Текст книги "Больше, чем шанс (СИ)"
Автор книги: Elli Sansone
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
Пообедав в Большом зале вместе со всеми, и с грустью окинув взглядом потолок, восстановить который не помогла даже книга, девушка поплотнее закуталась в мантию и надела шарф. Трансгрессировав прямо на кладбище, она зашагала по пожелтевшей траве в тот отдалённый уголок, где её уже ожидала Нарцисса. Миссис Малфой традиционно была во всём черном – от элегантной шляпки с вуалью до кончиков остроносых сапожек на шпильках.
– Добрый день, мисс Грейнджер, – Нарцисса наклонила голову, – приступим?
– Конечно, – Гермиона вытащила палочку, следя за тем, как увеличивается в размерах маленький мраморный кубик, который женщина достала из кармана мантии. Чёрный, с едва заметными прожилками мрамор неярко мерцал. Совсем, как его глаза. Непроницаемые, как омут. Но когда профессор не сдерживал эмоции, они наполнялись тем же блеском.
– Вы посмотрели мой эскиз? Что-то желаете добавить? – Нарцисса тоже вытащила палочку.
– Я внесла пару правок, – Грейнджер нарисовала в воздухе схему, полыхнувшую зелёным.
Миссис Малфой, склонив голову набок, изучила рисунок, прежде, чем кивнуть.
– Мне нравится.
Они синхронно подняли палочки, сосредоточившись и вырисовывая сложные узоры в прохладном осеннем воздухе. Ни одна не заметила, как человек, облачённый в чёрное маггловское пальто, встал за ближайшим деревом, накинув на себя чары невидимости и напряженно следил за движениями их рук. Нарцисса колдовала привычно – бесстрастно и точно, её лицо было безмятежным, а вот Грейнджер… Девочка просто засияла изнутри, улыбаясь, из её палочки струился мягкий золотистый свет, трансформируя равнодушный кусок мрамора во что-то волшебное, живое. Северус сжал пальцы в карманах пальто, зачарованно наблюдая, как точными штрихами проступает его чуть нахмуренный лоб, острые скулы, впалые щеки и сжатые в тонкую линию губы. Нарцисса изобразила его в привычной мантии, стелющейся за плечами, словно крылья. В одной его руке была волшебная палочка, а в другой… Он едва не вздохнул, выдав свое присутствие, когда Гермиона поместила в его левую руку лилию.
Когда они закончили, скульптура поднялась в воздух и встала рядом с табличкой с высеченным именем так, словно она всегда была здесь.
– Отличная работа, – похвалила Нарцисса, – словно… живой.
Гермиона ощутимо вздрогнула, чувствуя чье-то присутствие за спиной. Она даже обернулась, но никого не заметила.
– Если бы не вы, то не вышло бы так… похоже, – наконец промолвила она.
– Северусу бы понравилось, – губы миссис Малфой изогнулись в непонятной улыбке, – хотя он и не любил показывать свое истинное лицо. Удивительно, что вы, не являясь студенткой его факультета, так точно передали эмоции. Профессор Макгонагалл может гордиться такой ученицей.
Гермиона ощутила, как запылали щёки.
– Я наблюдательная, – пробормотала она.
Нарцисса убрала волшебную палочку в карман.
– Всего доброго, мисс Грейнджер. И спасибо за то, что выступили на суде за моего сына – у меня не было возможности отблагодарить вас лично. Драко сможет сдать экзамены и жить дальше. Я ценю то, что вы не злопамятны… – на миг запнувшись, миссис Малфой прямо взглянула ей в глаза. – И то, что вы сделали… окупится. Если вам нужна будет помощь, то стоит только попросить. Мы теперь живём в Коукворте, мисс Грейнджер, захотите написать или навестить, будем рады.
– Вы живёте в доме… профессора Снейпа? – Гермиона затаила дыхание.
– Да. После продажи Малфой-мэнора практически за бесценок, нам осталось только наследство Драко, благо Северус был настолько щедр, что оставил всё, что имел, крестнику.
– Сочувствую, – отозвалась девушка, лихорадочно соображая, где же сам Снейп, если Малфои живут в его доме. По прежнему у Лавгудов? Или покинул Великобританию… навсегда? Сердце отчего-то тоскливо сжалось.
– Не стоит, – Нарцисса улыбнулась, – мы начали новую жизнь.
========== 7. Неожиданная встреча ==========
– Так и будешь прятаться за деревьями? – насмешливый голос Нарциссы разрезал пустоту, образовавшуюся вокруг него, когда Грейнджер покинула кладбище.
Северус тряхнул головой, невербально снимая чары невидимости. Ещё недавно он совсем не мог ими пользоваться – сказывалось тяжелое восстановление, но теперь всё наконец-то стало, как прежде. За исключением того, что он больше никому ничего не был должен.
– Девочка невероятно талантлива, – женщина подошла ближе, – и она искренне страдает от того, что ты умер. Я удивлена. Подруга Гарри Поттера защищала Драко на суде, создала для тебя обелиск и каждую неделю приходит… навестить твою пустую могилу.
– На что ты намекаешь, Цисси? – брюзгливо выдавил он, пораженный до глубины души её словами и в то же время ощущающий что-то вроде… радости. Если бы ещё это чувство было ему знакомо!
Миссис Малфой скривила губы в усмешке и аккуратно смахнула с рукава мантии невидимую пылинку.
– Тебе разве никогда… никто не… приглянулся? Столько юных, красивых и умных студенток за все эти годы…
Он поморщился.
– Прекрати.
– Что, задела за живое?
– Я никогда не путался со студентками! – рявкнул Снейп.
Нарцисса длинно выдохнула, на миг прикрыв глаза.
– Ах, да. Святая мисс Эванс.
– Дело не в Лили, – перебил он поспешно, – я что, похож на идиота? Преподавателям запрещено… иметь отношения даже с другими преподавателями, не то, что с учениками! Это школа, а не… не…
– Бордель? – услужливо подсказала миссис Малфой.
– Господи, ты стала такой циничной, Цисси, – устало выдохнул он, – сватай лучше Драко. Его союз с героиней войны откроет вам все двери. Не сразу, но через пару лет. Хотя нет, ты опоздала. Мисс Грейнджер уже занята мистером Рональдом Уизли. Досадно, но поищи кого-то ещё.
Нарцисса помолчала, собираясь с мыслями и кружа вокруг чёрного мраморного Снейпа, оглядывая его с преувеличенным вниманием. Наконец, она вскинула светлые глаза и негромко сказала:
– Я благодарна тебе, Северус, что принял нас. И что помогаешь моему сыну. Я вовсе не хотела тебя обидеть, просто… – она запнулась. – Ты отдал столько лет служению Тёмному Лорду, Дамблдору и памяти Лили Эванс, что уже забыл о себе. Я хочу, чтобы ты жил. Дальше. И был счастлив, понимаешь? Я и Люциус… ты же знаешь, как мы сначала сопротивлялись договорному браку, как сильно потом полюбили друг друга, а потом… Война. Смерть. Мой муж стал… чудовищем. И я им стала. Я смотрела, как на безупречном полу моей гостиной Белла пытает юную милую девочку и… и ничего не чувствовала. А потом эта девочка написала мне! Понимаешь, Северус, она… она не ненавидит меня, она… Она пытается меня простить и жить дальше. Я только после её письма поняла, что всё ещё дышу, что Драко на свободе, а Люциус… Люциус всего-то в тюрьме, а не поцелован дементором! Мерлин, Северус, мы живы! Это дар. Это… это больше, чем мы заслужили, понимаешь? Ты не должен прятаться! Больше не должен!
Он сглотнул, видя, как по бледным щекам жены друга струятся слёзы.
– Понимаю, – хрипло отозвался он, – и всё же… Я… что за жизнь меня ждет, Нарцисса? Я – убийца… предатель… шпион. И я не знаю иной жизни. Как я могу? Меня ненавидели ученики, коллеги… и сейчас их чувства смягчились только потому, что я умер. Гермиона Грейнджер относится ко мне так тепло только потому, что по её мнению, я лежу в этой могиле!
Снейп понимал, что кривит душой. Девушка не поменяла своего отношения, когда они встретились. Она вела себя так, словно он не третировал её и её друзей все эти годы, не унижал и не насмехался. Не портил жизнь, назначая отработки, не игнорировал ум и наблюдательность и отлично сваренные зелья. Не покрывал поля небанальных эссе едкими и обидными комментариями. Так странно было понимать, что он кому-то небезразличен хотя бы как человек. То, что Драко и Нарцисса с Люциусом считают его членом семьи, он знал давно, но это не меняло того факта, что именно Малфой привёл его в Визжащую хижину к Лорду, а Нарцисса упросила спасти душу сына ценой души самого Снейпа. Да, Дамблдор был не единственным, кого он убил, но старик-манипулятор был тем, чья смерть от его руки будет мучить профессора до конца дней.
– И всё же… – Миссис Малфой легко улыбнулась. – Ей не всё равно.
Фыркнув, Снейп протянул ей руку:
– Домой?
В доме в Паучьем тупике с появлением Малфоев всё изменилось. Нарцисса виртуозно владела всевозможными бытовыми, расширяющими и ремонтирующими заклинаниями, так что теперь всё блестело новизной. Кроме того, она превратила две крохотных спальни в три нормального размера и привела двух домовых эльфов – только они отказались покидать семью, все остальные давно были отпущены на волю и прибились к Хогвартсу. Еда была отменной, компания не слишком навязчивой и мерзкой – Цисси предпочитала сидеть одна в гостиной с книгой, вышивкой или ещё чем-то, Драко же с головой ушёл в подготовку к ЖАБА и высовывал нос только, чтобы посоветоваться с Северусом по поводу зелий и ЗОТИ. Стараниями Поттера и всё той же Грейнджер бывший юный Пожиратель был допущен к сдаче, мог иногда брать книги из библиотеки и посещал пару занятий в неделю. Индивидуально, разумеется – сама Макгонагалл разрешила Флитвику и Вектор давать ему уроки. Снейп же варил привычные для больничного крыла зелья, сам не зная, зачем, и складывал их в шкафы, бродил по Коукворту и… не понимал, куда ещё себя девать. До появления крестника он всерьез планировал уехать подальше, но теперь решил дождаться результатов его экзаменов. А после…
Дальше загадывать не хотелось.
Однажды, спустя три месяца после выписки и встречи с Лавгудами и Грейнджер, он внезапно вспомнил, что обещал МакКинли как-нибудь его навестить. Абердин внезапно показался глотком свежего воздуха. Снейп трансгрессировал в пустынный парк в паре миль от госпиталя и с удовольствием прошелся пешком. Когда он напялил джинсы и маггловскую куртку, на лице Нарциссы отразился такой ужас, что он вместо сапог из чистого упрямства натянул стоптанные кроссовки. Волосы отросли до привычной длины, и он завязал их в хвостик, памятуя, как Дженни ворчала, что его патлами только пол подметать. Войдя в знакомые двери и вдохнув запах дезинфицирующих средств, он вспомнил почему-то Поппи Помфри и её мягкие руки, втирающие мазь в шрамы, оставшиеся от когтей Люпина.
– Ты смотри-ка, Тобби нарисовался! Раз стоишь на ногах и не капаешь кровью, значит, просто на огонек забежал? – грубоватый голос Дженни заставил его слегка улыбнуться.
– Я тут проездом, вот, решил узнать, как вы тут. Скучала по мне? – протянул Северус.
– Ни грамма, милый. У меня новая любовь, – медсестра звонко хихикнула, – точнее, даже двое. Такие голубки, жаль, что спят.
– Снова коматозники? – удивился Снейп.
– Ага. И опять откуда-то издалека. Говорят, туристы. МакКинли обалдеет от радости, когда тебя увидит! Он как раз недавно обходил «спящих красавиц». Дуй к нему, только руки помой.
– Джен…
– Без возражений! – скомандовала она и поманила его за собой.
МакКинли обнаружился в комнате отдыха для персонала, с преувеличенным вниманием он поливал чахлый фикус на окне из щербатой кружки с надписью «I like tea» и при виде Снейпа крякнул и тут же протянул ему сухую мозолистую ладонь. В его мясистых пальцах даже запястье Северуса выглядело болезненно хрупким, а уж про остальное и говорить не пришлось.
– Я надеюсь, что там вода, – угрожающе произнесла Джен, подбоченившись.
– А? – доктор отпустил ладонь Снейпа и поиграл бровями. – За кого ты меня принимаешь?
Дженни фыркнула и ушла, бормоча себе под нос что-то про седых и невыносимых мерзавцев.
МакКинли уселся в шаткое кресло в самом углу и с наслаждением вытянул длинные ноги в белых кроссовках с ярко-малиновыми шнурками.
– Чем обязан, Тобиас? В прошлый раз ты так хотел исчезнуть отсюда, что чуть ли не скулил. Соскучился? Или что болит? – доктор сдвинул брови. – Только не говори, что шрамы воспалились! Я их шил почти пять часов!
Северус покачал головой.
– Чёрт, всё зажило, как на собаке. Вы, док, настоящий волшебник! – отогнув ворот рубашки, он продемонстрировал широкие, но уже совсем бледные рубцы. – Я тут проездом… вспомнил вас, решил навестить. Узнать, как дела…
Дамблдор подавился бы лимонной долькой, услышав то, что нёс его шпион. Вранье Северуса было шито белыми нитками насквозь, но доктор засиял и тут же принялся вещать про пациентов, квоты на лекарства, нехватку персонала и проблемы пациентов в коме, до которых никому не было никакого дела. Слушая раскатистый бас шотландца, Снейп чувствовал себя… нормальным. Просто разговор с хорошим знакомым, просто ужасный, но горячий кофе в старенькой кружке. И никаких тебе оклюментных щитов, увиливаний, подобострастия и наказаний.
– А самое обидное, что я этих австралийцев обратно отправить не могу! Совесть не позволяет, понимаешь, Тобиас! Они же живые люди! Никаких повреждений, все органы в норме, а в себя не приходят! Хоть ты тресни! Приехали люди посмотреть красивые места, а получили две койки в одноместной палате! Тьфу! – МакКинли ударил кулаком по столу, сбив стопку историй болезни и стаканчик с ручками и карандашами.
– Это те двое, про кого говорила Дженни? – Снейп опустился на корточки и быстро собрал рассыпавшиеся предметы. – А почему австралийцы?
– Так они из Мельбурна, ну точнее, прожили там последний год, а затем в Абердин прилетели. Муж и жена, наверное. Документов при них не было, так что пришлось поднапрячь Стэна. Приятель мой, из местных. Женщины не было, а у мужчины есть штраф за превышение скорости. Джон Грейнджер зовут. Стоматолог, – принялся объяснять доктор.
Северус застыл, не веря своим ушам.
– Как вы говорите, Грейнджер?
– Ага. Знаешь такого что ли? – МакКинли улыбнулся. – Может, и её опознаешь?
– Я… не уверен, – пробормотал Снейп.
Грейнджер – не самая редкая фамилия в Великобритании, к тому же, он понятия не имел, как зовут родителей мисс Всезнайки. Но проверить стоило. Но что они делают в Абердине? А до того… в Австралии? И почему их дочь не здесь?
Это было совершенно не его дело, но бывший профессор без тени сомнений последовал за МакКинли в отделение, где находились те, кто был в коме. Внутри зашевелилось нехорошее предчувствие, и палочка словно сама скользнула в руку. Палата, где лежали предполагаемые родители Гермионы Грейнджер, была крохотной, слишком ярко горел свет, остро пахло дезинфекцией и маггловскими лекарствами, названий которых он не знал. Мужчина и женщина располагались на соседних койках и выглядели спокойными и безмятежными. Спящими. Кудрявые каштановые локоны женщины, черты лица мужчины почти не оставляли сомнений в том, кто являлся их дочерью.
– И ни царапинки, понимаешь! – сокрушенно произнес доктор, глядя на пару почти с нежностью.
– А мозг… жив? Давно они здесь? – Северус изнывал от желания вытащить палочку и сотворить диагностические чары, но он не хотел стирать память хорошему человеку, если можно было этого избежать. Лучше дождаться, когда МакКинли уйдет.
– Цел и невредим, и на удивление активен, – ответил док, – сердце здорово, как и почки. Печень… в порядке. Кровь… ни следа инфекции, только какая-то странная аномалия… Я отправил результаты в Лондон, но они молчат уже больше недели. Паршивцы! Они где-то с месяц в Абердине, а ко мне попали недели три назад.
– Аномалия? – Снейп нахмурился. – Слушайте, док, я, конечно, не профессионал и далек от хирургии, но кое-что смыслю в фармацевтике и анализе крови. Дадите взглянуть?
– Сейчас принесу. Подождешь тут? Слушай, Тобиас, что ж ты молчал… я бы давно тебя вызвонил. Мне взгляд со стороны давно нужен. Ты кем раньше работал?
– В лаборатории, – признался Северус, – исследовал всякое, готовил некоторые препараты, мази от… ожогов. Умею микстуры смешивать.
Доктор рассмеялся и хлопнул его по плечу.
– Непростой ты парень, Принс. Может, останешься тут у нас? Помогать в лаборатории?
– Хорошо, – неожиданно согласился Северус, – мне работа… не помешает.
– Вот и славно, а то Энни там зашивается одна, с тех пор как Винс ушёл на пенсию. Тебе понравится, – подмигнул МакКинли.
Он действительно знал кое что о том, как исследовать кровь и остальные материалы, не всё, но хватит, чтобы освоиться за пару недель. Конечно, зелья варить тут он не сможет, но зато получит доступ к пациентам. Почему-то это казалось очень важным.
Пока МакКинли ходил до кабинета и обратно, Снейп осмотрел обоих, нарисовав самую сложную и подробную схему их тех, что он знал. До Помфри ему, конечно, было далеко, но слова доктора подтвердились – никаких повреждений, ни внешних, ни внутренних. Но отчетливые следы тёмномагического проклятия, отравление неизвестным зельем и утечка энергии присутствовали. Понять бы ещё, кто наложил заклинание и зачем. И куда девались почти все жизненные силы Грейнджеров. И продолжают утекать. Он похолодел. Неужели кто-то из волшебного мира питается силой… магглов? Но это невозможно. И зачем? Отдел контроля бы не допустил подобного! Любая палочка, выпустившая такого рода запретное заклинание, была бы сломана, а владелец – посажен в Азкабан и поцелован дементором. Разве что этот кто-то не пользуется палочкой. Что ещё хуже. Снейп не знал так уж много волшебников, способных на невербальные тёмные заклинания. И почти все они давно мертвы.
Но нужно было сначала воссоздать зелье, которое позволило держать людей, к тому же магглов, в состоянии, похожем на кому. Большинство зелий не годились для простых людей, являясь почти отравой. Для этого он должен был хорошенько постараться. А ещё нужно было удостовериться, что это именно Грейнджеры. И проверить остальных пациентов клиники. Слишком уж много людей в коме даже для Абердина.
Снейп стиснул похолодевшие пальцы. И как ему сказать Грейнджер, что её родители практически опустошены… энергетически? Как бы странно это не звучало. И что он почти уверен, что это дело рук Пожирателей смерти, коих в живых осталось всего пятеро – Люциус Малфой, Драко Малфой, Торфинн Роули, Август Руквуд и он сам. Люц сидел в Азкабане, остальные вполне могли сотворить такое. Даже он. Но он этого не делал, тем ужаснее тот факт, что «спящие красавицы» оказались именно в той больнице, где ему спасли жизнь. Единственной маггловской больнице, в которую он посмел обратиться… И кто поверит, что всё это не его рук дело?
Судорожно сглотнув, он принялся рисовать в воздухе охранные заклинания. Чёрта с два он пустит кого-то ещё в больницу! МакКинли, Джен, другие медсестры и врачи не должны были пострадать из-за его небрежности! Стоило сдохнуть на полу Визжащей хижины! Всем бы сделал одолжение! Руки Северуса дрожали. Гермиона должна была узнать обо всём от него. Если это действительно её родители. Он редко ошибался.
Листая историю болезни, принесенную доктором, он смотрел на столбики цифр и хмурился. Потребуется проверить несколько вариантов зелий. Хуже всего, что он пока не представлял, каким должно быть противоядие. Это зелье точно не было его изобретением, хоть Лорд и именовал его своим штатным зельеваром, как собственно, и Дамблдор, такого он не варил. Ни разу в жизни. Длительная кома… какой смысл? Одурманенное и спящее сознание нельзя было извлечь и подвергнуть легилименции, а энергия магглов совсем не подходила для волшебников. Он мог бы ещё найти пользу крови, волосам и слезам, но никак не чему-то эфемерному! Энергоканалы Грейнджеров были почти пусты, но куда она делась? Её нельзя было, как магию, передать кому-то другому… или он чего-то не знал.
– Ну, что скажешь, Тобиас? – спросил МакКинли.
– Похоже на отравление, – медленно произнес Снейп, – но надо бы дождаться результатов из Лондона. Мне… мне нужно позвонить. Я скоро.
Выйдя на улицу, он с усилием выдохнул и потер ладонями лицо. Спрятавшись за углом, он трансгрессировал к дому Лавгудов.
– Северус? Какими судьбами? – Ксенофилиус, открыв ему дверь, выглядел приятно удивленным.
– Мне нужен твой камин. И твоя помощь, – Снейп помялся на пороге, – пожалуйста.
– Разумеется, входи, – Лавгуд махнул рукой, чуть не выронив странного вида чашу с чем-то напоминающим масло, – я тут исследую…
Стиснув зубы, Снейп скинул куртку и рухнул в кресло.
– Отправь патронуса Гермионе Грейнджер и позови её сюда. Открой для неё камин. Скажи, что это срочно. Но меня не упоминай.
– Девочка знает, что ты жив? – Ксенофилиус расплылся в дурацкой улыбке, но тут же спрятал её, увидев, как мрачно загорелись глаза зельевара.
Когда из камина не очень изящно вывалилась девушка, Лавгуд уже скрылся на втором этаже, промямлив что-то про эксперимент, который перевернет магический мир и подарит ему совершенно новый вид жуков. Грейнджер отряхнула плечи и застыла, увидев профессора.
– Вы? Я думала, что вы уехали…
Северус неловко дёрнул плечом.
– Я собирался, но…
– Что такое, сэр? Вы в порядке? – девушка шагнула к нему, внимательно вглядываясь в бледное лицо.
– Где ваши родители, мисс Грейнджер? – в лоб спросил он, понимая, что нет никакой возможности как-то смягчить то, что он собирался ей сказать.
Она побледнела, а затем залилась краской, стиснув кулачки.
– Их здесь нет, – отрывисто проговорила Гермиона, – они… в безопасности. Далеко отсюда!
– Я бы не был так уверен, – Снейп закусил губу, – раз уж я их видел совсем недавно.
========== 8. Спаситель или Пожиратель? ==========
Гермиона чуть не выронила свиток с заданием по нумерологии, когда появившийся патронус в виде непонятного животного голосом Ксенофилиуса Лавгуда проговорил:
– Гермиона, ты просто обязательно должна попробовать мой новый сорт чая! Приходи сейчас, одна.
Вскочив, она схватила мантию и палочку. Что-то случилось со Снейпом. Иначе отец Луны не стал бы её звать. Он ранен? Заболел? На него напали? В голове крутилось столько вариантов, что она даже не вспомнила, что через час должна была встретиться с женихом в Хогсмиде – в кои то веки у Рона в пятницу не было тренировки. Гермиона спустилась в пустую гостиную Гриффиндора и схватила горсть пороха. Выпав из камина, она тут же увидела обутые в кроссовки ноги, обтянутые джинсами колени и смотревшего на неё с нечитаемым выражением лица профессора Снейпа.
– Вы? Я думала, что вы уехали… – Гермиона проглотила готовые сорваться с языка вопросы о его состоянии. Снейп стоял очень прямо и выглядел прекрасно… В сравнении с Хогвартсом так вообще как с обложки журнала – гладкие чёрные волосы завязаны в аккуратный хвостик, открывая острые скулы и высокий лоб, кожа чистая и нормального оттенка, губы не искусаны. Только взгляд абсолютно пустой и невыразительный – она часто видела такой на уроках, когда Снейп ни на кого не срывался, а думал о чём-то своем. Наверное, воссоздал в сознании те самые окклюментные щиты, про которые рассказывал ей Гарри.
Северус неловко дёрнул плечом.
– Я собирался, но…
– Что такое, сэр? Вы в порядке? – она всё же не сдержалась и шагнула к нему, внимательно вглядываясь и пытаясь понять, что же не так. Но следующий вопрос профессора заставил Гермиону похолодеть.
– Где ваши родители, мисс Грейнджер? – спросил Снейп, и этот ровный безжизненный голос напугал её так, что руки задрожали, а во рту пересохло.
– Их здесь нет, – отрывисто проговорила Гермиона, – они… в безопасности. Далеко отсюда!
– Я бы не был так уверен, – профессор закусил губу, – раз уж я их видел совсем недавно.
Она ахнула, бессознательно выхватывая из кармана палочку и вытягивая её вперед, к самому лицу собеседника. Он мрачно ухмыльнулся и осторожно поднял руки, демонстрируя пустые ладони. Показывая, что безоружен. На миг девушке стало стыдно – Снейп вряд ли знал, что она стерла родителям память – об этом знали Гарри и Рон, ещё Джинни. Но никто из них не мог поговорить с профессором и не сказать ей об этом. Она, как и Луна, хранила тайну Северуса Снейпа, ни единой душе не признавшись, что он жив. Подругу держал Непреложный обет, а её саму – восторг от того, что шпион так доверял ей. Рано обрадовалась. Но к чему ему её родители теперь, когда война кончилась?
– Ваш мыслительный процесс весьма похвален, мисс Грейнджер, как и то, что вы приготовились к нападению, но не сделали этого. Я польщен, – ледяной голос Снейпа заставил её глубоко вдохнуть и сфокусироваться, – но я ничего плохого не сделал и не собираюсь. Я могу рассказать вам всё… Или показать. Но придется мне довериться… и подыграть, – выдавил он, – я бы не хотел, чтобы кто-то пострадал. Ни вы, ни… кто-то ещё, пока мы во всём не разберемся. Самонадеянно рассчитывать на вашу помощь, но я это сделал.
– Где мои родители? Точнее, где вы видели моих родителей? – прошипела Гермиона, не опуская палочку.
Снейп опустил руки по швам и застыл на месте, как будто боялся двинуться.
– В Абердине. В больнице, где мне спасли жизнь.
– О! – только и произнесла девушка. – Но…
– Я не знаю, как. Это и нужно выяснить, – с силой сказал Снейп, – всё это выглядит нелепо и подозрительно. Но мне нет никакого резона вам лгать. И я понятия не имею, точно ли это ваши родители, но… определенное внешнее сходство, фамилия и то, что Джон Грейнджер – стоматолог… Я почти уверен…
Гермиона сникла, словно из неё разом выпустили воздух, рука с палочкой бессильно повисла.
– В больнице? Они… живы?
– В коме, – Снейп не стал подслащивать пилюлю, и на её глаза тут же навернулись слёзы.
Часто моргая, Гермиона постаралась взять себя в руки и отступила к камину. Профессор настороженно наблюдал за ней, словно не зная, чего ожидать. Выражение лица из равнодушного стало напряженным.
– Послушайте, я, разумеется, не лучшая компания для решения проблемы, но я смогу помочь. Я надеюсь. Это не просто кома, это проклятие. Или зелье. А может быть, и то, и другое – я обнаружил остаточные следы тёмной магии. Мне понадобится время. И доступ – его я уже получил.
– Как? – Гермиона отвернулась, пряча палочку в карман и спиной ощутила его удивление от оказанного доверия.
– Я работаю в этой больнице – с сегодняшнего дня, – голос Снейпа немного потеплел, – доктор, что наблюдает ваших родителей, спас мне жизнь. Наравне с вами. Он… необыкновенный. Кроме того, так есть и другие пациенты в коме – я не успел их проверить. Сразу… трансгрессировал сюда…
Она повернулась, взглянув ему прямо в глаза.
– Спасибо, профессор Снейп. Простите, что так отреагировала, но…
– Пожиратели бывшими не бывают, мисс Грейнджер, – хрипло проговорил он, – никогда не поворачивайтесь спиной. Ни к кому – ни к другу, ни к любовнику. Ни… к врагу.
– Вы мне не враг, – отрезала она.
Снейп вздрогнул, но глаз не отвел, беря с кресла куртку и облачаясь в неё. Кажется, он настолько сросся со своим новым обликом, что ей почти не было странно не видеть на нём сюртука и бесчисленных пуговиц. Свитер плотно облегал стройный торс и широкие плечи и шёл профессору гораздо больше, чем его любимые многослойные одежды.
– Давно ли? – шепнул он, и Гермиона почувствовала горечь в завораживающе бархатном тембре голоса профессора.
Она моргнула, разрывая плен его взгляда, и запахнула мантию.
– Мы трансгресируем? Это же маггловский район, так?
– Да, – кивнул он, – смотрите в оба. Я не уверен, чьих рук это дело, но Руквуд сбежал, как и Роули. Видит Мерлин, я хотел бы ошибиться, но даже я не знаю таких заклятий. Никому не говорите, что это ваши родители – так будет лучше. Осмотрим их и остальных пациентов, а потом можете вернуться домой, я же останусь. Присмотрюсь к новой работе, – Снейп усмехнулся, – никогда бы не подумал, что захочу податься в… медицину.
– Как и я, – тихо сообщила Гермиона, – я все же решилась и подала заявку на колдомедика в Мунго…
– Вас возьмут, – Снейп, поколебавшись, протянул ей ладонь, за которую девушка ухватилась. Пальцы держали её руку крепко, но бережно, и вопреки её ожиданиям, не были холодными – скорее наоборот, почти обжигали. Вихрь подхватил её и девушка зажмурилась. Открыв глаза, покачнулась, сдерживая тошноту и почти привалилась плечом к своему спутнику. Профессор придержал её, устроив ладонь между лопаток и не отпуская вторую руку, пока она не перестала дрожать и не открыла глаза, обнаружив, что он смотрит на неё почти растеряно, замерев в недообъятии. Поборов абсурдное желание прижаться щекой к его свитеру, Гермиона разжала пальцы.
– Так какая у нас… легенда? Кто я? – спросила она.
Снейп сунул руки в карманы куртки. Нахмурился, достав палочку:
– Ваша одежда, мисс Грейнджер…
– Совсем забыла, – покаянно опустила она голову.
Профессор сделал несколько движений и вот на ней пальто вместо мантии и черные брюки с блузкой вместо школьной формы. Гермиона вскинула руки к волосам и с удивлением пощупала гладкие пряди.
– Я не гений трансфигурации, – пробормотал он, – так что у нас чуть больше часа, прежде, чем чары спадут.
– Вы превратили меня в рыжую или в блондинку? – спросила девушка.
– Что? – в его глазах заплескалось недоумение. – Я не… просто у вашей матери волосы вьются идентично вашим. Я просто… сменил структуру. Не оттенок. Было бы странно портить то, что и так прекрасно. Но так вы… чуть меньше похожи. И цвет глаз… я, правда, не знаю, какие глаза у вашей матери…
Гермиона против воли покраснела до ушей. Никто ни разу не говорил, что её волосы… Никто вообще ни разу не говорил ничего хорошего про её волосы. Рон всегда хвалил её глаза или кожу, Виктору нравились её шея и нос, а вот то гнездо, что вечно было на её голове… Слышать это от профессора Снейпа было немного странно, но приятно обжигало.
– Идем, мисс Грейнджер? – неловко пробормотал он. – Вы – моя знакомая, приехали из Лондона сегодня, решили посмотреть, где я теперь работаю. Если никто не будет расспрашивать, сгодится. Я не уверен, что тот, что сотворил это с вашими родителями, не появляется здесь. Возможно, под оборотным. Нам нужно быть максимально осторожными.
– Понимаю, – обронила она.
– Если что-то пойдет не так – трансгрессируйте и отправляйте патронуса Поттеру и Брустверу, – серьезно сказал Снейп, – обо мне даже не думайте. Ясно? Никакой самодеятельности!
Гермиона подавила смешок и кивнула. Как будто это не она год водила за нос егерей Воландеморта, прячась в лесах!
А ещё он совершенно не понимает, о чём просит – не думать о зельеваре она не могла, с того самого мига, как узнала его трагическую и полную разочарований историю. Северус Снейп словно стал её частью, а уж когда оказался живым и относительно здоровым, и подавно. Все эти месяцы она страстно хотела написать ему. Просто узнать, как он поживает. Всё ли хорошо. После встречи на кладбище с Нарциссой Малфой, она продолжала раз в неделю навещать памятник профессору, хоть и знала, что его там нет.
Они вместе дошли до немного обшарпанного кирпичного здания больницы, и Снейп галантно распахнул перед ней дверь. У двери в комнату персонала он остановился и прямо взглянул в глаза Гермионы, шепнув:
– Подыграйте мне.
Постучав, профессор распахнул дверь и громко спросил:
