Текст книги "1998 (СИ)"

Автор книги: ElectroVenik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Заметив, что уже давно пришло время ужина, Гарри спустился на кухню. Домовик немедленно поставил перед ним тарелку с настоящим узбекским пловом. Гарри навалился на еду, не забыв похвалить Кикимера, который был просто счастлив служить «Хозяину Гарри».

На следующий день Гарри оделся в траурную черную мантию, и повязал черный же галстук. Торжественные похороны начались в десять утра, и в Хогвартс прибыло великое множество волшебников. Гарри смотрел, как хоронят близких ему людей – Фреда, Римуса, Нимфадору, даже Денниса Криви. И, разумеется, Снейпа. Он искренне сожалел о его смерти – хотя Северус никогда не был ему дорог, всегда издевался над ним, даже ненавидел, он был хорошим человеком.

Гарри обнял Джинни. Они не плакали, но лица их были печальны. Гарри знал, что причинит боль многим, инсценируя свою смерть, но он считал, что Свобода дороже. Он хотел, чтобы люди уважали того человека, которым он был, а не преклонялись перед тем мальчиком, который был марионеткой в руках старого интригана Альбуса Дамблдора. И если ради этого следовало «умереть», он был готов пойти на это.

Когда похороны завершились, гостей пригласили на тризну в замок. Пир был веселым и буйным – люди устали скорбеть, и не хотели тревожить души умерших излишней скорбью. Да и напитки, которые в этот день подавались в замке, немало способствовали поднятию настроения. Гарри даже заподозрил, что Слизнорт добавил в вино веселящего зелья.

После пира Гарри и Джинни приступили к выполнению плана. Они сказали родителям Джинни, что пойдут немного полетать, и направились в хранилище школьных метел. Взяв по метле, они полетели. Приблизительно через полчаса они были в миле от окраины Запретного Леса и в миле над землей. Именно в это время их «атаковал» Алантар. Рон, который должен был привлечь внимание собравшихся к дракону, громко начал звать знакомых, едва увидев всполох света над лесом. Кое-кто из взрослых призвал метлы, и они направились на подмогу. Многие могли видеть, как оранжевый дракон выпустил пламя по одной из фигур на метлах, ясно виднеющейся на фоне заката. Послышался далекий вскрик, и фигурка начала падать, а за ней тянулся дымный след. Тогда другой всадник понесся к земле, подхватывая первого.

Волшебники, наблюдавшие эту картину, громко закричали, когда увидели, как на поднимающегося мага напал дракон. Тот послал в него пару заклятий, увернулся от удара хвостом, но попал под огненное дыханье и рухнул вниз, пылая. Дракон улетел, завидев приближающихся волшебников. Подоспевшие на помощь маги нашли Джинни, посылающую вверх синие искры, и подобрали ее.

– Мисс… Уизли, – аврор помедлил, но узнал знакомые огненные волосы. – Мисс Уизли, кто был вашим спутником?

– Гарри Поттер, – всхлипнула Джинни.

3

– Акцио тело Гарри Поттера.

Послышался треск, и из леса вылетело тело. Оно было жутко обгоревшим и деформировавшимся от удара об землю, грудь была проткнута острым суком, но шрам на лбу узнавался безошибочно. Волшебники завернули тело в наколдованную ткань, и повезли его и всхлипывающую (от смеха) Джинни в Хогвартс. Мисс Уизли превосходно сыграла свою роль, как и Рон с Гермионой.

На следующий день все газеты кричали: «Смерть Избранного», «Гарри Поттер погиб в бою с драконом», и тому подобную чепуху. Джинни, Рона и Гермиону вызвали в министерство, чтобы зачитать им завещание Поттера. Там они встретили Северуса Блека. Вчетвером они прошли в кабинет, где юрист зачитал им завещание.

– Роналду Билиусу Уизли я завещаю принадлежащие мне акции «Ужастики Умников Уизли».

– Гермионе Грейнджер я завещаю свою библиотеку, которая находится в известном ей доме.

– Джиневре Уизли – содержимое моего личного банковского сейфа.

– Северусу Сириусу Блеку – мой дом, ранее принадлежавший Сириусу Блеку, со всем его содержимым, кроме уже упомянутого, в том числе домового эльфа Кикимера, а также ключ от сейфа семьсот одиннадцать.

Выслушав завещание, друзья получили ключи и направились к выходу из министерства.

– Интересно, откуда у Гарри были акции «УУУ»? – задумчиво спросила Гермиона.

– От Фреда. Он завещал половину своих акций Гарри, как спонсору, а половину – папе, – ответил Рон.

– Мисс Грейнджер, когда вы изволите забрать принадлежащую вам библиотеку?

Гермиона поежилась – хотя голос из-под капюшона был знакомым, он был совершенно другим. Холодным, властным, наполненным мощью.

– Не сегодня, да и вообще никогда, наверное. Мне пока некуда деть библиотеку.

– Тогда я настрою для вас портал, мисс Грейнджер. Я собираюсь завязать защитные механизмы дома на себя, так что просто так вы туда не придете, и привести никого не сможете.

Северус достал из кармана небольшое колечко, и, что-то над ним прошептав, протянул его Гермионе. Она взяла его, удивленно округлив глаза. И тут же поморщилась от переполнившего ее голову голоса: «Конспирация, моя дорогая, конспирация».

– До свидания, – Северус пожал протянутые руки Рона и Гермионы, а вот к руке Джинни прикоснулся губами. – Не стоит грустить об умерших, прекрасная леди. Насколько я помню Гарри, ему бы это не понравилось, верно?

Наконец он трансгрессировал, оставив несколько смущенных друзей. Рон, Гермиона и Джинни отправились в Нору.

– Интересно, зачем он упомянул нас в завещании? Я ведь так понимаю, что большинство своего имущества он завещал Блеку?

– Ну, во-первых, никто точно не знает размеров его богатства. Во-вторых, если бы он не упомянул нас в завещании, это было бы довольно странно, не так ли?

– Надо бы отправить сову в Гринготтс, узнать, сколько он оставил мне.

– Я дам тебе Сычика, Джинни. И, наверное, нам лучше даже между собой называть его Северусом, ОК? – спросил Рон, открывая дверь на кухню. Там были мистер и миссис Уизли. Молли выглядела заплаканной. Артур пытался ее утешить, но был пока безуспешен.

– Мам, хватит плакать. Знаешь, Блек, Гарри тоже упомянул его в завещании, он сказал очень верную вещь – Гарри бы не понравилась наша реакция на его смерть, – Джинни взяла мать за руку. – Нам тяжело, это так, но жизнь продолжается. Как когда-то сказал Гарри Дамблдор, а потом Гарри повторил мне: «Для высокоорганизованного разума смерть – всего лишь очередное приключение». А Гарри любил приключения…

– А что это за Блек? Я думал, Сириус был последним.

– Ну, фактически, он и не Блек. Его отцом был Сириус, а мать – ну, о матери он не распространялся. Сириус не знал о том, что она беременна, а она уехала из Англии где-то за полгода до падения Волдеморта, она тогда была на втором месяце. А потом Сириуса схватили, так что мать не говорила сыну об отце. Она рассказала ему только после того, как Бродягу оправдали. А полгода назад она умерла. Северус Сириус Блек (он взял фамилию отца после смерти матери), как только война закончилась, приехал посмотреть на родовое гнездо Блеков, ну и вообще решил переехать на «историческую родину». А на площади Гриммо он встретил Гарри. Видимо, Гарри в тот же день переделал свое завещание, решив передать наследство Сириуса его сыну.

– А какой он из себя, этот Северус Блек?

– Не знаю, лица мы его не видели, он все время ходит в капюшоне. А вообще он феерически образован для своего возраста и собирается поступить на седьмой курс в Хогвартс.

– А где он учился до этого?

– Не знаю, мы не спрашивали. Но, если он собирается поступать в Хогвартс, то ему придется сдавать серьезные экзамены, я думаю. Надо будет спросить у Хагрида или МакГонагалл.

Северус Блек же отправился в Хогвартс, чтобы увидеть профессора МакГонагалл. Ему действительно требовалось уладить многие дела, если он хотел учиться в школе. В связи с последними событиями, СОВ и ЖАБА были перенесены на июль, и все равно многие из выпускников оставались на второй год, потому что в прошлом учебном году в основном боролись против власти Снейпа и Керроу, а не учились. Так что отпуска у преподавателей не получилось, но они не жаловались. Гарри прошел к кабинету директора, в который сегодня и всю следующую неделю не требовался пароль. Он вошел в кабинет, откидывая с головы капюшон (он боялся, что не сумеет скрыть шрам заклинаниями, но напрасно – после смерти Волдеморта вся магия шрама исчезла) и обнажая лицо, очень похожее на лицо Сириуса, каким тот был в семнадцать. Не прикрытыми магией он оставил только глаза. Профессор МакГонагалл нервно покосилась на такое знакомое лицо, а потом спросила, чего хочет посетитель.

– Профессор МакГонагалл, я пришел ходатайствовать о зачислении в Хогвартс на седьмой курс. Мое имя Северус Сириус Блек.

– У вас есть какие-нибудь документы об образовании? Аттестаты?

– К моему огорчению, нет. Я учился во многих школах, а иногда и просто дома.

– А могу я узнать о причинах столь отрывочного образования?

– Не беспокойтесь, со мной не было связано никаких несчастных случаев. Просто моя мать часто переезжала.

– Ну, тогда, если вы хотите впредь жить и работать в Соединенном Королевтсве, придется сдать экзамены СОВ, а для зачисления на седьмой курс – еще и переводные экзамены.

– А я смогу это физически успеть?

– Разумеется. СОВ будут проходить первые две недели июля, а переводные – остаток месяца. Напишите здесь, какие именно экзамены вы бы хотели сдать.

Парень написал и протянул пергамент директору. У нее округлились глаза за очками.

– Мистер Блек, вы уверены, что сможете сдать все эти экзамены? ЗОТИ, УЗМС, Травология, Трансфигурация, Зелья, Чары, Астрономия, Древние Руны, Нумерология?

Вместо ответа он взмахнул палочкой в левой руке, и обратил кресло в копию профессора МакГонагалл невербальным заклинанием. А потом – обратно.

– Хм, тогда почему вы хотите поступать на седьмой курс, а не сразу сдавать экзамены ЖАБА?

– Главным образом потому, что я хочу поучиться в Хогвартсе, профессор. Узнать школу, в которой учился мой отец и его друзья. К тому же здесь я смогу познакомиться с будущими коллегами и друзьями.

– Достойный ответ, мистер Блек. Тогда считайте, что экзамен по Трансфигурации вы сдали.

Он встал, собираясь покинуть кабинет директора, отметив неприязнь во взгляде портрета Снейпа и любопытство – в глазах портрета Дамблдора.

– Минерва, могу я попросить вас дать мне шанс поговорить с мистером Блеком наедине? – неожиданно обратился портрет Дамблдора к МакГонагалл.

– Боюсь, я не желаю с Вами общаться, Дамблдор.

– Почему же, мистер Блек?

– Потому что вы не сделали ничего, чтобы дать моему отцу шанс оправдаться. Вы же были Верховным Судьей Визенгамота, когда его схватили, не так ли, Дамблдор? Своим бездействием и попустительством вы обрекли моего отца на двенадцать лет заключения в Азкабане. Так что я не чувствую к вам ровно никакого уважения. Вы совершили слишком много ошибок, – парень стремительно покинул кабинет.

– Знаете, а этот Блек начинает мне нравиться, – ехидно протянул портрет Снейпа.

– Да, мой потомок вполне разумен, Дамблдор. Даже не ожидал от него, – добавил Финеас Найджелус.

А Дамблдор заметно сконфузился – нечасто его отчитывали школьники. Последний раз это делал Гарри, еще при жизни старого мага. Внезапная догадка осветила лицо на портрете, и тут же пропала. Этого не могло быть – Гарри был мертв, и не стоило искать несуществующего сходства между этим мальчиком и тем, который так долго был для него чуть ли не внуком.

Блек шел по главной улице Хогсмида. Похоже, старый маразматик что-то заподозрил. Северусу не следовало вообще говорить ему что-либо. Ну да сделанного не воротишь, а если Дамблдор и догадался, то у него нет никаких доказательств. Он завернул в Три Метлы, где обнаружил Хагрида, нянчившего кружку за стойкой. Гарри попросил у мадам Розмерты кружку медовухи, и присел рядом с Хагридом.

– Не против моей компании, профессор?

Хагрид посмотрел на обратившегося к нему парня и чуть не рухнул со стула.

– Вы словно призрака увидели, – меланхолично заметил парень, отпив из кружки медовухи.

– Дюже ты на Блека похож. Это мой знакомый, Сириус Блек, слыхал о нем? Он погиб два года назад.

Парень помрачнел и кивнул. Одним махом осушив кружку, он сделал знак Розмерте.

– Он был моим отцом. Я узнал об этом только после его смерти, когда его оправдали. А когда полгода назад умерла моя мама, я решил вернуться на родину отца. Но ждал, пока здесь закончится война, так или иначе. После смерти матери я взял фамилию Блек. А позавчера, когда я решил посмотреть на фамильный особняк, я обнаружил, что на нем лежат чары Хранителя. А потом я увидел, как из того места, где должен был находиться двенадцатый дом, появился человек. Я подошел к нему за разъяснениями, и чуть не вызвал его на дуэль. Это был Поттер.

Парень поднял глаза на притихшего гиганта. По его большому лицу скатилась слеза, быстро скрывшись в бороде.

– Когда я рассказал ему свою историю, он пригласил меня в дом. Я так понял, что мой отец был его крестным, и Поттер действительно любил его. Судя по всему, в тот же день он отправился в министерство, где переписал завещание. Он оставил мне все наследство Сириуса.

– Гарри винил себя в его смерти. Он считал, что Сириус погиб из-за его ошибки.

– Он рассказывал мне. Я считаю, что он не виновен в смерти моего отца, это ошибка Дамблдора.

– Может быть, ты и прав. Но все равно Дамблдор был великим человеком.

– Я и не отрицаю. Но и он совершал ошибки, даже ты должен это признать, Хагрид.

– Ты, смотрю, знаешь меня. А тебя-то как зовут, паренек?

– Северус Сириус Блек.

– Хм, имена-то какие знакомые. На Блека ты действительно похож.

– А тебе показалось знакомым и мое первое имя? Я-то всегда считал, что только моя мать была настолько безумна.

– Северус Снейп был агентом Ордена Феникса среди Пожирателей Смерти на протяжении семнадцати лет. Без него мы бы давно проиграли Сам-Знаешь-Кому.

– Хм, Темный Лорд мертв, а многие все еще бояться называть его по имени.

– Ну, обоснованно, знаешь ли. В последний год на его имени лежало Табу, так что всякий, кто называл его, сразу же попадал в лапы Пожирателей.

Они еще посидели, обсуждая всякие разные новости. Хагрид, равно как и Сев (как он просил профессора называть его), довольно быстро захмелели, а когда полувеликан узнал, что парень собирается поступать на седьмой курс в Хогвартс, он тут же наклонился к нему.

– Скажу тебе по секрету: это ты правильно придумал. В этом году же будет Турнир Трех Волшебников, в Дурмстранге. Директор МакГонагалл берет меня туда с собой. Ты подай заявку на участие – не станешь чемпионом, так хоть Турнир посмотришь.

– Спасибо за информацию, Хагрид. А что, туда возьмут всех желающих?

– Только совершеннолетних из тех, кто хорошо учится. Но я уверен в тебе, Сев.

– Кстати, а кто будет преподавать в Хогвартсе, пока тебя и директора не будет?

– Меня заменит Граббли-Дерг, а Минерву кто-то еще. Запамятовал, кто. Рози, еще пару кружек нам с молодым Блеком! – проревел Хагрид на весь паб. Многие обернулись, разглядывая собутыльников.

– Блека? Ты сказал – Блека? – послышался голос, который парень с отвращением узнал – голос младшего Малфоя.

– Ты имеешь что-то против, засранец? – прорычал Блек, глядя в до отвращения знакомую физиономию. – Как ты отвертелся от Азкабана, говнюк малолетний?

– А мне и не предъявляли обвинений, идиот. Вижу, ты и мозгами пошел в папашу. Если у этой тупой псины и были мозги до Азкабана, то после-то они точно улетучились.

– Ну что ж, я рад, что ты на меня наткнулся, – хищно оскалился Блек. Мгновение, и из рукавов его мантии выскочили волшебные палочки. Левой он запечатал дверь, а правой – наложил антитрансгрессионный барьер. – А теперь потанцуем! – добавил он, отбивая пару сногсшибателей.

Посетители быстро попрятались под столами. Никто не рискнул ввязаться в схватку. Северус гонял Малфоя по залу кабачка, не брезгуя использовать высшие заклятья и темную магию. Он использовал невербальную магию, а голосом издевался над противником.

– Я смотрю, Темный Лорд научил тебя только лизать задницу, Драко. А как подстилку он тебя не использовал? Или он трахал только твою мамашу и тетку?

– Авада Кедавра! – Бешено проревел Драко, подписывая себе приговор. Блек лишь рассмеялся, создавая из воздуха серебряный щит, который принял на себя проклятье и разлетелся.

– Тормента! – воскликнул он. Малфой, который был уже уверен в победе, не сумел даже увернуться, и тут же упал на пол, сраженный пыточным проклятьем. Оно было послабже Круциатуса, но все равно очень эффективным. Блек держал проклятье около минуты.

Потом он со вздохом удовлетворения отпустил жертву, обезоружил и связал его веревками и антитрансгрессионным заклятьем.

– Ты глупец, Драко Малфой. Твоя метка исчезла со смертью Волдеморта, но, попытавшись убить меня, ты приговорил себя к пожизненному заключению. А теперь мы подождем авроров, – Северус пришпилил Драко к стене заклинанием, и повернулся к мадам Розмерте.

– Простите, Розмерта, за причиненные неудобства. Надеюсь, это возместит ущерб, – он бросил на стойку туго набитый мешочек с золотом. Потом снял с паба антитрансгрессионное заклятье и распечатал дверь. После чего принялся невозмутимо ремонтировать покореженные столы и стены, дожидаясь прибытия авроров, за которыми немедленно отправился один из посетителей. Оставшиеся наблюдали за его в высшей степени профессиональной работой – обильные тренировки в ремонтирующих заклятьях на протяжении шести школьных лет давали о себе знать (поскольку гостиную гриффиндорской башни они разносили регулярно – фактически, после каждого матча по квиддичу). В итоге, когда через пятнадцать минут прибыли министерские авроры, в пабе ничто не свидетельствовало о недавней дуэли, кроме обездвиженного тела Малфоя-младшего. Сдав его на руки авроров, которые немедленно сопроводили его в министерство для допроса и заключения, Блек принялся отвечать на вопросы следователя.

– Да, Малфой использовал против меня смертельное заклятье Авада Кедавра. Я ведь уже сказал, и добрая дюжина свидетелей подтвердила это.

– А как вы выжили, если мистер Малфой использовал против вас это заклятье?

Парень раздраженно пожал плечами, продемонстрировав создание щита. Он знал, что все это – необходимые процедуры, но они были так утомительны! Но надежда засадить младшего Малфоя в Азкабан, в компанию к старшему, была слишком соблазнительна. Поэтому он даже согласился присутствовать на слушанье. Он еще настаивал, что Малфой был ПСом, так что следователь обещал отметить это в обвинении, но предупредил, что, если не будет свидетелей, видевших его Черную Метку, то тогда обвинение будет снято. Суд должен был пройти в субботу, в два часа дня.

Северус подтвердил, что он явится, и спросил, когда должны прийти свидетели по вопросу об участии Драко в ПСах. Узнав, что они так же должны явится прямо на суд, он отправился к себе домой. Там он написал письмо Рону, и попросил Алантара отнести его. Когда через час дракон вернулся, парень лишь поднял брови и уважительно цокнул языком – даже на «Молнии» он не смог бы успеть быстрее.

– Ну ты силен, друг мой. Быстрее тебя только портал да трансгрессия.

– Ничего особенного, Сев. Но ты бы видел лица остальных Уизли! Джинни просила передать, что она по тебе уже соскучилась, а пухлая рыжеволосая женщина – ее мама, я так понял, приглашала тебя в гости. А Гермиона уже там была, когда я прилетел.

– Хм, может, прокатишь тогда? А то в прошлый раз приземление в озеро все ощущения испортило.

– Хочешь сказать, ты летал на драконе?

– Угу, примерно неделю назад. Я, Рон и Гермиона ограбили один из сейфов Гриннготса, охраняемый драконом. Вот на нем-то мы и сбежали.

– Интересный ты человек, Гарри Джеймс Поттер Северус Сириус Блек.

– Не спорю. Так что, прокатишь? С меня живая корова.

– Да ладно, я бы и так согласился. Но раз уж пообещал, то теперь не отвертишься. Только маскирующие чары на себя наложи, и оденься потеплее – полетим высоко и очень быстро.

Через полчаса обитатели Норы имели счастье лицезреть, как в небе появился здоровенный дракон и начал спускаться вниз. Футах в ста от земли стало видно, что на загривке у него сидит человек. Приземлившись, всадник почесал здорово уменьшившемуся дракону надбровье и направился к высыпавшим на крыльцо Уизли.

– Миссис Уизли, не пожертвуете курицу – Алантара покормить?

– А вы уверены, что ему этого хватит?

– Уверен, – получив в свое распоряжение живую курицу, парень трансфигурировал ее в корову и отдал дракону, предварительно попросив его отойти подальше. Просьбу свою он мотивировал тем, что большинству присутствующих вряд ли поднимет аппетит вид его трапезы, хотя сам он относится к разрыванию еще живой еды на части когтями и зубами с большим сочувствием. Потом оглядел лица Уизли и пришел к очевидному выводу: – Ага, сейчас вы все прикидываете, не причастен ли я или Алантар к смерти Гарри Поттера. Могу вас успокоить – ни я, ни Алантар Поттера не убивали. Могу повторить это перед дюжиной свидетелей, приняв сыворотку правды.

– Мы никогда и не думали так, – несколько смущенно пробормотал мистер Уизли.

– Ну что ж, давайте познакомимся. Меня зовут Северус Сириус Блек. Но, я думаю, вы это уже знаете.

Прошла процедура официального знакомства с оставшимися членами семьи Уизли. Перси был в министерстве, а остальные еще были в Норе. Даже Билл и Флер еще не отправились домой в Ракушку.

– Флер, говорите. Не ошибусь, предположив, что вы та самая Флер Де Лакур – одна из чемпионов прошлого Турнира Трех Волшебников? И кто был вейлой – мать или бабушка?

– Абсолютно п’авы, в обоих п’едположениях, я та самая, и действительно, моя гранмаман была вейлой.

– До последнего нетрудно было догадаться. Если бы я не был влюблен в другую, мое сердце было разбито осознанием того, что вы уже замужем.

– Какие комплименты! Вы умеете обходиться с дамами, мисте’ Блек.

Наконец все они направились в дом. Гость постарался приблизиться к младшей Уизли.

– Приятно видеть улыбку на вашем лице, мисс Уизли.

– Спасибо, мистер Блек. А у вас красивый дракон.

– О, прошу вас, называйте меня просто Северус или Сев.

– Тогда прекрати называть меня «мисс Уизли»! Сев.

– Хорошо, ми… Джиневра.

– О господи, Северус, все зовут меня Джинни! И мне это нравится.

– Прости, Джинни. Я не хотел обижать тебя. Хотя в гневе ты еще прекраснее, чем обычно.

Увернувшись от маленького, но твердого кулачка, парень поспешил заговорить с Артуром.

– Мистер Уизли, а вы не знаете, с кем в министерстве надо быть знакомым, чтобы быть в курсе всех событий?

– И иметь возможность вмешаться? Знаю, как же не знать. К примеру, мой сын Перси – сейчас он работает в Департаменте Международного Сотрудничества – один из людей, имеющих интересную информацию.

– Вы имеете в виду готовящийся в Дурсмстранге Турнир?

– Откуда вы знаете о нем, Северус?

– Ничего особенного. В Трех Метлах посидели с Хагридом, он мне и рассказал. Аккурат перед тем, как появился Малфой. Но я написал Рональду о моей разборке с этим…не знаю, как назвать даже, чтобы не матерно!

Только тут они заметили обращенные на мистера Уизли взгляды его младших детей. Гермиона смотрела не столь яростно, но тоже укоризненно. Остальные, видимо, были в курсе готовящегося Турнира.

– И вот так всегда, – пожаловалась Гермиона. – Вечно мы все узнаем последними.

– Ну вот, теперь и вы узнали. И, естественно, загорелись желанием поучаствовать, верно?

– А что в этом плохого, миссис Уизли? Кубок Огня, как я слышал, выбирает лучшего. Следовательно, чемпионы готовы для участия в турнире. Да и что за жизнь без риска?

– Спокойная, я бы сказала.

– А я бы сказал – скучная. Признаться, последние недели я провел очень насыщенно, но если бы сегодняшняя стычка с белобрысым, я бы назвал их весьма утомительными. А бой сразу помог развеяться.

– Ты очень похож на Сириуса, юный Блек. Помниться, когда он вынужденно сидел взаперти, это чуть не свело его с ума. Как он говорил, даже в Азкабане ему не было так скучно. Так ты что, тоже собираешься участвовать?

– Как сказал Хагрид – не поучаствую, так хоть полюбуюсь.

– А вдруг тебя выберут? – поинтересовался Билл. – Флер – свидетель, задания Турнира очень сложны и опасны.

– Да, это так.

– Поправьте меня, прошлый турнир выиграл четверокурсник? – парень заметил, что его друзья еле сдерживают хохот, а остальные – гнев.

– Не смей при мне оскорблять Гарри Поттера! – сорвалась Молли.

– Я и не думал оскорблять его, миссис Уизли. Но ведь он действительно был всего лишь четверокурсником.

– Он не прошел бы Турнир, если бы ему не помогали, – как можно более спокойно сказал мистер Уизли.

– А кто сказал, что д’угие чемпионы обходились без помощи? – неожиданно спросила Флер. Мне помогала мадам Максим, К’аму наве’няка помогал Ка’ка’ов. Да и Дигго’и кто-то помогал, я так думаю. Ту’ни’ очень опасен, Севе’ус – даже заранее зная задания, и получая помощь.

– А МакГонагалл так же честна, как и Дамблдор. Так что чемпион Хогвартса будет в наихудшем положении. Но я все равно рискну и подам заявку, – подвела итог Гермиона.

– Тогда тебе просто необходимо воспользоваться твоими правами на библиотеку Блеков, – добавил Северус. И обратился к остальным присутствующим. – Друзья моего отца – мои друзья, а мой дом – их дом. Площадь Гриммо, двенадцать. Жду в любое время. Могу я воспользоваться вашим камином? – добавил он, доставая из кармана мешочек Летучего пороха.

– Разумеется, – ответила Джинни. – А разве ты не будешь возвращаться на Алантаре?

– Только вместе с тобой, прекрасная дева, – галантно склонил голову парень.

– Пожалуй, я рискну, – улыбнулась она. – Я еще не летала на драконе, в отличие от их троих, – объяснила она недоверчиво ухмыляющемуся Биллу.

– Мы с Роном заглянем к тебе завтра, идет? – Улыбнулась на прощанье.

Блек подсадил Джинни на услужливо опустившегося на колени Алантара, а сам взобрался позади. Он потратил еще секунд двадцать, чтобы надежно скрыть их из виду, а затем дракон взлетел. Оставшиеся смогли понять это только по порыву ветра, заставившему зашелестеть ветки деревьев в саду. Даже звука слышно не было.

– А он крут, – тихо заметил Билл. – Пожалуй, даже круче Гарри.

– Ты мне лучше скажи, кем же это надо быть, чтобы затмить в сердце Джинни Гарри Поттера всего через два дня после его смерти? – меланхолично заметил Чарли. – Она ведь всегда его любила.

– Надо быть Северусом Сириусом Блеком, – твердо ответила ему Гермиона. – Он красив, галантен, в отличие от некоторых, сильный маг. И эти задорные искры в зеленых глазах…

– Эй, дорогая, я начинаю ревновать! – шутливо заметил Рон, разряжая обстановку.

Джинни всю дорогу восхищенно молчала, а по приземлении чмокнула смущенного Алантара в нос и засыпала его комплиментами. Войдя в дом, она припомнила подробности разговора на кухне Норы, и начала хохотать в голос. Северус присоединился.

– Гарри, я тебя сама прикончу. Это ж надо так стебаться над самим собой с таким серьезным выражением лица, – наконец выдавила она. – Я чуть со смеху не померла, а ведь надо было сдерживаться. Хуже Круциатуса, честное слово.

– Ты что-то путаешь, прекрасная мисс Уизли. Меня зовут Северус Сириус Блек, для друзей – Сев, – невозмутимо отпарировал он, и они снова зашлись в хохоте.

– С возвращением в особняк Блеков, мисс Уизли. Мастер Северус, появлялся портрет Финеаса Найджелуса, спрашивал вас, – с достоинством сообщил появившийся Кикимер.

Джинни посмотрела на парня и подняла брови. Гарри понял ее и объяснил:

– Кикимеру было приказано обращаться ко мне только по новому имени. Гарри Поттер умер, и никто не должен выяснить, что я – это он. А ты спрашивай меня вслух, Джинни, не заставляй меня прибегать к Легиллименции, ладно? А то привыкну.

Вместе они прошли к портрету Финеаса, который теперь висел в бывшей комнате Сириуса, а теперь – комнате Северуса.

– Профессор Найджелус! – позвал парень.

– А, вот и ты, Поттер. Объявился, наконец, – проворчал старикан, появляясь в портрете.

– Профессор, я Блек. А если бы Джинни не была посвящена в мою тайну? Пришлось бы стирать ей память…

– Смотрю, со сменой фамилии ты здорово поумнел.

– Так что вы хотели, Финеас?

– Дамблдор что-то заподозрил. Он приставал ко мне с расспросами. Я пока отоврался, но долго так продолжаться не может. Рано или поздно он поделиться своими сомнениями с кем-то еще, и тебе крышка. Я подумал, что тебе невредно это знать. Может, ты сможешь убедить его?

– Спасибо, Финеас. Но я лучше просто потороплюсь с Ритуалом Хранителя. Тогда никто не сможет узнать мою тайну, если Хранитель не сообщит ему, верно?

– Верно, – подтвердил старый волшебник. – Что ж, тогда я должен попрощаться с тобой, Поттер, и поприветствовать нового Блека. Добро пожаловать в семью, Северус.

– Спасибо, Финеас.

Финеас вернулся в Хогвартский портрет, а парень повернулся к посерьезневшей Джинни.

– Зелье для Ритуала готово, не хватает только Рона и Гермионы. Будет естественнее, если ты позовешь их сюда.

– Хорошо, Сев.

Они направились к камину. Джинни уже было опустилась перед ним на колени, но Блек удержал ее и подложил ей под колени подушку. Она бросила в камин летучего пороха, громко выкрикнув: «Нора!».

Через минуту, она вытащила голову из камина, а еще через тридцать секунд из него выскочили Рон и Гермиона.

– Ритуал? Что за спешка? – деловито осведомилась Гермиона. – Мы же вроде собирались провести его завтра, верно?

– Финеас предупредил, что Дамблдор что-то заподозрил. Я не хочу рисковать.

Двадцать минут спустя все уже пили на кухне горячий чай, а Кикимер обносил их сладкими пирожками.

– Ну что ж, теперь и вы не сможете называть меня иначе, чем Северус, даже в отсутствии посторонних. Для того, чтобы посвятить кого-либо в мою тайну, вы должны иметь ярко выраженное намерение и добровольное согласие. Ни пытки, ни сыворотка правды, ни легиллименция не помогут.

– Все-таки мощная штука эти чары Хранителя, – Рон восхищенно покачал головой. – Ведь нужно только иметь друга, который тебя не предаст добровольно, и можешь скрыться ото всех.

– Ну, вообще-то это довольно редкое условие, как мне кажется. Это мне с вами повезло.

– Да ладно тебе, любой гриффиндорец…

– Например, Питер Петтигрю.

Рон замолчал и даже покраснел. Однако его друг был абсолютно спокоен. Они помолчали: Блек откровенно наслаждался тем, что в его объятьях сидела Джинни, Гермиона просто слегка завистливо смотрела на эту парочку, такую безмятежную и счастливую, а Рон все еще переживал из-за своей ошибки.

– Так что, Северус, ты собираешься поучаствовать в Турнире? – наконец нарушила она молчание.

– Нет, я собираюсь подать заявку на участие, а пергамент в Кубок не бросать.

– Собираешься дать нам шанс? – весело спросил Рон. – Как Гермиона и Джинни не знаю, а я в таком случае точно пас. Посмотрев прошлый Турнир, я понял, что это не для меня. Да и приоритеты у меня с тех сменились. Мир, Гермиона, семья, друзья; «Деньги и Слава» в этом списке теперь гораздо ближе к концу.