Текст книги "actions and emotions (СИ)"

Автор книги: Ellen Ray

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Во рту привкус горечи, что сжимает горло, не давая ей возможности сказать хотя бы ещё слово. Он осторожно зарывается пальцами в её волосы, перебирая их, словно пытаясь запомнить цвет, запах. Касается уха, опускаясь к шее, желая вобрать в себя её всю, без остатка. И она сдалась, уступила, скользя дрожащими руками по его плечам, груди, срывая пуговицы одна за другой.

Закрывая глаза и будто задыхаясь, улыбается, позволяя ему обладать ею и чувствуя, как по щекам скатываются солёные капли. Но его это не останавливает… Он прижимает её к стене всё сильнее, настойчиво проникая под платье и сжимая ягодицы.

Взяв её за подбородок и приподняв голову, несколько мгновений просто смотрит на неё. Его взгляд затуманен желанием, кажется диким, отчасти пугающим.

Не в силах устоять, он до боли целует её, яростно сминая и покусывая воспалённые губы, не позволяя опомниться и перевести дух. Слышит её хриплый, жалобный стон, который отзывается вибрацией уже у него внутри, лишая рассудка.

Они дальше продолжают мучить друг друга. Жестоко, бессмысленно, отзываясь прерывистыми вздохами.

В голове ни одной чёткой мысли, только обрывки воспоминаний, что хлынули потоком, словно не давая забыть, насколько сильно и болезненно они нуждаются в этой душевной и физической близости.

Его горячие ладони как будто обжигают, вновь вызывая дрожь по коже, на которой он оставляет отметины, одну за другой.

Подхватывая её, направляется в спальню, небрежно толкнув дверь. В этот момент, он живёт лишь инстинктами, только к ней одной ощущая эту невообразимую тягу, от которой не может избавиться всеми стараниями.

Бессильную, измученную им самим, усаживает к себе на колени, цепко ухватившись за бёдра, оставляя покрасневшие полосы.

Опуская лямки платья и с натиском касаясь предплечий, терзает грудь плотоядными поцелуями.

Разгорячённая и такая соблазнительная, в порыве сжимает руку на затылке, слегка потянув его за волосы, тем самым вынуждая взглянуть на неё.

Теперь её взгляд полон огня, завораживая.

– Я люблю тебя, – выдыхает он, блуждая руками по её талии.

Она вдруг замирает, неотрывно глядя на него. Его слова как толчок к пробуждению, словно её окатили ледяной водой.

Нахмурившись, отстраняется от него. Её глаза, что сейчас пронизывают его укором, вновь заволакивает пелена слёз, которые теперь она сдерживает с трудом.

Вырываясь из его объятий и судорожно мотая головой, пытается привести себя в порядок и ощущает, что ещё не остыла, охваченная жаром возбуждения от макушки до пят.

– Что с тобой? – растерянно спрашивает он, поднимаясь следом за ней.

– Не говори мне этого. Не нужно, – срывающимся голосом, пролепетала она, обнимая себя за плечи и вновь содрогнувшись от немых рыданий. – Так только больнее.

– Просто позволь мне хотя бы попытаться всё исправить, – в отчаянии, произносит он, и делает несколько шагов к ней, желая снова прижать к себе, обнять. Но она намеренно отступает, не позволяя ему подойти ближе, держа на расстоянии вытянутой руки.

– Мы любили настолько сильно, что в конечном итоге – разрушили друг друга, – тихо, безучастно срывается с её губ в ответ.

Протяжно выдыхая и не отводя от него взгляд, пятится назад, желая оказаться на свободе, чувствуя как окружающие её стены словно давят на неё своей тяжестью, пробуждая необъяснимый приступ паники, будто ещё немного и она рискует задохнуться.

– Не уходи…

Он устало прикрывает глаза, а за ней в это время закрывается дверь.

И сейчас, подойдя к самому краю, она равнодушно наблюдает за тем, как тёмные волны разбиваются о берег. Видит вдалеке свет маяка, который указывает путь, но только вот сама находится на распутье, словно потеряв ориентир.

В её глазах мелькают отблески сияния луны на воде, а руки прижаты к груди, вцепившись в ткань платья в тихой мольбе, отчего она едва улавливает треск рвущихся нитей, прислушиваясь к ударам своего сердца.

Совсем не думала, что делает, снимая с пальца золотое колечко, слегка царапая похолодевшую кожу. Такой же пронизывающий холод исходит от драгоценного металла, что вынуждает вздрогнуть.

Оно скользит по раскрытой ладони, тут же исчезая в непроглядной, чёрной глубине, будто забирая с собой все её страдания, очищая израненную душу.

Вскинув голову к ночному небу – хочет закричать, что есть силы, но голос предательски охрип. Она ощущает, как дрожат её колени, а ноги подкашиваются, выдавая слабость. Может, это и есть то самое долгожданное облегчение… Даже несмотря на то, что в этот момент – замёрзшая и изнемождённая, застыла в оцепенении.

Жадно хватая прохладный воздух, она слышит за спиной тяжёлое дыхание и торопливые шаги, что становятся всё отчётливее, гулким эхом отзываясь в ушах.

Мягкое мужское пальто накрывает её плечи, а крепкие руки настойчиво притягивают, не ослабляя хватку.

Он резко разворачивает её к себе и так же отчаянно прижимает к груди, позволяя ощутить, как бешено колотится его сердце.

– Глупая, что же ты делаешь? Убежала, – шепчет он. Надрывно, с невыносимой болью, тревогой и неизменным страхом потерять её. – Я искал тебя, метался по улицам как ненормальный… Больше никогда так не делай. Слышишь?

Для меня нет жизни без тебя, и я ненавижу себя за то, что слишком поздно это понял. Прости…

Хочешь – кричи на меня, ударь, но только останься со мной.

Даже если нам суждено сгореть в этом огне, то только вместе.

Она чувствует тепло его губ на своём лице, но не в силах даже рта раскрыть. Молчит, глядя на него застывшими глазами. Лишь сейчас может до конца осознать, что испытывает непреодолимую потребность в нём, погибая не с ним, а без него.

– Любить тебя – чертовски больно, – бессильная, на выдохе произносит она, цепляясь взглядом за его приоткрытые, бледные губы. – Но тогда почему горло сжимает стальной хваткой от одной только мысли, что я могу больше никогда тебя не увидеть?

В ответ, он до болезненного хрипа – целует её, словно испытывая сумасшедшую жажду.

Эгоистично, неправильно… Но он уже не сможет отказаться от её, даже если она сама захочет этого. Ведь они привязаны к друг другу прочными канатами, которые никому из них не под силу разорвать.

– Родная…

Комментарий к «Яд измен» Он/Она

Вдохновение: The Hardkiss – Кораблi

========== «Тёмная сторона души» Кэтрин/Дин ==========

Тусклый свет лампы освещает тёмное и холодное помещение, лениво проникая в каждый угол и щель, отражаясь красноватыми отблесками на непробиваемых стенах и влажных сводах «камеры пыток».

Во мраке забытого подвала не слышался даже малейший шум улиц и монотонных голосов жителей «города ветров» – Чикаго.

Тяжёлое чувство одиночества вызывают тонкие, деревянные переборки. Сырость пронизывает тело, медленно обволакивая своими мерзкими щупальцами и полностью овладевая и без того затуманенным сознанием.

Бесшумно открыв тяжёлую дверь, она неторопливо входит внутрь, внимательно осматриваясь вокруг, как будто оказалась здесь впервые, мгновенно уловив безупречным нюхом хищника столь знакомый, манящий запах… Тепло человеческого тела.

Слегка наклонившись, она внимательно рассматривает своего пленника – охотника, знающего своё дело и яростно преследовавшего её повсюду, желая наконец всадить кол в неживое сердце дерзкой, эгоистичной, но чертовски притягательной вампирши, которая даже ему смогла внушить животную и в то же время губительную страсть.

Непреодолимое желание обладать ею подчиняло его своей безраздельной власти. Но сейчас он неподвижен и накрепко привязан к металлическому стулу, словно выражая молчаливую покорность, совершенно не присущую ему, отключившись от окружающей реальности.

– Мой милый Дин, – почти промурлыкала Петрова, обжигающим жаром выдыхая слова прямо ему на ухо и нетерпеливо проводя касанием тонких пальцев по его лицу, ощущая колкость двухдневной щетины, тем самым настойчиво вынуждая пробудиться. – Вот мы и снова встретились… И, как я вижу, многое изменилось.

– Катерина… – отозвался он привычным, чуть хриплым голосом, поднимая на неё взгляд зелёных глаз, столь знакомых ей, пылающих огнём и такой желанной брутальностью, что будоражит сознание, преследуя её повсюду, при этом резко сменяясь непроглядной чернотой.

Перед ним стоит уже знакомая девушка, уголки губ которой приподнялись в неоднозначной и ядовитой полуулыбке.

Цвета горького шоколада волосы аккуратно завиты и уложены, свободными локонами спадая по обнажённым плечам.

Над лихорадочно поблёскивающими, глубокими и карими, с золотистым отливом глазами, вскинулись широкие, изящно изогнутые, тёмные брови. А чувственные, алые и слегка пухлые губы возбуждающе приоткрываются, чётко и игриво проговаривая каждое слово, обжигая своей нескрываемой страстностью.

Тонкая фигурка облачена в короткое, чёрное платьице, плотно облягающее её и так удачно открывавшее стройные ноги и округлые бедра, подчёркивая все достоинства узкой талии, словно с вызовом обращая на себя внимание охотника, раздражая его и без того судорожный и блестящий взгляд.

Брюнетка выглядела даже слишком элегантно для подобной обстановки. Глубокий вырез на спине и груди из кружевной ткани представлял взору плавный изгиб нежной и манящей шеи, позволяя увидеть даже больше, чем представлялось возможным.

Она казалась ходячим преступлением, излучая так много сексуальности и дерзости, что порой перехватывало дыхание. А искрящиеся, тёмные омуты отчётливо говорили о том, что она прекрасно понимает, какое впечатление производит на мужчин, умело пользуясь своим дьявольским очарованием.

– Хм, – усмехнулась Кэтрин, наклонившись к нему ближе, бесстыдно блуждая тонкими и вкрадчивыми пальцами под тканью его рубашки, вызывая невольную дрожь по телу. – Ты теперь на моей стороне, Винчестер… И от этого ты ещё притягательнее.

Не переставая дразнить, она проводит пальцем по его припухшим и пересохшим губам, которые в своё время жёстко впивались в её кожу, изучая каждый дюйм и рельеф тела, доводя до безумия.

– Такая же самоуверенная как и прежде, – ухмыльнулся он, прожигая девушку ледяным взглядом кошачьих глаз, едким бархатом, словно эхом, отзываясь в пустынном помещении, вынуждая её невольно вздрогнуть от наслаждения одним лишь его голосом.

– Какая есть, мой дорогой… – тем же тоном произнесла она, продолжая свои «пытки», без единого намёка на стеснение проводя кончиком языка по напряжённой его шее, оставляя по себе жгучий след от слегка влажных губ, как отметину, будто тем самым обозначая принадлежность ей. – Поэтому я и нравлюсь тебе. Ты любишь опасность, адреналин, захватывающий целиком и полностью… Ведь так?

Хотя, можешь не отвечать. Я и так знаю ответ…

Вот почему тебя тянет ко мне. И ты ничего не сможешь с этим поделать.

– А ты развяжи меня и увидишь, смогу ли я, – его голос окрасили ноты сарказма и насмешки. – И будешь ли ты столь самоуверенной потом…

Не забывай о том, что я могу сделать с тобой, Кэтрин.

Совершенно противоположные и смешанные чувства бурлили в жилах Винчестера, пока он яростно всматривался в глаза брюнетки.

В один миг он был готов освободиться и просто вырвать её сердце, но в то же время его одолевало непреодолимое чувство животного желания… Желания влепить ей грубый и страстный поцелуй. Вновь испробовать на вкус сладкие губы с примесью металлического привкуса свежей крови, со всей злостью и ненавистью впиться в них, жадно сминая и покусывая, до последней капли впитывая их столь желанную влажность. И демон внутри ещё больше разжигает это пламя, вынуждая его поддаться.

– Я всё прекрасно помню, – приглушенно проговорила она, лукаво закусив нижнюю губу и слегка потянув кожу острыми и хищными клыками, – Отличная была прелюдия перед бешеным сексом. Хотя, ты иначе и не умеешь.

Может, повторим? – при этом неторопливым движением руки опускаясь к кожаному ремню на джинсах, настойчиво потянув его на себя.

– Иди к чёрту, Кэтрин! – словно разъярённый зверь, прорычал Дин, обнажая белоснежные зубы. – Как только я освобожусь, ты захлебнёшься в луже собственной же крови. А ещё лучше, я просто всажу кол в твоё сердце…

Уж поверь мне, я сдержу своё обещание.

– Ммм. Таким ты мне нравишься больше, – её лицо оказалось ещё ближе, выражая полную удовлетворённость процессом их столь привычных «игр разума».

В тот же момент, он мог почувствовать, как её разгорячённые губы коснулись его, позволяя сполна ощутить её яростное желание и требование получить его до конца, но в то же время дразня своей игривостью, кажется, взволновав его больше, чем когда-либо.

– Сколько ты ещё будешь сопротивляться своей сущности, Дин, отрицая то, что прекрасно знаешь сам? Мм?

– Прочь из моей головы! – прошипел он, сцепив зубы до невозможности, будто всеми силами пытаясь подавить в себе это наваждение, которое затуманивает его сознание.

– Ты ведь знал, на что идёшь, связываясь со мной, – произнесла она, мгновение спустя отстраняясь от него и прожигая его взглядом ещё больше потемневших карих глаз, словно из их глубин бурей поднимался ураган эмоций, взрываясь едкой ртутью на градуснике. – Ведь охотники порой не прочь развлечься с вампирами… Не так ли?

– Хм… Нет, – прошипел он, в ответ насмешливо взглянув на неё. – Они просто отрывают им головы.

– Не будь столь категоричен, Винчестер… – он мог наблюдать за тем, как её пальцы ловко и игриво скользнули к застёжке на платье, – Признай. Ты не можешь устоять передо мной, чувствуя то же, что и я к тебе, – искусный рывок и то самое чёрное платьице уже у её ног.

Лениво перешагнув через него, она небрежно отбросила его прочь, словно ненужный атребут, представляя взору мужчины плавный изгиб шеи и спины, который придавал ей такую ложную невинность, в то время как его взгляд неподвижно застыл на ней.

– Зачем тратить драгоценное время впустую, раз можно провести его с пользой для нас обоих, – не останавливалась Кэтрин, резким движением срывая ненавистные верёвки с его рук и выдыхая жаркие слова прямо в пухлые губы Дина. – Ну же… Покажи мне, на что ты способен.

В следующее мгновение, несмотря на легкое оцепенение, он тут же рванулся к ней, заключая в свои железные объятия, вынуждая её упереться ладонями в холодную стену, подбив высокие каблуки дорогих туфель.

Она не сопротивлялась, напротив, сама прижалась ещё ближе и крепче к нему, ягодицами ощущая возбуждающую округлость в его джинсах, настойчиво рвущуюся наружу.

– Ты играешь с огнём, Катерина… – прерывисто и тяжело дыша, прорычал Дин, при этом жадно и шумно втягивая запах сумасшествия и желания, пленительный аромат её тела и волос. – Однажды, тебе придётся расплатиться за свою дерзость. И уж поверь мне, я найду для этого более изощрённый способ.

– Я и не сомневаюсь… Но кто знает, что произойдёт потом, – выдохнула она, цепкой хваткой тонких пальцев, буквально впечатывая его в ту же самую стену, снова слегка обнажив свои острые клыки, которые достигли невероятной длины, неспеша проводя ими по коже шеи, тем самым сводя с ума своё обоняние дурманящим запахом его тела.

– С тобой никогда не знаешь ничего заранее, Кэтрин… – вновь возвращаясь в исходную позицию, при этом ледяным, но в то же время обжигающим желанием тоном, проговорил он.

– Не будь столь напряжён, Дин. Тебе это не идёт, – пролепетала девушка, всецело подчиняясь его движениям, пока он крепко обнимал её сзади, срывая с неё одну из деталей её нижнего белья, пальцами ощущая упругость груди и как по её телу пробежала судорожная дрожь. Отчего она ещё крепче прижалась к нему спиной, обхватывая рукой его шею, притягивая до невозможности ближе.

– Вот я и поймал тебя, – приглушенным, хриплым голосом произнёс Винчестер, теребя губами мочку её уха, тем самым вынуждая издать протяжный и пронзительный стон, отдающийся сладким эхом в ушах. – Хотя, нет. Ты сама пришла ко мне. Как не предусмотрительно с твоей стороны.

– А, может, я хотела этого… Вместе с тем и тебя, – она ещё больше прогнулась ему навстречу, в то время как его руки без тени стыда прошлись по плоскому и гладкому животу, опускаясь ниже и остановившись на верхней части бёдер. – И тебе уже не избавиться от меня. Я буду преследовать тебя повсюду. Даже во снах.

– Ненавижу тебя, – яростно прошипел Дин, с нескрываемым нетерпением потянув её за волосы, одним рывком и без предупреждения, полностью овладев ею, заставляя невольно вздрогнуть от его резких и настойчивых движений.

Она задыхается от собственных эмоций, внезапно нахлынувших на неё, которые вулканом взрываются внутри, лишая рассудка.

– Чёрт бы тебя побрал, Винчестер… – сипло пролепетала Кэтрин, двигаясь в такт с ним, и с каждым толчком достигая крайней точки, в то мгновение как его горячие губы обжигают её смуглую и без того разгорячённую кожу, несмотря на пробирающий холод подвала.

Они полностью отдаются во власть взаимному желанию и влечению, которое объединяет их столь настойчиво и неумолимо, беспрепятственно вырываясь наружу.

Сливаясь воедино и блаженным теплом разливаясь по жилам, оба отзываются одновременным окончанием, столь пьянящим и невыносимым, что пробегает судорожной дрожью жаждущих тел.

Один непродолжительный миг и она вновь одета в своё платье, при этом лениво застёгивая молнию, словно ничего и не было. И лишь красные пятна, следы от пальцев на коже, внушают реальность происходящего, очередным безумным воспоминанием оставаясь в памяти.

Внезапное и острое ощущение вдруг наполняет область сердца, когда деревянный обломок едва не пронзил его насквозь, напоминая о их неизменном противостоянии.

– Встретимся в Аду, Кэтрин… – бросил напоследок Винчестер, грубо впиваясь в её пухлые губы и до боли закусив их, пока его изумрудные глаза наполнялись бесконечной, чёрной бездной, выпуская наружу тёмную сторону души.

========== «Его малышка» Дженсен/ОЖП ==========

Кроваво-красная неоновая вывеска бара «loneWolf» призывает посетителей пройти внутрь, но он задумчиво стоит перед входом, всё ещё не до конца понимая, как оказался в нескольких милях от города, решив сбежать от суеты и проблем.

Тяжёлый процесс съёмок сериала, да и личная жизнь складывается не совсем удачно. Терпение на пределе, а о нормальном состоянии нервной системы можно только мечтать.

Ему нужно отвлечься…

Он нашёл столик около стены и заказал двойной виски официантке, которая мило улыбнулась ему, к чему он остался равнодушным, устало вздохнув и опустив взгляд.

Через некоторое время его глаза привыкли к полумраку зала, и он даже мог рассмотреть подлинный цвет алкоголя, что плескался на дне стакана.

Часы показывали 22:46, и он вдруг подумал о том, что не против, чтобы этот вечер затянулся, продолжался как можно дольше, позволяя ему расслабиться и собраться с мыслями. Понять, что для него действительно важно.

Бар был практически заполнен, но это, казалось, вовсе не заботило его, в то время как огненная жидкость растекалась по венам, постепенно ослабляя мышцы и принося долгожданное успокоение.

Вдруг раздался всплеск аплодисментов, вынуждая его прервать свои размышления и устремить свой рассеянный взор в сторону девушки с гитарой, которая робко присела на стул, что находился на совсем небольшой сцене, освещаемой светом прожектора.

Своими тонкими пальцами, она плавно провела по струнам и запела. Вокруг мгновенно воцарилась тишина. Несмотря на то, что с первого взгляда она показалась ему такой хрупкой и ранимой, у неё оказался довольно сильный, вибрирующий голос, который ласкал слух, проникая в самую глубь души и задевая смутно знакомые чувства. Отчего тотчас же кольнуло в сердце, напоминая о прошлом.

Теперь мужчина со всей внимательностью наблюдает за ней, за каждым движением, словно отчаянно стараясь подтвердить свою догадку, от которой всё замирает внутри, наполняясь трепетом.

Он слушает только её звонкий голос, совершенно не вникая в смысл слов, хотя они и так были ему до боли знакомыми. Ведь эта песня всегда напоминала ему о их невидимой и неразрывной связи.

Стук в груди становится всё сильнее, а дыхание более прерывистым.

Он узнал свою малышку…

Казалось, она совсем не изменилась. Такая же милая, привлекательная, с длинными волосами, которые каскадом спадают по её плечам.

Неизменная красная, клетчатая рубашка, чёрная майка, джинсы и кеды.

Её лицо как всегда было без малейших следов косметики, привлекая натуральной красотой.

Такая его…

Вдруг он заметил, как в её глазах в один миг застыла печаль, из-за которой словно лезвием уже по его сердцу.

Она тоже сейчас думает о нём. Он знает, чувствует, видит это.

Не заметив, как пустила слезу и чуть опустив голову, продолжает исполнять эту столь близкую им обоим композицию, строчки из которой навсегда отпечатаны в памяти, не давая окончательно забыть друг друга.

И как он вообще смог оставить её и уехать, желая воплотить свои мечты в реальность? Как смог прожить без неё все эти годы? Без той девчонки, которая когда-то жила по-соседству. Что приветливо, тепло улыбалась ему, поддерживала во всём, радовалась или же грустила вместе с ним.

Она его первая любовь, которая навсегда в душе.

So close no matter how far

Couldn’t be much more from the heart

Forever trusting who we are

And nothing else matters

Снова зал взрывается аплодисментами, наполняя помещение словами похвалы, но в её мыслях сейчас только одно… Руки невольно дрожат, а по коже пробегают едва ощутимые мурашки. Волнение так внезапно захлестнуло её.

С ней это произошло впервые за столь долгое время. Как обычно, она слишком остро ощущает его присутствие, даже не видя. Что никогда не могла объяснить, понять – почему так.

И вновь чувствует себя той застенчивой школьницей, которая когда-то давно влюбилась в парня старше неё, не в силах признаться в том, что она испытывает к нему.

Теперь он – взрослый мужчина, успешный актёр, а она лишь одно из многих его воспоминаний о прошлом.

Девушка поднимается с места, решительно намереваясь покинуть это здание и поскорее оказаться на свежем воздухе. Ведь щёки уже неумолимо пылают жгучим румянцем. Но на один короткий миг они встречаются взглядами, неотрывно, жадно всматриваясь в черты лиц друг друга, словно настойчиво пытаясь уверовать в реальность происходящего.

И в этот момент, привычно закусив нижнюю губу, она судорожно сжимает в руках гитару. Его подарок. На которой высечены их инициалы. Как напоминание. И она помнит, как бы не старалась забыть, выбросить из головы, мыслей.

Стараясь дышать ровнее и с трудом преодолев оцепенение – уходит прочь, при этом делая вид, что ей всего лишь показалось. Что это и вовсе другой человек, просто очень похож на него.

Ведь так, кажется, хоть немного легче. У каждого теперь своя жизнь, а юность – это только период в жизни, которому больше нет места в настоящем.

Наконец прохладный ночной воздух заполняет лёгкие по самые края, принося подобие облегчения. Но тут же её плечи обхватывают жаркие ладони, слегка сжимая и тем самым вынуждая чуть вздрогнуть от неожиданности.

Всё это реально. Он здесь, последовал за ней, не желая упустить, позволить исчезнуть бесследно.

И его горячее, тяжёлое дыхание затерялось в её волосах, касаясь уха, шеи. Отчего она закрыла глаза, безмолвно наслаждаясь непосредственной близостью того, которого до сих пор любит всем своим сердцем, так и не сумев раз и навсегда вычеркнуть из памяти.

– Элли, – шепчет Эклз, ещё крепче прижав её спиной к себе, полной грудью вдыхая знакомый запах корицы. – Моя Элли…

В его голосе, что низкими басами отзывался в сознании, как будто звучали отголоски прошлого.

Теперь она растерянно смотрит на него, в то время как внутри боролись противоречивые чувства. А в его глазах застыла та же грусть, что охватила и её саму, стоило только узнать его, и в то же мгновение – искренняя радость.

Он тоже разглядывает её. Пристально, внимательно, словно не в силах отвести взгляд и пытаясь убедиться в том, что это именно она сейчас находится в его объятиях, а не мираж, плод воображения.

А как ей вести себя с ним? Что сказать в ответ? Все слова будто предательски иссякли.

Между ними воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев деревьев и их неуверенными вздохами. В воздухе повисло неловкое, тягостное молчание, пока они заново изучают друг друга, неотрывно рассматривая, словно желая проникнуть в душу и понять, что таится в её закоулках.

Необъяснимое физическое бессилие внезапно овладело ею, не позволяя даже сдвинуться с места.

Она лишь наблюдает за тем, как уголки его пленительных губ приподнимаются в ласковой улыбке, по которой она так скучала, а он осторожно обнимает её, прижимает к себе, будто боясь спугнуть.

Они просто разглядывают друг друга, словно тщательно пытаясь отыскать что-то родное, до боли знакомое, близкое. Что-то безвозвратно утраченное с течением времени.

– Отпусти меня, Дженсен… Мне пора, – сипло, нерешительно произнесла девушка, с тоской и горечью взглянув на него, пытаясь освободиться от его хватки. – Да и тебя, я думаю, уже тоже заждались дома… Рада была увидеть.

В этот миг его мир рухнул прямо на глазах, просто обрушился на него непосильной тяжестью действительности, увлекая его за собой в нескончаемую пропасть из руин и обломков последней надежды, что всё ещё можно вернуть.

Вот она – живым воплощением стоит перед ним… Даже спустя эти годы столь необходимая ему. Но он для неё теперь чужой человек. Отчего тупая боль охватила сердце, будто зажимая его в тиски, заставляя нервно сглотнуть и обессиленно вздохнуть.

Мучительная пытка – смотреть на неё и видеть отчуждённость.

Она изменилась… Даже её взгляд стал другим. Рассудительным, отчасти колким, холодным, со следами жизненных испытаний, пережитой боли.

Его малышка повзрослела.

Глядя на его красивое мужское лицо, чуть нахмуренные в этот момент брови, скулы; смотря в лиственно-зелёные глаза, которые сейчас жадно поглощают её, позволяя утонуть в их бесконечной глубине, она вдруг почувствовала, как волна смущения и волнения, вопреки её воле, заполняет всё существо.

Внутри как будто порхают бабочки. Приятное и смутно знакомое тепло разливается по всему телу, жилам, только от того, что он просто рядом, до дрожи близко.

Шум в голове от собственных мыслей словно заглушает звуки окружающего мира. Но все слова теряют всякий смысл, и лишь их глаза могли передать почти всю полноту эмоций.

Еле уловимый, но такой приятный аромат её духов коснулся его обоняния, в который раз напоминая ему о том, насколько сильно он нуждался в ней на протяжении этих лет, хоть и упрямо отрицал это. Как ему не хватало тех её робких, нежных прикосновений, с помощью которых она пыталась передать всё то, что чувствовала к нему.

Теперь, ласково поглаживая её щеку и заправляя прядь волос за ухо, он словно заново влюбляется в неё.

Мгновениями ему казалось, что эта случайная, но такая желанная встреча – только сон, столь умелая игра его же воображения. Один миг – он проснётся и она исчезнет, растает во временном пространстве.

Возможно, между ними не было бурной и всепоглощающей страсти, но он всегда чувствовал к ней глубокую и необъяснимую привязанность, и было столь болезненным находиться вдали от неё, сожалея о своём решении бросить её, которое тогда далось ему с трудом.

– Я скучал… – хрипло, тихо сказал Дженсен, боясь быть окончательно отвергнутым ею.

– Вот так просто? Ты скучал… – с трудом сдерживая слёзы обиды, приглушенным тоном проговорила Эллисон, – Тогда почему ни разу не написал, не позвонил мне за всё это время? Мм?

Если человеком действительно дорожат, о нём не забывают, Джей. По крайней мере, не так легко и просто, – заставляя его чуть стиснуть зубы и опустить голову. – А ты ясно дал понять, что мне не было и нет места в твоей новой жизни. Но я приняла твой выбор, потому что действительно любила тебя.

– А сейчас? – тут же спросил он то, что больше всего волновало его, с опасением дожидаясь ответа и снова посмотрев на неё.

Секунды еле текли. В её взгляде он мог увидеть какое-то непонятное выражение, которое вызывало очередной прилив тревоги.

Губы плотно сжаты, превратившись в тонкую алую полоску, словно тем самым она пыталась не дать волю чувствам, переживаниям.

Опустила глаза, теперь разглядывая асфальт под ногами, при этом испытывая чувство растерянности, смятения и внутренних разногласий, ощутив, что сердцебиение становится только сильнее. И ей никак не удавалось обрести спокойствие, стараясь казаться невозмутимой.

– Я… – смогла только произнести девушка, не зная, что ответить ему.

И стоит ли вообще говорить о том, что каждую ночь, даже засыпая рядом с другим, её мысли всё равно возвращались к нему?

Запуталась. Но так хочется снова изо всех сил прижаться к нему, назвать своим.

– Я должна идти, – наконец проговорила она, тотчас же собравшись уходить.

– Даже несмотря на твоё нежелание ответить мне, я могу и сам понять, что ты до сих пор любишь меня, – с полной уверенностью в голосе, заявил он, резко схватив её за запястье и вновь притянув к себе, выдыхая слова прямо в её приоткрытые, манящие губы, едва касаясь их своими. Его снова охватил трепет с примесью возбуждения. – Потому что твои глаза сейчас твердят мне об этом. А они никогда не врали.

Его тихий шёпот постепенно заполняет её сознание, опять вынуждая невольно вздрогнуть.

Она промолчала, погружаясь с головой в эти ощущения, которые почему-то вызывают боль, множество мучительных противоречий, путаницу мыслей.

Каждая клетка наполняется напряжением, тело говорит за неё, незамедлительно откликаясь на его действия.

Лихорадка, лёгкое головокружение, щёки уже во всю пылают румянцем.

Хочется целиком и полностью раствориться в нём.

– Нет… Я не могу, – вдруг встрепенулась девушка, чуть отстранившись от него и ощущая, как тяжело вздымается его грудная клетка под её ладонью.

– Можешь, – тем же хриплым бархатом, что всегда столь сильно волновал её, прошептал он, решительно не желая больше отпускать её от себя. – Элли, позволь мне исправить свою ошибку… Потому что я, чёрт возьми, так и не смог забыть тебя. И когда наконец нашёл, уже не дам уйти. Слышишь?

– Почему мне так больно любить тебя? – судорожно вцепившись пальцами в воротник его рубашки и соприкоснувшись с ним лбами, срывающимся голосом проговорила она.

– Моя… – на выдохе произнёс Дженсен, скользя руками по её спине и сильнее прижимая к себе, будто желая стать с ней единым целым.

Мягкий, но требовательный поцелуй, почти на грани безумства, который обжигает своим жаром и в то же время нежностью, с привкусом горечи от долгой разлуки.

Он не в силах был оторваться от неё хотя бы на одно короткое мгновение, уже более яростно сминая её губы своими, со всей жадностью впитывая их влажность и ревниво исследуя каждый миллиметр.

Вынуждает её задыхаться от нехватки воздуха и его настойчивости, упрямства. Ловит каждый её протяжный вздох, что переходил в тихий стон, как только его язык начинал ласкать полость её рта.