Текст книги "Сжигая мосты"
Автор книги: Эрин Валентайн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
– В наше время полезно иметь юриста в семье, – мрачно пошутил отец, на что я весело хохотнул, а Калеб попытался сделать вид, что ему тоже смешно. Но смешно ему не было, ведь он прекрасно понимал, чем занималась наша семья, и знал, что эта шутка – вовсе не шутка.
Ужин продолжался мучительно долго. Удручающую тишину иногда нарушали вопросы отца и односложные ответы присутствующих. Сара молчала, уставившись в тарелку. Но какое-то время спустя она все-таки заговорила:
– А миссис Мёрдок спустится к ужину?
Лицо отца вытянулось, Калеб стал мрачнее тучи. Он не сказал ей.
Ну, конечно.
Я вольготно развалился на стуле и отпил еще бурбона. До блондинки не сразу дошло, что она сморозила глупость, ведь она считала, что Калеб честен с ней, но едва ли он рассказал ей хоть толику правды о своей семье.
– Вряд ли у нее получится выбраться из могилы, чтобы познакомиться с тобой, – сказал я, заранее зная, что получу нагоняй от отца за свои слова. Но яд так и просился наружу.
Калеб смотрел на меня так, словно хотел задушить. Я проигнорировал его. Выражение лица отца лучше было не видеть. Он шумно выдохнул и отклонился на спинку стула со скрипящими зубами.
– Простите, я… – она замялась, щеки вмиг стали румяными от стыда. – Я не знала. Извините.
– Ничего, Сара, – негромко произнес отец. – Все в порядке.
Повисла томительная тишина. Я наблюдал за лицами присутствующих с каким-то извращенным наслаждением, меня забавляла неловкость Сары, которая не знала, куда себя деть после такого конфуза. Мне нравилось видеть замешательство отца и то, как Калеб изо всех сил старается не сорваться.
Наконец, братец манерно улыбнулся и заговорил своим привычным голосом бойскаута:
– Слушай, а расскажи о том случае в клинике. Ну, помнишь, с тем ублюдком, что сбил собаку. Представляете, какой-то козел сшиб беднягу и бросил на произвол судьбы. Пес мог и умереть.
Мои губы растянула медленная, гадкая ухмылка. Брови удивленно поползли вверх. Я следил за реакцией Сары, но ее выдержке можно было бы позавидовать. Она смущенно глянула на Калеба, затем на моего отца. Поправила непослушные волосы и улыбнулась:
– Собственно, ты и так уже все рассказал.
– Но кто сбил пса?
– Да, Сара, расскажи нам про того ублюдка, – поддакнул я намеренно издевательским тоном. Сара наконец посмотрела на меня, и этот взгляд был тем самым, настоящим взглядом этой девушки, не милашки Сары, которой она так старательно притворялась весь вечер. Блондинка вздохнула.
– И говорить нечего. – Она пожала худощавыми плечами. – Он просто ужасный человек. Но псу уже легче.
– Да, мы его приютили, – воодушевленно заговорил Калеб. – Надеюсь, ты не будешь против.
Отец покровительственно кивнул, отпивая вина. И все опять пришло в норму, ужин продолжился, словно и не было этой натужной паузы, неловких вопросов и оглушающей тишины.
– Простите, а где здесь туалет? – неожиданно поинтересовалась блондиночка.
– По коридору направо. Проводить тебя?
Ах, заботливый Калеб.
– Нет, я найду.
Она встала и, поправив платье, направилась прочь из столовой.
Я подождал пару минут, насытился тишиной, присущей этому дому с тех самых пор, как мамы не стало, и, извинившись, вышел покурить. Коридор, где находился туалет, также вел и на веранду. Проходя мимо, я заметил, что дверь приоткрыта, и оттуда тянется запах дыма. Закурив, я лениво толкнул дверь и увидел Сару. Она стояла у зеркала и… курила.
Встретившись со мной взглядом, она поперхнулась и закашлялась. Я низко рассмеялся.
– Оказывается, ты плохая девочка во всех отношениях, – сказал я, входя в комнату и закрывая за собой дверь. Сара нервно огляделась, словно пыталась найти пути к отступлению.
– Чего ты добиваешься?
– Ничего. А ты?
– В смысле?
– Почему ты не сказала, что мы знакомы?
Я сделал шаг ей навстречу, и она резко отстранилась, уперевшись в раковину. Мне вспомнилась сцена из бара, произошедшая накануне, и я невольно улыбнулся. Сара тяжело дышала, но это не помешало ей снова затянуться сигаретой.
– Это была случайная встреча, – отчеканила она. – Что в ней такого?
– Вот и я так думаю. Ничего такого. Но ты солгала своему парню.
– Я не лгала.
– Нет?
– Нет. Просто не сказала. Это разные вещи. И вообще, это не твое дело.
Я выпустил струйку дыма ей в лицо. Сара презрительно насупилась, пухлые губки скривились в неприятной гримасе. Вот она, Сара из клиники. Оперевшись одной рукой на край раковины, я не отводил от нее взгляда. Она стойко выдержала эту игру в “гляделки”, за что я почти зауважал ее. Она становилась все более интересной, мне вдруг захотелось раскрыть ее гадкие секреты, коих, я уверен, было предостаточно под этой маской прелестной недотроги.
– Ладно, как скажешь, – наконец, сказал я. – Не мое дело. Можешь возвращаться под крыло Кена.
– Ты серьезно?
– Вполне.
– Слушай, давай мы не будем этим паршивым клише, окей? Очевидно, что я стану частой гостьей в этом доме, и мне не хочется терпеть от тебя всякие гадости. Нам не обязательно делать это.
– Делать что?
– Ты меня понял.
– Нет уж, объясни.
– Мы начали не с того. В клинике я вела себя, как идиотка. Извини. Но и ты не был рыцарем. Так что мы квиты. Давай все забудем и начнем сначала. Идет?
Затяжка. Выдох. Усмешка.
– Хочешь стать моим лучшим другом, Сара? – спросил я, нависая над ней. Блонди улыбнулась, но улыбка была холодной и циничной.
– Я девушка твоего брата. Было бы здорово проводить время вместе. Втроем, имею в виду.
– Хорошо, что уточнила.
Она проигнорировала мою колкость и, бросив окурок в урну, протянула мне свою аккуратную маленькую ручку с идеальным маникюром. Я лениво смотрел на нее, пытаясь понять ее намерения, но она оставалась загадкой. И так девушка, показавшаяся мне полной идиоткой в начале, внезапно превратилась в двуликую персону, в интригу, которую хотелось разгадать.
– Я не намерена с тобой враждовать, Коул, – призналась она, заглядывая мне в глаза. – Серьезно. Это по-детски. А мы уже взрослые люди.
– Еще бы. Курим, лжем и носим маски. Все по-взрослому.
Она наверняка хотела бы оторвать мне голову – так она выглядела сейчас, но вместо этого она снова пошла на уступки и улыбнулась как ни в чем не бывало.
– Друзья?
Я взял ее руку. Она была теплой и влажной. Сара нервно сглотнула, когда я продолжил держать ее руку в своей. Наконец, я отступил, и она выдохнула, словно до этого стояла на мине.
Это вызвало у меня тихий смех.
– Хорошо, маленькая лгунья. Я буду твоим другом.
Развернувшись, я открыл дверь и уже на пороге произнес:
– И не волнуйся, твои секреты умрут со мной.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Сара
– Тот самый парень? – не веря, переспросила Эйприл и покатилась со смеху.
Она прижала к себе подушку в идиотской наволочке с алыми цветами, откинула назад голову, а я слезла с кровати и плюхнулась в гигантское кресло, которое Эйприл давным-давно купила на барахолке.
– Вообще-то, смешного мало.
– Да это же жесть!
– Он его родной брат, ты представляешь? Родной брат, Эйприл.
– Мир тесен.
– Мир надо мной прикалывается…
Я надавила пальцами на глаза и втянула в легкие приторно-сладкий, ванильный запах, которым моя дорогая подруга заливала всю нашу квартиру. Эйприл вообще была достаточно странной девушкой. Она накупала кучу ненужных вещей, а потом раскидывала их по спальне и причитала, что таким образом она приманивает в свое убежище уют. Лучше бы приманила деньги или хорошего парня.
– Отец у них… пугающий.
– Почему?
– Выглядит так. Взгляд, как у акулы. Зовут Лиам. Думала, это ирландское имя, но он не выглядит как ирландец.
– Лиам?
– Ага. Лиам Мёрдок.
Эйприл выронила подушку и посмотрела на меня таким изумленным взглядом, что я вскинула брови.
– Ты чего?
– Это же тот самый Мёрдок. Про которого ходят жуткие слухи.
– Какие еще слухи?
– Про перестрелки на пристани, бойню в баре на западном побережье и про чувака, который повесился у себя дома из-за того, что к нему должны были нагрянуть ребята из Синих Дьяволов.
– О, боже, Эйприл. – Я с укором воззрилась на подругу. – Это же детские страшилки.
– Все в Кингстоне наслышаны про эти детские страшилки, и только мы с тобой отмахиваемся.
– Потому что мы – адекватные люди.
– Ты же сама сказала, что семейка у них мрачная.
– Я сказала, что папаша и… Коул, – от имени этого парня у меня внутри все перевернулось, – стоят друг друга, но я не говорила, что они из компании головорезов, и по ночам их банда выбирается на улицу, чтобы напускать ужас на жителей нашего прекрасного города.
– Уж лучше бы ты отрицала Господа, – со скепсисом растянула Эйприл и вновь улеглась на постель, подперев подбородок ладонью. – Ведь его существование и правда поддается сомнению. А вот ублюдки со стволами за пазухой – вполне реальная история.
Я перевела дыхание и задумчиво посмотрела в окно. Разумеется, Эйприл была права. В нашем мире огромное количество кретинов, для которых закон не писан, но я видела настоящее зло. Видела его лицо. И у него не человеческие глаза. С этими ублюдками можно хотя бы попробовать поквитаться. А для человека, который умирает от рака, вариантов нет. Рак нельзя избить или пристрелить.
– Почему Калеб не назвал свою настоящую фамилию? – нахмурилась Эйприл и почесала щеку. Я невольно выплыла из мыслей.
– Наверное, не хотел, чтобы я наткнулась на “слухи”.
– То есть он намеренно скрывал от тебя правду.
– Он многое от меня скрывал. Ничего не рассказывал про маму… – Я расстроенно повела плечами, вытянула ноги и почувствовала, как то ощущение счастья, которое я старательно берегла в своем сердце, омрачается треклятыми тайнами. – С другой стороны, я ведь тоже не всегда с ним честна. Когда я курила, когда этот… Коул застал меня… – Я небрежно взмахнула рукой, потому что до сих пор не могла четко произносить его имя. – Мы с ним вроде как пришли к компромиссу.
Брови Эйприл взлетели на лоб, и она игриво заулыбалась.
– И к какому же компромиссу ты пришла с этим парнем, Сара?
– Умерь пыл, Эйприл.
– Как он выглядит? Опиши мне его.
– Не собираюсь я никого описывать.
– Так хорош?
– О, Господи. – Я поднялась с кресла и смахнула с лица волосы. – Мне нужно дочитать статью про племя аборигенов, которые общаются на языке звуков. И это гораздо интереснее, чем подыгрывать твоей фантазии.
Моя подруга звонко рассмеялась, а я ленивым шагом покинула ее комнату. Мы жили в небольшой квартирке, которая находилась близко к главному университетскому корпусу. После того, как умер папа, я не могла найти в себе силы съехать от матери, но через полгода мы пришли к выводу, что жизнь продолжается. Что я не должна следить за ней. Что она и сама справится.
Вот только до последнего мне было страшно, что сломаюсь я.
Честно говоря, мне страшно до сих пор.
К счастью, рядом всегда Эйприл. Она быстро подобрала нам квартиру, быстро договорилась об оплате. Когда я отказывалась от походов в бар и погружалась в учебу, она тоже оставалась дома. Несмотря на взбалмошный характер, Эйприл Кларк становилась слишком серьезной, когда дело касалось дружбы. Со своими предками она общается паршиво. Они живут в сотне километров от Кингстона, ежемесячно присылают ей чеки и не рвутся налаживать отношения, так что ей отлично известно, какими бывают семьи и как важно ценить то, что имеешь.
Я прошла в свою крошечную спальню. У окна притаилась двуспальная кровать. На подоконнике скопилось огромное количество книг, а на книгах – неоновый фламинго, светильник, на который я раскошелилась в плохом настроении. К стене была приставлена стойка для одежды. После глобальной чистки я выкинула почти все яркие вещи, так что на плечиках висели скучные юбки-карандаши, блеклые блузки, пара джинсов и кофты холодных цветов.
Я рухнула на кровать, расставив руки, и уставилась в потолок.
Мне, и правда, стоило заняться статьей про аборигенов, но мысли не давали сосредоточиться. Я снова и снова возвращалась в тот шикарный особняк со стенами такими же молочно-белыми, как слоновая кость, с невообразимым фонтаном, прислугой, пугающими картинами. Я вновь ощущала холодную руку Калеба в своей ладони, видела суровое лицо Лиама Мёрдока, я чувствовала дрожь от испепеляющего взгляда наглого байкера, который ворвался на ужин, точно свободный ветер. С какой усмешкой он рассматривал меня, сидя напротив. Как лениво потягивал свой чертов бурбон. Как сухо отвечал брату, нашел меня в туалете и словил в ловушку своими гадкими словами. Он ведь играл и играл отменно, а я дерзко отвечала, хотя готова была провалиться сквозь землю. Его голос до сих пор звучал в моей голове: “Твои секреты умрут со мной”.
Отчего-то я крепко зажмурилась и сжала в пальцах простыню. Черт, почему я вообще думала об этом парне? Почему так отчетливо видела его красивые губы, накаченное, татуированное тело, почему до сих пор чувствовала, что его острый взгляд прожигал во мне дыру?
Он опасен. Определенно опасен. Эйприл права. С Мёрдоками не стоит связываться. Но Калеб…
Я распахнула глаза и виновато отвернулась.
Калеб не был Мёрдоком. Он носил фамилию матери. Калеб Прескотт. Я встречалась с ним.
Я поднялась с кровати и остановилась напротив окна. В груди возникло неясное чувство, словно я еще ни раз встречусь с его злополучным братом. Дьявол. Действительно, дьявол… Я недовольно поджала губы, а затем нашла свою сумочку, достала сигарету и щелкнула зажигалкой.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Коул
Кори снова причитал о своей подружке.
Его голос монотонным жужжанием звучал у меня в голове уже целый час, отчего хотелось просто-напросто застрелиться, лишь бы больше не слушать про то, какая же эта девица стерва. Я зациклено уставился на синюю дверь гаража фирмы по прокату машин “Отто моторс”. Отто Хацлер был другом отца и деловым партнером на протяжение многих лет, и раньше в его верности сомневаться не приходилось. Но все хорошее имеет мерзкую привычку когда-нибудь заканчиваться. И вот уже Отто заключает левые сделки с другими поставщиками.
– Вчера вечером она скакала на мне, как чокнутая, а сегодня утром заявила, что нам нужно сделать паузу, ты прикинь? – негодующе продолжал Кори. – Эй, чувак. Ты меня слушаешь вообще?
– Тебе пора перестать быть ее каблуком.
– Да я ее люблю просто, вот и все. Ну и что, что пытаюсь ей угождать во всем, разве нормальные отношения не так работают?
– Женщины не любят, когда им угождают.
– Ты с какой планеты?
– А ты? – Я измученно вздохнул и повернулся к Кори. – Брось ее, замути с другой. Посмотришь, она прибежит на второй день.
– У тебя когда-нибудь были отношения, которые длились дольше одного перепихона в клубе? – со скепсисом спросил Кори. Я закатил глаза. – Так я и думал. Не хочу я, чтобы она меня ненавидела после измены. Я не дебил.
– Дебил. Самый настоящий. Она наверняка кувыркается с кем-то прямо сейчас, пока ты плачешь по ней, как сопливая школьница.
Он злобно сощурился.
– Не говори так. Она не из таких.
– Ладно, не буду. Если и ты перестанешь трындеть о ней, как заведенный. Уши вянут.
Дверь гаража открылась, и из нее вышли двое – прихвостни Отто, два амбала с рожами, лишенными хоть какой-то доли интеллекта. Один держал в руке пакет плотно свернутой бумаги, в котором почти наверняка были деньги за товар, заказанный стариком Отто у других людей. Отец был в бешенстве от такого предательства. Его уязвленная гордость требовала отмщения.
“Уладь это”, – просто сказал отец, и я не смог затеять спор.
– Что делать будем? – спросил Кори, тут же сменив тему и вмиг став серьезным.
– Я пойду и поговорю с Отто, а ты сиди на стрёме.
– А если чего не так пойдет?
– Не волнуйся за меня, мамочка, я умею за себя постоять.
Кори скривил губы и отмахнулся от меня, после чего я выбрался из салона и направился к парадной двери во владения Кацлера. Я почти всегда ходил выколачивать деньги для отца в одиночку, иногда со мной ездил Кори или Зик, совсем редко Джейк. “Синие дьяволы” вели дела со многими фирмами и частниками в этом городе, и пусть многие из них прикидывались хорошими и честными парнями, на деле все эти ублюдки барахтались в крови и грязных деньгах. Отто Кацлер был одним из них.
Я вошел и попал на небольшой старый склад, который Отто арендовал еще пару лет назад, для проворачивания незаконных сделок. По легенде это был его второй офис, для своих. Что ж, так и было. Сюда могли прийти лишь те, кого Кацлер знал лично.
Пройдя мимо нескольких накрытых пленкой машин, наверняка угнанных и ждущих своей очереди на переделку номеров, я подошел к черной двери, за которой послышалось несколько голосов, один из которых явно принадлежал Отто. Они говорили негромко, шифровались. Кацлер всегда был параноиком.
Я открыл дверь и бесцеремонно вошел в комнату, слишком тесную для компании людей, но вполне годную для одного лживого козла. Обрюзгшее тело, с трудом втиснутое в жёлтую гавайскую рубашку и бежевые брюки, сидело в кожаном кресле, грубые пальцы в вульгарных золотых перстнях постукивали по столу. Отто округлил рыбьи глаза. Он явно не ожидал увидеть меня здесь. Еще двое, что были с ним в комнате, оказались его личными вышибалами, имен которых я не помнил.
– Коул, вот так сюрприз. Чего это ты здесь?
Я многозначительно глянул на парней, которые, как псы по команде, тут же положили руки на пушки, спрятанные за поясами джинсов. Я решил не отставать от них и тоже вынул пистолет, демонстративно показав его Отто. Почти лысый старикашка насупился.
– Сынок, ты же не думаешь, что уложишь моих ребят прежде, чем я пущу тебе пулю промеж глаз?
– Реакция у тебя уже не та, Отто.
– Ты не убийца. Руки обычно твой папаша марал.
– Рискни, и посмотрим, может, я перенял его талант, – хладнокровно выдал я.
Шкафы напряглись, но Отто, посмотрев на меня еще пару секунд, сделал отмашку, и псы расслабились, отступив. Старик Кацлер каркающе рассмеялся.
– Отдаю тебе должное, красивая мордашка – это далеко не все, что в тебе есть. Ты реально мог бы заменить отца со временем.
– Стремлюсь к этому, Отто.
– И чего же ты хочешь от меня, малец? – сплюнув прямо на пол, спросил старик. – Может, признания, что я торгую на стороне? Все мы выживаем, как можем. Вертимся, как говорится.
– Ты его дико взбесил. Он хочет твою голову на пике.
– Ну так стреляй. Этих двоих уложишь, думаю. Верю в тебя, малец.
Отто ждал моей реакции, но я молчал, крепко сжав пистолет в руках. Он был прав, я не был убийцей, и как бы сильно не хотел заслужить уважение отца, не смог бы нажать на спуск. Я мог набить морду кому угодно, мог пригрозить, напугать до усрачки, но убить – нет. Отец считал это слабостью.
– Не сможешь ты никого убить, Коул, – устало выдал Отто, ерзая в кресле. – Отцу своему передай, что я буду делать все так, как делаю, и если его что не устраивает, пусть поднимет свою жопу и придет сам, а не присылает свою маленькую собачонку решать проблемы.
Это оскорбление я мог бы пропустить мимо ушей, но почему-то не сделал этого. Подняв руку, я направил пушку на одного из громил и прострелил тому ногу. Он громко завопил, рухнув на пол, а второй тут же попер на меня, выбив из руки пистолет. Я увернулся, когда мудак послал в полет свой огромный кулак, ударил его в живот, затем по роже. И все могло бы обернуться победой для меня, если бы не характерный звук перезаряжаемого пистолета, который Отто теперь направлял на меня. Это стало отвлекающим фактором, потому что Кацлер не собирался стрелять. Конечно, нет, ведь это привело бы к войне – настоящей, кровопролитной войне между бандами, а этого не хотел никто. Второй шкаф врезал мне со всей силы, и я полетел на пол. Из носа брызнула кровь. Меня много раз били по носу, и я знал, когда он сломан. На сей раз обошлось, но кровь не останавливалась.
– Хватит с тебя? – издевательски спросил мерзкий старик. – Или еще по почкам съездить?
– Пошел ты на хер.
– За языком советую следить, малец. Не то мои парни тебе мордашку подправят мигом. Не убью тебя, но девочек тискать уже не сможешь так часто. Только шлюх за бабки. Понял меня?
Я молчал, волком глядя на этот жирный кусок дерьма. Отто кивнул своему амбалу, тому, что мог ходить на обеих ногах, и он пнул меня. Больно пнул, по животу, отчего по телу разнеслась тупая, ноющая боль. Я тихо простонал, сжав зубы до скрипа.
– Поднимайся и вали отсюда, щенок. Передай папаше мои слова. Мы с ним долго друзьями были, но бизнес есть бизнес. Ничего личного.
Я встал. Кровь заливала футболку.
– Ты же знаешь, – сказал я, утирая липкую алую слизь под носом, – он этого так не оставит.
– Знаю. Но мы поговорим с ним еще, один на один. Так и скажи ему.
Пистолет мой был в руках второго амбала, и тот, тыча им мне в затылок, вывел меня из комнаты, а затем и из здания, напоследок толкнув в спину. Я оказался на улице, и злость захватила мое сознание целиком и полностью. В тот момент я думал, что, возможно, ошибался насчет того, что не смогу убить.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Сара
Эйприл ворвалась в мою комнату без стука и, заговорщически улыбаясь, протянула мне атласное платье кроваво-красного цвета на тонких бретельках. Я несколько секунд тупо пялилась на нее, а затем вопросительно подняла брови.
– Ты серьезно?
– Не будь такой ханжой!
– Я собираюсь обсудить с Калебом наши отношения, а не переспать с ним через пять минут после начала разговора.
– Но это платье приносит удачу, – с показной обидой проворчала она. – Я сдала в нем математику.
– Тогда оно, и правда, творит чудеса.
Я тепло усмехнулась и промокнула полотенцем мокрые волосы. Поправила белую майку, которую у меня забыл Калеб, и присела у зеркала, потянувшись за кремом. Калеб часто оставался на ночь, так что у меня скопились его рубашки и пара футболок. Эйприл не была против, да и мы не особо шумели, когда занимались любовью. Мы занимались любовью, а не трахались, и, как оказалось, это достаточно тихое мероприятие. Несмотря на мое безумное прошлое, по части секса я имела не так уж много опыта. Калеб Прескотт был моим вторым парнем, и мы легли в постель спустя три месяца отношений, что, наверняка, дополнило моему образу некой таинственности. Я не горела желанием сближаться с кем-либо после трагедии с отцом, а Калеб никогда на меня не давил. Он и в то время проявлял непомерную заботу о моих чувствах, так что голову у нас никогда не сносило. Мы всегда четко понимали, что значим друг для друга и к чему стремимся, поэтому не ссорились и редко устраивали очные ставки. Такие очные ставки, какая нам предстояла сегодня…
Я до сих пор не могла поверить, что Калеб молчал о смерти матери, не рассказывал про родного брата и богатого отца. Неужели его семья действительно была связана с теми слухами, о которых болтал весь город? Тогда можно понять, отчего он отмалчивался, и все же я надеялась, что Калеб не причастен к городским легендам, и “Синие Дьяволы” – это банда ребят, которые просто играют в покер и выколачивают большие проценты на спортивных событиях.
Эйприл оставила красное платье на моей кровати, и я то и дело бросала на него взгляд. Сушила волосы и наблюдала за ним. Подводила глаза и изучала его кружевную оборку. Интересно, как бы отреагировал Калеб, если бы я пришла в таком виде? Что бы он почувствовал? Возбудился бы? Смог бы устоять? А может, он бы испугался… ведь такая девушка, как я, не должна носить такие платья, как это. С другой стороны, мне бы удалось выманить из него любое признание, если бы я решилась нацепить эту красную тряпку на свое тело.
Я задумчиво постучала пальцами по губам, а потом пристыженно встряхнула головой.
– Возьми себя в руки, Сара, – пробормотала я и надела заранее приготовленные джинсы, бежевый топ и широкую рубашку. Концы сплела в тугой узел на животе и кивнула своему отражению. Да, мы собирались встретиться в баре, но это не означало, что я должна была наряжаться, как роковая, изголодавшаяся тигрица.
Так как мы собирались выпить, я оставила ключи от машины дома и вызвала такси до особняка Мёрдоков. Калеб объяснил, что ему нужно было разобраться с какими-то супер важными делами, так что мы договорились поехать от него. Весь путь я смотрела в окно, продумывая вопросы, коих у меня вертелось целое множество. Милый Калеб и столько тайн. С другой стороны, разве бывали те, у кого в шкафу не прятались скелеты?
Я рассказывала Калебу про смерть отца, но никогда не признавалась, что ощущала вину. Что считала себя причиной, из-за которой у него все полетело к черту и проснулись раковые клетки. Стресс, разочарование, усталость, злость. У моих родителей не было спокойной жизни, ведь мне так нравилось сбегать по ночам из спальни и пробовать все, о чем подростки только переговаривались. Да, я не трахалась со всеми подряд, но испробовала все сорта дури, что толкали в Кингстоне. Я выпила столько алкоголя по фальшивым правам, сколько мои мама и папа не выпили за всю свою жизнь. Я любила своих предков, но никогда об этом им не говорила, так что, возможно, мой отец умер, не подозревая о том, как больно мне пришлось.
Воспоминания о прошлом заставили меня крепко зажмуриться. Я впилась ногтями в ладонь и так грубо сжала кулак, что пальцы свело.
Наконец, такси остановилось напротив ворот в дом Мёрдоков. Я расплатилась и вышла. Ветер взъерошил волосы. По каменной тропинке за мной тянулась угольная тень. Слышно было, как вода в фонтане стекает по лицу и одеянию плачущей женщины. Какая же красивая статуя. Я застыла с ней рядом и наклонила голову, рассматривая искусную работу скульптора.
Интересно, ее делали на заказ или купили уже готовой?
Неожиданно совсем рядом разнесся оглушительный рев двигателя, дорожку осветила яркая вспышка, и неподалеку от меня неторопливо затормозил огромный, серебристый байк. Щелчок. Свет померк. Мгновение, и на меня уставился зеленый, лукавый взгляд. Я сплела на груди руки и едва не выругалась. Ох, только не это. Коул Мёрдок нагло ухмыльнулся и, облокотившись о руль, спросил:
– Мне вызвать полицию?
– Что, прости?
– Ты находишься на территории частной собственности.
– Твой брат…
– Ах, мой брат.
– Мы договорились встретиться.
Я отвернулась и полезла в сумочку за телефоном.
Коул молча наблюдал за тем, как я стучу пальцами по экрану и пританцовываю, ожидая ответа. Его глаза лениво изучали мои бесформенные джинсы, лохматые волосы и разноцветные браслеты на запястье, которые Эйприл насильно нацепила на меня уже на выходе. Пожалуй, он намеревался что-то разглядеть, но что именно? Я недовольно выключила телефон и обернулась.
– Так и будешь тут стоять?
– Это мой дом. Имею право.
– Но ты ведь здесь не живешь.
– Мой братец все-таки умеет разговаривать… – Коул слез с мотоцикла и поставил его на боковую подножку. Затем небрежным движением убрал с лица волосы и сделал это так медленно, что я на мгновение застыла, заглядевшись на татуировку, мелькнувшую на тыльной стороне его ладони.
Коул шагнул ко мне, а я порывисто отступила назад, собираясь направиться к дому, как вдруг заметила капли крови, застывшие на его лице: свет от фонаря осветил гематому на его носу и кровоподтеки вокруг ноздрей. Я недоуменно нахмурилась.
– У тебя кровь.
Мёрдок прошелся пальцами по подбородку, словно не поверил моим словам, а затем поглядел на ладонь и замер. Всего на секунду. Мимолетное замешательство, испарившееся так же быстро, как и удивление в его глазах. Его губ коснулась знакомая ухмылка. Он вновь посмотрел на меня, а потом ледяным, издевательским голосом отрезал:
– Смотри, не рухни в обморок, принцесса.
Очень смешно. Я состроила ехидную гримасу, а нахальный байкер поплелся к дому. Несмотря на желание как можно скорее уйти, я последовала за Коулом, надеясь встретиться с Калебом.
Внутри не горел свет. Мёрдок нащупал выключатель, и белая вспышка осветила мраморный пол и роскошную лестницу, черной волной тянущуюся на второй этаж. Я даже не представляла, откуда у жителей Кингстона может быть столько денег, но в сотый раз приказала себе не фантазировать о криминале. Иногда большие деньги захаживают в гости и к хорошим людям. Иногда.
– Где я могу найти Калеба?
– На втором этаже.
Я по-настоящему удивилась, что парень без уверток ответил на мой вопрос, но потом заметила, как он достал из-за спины какой-то свернутый пакет. На моем лбу появилась морщинка. Я застыла на первой ступени, внимательно разглядывая спину Мёрдока, но уже в следующий миг он скрылся за поворотом. Заправив за уши волосы, я направилась на второй этаж. Не хотелось размышлять о том, что именно находилось в пакете Коула, но я не могла остановиться. Наркотики? Деньги? Тысячи смятых салфеток с номерами телефонов безмозглых, изголодавшихся девиц, которые он коллекционировал под своей подушкой и пролистывал каждый вечер перед сном?
Я сдавленно усмехнулась.
По правде говоря, я не сомневалась, что у Коула Мёрдока имелся целый список шлюх, с которыми он оттягивался в любое удобное для него время, и все же в пакете он принес нечто иное. Но что?
Я прошла через весь второй этаж, но не нашла Калеба. В огромном особняке было так тихо, что я слышала собственное дыхание. Пустые комнаты, плавающие по воздуху белые шторы, я брела по коридорам и чувствовала себя героиней из фильма ужасов. Вот-вот из-за угла на меня выскочит какая-нибудь мерзкая тварь и откусит мне голову.
Оставив Прескотту парочку сообщений, я спустилась на первый этаж и направилась в кухню. Коул примостился за барной стойкой, прижимая к носу полотенце со льдом. Его жилетка валялась на соседнем стуле, черная майка без рукавов открывала почти полностью татуированные руки, и среди многочисленных рисунков я заметила женское имя. Лора. Неужели Коул кого-то любил настолько, чтобы набить тату в ее честь?
На столике поблескивал стакан с бронзовой выпивкой. Коул не взглянул на меня, когда я переступила порог комнаты, так что мне показалось, что он витал в своих мыслях.
– Калеба нигде нет, – потеряно проговорила я.
Парень перевел на меня задумчивый взгляд.
– Поздравляю.
– И он не отвечает на мои звонки.
– Какая жалость.
– Может, с ним что-то случилось?
– Может, ты ему просто надоела, и он решил тебя бросить?
Губы Мёрдока изогнулись в ядовитой усмешке. Как же он меня бесил. В мыслях возникла чудесная картина, как я бью ему прямо по опухшему носу, и он падает на пол с антикварного стула.
– Мне казалось, мы собирались подружиться.
– Это ты хотела “подружиться”. – Байкер прожег меня уничижительным взглядом, от которого внутри все заклокотало, а после отложил полотенце. – А я благородно согласился.
– Благородно? С кем угодно может ассоциироваться это слово, но только не с тобой.
– Какие мы сегодня недовольные.
– Коул.
Я недовольно поставила на пояс руки, а парень мрачно улыбнулся. Он медленно встал со стула, подошел ко мне, и в его бутылочного цвета глазах полыхнуло нечто поистине опасное. От таких взглядов убегают прочь, пока не начались неприятности. Такие взгляды пугают и одновременно воспламеняют все твои эмоции, заставляя думать о чем-то постыдном.
