Текст книги "Груз (СИ)"

Автор книги: erichanti

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Кейт страдала депрессией из-за развода, – говорит Реджина Миллс, – она мне звонила домой или в офис и оставила сообщение, что хотела бы со мной встретится. Я была слишком занята, чтобы обратить внимание на ее звонок. Жена Чарльза Брауна, вторая жертва, была… она была неприятной посредственностью, мы с ней виделись в разговоре на троих, лет семь назад, она пришла познакомиться с новой любовницей своего мужа. Со мной. Мы сидели за столиком в кафе напротив моего старого офиса. Чарльз совсем ничего не значил для меня, я совсем ничего не значила для него, он вернулся к жене. Браун мелкий чиновник из военного ведомства, мы с ним познакомились у генерала Гормэтвуда на праздничном приеме в честь какой-то годовщины чего-то. Я вряд ли вспомню откуда взялось у меня это приглашение. Я почти уверена, что Дэниэл был любовником Кейт Холуокер. Я бы спросила у него или у нее, Дэниэл пользовался раньше спросом, есть такие мужчину, которые нравятся многим…

– Почему твои отношения с Дениэлом Фраем прекратились?

Реджина Миллс пожала плечами:

– В двадцать ожидаешь идеальных отношений.

– Больше никаких причин для расставания? Холуокер?

– Его излишняя болтливость и чувственность. Меня раздражало, что он мог, как оратор со сцены описывать всем и вся мою привлекательность, говорить мне о своих чувствах, как герой романов, в которых мужчина романтик и в которых мужчина… сказочник. Он не нравился моему отцу, отец слишком точен и расчетлив на слова, чтобы ему понравился такой, как Дэниел. Где-то там и пошел разлом, от папиной дочки к женщине, которая принимает только свои решения. А потом… когда я ушла из медицинской карьеры, у нас с Дэниелом осталось мало общих тем и секс без финала. Тебе рассказать подробности моей сексуальной жизни с ним?

– Я бы не хотел их услышать. – Робин Харрингтон сел еще ближе к Реджине Миллс, – почему ты ушла из медицинской карьеры?

– Я… я бы не стала там… успешнее, чем моя мать.

– Почему ты выбрала карьеру адвоката?

– Это тоже помощь, но другая. Интеллектуально сложная, в ней нет… нет тел, которые можно не спасти и нет… в ней больше внутренностей человеческих душ…

– Но твой отец прокурор.

– Мой отец был следователем, ты же понимаешь, когда он стал прокурором, я потеряла право заниматься делами, где мы с ним могли пересекаться. Мы скрывали на сколько это возможно родственные связи, не нарывались на перекрестные дела. Все было нормально… Все казалось нормально, возможно, он мной гордился. Мне бы этого хотелось и мне сейчас очень страшно представлять, что он может думать, как он… Ему шестьдесят! Харрингтон, ему шестьдесят, а я… Ты не обращал внимание на то, что жертвы не сопротивлялись?

– Что?

– В отчетах указаны только изрезанные тела, вырезанные сердца, но никаких указаний на сопротивления. Где был главный удар, который этот мужчина им наносил? Как он их оглушал, как заставлял не сопротивляться? И никакого сексуального насилия над телами.

– Сексуальное удовольствие маньяк может получать и без проникновения. Оргазм от вида сердца, в момент ударов.

– Да, может быть и так.

– Маньяк, мисс Миллс, вероятно, тот, кто с ними знаком.

– Я с ними знакома.

– Ты не знакома с Рут Шварц. Ты ведь с ней не знакома?

Реджина Миллс отрицательно покачала головой. Напряженно сдвинула брови:

– Что творится на улице? Мистер Харрингтон, как будет продолжаться моя жизнь дальше?! Меня разденут, высекут, может быть, мне сдаться и будь, что будет. Отец не виноват! Я приду и сдамся! Я все обдумала и мне наплевать, что со мной будет!

– Румпель Голд последнее, что сказал тебе: «Докажи». Ты помнишь?!

Реджина Миллс кивнула головой.

– То, что не доказал он?! Харрингтон, ты идиот, мой отец… Ты бы его знал, он закрывал маньяков во всех штатах, он.. Он обеспечил мне безопасность и расставил камеры даже в сортире, чтобы я ничего с собой не сделала! Он защищал меня от меня! Ты был выбран, чтобы я была защищена от самой себя! – Реджина Миллс резко соскочила с кровати, – Я иду сдаваться!

– Сядь на место!

– Пошел ты со своими приказами!

– Сядь на место!

– Что ты сделаешь?! Свяжешь?! Я иду сдаваться! Я устала бояться, я устала, – женщина прошла по комнате, сменила толстовку на привычную шелковую блузку, стянула брюки и влезла в свои классические.

– Тебя закроют! Тебя выставят виновной! Что бы будешь делать в пожизненной камере?! Ты готова сдаться на удовольствие тому, кто приложил все эти усилия! Тебя сломили! Ты не бесстрашный адвокат, ты жалкая!

Реджина Миллс по всей силы полостнула рукой мужчину по щеке.

– Ненавижу глупых баб!

Еще один удар и второй. Реджина Миллс оступилась и упала на Робина Харрингтона. Мужские губы быстро нашли ее губы, два языка в сплетении. Шелковая блузка лишилась пуговиц, ее правая рука бежала по мужской спине, левая расправлялась с замком брюк. Это была борьба. Тела проникли друг в друга и началось жестокое сопротивление вместе с волнами притяжения. Грубо и резко внутри ее тела, быстро и слишком жестоко, как никогда. Они вместе застыли на самом пике, мир остановился и взорвался, ярко и без остатка, объединив тела. После никто не предпринял попыток оттолкнуть другого. Весь Квинс молчал. Весь мир молчал, даже шорохи от тараканов. Сознание возвращалось медленно, она рассматривала, как морщинки около его глаз складываются в улыбку и улыбалась ему в ответ.

– Было… – выговорила женщина.

– Я почувствовал, что у тебя было.

Женщина поднялась на локтях и вытащила из под себя две мелкие пуговицы, кинула их на пол.

– У тебя больше нет шелковой блузки, – констатировал мужчина, роняя на пол белый порванный шелк.

Душ. Они сидят голыми и чистыми на разных концах кровати.

– Ты думаешь, что…

– Что я хочу это почувствовать с тобой еще раз, Харрингтон, не так грубо.

Мужчина придвигается к женщине. Женщина придвигается к мужчине. После они лежат на простыне, пропитанной их стратью, прижавшись друг к другу.

– Харрингтон, если я завтра умру и попаду к святому Петру, то я ему скажу, что напоследок своей жизни я так согрешила, два раза, с мужчиной… наконец, сладкий грех с финалом, где борьба и пик удовольствия.

– А я бы сказал святому Петру, что не смог удержаться и не согрешить с исключительной женщиной третий раз.

– Исключительной? Мной?

– Почему это тебя так удивляет, Миллс? Разве ты не знаешь, как твои ум и твое тело действует на мужчин?

– Мой отец всю жизнь говорит моей матери «моя исключительная женщина»… Кто тут заякнулся про третий раз? – Реджина Миллс подняла голову от груди мужчины и посмотрела ему в глаза.

Комментарий к Часть 6

Хотелось бы комментариев…

========== Часть 7 ==========

Еще не наступил рассвет, Реджина Миллс слышит обрывки телефонного разговора около своего уха. Она чувствует на груди руки Харрингтона. Тепло его тело и вслушивается в слова.

– Эрроу, в баре происходит нечто интересное. Посетителей никого, только что Хьюз умолял на коленях Элли уехать с ним в Вашингтон, а она рыдала и отказывала ему. Кит, когда уходил напинал всем фонарям и мусорным бакам.

– Элли жива?

– Рыдает в баре в одиночестве.

– Ты рядом? Я сейчас приеду. – мужчина аккуратно поднимает руку и пытается выпутаться из объятий теплого женского тела.

– Ты меня здесь не оставишь! – говорит Реджина Миллс и подскакивает с кровати вслед за мужчиной, – Ты сейчас будешь меня долго переубеждать, но тебе это не удастся! Что мне надеть?

Мужчина несколько секунд смотрит на женщину, протягивает ей ее темные армейские брюки, толстовку и парик:

– Не забудь надеть парик и очки миссис Харрингтон, Олсен. Рейчел Олсен.

Реджина Миллс на секунду останавливает свой взгляд на мужчине. Натягивает парик и миссис Олсен-Харрингтон идет следом за мужчиной в армейском комуфляже. Спортивная машина едет слишком быстро, Реджина Миллс держится за ручку, машина резко паркуется. Робин Харрингтон выскакивает, за ним Реджина Миллс, садятся в машину, припаркованную за рестораном.

– Что у тебя там, Принц? – говорит Робин Харрингтон.

Девид Нолан оборачивается и его лицо вытягивается:

– Черт! Это же психопатка, лицо которой крутят по телеку и в сводках!

– Это Реджина… – говорит Робин Харрингтон.

– Прокурорская дочка. Здрасьте, – произносит Принц, кивая в зеркало заднего вида, – мне удалось впихнуть в бар камеру, – говорит Девид Нолан.

На экране белокурая Эллисон Смитсон рыдает, уронив голову на руки. Бар пуст и полутьмен.

– Бильярдный зал? – уточняет Робин Харрингтон.

– Сегодня закрыт. Кит, наверно, уже трахает эту генеральскую Ру, – произносит Девид Нолан.

– Какую Ру? – доносится вопрос с заднего сидения.

Камеры выключаются в этот же момент. Черный экран. Мужчины переглядываются. Робин Харрингтон идет с центрального входа в зал, Девид Нолан идет в обход. Реджина Миллс первой приближается к блондинке. Женщина поднимает глаза.

– Что вам нужно? – спрашивает блондинка, но не поднимается со стула.

Блондинка Реджина Миллс пожелает плечами.

– Реджина! Как славно, – произносит брюнетка в черном классическом костюме и белой шелковой блузки, – как интересно все вышло, лучше, чем я хотела.

– Ру? – Реджина Миллс сдвигает брови.

– Второй номер после мисс Миллс, – усмехается женщина и подходит ближе, ее пластика и ее фигура очень напоминает фигуру Реджины Миллс. Реджина Миллс пятится и ищет глазами Робина Харрингтона, оглядывается на блондинку, которая пытается встать со стула, но у нее не выходит, только падение вниз со стула, ее губы только шепчут.

Ру Гормэтвуд продолжает приближаться к Реджине Миллс.

– Помнишь свою подругу из детства и медицинской школы?

– Мы с тобой не дружили, Ру!

– Ты со мной не дружила, мисс Миллс. А я…

Реджина Миллс видит, как приближается Принц сзади Ру Гормэтвуд, но не видит Робина Харрингтона.

– Папочка приберет, – произносит Ру, – сдохни Миллс! – уже договаривает Ру, падая на пол.

Раздаются два выстрела одновременно. Реджина Миллс слышит только падение, в ее теле нет пули. Она опускает глаза – Робин Харрингтон лежит на спине. Принц подбегает к Ру Гормэтвуд, женщина изогнувшись притуляет к шее руку. Принц заковывает ее руки в наручники и отбрасывает пистолет. Притуляет свою руку к ее шеи из которой льется кровь. Женщина стонет. Реджина Миллс опускается перед телом Робина Харрингтона, Элли подползает к ее ногам. С головы Реджины Миллс падает на пол белый парик. Вся грудь Робина Харрингтон в крови. Это тот точный выстрел. Реджина Миллс орет Принцу:

– Вызывай медиков! Дай мне… – Реджина Миллс окидывает взглядом столы и быстро бежит за щипцами для сахара, стаскивает с себя толстовку, остается в одном темном белье и разрывает майку на груди Робина Харрингтона. Лихорадочно, свободной рукой отыскивает телефон у мужчины в кармане, снимает его блокировку пальцем мужчины, набирает номер и орет в трубку:

– Мама! Включи видео связь! Принц, включите свет!

Блондинка что-то шепчет Реджине Миллс, она кидает взгляд на ее сгорбленную фигуру около тела Робина Харрингтона.

– Ты сможешь подержать телефон?

Принц включает свет, отпуская рану Ру Гормэтвуд и вновь возвращается к стонущей женщине:

– Я переспала со всеми твоими любовниками… жалкие… любили других… Миллс, ты жалкая мразь, которая хотела быть всегда первой… Я так тебя лю…

Кит Хьюз возвращается в бар, толкает дверь. Перед ним распластанный на спине Капитан, Девид Нолан, сжимающий шею Ру Гормэтвуд в наручниках и сгорбленная Элли. Женщина со щипцами в руке в одном черном белье поворачивается к мужчине.

– Кит, – говорит ему знакомый голос, – достань из сумочки Ру скальпель и держи телефон ровно над раной!

– Реджина!? Эрроу мертв?!

– Пока бьется сердце, жив, – говорит голос из телефона.

Реджина Миллс стоит перед входом в бар. На ней плотно застегнутая полицейская куртка Девида Нолана. От здания только что отъехали три машины неотложной помощи. Женщина сжимает в руках щипцы для сахара. Принц и Хьюз стоят рядом.

– Кит, – говорит Девид Нолан, – это дочь прокурора Голда.

– Дочь прокурора? Это адвокат Миллс, Принц, мы знакомы с Реджиной.

Полиция отцепляет район. Реджина Миллс видит как разматывается лента. Как к ней подходят полицейские, чтобы отвести ее на допрос, женщина прикуривает сигарету, рассредоточенным взглядом бродит по лицам мужчин:

– Он… – женщина выпускает дым в осенний воздух, – Он ничего не скажет святому Петру! Не сейчас, пожалуйста… – шепчут ее губы, а на руках засыхает кровь сердца, которое она чувствовала, как бьется.

Румпель Голд идет по коридору привычной походкой. Генерал Сидни Гормэтвуд сталкивается взглядом с Румпелем Голдом.

– Ты спасал дочь, – говорит бывшему другу Румпель Голд и идет дальше по корридору.

Комментарий к Часть 7

Хотелось бы комментариев, что вы думаете о сюжете, героях и самой истории. Что понравилось, что нет. Основная часть закончена, возможно, будет эпилог с грузом.

========== Эпилог ==========

Кора Миллс в белом пальто и романтичном платье в мелкий цветочек стоит рядом с Румпелем Голдом под дверями квартиры Реджины Миллс. Они уже двадцать минут бесцельно нажимают на вызов, никаких звуков. Прокурор Голд смотрит на свою жену, передает ей корзинку фруктов и залезает в карман брюк. Замок открывается. Темная прихожая. Кора Миллс закрывает за собой дверь и передает тяжелую шуршащую картинку с фруктами мужу.

Реджина Миллс останавливает чтение и переводит взгляд на мужчину, его рука слишком вольно лежит на ее коленях. Слишком вольно, чтобы не вызывать дрожь и слишком вольно, чтобы продолжать чтение.

– Тебе запретила доктор Миллс! – строго говорит Реджина Миллс.

– Это старшая доктор запретила, а младшая доктор очень не против… Чтобы ее нежно любили…

Реджина Миллс ведет по пластырю на груди мужчины рукой. Мужчина останавливает ее руку.

– Щипцы для сахара, говоришь? Ты сохранила их? Будем передавать из поколения… Миллс, – мужчина резко садится, – скажи мне, что мы с тобой предохранялись?

– О… сейчас это уже не требуется, – легко срывает с губ женщины.

Кора Миллс переглядывается с Румпелем Голдом.

– Румпель, – шепчет женщина, – я ему запретила! Я сейчас пойду и…

Мужчина удерживает жену за руку.

– Ты же слышишь, что поздно!

– Почему ты не сказал Реджине время в которое нас ждать в гости сегодня?! – шепчет недовольно Кора Миллс.

– Я? Ты ей должна была позвонить и предупредить, что мы придем!

– Я? Румпель?! – женщина упирает взгляд в седеющего мужчину, – Пойдем тихо назад?

– Дверь хлопнет, Кора, как-то не хорошо.

– А так хорошо? Что предлагаешь?

– Кухня, – мужчина указал рукой на кухню, – Тихо посидим, подождем. Съедим что-нибудь. Ты мне расскажешь до официальное протокола заключение психиатра Хоппера по Ру Гормэтвуд. Ты уже получила до официального заключения информацию?

– Получила, – прошептала Кора Миллс, сняла туфли, взяла мужа за руку и они прокрались в кухню.

Спустя какое-то время. Квартира Реджины Миллс.

Кора Миллс нашла упаковку сока и развернула сыр с белой плесенью, порезала на кусочки и навела вопросительный, вызывающий, хитрый взгляд на мужа.

– Румпель, мы очень устарели, чтобы так как они?

– Для трех раз подряд устарели, – Румпель Голд опустил кусок сыра в рот и блаженно улыбнулся, – Но мы еще не очень устарели, Кора. – мужчина посмотрел на жену, на ее вопросительно поднятую бровь и обернулся.

– Вам стоит одеться, – сказала доктор Миллс, – в одежде кто-то привычнее беседовать, – ехидно усмехнулась Кора Миллс.

– Что вы тут делаете?

– Чай пьем, – ответил дочери Румпель Голд, подняв стакан сока.

Робин Харрингтон и Реджина Миллс вернулись на кухню в одежде. Но со всей той же улыбкой. За столом висело молчание. Реджина Миллс прервала его первой:

– Робин, это мои мама и папа.

– Мы знакомы, Реджина, с прокурором Голдом и доктором Миллс.

– Знакомы, – сказал Румпель Голд и сдержано улыбнулся, перевел взгляд на жену, потер руки.

– Мы принесли фруктов, – сказала Кора Миллс, – Мы не вовремя и осознаем это. Так, Румпель? Кивай, давай, твоя идея была остаться!

– Не вовремя, – мужчина потер руки, – но вы, полагаю, мистер Харрингтон решили остаться в Нью-Йорке? Вернетесь работать на следствии?

– Мы с Реджиной надеемся на вашу помощь, – выпалил улыбающийся мужчина, Реджина Миллс сильно пнула его ногу под столом.

– Конечно, мистер Харрингтон, я с удовольствием найду для вас место.

– Не эту помощь, – сказал Робин Харрингтон, а Реджина Миллс еще сильнее его пнула. Мужчина вздрогнул, перевел взгляд на свою исключительную брюнетку, – понял уже.

– Кора, раньше мистер Харрингтон так не улыбался, – сказал прокурор, – сидят, как два идиота и улыбаются. Вам интересна подробная информация про преступления Ру Гормэтвуд, про ее диагнозы и то, как она к этому пришла? Вы меня слышите?

– Реджина, ты понимаешь, что если ты решишь с ним остаться надолго, что твоя жизнь со следователем будет состоять из постоянного страха. Моя состоит!

– Кора?! – Румпель Голд метнул в жену вопросительным взглядом.

– С чего ты взял, что я сорок лет за тебя не волновалась, Румпель? Реджина, ты должна это понимать!

– Кора, – Румпель Голд встает со своего места и идет до чайника, – я ставлю чай, мы выкурим по сигарете и обсудим дело, которое совсем скоро будет закрыто.

Робин Харрингтон и Реджина Миллс переглянулись.

– Мы с Реджиной откажемся выкурить по сигарете на какое-то время, – говорит мистер Харрингтон.

Из рук Румпеля Голда выскальзывает чайник. Он падает, как груз на пол и холодная вода окатывает ноги всем сидящим за столом. Никто не двигается. На лице Коры Миллс выступает такая же идиотская улыбка, как у ее дочери. Они все втроем переглядываются и улыбаются друг другу. Румпель Голд поднимает чайник, ставит его на стойку. Принимается собирать руками воду с пола, останавливает свое действие. Садиться рядом с женой.

– Я понял, что Ру Гормэтвуд для вас троих, двоих, нас стала совсем не актуальна. В сложившейся ситуации. Все, Реджина, папа сразу одобрил мистер Харрингтона. Папа все понял. Фрукты же мы можем съесть? – Румпель Голд тянется к корзинке с фруктами и убирает упаковку.