Текст книги "Там, где меня нет (СИ)"

Автор книги: Elli Sansone

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Глава 1 ==========

Дэрил Диксон никогда не считал себя везунчиком и баловнем судьбы, но трижды сама жизнь, кажется, уберегала его от большой беды. В их небольшом провинциальном городишке все друг друга знали и, конечно же, то, как жили Диксоны, не было тайной ни для кого, включая шерифа, двух практикующих докторов, владельца единственного в городке бара и даже смотрителя кладбища. Стэн Диксон обожал две вещи – напиваться до беспамятства и время от времени поколачивать свою жену Молли, желательно, прилюдно. Огромный и злобный, хромающий после того, как побывал во Вьетнаме, Стэн внушал всем страх. Даже шериф, седовласый и умеющий обращаться с оружием и осаживать заядлых драчунов, не стремился связываться с негодяем. Поэтому десятилетнему Дэрилу и его старшему брату Мэрлу и в голову не пришло позвонить в полицию, когда отец, хорошенько отделав Молли, направился в бар «Веселый толстяк». Они лишь выбрались из привычного убежища в кладовке и помогли матери умыться и приложить лед к опухшей челюсти.

– Гребаный сукин сын, – выругалась Молли, с трудом плюхаясь в продавленное кресло и нашаривая свободной рукой пульт от старенького телевизора.

– Колес дать, Моллс? – деловито поинтересовался Мэрл. В свои пятнадцать он отирался с местными барыгами и по случаю приторговывал таблетками и травкой.

– Есть окси? – мать протянула руку старшему сыну и обратилась к младшему. – Малыш, принеси мне воды.

Дэрил побрел на кухню, старательно сдерживая слезы. Если он пустит хоть одну, Мэрл ответил ему подзатыльник, а Стэн достанет ремень. Диксоны не ревут, как девчонки только потому, что у матери не хватает пары зубов и половина лица выглядит, как кусок сырого мяса.

Молли проглотила пару таблеток.

– Спасибо, милый. Мне гораздо лучше.

– Чего он опять взъелся-то? – Мэрл присел напротив матери, уже уставившейся в очередное телешоу.

– А? – Молли взглянула на сына. – Да как обычно. Я забыла купить ему пива, вот он и задергался. Ничего, его в баре уже ждут дружки, оттянется как следует и снова станет добренький. Я сама виновата.

– Ничего ты не виновата, – тихо проговорил Дэрил, садясь на диван рядом с Мэрлом.

Брат, закурив, только хмыкнул.

– Не переживай, цыпленочек. Я мигом оклемаюсь. Ты же знаешь, что твой папка пережил во Вьетнаме, такого и врагу не пожелаешь. Ну и что, что у него крутой характер, зато он о нас заботиться, приносит еду и все такое, – Молли вытянула из пачки сигарету.

– Ну да, приносит он. Уже неделю в холодильнике шаром покати, – Мэрл нахмурился, – слушай, малец, а ты когда жрал в последний раз?

– Ну… – Дэрил заколебался, не зная, как признаться, что вчера утром.

– Молли, блин. Ты че, не покормила его перед школой?! – вспыхнул Мэрл. – Дождешься, эта жирная сука из социальной службы снова заявится…

– Я забыла, – попыталась оправдаться мать.

Мэрл поднялся, бросив окурок в переполненную пепельницу и кивнул Дэрилу.

– А ну, пошли, сестренка. В макдаке, конечно, сейчас не протолкнуться, но по гамбургеру перехватим.

Дэрил бросился вслед за старшим братом.

– А картошку купишь? И мороженое? – быстро спросил он. Никогда не знаешь, сколько у Мэрла денег, иначе Стэн бы отобрал все до цента. Его останавливало только то, что старший сын без лишних слов приносит ему косячок, стоит только попросить. Естественно, бесплатно.

Когда они поели, уже настал поздний вечер. Мэрл расщедрился не только на еду, но и купил ему банановый молочный коктейль, который Дэрил торопливо прихлебывал, шагая за братом по темной улице. Хулиганы давным-давно разбили все фонари на их улице, но мэр не желал раскошелиться на новые, которые не проживут больше часа.

– Какого хуя? – Мэрл внезапно остановился как вкопанный, а затем рванул вперед так быстро, что Дэрил испуганно выронил полупустой стакан и побежал следом. Уже завернув на их улицу, он почувствовал запах гари и увидел в небе красные всполохи. Добежав до перекрестка, мальчик понял, что это горит их дом. У него в комнате был припрятан комикс про бэтмена, который дал ему школьный приятель Гленн, а еще под матрасом лежали тридцать долларов, которые он скопил, вынося мусор у соседей. Дэрил хотел купить себе летом велик, и эти деньги были началом. Мэрл обещал подкинуть недостающие.

– Мэрл! – крикнул он, поняв, что брат кружит вокруг дома, очевидно, пытаясь придумать, как попасть внутрь.

– Стой, Диксон, пожарные уже едут! – на улицу выскочил один из соседей, Питер Уолш. – Там полыхает будь здоров!

– Там Молли, блять! – выкрикнул Мэрл, и в этот же миг мир Дэрила рассыпался на миллион хрупких и острых осколков.

Хоронили мать в закрытом деревянном гробу – она обгорела до неузнаваемости. Похороны оплатил город, сжалившись над осиротевшими мальчишками. Их дом уцелел, пришлось только перестроить выгоревшую гостиную. Мэрл с независимым видом стоял у могилы, перекатывая во рту леденец, а Стэн не сводил глаз с Дэрила. Мальчик не проронил ни слезинки, но отец все равно избил его ремнем, когда они оказались дома. Старший брат ушел к своей подружке, и некому было его защитить. В последующие годы Стэн регулярно избивал его, уродуя спину долго не заживающими шрамами, но Дэрил ни слова не сказал брату. Когда ему исполнилось шестнадцать, он отделал отца так, что больше тот не поднимал на него руку, затевая драки со всеми, кто был чуть слабее и не мог дать отпор. У одного из тех, кто попался под горячую руку Диксона, оказался нож. Несмотря на усилия местного врача, Хершела Грина, Стэн умер на операционном столе. Дэрилу уже исполнилось двадцать, и он не испытал ничего, кроме облегчения.

Бросивший школу за год до выпуска Мэрл перебивался заработками от продажи наркотиков и перевозки разнообразных грузов, Дэрил предпочитал охоту – дядька со стороны матери, у которого они иногда проводили летние каникулы, научил его ставить силки на птиц и кроликов, а потом и охотиться на оленей и кабанов. Местный магазин охотно скупал его добычу, тем более, что его владельцем был отец его единственного школьного приятеля, Гленна Ри. Им хватало на двоих, к большему братья не стремились. Дэрил, получив аттестат, забросил его в древний книжный шкаф, где пылились любовные романы Сьюзен Филлипс и Мэри Бэлоу, которыми зачитывалась мать. Колледж ему не светил, а работы в их городке особо не было, разве что бар или закусочная, но Дэрил терпеть не мог пустой болтовни и хихикания девиц. Они периодически вешались на него, привлеченные непонятно чем, но он, вспоминая мать и отца, посылал их куда дальше. Проституток он боялся, как огня, с тех пор, как Мэрлу пришлось пролечиться от какой-то труднопроизносимой заразы.

Время шло, отец Гленна умер, оставив ему магазин, и Дэрил исправно носил добычу уже ему, шериф ушел на пенсию и на его место прислали из Атланты тощего улыбчивого паренька по имени Рик Граймс, который быстро навел порядок и женился на одной из местных красоток, Лори. Дэйд выбрал нового мэра, лощеного сына единственного в городке адвоката. Филипп Блейк активно занялся обустройством быта местных жителей, поставил новые фонари и скамейки в парке, покрасил заборы и велел отделать дома сайдингом. Братьям Диксонам было плевать.

А затем Мэрла на угнанной тачке остановил Шейн Уолш, лучший друг Рика Граймса и бывший сосед Диксонов. С Мэрлом они никогда не ладили, и Уолш только и искал удобного случая засадить брата за решетку.

– Сколько? – когда его пустили к брату, и он услышал срок, который ему дали, то не поверил своим ушам.

– Десятка, Дэрилина. И то, только потому, что мне выбили нормальную сделку за чистосердечное признание, – криво усмехнулся Мэрл.

– Они охренели?! Сколько у тебя с собой было? – Дэрил вглядывался сквозь заплеванное стекло в лицо брата, прижимая к уху трубку телефона.

Тюрьма округа славилась жестоким обращением с заключенными.

– Тебе лучше не знать, – ответил Мэрл, – короче, навещать меня не надо. Не парься. Скажи Регине, что на ужин я ее отведу, когда выйду, если она к тому времени не сморщится, как чернослив.

– Очень, блин, смешно, – буркнул Дэрил.

– Сестрюнь, ну чего ты, как мелкий, – Мэрл взял свой привычный издевательский тон, но Дэрил прекрасно понимал, как ему сейчас хреново, – выйду. Ты, главное, дом не спали, шалаву никакую не приведи… Ну и так, живи, чего уж тут. Там видно будет.

Время пролетало за привычными занятиями – охота, пиво перед телеком, изредка прогулки на байке в соседний городок. Иногда он захаживал в бар или к Гленну, пару раз пересекался с шерифом Граймсом, но не переносил на дух его друга Уолша, по милости которого Мэрл оттрубил полный срок. Когда брат вышел, он выглядел на все пятьдесят, которых ему еще не исполнилось.

Дэрил забрал Мэрла домой в понедельник, отменив привычный поход в лес. Он даже приготовил жаркое из кролика, набил холодильник пивом и прикупил в магазинчике Гленна самый дорогой виски, сам который никогда не пил. Мэрл задумчиво побродил по дому, который ничуть не изменился за время его отсутствия – перемены Дэрил не любил. Единственное, что он купил – новый современный телек.

– Неплохо, – Мэрл крякнул, отставив пустую тарелку и опрокинув очередную стопку в рот, – давненько я не ел ничего без привкуса дерьма и бумаги.

– Чего делать дальше будешь? – спросил Дэрил. В отличие от брата, он не пил, собираясь пойти на охоту и наверстать упущенное. Пора было чинить пикап, да и джинсы еле держались, так что деньги не помешали бы. К тому же, если кормить Мэрла, то, пожалуй, ему стоит отлучится не на два дня, а на неделю. Добыть не оленя, а кабана. Гленн щедро платил за крупную дичь – его мать делала бекон, вырезку и прочие вкусные вещи из такого мяса.

– Да так, – Мэрл зевнул, – хочу дом купить.

– Какой еще дом? На какие шиши? – изумился Дэрил, ставя тарелки в раковину и с тоской понимая, что через пару дней придется мыть посуду – раковина была набита грязными приборами и сковородками под завязку.

– Да за него немного просят. И домишко хороший, крепкий, – задумчиво произнес Мэрл, – я тут многое в тюрьме обдумал, знаешь ли. С наркотой я завязал, навсегда. Так что надо придумать, чем заниматься. Но гнуть спину на чужого дядю я не хочу. Со мной в камере сидел один хмырь, Аксель… Порассказывал историй. Может, бред, но кто его знает…

– Ничего не понял, – признался Дэрил.

– Да понимать и не надо, поедем туда, осмотримся, бумажки подпишем, – сказал брат, – можешь со мной поехать, пригодишься.

– Куда ехать-то? – Дэрил приподнял брови. – Вещи же надо тащить… ну его нахрен. Я на охоту планировал.

– Обождет охота, – Мэрл стал серьезным, – тут дельце покруче будет. И обстряпать его надо аккуратно.

– Не тяни, – поморщился Дэрил, – а расскажи толком.

– Ты же знаешь про дом на холме? – хитро сощурился Мэрл.

Дэрил, убирающий стаканы на полку, замер. Все в Дэйде знали про этот дом и обходили его стороной, хотя никто толком и не знал, что именно и когда там случилось. Ходило много слухов, домыслов, со временем обрастающих новыми подробностями. Дэрил воспринимал россказни местных скорее, как легенды. Мальцом он часто подбирался к месту, где стоял дом и зачарованно смотрел на тяжелые кованые ворота, потускневшие от времени, заросший бурьяном сад, давно не стриженные дорожки, скрывшиеся под натиском сорняков. Но он никогда не решался зайти внутрь, после того, как его одноклассник Джимми побывал в доме и свихнулся. С тех пор он только пускал слюни и писался, но не произнес ни слова о том, что видел. Даже сам Мэрл ни разу не бывал в странном доме. Тем бредовее выглядела сейчас его идея о покупке. Владельцем был дальний родственник когда-то жившей там семьи, и он уже отчаялся продать его, поэтому просил совершенно смехотворные деньги. Но никто из горожан не желал умереть или сойти с ума.

– Ты решил сам познакомиться с призраками, что ли? – Дэрил повернулся к брату и выразительно покрутил пальцем у виска.

– Кому призраки, а кому… – вполголоса пробормотал Мэрл.

========== Глава 2 ==========

Эта история произошла не так давно, в период «сухого закона» и «великой депрессии». Их округ тогда процветал, благодаря строительству железной дороги. Однажды утром тысяча девятьсот двадцать второго года в городе появились строители, огородившие огромный участок земли высоким, по местным меркам, забором. А затем одна за другой стали прибывать подводы, запряженные ломовыми лошадьми, со строительными материалами. Дом построили меньше, чем за год. Он не был похож на колониальные особняки богачей Джорджии, как рассказывали те, кто имел редкую возможность там побывать. Дэйд жил, как и все крохотные городки – разведением птицы, выращиванием персиков и хлопка, некоторые на заработки уезжали в Атланту, но родная земля манила их обратно. Дом на холме – как сразу же прозвали его местные жители, был выстроен из обожженного кирпича оранжевого цвета, с двумя круглыми башенками по бокам, тенистым садом позади дома и узкой подъездной дорожкой, обсаженной персиковыми деревьями и посыпанной песком. Поговаривали, что во внутреннем дворике был фонтан с золотыми рыбками. Стены особняка обвивали ползучие растения, а в жаркие дни одуряющий аромат магнолий наполнял соседние улочки.

Когда строительство было завершено, человек в пошитом на заказ костюме начал набирать желающих работать в доме. Нашлись пятеро – садовник, кухарка, две горничных и секретарь. Они, раздуваясь от гордости, рассказывали всем желающим, что работают на Эдварда Пелетье – известного политика французского происхождения, яро поддержавшего введение «сухого закона». Он недавно женился на дочери промышленника из Джорджии, и молодой жене не пришелся по вкусу сырой климат Луизианы, особенно во время беременности, поэтому они переехали на ее родину.

В мае новые жители города наконец-то приехали – в автомобиле фиат и с очаровательным младенцем. Кэролин – так звали хозяйку дома – сразу же расположила к себе местных дам, да и мужчин тоже. Она было умна, начитана и красива. Вьющиеся каштановые волосы ниспадали до самой талии, тонко очерченное лицо с белоснежной кожей и огромными голубыми глазами напоминало изысканных дам с полотен голландских художников, а заразительный смех и открытая улыбка пленяли с первого взгляда. Ее дочери Софи едва исполнился год. Эдвард, в отличие от своей супруги, был молчалив и скрытен, дружбу ни с кем особо не водил, кроме нескольких богатеев, в обществе появлялся редко, да и вообще, многие недоумевали, как такая яркая и светлая женщина вышла замуж за не особо привлекательного мужчину много старше ее.

Драма произошла через пять лет после приезда четы Пелетье. Начали поговаривать об отмене «сухого закона», политическая позиция Эдварда стала невыгодной, к тому же о себе давала знать и «великая депрессия». Супруги стали часто ссориться, о чем местным с удовольствием нашептывали молоденькие горничные. Последней каплей стало то, что вместо старика-садовника наняли молодого и красивого парня, сына местной алкоголички. Его звали Даррен. Он влюбился в Кэролин с первого взгляда, как и она в него. Влюбленные собирались сбежать, взяв с собой маленькую дочь Кэролин, но Эдвард обо всем узнал. Вскоре Даррен пропал, ходили разные слухи, один страшнее другого. Кто-то говорил, что Пелетье заживо замуровал его в стене одной из башен, другие клялись, что расчлененное тело молодого человека похоронено в подвале дома. Кэролин поблекла, перестала выходить из дома и, по слухам, пыталась наложить на себя руки. А однажды Софи простудилась и очень быстро умерла от воспаления легких. После этого, одной мрачной и дождливой ночью Кэролин Пелетье убила своего мужа и покончила с собой в своей шикарно обставленной гостиной. Слуги разбежались, полиция закрыла дело за неимением преступника, Даррена никто не искал, кроме его матери, но бедную женщину никто не воспринимал всерьез. Ради приличия дом и сад обыскали, но тела так и не обнаружили.

Дом унаследовал племянник Эдварда, но он не прожил и года, умерев от загадочной болезни. Затем особняк купили богатые англичане. Через полгода муж задушил жену в постели и повесился в своем кабинете. Больше желающих там пожить не находилось. Удивительно, что дом не ветшал и не рушился, но все, кто пытался туда пробраться, сходили с ума или кончали жизнь самоубийством. Дальние родственники Кэролин, к которым, за неимением других наследников, перешел дом, безуспешно продавали его вот уже семьдесят с лишним лет.

И вот теперь Мэрл Диксон, реднек, бывший наркоман и зэк, собрался купить этот дом.

– Так ты что, как девчонка, веришь в эту сопливую историю о любви и убийстве? И в призраков, поди, веришь, а, сестрюнь? – Мэрл громко расхохотался над собственной шуткой.

– Я, блин, не совсем еще дебил, – обиделся Дэрил, – но ты сам подумай, все, кто там жил или заходил, померли. Нахрена тебе этот дом? Своего мало? Шика захотелось после тюряги?

– А если и да, то че? – ощерился Мэрл. – Мне почти полтос, может, я только жить начинаю. Женюсь, наделаю мелких диксонов…

– Пизди кому другому, – Дэрил дернул плечом, – а я спать пошел.

– Стой, Дэрилина, – Мэрл резко сменил тон, – уломал. Но только никому не звука, понял?

– Ну, – Дэрил уселся на скрипучий стул и приготовился слушать.

– Говорят, что Пелетье не был таким правильным, как его считали дружки по партии, – вдохновенно начал Мэрл, – при строительстве дома он сделал подземный ход… до нашего любимого бара. И поставлял туда алкоголь. Греб бабки лопатой. И брал он не доллары, а только золото. В ту ночь, когда любовник Кэролин пришел за ней и Софи, они собирались ускользнуть по подземному ходу, предварительно спрятав там сундучок с монетами. Но им не повезло, – драматично закончил Мэрл.

– И ты всерьез думаешь, что там, где-то, спрятано сокровище? – Дэрил от души расхохотался. – Да если б было, его давно забрали. Прошло семьдесят восемь лет, Мэрл. Там толпа народу с тех пор побывала.

– Там призрак, – страшным голосом сообщил Мэрл, – и он убивает всех, кто приходит за монетами. Так что они лежат и ждут папочку Мэрла. Мой сокамерник Аксель добыл план дома, который нарисовал один из строителей перед смертью. Там все расписано. Он выходит через неделю, и мы займемся поисками.

– А что помешает призраку, в которого ты не веришь, убить тебя? – скептически спросил Дэрил. В сказки он не верил, но все же…

– Так я почему тебя с собой и беру! – довольным тоном заявил Мэрл. – Ты ее отвлечешь. Если она все еще там.

– Чего? – Дэрил уставился на брата. – В каком это смысле?

– Щас, – Мэрл похлопал себя по карманам, – да где ж она…

Он извлек из внутреннего кармана куртки обтрепанный прямоугольник, вблизи оказавшийся фотографией. Взяв его в руки, Дэрил обомлел.

– Нравится? – хохотнул Мэрл.

– Этого не может быть! – с отлично сохранившейся карточки на него смотрел… он сам.

– Я б тоже не поверил, но, как видишь, глаза не подвели нас обоих. Это и есть любовник миссис Пелетье, пропавший садовник.

Дэрил, оторвавшись от разглядывания снимка, осведомился:

– Так ты хочешь мне сказать, что я – это типа этот Даррен, поэтому призрак Кэролин не станет нас убивать, когда мы поселимся в ее доме?

– Ага, – кивнул Мэрл, – мы быстро найдем потайной спуск, заберем зототишко и уедем из Дэйда, куда захотим. На острова. Или в Испанию. Представь, какие там горячие штучки!

– А твой приятель, значит, дал тебе эту фотку, и ты сразу придумал этот идиотский план? – медленно произнес Дэрил. – И не спросил, где он ее раздобыл и настоящая ли она?

С видом оскорбленного достоинства Мэрл перевернул снимок и ткнул пальцем в еле различимую надпись – Даррен Дикс, 1932 год.

– Это, между прочим, она и снимала. Кэролин. Никто бы не стал тратить пленку на садовника!

Дэрил отшвырнул фотографию и встал.

– Ты бредишь. Проспись, станет легче.

В спину ему прозвучал неожиданно ставший елейным голос брата:

– А на нее не хочешь посмотреть? Красотка была, вот честное слово. Я бы сам такую поимел, да что там говорить, увез бы!

Дэрил, словно во сне, повернулся и подошел к столу, на который Мэрл осторожно уложил второй снимок, с которого смотрело самое прелестное лицо, которое он когда-либо видел. Он судорожно сглотнул, вглядываясь в тонкие, изогнутые в манящей улыбке, губы, огромные глаза с густыми ресницами, грудь, приподнятую в вырезе платья, отделанного атласной лентой.

– Нравится? – невинным тоном спросил Мэрл.

– Пошел ты, – резко сорвавшись с места, Дэрил ушел в свою спальню, где долго бродил из угла в угол, а затем рухнул на кровать прямо в одежде и мгновенно заснул.

И увидел ее.

Она вошла к нему в комнату в одной ночной рубашке, сквозь которую в лунном свете отчетливо виднелась ее грудь и длинные ноги. Он выронил книгу, которую пытался читать, чтобы выбросить из головы ее взгляд и поцелуй в саду, после которого он не мог дышать. И думал только о ней, о Кэролин. О ее запахе, вкусе ее губ, нежности кожи и теле, прижавшемся к нему в том же страстном порыве, который заставил его обхватить одной рукой ее затылок, а другой талию и губами впиться в ее приоткрытый рот.

– Вы не должны… не должны были сюда приходить, миссис Пелетье, – хрипло выдавил он, не в силах оторвать глаз от ее распущенных волос.

Кэролин мягко улыбнулась и подошла к нему вплотную.

– Называй меня по имени, Даррен.

– Не могу, – он жадно смотрел на ее красивое лицо, – вам лучше уйти.

– Нет, – она положила горячие ладони ему на плечи, – я пришла, чтобы ты любил меня. Я знаю, что ты хочешь этого не меньше, чем я. С того самого момента, как наши глаза встретились, не отрицай. Я полюбила тебя в ту же секунду.

– Я… – он не смог продолжить, потому, что она закрыла ему рот страстным поцелуем, на который он не мог не ответить. Он сорвал с нее ночную рубашку и уложил на узкую кровать, вдавив в матрас своим телом. Он целовал и ласкал каждый сантиметр, а затем одним движением овладел женщиной, которую желал долгие месяцы. Она выгибалась под ним и стонала, шепча его имя. Когда все закончилось, и они лежали, обессиленные и счастливые, она сказала:

– Мы должны уехать.

– Что? – он приподнялся на постели, глядя в ее мерцающие в полутьме голубые глаза.

– Мы уедем. Я, ты и Софи. Я… не могу жить с Эдвардом. Я никогда его не любила, – спокойно произнесла она.

– Но я не смогу вас обеспечить, я никто, – с трудом протолкнув ненавистные слова сквозь вмиг пересохшую гортань, ответил он.

Кэролин погладила его щеки.

– У меня есть план, любимый…

Дэрил подскочил на постели, проснувшись, и со смущением понимая, что он возбужден сверх меры и всему виной она. Кэролин. Встав, он поплелся в холодный душ, несколькими быстрыми движениями руки доведя себя до финала. Такого с ним не случалось уже очень давно. В конце концов, он не зеленый мальчишка. И не Даррен. А она, если и существовала, то давным-давно умерла. Мэрл со своими историями может идти куда подальше, он не поведется на эту хрень.

Приняв решение, он оделся и взял арбалет.

– Ты куда, сестренка? – Мэрл, отчаянно зевая, встретил его на кухне.

– На охоту, – сухо сказал Дэрил, наливая себе кофе и воровато обшаривая взглядом стол в поисках ее фотографии.

Мэрл, заметив его манипуляции, усмехнулся.

– Возвращайся к нашему переезду. Я позвонил дамочке-адвокату, что занимается особняком, так что она будет здесь в полдень. Подпишу бумаги, вручу ей чек и можем собирать вещи.

– Я с тобой не поеду, – буркнул Дэрил, залпом глотая кофе.

– Поедешь, Дэрилина. Еще как поедешь, – широко улыбнулся Мэрл.

Надев куртку и ботинки, он поспешно ретировался, в глубине души понимая, что брат прав. Если она там… если, конечно, истории про призрака не лгут, то он должен ее увидеть. И выяснить, кто ее убил.

========== Глава 3 ==========

Кэрол проснулась рано утром и поняла совершенно отчетливо, что так больше продолжаться не может. Ребра ныли – вчера Эд даже не удосужился снять ботинки, когда бил ее. Огромный кровоподтек на правом бедре болел, как и еще не заживший точно такой же на плече. Хорошо, что София уже спала, а она сама сумела не издать ни звука, до крови искусав ладонь, которую прижимала к сжатым губам. Эд пыхтел от ярости, методично избивая жену, но обошелся без криков. Иначе пришлось бы потом объяснять дочери, что ее отец просто был расстроен от того, что его уволили с очередной работы, а она, Кэрол, даже не удосужилась открыть для него банку холодного пива и смела сказать, чтобы он взял ее сам из холодильника.

Какая неслыханная дерзость.

Сползая с кровати и постанывая от боли, она кое-как приняла душ и смазала ушибы и ссадины мазью. Благо, Эд никогда теперь не бил ее по лицу, после того, как кто-то из соседей поинтересовался, как Кэрол умудрилась влететь в дверной косяк дважды за неделю.

Разглядывая себя в зеркале, она была неприятно поражена увиденным. Седые, неровно обстриженные под машинку волосы, морщинки под глазами, искусанные губы. Взгляд затравленного зверя. А ведь ей всего тридцать шесть!

Когда она выходила за Эда десять лет назад, он казался ей совершенно нормальным мужчиной. Может, чуть более ревнивым, чем требовалось, но ей это даже льстило. Кэрол Диккенс никогда не была первой красавицей Атланты, да и за душой у нее не было ни гроша, только крохотная квартирка, доставшаяся от воспитавшей ее бабушки да диплом бухгалтера. Родители ее давно умерли, никаких других родственников не было. Эд Пелетье, трудившийся заместителем начальника отдела в той фирме, где работала Кэрол, многим одиноким женщинам казался лакомым кусочком – свой дом, неплохая машина и стабильный заработок. Поначалу они жили, как в сказке.

А потом она забеременела.

Ребенок Эду был абсолютно не нужен, тем более, что родился не сын, которым можно было бы хвастаться, а болезненная и крошечная девочка. Кэрол так боялась за Софию в первый год ее жизни, что постоянные скандалы и оплеухи мужа казались ей незначительной платой за то, чтобы ее малышка окрепла и начала расти, как все нормальные дети. Когда Софии минуло четыре, избивать Кэрол за малейший промах или когда у него что-то не ладилось, вошло у Эда в привычку. Его уволили с работы, затем он перебивался случайными приработками, а вчера, вернувшись домой, муж сказал, что больше не желает терпеть придурков, не умеющих его оценить по достоинству и Кэрол придется выйти на полный рабочий день. Она работала из дома, когда дочь была в подготовительной группе при школе Святого Франциска – единственном ближайшем к их дому бесплатном общеобразовательном учреждении. Софии недавно исполнилось шесть, и она была очень тихой и застенчивой девочкой. Конечно, она прекрасно видела синяки матери, но пока что Кэрол удавалось ее уболтать тем, что мама часто падает, а папа совсем не хотел ее ударить, она сама виновата, что попалась под руку.

Но после того, как вчера Эд прошипел ей, что бестолковую девчонку нужно сдать в детский дом, а им махнуть вдвоем куда подальше, ее терпение лопнуло.

– Ты сошел с ума! Она же наша дочь! – воскликнула Кэрол, едва муж озвучил страшную идею, которую, очевидно, обдумывал не первый день.

– Она – обуза. Корми ее, одевай, да еще и болеет постоянно! Бестолковое отродье! – в секунду вскипел Эд. – Ты от кого ее нагуляла, шалава?! В моей семье сроду хлюпиков не было!

Толкнув ее в стену так, что Кэрол упала, как подкошенная, чуть слышно скуля от боли в отбитом плече, Эд принялся методично пинать ее по всему, до чего мог дотянуться. Когда через полчаса ему надоело и он ушел в гостиную, прихватив пару банок пива, она с трудом доползла до спальни, где влезла на кровать прямо в одежде и отключилась.

Проснулась она около пяти утра. София еще спала, как и Эд, храпевший посередине дивана в гостиной. Кэрол методично собрала рюкзак самое необходимое на первое время, не забыв любимые игрушки Софии. Она скопила немного денег, желая побаловать дочку в ее день рождения. Эд ничего не знал о деньгах, завернутых в старый носок и спрятанных на дне корзины с грязным бельем.

– София, – Кэрол нежно погладила спящую дочь по спинке, – вставай, детка.

– Уже в школу? – сонно промычала девочка, с трудом распахивая глаза.

– Нет. У меня сюрприз, но нужно спешить, – Кэрол таинственно улыбнулась, – ты должна одеться как можно скорее.

– А завтрак? – ребенок послушно откинул одеяло и принялся одеваться.

– По дороге купим пончиков и газировки, – пообещала Кэрол.

– Правда? – глазки Софии округлились и она быстро натянула ботинки. – ты же не позволяешь мне есть сладкое вместо завтрака!

– Я сегодня решила, что мы можем себя немного побаловать, – Кэрол взяла дочь за руку и, схватив куртку и вещи, вывела ее на улицу через заднюю дверь.

Они пешком дошли до автобусной остановки и, добравшись до вокзала, сели в амтрак до Трентона, где пересели в автобус до Дейда, где жила одна из школьных подруг Кэрол, Андреа Харрисон. Они не общались вот уже лет десять, но она надеялась, что ее и Софию примут. По последнему письму подруги она знала, что та рассталась с женихом и жила совершенно одна.

– Мама, а долго еще идти? – захныкала София.

Девочку утомил автобус, а завтрак был уже давно. Она проголодалась и устала, непривычная к дороге и длинным расстояниям. Добравшись до городка, Кэрол спросила дорогу до дома подруги и решила, что они дойду пешком. Все деньги ушли на транспорт, оставшихся семи долларов вряд ли бы хватило на такси.

– Почти пришли, малыш, – Кэрол и сама смертельно устала, а ребра сводило так, что она едва дышала от боли. Лишь бы Андреа не отказалась их принять. Других идей у нее, увы, не осталось. Она думала лишь о том, как бы скорее сбежать от Эда туда, где он не сумеет их найти и причинить вред.

Они проходили мимо огромного старинного дома, окруженного высокой железной изгородью. Судя по ржавым прутьям, дом был заброшен. Сильно разросшиеся розовые кусты и магнолия издавали тяжелый пьянящий аромат. Кэрол остановилась, привлеченная едва слышным журчанием воды. Видимо, во дворе был фонтан.

Подойдя поближе, она вслушалась. Кажется, кто-то звал ее.

– Мама? – София шагнула за ней.

– Подожди меня здесь, милая, хорошо? – Кэрол опустила на землю тяжелый рюкзак. – Я только немного осмотрюсь, а потом мы пойдем к тете Андреа. Она не знает о том, что мы приехали, так что это будет сюрприз. Я просто взгляну на дом и сразу вернусь.

– Ладно, – София присела на каменный бордюр, – но только не слишком долго. Я хочу пить.

Не слушая, что говорила девочка, Кэрол толкнула ворота, которые неожиданно легко и бесшумно распахнулись и шагнула на мощеную серым камнем дорожку. Пройдя по ней, она сквозь арку шагнула во внутренний дворик, где располагался большой фонтан, давно пришедший в негодность. Вода в нем застоялась, дно устилали темно-зеленые водоросли, издающие мерзкий запах. Странно, но в какую-то секунду она увидела совершенно иное – взмывающие вверх упругие струи воды, отражающие радугу и десятки серебристых юрких рыбок, снующих в кристально-прозрачной воде, наполняющей чашу фонтана. Дубовая дверь дома висела на одной петле, так что Кэрол просто вошла в просторный холл, засыпанный влетевшими через распахнутую створку листьями и толстым слоем пыли. Увидев резную дубовую лестницу, она решительно двинулась по ней наверх. Моргнув, Кэрол поняла, что ей показалось – выложенный темной плиткой пол сверкал чистотой, отделанные старинным деревом стены были натерты воском, а в газовых лампах ровно горели язычки пламени, отбрасывая причудливые тени. Входная дверь была заперта, а открывший ей дверь неулыбчивый мужчина в темном строгом костюме склонил голову в знак почтения. Кэрол приподняла двумя пальцами юбку темно-фиолетового платья, мешающую ей и продолжила подъем.