доносился до конца коридора. Лу молниеносно свернул направо и увидел нужную дверь. Благо в туалете никого не было. Хань снял с себя пиджак, надел его на Чунтао, застегнул, достал из кармана телефон и набрал номер Ма Давэя.
– Дядя, мне срочно нужна помощь! Бросай все, вопрос жизни и смерти. Я отправлю местоположение, приедь сюда как можно быстрее, – взволнованно протороторил шатен.
– Еду, – мужчина сбросил вызов. Ма никогда раньше не слышал настолько нервный голос племянника, поэтому не сомневался в серьезности вопроса.
– Потерпи, Чун, – виновато прошептал парень, скрываясь с художницей в руках в одной из пустых кабинок.
Когда Лу Хань усадил на колени Чунтао и крепко прижал ее к себе, девушка тотчас потеряла сознание. Лу настолько нервничал, что в крохотной кабинке он слышал только свое прерывистое дыхание вкупе со скоростным сердцебиением.
Все шло по плану: Цзы Тао с Пак Чанёлем и его ребятами взяли на себя основную массу противников, они сражались в том самом вип зале; Крис с Сехуном должны были расчистить путь для отступления за то время, пока Ма Давэй доберется до караоке бара. Осталось только выбраться отсюда и умчаться как можно дальше.
Вскоре Хань получил звонок от дяди и, подняв Чунтао на руки, выбежал из туалета. Сердце стучало где-то в висках, глаза футболиста беспокойно оценивали ситуацию. «Путь чист. Они успели» – мысленно поблагодарив друзей, Хань пулей вылетел на улицу. Шумный город жил своей жизнью. Он бегал глазами по машинам и в черном джипе узнал автомобиль дяди. Юноша рванул к транспорту, пожираемый любопытными взглядами тусующейся молодежи. Резко затормозив перед входной дверью, Лу открыл ее одной рукой и вместе с Чунтао на руках уселся на заднее сиденье.
– Срочно, езжай в больницу, – мужчина мочла кивнул в ответ. Он решил оставить объяснения на потом. Вопросов было слишком много. Почему Чунтао без сознания? Почему Хань избит? Что произошло? Кто виноват?
Лухан тяжело вздохнул. Он осмотрел китаянку с ног до головы, осторожно прикоснулся к холодной щеке, пригладил влажные, спутавшиеся волосы. Лу заметил на запястьях и лодыжках следы от веревок, синяки. Когда шатен хотел слегка приподнять голову Чунтао, он ощутил нечто странное и, сразу же посветив фонариком, узрел запекшуюся кровь. Мысленно выругавшись, Хань крепче прижал к себе Чунтао.
Душа изнывала от боли и обиды за нее. «Так не должно быть» – повторял парень. Он знал, что Тан должна была отснять презентацию, прийти домой, приготовить ужин, порисовать. Что сохранность ее тела не была бы под вопросом. И только при большом желании и крепком доверии партнеру, она могла бы позволить нечто большее, чем поцелуй. Но из-за него Чун лишилась этой интимности и сей факт просто убивал.
Лу вдруг ощутил как слезятся глаза, как щиплет нос. В последний раз ему хотелось плакать в детстве, и он вовсе позабыл это ощущение слабости. «Как же глубоко ты проникла в мое сердце».
Машина подъехала к больнице. Ма взял ситуацию в свои руки и помог племяннику оформить Чунтао. Хань знал, что ее чем-то напоили, но не мог четко ответить чем именно, как давно и в какой дозе. Когда врачи забрали девушку и столпились вокруг нее, Лу впервые за день вкусил чувство облегчения.
***
Как только О и канадский китаец вырубили нескольких ребят из окружения Чжан Исина, поджидавших Лухана у входа в караоке бар, ребята убедились, что путь расчищен и скрылись в толпе. Хань категорически запретил им влезать в это дело глубже и строго наказал сразу же идти домой. Крис натянул на голову капюшон, сложил руки в карманы.
– Боюсь представить, что там произошло, – О проверил телефон. Сообщений от Лухана нет.
– Ясно только то, что Чунтао сильно пострадала, потому что Лу не набил им морды, – ровно проговорил Ву. – Не знаю, на его месте я бы наверное отдал Чунтао друзьям, а сам пошел мстить.
– Приоритеты, – Сехун перевел взгляд на друга. – Для тебя важнее собственное эго, для него Чунтао.
– Возможно, – задумчиво протянул Ву. «Приоритеты…» – мысленно повторил Крис, вспоминая последний разговор с Ан Су Ен.
========== 38. ==========
[Не проверено бетой]
«Наверное не стоит никого судить, ведь позже ты можешь оказаться на месте судимого» – пробежала мысль в голове Чунтао, перед тем, как она очнулась от долгого сна в палате городской больницы. Девушка чувствовала слабость во всем теле, голова слегка болела, но в целом состояние было гораздо лучше, чем в зале с похитителями.
Светлая одноместная комната пахла дезинфицирующими средствами, из приоткрытого окна залетал свежий весенний воздух, на сером кресле сидя спал Цзы Тао. Чунтао заметила на его руке гипс. «Что же произошло?» – память отказывалась возвращаться в прошлое.
Чун увидела на прикроватной тумбе букет цветов и тотчас подумала о Хане. Интересно, где он? Все ли с ним в порядке? Телефон лежал рядом с вазой, девушка взяла гаджет в руки. Сотни пропущенных звонков и сообщений. Лу писал ей в день похищения, далее тишина. Почему-то стало немного грустно, но художница отмахнулась от негативных мыслей. Зачем ей грустить? Может быть он сегодня-завтра придет сюда.
– Боже, ты проснулась, – голос Зитавы звучал сонно. Парень потянулся и подошёл к кровати.
– Привет, – виновато улыбнулась подруга, – прости, я снова влипла в неприятности.
– Это ты меня прости, – гонщик взъерошил свои черные волосы. – Серьезно, я должен был найти тебя раньше.
– Главное нашлась, – Тан хотела подняться, но парень уложил ее обратно.
Дверь палаты открылась, а следом последовал доктор. Высокий мужчина средних лет взглянул на папку в руках.
– Я рад, что вы проснулись, – мужчина подошёл ближе. – Я ваш лечащий врач, доктор Кан. Вас отравили сильнодействующими психотропными средствами, к тому же на голодный желудок, поэтому вы впали в кому на три дня. При острой интоксикации вам придется пролежать в больнице ещё пару дней или неделю, до полного восстановления организма.
– Доктор Кан, – Чунтао усмехнулась. – Спасибо.
– Сейчас к вам подойдёт медсестра и возьмёт нужные анализы, а пока, отдыхайте. – Мужчина в белом мягко улыбнулся и бесшумно скрылся в коридоре.
С момента пробуждения событийность в жизни Чун превзошла все ожидания. Каждый прожитый день поражал ещё более сильным стрессом чем тот, что она пережила во время похищения. Боль постепенно сковывала ее в своих свинцовых тисках.
Из-за того, что Чунтао привезли в больницу отравленной, раздетой и без сознания, в дело вмешалась местная полиция. Чун пришлось беседовать со следователем и мужчина, честно говоря, явно был не на ее стороне. Тан рассказала угрюмому полному полицейскому все, что помнила. Он уже знал о причастности Кан Джу Вона и Чжан Исина, задавал неприятные вопросы и словно искал подвох, дабы обвинить Чун в произошедшем и сказать ей язвительное – «Сама виновата!». Однако студентка держалась молодцом и полицейскому пришлось отступить.
На следующий день ее навестил куратор группы, мужчина сообщил, что дело не обошло стороной учебное заведение. Произошедшая ситуация портила имидж лучшего университета страны, посему, новый состав ректората рассматривал вопрос об отчислении Тан Чунтао и Хуан Цзы Тао.
В этот же день в палату заявились родители Чун. Их проинформировал дисциплинарный комитет Сеульского университета. Родители бросили все свои дела, купили билеты на ближайший рейс в Сеул. Тан Цзихао был настолько взбешён, что твердо собирался перевести Чун в любой университет Шанхая, лишь бы она была рядом, под защитой и присмотром. Дочь никогда не видела его настолько злым. Мать девушки с трудом воздержалась от колких замечаний, но проницательная Чунтао прочитала по несчастному лицу женщины все, что та хотела бы ей сказать.
Сердце обливалось кровью. «Господи, отстаньте от меня! Почему вы не рады, что я проснулась?!» – Чунтао была на грани срыва. Ей каждый день хотелось плакать, вдобавок болели исколотые от систем руки, но больше всего убивали друзья. Они навещали девушку поочередно и каждый из них смотрел с такой жалостью и досадой, а Тан всё гадала, в чем причина? Все же нормально! Она жива, здорова! Почему всем грустно?! «Ну, зачем я проснулась?! Зачем мне все это?».
Лу Хань так и не пришел. Ни на следующий день, ни на четвертый, пятый. Он не отвечал на звонки, на сообщения. Лухан исчез. Чунтао подумала, что это видимо конец. На этом любовь закончилась… Все. А хотелось так много: обнять, сказать спасибо за спасение, услышать, что она настоящий герой и выдержала все с высоко поднятой головой, прикоснуться, в конце концов. Пожалуй, для него и в этих отношениях наступила пугающая скука.
В больнице дни тянулись долго. Мысли все время возвращались к школьным годам. Перед глазами сидела раздетая Ай Мин, которую она ринулась спасать. Чун когда-то держала на нее обиду, а сейчас оказалась на месте одноклассницы. На месте человека, которого нужно было спасать. Имела ли она право обижаться и судить ту, что пережила настоящий ужас?! Видимо, Тан не выучила полученный судьбой урок и наткнулась на него ещё раз. На этот раз в роли жертвы.
Чунтао много размышляла о прошлом. В больнице больше делать нечего. Уколы и воспоминания. Она запретила друзьям приходить. Только Зитава непослушно возвращался каждый день с пакетом фруктов или овощей. Поскольку парень сломал руку, он больше не мог рисовать взятый заказ и посещал пары, чтобы записывать конспекты на диктофон для себя и подруги. Тао в первый же день узнал у Чунтао, что она помнит из произошедшего и больше эту тему не поднимал. Он беседовал с ее родителями, уговаривал оставить подругу в Сеуле, пытался поднять девушке настроение, но Тан всё глубже погружалась в депрессию. Она ничего не слышала.
Анализы Чунтао пришли в норму через полторы недели стационарного лечения, после чего доктор Кан дал одобрение на выписку. Когда художница подошла в регистратуру и хотела узнать об оплате лечения, молодая медсестра сообщила, что счет уже оплачен. Тан пожала плечами, размышляя о том, кто бы это мог быть и, когда одним из вариантов оказался Лухан, сердце предательски сжалось.
Девушка вернулась в свою крохотную квартиру. Родители остановились там же: мама спала рядом на кровати, а отец на диване. Женщина все время раздражённо критиковала каждый миллиметр ее жилья, это было единственным, на чем она могла выместить свой гнев. Чунтао жила как на иголках и спасалась только наушниками под концерт Моцарта.
Ли Е Джин, маме Хе Рин, вмешалась, когда узнала о произошедшем. Женщина договорилась с новым ректором и закрыла вопрос об отчислении. К тому же Цзы Тао и Рин уговорили отца подруги отложить перевод и оставить художницу в Сеуле. Чунтао наконец-то смогла пойти на пары. Она особо и не горела желанием, но деваться было некуда, потому что дома не было ни единого свободного уголка.
В первый учебный день после выписки, Тан пересекла порог университета мрачнее тучи. Темные синяки под глазами и черная мешковатая одежда отталкивала любопытные взгляды. Чун шла в наушниках, но в них не звучало излюбленное пианино, только тишина. Впервые пересуды и оживлённый шепот за спиной были настолько громкими. Чун выслушивала разные варианты: кто-то говорил, что Чунтао изменяла Ханю с Зитавой, поэтому Лухан сломал ему руку и бросил мерзкую художницу; другие утверждали, что Чунтао сама заварила кашу и парни пострадали, расхлебывая результат ее коварства. Были разные варианты, но ни одного варианта, где она была бы невиновна. «Как легко обвинить во всем девушку».
Тан тягостно прошла в свою аудиторию, тихо опустилась на привычную парту. Друг опаздывал. Девушка перевела взгляд на сверкающий в ярких солнечных лучах пейзаж. «Почему так ярко, когда мне так плохо?».
– Тан Чунтао! Надеюсь, ты наконец-то угомонишься! – раздражающий голос старосты полоскал слух. – Теперь Лухан не на твоей стороне, поэтому тебя некому защищать. Хватит позорить нашу группу. Боже, как жаль, что я учусь с тобой.
– Отвали, – безразлично проговорила Чун. Одногруппница продолжала пыхтеть и возмущаться, но художница включила балладу на плеере. В последнее время выстраданные песни нравились ей все больше.
Как только в аудитории появился Хуан Цзы Тао, группа затихла. К китаянке больше никто не подходил. Наступила желанная тишина. Тао оберегал подругу как мог: он следовал за ней по пятам, а когда Чунтао направилась в кафетерий, гонщик пожирал окружающих устрашающим взглядом.
– Хе Рин обещала прийти сюда на перемене, – Тан села подальше от всеобщего обозрения. – Надеюсь, их сегодня не будет.
– Они на тренировке. Через несколько дней игра, – Тао переписывался со своей девушкой, а затем пристально посмотрел на подругу.
– Он тоже играет? – Чун не верила, что смогла произнести сей вопрос. За все это время она ни разу не узнавала о жизни Ханя.
– Да, – ровно произнес Зитава. Чунтао кивнула и переместила вектор внимания на телефон. Так захотелось пролистать грустную переписку без ответов. Лу продолжал молчать.
– Чун-а, с возвращением! – Ли Хе Рин радостно обняла китаянку за плечи. – Я так рада, что ты выздоровела!
– Спасибо, – Тан натянуто улыбнулась. – Рин, я ухожу с редакции газеты, больше не буду снимать.
– Почему?! – запротестовала девушка. – Забей ты на сплетни, они скоро утихнут! Как же я без тебя?!
– Камера все равно разбита. У меня нет денег на покупку новой, как и желания снимать… – Тан пожала плечами и снова пробежалась глазами по чату с Лу Ханем.
– Жаль, – Ли быстро сдалась. – Давай сходим на неделе в кино! Тебе нужно отвлечься!
– Посмотрим, – Чун оставила телефон на столе и направилась к прилавку с едой. Ей жутко хотелось рыдать. Навзрыд. И чтобы внутри перестало щемить от боли. Но слезы не появились, как бы она этого не хотела.
Вскоре, химик убежала на пару, а друзья медленно зашагали в сторону парковки. Погода была прекрасной, птички щебетали, ветерок обволакивал кожу, свежий воздух мягко насыщал лёгкие. Жизнь вокруг бурлила, но Чун шла под непроницаемым куполом. Она задыхалась от боли. Внутри было так пусто. Тан всё гадала: зачем же она проснулась, ведь всем она приносит одни лишь страдания. Возможно, лучше было бы исчезнуть, тогда хоть кто-нибудь нашел для нее парочку хороших слов.
Чунтао задавалась одним вопросом и никак не могла найти на него ответ. Почему она виновата в том, что ее ударили по голове и похитили? Она явно жертва чьей-то игры, но продолжает принимать удары судьбы. Стойкость и характер раз за разом дают сбой и, чувствуя свои лимиты, Чун понимает, что в скором времени, она больше не сможет сопротивляться.
– Тао, – впервые за день китаянка посмотрела другу в лицо. Он мгновенно застыл на месте, – расскажи мне, что произошло на самом деле. То, о чем я не помню.
– Зачем тебе это? – Парень растерялся. По его реакции Чунтао поняла, что все намного хуже, чем она себе предполагала, но как бы то ни было, она должна была узнать правду.
– Мне очень нужно, прошу, – зеленоватые глаза давили своей настойчивостью. Чунтао вновь продолжила движение.
– Хорошо, – друг сел за руль, дождался пока Тан усядется назад и плавно выехал в пункт назначения.
Вскоре друзья подъехали к дому Чунтао, нашли укромное местечко на детской площадке соседнего дома и уселись на пустующей скамейке. Хуан долго молчал. Каждая минута его молчания разрывала душу подруге, которая и так убила слишком много нервных клеток за последние пару недель.
– В чем дело? – не выдержала Чун. Ее голова постепенно начала раскалываться.
– Хорошо. Только обещай мне не делать опрометчивых поступков, окей? – юноша упёрся локтями о колени и соединил ладони вместе. Получив согласный кивок в ответ, парень продолжил. – Ты забыла начиная с того момента, как выпила стакан воды, так? – Чун кивнула ещё раз. – Мы тебя долго искали. А когда нашли, не знали, как вытащить. Лухан боялся, что тебе могут навредить. Он все тщательно продумал, дал каждому указания. Лу пошел первым, я должен был зайти с Пак Чанелем чуть позже и помочь вам сбежать.
– Продолжай, – Чун подтянула к себе колени, обняла их двумя руками.
– Лухан зашёл в зал с маленькой камерой в кармане, поэтому ему нужно было потерпеть и не начинать драку первому. Ты же знаешь, по закону, кто первый ударил, тот и виноват. Он заснял нападение на видео, которое позже мы предоставили полиции. В принципе, все шло по плану, вот только ты… Ты была не в себе, к тому же, когда я зашёл в зал, ты была в одном нижнем белье. Мы не знаем, что произошло с тобой, чем тебя напоили. Может они раздели тебя, чтобы просто подействовать Ханю на нервы, либо действительно…
– Что ж, все становится более или менее ясным. Теперь вопрос только в том, домогались или нет. – Чунтао встала на ноги. – А как ты сломал руку?
– В драке, ударили куском сломанного стола, – Тао пристально следил за подругой. Ее гордая осанка медленно исчезала.
– Извини за это. Теперь ты не можешь рисовать, – Тао только хотел возразить, но Чун продолжила, – спасибо. Я лучше пойду домой, пока мама не сделала очередную перестановку. Пока, – Тан не оборачиваясь двинулась в сторону дома. Картинка в ее голове постепенно складывалась, но от этого ей становилось только хуже, потому что теперь хотелось отмыть от себя чужие руки, взгляды, смыть следы прошлого. Вот только как?
Комментарий к 38.
Грустная глава, но, надеюсь, я не сильно загрузила вас) Как вам продолжение? жду Ваших ответов, а пока, спасибо, что все ещё со мной ♥️
========== 39. ==========
Жизнь иногда поражает резкими поворотами. Кажется, только вчера ты был невероятно счастлив, а сегодня не знаешь, куда спрятаться от душевной боли. Недавно Чунтао радовалась лучезарной улыбке своего парня, его теплым объятиям и поцелуям. Все было прекрасно, иногда даже проскальзывало предательское ощущение того, что для него Чун действительно особенная, но видимо это лишь плод ее больной фантазии, потому что Лу Хань продолжал молчать.
«Сегодня у него игра» – Тан знала об этом благодаря Хе Рин, которая настырно уговаривала китаянку пойти на матч вместе с ней и поддержать ребят в четвертьфинале соревнований. Но что ей там делать? Чутье подсказывало бежать, как можно дальше от стадиона и закрыться за семью замками от желанного футболиста, ибо от встречи с ним ей станет гораздо хуже. Ли же не унималась и уверяла Чунтао в обратном, твердо заявляя, что Лу Хань безумно ее любит, ведь когда Тан попала в беду, он не находил себе места и поднял на уши всех, кого мог, а его молчание – наказание тренера. Лу же пропустил одну игру по личным обстоятельствам и теперь многократно отдувался за это перед стариком.
Чунтао раздумывала об этом весь день и всю ночь, а когда сонная добралась до аудитории, заметила у окна верного друга. Тао разговаривал по телефону и с каждой последующей секундой его голос становился все громче, брови грозно изгибались. Парень вдруг нервно зашагал, а после того как заметил в дверях Чунтао, быстро сбросил вызов.
– Прекращай уже трепать ей нервы, – Тан махнула рукой и направилась на свое место. Она быстро просекла, что Хуан ругается со своей девушкой из-за нее. – И отстань от меня. У тебя много других дел.
– Нет, дело не в тебе, – виновато протянул гонщик, присаживаясь рядом.
– Кого ты пытаешься обмануть?! Чтобы сразу же после пар пошел за букетом цветов и извинился перед Есыль!
Цзы Тао ничего не ответил. Да и что он мог сказать, если подруга видела суть проблемы. Чхве пару дней после похищения держалась и не грузила его прожигающей душу ревностью, но дальше начала терять терпение и постепенно выходила из себя. Зитава все время проводил рядом с китаянкой, пропускал встречи и даже не рассказал, что произошло на самом деле. Парень упрямо молчал, когда речь заходила о похищении Чунтао. Это пуще действовало на нервы, завставляя ранимую Чхве устраивать парню скандалы.
