Текст книги "Благословляю всё, что было (СИ)"
Автор книги: Elehyn (French)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
– О, нет! – улыбнулся Гарри. – Посмотри вниз!
Сев опустил взгляд, заметив небольшую темную ткань, похожую на шелк.
– Этот ковер-самолет я привез из Китая. Мне рассказал о нем Чарли Уизли, один из братьев Рона – моего лучшего друга, – который изучает драконов. Ворс способен менять окраску по воле своего владельца. Чтобы сегодня он был незаметным, я сменил его цвет на зеленый, но сейчас сменю его на… черный! – воскликнул парень, указывая палочкой на ковер. Тот сразу преобразился. – Идем!
– Но… мы же испачкаем его! – возразил Сев.
– Нет! Он зачарован на самоочищение!
– Я никогда не летал на ковре-самолете. Ты уверен, что это надежно, поскольку в воздухе он будет шатким и неустойчивым?
– Да, он выглядит таким, но это только видимость. Напротив, он очень удобный и вполне надежный. Вставай!
Сев с опаской подчинился, но вскоре понял, что его друг был прав.
Ковер поднялся в небо на приличную высоту, но, как отметил Сев, холодней от этого не стало.
– Я наложил на него согревающие чары и щит, – ответил Гарри на немой вопрос спутника. – Мы не замерзнем, не намокнем под дождем, если такое случится, или еще что-нибудь! Теперь садись и смотри!
Сев вновь внял словам друга, заметив в лунном свете накрытый ужин.
– Ты не боишься, что…
– Нет, – ответил Гарри, догадываясь, что имел в виду Сев. – Нас никто не сможет увидеть. Мы будем только вдвоем, нас никто не сможет потревожить.
Северус улыбнулся. Его улыбка стала еще шире, когда он увидел блюда, выбранные Гарри: шотландский копченый лосось с гренками, всё еще теплый, словно только что из печи, тосты с маслом, большая миска с салатом, пышущие жаром оладьи, политые шоколадом, и мороженое всевозможных видов и вкусов.
– И сок гуавы! – воскликнул Сев. – Обожаю его!
– Я знаю, – улыбнулся его друг. – Он немного напоминает тыквенный и такой же вкусный.
Сев согласно кивнул головой, наполняя тарелку, парящую в воздухе с помощью заклинания, едой. Гарри последовал примеру друга и растянулся на ковре, похрустывая тостом.
– Ты же знаешь, нельзя есть лежа! Ты можешь подавиться!
– Знаю, – ответил Гарри с полным ртом. – Но это так красиво!
Сев поднял голову вверх, чтобы посмотреть, чем так восхищается Гарри и вскоре тоже был очарован красотой звездного неба, раскрывающего свои тайны. Северус всегда любил ночь: именно в такие минуты Вселенная раскрывала перед ним свой звездный шатер, который скрывала в течение дня.
– Ты прав, это красиво! Спасибо, Гарри! Спасибо за всё!
При этих словах Гарри отвлекся от созерцания звездного шоу, с восхищением глядя на парня. Слова благодарности за вечер принесли не удовольствие, а скорее боль. Как если бы Северус готовился к расставанию. Гарри приблизился к нему и крепко сжал в своих объятиях.
***
Было два часа ночи, когда Гарри и Сев вернулись обратно в замок. Они провели чудный вечер. Ужин был прекрасным, их свидание на ковре – тоже. Никогда Сев не испытывал ничего более прекрасного. И это ощущение еще больше усиливалось их неизбежным расставанием.
В одном из коридоров Подземелий Северус остановился и прошипел Гарри на Парселтанге о своей любви.
– Тебе нравится говорить на этом языке? – грустно поддразнил Гарри.
– Да. Мне приятно слышать произношение этого таинственного языка. Он… меня возбуждает, – признался Сев, пряча улыбку.
– Тогда ты будешь рад узнать, что мне удалось узнать еще несколько фраз на Парселтанге… просто из любопытства, – слукавил Гарри. – Могу преподнести тебе урок.
– М-м-м-м, – простонал Сев, – умоляя взглядом не останавливаться.
Поддразнивая, Гарри произнес несколько слов шипящих свистов, часто повторяя одни и те же слоги, чтобы Сев не заметил, что он знает намного больше, чем несколько слов.
Он нашептывал на ушко фразу за фразой, заставив тело партнера подрагивать, и вскоре смог восхититься результатом своих трудов, когда твердый член Сева недвусмысленно уперся в его бедро.
– Нравится? – спросил он уже по нормальному, положив ладони на зад Сева.
Тот отреагировал столь быстро, прижав любовника к деревянной двери, ведущей в чью-то комнату.
– Хочешь, чтобы я доказал это тебе?
– Ты же знаешь, я никогда не скажу тебе «нет»! – прошептал Гарри, тяжело дыша.
***
Мастер зелий выпил полный стакан воды, прежде чем отложить на прикроватный столик книгу, которую только что закончил читать. Было чуть более двух часов ночи, но сон все никак не шел. А причина заключалась в том, что ближе к полудню он должен будет помочь юному Северусу вернуться обратно, и он, наконец, узнает, что было потом.
Ему всегда было интересно, как Гарри отреагировал на его отъезд. Он был опустошен. Мужчина с нетерпением ждал отъезда своего визави, чтобы занять место юного себя. Но он так же ощущал страх быть отвергнутым. И знал, что не сможет прожить без Гарри.
В течение двух десятилетий он сумел противостоять депрессии и тяге к самоубийству, думая о Гарри. Ему удалось преодолеть все преграды и печали в надежде, что в один прекрасный день он вновь познает те счастливые моменты, о которых знал не понаслышке. В этой жизни его удерживало лишь ожидание Гарри. Он жил только этой мечтой, и если его мечты рухнут, то у него больше ничего не останется.
Он провел по лицу подрагивающей рукой и вздрогнул от неожиданности, когда услышал глухой стук с той стороны двери.
Нахмурившись, он поднялся с постели и подошел к двери, накладывая на нее чары прозрачности, позволявшие увидеть, что происходит по ту сторону, самому оставаясь невидимым.
Увиденное озадачило мужчину, лишив дара речи.
Полуголый Гарри позволял любовнику чуть ли не вгрызаться в свою шею.
Словно под гипнозом, Снейп приблизился к прозрачной двери и, не осознавая своих действий, опустился на колени, чтобы быть на уровне Гарри.
Его взгляд не мог оторваться от постанывающего молодого человека, находящегося к нему спиной столь близко, что он мог разглядеть каждую родинку на коже.
Дыхание профессора участилось, когда он увидел, как юный Сев расстегивал металлическую пряжку ремня любовника, затем суетливо принялся за пуговицы. Горло сжал спазм при виде освобожденного члена студента.
Снейп опустил вниз черные пижамные штаны, представляя, что рука, готовая его приласкать, была рукой мальчика, поскуливавшего от удовольствия, даже не подозревая о человеке, наслаждавшемся его стонами по ту сторону двери, к которой он был прижат.
Вдруг Сев поднялся на ноги, поднимая любовника, и еще сильнее прижал Гарри к двери. Снейп тоже встал и вновь прижался к двери.
Сев, придерживая Гарри за ноги, одним движением вошел в него со всей страстью и наслаждением до самого оргазма.
Вскоре за ним последовал Гарри, и Северус кончил с именем любимого на устах…
***
– Как вам известно,– начал Дамблдор, – сегодня юный Северус должен отправиться обратно. Я получил Маховик времени, который позволит ему благополучно вернуться в свое время.
Гарри и Северус стояли, держась за руки, боясь расцепить их. Их взгляды были потухшими, а глаза красными и опухшими.
Гарри слушал, как Дамблдор произносил свою небольшую речь, обращаясь к Севу с обнадеживающими утешительными словами, но самому парню хотелось предупредить друга о его будущем, особенно о Волдеморте. Ему хотелось сказать, чтобы тот держался подальше от этого монстра и от Люциуса Малфоя. Но он знал, что не имеет на это никакого права. Прошлое должно оставаться неизменным, иначе оно могло серьезно изменить настоящее и будущее. Этот обет молчания, зная, каким неприглядным, полным страданий будет будущее Северуса, разрывал сердце юного мага на части, но он молчал, чувствуя, как в агонии умирает его душа. Все, что он мог сказать ему, это слова любви, но только тогда, когда они оставались наедине.
– А сейчас мы с Северусом оставим вас наедине. – Дамблдор приглашающим жестом указал на Мастера зелий, чтобы тот последовал за ним. – У вас есть десять минут. К сожалению, я не могу вам предоставить больше времени.
С извиняющимся взглядом Дамблдор вышел из комнаты. Снейп направился следом.
Гарри тотчас повернулся к Севу:
– Я не хочу, чтобы ты уезжал!
– Я тоже!
– Я тебя люблю!
– И я, я тоже люблю тебя!
– Проклятая жизнь! – от обиды прорычал Гарри.
– Я здесь, – печально произнес Сев. – Я остаюсь здесь, в этом времени. Только намного старше, вот и всё!
Гарри не ответил, вместо этого взял его обеими руками за руки и тяжело вздохнул.
– Сев, пообещай мне позаботиться о себе. Обещай, что не дашь слабину, когда вернешься туда! Обещай, что будешь есть, о чем ты часто забываешь, когда расстроен! Обещай мне быть внимательным к себе! Обещай мне быть всегда осторожным и…
Гарри больше не мог говорить: рыдания заглушили его голос. Слезы текли по лицу, и он не пытался их скрыть. Он был слишком несчастен и слишком жаден, чтобы потерять хотя бы секунду рядом с Северусом, чтобы скрывать свое горе. Он не хотел ни на секунду отвести от Сева взгляд, прежде чем тот уйдет.
– Я буду скучать по тебе, – прошептал Северус. – Я буду вспоминать то время, что провел рядом с тобой. И буду думать о том, что буду жить… рядом с тобой в это время… но и ты должен понять, что Снейп – это я! И я люблю тебя! Он всё еще любит тебя! К тому же… у меня есть кое-что для тебя.
Он вытащил маленький конверт, что дал ему старший Северус девять дней назад, и вложил его в ладонь парня.
– Что это?
– Прочтешь, когда я уйду, – Сев ласково провел ладонью по его мокрой от слез щеке.
– Сев… там… – Гарри на секунду замер, прежде чем нерешительно продолжить: – Там… ты сможешь… Сможешь сделать мне одолжение?
– Всё, что захочешь, любимый.
– Я знаю, что не вправе просить тебя об этом, но… но… ты сможешь… для меня… незаметно сфотографировать моих отца и мать… и Сириуса тоже… и себя…
Гарри увидел, как побледнел Северус от подобной просьбы, его губы задрожали:
– Я знаю… но, пожалуйста, я хотел бы иметь больше фотографий моих родителей. У меня их практически нет. И… если бы ты… Если бы ты мог сохранить их голоса и смех…
Лицо Северуса приобрело землистый оттенок, он посмотрел на Гарри безжизненным взглядом.
Гарри прикрыл глаза и опустил голову. Его правый кулак сжался на груди около сердца.
– Забудь, – глухо произнес он. – Забудь всё, о чем я только что тебя попросил.
– Н-нет! – мягко произнес Северус, будучи бледным, – Я… попробую… Всё для тебя, Гарри, только для тебя.
– Да, но…
Северус не дал ему закончить, прервав поцелуем.
Да, такую просьбу будет нелегко осуществить, но ради Гарри он готов был на многое. Только для него, потому что любил.
Он оторвался от его губ:
– Я обещаю, Гарри.
Последний смотрел на своего любовника с тоской во взгляде, который говорил громче всяких слов, так и не решившись озвучить их вслух.
Северус вновь припал к губам своего любовника. Именно целующимися их увидели Директор школы и Мастер зелий.
Они уже были свидетелями их отношений, но все равно юные возлюбленные пришли в ужас, хотя в этот раз всё было по-другому. Их сейчас не волновали даже тысячи свидетелей демонстрации их любви и отчаяния.
– Мне пора идти, – прошептал Северус, смахивая слезы с ресниц, пытаясь их остановить.
Гарри прижался к его губам, дабы не закричать от отчаяния, чтобы тот остался, кивнул… продолжая держать его за руку, но и не пытаясь удержать ее.
Дамблдор накинул на шею Сева цепочку с Маховиком времени, отстраняя тем молодых людей друг от друга.
– Ты должен сделать ровно двадцать оборотов, чтобы Маховик перенес тебя на 21 год назад. Он сам скорректирует время. Ты вернешься ровно через два месяца после твоего исчезновения, и… удачного возвращения, Северус.
– Спасибо, профессор!
Сев послал понимающий взгляд в сторону старшего Северуса, мужчина ответил ему тем же, затем повернулся к Гарри:
– Я люблю тебя, – прошептал он на Парселтанге.
В ответ Гарри крепко прижал его к себе, отвечая тем же, вкладывая в прощальный поцелуй всю свою любовь и нежность, переполнявшую молодого человека.
– Ты навсегда останешься моим мужем. Только моим!
Затем он сделал двадцать оборотов на Маховике времени, не бросив в сторону Гарри ни единого, даже мимолетного взгляда. Его окружило магическое кольцо. Воспользовавшись последним мгновением, Сев послал ему воздушный поцелуй, прежде чем магия перемещения отправила Северуса назад в его время.
Наблюдая, как Сев исчезает, из груди Гарри вырвался горестный стон раненого животного и он зарыдал.
Со своей стороны Снейп пытался подавить собственную печаль, чувствуя волну надежды, которая захлестнула все его существо как никогда. Он даже думать не посмел обнять и прижать к себе Гарри, боясь разочарования – это все равно, что добровольно шагнуть в пропасть. Падение было бы слишком болезненным.
Он видел, как тот, кого он любил всем сердцем, горестно прижимал к своей груди конверт. Северус вышел из комнаты, оставив его с Дамблдором, чтобы тот успокоил Гарри, хотя сам хотел сделать это не меньше. Он предоставил ему право выбора, надеясь, что тот примет верное решение.
========== Глава 17 ==========
– Опустела без тебя земля -
Свернувшись калачиком на постели, Гарри ждал. Но ЧЕГО? Он не знал. С одной стороны у него было ощущение, если он задержится здесь хотя бы еще на чуть-чуть, то увидит, как в комнату улыбаясь, войдет Северус. Он подойдет, обнимет его и поцелует, как это было не раз, и скажет, чтобы он проваливал с кровати, потому что им пора делать домашнюю работу. А Гарри ему ответит, чтобы Северус присоединился к нему, чтобы показать тому совершенно иную форму обучения. Сев бы хихикнул, прежде чем обозвать его одержимым, а он бы ответил, что тот прав. Возможно, за этим последует бой подушками или страстный поцелуй. Обычно, когда они были вместе, этим все и заканчивалось.
Но Сев ушел, и больше никогда уже не вернется…
***
Находясь в центре голубой комнаты, которая была его более двадцати лет назад, Северус ждал, не отводя взгляда от двери. Вместе с тем, он сомневался, что Гарри способен войти в нее в тот же день, но и смириться не мог с мыслью: покинуть место, в котором назначил встречу.
«Ты сказал, что дашь ему время, чтобы принять отъезд друга и смириться с твоим присутствием. Пережив обиды, нанесенные тобой, вряд ли он прибежит по первому зову. Напрасные ожидания!» – вопила одна часть сознания, в то время как другая была с этим категорически не согласна.
– Да, но… А если нет…
Если… Гарри всё-таки придет, чтобы объясниться, и увидит запертую дверь?
Если… Гарри придет, чтобы сказать ему, что знал о том, что Сев и он – одно целое, и что он по-прежнему любит его, а Северус пропустит этот важный момент начала их отношений?
Он ждал более двадцати лет, подождет еще немного.
Северус глубоко вздохнул и решил остаться в комнате. На всю ночь и весь следующий день, если это необходимо.
***
Хогвартс, 4 ноября 1977 года.
– О, Сопливус, ты, наконец, оторвался от юбки своей мамочки? – бросил Питер Петтигрю.
Пухленький маг вдруг резко прикрыл рот ладошкой, вытаращив глаза, но приятно удивившись тому, что только что сказал. Обычно из мародеров он никогда не осмеливался первым вступать в перепалку с более сильным волшебником, чем он сам – это заставляло его держать рот на замке большую часть времени, – за исключением случаев, когда он мог спрятаться за Сириуса Блэка или Джеймса Поттера, что он и сделал.
Северус полоснул коротким взглядом по остальным мародерам, ожидая ответных приветствий, которые так и не прозвучали.
– О, Петтигрю, тебе удалось произнести целое предложение целиком без заикания, не забыв ни слова? По крайней мере, ты осмелился на провокацию, не обмочив штаны?
Петтигрю украдкой посмотрел на свои брюки, вызвав у Северуса безудержный смех. Однако резко умолк, когда в него полетело заклинание со стороны Джеймса Поттера, так и не достигнувшее своей цели.
– Никто не смеет безнаказанно оскорблять мародеров, – процедил Сириус, усилив атаку.
Северус защищался, пока в коридор не ворвался Дамблдор, остановив сражение.
Могущественный маг откашлялся, обозначив свое присутствие, положив конец ссоре.
– Я вижу, старые привычки отмирают с трудом! – произнес он, окинув подростков неодобрительным взглядом. – Тем не менее, – продолжил он, – Северус, я хотел бы вас видеть в своем кабинете, пожалуйста!
Спустя несколько минут юный слизеринец, скрепя сердце, проследовал за директором.
Он вернулся в свое время и в первую же минуту натолкнулся на своих извечных врагов, устроив с ними потасовку. Вид Джеймса Поттера разрывал ему сердце. Даже если Гарри не был точной копией своего отца, они все равно были очень похожи, от чего становилось невыносимо больно. Тем не менее, они были совершенно разными.
Северус вошел в кабинет директора, хватаясь за грудь, тяжело дыша из-за переживаний, сдавивших нутро.
Он видел своих врагов и должен противостоять им. Но теперь он знал, что больше никогда не станет желать Джеймсу Поттеру смерти.
***
Северус прождал четыре дня. Девяносто шесть часов, контролируя свое нетерпение во время уроков или обеда, а так же оставаясь в комнате, не сводя глаз с двери, успев изучить каждую ее трещинку. Это сводило его с ума.
От неопределенности становилось еще хуже, нежели от простого ожидания, но он продолжал упорно не верить в отказ.
Он не видел Гарри с той минуты, как оставил его в кабинете Дамблдора после ухода двойника. Гриффиндорец не посещал занятия. Снейп не видел его даже в качестве студента. Но впереди были занятия Зельеварения, и Снейп надеялся на встречу.
И… сердце забилось чаще: завтра во второй половине дня между тремя и пятью часами у Гриффиндора и Слизерина будет совместный урок. Если повезет, он сможет поговорить с Гарри.
***
Объект мыслей Мастера зелий был озабочен глубокими размышлениями и сложными вопросами, когда он обратил внимание на время. Половина первого. Через тридцать минут у него начнется урок ЗоТИ. Он только закончил обедать и собирался направить свои стопы в сторону своей комнаты в компании Драко, который тоже был очень задумчив.
– Я должен увидеться с Симусом! – вдруг сказал слизеринец, отодвигая от себя пустую тарелку.
Гарри согласно кивнул. Друг в мельчайших подробностях поведал ему, что творится с ирландцем. Однажды ему даже пришлось утешать бывшего одноклассника, когда он застал его плачущим в вольере.
Что касаемо его самого, он признался в своих отношениях с Севом. Теперь, когда тот исчез, он больше не видел смысла хранить в тайне свое маленькое приключение. Разумеется, ему не хотелось, чтобы его личная жизнь стала достоянием гласности, став передовицей в магических изданиях, но он смело доверял этим двоим.
Он написал длинные письма Рону и Гермионе, и те пообещали приехать в Хогсмид в ближайшие выходные.
– Отлично, – ответил Гарри, вставая. – В любом случае, я все равно собирался поговорить с Ремусом. Слишком давно я его не видел.
***
– Гарри, ты хочешь сказать, что Себастьян Пасионис – Северус Снейп, – и вы были влюблены друг в друга?
– Да!
– И что он стал твоим любовником?
– Верно! Тебя это беспокоит?
– Что?
– Что я… безнадежный гей, влюбленный в Сева!
– Это было бы верхом лицемерия с моей стороны, поскольку я сам бисексуал.
Гарри распахнул глаза, глядя на улыбающегося Люпина.
– Я знаю, что значит быть влюбленным, имея Сириуса в качестве любовника!
Гарри невольно приоткрыл рот, чем позабавил Ремуса.
– Сириус был геем?.. или би?
– Нет!
Гарри нахмурился.
– Просто любопытным! – ответил оборотень, продолжая мечтательно улыбаться . – И он никогда не жалел о своем любопытстве.
Гриффиндорец улыбнулся, продолжая расспрашивать Ремуса о мародерах. Тот получал истинное наслаждение, рассказывая о забавных случаях своей юности.
– Не было никого более гетеросексуальнее Джеймса, влюбленного в Лили. Он сильно бесился, когда заметил, что Снейп неотрывно наблюдает за ним на седьмом курсе!
Услышав это, Гарри почувствовал, как тяжело ударилось его сердце о грудную клетку.
– Теперь-то я знаю, почему, – уже более серьезно продолжил Ремус. – Раньше я часто задавался этим вопросом. Я и мысли не допускал, что Северус влюблен в Джеймса, поскольку он на самом деле ненавидел его. Но при этом старался избежать конфликтов с того момента, как вернулся в свое время – сейчас и этот факт на многое проливает свет, – он смотрел на него иногда по-другому. Иногда я перехватывал его взгляды… такие отчаянные или грустные, и все не мог понять, почему?
К горлу Гарри подкатил комок, и он опустил голову.
– Тогда он следовал за нами по пятам, но в его взгляде не было желания напасть на нас или заставить вернуть всё, как было раньше… делая при этом странные вещи…
– Какие странные вещи? – удивленно прервал его студент. – Что он делал?
– Я мало что об этом знаю! – признался Ремус. – Но что удивляло: Сириус и Джеймс. Иногда мы видели его на дереве с направленной палочкой в нашу сторону. Конечно же, мы думали, что он хотел напасть, и мы заводились с пол-оборота. Конечно, сейчас оглядываясь назад, я не знаю, так ли это было на самом деле. У него всегда с собой была сумка, и в такие моменты казалось, что сейчас он вытащит из нее свою волшебную палочку. Иногда он носил черные кожаные перчатки, на одной из которых были отрезаны кончики, обнажая край пальцев… даже в самые жаркие дни. Порой он что-то резко прятал за спину, раньше, чем мы успевали отреагировать. Случались и яркие вспышки света, ослепляя нас на мгновение, будто он фотографировал. Не знаю, как ему удавалось, но мы никогда не могли поймать его с поличным. Джеймс и Сириус считали, что он хотел использовать на их изображениях черную магию и пытались заставить его признаться в этом.
– О, нет! – простонал Гарри, прикрыв глаза словно от сильной боли. – Они пытались заставить его признаться, что он фотографировал их по моей просьбе из будущего?
Будучи слишком потрясенным, чтобы говорить, Ремус впервые осознал масштаб недоразумений.
– О, Боже!
Он прижал ладонь ко рту, прежде чем удрученно прошептать:
– Я бы… Я бы предпочел не говорить об этом, Гарри.
Эта фраза сказала Гарри намного больше, от чего он с силой вцепился кулаками в свои волосы и потянул вверх, причиняя себе боль.
– Это моя вина! Если бы я не попросил, он бы меньше страдал!
– Нет, наша, Гарри, – с сожалением молвил Ремус. – Я мог бы предотвратить многие вещи, если бы не боялся потерять своих друзей, позволив считать себя занудой.
Гарри ничего не ответил. Ему более чем когда-либо захотелось прижать Северуса к своей груди, чтобы почувствовать то странное ощущение, что охватывало его всякий раз, когда тот оказывался поблизости. В нем просыпалось неведомое желание бежать вдоль коридоров Подземелья и ворваться в голубую комнату, чтобы найти там Мастера зелий и объясниться. Образ Сева постепенно перевоплощался в профессора Снейпа, но он не мог сделать это раньше обеденного перерыва, поскольку Ремус прервал его размышления:
– Мне очень жаль, Гарри. Конечно, я не в силах изменить прошлое, но могу многое сделать в настоящем. Сегодня вечером я принесу свои извинения Северусу Снейпу. Я знаю, что он злопамятный, но, думаю, каждый из нас имеет право на второй шанс, не правда ли?
Гарри кивнул, чувствуя, как все во рту пересохло. В смущении, он прекрасно понимал, что эта фраза имела более глубокий смысл скорее для него, чем для Ремуса.
***
Гарри почувствовал сильную головную боль, когда в урочный час вошел в кабинет Зельеварения.
Он еще не был готов встретить лицом к лицу непроницаемый взгляд профессора: просто смотрел в пол или в учебник, либо в котел и на ингредиенты, готовя зелье на сдвоенной паре. Иногда он чувствовал, как Мастер зелий проходит мимо него, или поднимается на свою кафедру, оглядывая класс. В такие минуты его напряжение усиливалось, становилось трудно дышать, но взгляд был сосредоточен на зелье, которое они готовили с Драко.
Гарри добавил маленький корень мандрагоры и пять раз помешал зелье по часовой стрелке, а не четыре, от чего жидкость стала гуще, чем нужно. От этого она закипела раньше положенного, приобретая серый цвет, хотя должна была остаться бледно-зеленой. Снейп тот час оказался рядом и произнес:
– Немедленно добавьте розовую воду, затем экстракт белой крапивы, это позволит снизить усиленное кипение, теперь добавьте весь крем и листья мяты. Нет, сначала крем, мистер Поттер! – сказал он, вкладывая в руки студента склянку с тягучей жидкостью, попутно вынимая из них смятые листики мяты.
Пальцы Гарри дрожали. Он ужасно нервничал, почувствовав странное тепло в груди, не желая анализировать его происхождение.
– Хорошо! – выдохнул Снейп, когда зелье приобрело первоначальный цвет и умеренность кипения.
Северус положил руки на плечи студента и мягко сжал их пальцами:
– Вы можете продолжать действовать по рецепту, как указано в учебнике, но помните: когда из-за маленькой ошибки зелье начнет дестабилизироваться, что произошло в вашем случае, вы всегда можете вернуть ему первоначальную форму, добавив наиболее мягкие ингредиенты, составляющие его. Розовая вода, белая крапива, крем и мята – за исключение перечной, – являются его частью. Думаю, вы уже знаете о характеристиках всех смягчающих составляющих растений, которые должны были выучить за последние две недели.
Гарри их прекрасно помнил. Именно Сев заставлял его выучить это домашнее задание, прежде чем они занялись любовью.
Снейп специально намекнул ему на это? Гарри не знал ответа. Все, что он понял, было тем, что ему было ужасно жаль, когда руки профессора спустились с его плеч, заставив пожалеть об этом.
Едва пробило пять часов вечера, Гарри, не поднимая глаз, поспешил покинуть класс, решив посвятить предстоящий вечер накопившейся домашней работе. Он направился в библиотеку, страдая от пульсирующей головной боли.
***
Хогвартс, 4 ноября 1977 год.
У Северуса только что состоялся длинный разговор с Альбусом Дамблдором и сейчас он направлялся в сторону своей комнаты в общежитии вот уже во второй раз с момента возвращения. В первый раз он искал там свою палочку, которую выронил в коридоре в момент своего перемещения. В любом случае, эльфы должны были положить ее на место.
Его комната в общежитии… До шестого курса он не думал об этом. В глубине души он был одиночкой и хотел иметь свою собственную комнату, такую, как была у него в будущем. Тяжкий груз сдавил его сердце, когда он подумал о другой комнате, которую делил вместе с Гарри. Ту, в которой ему хотелось бы оказаться.
Когда он пришел в общежитие Слизерина, там было тихо и пустынно – это было приятно. Взяв в руки палочку, отлевитировал чемодан на кровать и залез следом, плотно задернув за собой шторы.
– Lumos, – прошептал он, зажигая свечи, парящие вокруг.
Держа в руке палочку, он вытащил из кармана то, что принес из будущего. Прошептав заклинание, вернул ему объекту первоначальный размер и внимательно посмотрел на деревянную шкатулку, что подарил Гарри, где покоилась пирамида с фотографиями. Он решил сохранить ее рядом с сердцем и, открыв чемодан, принялся рыться в своих вещах.
Он нашел, что искал: небольшую книгу, которую никогда не читал, но много раз перелистывал. Он смог найти в ней полезную информацию, как сохранить голоса мародеров и Лили. Он должен сдержать обещание. Чего бы ему это не стоило.
У него был фотоаппарат, что купил для него Гарри. Трудней всего было держать его в руках так, чтобы никто не заметил.
Внезапная вспышка заставила отшатнуться. Он осознавал, что не красавец, но ведь Гарри просил и его фото, чтобы увидеть того, кого так любил (Северус запретил себе думать, что его любимый еще не появился на свет), просто для того, чтобы отдать ему ее немного позже (он старался отделаться от мысли, что для этого ему понадобится долгих двадцать лет).
Следует купить альбом. Даже два! Чтобы в один он вставлял только свои фотографии, а в другой мародеров и Лили. Он купит вечные альбомы, в которых никогда не заканчиваются листы. У Гарри будет много фотографий, в которых отразится вся его жизнь. (Сев не хотел думать о том, что, возможно, это никогда не произойдет).
Он впервые улыбнулся после возвращения из самой светлой эпохи его жизни. Возможно, он смог бы вставить в свой альбом несколько фотографий только для взрослых. Вспоминая, насколько Гарри мог быть горячим, он говорил себе, что, разумеется, ему это понравится.
Потерявшись в эротических видениях, он коснулся правой рукой кольца, опоясавшего безымянный палец левой руки. Он не хотел с ним расставаться. С единственным символом своей любви и привязанности к Гарри, что он мог явить миру. Он не учел последнюю пытку: навсегда… или по крайней мере, двадцать один год ему предстоит молчать. Он должен хранить молчание и никогда не позволять себе показать свою тоску и любовь всему миру. Так же, это должно оставаться тайной и для него. Конечно, Дамблдор все знал, потому что поговорил с ним, но он не сможет довериться никому другому, чтобы облегчить свои страдания.
Он коснулся кольца, поджав губы. Носить его на пальце было бы не разумно, иначе все его увидят и будут задавать неудобные вопросы, ожидая ответы, которые он не сможет озвучить.
Он вновь пошарил в чемодане и нашел небольшой синий бархатный мешочек, в котором хранились белая золотая цепочка с кулоном. Он никогда не носил украшение, принадлежавшее его матери. Небольшая жемчужная подвеска. Кулон и подвеска – вот и все наследство, доставшееся от матери, да старая фотография, где она держит на руках пятимесячного сына.
Сняв подвеску, вернул ее обратно в мешочек, нанизав на цепочку кольцо. Он с трудом стянул его с пальца. В итоге оно нашло свое место на его груди. Скрыв свое сокровище под рубашкой, он потянулся к тумбочке, достав из него слизеринское кольцо и надел на освободившуюся руку, представляя, что это символ его союза с Гарри.
Он уже собирался захлопнуть чемодан, когда на самом верху заметил черные перчатки. Парень судорожно вздохнул. Если он их наденет, то ни одна живая душа не догадается, что на его руке обручальное кольцо, а не кольцо с гербом Слизерина!
Он робко улыбнулся, решив, что от этого его сердцу будет еще тяжелее.
***
Засунув руки в карманы, Гарри шел в свою комнату, его перехватил тот, кого он желал видеть меньше всего на свете – слишком много эмоций он пережил за сегодняшний день.
Он возвращался из кухни, где попросил Добби стакан воды, чтобы выпить зелье от головной боли, а так же перекусить ватрушкой с шоколадным муссом, чтобы уменьшить противный вкус мерзкого зелья, совершенно не ожидая на обратном пути в пустынном коридоре повстречать Северуса Снейпа.
Профессор намеревался поговорить с ним либо в своей комнате, находящейся в этой части замка, а не в Подземелье, либо в голубой комнате.
Горло молодого человека предательски сжалось, и он предпочел пройти мимо, чтобы избежать дальнейших расспросов, делая вид, что не заметил своего учителя.
