Текст книги "actions and emotions (СИ)"

Автор книги: Ellen Ray

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Он хотел стать для неё покровителем, невидимым спутником, чтобы оберегать её от всего… Даже от самого себя. При этом отчётливо понимая то, что уже давно нарушил нейтралитет и все возможные границы, переступил ту самую черту, за которую не следовало заходить. И за это ему предстоит ответить. Он знает это… Но ничего не может поделать с собой. Ведь рядом с ней – он просто забывает обо всём. Также как и о том, кем является.

Её грудная клетка мерно вздымается, веки слегка вздрагивают, а уголки губ чуть приподнялись, и он мог заметить подобие полуулыбки, которая и пленила его тогда в мгновение ока. Наверное, она видит какой-то сон.

Он и забыл уже, как это быть человеком, погружаться в мир грёз, ощущать тёплые лучи солнца или прохладные капли дождя на коже. Или же вкус поцелуя, подаренного любимой девушкой.

Забыл, как это – вдыхать чей-то запах…

Почему-то именно сейчас, глядя на неё, он понял, что потерял. Но у каждого своя судьба и свой путь, который он должен пройти.

***

Очередной день из ряда многих других, такой же однообразный и похожий на предыдущий, который тянется больше века.

Он и сам не знает, почему вновь переместился в эту библиотеку… Как будто в этом месте мог хотя бы немного отвлечься и не думать о нескончаемом списке имён, которые пламенеющим чернилом выжигаются на старинном пергаменте, который всегда с ним, и стоило только щёлкнуть пальцами, как он тут же появляется в руках.

Но уже долгое время, он не заглядывал в него, постоянно находясь рядом с той девушкой. И вот она снова здесь, в непосредственной близости, опять ищет что-то среди множества книг. А он вновь по привычке наблюдает за ней, запоминая каждую деталь.

То, как она заправляет прядь волос – неспеша, плавным движением, пытаясь скрыть своё стеснение и отчасти робкий характер. Как совсем тихо вздыхает или же чуть поджимает губы, когда думает о чём-то.

И сейчас, глядя на неё, он готов решиться на то, чего бы никогда не сделал – шагнуть ей навстречу, снова оказаться в том мире, который когда-то был и его домом.

– Вы знаете, бытует довольно безумное мнение, что морфий, который в своё время принимал автор этого произведения, вызывал у него «видения» и помогал устанавливать связь с потусторонним миром… – словно из ниоткуда отозвался рядом с Еленой довольно приятный мужской голос, от которого в один миг пробежали мурашки по коже.

Девушка тут же повернула голову в направлении молодого и несомненно симпатичного парня, который пристально и неотрывно смотрит на неё, будто жадно пожирая её своим взглядом. Тем самым приводя её в замешательство и вынуждая застыть в непонятном оцепенении. Но несмотря на это, она продолжала неспеша разглядывать его.

Бледное лицо на фоне чёрного делового костюма, чётко очерчены невероятно чувствительные на первый взгляд губы, скулы, благородный нос, густые брови и глаза…

Он и вправду очень красив. Из-за чего предательски перехватывало дух.

– Интересуетесь русской литературой? – продолжил незнакомец, и зелень в его бездонных омутах словно стала ещё более насыщенной, обретая тёмный, глубокий и просто немыслимый оттенок, всё больше поглощая её.

Чуть замешкавшись, она вдруг обратила своё внимание на книгу в его руке. Она была ей знакома – Стендаль «Красное и чёрное».

– «Кто знает? Быть может, мы и после смерти что-нибудь чувствуем?» – немного задумавшись, вдруг процитировала она слова из книги, тем самым вызывая у него удивление и отчасти недоумение.

Почему ей вспомнились именно эти слова..? Может быть ей что-то известно?

Да нет. Это глупость.

Эта милая девушка никогда не поверит в то, что всё это реально. Что потусторонний мир вправду существует, со своими ангелами, демонами и неизменными порядками. Ведь первое время, он и сам не до конца осознавал это и действительно всё ещё ощущал себя довольно «живым».

И тем не менее, сейчас, когда его тело уже очень давно сгнило в сырой и влажной земле, превратившись в прах, он стоит перед ней живым воплощением, в облике обычного человека. Хотя очень хорошо помнил о том, что Ангелам Смерти строго запрещено являться людям, пытаясь снова стать, как они.

– А Вам, как я вижу, по вкусу больше французкая литература?

– Да, временами бывает… – улыбнулся молодой человек, не в силах отвести от неё взгляда, – Ну, а Вам – «роман о дьяволе»? – и так же задумчиво протянул, бегло взглянув на книгу, которую она прижала к себе. – Хм… Интересный выбор.

– Просто люблю мистику и всё, что связано с ней… И, к тому же, здесь есть над чем подумать.

А Вы хотите сказать, что тоже не прочь почитать произведения русских писателей? – с притворным недоверием в голосе проговорила девушка, улыбнувшись ему в ответ, тем самым ещё больше зажимая его призрачное сердце в стальные тиски.

Но разве возможно снова и снова влюбляться в одну лишь пленительную и искреннюю улыбку?

Видимо, действительно можно. – И что, конечно же, знакомы и с этим романом?

– А почему бы и нет..? Ведь это классика, – лишь слегка поджав губы, ответил он, при этом с горечью и сожалением подумав о том, что пришло время исчезнуть, вновь скрыться в тени, потому что слишком долго пребывает в мире живых. – И я просто много читаю, в свободное от… работы время, чтобы хоть немного отвлечься.

Как бы не хотел, он не может надолго задерживаться среди людей в обличье обычного человека. Но в её красивых глазах словно увидел себя, ту же горечь одиночества, и просто перестал замечать всё то, что разделяет их.

– В этом я Вас поддерживаю. Книги позволяют погрузиться в иной мир, где фантазии нет предела…

Кстати, меня зовут Елена, – произнесла она, протягивая ему свою ладонь для рукопожатия, на что он немного неуверенно обхватил её, слегка сжав в своей.

Если бы он только мог почувствовать теплоту и нежность её кожи, мягкость губ.

Впервые за десятки лет, он готов был возненавидеть себя и свою новую сущность, посчитав её поистине настоящим проклятием.

– Стефан, – наконец выдохнул он, всё так же держа её за руку и отчаянно не желая отпускать.

– Очень рада знакомству, Стефан… Но мне пора, – с искренним сожалением произнесла девушка, напоследок заглянув в его уже совсем потемневшие глаза. – И я надеюсь, что мы обязательно увидимся снова. Хорошего Вам дня.

Он лишь слабо кивнул ей в ответ, чуть приподняв уголки губ и наблюдая за тем, как она постепенно удаляется, скрываясь за дверью реального мира.

Комментарий к «Ангел» Стефан/Елена

Вдохновение: Evanescence – Bring me to life

========== «Молчать о тебе» Елена/Стефан ==========

Медового цвета алкоголь обжигающим потоком растекается по жилам, в то время как серо-зелёные глаза застыли в неподвижности, пристально всматриваясь куда-то в пространство и с безразличием наблюдая за тем, как спокойно покачиваются деревья от лёгкого весеннего ветерка. Но несмотря на задумчивый и отрешенный вид молодого человека, он по-прежнему остаётся предельно рассудительным.

Лишь одна мысль проносится у него в голове… То, что он наконец решился покончить со всем тем, что терзает его бессмертную душу уже на протяжении долгого времени, отзываясь нестерпимой болью в груди, которая даже с течением бесконечных дней не утихала, всё так же оставаясь мучительной и невыносимой пыткой. Но именно сегодня это очередное утро показалось ему иным, которое было способно принести долгожданное облечение и освобождение от собственных же чувств.

– Стефан, – внезапно, словно из ниоткуда, отозвался за его спиной до боли знакомый голос девушки, которая до сих пор и несмотря ни на что остаётся в его сердце.

Но она выбрала его брата… Тем самым как будто лишив его смысла самой жизни. Она же и являлась этим самым смыслом, без которого окружающий мир уже не имел прежнего значения, в одно мгновение потеряв яркие краски, превратившись в холодное, чужое и со всеми оттенками серости подобие среды его обитания.

Ощущать её присутствие по-прежнему кажется ему непосильной ношей, от которой отчаянно хочется избавиться. Ведь как можно находиться поблизости и наблюдать за её нежной улыбкой, которая уже была адресована не ему, и взглядом тех самых карих глаз, что когда-то в одно мгновение пленили его и пылали самоотверженной любовью к нему. Но сейчас, он застыл в тихом молчании, словно не желая оборачиваться к ней, всё так же неторопливо глотая бурбон и уже немного рассеянно вглядываясь вдаль, будто её голос показался ему лишь призрачным наваждением или отдалённым отголоском обрывков памяти.

Вдох… Тягостный, но еле заметный, тем самым освобождаясь от прошлых воспоминаний, что безжалостно раздирают его со дня в день. То, как она со всей нежностью смотрела на него, в поисках того единственного убежища, что было так необходимо ей когда-то. И он любил её… Любил так, как никого другого до этого. Любил до боли в груди и до хриплого крика, который застывал на губах, не находя отклика в непробиваемых четырёх стенах. Любил всем сердцем, отдавая ей всего себя без остатка. Но она просто ушла… Оставила по себе только пустоту и медленно съедающую безысходность, словно он потерял часть собственной души, которая была ему дороже всего. А сейчас её не стало, ведь последние остатки чувств она собственноручно и со всей жестокостью вырвала с корнями, глядя прямо в его глаза. И в тот момент его неживое сердце как будто остановилось, уже навсегда. Всё вокруг потеряло своё прежнее значение, превращаясь в сплошную и однообразную мешанину дней его чёртовой вечности. Мучительной и в последнее время столь невыносимой…

В мыслях и душе уже давно образовалась неумолимая чёрная бездна, которая с каждым днём поглощает его всё сильнее и больше, не оставляя другого выбора. Но возможно ли убежать от себя и тех чувств, что стали самым главным в жизни и неотъемлемой частью его самого? И в силах ли он вот так легко отказаться от них, забыть и жить дальше? Сам не знает этого… Также как и того, зачем Судьба свела их. Возможно, непреодолимое решение вернуться в родной городок и узнать её – было поистине ошибочным и он не должен был влюбляться в неё. Но уже ничего не изменить.

Один за другим вопросы молнией проносятся в сознании, не давая покоя. Как ему заглушить неутихающую боль, если раны по-прежнему кровоточат? Вновь нет ответа. Больше ничего не осталось, кроме полного опустошения и безразличия. Ведь им уже не вернуть те чувства и не спасти любовь, которая делала их сильнее, вынуждая неустанно бороться друг за друга. А теперь, без неё он превратился в подобие человека, который уже не видит прежнего смысла в своём дальнейшем существовании, потеряв самое дорогое, что было в его, как порой казалось, пустой жизни.

– Стефан, – вновь повторила девушка, пытаясь достучаться до него, но он всё так же неподвижно и пристально всматривается в окно, как будто не замечая её и не желая поворачиваться к ней, – Ты уезжаешь? Но куда? – при этом переводя свой немного растерянный взгляд на уже собранную сумку, которая стоит неподалёку. – Скажи хоть что-нибудь…

Казалось, для неё невыносимо и столь мучительно чувствовать эту холодность и сдержанность, которая исходит от него и заключается в беспрерывной тишине и молчании, при этом ощутив, как что-то внутри словно сжимают стальной хваткой, не давая возможности свободно и глубоко вдохнуть.

Она знает его лучше всех, и сейчас догадывается, о чём он думает. И эта мысль постепенно пробуждает в ней неподдельный страх. Ведь он всегда и несмотря ни на что был рядом, где-то поблизости, в любой момент будучи готовым прийти ей на помощь, стоит только позвать. Но в этот момент кажется таким далёким и чужим, отчего невольно сжимается сердце и немеют пальцы от того, с каким усердием и упрямством она сцепила их.

На мгновение прикрыв глаза и набрав полные лёгкие воздуха, Елена направляется прямо к нему, преодолевая, казалось, бесконечное расстояние… Вперёд, уверенными и энергичными шагами, мысленно убеждая себя в том, что сможет остановить его, при этом словно слыша каждый его еле заметный, но протяжный вздох, который отзывается непосильной тяжестью уже в её груди, заставляя затаить дыхание и застыть в нерешительности, которая была непозволительной для неё в этот момент. Только не сейчас, когда она может навсегда потерять его.

Да, она выбрала Деймона. Выбрала из неизвестных ей самой причин. Но влюблённость, похоть, со временем проходят, а по-настоящему любить можно только одного человека. И в это мгновение, глядя на него со спины, она с горечью и сожалением осознала то, насколько ошибочным был её выбор. Как будто его сделал совершенно другой человек, но только не она. Нет… Ведь она не могла так поступить ним, со дня в день причиняя ему всё больше боли и тем самым принося болезненные страдания смотря прямо в те самые зелёные глаза, которые всегда с прежней нежностью и трепетом всматривались в её лицо, отчаянно пытаясь найти хоть какой-нибудь отклик и увидеть в ней ту самую девушку, которая была самоотверженной, заботливой и любящей. Но взамен получал лишь пустоту и безразличный взгляд. И даже не могла представить, что он чувствовал в те моменты, когда она в очередной раз, по новой разбивала его сердце, со всем желанием целуя уже не его губы. Но ничего не изменить и не исправить… И ей уже, наверное, не удастся излечить их обоих, вычеркнуть из памяти долгие дни разлуки. Ведь они навсегда останутся глубоким шрамом на сердце, который времени уже не под силу затянуть.

Ею овладели угрызения и глухие порывы совести, не дающие покоя и терзающие без умолку. Невольная дрожь пробежала по коже, пока она мысленно молила его наконец повернуться к ней. Но внезапно в сознании пронеслось то самое далёкое воспоминание, когда она просила его не прятаться от неё и посмотреть в глаза. А теперь, он просто не желает даже видеть её…

Они лишь молчат. Молчат о тех чувствах, которые на самом деле испытывают к друг другу. О тех мыслях, которые неустанно преследуют их повсюду, каждый раз напоминая обо всём пережитом. Но она собственными же руками всё поломала, уничтожила ту единственную надежду на совместное будущее, которое могло бы тянуться вечность, как она и обещала ему тогда на крыше, променяв их мечтания и любовь на его брата, тем самым уничтожив его самого и превратившись в совершенно иного человека. Ведь Елена и вправду уже не узнавала себя… Каждый день глядя на своё отражение в зеркале, она видела кого-то другого, но только не ту девушку, которая не была столь эгоистичной и жестокой.

В такие моменты была готова возненавидеть себя, точно так же, как и сейчас.

– Стефан, – повторила она совсем тихо, нерешительными шагами подходя к нему чуть ближе, а он, в свою очередь, хотел только одного, чтобы она просто замолчала и ушла, а не терзала его ещё больше. – Ты слышишь меня? Не молчи.

– А что я должен ответить тебе? Мм? – отозвался он, резко повернувшись к ней и бросив эти слова прямо ей в лицо, которые были полны нескрываемого раздражения и горечи, при этом до невозможности сжав стакан с алкоголем, рискуя просто раздавить его. – Что да, я хочу поскорее уехать из этого города и больше никогда не вспоминать о нём, также как и о тебе?! О той, которую я любил больше своей чёртовой жизни и которая просто растоптала меня, изменив мне с моим же братом…

Ну, так как? Тебя устроит такой ответ?

Он со всей внимательностью смотрит на неё и уже не видит во взгляде карих глаз ту девушку, которую когда-то полюбил. А она лишь с горьким сожалением разглядывает его побледневшее лицо, каждая черта которого сквозит холодностью и отчуждённостью, ледяной колкостью вонзаясь в её сердце, которое просто замерло в один короткий миг.

– Мне очень жаль, что всё так вышло… Слышишь? – судорожно проговорила она, чувствуя, как предательски перехватывает дыхание, вынуждая её глотать слова, которые вырываются из горла хриплым звучанием.

– Тебе «жаль»? Правда? – с долей презрительной насмешки в голосе, произнёс Стефан, прожигая её лихорадочно блестящим взглядом зелёных глаз, которые вдруг вспыхнули странными огоньками. – А что мне прикажешь делать с этим твоим сожалением, Елена? Мм?

По-твоему, от него мне должно стать легче?

Вдруг возникло то чувство, когда внутри словно что-то оборвалось, оставляя по себе только опустошение и бессилие. Когда просто хочется уйти и больше никогда не возвращаться назад… Именно этого он сейчас и желал, а не стоять вот здесь, в этой самой комнате, которая сохраняет в себе множество воспоминаний, что всё так же важны, но уже не имеют прежнего значения, превратившись в смутные обрывки памяти, которые хранятся где-то в подсознании. А она… Она была его единственной и всепоглощающей любовью, также как и невыносимой болью, которой пора положить конец.

– Я… Теперь я знаю, что чувствую, – с трудом сдерживая ком подступивших эмоций, выдохнула она, при этом неотрывно и с полной уверенностью посмотрев в его стеклянные глаза.

Если бы он только мог простить её… Простить и вернуть. Ведь это всё, чего она хочет. Только он придавал ей сил для дальнейшей борьбы и никогда не позволял сдаваться, в то же время будучи её слабостью.

Сколько всего сейчас она должна сказать ему… Как молча засыпала, повернувшись спиной к тому человеку, который был рядом с ней. Засыпала, думая о том, как сильно она ошибалась, сделав неверный выбор. Как каждое утро, просыпаясь, она по-прежнему молчала о нём и о тех чувствах, которые вновь вернулись к ней, став ещё сильнее и в то же мгновение мучительнее. Как постоянно задавалась лишь одним вопросом – нужна ли она теперь ему.

– Я устал от твоих бесконечных метаний, Елена… – с заметной тяжестью, выдохнул он, упрямо поджав губы и опустив голову, словно не желая больше смотреть в её глаза. – Или, быть может, ты считаешь, что я – игрушка в твоих руках, чувствами которой в любое время можно поиграть, а потом, когда надоест, просто выбросить? Тогда ты очень ошибаешься. И с меня уже хватит этого всего.

– Но… – было начала она, старательно пытаясь вздохнуть как можно глубже, но он резко прервал её, не дав возможности договорить.

– Да. Я всё ещё люблю тебя… И всегда буду любить. Это единственное, что никогда не изменится. Но я больше не могу так… Просто не могу, – продолжил младший Сальваторе, неторопливым движением руки поставив пустой стакан на небольшой столик и сдвинувшись с места. – Я очень устал… Устал делать вид, что всё в порядке и что я смирился с тем, что ты теперь с моим братом. Поэтому, прощай.

– Стефан, подожди, – срывающимся голосом, произнесла она, не зная, как ещё удержать его и не дать вот так просто уйти.

– Поздно, Елена… Слишком поздно, – смог только сказать он, даже не обернувшись к ней, и решительным шагом направился к выходу, при этом стальной хваткой вцепившись в ручку своей сумки, желая поскорее убраться из этого города, и в этот раз уже навсегда. – Будь счастлива.

Его мерные, но уверенные шаги. Глухой стук двери, который эхом отозвался в ушах, тут же теряясь где-то в отдалённых участках сознания.

– Я всё равно дождусь тебя… Вечность – это не так уж и долго, – совсем тихо прошептала она ему вслед, с одной лишь надеждой на то, что он всё же услышал её и когда-нибудь снова вернётся к ней. В мгновение ока.

========== «20 minutes» Стефан/Елена ==========

Стук собственного сердца заглушает её мысли, отзываясь гулкой пульсацией в висках. Она чувствует себя загнанной в ловушку в спортзале школы.

Затаив дыхание и сжав пальцы, со всей внимательностью наблюдает за человеком, которому однажды уже удалось добраться до неё, и вот всё повторяется по новой, не предвещая ничего хорошего.

Её встревоженный взгляд то и дело метается между двумя мужчинами, что в этот момент столкнулись лицом к лицу, словно ярые противники, приготовившись к нападению, создавая столь правдивую иллюзию противостояния.

– Ты солгал мне, дружище… Вы все обманули меня, – процедил Клаус сквозь стиснутые от злости зубы, не сводя глаз с парня, стоящего перед ним. – Стоило мне только появиться здесь и что я вижу… Наша прекрасная Елена – жива и здорова, а, значит, ритуал не завершён.

Но ничего, это можно исправить. Прямо сейчас.

– Что ты собираешься сделать? – нахмурившись, спросил Стефан, в то время как он приблизился к нему, предельно пристально всматриваясь в его лицо, на котором застыло выражение недоверия и настороженности, даже несмотря на отсутствие каких-либо чувств.

– Думаю, было бы неплохо поставить таймер. Как считаешь? – проговорил тот в ответ, поглощая его расширенными зрачками. – Ведь чем меньше у нас времени, тем оно становится более ценным. Не правда ли? Хотя мы с тобой имеем в распоряжении целую вечность. Но вот для обычного человека – всё иначе. И она не исключение.

Поэтому, по истечении двадцати минут, ты должен будешь выпить её кровь. До последней капли.

– Нет. Не поступай так с ним, – в отчаянии пролепетала Елена, своими словами вызывая лишь презрительную усмешку с его стороны.

Громкий сигнал тут же раздался в помещении, оповещая их о том, что обратный отсчёт начался и дороги назад уже не существует.

– Я бы на твоём месте не тратил время на пустые разговоры, – сказал напоследок Майклсон, вновь взглянув на Стефана, – Кстати, если она попытается сбежать, ты тут же свернёшь ей шею, – при этом неторопливыми шагами уходя прочь и оставляя их наедине, в тягостной тишине.

Они оба очень хорошо знают, что противостоять внушению Первородного – практически невозможно, и что после того, как время выйдет, ему придётся испить её до конца. Ту, из-за которой, в частности, пошёл на всё это, отказавшись от того, что было так дорого.

Но впереди у него чуть меньше двадцати минут, чтобы насладиться игрой со своей жертвой, перед тем, как совершить нападение.

Казалось, страх сковал её по рукам и ногам, не давая возможности даже сдвинуться с места… Она стоит и просто молча наблюдает за ним, за каждым движением, надменным и хищным взглядом, что он бросал на неё в эти мгновения, в тот миг как её грудная клетка тяжело вздымается, тем самым выдавая испуг.

Она впервые по-настоящему ощутила, что боится его, не зная, какими будут его дальнейшие действия и что вообще способен сделать с ней. Ведь он больше ничего не чувствует, кроме сумасшедшей жажды и голода, который управляет им, полностью контролирует его.

Безжалостный и бездушный Потрошитель пришёл на смену тому, кого она так сильно любит, продолжая неустанно вести борьбу за него, желая наконец вернуть домой.

– Ты можешь бороться с этим, – проговорила Елена, неотрывно глядя в его глаза и невольно сделав несколько шагов назад, столкнувшись со стеной.

Всего пару месяцев назад, она отдала бы многое, чтобы он снова оказался столь близко, а теперь… Она в замешательстве, вдыхая его родной, пленительный запах. Но сейчас, это запах опасности, что пробуждает не только страх, но и возбуждение, от которого ей не избавиться, упиваясь его запретной сладостью.

– Почему я должен это делать? Потому что люблю тебя? – произносит он. Размеренно, ровным тоном, при этом изогнув бровь в притворном удивлении.

– Именно, Стефан. Потому что ты любишь меня! – бросила Елена в ответ, ощущая, как сердце уже готово выпрыгнуть из груди и умчаться прочь.

– Уверен, ты все эти месяцы не переставала думать обо мне… Особенно по ночам, когда оставалась наедине с собой. Так ведь? – выдыхает он ей в губы, наблюдая за тем, как она тянется рукой к низу живота, сминая в кулаке ткань своей майки и совершая короткие вдохи и выдохи, пытаясь как можно глубже вздохнуть, но тщетно. – Какие именно мысли посещали тебя в подобные моменты? Мм?

Может, они были о том, как я касался тебя, не зная границ, целовал так, что у тебя подкашивались ноги и дрожали коленки, или любил тебя, как никто и никогда до этого, изливая все свои силы…

Скажи, ты ласкала себя, когда вспоминала об этом, обо мне?

Если да, то я хочу увидеть это. Прямо сейчас.

Она застывает на месте, словно не веря своим же ушам и чувствуя, как её медленно, но верно затягивает темнота в его глазах, которые в этот миг кажутся ей дикими, наполненными азартом.

– Что? – нерешительно, на выдохе, в то время как тело будто отказывается подчиняться ей, вопреки воле взывая к нему.

– Покажи, как ты скучала по мне всё это время…

Он ухмыляется. Дьявольски, самодовольно.

Его взгляд по-прежнему прикован исключительно к ней, когда поглаживает её щеку, лаская безупречную кожу прохладными пальцами.

– Расстегни джинсы.

– Нет, Стефан. Я не буду этого делать, – она мотает головой, запинаясь.

Дрожь заползает в каждую клетку и проникает до костей, а адреналин грохочет в висках, заглушая голос её разума.

– Расстегни свои чёртовые джинсы! – рычит он, играя желваками, и обхватывает рукой её шею, слегка сжимая. Из-за чего она вздрагивает, а по спине вновь ползут мурашки. – Или ты хочешь, чтобы я прямо сейчас разорвал твою нежную шейку и насладился вкусом твоей крови?

Елена проглатывает ком в горле и всё же выполняет сказанное им, расстегнув молнию и неуверенно скользнув кончиками пальцев под ткань трусиков, ощущая своё тепло и влагу.

Его тело хищника тотчас же напрягается, стоит лишь ему, наконец, услышать её стон. Тихий, мучительный, будто испытывая его терпение. Он звучит как призыв…

Лицо мгновенно вспыхнуло жаром, как только он накрывает её руку своей и начинает управлять каждым движением, почувствовав, как она пульсирует под его натиском, становится горячей. И это сводит с ума, вынуждая их обоих оказаться на грани.

Откидывая назад её длинные волосы, он неторопливо проводит кончиком языка по уху и достигает мочки, зажимая её зубами.

Ему всё труднее сдерживать себя рядом с ней, когда сопротивляться инстинктам уже не представляется возможным.

Продолжает дразнить её, улавливая каждый всхлип, что подталкивает его ускорить ритм, в то мгновение как он всё больше теряет контроль над собой, позволяя ей сполна ощутить, насколько быстро вздымается его грудная клетка от тяжёлого дыхания.

Его руки теперь нетерпеливо сжимают её грудь, а она не может сдержать очередной стон, который теряется глухим эхом в пространстве.

– Скажи, как сильно тебе не хватало меня… Скажи, что по-прежнему нуждаешься во мне. Только во мне.

Не дожидаясь ответа, он спускает её трусики с джинсами вниз, скользит вспотевшей ладонью между бёдер и наслаждается тем, как её тело безоговорочно поддаётся его требованиям, давая ему полное право на свободу действий. Слышит, как она снова сглатывает, прерывисто дыша. Её щёки уже совсем красные, пылают жаром. В этот момент, она может думать лишь о его губах и пальцах, которые кажутся ей вездесущими.

Он заставляет её вновь и вновь хватать воздух, когда давится вязкой слюной, глотая слабые отголоски протеста, неправильности происходящего, отдаваясь во власть своего монстра.

Стефан яростно прикусывает кожу на её плече, соединяясь с ней резким, уверенным толчком, полностью заполняя и вынуждая её издать надрывный крик, в то время как она судорожно проводит влажными ладонями по стене, пытаясь удержаться на ногах.

– Говори, – глухо шипит он, каждым движением будто заявляя на неё свои права, заставляя раз за разом содрогаться под его напором, с которым входит в неё, до невозможности увеличивая темп.

Требует признания, что она принимает его любым.

– Каждую ночь я думала о тебе, ждала твоего возвращения, – срывающимся шёпотом, отозвалась Елена. – Ты очень нужен мне, Стефан. Только ты.

Что-то внутри болезненно сжалось, напоминая о его человечности, которой отчасти являлась она сама. Но в ответ лишь ухмыльнулся уголками губ, получая удовольствие от того, что загнал её в угол, вынуждая целиком и полностью подчиняться ему.

Он сгребает в ком ткань её майки и, не обращая внимания на жалобный треск нитей, скользит фалангами по животу, касаясь её отвердевших сосков.

– Не знал, что ты можешь быть такой податливой… Хорошая девочка порой вовсе не против стать плохой, правда? – произносит Стефан, вновь стиснув её грудь под тонким кружевом, заставляя в который раз издать протяжный вздох.

– Ты являешься единственной причиной этому, – говорит Елена в ответ, опьянённая его близостью и рваными, настойчивыми толчками. – Ты подводишь меня к краю. И я рискую сорваться вниз в любой момент, но… Чёрт возьми, мне нравится то, что ты делаешь со мной.

Это ты хотел услышать?

Его всё тот же терпкий запах, с примесью сумасшествия – переполняет её, когда он с пугающим эгоизмом вторгается в неё и зарывается пальцами в её волосы, чуть тянет в сторону, вынуждая вскрикнуть.

Его губы по-прежнему изводят её, безжалостно терзают и в тот же миг дарят наслаждение, пока он цепкой хваткой удерживает её за подбородок, не давая отвернуться.

Она пытается вдохнуть, но в лёгкие проникает лишь его приглушенный, полный похоти стон, отдаваясь вибрацией по всему её телу, которое медленно сгорает в этой агонии.

Он тяжело выдыхает ей в лицо, ощущая, как её горячая плоть будто поглощает его, и кончает следом за ней, понимая, что это безумие больше никогда не повторится. Но всегда будет одержимым ею.

На мгновение отстраняется от неё, приводя свои и её джинсы в порядок, чувствуя, как она всё ещё дрожит, поворачиваясь к нему на ватных ногах.

Просто смотрит на неё и в его некогда светло-зелёных глазах мелькают дьявольские огоньки, также как и что-то ещё, едва уловимое и неизвестное ей. Эта смесь вновь сбивает её с толку.

– В твоих же интересах бежать от меня подальше, пока я не причинил тебе настоящую боль, – удивительно ровным тоном проговорил Стефан, испытывая непозволительное стремление снова сжать её в своих объятиях, при этом инстинктивно ощущая, что время на исходе, неумолимо истекая и приближая их к неизбежному.

– Нет. Я не оставлю тебя, – с прежней уверенностью в голосе, заявила Елена, сделав шаг к нему.

– Я сказал – уходи… Немедленно, – прошипел он сквозь зубы, отступая назад и чувствуя, как сводит скулы, словно обозначая нарастающую жажду, подступающий голод, который должен утолить любой ценой, не задумываясь о последствиях. Что заставляет его в этот же момент рухнуть на колени, принося за собой настоящие муки, напоминая ломку. – Ну же, беги! Я не смогу долго сдерживаться.

– Я люблю тебя, Стефан… – прошептала она напоследок, отдаляясь от него.

Скрывшись за дверью, Елена с замиранием сердца услышала его крик, рык загнанного зверя и оглушительный сигнал таймера. Всего миг и он сорвётся с места, последует за ней – своей целью, одной из многих других. И здесь никаких исключений.

========== «Чёрное сердце» Томас/Кэтрин ==========

– Почему бы Вам не рассказать мне что-нибудь о себе? – она соблазнительно улыбнулась ему, украдкой делая небольшой глоток джина.

– Это неинтересно, – коротко ответил он, отводя от неё взгляд и делая жест рукой, чтобы бармен наполнил его стакан чем-то покрепче. – Но я хотел бы узнать Ваше имя…