Текст книги "Страшно прекрасен"

Автор книги: Эльза Спринг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Эльза Спринг
Страшно прекрасен

Глава 1

Я всегда боялся красивых людей. Не важно, женщина это или мужчина. Для меня пол не имел значения. Все признаки страха были на лицо: паническая атака, обильное потоотделение, заикание. Комфортнее чувствовал себя только в кругу людей с непривлекательной внешностью. Только так было возможно моё существование без нервных тиков и истерик.

Общественный транспорт вызывал у меня особые чувства. Далеко не тёплые. Я ненавидел его. Каждый второй человек был довольно хорош собой. Нет, не подумайте, что я совсем того. Быть просто привлекательным недостаточно для наступления панической атаки. Но достаточно для того, чтобы глаз начинал нервно дёргаться, а дышать становилось тяжелее.

Чтобы вы понимали, для меня красивый человек – это намного более симпатичный, чем я. А я, мягко говоря, далёк от совершенства. Если быть откровенным, то на меня без слёз не взглянешь. Один мой вид вызывал недоумение. Как такое создание могло существовать? Так, к чему я это… Всё началось в средней школе, когда перевёлся в новый класс. До этого я и не подозревал, насколько был страшен для окружающих. А тут мне глаза прямо открыли! Ну, как открыли. Швырнули этим фактом прямо мне в лицо. Были избиения, оскорбления и искренние пожелания о скоропостижной моей кончине. Милые были ребятки, ничего не скажешь. Оказывается, я не имел право поднимать свою грешную голову и смотреть на своих горячо любимых одноклассников. По-хорошему, вообще не должен был показываться в классе. Но родителям и учителям было всё равно (особенно когда я упрямо молчал на вопросы о том, откуда синяки и кровоточащие раны). Да, меня чморили не один год. И давали разнообразные клички. Богатая фантазия была у моих ребят. Пердун, Вонючка, Патлатый, Лябудка, Дырка, Педрила и т.д. и т.п. Причем звали меня Авель (да-да, тот самый, которого убил старший брат из зависти). Фамилия же, внимание, – Винтерхальтер (отец немец). Как вы догадались, клички мои произошли не от имени.

После пережитого, каждый красивый человек внушал мне страх. Если бы мне было плохо только в психологическом плане, я бы не жаловался. Молчал бы в тряпочку и не рассказывал бы сейчас историю своей жизни. Но не всё так просто. Помимо сильного страха бывали приступы тошноты, тело отказывалось подчиняться, голова начинала кружиться. И, как будто всего этого было мало, для полного завершения моего позора – обмороки.

В первый день в университете я переполошил всю мою группу. Произошел мой первый обморок в «новой жизни», когда настала моя очередь выходить и представляться. Я не успел даже назвать своё имя. Огромная аудитория была наполнена красивыми людьми. Утреннее переживание и панические атаки сделали своё дело. Дышать было нечем, и я позорно свалился в обморок. Не только из-за страха. Я тупо переволновался.

Очнулся, как я понял, в лазарете. К моему несчастью, девушка-медсестра была очень привлекательной. Не успела она обрадоваться, что я пришёл в себя, как на меня вновь накатила волна панической атаки. Она, ничего не понимая, пыталась помочь мне, в разы ухудшая ситуацию. Я смог выговорить только «Отойдите от меня! Не подходите! Не надо меня трогать!».

Несчастная девушка испуганно отошла от меня как можно дальше. Еле встав, я выбежал из небольшого кабинета. Бежал по коридору, наполненному юными студентами. Они беззаботно общались, не обращая на меня никакого внимания. Этого мне и надо было. Не хотелось, чтобы они заметили мою странность.

Столкнулся я с кем-то у уборной. В этот момент открылась дверь, и из неё вышел какой-то парень. Я врезался в него и отскочил назад. Естественно, не удержался на ногах и плюхнулся на ягодицы. Едва посмотрев в лицо парню, я поторопился опустить взгляд. Он был просто немыслимо прекрасен! Вот несчастье на мою голову! Мне хватило пары секунд, чтобы понять масштаб своей неудачи.

– Эй, а полегче нельзя?.. А, это же ты… Который свалился в обморок.

В его голосе я услышал усмешку. Вдруг учуял запах одеколона. Этот же запах был на мне. Точно, меня же кто-то дотащил до лазарета. Возможно, передо мной стоял мой спаситель.

– Всё хотел поинтересоваться, – продолжал тот, – твои патлы не мешают тебе видеть мир? Или твоё лицо настолько стрёмное, что прячешь его?

В точку! Парень, да ты гений! Готов вручить тебе награду за догадливость! А теперь, будь добр, отвернись и уйди от меня. А то, боюсь, не выдержу и блевану прямо на твоё красивое личико. Пофиг, что с утра я предусмотрительно ничего не съел. Как знал, что со мной произойдёт очередное несчастье!

– Тебе не надоело сидеть? Давай, поднимайся.

Он протянул свою руку. Руку, пахнувшую лавандовым мылом. И её надо было коснуться ради приличия. Кто ж знал, что это станет для меня непосильной задачей. Ведь если поднимусь сам, это будет значить, что я грубо оттолкнул его, тем самым нажив себе нового врага. А этого мне с лихвой хватило в школе. С другой стороны, если приму его руку, то будет либо очередной обморок, либо паническая атака. Из двух зол я выбрал меньшее. Да, не принял помощь и поднялся сам. Какое лицо было у красавчика осталось для меня загадкой.

– Понятно, значит, мы, типа, гордые, – голос явно был обиженный.

Я понял, что надо валить, что и поторопился сделать. Отвернулся и поплёлся прочь.

– Хоть бы поблагодарил! – возмутился мой спаситель.

К сожалению, даже этого сделать я не мог. Просто начал бы глупо заикаться, и это вызвало бы у него только раздражение. Поэтому, парень, будь благодарен, что мы мало будем пересекаться. Даже с учетом того, что мы в одной группе.

Всё было не так ужасно, как мне казалось. Скрывая лицо под своими длинными чёрными волосами, я был как невидимка. Про мой обморок быстро позабыли. А я даже завёл себе друга – очкастого и зубастого парня по имени Костя. Как оказалось, он тоже был изгоем в школе. Мы быстро нашли общий язык и стали неразлучными друзьями.

Что же до красавчика – он быстро стал популярен в нашем университете. Звали его Оскар, золотоволосый принц. Да, именно так его и прозвали. Его окружали исключительно привлекательные люди. Четыре года меня дрессировали не смотреть на красивых двуногих особей. Оказалось, что не зря. Мне это понадобилось. Я научился не обращать на них внимания. Костя же сообщал мне, что принц часто посматривал на нас. Особенно буравил взглядом меня. Нехорошим таким взглядом. От такого обычно бросало в дрожь. Да, мой новый друг любил всё преувеличивать. Ему просто не было известно, что я обидел сие Величество. Было за что меня ненавидеть.

Группа моя была огромной. Она делилась на свои подгруппы. И в каждой подгруппе был свой лидер. Отличились только мы с Костей. Наша подгруппа состояла из двух человек и не имела никакого лидера. Мы были как бельмо на глазу. Удивительно, что нас ещё не начали чморить. Костя предположил, что «мы уже не дети». Я же был уверен, что всё ещё впереди. За что меня обозвали грёбанным пессимистом.

Итак, неделя подошла к концу. Я всё ещё не был избит. После пар в пятницу ребята собрались пойти выпить. Я был в глубочайшем шоке, когда и нас с Костей позвали. Мой друг-идиот с радостью согласился. Я же, заикаясь, отказался.

– Интересно, мы что, не стоим твоего внимания? Ты ни с кем кроме Кости не общаешься.

– Н-нет, п-просто у меня дела…

– Значит так! – тут вмешалась одна из девушек из группы Оскара. – Оскар сказал, что он пойдет пить с нами, только если и этот патлатый согласится. Поэтому у тебя попросту нет выбора!

Несмотря на то, что я не имел права перечить красивым людям, я возмутился. Возмутился! А как тут было оставаться спокойным? Меня вынуждали идти туда, куда я не хотел. Даже в школе такого не было. Там меня просто никто никуда не звал.

– Я никуда не пойду, – ответил я уже более твёрдым голосом.

Кажется, перестарался. Девушка дёрнулась и молча отошла.

– Это было стрёмно, – проговорил Костя.

– В смысле?

– Ну, представь себе: мрачный, тёмный тип с могильным голосом вдруг так грубо заговорил. Девушке ночной кошмар обеспечен.

Я вздохнул. Как же я устал от людского недопонимания. Почему пристают к тем, кто никого не трогает?

– О боже!

– Чего?

– Готовься.

– К чему?

– Оскар идёт к нам.

Ну, все. Пять дней жил себе, не зная беды. А теперь самый красивый парень унизит меня перед всеми. В голове подбирал варианты кличек, чтобы любезно предложить принцу. Надо вспомнить самое обидное погоняло.

Костя решил меня покинуть. Или же Оскар велел ему уйти. Принц сел напротив меня. Я чувствовал его пристальный взгляд. Почувствовал, как он протянул ко мне руку, и даже догадался, с какой целью. Но я так просто не сдаюсь! Я качнулся назад на своём стуле. Рука юноши провела по воздуху. Так тебе и надо! Не дам увидеть свое стрёмное лицо. Поберегу твою хрупкую психику. Принц рассердился.

– Да что я тебе сделал?!

Я покачал головой. Главное, не смотреть ему в лицо и не дать себя коснуться.

– Ты говорить умеешь?

Я закивал головой как китайский болванчик.

– Тогда ответь мне: почему отказываешься идти с нами в бар? При том, что я тебя любезно пригласил. Как ты смеешь мне отказывать?

Я усиленно пытался вспомнить, когда этот принц звал меня выпить. Нет, девчонка что-то такое упоминала, но прозвучало это немного иначе. А потом, что значит, «как я смею отказывать»?! Устроили из-за моего отказа целую драму!

– Авель! Ты меня слышишь? Авель!

Оскар прикоснулся к моей руке. Совершенно этого не ожидав, я на нервах незамедлительно врезал принцу. Тот с грохотом упал на пол. Повисла гробовая тишина. Меня затрясло. Теперь надо было всем предложить кличку для себя. А ещё лучше, упасть в обморок и очнуться в больнице с сотрясением мозга. Самый лучший вариант!

Но произошло то, чего я никак не ожидал. Пока все в молчании наблюдали эту мини-сценку, лидер одной из подгрупп расхохотался. Рассмеялась и его компания. Кажется, этого парня звали Богданом. Он тоже был привлекательным, но не настолько, чтобы я не мог на него смотреть. У него была специфичная внешность: он весь был покрыт татухами, носил байкерскую одежду, а губы и брови были проколоты. Девушки считали его самым сексуальным парнем. Он поднялся по ступенькам и сел рядом со мной.

– Молодца. Давно хотел врезать в это идеальное лицо.

Оскара окружили девчонки и хотели помочь ему подняться. Но самолюбие принца было задето. Он оттолкнул их и вскочил на ноги. Кажется, от него повеяло гневом.

– А ты не влезай в наш разговор!

– В ваш мордобой, ты хотел сказать?

Оскар от злости сжал кулаки. Пора было подставлять своё лицо для ответного удара. Но принц не торопился дать сдачи. К моему удивлению, он отвернулся и гордо вышел из аудитории. Его ребята пошли следом, бросая на меня уничижительные взгляды.

Богдан, прекращая хихикать, повернулся ко мне.

– Так как тебя там звали?

Я прочистил горло. Ужасно пересохло.

– Авель.

– Фига се имя. Ну что, давай знакомиться. Я Богдан.

Я пожал ему руку. Нет, он явно недостаточно красив, чтобы падать в обморок от его прикосновения.

– Так чем тебя разозлил наш юный прынц?

Я пожал плечами. Как ему ответишь? «Знаешь, когда красивые люди меня касаются, я становлюсь неадекватным»? За такой ответ по головке не погладят.

– А почему ты лицо скрываешь?

Еще один идиот, который тянется убирать мои волосы. Как же это надоело! Ничего удивительного, что я шлёпнул по его рукам. Богдану это не понравилось, судя по нахмурившимся бровям.

– Да расслабься! Неужели настолько всё плохо?

Так, пары закончились. Значит, можно было встать и свалить. Игнорируя вопрос парня, я собрал свои вещи и вышел из аудитории. Спиной чувствовал, как Богдан провожал меня взглядом. Кажется, я нажил ещё одного врага. И всё в один день!

Буквально бегом покинул здание университета. Но меня резко и грубо остановили. А именно схватили сзади за волосы и притянули к себе. С ужасом я осознал, что это был Оскар. И был он зол как чёрт.

Глава 2

В этой ситуации я испугался не самого Оскара. Разве он мог придумать что-то ужаснее того, что я пережил в школе? Испугался даже не остаться лысым, хотя этот придурок сильно вцепился в мои любовно выращенные волосы. И не медленно приближающейся волны панической атаки. Испугался того, что мои усилия пошли насмарку. Удачно скрывая свое личико я мог жить без проблем. Но теперь всё пошло наперекосяк. Принц увидел моё уродство. Возможно, впервые в жизни он увидел то, чего видеть ему не полагалось. И я стану причиной его психологической травмы. Про себя усмехнулся: я боюсь красивых людей, а Оскар теперь будет бояться уродливых.

Озлобленное лицо золотоволосого стало удивлённым. Как же я любил вот такую смену выражения лиц людей. Такие чудные. Вот так разбиваются иллюзии относительно моей внешности. Оскар отпустил мои патлы. Я не осмеливался поднимать голову, чтобы оценить, какое на этот раз выражение приняло его лицо. Привычно прикрыл своё волосами. Мы стояли у здания университета, друг напротив друга. Стояли молча. Я сам не понимал, почему до сих пор не убрался прочь. В голове моей играла трагическая музыка, будто умер кто, а мы с Оскаром отдавали ему дань уважения. Ещё больший эффект трагизма придавал мелкий противный дождь.

Когда уже начала играть скрипка (всё ещё в моей голове), студенты начали активно покидать университет. Некоторые даже задевали меня, разрушая похоронную атмосферу. Я будто очнулся и понял, что мы оба выглядим как идиоты. Это мне подсказали взгляды студентов. Я отвернулся и поспешил свалил восвояси. Я мечтал уйти, но Оскар решил мои мечты разбить. Он вновь схватил меня за волосы (будто хватать больше нечего), однако, быстро отпустил. Мне даже любопытно стало, остались ли на его руках мои лохмы.

– Матерь божья.

Нет, это не прозвучало благоговейно. И даже нотки восторга отсутствовали. Скорее, юный принц был шокирован, увидев нечто самое страшное в его жизни. Ему вообще не положено было видеть то, что рискуешь потом увидеть в кошмарах.

– Теперь понятно, почему ты скрываешься. На твоём месте я вообще бы из дома, наверное, не выходил. Может, даже подумал бы покончить с собой.

Покончить с собой? Нет, такая мысль лично меня не посещала. До этого додумывалась лишь моя мать. Она отчего то была уверена, что у меня есть склонность к суициду. Как же меня бесили эти походы к психоаналитику. Хотя одно было хорошо: было с кем обсудить фильмы и книги. Не так сильно чувствовал себя дерьмом.

– Можно еще раз взглянуть? – Быстро, однако, Оскар оправился от шока. Теперь им двигало любопытство.

Я подумал, что надо бы тогда брать плату за просмотр моего лица. Но об этом можно было и потом поразмыслить. Моё молчание меня до добра не доведет. Пусть Оскар и прекрасен как попка младенца, но я не позволю ему делать всё, что вздумается. Естественно, я начну заикаться, если открою рот. Но надо как-то донести до него свои высокоинтеллектуальные мысли.

– Иди на хуй!

И постарался гордо уйти. Впрочем, дважды споткнулся и один раз удачно поцеловал лицом землю.

Некоторые могут подумать, что слова моего одногруппника могли страшно меня обидеть. Отнюдь. Это далеко не худшее, что я слышал за последние четыре года своей жизни. Вы что? Я же получил от принца сострадание. Он меня не обозвал, не ударил. Чего я еще мог желать? Оставалось надеяться, что Оскар не разболтает о том, что видел. А то ведь всерьёз начну требовать плату! Не помешает ещё повесить на шею табличку с предупреждением: «Осторожно! Увиденное может нанести вам психологическую травму». Я усмехнулся. Неплохой из меня маркетолог выйдет. Только с внешностью малость не везёт.

Автобус привёз меня прямиком к моему дому. Точнее, как приезжий в этом небольшом городке, я снимал квартиру вместе с другими ребятами. Платить помогали мои родители. Сам же я решил, что долго на их шее сидеть не могу, потому неплохо бы устроиться на работку.

С соседями я не общался. Нет, они не были красавцами, чтобы каждый день испытывать весь этот ужас. Так сложилось, что они меня особо невзлюбили. Я отличался от них не только внешне, но и тем, что приехал из мегаполиса, а они из деревушки. Я специально приехал туда, где численность населения была значительно меньше, чем в огромных городах. За глаза они считали меня мажором. Парни не учли того, что мой слух идеален.

Тем не менее, я не страдал от нехватки общения. Мать каждый день названивала и общалась со мной часами. Точнее, болтала она. Я лишь устало кивал и соглашался, когда было нужно. Конечно, она интересовалась, появились ли у меня друзья. Вспоминая Костю, отвечал положительно. Хоть и вне университетских стен мы с ним не общались.

Квартира была трёхкомнатная с кухней. На стенах висели отсыревшие куски штукатурки, полы были покрыты лаком, а потолки были сделаны из гипсокартона. Мебели было предостаточно, спать было где. Никто из нас, как оказалось, не был привередлив.

Парадоксально, но с ними я не скрывал своего лица. Парни не испугались моей внешности. Кажется, они привыкшие. К плите меня подпускали с условием, что волосы буду собирать. Никому из них не хотелось каждый раз вытаскивать их изо рта. А я что? Я соглашался. Они меня не трогали, и я в их дела не вмешивался.

Сейчас в квартире никого не было. Двое работали, один был такой же студент, как и я. Я вдохнул этот воздух, полный свободы. Любил оставаться один. Привычно собрал волосы в нечто похожее на пучок. Отрезал бы их к чертям, а то как баба. Останавливало лишь то, что они охраняли мое личико от ненужных взглядов. Потому только вздыхал и пытался за ними ухаживать. Единственной, кому они нравились, была моя матушка. Вот она была просто в восторге и покупала всякие маски и шампуни для ухода за ними. Это вошло в привычку, и теперь я уже сам покупал всё то, что покупала она.

Я включил музыку и пошёл готовить себе ужин. Сегодня пятница, а значит, соседи мои поздно вернутся. Желательно, чтобы вообще не возвращались, конечно… Мечты, мечты. Готовить для них я не был обязан. У нас вообще не было никаких правил относительно трапез. Только жаркие споры по части уборки. Пришлось даже составить график дежурства. И установить жёсткое правило, что каждый сам убирает за собой. Марк, самый старший из нас, иногда приводил свою девушку чисто для того, чтобы она убиралась за нас. Звали её Светой, и она оказалась жутким перфекционистом. При виде нашего срача она выгоняла нас на улицу и наводила идеальный порядок. Правда, сохранялся он недолго, чаще всего по вине её бойфренда.

Пожарил себе картошку. Не пожалел для себя, любимого, наготовил целую сковородку. Любовно добавил яйца, перемешал, и через минуту было все готово. Не стал даже в тарелку перекладывать. Я был слишком голоден. Вытерев слюни, я поставил сковородку на стол, взял вилку и целый батон хлеба, сел на табуретку. Приятного мне аппетита!

После сытного ужина было грех не покурить. Да, я курил. А как от такой жизни не закурить? Как не прискорбно, сигареты спасали меня от стресса. Даже панические атаки отступали, когда я вдыхал в себя никотин.

Время было за полночь, а мои соседи всё не торопились домой. Я пожал плечами и начал готовиться ко сну. Спал я в одной комнате с соседом-студентом. Кажется, он, как и все обычные студенты, пошел напиваться в клубе или баре со своими друзьями. А потом наверняка подцепит девчонку и поедет к ней. Нет, я не завидовал ему. Напротив, блаженно улыбнулся, ведь ночью спать буду в полной тишине.

Видел я, наверное, третий сон, когда меня разбудил чей-то шёпот. Я обеспокоенно заёрзал на месте, затем открыл глаза и чуть не закричал от ужаса. Не закричал, зато издал сдавленный стон. Надо мной стояли Богдан с его друзьями и мой сосед. Я забился в угол и поторопился прикрыть лицо волосами. Но глупо было скрыть то, что и так увидели.

– Действительно кадр, – фыркнул Богдан. – Хотя спящее лицо нравилось мне больше.

Я устремил укоризненный взгляд на соседа. Он, разумеется, не заметил, так что пришлось использовать голос.

– Стёпа! Что, к чёртовой матери, тут происходит?

Он глупо захихикал. Господи, да они все уже оборжались! Надеюсь, к утру эти кретины всё забудут. В том числе и мою внешность.

– Да мы познакомились в баре, и оказалось, что они твои одногруппники. Хотели приятно тебя удивить!

– О да, я прям визжу от восторга, – скривился я, в частности от того, какая вонь от них исходила.

Богдан сел на краешек моей кровати и полез обниматься.

– Дружище! Мне было страшно любопытно, что же ты скрываешь под этими патлами. Кто ж знал, что ты такой стрём! Но, знаешь, – этот пьянчуга вдруг посерьёзнел, – в этом и есть твоя изюминка. Тебе надо в фильмах ужасов сниматься. Такой талант пропадает!

Его дружки расхохотались. Я обреченно вздохнул. Кажется, вероятность того, что они забудут об этой ночи, стремительно близилась к нулю. Ещё раз укоризненно посмотрел на Стёпу, который уже не держался на своих двоих и полз на кровать. Мне пришлось самому каждого по отдельности спровадить из нашей квартиры. Удивительно, но никто не сопротивлялся.

Заперев дверь, я прислонился к ней спиной и ещё раз вздохнул. Меня вдруг окликнули из кухни. Судя по голосу, это был Марк. Я зашёл на кухню и действительно увидел его. Он выглядел ужасно. Под глазом темнел синяк, а губа кровоточила. Я поспешил ему на помощь. Вытащил из морозильника кусочки льда, завернул их в тряпочку и приложил к его синяку.

– Спасибо, – поблагодарил он.

– Что случилось?

– Да подрался. Так, фигня.

Я уставился на него, мол, не сойдет это твоё «фигня», рассказывай давай. Потом дошло, что до сих пор не убрал волосы. Собрал их и повторил своё выражение лица.

– Меня пытались ограбить. Наш район далеко не безопасный. Так что и тебе советую быть осторожным.

Я фыркнул. Уж что-что, а это мне не грозило. Как ранее выразился Богдан, мне только в фильмах ужасов сниматься. К тому же, по ночам я сижу дома.

– А что за идиоты были тут?

– Мои одногруппники. Пришли посмотреть на моё лицо. Чёрт, забыл деньги взять у них.

Марк вздохнул.

– Слушай, ты на нас не обижайся. То, что мы тогда говорили о тебе… Это было ошибочное мнение. На самом деле, ты замечательный человек. И уверен, что скоро у тебя появятся самые преданные друзья.

Я постарался не фыркнуть снова, уж очень это было сомнительно. Особенно одноклассники мне доказали, насколько важно для них было то, что я «замечательный» человек. Каждый день доказывали, словами и поступками.

– Не делай лицо а-ля «да-да, как же». Поверь, одиноким ты не останешься.

На этот раз моё лицо перекосило.

– Как это не останусь?

– Да брось ты это. Никто не захочет оставаться один.

Снова вспомнил свои школьные годы. Кажется, я только и мечтал о тихом одиночестве. Но ребята не давали мне такой поблажки. Не могли они не обращать на меня внимания. Мне хотелось лишь одного: жить в покое. Был бы у меня один друг, с которым можно было периодически общаться о наших интересах. Этого мне было бы вполне достаточно. О многом я просить не смел.

– Что я хотел сказать, – продолжал Марк. – Если захочешь с кем-нибудь поговорить, то я к твоим услугам.

Я покосился на него с подозрением.

– Света попросила?

Он усмехнулся.

– Ну и она тоже.

Я улыбнулся.

– Ладно, так и быть. Если что, приду плакаться тебе.

– Эй-эй, что значит плакаться? Знай, слёз не терплю.

– Тогда и не надейся, что я заговорю с тобой о чем-то.

Марк рассмеялся. Затем встал.

– Ладно, спать надо. Ты помни о моих словах. Избегай тёмных переулков.

В ответ я кивнул. Он ушел, а я остался сидеть на кухне. Итак, что мы имеем? Как минимум, пять моих одногруппников увидели то, что я тщательно скрывал. Моё уродство. Осталось лишь гадать, к каким последствиям это приведёт.

Глава 3

Только я расслабился, что никто, как и раньше, не обращает на меня внимания, как вдруг…

– Пойдём вместе в столовку.

Я окинул взглядом Оскара, посчитав его сумасшедшим. Но опустил глаза как можно скорее, чтобы поберечь своё психическое здоровье. К сожалению, он не смог оценить этот взгляд. Сидевший рядом Костя заёрзал на стуле. Кажется, ему стало неловко.

– Ну? – настаивал принц.

Поняв, что нормальных слов из моих уст не выйдет, я нашёл новый способ коммуникации. Я наклонился к уху Кости и прошептал ему свой ответ. Тот покосился на меня, затем вздохнул и сказал:

– Он отказывается.

– Почему? – незамедлительно прозвучал новый вопрос.

Я повторил сие действие. Костя закатил глаза.

– Потому что не хочет.

– Почему ты прямо мне не скажешь? Что за ребячество?

Я задумался над ответом. Не подозревал, что говорить через кого-то так просто. Можно высказать все, что думаешь, ведь не тебе потом это произносить. И вот собрался снова передать ответ через своего драгоценнейшего друга, как тот оттолкнул меня и вскочил.

– Так, знаете что? Разбирайтесь сами!

И ушёл, оставив меня наедине с принцем университета. Смотря вслед Косте, я поставил крест на нашей дружбе. Как он мог так со мной поступить? Ведь я знал, что сейчас будет. А будет очень и очень плохо. Не потому, что теперь придётся напрямую говорить Оскару о своих далеко не льстивых мыслях. Медленно подступала паническая атака. Пульс учащался, дышать становилось тяжелее. Оставались считанные секунды до того, как я забуду, как вдыхать и выдыхать кислород. Я встал на ноги, чтобы выйти на свежий воздух. К тому же, не хотелось привлекать к своей персоне внимание. Если люди меня окружат, так и помереть недолго.

И вот оставалось всего чуть-чуть до заветной двери из душной аудитории, как меня схватили за руку и потянули назад. Такую оплошность совершил сам виновник моих страхов. Паника усугубилась. Всё. Позор мне на всю оставшуюся жизнь. Можно забирать документы и возвращаться в родной город.

Я не мог дышать. Начал задыхаться, махал руками, но это, конечно же, не помогало. Требовался пакет, желательно бумажный, который лежал у меня в рюкзаке. Для этого надо было вернуться на свое место, а я сильно сомневался, что был способен что-либо сделать. Голова кружилась, руки тряслись, и я ничего не мог сообразить.

Судя по тому, что меня никто не трогал, Оскар, скорее всего, остолбенел. Раз уж всё равно всё пошло к чертям, я посмотрел ему в лицо. О да. Синие глаза округлились, губы приоткрылись. Он был, мягко говоря, растерян. Одногруппники подбежали к нам. Они мигом окружили меня, но никто ничего не делал. Ни один из них не понимал, что со мной происходило. Если бы мог, усмехнулся бы. Мое лицо они не видели, зато хорошо было слышно мои попытки сделать вдох.

– Вызовите скорую! – закричал кто-то.

Ребята засуетились. Глупцы. О гипервентиляции, я так полагал, они не слышали. Решили, что я сейчас откину тут коньки. Я попытался попросить пакет. Уже неважно, какой они отыщут. Только из моих уст ничего не выходило.

– Отошли все! Да дайте пройти!

Толпа расступилась, и ко мне подошел самый строгий юноша из моей группы – Дима. Кстати, на мой взгляд, он был не просто утонченный, а прекрасный. Восхититься я не мог в силу своей фобии, потому страх мой усилился, когда я сообразил, что он подошел помочь. В руке у него был бумажный пакет. Юноша протянул руку, чтобы убрать мои волосы, однако остатки разума у меня ещё сохранялись. Без тени благодарности я вырвал у него пакет и скрыл его под своими волосами. Жадно начал дышать, зная, что это затянется как минимум минут на пятнадцать. Поэтому, не убирая от лица пакет, я вышел из аудитории.

В коридоре меня сопровождали взгляды студентов. Некоторые подходили и предлагали помощь, но я проявлял грубость и отталкивал их. Хотелось одного – выйти на свежий воздух. И через несколько грёбаных минут, показавшихся мне адом, я оказался на крыльце. На улице мне стало значительно лучше. Сердцебиение нормализировалось, самостоятельно дышать тоже начало получаться. Вскоре я убрал пакет. Зажмурил глаза и вновь открыл их. И чуть не подскочил от испуга. Передо мной стоял Костя.

– Эй, дружище, – встревожено произнес он, – ты в порядке?

Я кивнул.

– Что это было?

– Гипервентиляция, – мрачно ответил я.

– Ну, да, Дима тоже так сказал. Он говорит, возможно, ты социофоб. Хотя сам я тоже об этом догадывался.

– Социофоб?

– Ну, знаешь, те, кто боятся людей…

– Святые угодники, я знаю, кто такой социофоб! – раздраженно воскликнул я. – Но дело в том, что я не боюсь людей. Почти.

– В смысле?

Я окинул взглядом Костю. Наверное, он имел право знать о моей фобии. А не то так и будет неправильно меня понимать.

– Я боюсь красивых людей.

– А?

Да, я никогда не сомневался в интеллектуальных способностях моего друга. Особенно убедился в этом сейчас, когда он изобразил такое дурацкое лицо. Ему, кстати, шло. Злиться после этого на него не хотелось. Поэтому, сдерживая смех, я повторил ранее сказанное.

– Боишься красивых? Это вообще как?

– То, что ты сейчас видел – один из симптомов.

Костя почесал голову. Затем поправил очки и, нахмурившись, уставился на меня.

– Оскара, что ли, испугался?

Мне не понравилась такая формулировка. Но, по сути, он был прав. Принц пугал меня своей красотой.

– И… – продолжал Костя, – получается, я урод?

Ой, неловко вышло. Хотя, я знал, как выкрутиться. Лица же моего он до сих пор не видел. По сравнению со мной он мог бы выиграть конкурс красоты. Поэтому, тяжко вздохнув, я убрал волосы с лица. Как и ожидалось, Костя уставился на меня огромными выпученными глазами.

– Кажется, я всё понял, – произнес он.

– Вот-вот, – вздохнул я и обратно опустил волосы, чтобы не пугать его ещё сильнее.

– Покажи ещё раз.

– Нет, хватит с тебя. Не хочу разрушать твою психику.

– Да брось!

Я вздохнул ещё раз и убрал патлы. Стало некомфортно, когда Костя внимательно начал изучать моё лицо.

– У тебя глаза интересные, – задумчиво произнес он. – Такие огромные и чёрные. Жутковато, конечно, особенно если увидеть такое ночью. Ты больше походишь на труп, чем на человека. Тебе бы призраком в фильмах сниматься.

Второй человек предлагает мне в ужастик податься. Как же это мило! Надо бы выслать фото в различные кастинги на подбор актёров в ужастик, авось повезёт. Хоть где-то использую свое лицо, а то так и останется под волосами.

– Посмотрели и хватит, – вновь скрыл свою рожу.

– Не повезло тебе с внешностью.

– Я привык.

– Вернемся к твоей фобии. Как давно?..

– Не знаю, возможно, пару лет назад она проявилась. Точно не помню. Как вижу, так всё. Хорошо, что сейчас хоть не блеванул.

– А лечиться не пробовал?

– Ну нахуй. Пойдём, свернём, курить хочу. Сигареты взял?

– Ага.

Мы обошли университет, и пошли к курилке. Там я встретил нежеланную личность – Богдана. Он стоял один и тоже курил. Пара, скорее всего, уже началась, а он не торопился грызть гранит науки. Увидев его, я почти что передумал курить, но, к моему несчастью, он уже заметил нас. На его лице появилась довольная лыба. Он помахал нам. Костя направился к нему. У меня не оставалось выбора. Надеялся лишь, что он за выходные забыл о том, как выглядит моя морда. Ведь тогда он ещё и был пьян.