Текст книги "Страшно прекрасен"

Автор книги: Эльза Спринг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– О, Авелюшка, сколько лет, сколько зим, – приветствовал он меня.

Я не стал ему отвечать. Взял сигарету у Кости, а прикурить дал Богдан. Хотя я его об этом не просил.

– Я видел тебя во снах. В кошмарных снах.

Костя удивленно посмотрел на меня. Я вздохнул, сам уже не зная, в который раз. Богдан помнил. К великому сожалению. Я убрал свои волосы. Парни с непривычки вздрогнули. Но быстро взяли себя в руки.

– Жуть, – хихикнул Богдан. – Знаешь, тебе бы пакет на голову надеть. Волосы твои тоже пугают.

Я знал, что в этой ситуации лучше промолчать. Физически я не был силен, хотя с Богданом мы были одного роста. Только вот он был шире и крупнее меня. С одного его удара я могу впасть в кому. Поэтому лучше не провоцировать конфликт. Я попытался быстрее докурить. Понятия не имел, как вернусь обратно в аудиторию. В первый день свалился в обморок, а сейчас, с их точки зрения, чуть не умер. Все сложат одно с другим и придут к выводу, что я смертельно болен. От этого они окружат меня своим вниманием. И тогда я точно свалю отсюда. Желательно, в другую Галактику.

– А вы почему сейчас вышли курить? Пара то уже началась.

– Да Авелю плохо стало. Вот и вышли подышать воздухом.

– Что это с тобой?

– Голова закружилась, – бросил я, надеясь, что ему не расскажут о случившемся.

Чую, что после этого он начнет активно стебаться надо мной. А если, упаси Господь, узнает о моей фобии, то пиши пропало. Тут уже другая Галактика не спасет. Лучше пусть бьют и оскорбляют, чем ежедневно стебут мою внешность и страх.

– Могу дать таблетку, – любезно предложил он.

– О, нет, спасибо. Мне уже намного лучше.

– Вот вы где!

Мы втроём подскочили от неожиданности. Тяжело дыша, к нам подходил Оскар. Я хотел скрыть своё лицо, но мои руки перехватил Богдан. На его лице сияла улыбка. Нехорошая такая улыбка. Он явно задумал напугать принца, только вот не знал, что с моим лицом Оскар уже был знаком. Тут уже не получится того эффекта неожиданности, который был в первый раз. К моему лицу можно и привыкнуть, между прочим. Соседи же мои как-то до сих пор живут со мной.

Однако Оскар все равно отреагировал также, как в первый раз. Он замер и во все глаза смотрел на моё лицо. Я же пытался не смотреть на него, а то и так уже становилось хреново. Пульс, к примеру, участился. Богдан, всё ещё державший мои руки, удивленно посмотрел на них. Кажется, он понял, что мое спокойствие рушилось.

– Т-ты как? – спросил меня Оскар.

Я умоляюще посмотрел на Костю. Мой безмолвный зов он понял. Значит, не такой уж и тупой, как я думал ранее.

– Он в порядке.

Оскар посмотрел на Богдана и его лапища, которыми тот держал мои руки.

– Что тут у вас происходит?

Богдан внимательно смотрел в лицо Оскара. Кажется, он не увидел то, чего хотел. Парень отпустил меня и разочарованно вздохнул.

– Пойду-ка я на пару. А ты, Авель, подумай над моим предложением. Ну, насчет пакетика.

Хихикнув, он ушел. Костя встал рядом со мной. Видимо, боялся, что сцена в аудитории повторится.

– О каком предложении говорил Богдан? – полюбопытствовал принц.

Я посмотрел на Костю, мол, объясняй.

– А, он сказал, что Авелю лучше ходить с пакетом на голове.

Оскар принял задумчивую позу.

– Хоть я его и недолюбливаю, но мысль неплохая.

Злость часто помогала мне справляться с фобией. Вот и сейчас я смог смело сказать то, что хотел.

– Да идите вы к чёрту!

Скрыл свое лицо под патлами и собрался уйти восвояси. Костя собрался идти следом, но меня уже перехватила рука Оскара. Костя надолго рядом не задержался. Он прошептал мне: «Буду ждать на паре», и был таков. Мы с Оскаром остались одни в курилке. В принципе, было бы неплохо, если бы я его облевал. С ног до головы. А потом вспомнил, что не завтракал, и на голодный желудок вряд ли что-то подобное выйдет. Опечалился.

– Хочу поговорить с тобой.

Принц отпустил меня. Я стоял с опущенной головой. Всё, что мне нужно делать – это не смотреть на него. И хоть я старался, сердце всё равно бешено билось, а дыхание снова участилось. Чёрт подери!

– Ты социофоб?

Может признать этот диагноз? Кивнуть головой, и пусть считают меня социофобом. Там, глядишь, и приставать не будут. Это они уж точно легче воспримут, чем информацию о том, чего я боюсь на самом деле. Боязнь людей – достаточно распространенная фобия. А вот боязнь красивых людей будет восприниматься скорее как какое-то извращение.

Но, неожиданно для самого себя, я отрицательно помотал головой.

– А что тогда?

Действительно, что? Как сказать ему, что он чертовски прекрасен, и это пагубно влияет на мою психику?

– Авель?

Дьявол, он всерьёз ждал от меня ответа. Но сказать что-либо я так и не смог. Мысли путались, я начинал потеть. Я больше не мог так долго стоять возле этого красавца. Надо было бежать. Так, принц больше не держал меня за руку. Значит, надо оттолкнуть его и сваливать. Далеко и надолго.

– Тебе опять плохо? – Оскар схватил меня за плечи и встряхнул.

– Пусти! – в ужасе воскликнул я.

– Нет уж! Пока не дашь мне ответа, не пущу!

А затем он сделал кое-что похуже. Обнял меня, при этом сказав:

– Бог ты мой, обнимаю страхолюдину.

Не выдержав всего этого, мой мозг отключился. Очередной проклятый обморок.

Глава 4

Я был не на Земле. Не в этой Вселенной, не в этом мире. Я будто плыл на чём-то, напоминающем облако. Пахло мятой, сыростью, дождём. Ощущалось полное умиротворение. Я улёгся поудобнее на это нечто, похожее на облако. Масса изогнулась под тяжестью моего тела, но выдержала. Она укутала меня, как бы обняла и дала ощущение безопасности. Просыпаться не хотелось. Я знал, что ждало меня в реальности.

Плывя на массе (возможно, это всё же было облако), я видел излучающие мягкий свет звёзды. Они мигали мне, улыбались, касались моих волос. В этом мире я чувствовал нечто прекрасное, радостное. Мимо меня пробежали лучики солнца. Они торопились, толкались и счастливо подпрыгивали, махая мне. Кажется, я нанюхался какого-то дерьма, или же в реальности меня пытались разбудить чем-то непонятным. Но я не сдавался. Я всё глубже уходил в этот прекрасный мир.

Итак, на чём я остановился? Ах да, мимо пробежали счастливые лучики. Я не пытался их поймать, ведь они бы всё равно прошли сквозь пальцы. Облако начало опускаться. Я испугался, что просыпаюсь, но рано было делать выводы. Я оказался на лужайке. В нескольких шагах от меня было небольшое озеро, в котором отражалось чистое голубое небо. А облако, что меня сюда привело, одиноко плыло в стороне, всё отдаляясь и отдаляясь, пока окончательно не скрылось за горизонтом.

Я оглянулся. Лужайка не была сплошь из травы – она была усеяна различными цветами. Я не знал все их виды, но некоторые познания были. К примеру, я узнал те всевозможные оттенки лепестков, соцветия-корзинки которых названы в честь звезд. Астры. Узнал и фиолетовые цветы – фиалки. Печально покачивались ландыши, и играючи подпрыгивали тюльпаны. С удивлением я понял, что сам стоял уже среди гордых нарциссов. По своей неосторожности я наступил на один из цветков. Вдруг подул сильный ветер. Нарциссы под напором воздуха закачались, но даже после того, как ветер стих, они не успокоились. Кажется, я был в бреду, иначе с чего мне начинало казаться, что они гневно шипели на меня?

Они не просто шипели. Бело-жёлтые нарциссы вплотную окружили меня, у них появился рот, а в нём – я мог поклясться! – острые зубки. Они надвигались на меня, а те, кто уже был у моих ног, начали кусать ткань джинсов. Я вскрикнул и попытался отбиться ногами. Это решение было ошибкой. Они разозлились ещё сильнее и стали быстрее приближаться. В ужасе я понял, что их было далеко не мало. И я бы узнал, чем всё это закончилось, если бы с воплем не очнулся. Хотя лучше бы меня сожрали те цветки.

Я увидел встревоженное лицо принца. Он издал облегчённый вздох. Я немедленно сел и забился к изголовью кровати. Привычным жестом опустил лохмотья на лицо.

– Да не бойся, это же я!

Вот именно поэтому я и боюсь! Это же ты, проклятье моё несчастное!

– Как самочувствие? Ты сначала улыбался, а потом кричал во сне.

Судя по всему, я опять был в медицинском кабинете. Пахло, на удивление, не лекарствами, как было в первый день. Весь лазарет был пропитан женской парфюмерией. В одинокое окошко слабо пробивался солнечный свет. Дверь была в противоположной от меня стороне. То есть убежать и рассчитывать на то, что меня не поймают, было глупо. Но валить от Оскара надо было. В противном случае я рисковал оказаться в психушке с обостренной фобией.

Я вновь обратил внимание на окно. Оно печально смотрело на меня. Солнечные лучи оставили его в покое, и холодный ветер заставлял створку изредка ударяться о стену. Очередной удар получился громким, и это заставило Оскара подскочить. Надолго он не стал заострять внимание на окне. Всё ещё смотрел на меня. Полагаю, ждал ответа. Но я не придумал ничего лучше, как сказать, указывая на окошко:

– Ого, какая огромная птица!

Оскар незамедлительно повернулся. Я за долю секунды вскочил и побежал к выходу. Но меня ожидал жестокий облом. Кто-то с той стороны открыл дверь. Вошла высокая девушка в белом халате. Предположил, что она второй медицинский работник. В первый мой день была совершенно иная девушка. Красивее. Намного.

– О, очнулось наше спящее чудовище, – весело сказала она. – И самочувствие отличное, такой бодренький.

Отчего-то я её невзлюбил. И что-то подсказывало, что из-за прозвища. Оскар не смог сдержать хихиканье. Я оскорблённо вышел из лазарета. За мной следом вылетел принц. Он пристроился рядом и пытался сквозь завесу волос разглядеть мою морду. Надо отметить, что эти жалкие попытки завершились провалом.

– Ты точно в порядке? – не отставал он со своим беспокойством.

Безусловно, в порядке я не был. Присутствие Оскара причиняло мне вред. Я шёл быстрее, чтобы избавиться от его общества. Печально, но не всё в этой дерьмовой жизни так просто. Я понял простую истину: чем сильнее отталкивал от себя золотоволосого, тем сильнее он лип ко мне. Как бумерангом возвращался.

– Думаю, сейчас ты не в состоянии сидеть на парах. Лучше пойти домой и отдохнуть. А то с обмороками не шутят. Это, между прочим, уже второй раз. И опять я тебя отнёс в лазарет. А благодарности так и не услышал.

Его слова ударили по моей совести. Фобия фобией, но человек действительно помогал мне, пусть и сам был причиной моей потери сознания. Надо было выдавить из себя слова благодарности.

– С-спасибо.

Оскар от удивления замер. Я воспользовался этим и хотел было скрыться за углом, но парень быстро пришёл в себя и опять зашагал рядом.

– Ого! Неожиданно. Значит, не такой уж и чёрствый.

Я мог бы сейчас задохнуться от возмущения. Меня, самого чувствительного человека в мире, назвали чёрствым! Но задумался. В последнее время, точнее, в последние годы я действительно стал меньше обращать внимания на задир. Возможно, Оскар не был далёк от истины.

– Я могу проводить тебя до дома, – любезно предложил принц.

Нет уж! Спасибо, но не хочется сегодня свалиться с инфарктом. Если столь красивый человек переступит порог моего дома, придётся переехать. Ибо такой красоте не положено быть в моей затхлой комнате. Пока эти мысли пробегали в моей голове, Оскар уже сам всё решил.

– Пойдём, пойдём. Неплохая возможность прогулять нудные пары. Заодно узнаем друг друга получше. Хоть ты и жутковатый на лицо, но, думаю, ты хороший человек.

Я замотал головой в знак отказа, но Оскар будто и не заметил. Результат: через несколько минут мы шли от остановки к моему дому. Прошёл всего лишь миг, и мы уже были на месте. Как это произошло, я и не заметил. Я не смотрел в лицо принца, но понять, что ему здесь было некомфортно, не составило труда. Вспомнил, что ещё ночью в пятницу пытались ограбить моего соседа.

Мой район был небезопасный. Практически для всех. Я был исключением. Однажды вышел ночью, чисто из любопытства. Волосы собрал, лицо выставил напоказ. Тёмные типы действительно ошивались во дворе. Но никто из них не решился подойти ко мне. Они смотрели на меня пристально, шептались между собой о чём-то. Я встал чуть ли не возле них. Курил, достал телефон (между прочим, не из дешевых). Вытащил из кармана купюры, начал считать. Местные гопники так и не попытали счастья отжать у меня деньги или телефон.

Оскара бы они не просто окружили и ограбили. Думаю, они бы к нему ещё и поприставали. Такому человеку грех гулять по городу без охраны. А еще грешнее общаться с таким уродом как я.

– Почему ты живёшь здесь? – поёжился Оскар.

Я пожал плечами. Не мог же ему сказать, что где бы я ни был, я оставался в полной безопасности? Что меня боялись сами гопники?

– Лучше тебе не выходить по вечерам на улицу. А то ещё начнут издеваться над тобой. Ты же как не от мира сего. Так, какой подъезд?

Он пошёл вперед, а я сзади смерил его убийственным взглядом. На принца проще смотреть, когда не видно его лица. Неужели он всерьёз считает, что я так просто открою дверь подъезда и поднимусь с ним в свою квартиру? Сделаю нам горячий чай, и мы мирно будем вести беседы? Показал ему средний палец. Поднял и вторую руку. Принц остановился и обернулся. Я быстро опустил руки.

– Ты идёшь?

Ага, бегу и спотыкаюсь. Прям щас открою дверь и любезно приглашу тебя. Но люди останавливались и смотрели на нас. Я своими волосами сильно привлекал внимание. Вздохнув, направился ко второму подъезду. Золотоволосый не отставал и чуть ли не прыгал от радости.

Мы поднялись на второй этаж. Я искал ключи в рюкзаке, а Оскар переминался с ноги на ногу. Он явно был не из терпеливых. Едва я открыл дверь, как парень прошёлся по холлу, словно выискивая что-то. Я не мог не возмутиться его невоспитанному поступку. Совершенно от себя этого не ожидая, я рявкнул:

– Куда пошёл? Обувь сними сначала!

Оскар повернулся ко мне. На его лице отразилось удивление.

– А, прости. Ща.

Он развязал шнурки на кедах и бросил их в мою сторону. Сам я тоже был в немалом удивлении. Я поднял голос на красивого человека! В школе меня за такую наглость забили бы до полусмерти. А тут меня послушались.

Оскар зашёл на кухню и плюхнулся на стул.

– Я голоден. Есть чего пожевать?

Нет, ну разве это не наглость? Ладно, ты родился с красивой рожей. Но это не даёт тебе права вести себя так развязно! Как жаль, что я не мог всего этого высказать вслух.

– А, – выпрямился принц. – Ты же, вроде как, плохо себя чувствуешь. Ладно, давай я что-нибудь приготовлю.

Я вытянул руку, мол, сиди. Только этого не хватало. Я и так еле выносил тот факт, что столь идеальное создание сидит на моей территории. А тут ещё и заставлять его руки марать? Нет уж. Я приоткрыл окошко, чтобы было чем дышать. Фобия опять стала проявляться. Долго присутствие принца я не выдержу.

Я вытащил из холодильника вчерашний остаток борща. Соседи по комнате признали мою готовку наилучшей, так что решили это нелёгкое дело взвалить на меня. Долго я не сопротивлялся, особенно после их клятвы о том, что посуду мыть они будут сами. Сдержать клятву, правда, им не удалось.

Я поставил перед Оскаром тарелку с горячим борщом. За считанные минуты он съел всё без остатка. На его лице застыла блаженная улыбка. Я старался долго не смотреть, а то сердце начинало подводить.

– Спасибо большое! Офигенно вкусный.

Похвала разогрела мою продрогшую душу. Я всегда был не прочь льстивых словечек в свой адрес.

– Ты со всеми такой? Ну, холодный и необщительный, – внезапно спросил он.

Я покачал головой. Зря. Ох зря. Надо было кивнуть. Ибо Оскар очень бурно отреагировал.

– Как это нет? То есть, это со мной что-то не так? Ты так холоден со мной, потому что у тебя на меня зуб имеется? Или ты настолько у нас охрененно крутой, что я до твоего уровня не дотягиваю?

Он вскочил на ноги и подошёл ко мне. Я инстинктивно шагнул назад. Оскар был в гневе. Я разнервничался, вспотел и почти впал в панику.

– Ты не в том положении, – продолжал принц, – чтобы игнорировать таких людей, как я.

Я в ужасе попятился назад. Спиной наткнулся на стену. Почему я не падаю в обморок? Он сейчас ох как пригодился!

– Почему опять молчишь? – выпытывал Оскар. – И хватит дрожать, будто испугался!

Вскоре я перестал его слышать. В ушах звенело, перед глазами все помутнело. Оскар не переставал что-то говорить. Так и хотел крикнуть ему, чтобы разул глаза. Он же имел дело с психически нездоровым человеком! Я завалился ему на плечо. Стало тихо. Наконец, принц замолчал. Он положил руки мне на плечи и отстранил от себя. Затем убрал мои волосы с лица.

– Ты бледнее обычного, – произнёс он. А ко мне вернулась способность понимать речь. – Опять плохо?

Глядя ему в лицо, я понимал, что да, опять плохо. Опять я не мог дышать. Я открыл рот и жадно втягивал воздух.

– Тебе… лучше… уйти…

– Как же я уйду и оставлю тебя в таком состоянии? – Оскар тоже побледнел. Он явно не знал, что делать. – Нужен пакет?

– Это… не… гипер… вен… тиляция…

– А что?

– Просто… уйди…

– Опять ты за своё! – рассердился Оскар.

Я вцепился в него, и, смело глядя ему в лицо, выпалил на одном дыхании:

– Я боюсь красивых людей. А тебя в особенности.

– Что?

– Из-за тебя… мне плохо!

Настала тишина. Оскар вдруг нервно захихикал.

– Ты издеваешься?

– Нет! – отчаянно воскликнул я. Будда, Аллах, Господи или кто там ещё, дайте мне сил и терпения!

– Да как так-то? – всё недоумевал юноша.

Дать бы ему пинка под зад! Только вот не смел. Вместо этого указал на входную дверь.

– Пожалуйста.

Оскар посмотрел на меня, затем на дверь.

– То есть, выгоняешь меня?

Я кивнул. Он склонился надо мной. От того, что его глаза были слишком близко ко мне, я разнервничался еще сильнее. Вашу мать, где мой обморок?!

– Я отказы не принимаю, – процедил он. – Сегодня я уйду. Но это последний раз.

Глава 5

– Авель. Эй, Авель! Проснись.

– Ммм…

– Вставай немедленно, а то проспишь всё к чёртовой матери!

– Отстань.

– Сам же просил разбудить, если будильник не поможет. А на сегодня ты вообще его не поставил!

Громкий голос моего соседа по комнате заставил меня спрятать голову под подушку. Но Стёпа не растерялся. Он стал вырывать из моей крепкой хватки мою спасительную подругу – подушку. Пришлось открыть глаза, и я чуть ли не завопил, когда увидел сонную рожу соседа перед собой. Испуг не мог скрыться от его глаз. Стёпа отошёл и обиженно сказал:

– Сам ты тоже далеко не красавчик.

Я присел и протёр глаза. Ночь оказалась ужасной. Я, человек тьмы, который может только в это время открыто показать своё лицо на улице, ужасался только от мыслей об этом. Заботливо укутывая мир лунной тьмой, на этот раз ночь обделила меня своей благосклонностью. Я так и не смог заснуть. Всё потому, что как только закрывал глаза, передо мной мигом представало перекошенное красивое лицо Оскара. Это как насмотреться перед сном ужастиков и бояться после сомкнуть глаза. Чтобы вы понимали, ужастики я любил. И никогда после не боялся ночью сходить в туалет. А в этот раз вздремнуть мне удалось, кажется, только под утро.

Из-под тёмно-синих задёрнутых штор сочился утренний свет. На ободранных обоях появился слабый солнечный зайчик. «М-м-м», – мысленно протянул я. Снова солнечно. Хотелось сильного и холодного ливня. Такого, чтобы прямо почувствовать, как душа очищается. Хотелось, подобно луже после дождя, испариться без следа. Но вредный сосед напомнил мне, что, какова не была бы моя внешность, я всё же человек. Обычный, смертный человек. Так просто не смогу исчезнуть из этого мира, не говоря уже о безболезненности этого процесса. Не прилетит огромный дракон из мира фэнтези и не увезёт меня в другую вселенную.

– Харэ сидеть, опаздываешь!

Я вздохнул. Не хотел я сегодня (да и не только сегодня) ехать в университет. В голове возникла идея прогулять. А что? Я ещё не гулял по городу, не посмотрел, чем он славится, какие у него достопримечательности. Сейчас появилась великолепная возможность. Я с улыбкой на своей харе лег обратно. Никакой учебы сегодня! Долой стрессовые атаки на мой организм!

– Твою мать, опять? Потом не еби мне мозги, что не разбудил!

Полностью игнорируя бормотание Стёпы, я провалился в сон. Погулять смогу и после обеда. А лучше, ближе к ночи.

Казалось, что прошло всего каких-то пять минут. Я даже сон не успел увидеть. Но вот именно, что казалось. Потому что, посмотрев на настенные часы, я мигом вскочил с кровати. Был четвёртый час дня. За окном медленно спускались сумерки. А разбудил меня настойчивый звонок в дверь. Кажется, в квартире я был один. И точно был уверен, что даже если бы страдал лунатизмом, не стал бы звать гостей. Так кого же могла занести сюда нелёгкая?

Я не счёл нужным накинуть на себя какую-нибудь одежду, просто обмотал свое дрыщавое тело в тёплое шерстяное одеяло и поплёлся сонно открывать дверь. Зря не посмотрел в глазок. Ибо передо мной стоял мой ночной кошмар. Сам принц, собственной персоной. Я в ужасе собрался захлопнуть дверь, однако парень управился со мной в два счета. И вот результат: мы оба стояли в прихожей. Звенела тишина. Так звенела, что даже в ушах начало гудеть. Я стоял, похожий на дрожащий кокон, а Оскар – на величайшего правителя, гордого, с чувством оскорблённого достоинства. Я на секунду бросил взгляд на его лицо. Он не отрывал от меня глаз. Брови его были вздернуты верх, как бы в удивлении. Скорее всего, тут дело в моей внешности. Вполне неподобающе так выглядеть перед принцем.

– Какого чёрта ты все еще в постели? Почему в универе не показывался?

И замолчал. Он что, всерьёз ожидал от меня ответа? После вчерашнего происшествия? Трижды начал жалеть, что показал врагу свое логово. Кажется, теперь избавиться от его общества будет не так просто.

Оскар цокнул языком. Он снял обувь (хоть я был в оцепенении от ужаса, но обрадовался, что хоть одно правило он освоил) и нагло прошёл к моей комнате. Как он так быстро понял, что именно там моя территория, оставалось для меня загадкой. Может, у него развита интуиция. Или же он пра-пра-правнук Ванги. А может, и то, и другое. Я заставил своё парализованное тело двинуться следом.

Золотоволосый критично осматривал моё логово. Казалось, он искал, к чему придраться. У меня было бурное воображение, частенько выручавшее в критичных ситуациях. И в этот раз я тоже поспешил прибегнуть к нему, чтобы легче справиться с этим положением. Итак, начнём.

Оскар – следователь, а я – подозреваемый в убийстве бабки Ани с верхнего этажа. Кстати, она в самом деле существовала, и убить её действительно хотелось. Причины были. Взять хотя бы то, что музыку через колонки нельзя было послушать даже в час дня. Молчу уж о том, что курить спокойно на балконе и на лестничной площадке было невозможно. Эта ведьма будто чуяла, когда кто-то из наших собирался покурить. Только выйдешь на балкон, как она тут как тут со своим костылём. И ведь, сука, силы ей не занимать! Бьёт так, что несколько дней синяки не сходят!

Меня же она по-особому «любит». Твёрдо уверена, что я сатанист. «Бог покинул тебя, сын мой. Ты сам отвернулся от него. Нехорошо людей в жертву приносить! Побойся того мира!» Ёпть, бабка Аня, я этого то мира боюсь, о каком другом идет речь? Однажды к ней приехал внук, лет так четырнадцати, типичный прыщавый подросток. Стоило нам пересечься на улице, как бабка бросилась на его защиту. Мальчишка же явно заинтересовался моей внешностью. В этом возрасте их тянет к чему-то опасному, и они оценивают всё по внешности. В их глазах я чуть ли не авторитет. Чувак с длинными патлами, облачённый во все чёрное. Авторитет, пока лицо надёжно спрятано.

Вернёмся к событиям нынешнего дня. Я убийца, к которому пришли с обыском. Наш детектив пошёл открывать створки окон. Затем начал заправлять мою постель. Точнее, в своих мыслях я по-другому назвал этот процесс. Он обыскивал мою постель в надежде найти улику. Закончив сие действие, он подошел ко мне и протянул руку. Я непонимающе уставился на неё. Опечатки хочет снять?

– Одеяло давай сюда.

Ах, да. Наверное, это тоже часть процесса обыска. Я пожал плечами и раскутался. Сообразил, что не лучшая идея – стоять перед следователем в одних трусах. Это можно истолковать как нанесение оскорбления действующему сотруднику правоохранительных органов. Пока Оскар обыскивал (то бишь, заправлял) мою койку, я напялил на себя джинсы и футболку. Как вы догадались, опять всё чёрное. Как-то этот цвет больше выражал мое меланхоличное существование в этом бренном мире. Оскар повернулся ко мне и удовлетворённо кивнул.

– Полагаю, сегодня ты ничего не ел?

Ловушка? Хочет втереться ко мне в доверие, чтобы разузнать обо всём? Эти копы новые методы разработали? Умно, умно. Я фыркнул.

– Значит, не ел, – сделал вывод Оскар. – Пойдём, посмотрим, что у тебя на кухне.

В комнате, значит, чисто. Конечно, орудия убийства могут быть на кухне. Я убил ту ведьму кухонным ножом? А им вообще возможно убить? Я им еле хлеб разрезал. Ну, допустим, чисто гипотетически, убил я её этим бесполезным предметом. А как бы я это сделал? Вонзил в живот? Или прямое попадание в сердце? Нет, она не должна умереть так легко. Эта вредная старуха должна была страдать. За. Каждую. Невыкуренную. Сигарету. За каждый грёбанный синяк на моем теле! За предвзятое отношение ко мне, за осуждения лишь за внешность. Так как же я её убил?

Вероятно, я решил сделать вид, что захотел хороших отношений с соседкой. Испёк яблочный пирог и поднялся этажом выше. Женщина не торопилась открывать мне дверь, будто чуяла опасность. Когда щёлкнул замок, она робко выглянула из квартиры. Я пытался улыбаться как можно добродушнее. Хотя она бы не оценила мои старания, лицо же под патлами. Но у меня был голос, и он не должен был меня выдать. От всей души пожелал ей доброго здравия. Засыпал ее комплиментами и сказал, что хотел бы с ней поговорить. Бдительность её удалось усыпить. Она впустила меня в свой дом.

Мы были в маленькой душной кухне. Окно плотно закрыто, оно и к лучшему. Женщина заваривала чай. Мой свежеиспеченный пирог стоял в центре стола. Бабка Аня о чём-то радостно рассуждала, а я в это время доставал кухонный нож из-за пазухи. Женщина не поворачивалась ко мне, а стоило. Я встал и медленно подходил к ней, как можно бесшумнее. Не успела она повернуться ко мне, как я быстро приставил нож к её толстой шее и…

– Авель!

Я подпрыгнул на месте. Передо мной было взволнованное лицо Оскара. В ужасе я осознал, что потерял связь с реальностью. Я сидел на табуретке, а лицо моё было выставлено напоказ.

– Ты побледнел и весь в поту. Что с тобой?

Нет, я никому не должен раскрывать свой секрет. И этот следователь ничего не добьётся от меня.

– Опять эта твоя странная фобия? Кстати, я пришёл сказать кое-что. Ты должен перебороть свой страх.

Он отошёл от меня на несколько шагов и взял ТОТ САМЫЙ ЗЛОПОЛУЧНЫЙ НОЖ. Я в ужасе смотрел, как принц нарезал им колбасу. Затем он внимательно осмотрел его лезвие.

– Ужас. Как вы им пользуетесь?

Мне показалось, что я увидел на нём кровь той старухи. Представил, как колбаса будет отдавать вкусом убитой женщины. Пришлось подавить в себе приступ тошноты. Со вчерашнего дня ничего не ел, и, хоть желудок крутило от голода, сейчас есть я не смог бы. Оскар любезно протянул мне бутерброд. Я не мог его принять. Это, наверное, уловка следователя. Он наверняка уже обо всем догадался и играл на моих нервах. Я вот-вот не выдержу и сдамся.

– Поверь, я не отравил его. Он вполне съедобный.

Он тыкал им мне в рот. Это новый вид пытки? Я оттолкнул его руку. Должно быть, я сделал это слишком сильно, так как злополучная колбаса упала на пол. Я даже облегченно вздохнул.

– Да что с тобой? – рассердился Оскар. – Я, вообще-то, пытаюсь с тобой подружиться. Пойди мне навстречу, в конце концов!

Подружиться с подозреваемым? Я не выдержал и рассмеялся.

– Вот уж нифига подобного.

– Что?

– Вы не имеете право врываться в мой дом без значка ордена и без специального разрешения проводить расследование. А уж тем более меня допрашивать. Говорить буду только при своем адвокате.

– Ты в своем уме?

Но я был так горд, потеряв всякую грань между реальностью и фантазией. Я не сразу сообразил, что включил эту игру в жизнь. И только когда ладонь юноши оказалась на моем лбу, я очнулся.

– Температуры вроде нет.

Я шлепнул по его руке. Неужели он забыл, что было вчера? Мои приступы ему ни о чём не говорят? Он сидел передо мной на корточках и не отводил взгляд. А я не вовремя пришёл в себя. Уж лучше бы углубился в свою фантазию и перерезал шею бабки Ани. А перед смертью она увидела бы моё лицо. Представил, какое у неё было бы предсмертное выражение лица. О да.

– Знаешь, – произнёс тихо Оскар, – я всю ночь думал о том, что ты мне сказал. Про твой страх перед красивыми людьми. Я пытался представить, каково это. Есть же различные фобии. Боязнь насекомых, высоты, тесных помещений. И я бы понял, если бы ты боялся красивых предметов, к примеру. Но красивых людей… Ума не приложу. То есть, есть же названия страхов. Клаустрофобия, арахнофобия, акрафобия. Название твоего же страха я не нашел. Есть что-то похожее – боязнь красивых женщин. Но у тебя всё совершенно по-другому. Симптомы там. Вроде, у тебя клинический случай.

Ага, теперь по мне клиника плачет. Пора надевать белую рубаху и смиренно отдаться в руки санитаров. Очень мило со стороны Оскара. Будто я сам об этих вещах не знал! Тоже мне, Капитан Очевидность!

– Я подумал ещё о том, как решить твою проблему.

Принцам нельзя думать, это очень пагубно на них влияет. Что, кстати, не очень полезно и для окружающих.

– И понял, что можно попробовать!

Может, всё-таки, отдаться добровольно санитарам? Так хоть безопаснее. Для моей психики.

– Пить таблетки не хороший вариант. – Оскар начал мерить кухню широкими шагами. Она у нас небольшая, так что пришлось ходить взад-вперёд. – Они могут подпортить твоё здоровье. Можно попробовать другой вариант. Ты просто должен привыкнуть ко мне. Я вычитал, что человек привыкает ко всему и ко всем условиям. Для этого достаточно двадцати одного дня. И если мы будем тесно общаться, проводить много времени вместе в течение двадцати одного дня, ты перестанешь меня бояться и привыкнешь! А как привыкнешь ко мне, страх и перед остальными красивыми людьми убавиться, ведь я получше многих.

Я нерешительно покосился на него. Не для того, чтобы взглянуть на его красивое личико и восхититься. А для того, чтобы убедиться, что этот человек в своём уме. Какие, к чёрту, двадцать один день? Я четыре года терпел нападки своих привлекательных одноклассников. За эти годы я так и не привык к ним, только к их оскорблениям и побоям. Вот к этому да, это прямо моё.

Оскар же настолько ослепительно улыбался, что пришлось опустить взгляд. Сердце опять тревожно сильно забилось.

– Ну?

Что «ну»? Чего он постоянно нукает? Он верит, что я соглашусь на эту бредовую и бесполезную затею?