Текст книги "Истории Чунтао (СИ)"
Автор книги: Esorcista
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
Зитава стоял на линии старта. Он планировал участвовать без подруги, раз её не видно поблизости и уже готовился к началу гонки. Чун подбежала и запрыгнула на заднее сидение. Суетливо натягивая шапку и шлем, Тан спустила стекло головного убора трясущими руками и, шмыгнув носом от нахлынувших слез, крикнула – «Гони!».
Хуан рванул вперед как только зажглись сигнальные огни. В коротком «гони» он услышал столько горя, что в начале просто не мог сосредоточиться на трассе. «В чем дело?» – недоумевал мотоциклист, заворачивая на первый поворот. Чун крепко обхватывала его руками. Посторонние звуки тонули в свисте ветра, поэтому Тао никак не мог понять плачет она или ему показалось? Парень лишь мчался по заснеженной трассе. В какой-то момент ответственность ударила в голову. Цзы Тао крепко схватился за железного коня, выпрямил спину и вдавил педаль газа до упора. Мотоцикл с ревом вырвался вперед.
Чун что есть мочи цеплялась за куртку друга. Слезы предательски не останавливались. Так хотелось кричать! Плакать! «Что мне делать? Почему так больно?». Сердце бешено билось в конвульсиях. Она чувствовала, что летела с обрыва и на данный момент её никто не мог спасти.
Тао хотел побыстрее закончить гонку, чтобы узнать причину горести Чунтао, поэтому несся к финишу как сумасшедший, лавируя между другими гонщиками и под конец стремительно вылетев вперед. Когда финишная черта осталась позади, Хуан нажал на тормоз и, немного проехав, остановился. Гонщик шустро встал на ноги и обогнул мотоцикл.
– Что случилось? – не скрывая переживание. – Тебя кто-то обидел?
Чун сняла шлем. Полные слез глаза и красный от рыдания нос заставили сердце блондина сжаться от боли. Тао сковал подругу в объятиях, пока вокруг них собиралась толпа. Это была его самая странная победа. Полная слез. Горечи. Боли.
Ледяная гладь мужской куртки утихомирила жар лица. Тан начала замечать образовавшуюся толпу, после чего пару раз выдохнув, выпрямила спину и повернулась лицом к незнакомым людям. Цзы Тао купался в поздравлениях. Улыбался. Старательно не показывал бушующую внутри тревогу. Чунтао последовала примеру старшего. Выдавила из себя подобие улыбки.
– Кто же ты, девушка? – тот же человек со шрамом на брови подошел к Чун. Он подумал, что она покраснела от холода, но сразу же приметил приятную взгляду внешность подруги Зитавы. – Каждый, кто выходит на трассу с тобой, возвращается победителем!
– Моя сестренка, – холодно пояснил Тао, как бы пресекая этим все подкаты парней.
– Моя девушка, – грозно заявил Лу Хань, когда смог протиснуться к победителям заезда и вышел в самый центр круга. Сердце девушки больно подпрыгнуло к горлу. Дрожь по телу пустилась второй волной. Тан замерла и друг ловко приметил изменения.
Тао подошел к Ханю, что-то быстро проговорил ему на ухо и вернулся к Чунтао. Хуан скоро увез из страны адреналина хрупкую художницу, пока Лу Хань растеряно вернулся к машине и только сейчас заметил короткое «Я скучаю…» в списке непрочитанных сообщений.
Комментарий к 26.
Друзья, глава получилась объёмная! Надеюсь, она тронет Ваши сердца=)
Хочу выразить благодарность моей прекрасной Бете – Shardowsoon❤️ за то что она молниеносно приводит текст в порядок))
Наверное не было бы счастливее человека, чем автор, которому пишет отзыв каждый читатель истории ❤️😉
Спасибо за внимание, люблю вас!
========== 27. ==========
Ночь коварна и опасна. Пока сердце разрывается от боли, она обнажает всю твою суть и заставляет остаться наедине с собой. Очевидно именно поэтому чувства Чунтао были обострены до предела. Она отчетливо понимала, что не в силах взять себя в руки, успокоиться, сесть в конце концов. Художница бродила по своей квартире, время от времени поглядывая на телефон, который предварительно выключила дабы избежать назойливых звонков Ханя, и все никак не могла решиться на разговор.
Выплакав весь стресс по дороге домой, Тан обреченно топталась на месте под давлением обнаженных чувств. Внутри царило недопонимание, задевающее все аспекты их отношений: ситуацию в общем и свою реакцию тоже.
Когда в дверь тихо постучали, сердце разом оцепенело. Чун прошла в прихожую и, не в силах спросить кто там, истуканом простояла около минуты, пока не услышала повторный стук.
– Кто там? – сбитое дыхание – последствие истошного рыдания в дороге. И хорошо, что рев мотоцикла перекрывал любые звуки, даже крик души.
– Это я, – от утомленного голоса Лу внутри все с силой сжалось. – Давай поговорим, прошу.
– Я… – Тан неожиданно замолчала. А хочет ли она разговаривать с Ханем прямо сейчас? Готова ли выслушивать его оправдания? Сердце и без того умирало в тисках обиды. Так хватит ли сил на разбор ситуации? Голова активно кричала «нет». – Не могу. Я не могу…
– Почему? Пожалуйста, я хочу все объяснить, – обреченно протянул Хань, опираясь лбом на ледяную поверхность двери.
– Я не могу адекватно реагировать. Давай позже, – Чунтао буквально выбежала из прихожей.
Оказывается любить временами бывает так досадно. Особенно поражает контраст между безумной радостью от встречи и разрывающей душу грустью от недопонимания, граничащего с предательством. Рассекая свой маленький дом, Чун где-то в глубине души осознавала, что вовсе не разобралась в ситуации и еще рано страдать. Но что для влюбленного человека трезвый разум? Разве что функция мозга, которая всегда отключается как только дело доходит до сердечных дел. Вот бы ей сейчас лекарство помогающее забыть увиденное, а даже если не забыть, то хотя бы отпустить ситуацию. Всего на мгновение! Чтобы можно было хотя бы разок вдохнуть полной грудью.
Спустя какое-то время Тан устало села на диван. В сумрачном помещении было слишком тихо. Слышался собственный сердечный стук и отголоски далекой городской жизни. Голубая луна проливала свет на скромное убранство, вырисовывая рельефы мебели в квартире. Чун сидела, безразлично глядя на свои ледяные руки. Она до сих пор не сняла верхнюю одежду, все так же грелась теплом кожаной куртки Тао несмотря на то, что с приезда домой прошло уже целых 3 часа.
Вот оказывается, как бывает плохо от предательства. А имела ли она право обвинять Ханя, если даже не разговаривала с парнем и сию секунду вынесла свой вердикт? Что если эта девушка была другом детства, сестрой, в конце концов просто знакомой? С другой стороны, почему Лу не соизволил сообщить о своих планах на вечер, раз у него наконец-то выдался свободный вечер? Хань же прекрасно знал, как сильно Чунтао ждала встречи. Миллион вопросов и ни одного ответа.
«А почему я собственно должна сидеть здесь и гадать?! И зачем я отправила его домой? Может позвонить и потребовать объяснений? Пусть сам все и расскажет» – фотограф вдруг потянулась к телефону, однако замялась на секунду и решительность вмиг испарилась.
Пока разум блуждал в размышлениях, жизнь текла своим чередом. Чунтао выпала из реальности, но та снова затянула ее в свои владения ударом отрезвляющей капли воды по носу. Девочка в полном изумлении подняла глаза наверх. Прежде белоснежный потолок покрывался серыми пятнами от стекающей сверху воды и в некоторых местах уже начинало капать на пол. «Боже мой! Что же делать?» – брюнетка испуганно подпрыгнула и ринулась на лестничную площадку. Квартира сверху затапливала её чудесное жилище. Никогда не сталкивавшейся с подобной ситуацией Тан, было жутко страшно. И без того натянутые как струна нервы, готовы были вот-вот лопнуть.
Студентка громко постучала в железную дверь. Тишина в ответ. Постучала еще громче.
– Извините, вы меня топите! Откройте пожалуйста! – выкрикнула Чунтао, переминаясь с ноги на ногу. – Аууу! Есть кто дома?
Вскоре дверь наконец-то открылась, но, к превеликому разочарованию Чун, напротив стояла пожилая женщина в белом халате с трудом открывшая глаза.
– Что случилось? – в голосе читалось полное недоумение. Тан решила не медлить и без разрешения вбежала в квартиру. В скромном на первый взгляд доме все было достаточно спокойно. – Девушка! Что вы делаете? – возмутилась женщина.
– Тихо, – шикнула художница поднеся палец к губам. Навострив уши, Тан услышала недалеко шум стекающей воды и побежала в сторону ванной. По планировке санузел находился рядом с залом. Не успела она добежать, как ноги стали мокрыми от разливающейся по полу теплой жидкости. – Быстрее! Несите все, что есть: кастрюли, ведра, любую емкость для сбора воды. Тряпки! Еще нужны тряпки!
– Господи! – ошарашенно воскликнула женщина преклонного возраста. Она растерянно побежала на кухню.
– Осторожно, не поскользнитесь! – Чун прошла в ванную комнату. Ноги буквально тонули в хлещущей из-под раковины воды. «Видимо трубу прорвало. Что делать?» – девочка закусила губу. «А! Телефон!». Быстро вытянув из кармана кожаной куртки сотовый, брюнетка позвонила хозяину своей квартиры и рассказала о случившемся. Мужчина в начале никак не мог разобрать сбитую речь Тан, но вскоре начал задавать наводящие вопросы и все-таки добрался до сути проблемы. Он отправил номер сантехника и обещал завтра приехать, чтобы разобраться в ситуации и в нанесенном потопом ущербе.
Чунтао и её соседка принялись за сбор воды, после того как дозвонились до отправленного хозяином номера. Мужчина на проводе заявил, что прибудет в течении пятнадцати минут, посему оставалось только ждать и собирать образовавшееся озеро в ведра, пока не стало ещё хуже.
Сантехник прибыл вовремя и с учетом его работы, в три пары рук они управились за час. Перекрыли трубу, собрали лишнюю влагу с пола, подставили ведра в жилище Чунтао и устало разошлись по домам. Квартира девочки изрядно пострадала, особенно потолок, диван и кровать, что стояла неподалеку. Чун оценивающе осмотрела мокрую постель, синеющее небо за окном и изнеможенно переоделась в сухую одежду. От чего-то дома было душно, хотелось подышать свежим воздухом и почувствовать внутри некое подобие облегчения.
Тан выбралась на улицу. Горящие от переживаний щечки постепенно начали остужаться под низкой температурой в предрассветный час. Художница направилась в сторону круглосуточного магазина, с трудом не смыкая глаз и устало кутаясь в широкий кашемировый шарф.
– Чун, подожди, пожалуйста. Что ты здесь делаешь? – Тан обернулась на знакомый голос. Не менее замученный Хань приближался к девушке, сводя брови на переносице и застегивая пуговицы на черном пальто.
– Я, – как-то устав от переживаний, – иду в магазин… – не дожидаясь футболиста, Чунтао уплывала вдоль улицы. – Почему ты до сих пор здесь?
– Как раз собирался домой, – Хань поравнялся с любимой, услышав её вопрос. Он томился в размышлениях в своем черном автомобиле, не зная захочет ли Чун разговаривать попозже или лучше все же уехать домой. Как раз в это время Лу намеревался проверить художницу и заметил её одинокую фигуру под светом уличного фонаря. – Что случилось? Не думаю, что ты так расстроена из-за гонок.
– Меня затопила соседка сверху, – после тяжкого вздоха девушка остановилась, повернулась к Ханю, посмотрела на озадаченное лицо парня. Её красные глаза заставили сердце футболиста заныть от боли. – Теперь вот думаю, что мне делать.
– Почему ты не позвонила мне? – Лу был крайне возмущен! Если его девушка не может обратиться к нему за помощью в трудный час, в чем тогда смысл его статуса? Где же мужское плечо и спокойствие, которое он должен дарить Чунтао одним своим присутствием? – В любой ситуации звони мне! Не думай ни о чем и звони мне, хорошо? Я сам все решу, Чун!
Чунтао облизнула губы и отвела взгляд в сторону. Интересно, почему она совсем не вспомнила о Хане? Да и не только о нем, вопрос касался и Тао и многих других ребят в её окружении. Они же рядом и всегда придут на помощь. Так в чем дело?
– Я же обижена на тебя, – Тан ускользнула от удручающего ответа. – Поможешь мне снять номер в гостинице на ночь? Моя постель промокла, а дома ужасно сыро и неуютно.
Лу Хань молча подошел к Чунтао, слегка согнув колени, поднял девушку на руки и двинулся в сторону машины. Юноша чувствовал как в его руках её тело постепенно расслаблялось, а тяжелые веки скрывали красные глаза. Как хорошо, что он не уехал домой.
***
Чун с усилием открыла глаза, почувствовав по всему телу пугающую прохладу и часто-часто заморгала, поняв что находится в незнакомом месте. Лухан восседал рядом и накрывал белоснежным одеялом брюнетку, то и дело разглядывая утомленное, но не менее очаровательное лицо. Её зеленоватые глаза привлекли к себе внимание футболиста, оттого Хань так по-теплому улыбнулся, что Чунтао ощутила легкое смущение и радость.
– Ты, наверное, хочешь узнать, где мы? – Лу аккуратно поправил упавшие на лицо Чун черные пряди волос. – Я привез тебя к себе домой.
– Что? – от неожиданности поток сил вдруг захлестнул хрупкое тело девушки. Тан оценивающе пробежалась глазами по комнате. Серые стены усмиряли бурный поток эмоций, в то время как два французских окна стирали грань между городом и уютной спальней. Казалось, непосредственно вид из окна был главной изюминкой этого интерьера.
– Не беспокойся, дома никого нет. Я не мог отвезти свою девушку непонятно куда, когда под рукой была абсолютно пустая квартира, – Чунтао на мгновение улыбнулась, но в ту же секунду вновь загрустила.
– Девушку, говоришь? – повернувшись в противоположенную сторону от Ханя. – Я устала. Потом поговорим.
Хань стиснул зубы наблюдая за тем, как его непобедимая Чун собиралась в маленький комочек, принимая позу эмбриона, и пряталась под огромным одеялом. От него. От Лу Ханя, который её так любил.
– Ты просто послушай, – свинцовый вздох донесся до слуха Тан, – эта девушка Ким Бель Су – бывшая Сехуна. Я увидел её случайно. Она по обыкновению интересовалась Сэ, не более. Чертов идиот, даже не соизволил приехать к тебе и объясниться! – живо разозлился Лу.
Вспомнив о странном поведении О Сехуна на гонках, Чунтао с легкостью поверила словам парня.
– А что ты там делал? Я думала, что ты все время тренируешься перед игрой, но видимо только я ходила в неведении, – Чун выбралась из-под одеяла, но на Ханя не посмотрела.
Лухан молчал. Пару минут он не издавал ни единого звука. Парень помассировал виски, растрепал волосы и громко выдохнул. Чун почувствовала напряжение каждой клеточкой тела. Она легонько присела и опираясь спиной о спину Ханя, откинула голову на широкое плечо. Хань повторно вздохнул и немного расслабился.
– Сегодня я увидел отца… У нас с ним натянутые отношения. Я не видел его пару лет и был этому безумно рад. А сегодня совершенно случайно встретил по дороге домой. Чун, скажи мне, ты сама придумала ту историю? – Лу опустил голову на плечо девушки, от чего та ощутила на себе вес мужского тела. Их уши соприкоснулись и жар касания плавно распространялся по телу табуном мурашек.
– Какую историю? -Тан недоуменно вскинула брови.
– Ту, что ты рассказывала на паре в начале семестра. Помнишь я еще был натурой? – перед глазами художницы пролетел ряд воспоминаний.
– А-а, – протянула Чунтао, – да, конечно! А причем здесь это?
– Ты описывала человека, ушедшего от гнета отца и завоевавшего уважение собственными кулаками. У меня было почти так же. Мой отец – настоящий тиран. В раннем детстве я видел, как он избивал мать и закатывал ей истерики. Мама сопротивлялась пару лет, но вскоре не выдержав, ушла из дома. Мне тогда было шесть и я возненавидел эту женщину всей душой. После её исчезновения, отец принялся за меня. Меня он не избивал, но контролировал каждое движение. Я долго мирился с этим. К пятнадцати годам моё терпение лопнуло, и мы с ним хорошенько подрались на заднем дворе. После я ушёл из дома. Ма Давэй – близкий друг отца, усердно пытался вернуть меня домой, но когда понял что это невозможно, предложил уехать вместе с ним в Корею. С отцом он решил этот вопрос сам, поэтому я и поступил в Сеульский университет.
– А отец? – прошептала Чунтао. В груди почему-то стало так больно за ребенка, которому приходилось видеть весь этот ужас воочию.
– А что он мог сделать? На контакт я не шел, а так хотя бы был под присмотром дяди, – после недолгой паузы Хань продолжил рассказ. – По приезду сюда я часто дрался. Кулаками выпускал весь накопившийся пар. Только за первый курс я передрался со всеми главарями местных районов и группировок. На втором добивал остатки. Я не знаю, как ты узнала об этом, но когда ты рассказала эту историю на уроке, сказать, что я был в шоке – ничего не сказать. Как? Откуда ты узнала?
– Не знаю, – Чун пожала плечами, из-за чего голова парня слегка покачнулась. – Я рассказала то, что почувствовала.
– В общем, вчера я встретил отца. Разговор у нас не заладился и мне нужно было выпустить пар. Вот я и поехал на гонки.
– Ты ненавидишь отца за тиранию, но не боишься ли ты стать похожим на него? Часто то, от чего убегаешь продолжает преследовать тебя, пока в один момент не становится твоей неотъемлемой частью. – от этих слов Лу Хань вздрогнул. – Вспомни нашу первую встречу! А вторую? Даже тот момент, когда ты остановил меня возле кафетерия. Столько агрессии и давления…
– Хочешь сказать, что я такой же как он? – прошипел спортсмен.
– Нет. По-видимому, он тоже убегал от прошлого, но безуспешно стал таким, потому что не пытался посмотреть проблеме прямо в лицо. Понимаешь? – Чун протянула руку к руке Лухана и осторожно коснулась теплых пальцев. – Я верю в тебя! Ты со всем справишься! В конце концов это твой отец и ты, как его ребенок, обязан принять его таким какой он есть. Но, заметь, не обязан терпеть его выходки. Прости и отпусти.
– Это тяжело, – Хань чувствовал внутри перемену, которой ему так давно не хватало. Новая пища для размышления, вероятно и решение проблемы.
– Знаю, но ты справишься, – Хань сжал в руке тонкие пальчики Чунтао, так же глядя в окно и чувствуя спиной тепло её тела.
– А почему ты говорила «не доверять», уходя к Крису из моей аудитории после зарисовок для конкурса? – сердце парня ликовало. Он так давно хотел выведать это у Чунтао. Так давно.
– Эм-м, – Чун перекручивала в голове все подходящие под описание ситуации, но вымученный мозг не хотел сегодня работать, – я не помню. Могу лишь рассказать, почему потеряла доверие к людям.
– Расскажи, – Хань наблюдал за рассветом, чувствуя внутри неконтролируемое любопытство. В воздухе витала до селе неизведанная, и от того крайне волшебная, атмосфера откровения. Она поражала разум и сердце, развязывала туго связанный временем язык, тем самым обнажая души и их старые раны.
– В школе я часто влипала в разные скандальные ситуации. Причиной тому становилась либо моя жажда справедливости, либо злость за угнетение слабых. Наверное все потому, что папа учил меня относиться равно ко всем, – Тан отпустила руку Ханя и обхватила руками колени. – В старших классах к нам перевелась Ай Мин. Я так и не поняла почему и когда это началось, но одноклассники над ней часто шутили и издевались. Постепенно шутки превращались в оскорбления, издевки в откровенную травлю. Я не могла просто смотреть на это, начала вмешиваться, заступаться за Ай Мин. Честно, до сих пор не понимаю причину травли, ведь она действительно симпатичная и спокойная девушка.
– Может дело в том, что она не отстаивала свои границы? – предположил Лу. Он касался самых глубоких и до сели никому неизведанных струн её души и прекрасно понимал это.
– Может быть. Ситуация с каждым разом становилась все хуже. Издевались не только девочки, но и ребята. Однажды, я услышала от одноклассников, что они видели Ай Мин с тремя парнями в спортзале школы. Помню, как ошпаренная кипятком, я бежала со всех ног и ворвалась в спортзал. Ай Мин сидела на стуле. Голая. В изорванной в клочья одежде, глухо рыдая и пряча лицо за волосами. Рядом возвышался Чжан Дэ Шан, самый проблемный парень в нашем классе и двое его друзей. Я не знаю, что он успел сделать. Изнасиловал, только собирался или хотел таким образом припугнуть. – от услышанного Лу Хань напряженно застыл. – В общем, мне сорвало крышу, и я бросилась на него с кулаками, выгнала Ай Мин и ударила его стулом, на котором она сидела.
– Что? – перебил футболист, резко обернувшись и заглядывая в лицо Чун. – Ты полезла в драку с этим психом, зная на что он способен и несмотря на то, что ты девушка? Ты хоть рассчитала свои силы? О чем ты думала?
– Вот именно. Я ни о чем не думала. Ни о том, что он парень и одного его удара достаточно, чтобы отключить меня; ни о том, что их трое, а я одна. Я не подумала о своей маме. Не подумала о себе, – Тан перевела дыхание. – Мы дрались недолго. Его парочки ударов хватило для того, чтобы я обессиленно упала на пол. Когда очнулась, была уже в полицейском участке.
– И что дальше? – Лу нервно сжимал кулаки, мечтая в один прекрасный день разукрасить рожу этому Чжан Дэ Шану и его шайке.
– Дальше началось самое интересное. Дэ Шан рассказывал следователям, что я в порыве ревности кинулась в бой и сотворила такое с его девушкой, из-за чего ему пришлось меня разок ударить, чтобы угомонить. Я говорила свою версию. Я не знаю, как он её запугал, но Ай Мин не сказала ни единого слова. Вообще. Дело прикрыли, поскольку показания одноклассников разделились. Кто-то был на моей стороне, а кто-то поддерживал Чжана. Между тем через три дня я вернулась в школу и изгоем теперь была я, – Чун иронично улыбнулась.
– Что?! Какого черта?! – взорвался Хань.
– А знаешь, что самое смешное? Ай Мин начала ходить в компании Дэ Шана, следственно многие согласились с его версией. Ох, я возненавидела её всем сердцем! А сейчас… Черт знает, что произошло между ними. Может она забеременела от него, может он её просто запугал. Как простить ей отношения с палачом? Ответ один – никак. Я вычеркнула Ай Мин из своей жизни. С этого момента и до окончания школы, я ни с кем не общалась. Ни один человек не решался ко мне подойти. Все-таки я сумасшедшая ревнивица, которая сломала парню плечо и избила его девушку. Чем черт не шутит, могу повыдергивать волосы, если разозлюсь.
– Я просто… Чун… – Хань сковал в объятиях свою боевую Чунтао, которая отстраненно глядела в пустоту и улыбалась своей детской наивности. – Господи, я убью этого Чжан Дэ Шана как только выдастся возможность! Обещаю!
– Забудь! Кому он нужен?! Пусть живут своей жизнью. Единственный человек перед кем я действительно виновата – моя мама. Боже, сколько грязи ей пришлось выслушать, скольким людям пришлось кланяться в ноги и просить прощения. Какой стыд! Я так понимаю её обиду. После этой ситуации наши отношения превратились в минное поле. Неверное движение – взрыв.
Лухан не находил нужных слов, чтобы ответить художнице. Для неё его объятия были красноречивее любых слов. Чунтао до сегодняшнего дня не могла ни с кем поделиться. Даже Тао она рассказала историю в общих чертах. Друг и не подозревает обо всех нюансах прошлого своей названной сестры.
Хань все крепче прижимал девушку к груди. Его душу терзали сомнения и злость. «Как так? Где справедливость?» Он смотрел на свою маленькую девочку и просто не понимал, откуда столько мужества в её крохотном теле? Подружиться со столькими людьми после подобного предательства и открыть свое израненное сердце такому загадочному человеку, как он. Хань отлично видел все свои минусы и от того пуще поражался силе, заключенной в этом маленьком внешне, но по настоящему большом человеке. Пожалуй, он никогда не сможет заставить Чун отпустить все проблемы и доверить все в его крепкие руки, но будет прикладывать все усилия, лишь бы она могла свободно дышать и радоваться жизни. Когда же еще радоваться жизни, если не в студенческие годы?
Лу провел рукой по нежной щеке, скользнул по коротким волосам Чунтао и, трепетно касаясь подбородка, накрыл своими губами её желанные губы. Ласковый поцелуй уносил вдаль тревогу. Чун исступлённо отвечала на поцелуи, местами проваливаясь в сон, но по-настоящему наслаждаясь человеческим теплом. Хань осторожно подтолкнул девушку на кровать и продолжил целовать её светлое лицо. Мужская рука скользила по ребрам и постепенно огибала талию художницы, еще больше унося её неизведанную даль наслаждения. Когда проворные пальцы Лу прикоснулись к нежной коже живота, Чун пугливо вздрогнула, но парень тотчас углубил поцелуй. Воздуха стало неимоверно мало, посему Тан оторвалась от желанных губ с маленьким шрамом и потемневшими от желания глазами взирала на обожаемого футболиста напротив. Его полные возбуждения глаза требовали продолжения. Неистовый стук сердца заглушала приятная дрожь по телу. Чун слегка приподнялась и коснулась губами его влажных губ.
Чунтао даже не заметила как после долгих и терпких поцелуев провалилась в глубокий и крайне необходимый организму сон. Сладко посапывая на любимом плече, Тан проспала несколько часов. В какой-то момент внешний шум постепенно начал врываться в её прекрасное сновидение. Чун еле-еле разлепила глаза, а после резко села, услышав низкое мужское «Хань, ты спишь? Я приехал домой!» за дверью.
Комментарий к 27.
Глава полна откровений)) Надеюсь, диалогов получилось не слишком много) Если хотите вспомнить персонажа придуманного Чунтао, можете вернуться к 3 главе:) Как вам продолжение? Какие мысли по поводу дальнейшего развития?
========== 28. ==========
Чунтао пристально разглядывала рисунок паркета, держа руки за спиной и то сплетая, то расплетая пальцы в узел. Во рту все пересохло и до смерти хотелось выпить прохладной оживляющей воды, а еще лучше провалиться куда-нибудь под землю и покинуть дом Лу Ханя. Дядя её парня наверное прожег дыру в хрупком теле художницы, пока изумленно задавал тому целую кучу вопросов.
Ма Давэй с истинным наслаждением взирал на растерянное лицо некогда приглашенной им на бал девушки. Как интересно сложились карты! Кто знал, что его любимый племянник все-таки прислушается к словам старших и обратит внимание на необычную особу в лице Тан Чунтао. Мужчина должен был вернуться домой не раньше следующей недели, но, к счастью, судьба распорядилась по другому и он стал свидетелем любовных похождений своего неприступного племянника. Ма никак не мог скрыть насколько происходящее сильно забавляло его.
Сам Лу вел себя вполне раскрепощенно, даже сделал замечание старшему по поводу неожиданного возвращения. Да и чего ему стесняться? Он ведь давным-давно получил одобрение дяди и имел полное право приглашать в дом гостей.
Когда разговор с Ханем начал заходить в тупик, старший перевел внимание на гостью и, мгновенно почувствовав это, Чун переменилась с ноги на ногу.
– Извините, что так получилось. Меня зовут Тан Чунтао, – девушка поклонилась, но взгляд не подняла. Оправдываться перед кем-то было не в её правилах, поэтому брюнетка не стала рассказывать о непредвиденных обстоятельствах, нагрянувших к ней глубокой ночью.
Раскатистый смех мужчины изрядно смутил. Чун подняла полные недоумения глаза. Человек перед ней был ей незнаком. Он роскошно выглядел в спортивном костюме, по-видимому играл в теннис. Достаточно спортивное телосложение говорило о регулярном увлечении спортом и уважении к самому себе. Черные волосы мужчины, жидкие брови усиливали харизму и глубоко закоренелую в Ма хитрость. Чун мгновенно поняла, что Давэй был непростым человеком. Он казался крайне непредсказуемым, а это жутко пугало.
– Вам смешно? – голос Чунтао не звучал смущенно.
– Так мы уже знакомы, – парировал басом мужчина, складывая руки на груди. С лица не сходила довольная ухмылка.
– Разве? Я вижу вас в первый раз, – Тан задумчиво отвела взгляд, ибо в этот момент в её голове бегали сотни маленьких Чунтао и перебирали самые разные папки с воспоминаниями.
Хань ошарашенно взглянул на свою девушку. «Неужели она действительно не помнит? Как можно было такое забыть?». Футболист пронзительно оглядел девчонку. Один её вид говорил о полном недопонимании. Хань приметил растерянность младшей и, наскоро придумав нелепый предлог, утащил её подальше от хищного взгляда господина Ма.
– Ты серьезно не помнишь моего дядю? – Лу тянул девочку за руку и вел в прихожую.
– А должна? – Чун поняла, что здесь что-то неладно и она скорее всего в очередной раз забыла человека с которым виделась ранее. – У меня плохая память на людей, – пресекая этим дальнейшие вопросы.
– Ладно уж, одевайся, – Хань растормошил короткие волосы художницы и счастливо улыбнулся, попутно протягивая ей зимнюю куртку.
***
Квартира Чунтао нуждалась в срочном ремонте. К тому же, оказалось, что трубы в их стареньком доме нужно заменить, посему в скором времени она не могла вернуться в свое уютное жилище. Здесь на помощь подруге пришла Ли Хе Рин. Стоило ей только узнать о случившемся, девушка забрала у родителей машину с водителем, помогла Тан собрать вещи и, не слушая никаких возражений, быстро утащила ту к себе домой.
Семейство Ли обосновалось в одном из престижнейших районов Сеула в небольшом, но шикарно спроектированном коттедже. На первый взгляд относительно маленький дом имел при себе не только все необходимое, а еще и много разных излишеств: домашний кинотеатр, швейную комнату мамы и две террасы с выходом во двор.
– У нас не так много комнат, – рассказывала Ли, тащив за собой чемодан по мощеному камнем тротуару двора. – Только необходимое. Из жилых: спальня родителей, моя, комната мамы и гостиная. Мы не стали делать гостевую, чтобы дома месяцами не жили родственники или друзья родителей. Знаю я их, – недовольно шикнула девочка, попутно поднимая чемодан на лестничную площадку. – Лишь бы на халяву пожить! Поэтому ты будешь жить со мной в одной комнате, не против? – пронзительный взгляд шатенки заставил Чунтао улыбнуться.
– Не против, – кивнула художница.
– Ва-а-ай! Это же просто супер! Жду не дождусь! – Рин весело подпрыгнула и толкнула ногой входную дверь. – Ма-а-ам, – громко закричала химик. – Мы приехали! Мам! Пап! Встречайте гостей! Вы где?!
Её родители даже не успели подойти к дверям, как Хе Рин шустро оставила чемодан в прихожей и забежала внутрь. Чун растерявшись, остановилась около своих вещей и пробежалась глазами по светлому помещению. Долго ждать не пришлось поскольку в дверях появилась статная женщина с забавным фартуком поверх красного трикотажного платья и с самой приветливой улыбкой, которую только можно было представить. На её фоне скакала довольная Рин.
– Вот, мам, это моя подруга – Госпожа Метеор! Ой, – тут же ударив себя по лбу, – Тан Чунтао! Она учится на факультете искусств, а еще работает со мной в редакции и снимает для моих статей просто божественные кадры! – Ли ярко жестикулировала. – А еще она смогла усмирить саму звездную троицу, представляешь? Я вот сколько старалась, они мне не поддавались!
– Добро пожаловать, Чунтао! Чувствуй себя как дома, – когда женщина с высокой прической нежно улыбнулась, на её светлом лице появилась милейшая ямочка. – Идем я тебя обниму! – широко раскинув руки. – В нашем доме правил нет. Можешь чувствовать себя свободно и заниматься чем хочешь.
