Текст книги "Цветы из пепла, или Замуж за темного мага"

Автор книги: Екатерина Лоринова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 3. Всадник на дороге

Было больно. Такое чувство, что я побывала в качестве деревянного чурбана, на котором юные мечники тренируют замах руки. Но, по всей видимости, от переломов и сотрясений боги меня уберегли. Медленно, кряхтя, как столетняя старуха, я поднялась на колени и с трудом разогнулась. Где-то далеко наверху меня звал Энгус.

– Красавица, куда же ты подевалась?

Справа сверху высился крутой земляной склон, прихваченный широкими петлями корней и прошитый выступающей бахромой мелких корешков, а я находилась на лесной тропе, чуть влажной от вчерашнего дождя. Представляю, как выгляжу. Ведьмы в детских книжках и то краше.

На затылке наливался синяк, а ссадины на лице следовало промыть как можно скорее. Где-то невдалеке слышался тихий ропот ручья. Я сделала еще одну попытку подняться – да так и застыла, заслышав характерный стук подков.

Не в силах стать на ноги, я попробовала отползти к склону, как на тропе показался всадник. В лунном свете хорошо просматривалась его могучая фигура… как и жалкая моя.

Как будто могло стать еще хуже, сверху снова донеслось, но уже тише:

– Я найду тебя, красавица!

Да уж, «красавица»…

Незнакомец заставил остановиться фыркающую лошадь и ловко спрыгнул на тропу.

Это не обязательно разбойник. Может, кто-то из замковой охраны, вдруг матушка все-таки отправила людей на наши с сестрами поиски. Или запозднившийся проезжий с добрым сердцем.

Вот, он протягивает свою большую руку. Совсем не страшный, только короткие волосы по бокам выбриты – может, мода из других земель.

С трудом хватаюсь, но сейчас я не удержала бы и ложки.

Крупные черты мужчины – впрочем, правильные и не лишенные благородства – чуть скривились. Ну, конечно, я выгляжу девкой из самого дешевого кабака, даже хуже. А мой глаз с опозданием замечает оружие на поясе. Нет, не бойся, сейчас любой путник носит с собой меч или хотя бы кинжал, чтобы уберечься от нападения. Этот человек обязан мне помочь.

– Прикройся, – на плечи упал мужской плащ, но меня зацепило, каким тоном было сказано безобидное «прикройся» – словно увиденное оскорбляло путника в лучших чувствах. Впрочем, я была ему благодарна, потому что алкоголь из крови повыветрился, и я начала замерзать.

– Благодарю, милорд… – тишина, хранящая инкогнито, – со мной произошло… досадное недоразумение. Вы поможете добраться домой? Вам хорошо заплатят.

Уже второй раз за этот час я предлагаю деньги за свою жизнь.

– Даже не сомневайся, – он упорно обращался на «ты», но я не торопилась обижаться – в некоторых провинциях это было в порядке вещей, – помогу.

А с моей стороны было слишком непривычно обращаться иначе к постороннему, который, тем более, явно не крестьянин.

– Слава богам! Да хранят Вас предвечные… Мое имя – Этни Бранвен Гленуэ, замок моего отца совсем рядом, – неужели скоро все будет позади, и нам с сестрами останется вспоминать эту ночь со смехом? Неужели… Спасение так близко, что страшно в него поверить.

– Как же так получилось, что отец отпустил тебя одну, да в таком виде?

Опираясь на руку незнакомца, я пошла за ним, глядя снизу вверх – он был неприлично высок, но при этом не долговяз, как макаронина, а сложен вполне пропорционально. Из такой породы был мой дед по матери, когда-то способный гнуть железо руками.

– Так получилось.

Ответ, который не проглотили бы даже гувернантки, но мужчина надолго замолчал. Вернее всего, ему было попросту неинтересно.

– На лошади удержишься?

Не то чтобы я была прекрасной наездницей или обожала прогулки верхом – скорее, они были для меня чем-то обыденным и привычным – но сейчас я была рада, что доеду с относительным комфортом. Сама я бы не доковыляла и до утра.

– Только у меня к Вам просьба, – обхватила незнакомца за спину, – ничего не говорите матушке или отцу. Я сама дам Вам деньги… У меня они есть, и украшения…

– Договорились, красавица.

Я вздрогнула от неожиданности, на что мой спаситель негромко рассмеялся, и я засмеялась вместе с ним – сказались нервы, не иначе.

– Держись крепче.

Пришлось вцепиться в незнакомца кузнечными клещами. Его конь был ветром, а сам всадник – духом ветра. Ну не может обычный человек мчаться с такой скоростью и настолько играючи входить в повороты. Я несколько раз до крови прикусывала губу, чтобы не завизжать, а пару раз все же не сдержалась. Но за свистом ветра это вряд ли было слышно.

Когда показалась серая громада нашего старого замка, всадник замедлил ход, и я подумала, что он, должно быть, очень спешил. Рысью лошадь миновала наряженную деревню и остановилась у замковых ворот.

– Кто идет? – крикнул слегка захмелевший стражник.

Гость что-то ему показал – то ли герб на одежде, не замеченный мной, то ли просто кинул монету, в темноте я не разобрала – и нам позволили проехать. Хорошо, что меня никто не узнал, а то было бы позора.

– Сворачивайте здесь, – я не хотела, чтобы мы въезжали через центральную арку на двор, где (это слышалось и ощущалось по аппетитным запахам) вовсю праздновали, не желая отставать от деревенских.

– Как знаешь, – всадник остановился у черного входа для слуг, спешился и подал руку. Коня он привязывать не стал, что меня удивило, но я была слишком рада возвращению, чтобы заострять на этом внимание.

– Если подождете здесь, я буду через пять минут, с золотом. Клянусь честью рода.

– Мне не нужно твое золото, – темноволосый усмехнулся.

– Тогда что же Вам нужно? – я недоумевала, уже высматривая замковую челядь, чтобы в случае чего закричать.

– За свою жизнь я редко кому-то помогал, но никогда не брал денег за помощь, – он незаметно сократил расстояние, так что нас разделял какой-то шаг, – только душу.

– Ч-что?!

Но он, уже смеясь и откланиваясь, отошел к лошади.

А я подобрала юбки и побежала так быстро, как только могла. Петляла зайцем, стараясь никому не попасться на глаза, каким-то чудом добралась до покоев и совершенно опустошенная рухнула на кровать.

Самый безумный праздник урожая на моем веку. Я успела напиться, пообжиматься с главным местным повесой, сбежать от него и при этом чуть не убиться, и напоследок прокатиться с ветерком.

О богиня, он же не всерьез? Конечно, не всерьез. Никто не может забрать у человека душу.

Немного придя в себя, я села на покрывале и заметила, что на мне все еще его плащ. В свете свечей был хорошо виден добротный пошив и дорогая, но практичная ткань.

И большой такой герб на спине. На черном фоне обнаженный меч, поднятый кверху, с одной стороны рассыпающийся пеплом. Герб дома Кридхеду. Киарана Кридхеду.

Великого Магистра, ночного всадника и моего будущего мужа в одном лице.

Говорят, дурное начало ведет за собой плачевный конец. И наше знакомство можно было окрестить тем самым «дурным началом». Конечно, был слабый шанс, что под гербом Кридхеду ехал кто-то из людей Магистра, родственник… Но внутреннее чутье с опозданием твердило, что всадником был именно Киаран.

Боги, это хуже, чем споткнуться на лестнице или поскользнуться на натертом полу. Хуже было только растянуться на глазах всего двора. Но какое мне дело до двора? По воле судьбы мне придется жить и как-то выживать с Магистром.

Я едва уснула под утро – мешал гомон снаружи, мешали мысли внутри. Не знаю, во сколько вернулись сестры, но когда мы заняли свои места в большой трапезной, где ел весь замок во главе с моим отцом, они вели себя совершенно как обычно. Да, максимум, что девочки позволили – кружку того запрещенного напитка и пару поцелуев, о которых никто не узнает. А на моем лице, казалось, клеймом горит знак позора.

– Этни, ты сама не своя, – первой заметила Гвервил, шепотом обменивавшаяся впечатлениями с сестрой, – уже пять минут ковыряешься в тарелке и ничего не ешь. Энгус тебя не обидел?

– Нет, мы пошли смотреть на фокусников и повелителей огня, это был замечательный вечер.

Даже удивительно, как легко с губ срывается ложь. Нельзя показывать смятения и…страха. Я то и дело поглядывала на пустующее место рядом с медноволосой матерью, в которую пошли все мы, и отцом, высоким лысеющим рыцарем. Там лежали приборы, а значит…

– Доброго здравия милорду барону и его уважаемой семье, – вчерашний незнакомец в нарядном стеганом дублете, черном с серебряной нитью, кожаных штанах и высоких сапогах до колена приковал к себе всеобщее внимание. Он прошествовал – иначе и не скажешь – от арочного входа до обеденного кресла и отвесил легкий поклон.

– Великий магистр Киаран Кридхеду, – с визгливыми нотками огласил очнувшийся слуга, что стоял у отца за спиной.

– Кридхеду…

– Киаран…

Сестры ткнули локтями под ребра, так что я чуть не взвыла.

– Это же твой жених!

– Я догадалась.

По счастью, девочки списали мое дурное настроение на появление того самого жениха.

–… большая честь породниться… – медово отвечала матушка, а мне хотелось спрятаться под стол и не вылезать, пока все не уйдут.

Теперь я не меньше Магистра оказалась под перекрестным огнем любопытных взглядов, но ему все было как с гуся вода. Он учтиво отвечал отцу, улыбался матери…

– Я прибыл, чтобы воздать свое почтение богам урожая. Да не оскуднеют амбары дома Гленуэ!

Брюнет поднял кубок, и зал огласился восторженными криками.

– Он красавчик, – застенчиво прошептала Гвендолин, – ни один портрет не смог бы передать этой мужественной красоты.

– Жаль, но он не в моем вкусе, – отвечаю и понимаю, что говорю ложь, – слишком самоуверенный, как все столичные аристократы.

– Но ты никогда не видела столичных аристократов!

– То понимаешь, о чем я.

– Мои дары недостойны дома Гленуэ, – снова звучал хорошо поставленный голос будущего родственничка, – но я буду счастлив, если вы их примете.

Какие-то люди внесли сундуки – вероятно, с золотом или боевыми трофеями, и открыли покатые крышки перед отцом.

– Также я хотел бы воздать должное красоте и свежести моей очаровательной невесты.

Я напряглась, когда ему подали бархатную подушечку, и Магистр двинулся мимо лучших воинов отца, мимо врачевателей и счетоводов, мимо моих сестер… ко мне. Лучше бы я сидела в самом конце с прислугой или вовсе слилась с ней.

Юный паж учтиво отодвинул кресло, и пришлось вставать.

Нога все еще побаливала, и я особенно остро это ощутила, заглянув в бездонную пропасть черных глаз. Казалось, она даже не отражает свет, а только затягивает в себя, поглощая все живое.

«Я никогда не брал денег за свою помощь. Только душу».

– Миледи… – вот ведь лицемер! Вчера не было и намека на такие манеры, – примите этот скромный дар в знак моей безграничной симпатии.

Хоть про любовь не брешет, ну, наверное, было бы неуместно.

– Благодарю, – дуэль взглядов продолжается, я не сразу перевожу свой на дивное колье с кристаллами горного хрусталя, ведь гораздо интереснее угадывать, что думает лорд Кридхеду о вчерашнем приключении, – оно прекрасно…

Я поняла, что пропала с его: «Вы позволите?»

Где-то на дне сознания отчаянно скребется голос разума, но его заглушает тепло чуть шершавых пальцев на моей шее, горячее дыхание в волосах – или последнее я придумала? Замочек защелкнут – «как мышеловка», и мужчина с учтивым поклоном возвращается назад. Кристаллы холодят кожу, что очень кстати. Вчерашний всадник никак себя не выдал, и мысли об этом продолжают меня изводить. А ведь все могло быть иначе – если бы не моя глупость на празднике, мы бы встретились только сегодня. Я бы произвела на него куда лучшее впечатление. А теперь… Можно ли надеяться, что не все пропало?

Да я, похоже, хочу ему понравиться. Впилась ногтями в ладони – пора прийти в себя.

Глава 4. Тайная комната

Людей Магистра разместили в мужском крыле замка. Оказалось, он прибыл со свитой, до смешного скромной для его положения. Впрочем… я не сразу сообразила, что все они были магами. Им не требовалась охрана в пути, они были способны постоять за себя сами.

– Говорят, в бою маг высокого уровня стоит тысячи обычных воинов, – говорила Гвер после завтрака, который почетные гости пропустили. Некоторые местные обыватели тоже, потому что маги тренировались на плацу, где отец обычно гонял своих солдат.

– Пойдем посмотрим? – сестра лукаво улыбнулась.

– Хочешь посмотреть, нет ли у них под рубахой брачного браслета? – младшая не упустила случая переброситься шпилькой.

– Брачные браслеты вышли из обихода еще во времена нашего прадеда, – старшая не могла не поворчать.

Наутро, словно очистившись от вчерашнего дурмана, я уже куда более трезво смотрела на будущее замужество. Вспомнились многочисленные предупреждения, страхи по поводу передачи жизненной силы и самый главный страх – неизвестности. Неведомо, что меня ждет в столице. Смогу ли я, никогда не покидавшая земли отца, привыкнуть к другому укладу, к другим людям. А если вспомнить, что говорил менестрель…

В общем, восторги сестер я не разделяла и с удовольствием вернулась бы в объятия подушки, тем более что голова после выпитого изрядно протестовала всем попыткам активно провести время, да и нога до сих пор болела. Однако это был неплохой шанс узнать хоть что-то о магах как таковых.

Собиралась я как на свадьбу – и все время казалось, что выгляжу недостаточно хорошо.

Да, мне хотелось изгладить из памяти магистра ту позорную встречу, поразить его так, чтобы… чтобы…

– Да хватит уже! – не выдержала даже Гвен, из нас троих больше всех любившая прихорашиваться, – так они скоро уйдут, солнце поднимается!

Она права. Тем более не стоило давать им повода для насмешек.

Мрачные пророчества Гвен не сбылись – мы успели. Добрая половина двора и гости из деревни пришли поглазеть на невиданное зрелище, однако вспышек магии, левитации и прочих чудес, читанных в книгах, мы не увидели. Двое мужчин просто сражались на мечах.

Ну, не совсем «просто»…

Даже распоследний рекрут из отцовских людей, даже мы с сестрами понимали, что мастерство мечников восходит в разряд искусства.

Мужчины восхищались четкими отточенными движениями и приемами, женщины – как бы так сказать, хм… эстетической стороной зрелища. Магистр Кридхеду и его противник были обнажены по пояс – оба гибкие и поджарые, как отцовские гончие. Я и раньше видела тренирующихся солдат без рубах, когда они промокали от пота, но мне впервые хотелось сглотнуть, чтобы хоть как-то промочить вмиг пересохшее горло, в груди непривычно искрило, а внизу живота трепетало и томилось приятной болью. Куда там Энгусу – если бы не горячительный напиток с запрещенными травами, то ничего бы не было.

А вот сейчас я словно снова его хлебнула, от души. Я говорила себе отвернуться, но не могла. Смотрела, как играют и перекатываются мышцы под смуглой кожей, как она лоснится на солнце. Вчера мне довелось почувствовать их силу, когда лорд Кридхеду играючи усадил меня в седло.

Боль внизу стала сильнее, пульсация чаще – там, где уже было влажно и горячо.

– Как думаешь, кто победит? – шепнула Гвен, – твой жених хорош, очень, но я ставлю на второго, он мощнее.

Разве что шея мощнее, совсем бычья, и лицо напоминает красный кирпич. Но сестра смотрела завороженно. Вот и хорошо, меня бы раздосадовало, если бы она вот так поедала глазами моего жениха.

Моего. Жениха. Я про себя улыбнулась. Не так уж все и плохо.

– Так на кого ты ставишь? – младшая не унималась, – спорим на желание.

– На магистра, – преодолевая смущение, выдавила я.

– А я на второго, – ее щеки тоже покрывал румянец.

Волнения не было, как и сомнения, что Киаран победит. Но в какой-то момент он поймал мой взгляд – и застыл на месте, напряженно втягивая воздух – так, что крылья носа затрепетали. Нас разделяло два десятка ярдов, не меньше, но в тот момент их словно не было, во всем мире были только мы и пугающее, но такое манящее наваждение.

И тут его разбил звук выбитого клинка.

Под рукоплескания толпы третий маг из охраны поднял руку «краснолицего», утверждая победителя. Киаран, уже отвернувшись от меня, словно ничего не произошло, улыбался и поздравлял товарища. После чего все трое похлопали друг друга по плечам и обнялись.

– Я выиграла! – шепот сестры выдернул из мира грез, – теперь ты должна мне желание!

Ее улыбка стала такой предвкушающей, что впору было испугаться, но мне было не до того. Я смотрела в спину удаляющимся магам и понимала, что один из них уносит с собой частичку моего сердца.

– Ты слышишь, Этни? – глаза младшей лихорадочно блестели, – ты должна будешь в полночь пройтись по коридору мужского крыла в одной сорочке.

– С ума сошла?! – воскликнули сразу два голоса – мой и старшей сестры, Гвервил.

– Если кто увидит, сделай вид, что страдаешь лунной болезнью, – Гвендолен сложила руки на груди, пышной и высокой для ее возраста, что означало одно – идею из дурной головы не вытравить.

– Нет, не пойду, – во мне проснулось фамильное упрямство Гленуэ, – одно дело дурачиться, будучи девчонкой, а теперь я невеста уважаемого человека. Так что даже не проси.

И я собралась уже уйти, как в спину угодил запрещенный удар:

– И тебе совсем не хочется испытать чувство азарта… напоследок? В столице будет не до развлечений.

Подозреваю, что если планы матушки не отменятся, и мы поедем все вместе, то и в столице скучать не придется.

– Нет, – резко качнула головой, что вызвало новую вспышку боли, – не хочется.

– Тогда нашей дружбе конец, слышишь? – сестра решила использовать комбо из всего своего запрещенного арсенала – в голубых глазах набухали слезы, губы подрагивали от обиды, – по твоему заданию я даже на крышу лазила, если ты забыла, и в заброшенную башню…

– Но мы были детьми!

– Да, тогда мы были детьми, – Гвендолен подозрительно спокойно согласилась, – и тогда ты была куда храбрее, чем сейчас.

– Я докажу тебе, что это не так.

Умом я прекрасно понимала, что надо отговориться чем угодно, но не поддаваться на уговоры сестры. Потому что это самая настоящая провокация. В этом вся Гвен – когда ей скучно, она способна заразить своим сумасшествием всех.

Мужчины во главе с нашим отцом отправились на соколиную охоту, а мы остались в четырех стенах под зорким надзором матушки. В деревню уже не выбраться – вероятно, какие-то слухи до нее дошли, и мы снова скучали за пяльцами. Наверное, это и стало решающим камешком, перевесившим чашу с надписью «за».

А еще теплилась надежда, что до полуночи бравые охотники не вернутся – и я смогу выполнить условия пари, не испачкав репутации.

Пробил первый удар колокола, возвещающего полночь.

– Пора, – под молчаливый, полный укора взгляд Гвер, младшая картинно распахнула дверь, – давай, трусишка, или я зря отослала служанок? Иди, и не возвращайся без его платка. Или любой другой мелочи, которая докажет, что ты побывала в его покоях.

Нет! Только что рухнул план пересидеть в густых тенях под галереей.

– Ты понимаешь, что говоришь? Я стану не просто сумасшедшей, но и воровкой!

– Докажи, что в тебе ум Гленуэ, – колокол ударил второй раз, и я не могла отделаться от ощущения, что он звонит по мне, – нет, Этни, ты проиграла и обязана выполнить условие пари! Я бы никогда не струсила.

– Ты не говорила, что я должна зайти в его покои, речь шла о том, чтобы пройтись по мужскому крылу! И у дверей наверняка стража.

– Но как иначе я узнаю, что ты не обманула… – сестрица закусила губу, – ладно, я пойду с тобой!

К моему возмущению, на себя она накинула плащ, скрывающий фигуру с ног до головы, а мне требовалось идти в сорочке – до пят, но в настолько тонкой, что, будь во дворе прохладнее, я бы точно слегла с простудой.

– Я провожу тебя, – повторила Гвендолен и резким движением вытащила шпильку у меня из волос, отчего они рассыпались по плечам. Я не протестовала – так они укрывали спину и грудь, – да не бледней ты так! Не узнаю свою сестру, – и она показала последовательность знаков из тех, что мы выучили еще в детстве, чтобы тайно переговариваться за спиной слуг и учителей. Я повторила, напоследок скрестив пальцы, и на лице сама собой расплылась улыбка.

Шалость и только шалость. Если я и оскорблю чей-то высокий взор, то как—нибудь это переживу. И вообще, как мог магистр проиграть? Вдруг прочитал мысли (страшно подумать, но вдруг маги и впрямь могут забираться человеку в голову) и специально прервал бой. Я же видела, как он уставился на меня – от этого взгляда снова стало горячо и немного страшно.

Пятый удар колокола, и мы выскользнули за дверь, которую тут же осторожно прикрыла Гвервил. На стенах потрескивали факелы, два стражника оглушительно храпели, вытянув ноги на полу.

– Твоя работа? – я с укоризной посмотрела на сестру.

– Очнутся через час, – Гвендолен пожала плечами, – побежали!

Все-таки моя сумасбродная сестра была права – я тоже получала удовольствие от этой выходки. Отчасти это был протест матери, заперевшей нас вдали от деревенского праздника, протест отцу, что выдал замуж, протест судьбе, что свела нас с… женихом при весьма щекотливых обстоятельствах.

С двенадцатым ударом колокола Гвен оставила меня одну – бежать было некуда, только вперед, и радостное биение сердца сменилось тревожным ритмом.

Была вероятность нарваться на стражу – раз, на магов – два, на кого-то из слуг – три. Но в то же время препятствия будоражили кровь. А еще… где-то в глубине души переплелись страх и желание встретить магистра. И желание? Да, глупо врать самой себе. Я просто хотела его увидеть, хотя бы мельком – а если позволить фантазиям развиться, то продлить тот момент, когда наши взгляды встретились. От одной мысли об этом человеке на лицо просилась глупая улыбка.

Вот только вряд ли он оценит мой внешний вид. Или, наоборот, очень даже оценит…

Как же все запуталось! Я замотала головой, отчего волнистые волосы растрепались, и только тогда заметила, что преодолела половину пути. Тут и там, с обеих сторон попадались плотно закрытые двери, осталось совсем немного. Еще немного, и можно будет вернуться в покои, и там вдоволь посмеяться, вспоминая свои волнения.

Будто далекий раскат грома прошел под закопченными сводами. Странно, небо было чистым и звездным.

Звук повторился и приобрел другую тональность. Мне кажется, или за спиной кто-то рычит?!

Оборачиваться не хотелось – это просто нервы, не иначе, но звук повторился ближе. Ступни примерзли к каменному полу, по спине прошел холодок. Нехорошо заныло под ложечкой.

– Кто там? – крикнула я, стараясь успокоиться от звука собственного голоса.

Обернулась.

Подсвеченный факелами, посреди коридора стоял обсидианово-черный пес.

Все бы ничего, но среди подсокольничьих гончих отца я такого не помнила!

Так, немедленно успокойся! Это собака магов, они наверняка взяли ее с собой.

И я ей определенно не нравлюсь.

Я знала этот взгляд, как и значение тишины – гончая больше не рычала, она готовилась к прыжку!

– АААААА!!!!!!

Да, я прекрасно знала и то, что нельзя бежать, но не оставаться же на месте в ожидании своей участи?

Предвечная богиня, спаси!!!

– Помогите, кто-нибудь!!!

Ничего не видя от ужаса и суетливо размахивая руками, я налетела на стену… которая приподняла меня за талию, как в танце, и поставила в сторону, за собой.

Открыв наконец глаза, я снова едва подавила крик. Киаран Кридхеду прочно стоял на ногах, но края его силуэта трепетали темным огнем на ветру. Их кто-то стремительно ткал на полотне реальности прямо сейчас. Вот становятся плотнее мельчайшие волокна на его рубашке, разорванное становится единым. Как такое возможно? Магия…

Я смотрела на жениха с благоговением, как на бога, сошедшего с небес. Пожалуй, хорошо, что он не видел – мужчина стоял ко мне спиной и что-то говорил… собаке.

– Нихасса, – уловила я, – госпожа Этни теперь и твоя хозяйка. Ты должна ее слушаться и ни в коем случае не пугать.

Он выговаривал ей строго, но вместе с тем терпеливо, как нашкодившему ребенку, а потом опустился на корточки и потрепал по холке.

Я с замиранием сердца ждала момента, когда он повернется и все увидит. Панический страх уже отступил, благоговение тоже, и я вполне ясно осознала, в каком виде предстала – и в какую нелепицу снова угодила.

А еще я не могла предугадать, чего ожидать от магистра – вышколенной вежливости, как за вчерашней трапезой, либо снисходительной насмешки, когда они подобрал меня полуголую на дороге.

Вдох. Выдох.

Он наконец повернулся, и за это время я успела покрыться мурашками, напоминая самой себе ощипанного гуся.

Очень глупого ощипанного гуся.

– Доброй ночи, миледи Гленуэ, – язык произносил заученные фразы, а глаза смеялись, – мы снова встретились темной ночью. Это становится традицией, – он почти нежно приподнял мое лицо за подбородок, потому что я поспешила опустить глаза долу, – здесь неудачное место для разговора, а поговорить нам придется.

Левой рукой он проделал пасс, который я вряд ли смогла бы повторить, и прямо из воздуха посреди коридора возникла дверь – дубовая, обитая железом. Легкий взмах ладонью – и она мягко отворилась, приглашая в янтарный полумрак.

Снова могущественная магия, которую я видела второй раз в жизни, и оба раза за эти пять минут. Не считая моей странной способности взывать к богам и оживлять, но это было нечто совершенно иное. И впечатляющее.

На этот раз мое восхищение вперемешку с легким испугом от магистра не укрылось.

То ли видя, что я не спешу заходить, то ли решив до конца придерживаться приличий, он предложил мне локоть, и мы вместе переступили порог.

– Это моя тайная комната, мое маленькое убежище от мира.

Я распахнула глаза, которые неосознанно зажмурила во время «перехода», и почувствовала прилив благодарности – холод исчез. В этой маленькой комнатушке горел камин. Рядом находились два кресла, укрытые пледами. Я сразу потянулась к ближайшему из них и только закутавшись, отмерла и смогла произнести слово.

– Здесь так… умиротворенно. Милорд.

– Садись и грейся. Наедине мы имеем полное право обращаться друг к другу по имени и на «ты». В конце-концов, скоро я стану твоим законным супругом.

Я сглотнула, не смея отвести глаз от пляшущих языков пламени.

– Вина? – он извлек из воздуха кубок, – выпей, я настаиваю.

Снова не глядя на магистра, я послушно приняла напиток и, раз пригубив, осушила полностью. Для храбрости, не иначе.

– Спасибо. И за то, что спасли от пса – тоже.

Я монотонно бубнила, как на уроке у гувернеров. Когда тишину нарушало только потрескивание поленьев, неловкость отступала, но стоило мне заговорить, и она приливной волной захлестывала сознание.

– Спас, – поправил маг, – насколько я знаю, в твоих землях между супругами тоже нет ненужного официоза.

– Нет, – теперь я изучала густую бахрому на пледе.

– Нихасса совсем щенок, я думал подарить ее тебе, – ничего себе, без таких подарочков я как-нибудь обойдусь, – Этни, посмотри на меня. Посмотри, как ты это делала сегодня утром во время тренировки.

Я подскочила, как на углях.

– На что Вы… ты намекаешь?

– Прости, – магистр развел руками, – значит, мне показалось, – а вот мне совсем не показалось, что черные глаза прячут усмешку, – но разговор не об этом. Нам давно следовало обсудить кое-что, касаемое нашего брака.

Ну вот, сейчас на меня обрушатся небеса. Не порочь мою репутацию, отправишься в школу благородных жен – в столице была такая, готовила девушек для знатных лордов… А то и вовсе в монастырь, пока не выкинешь глупости из головы. Нет, последнее вряд ли, магу нужен мой резерв, и вряд ли он может им воспользоваться на расстоянии.

– Вам… тебе нужен мой резерв, – ляпнула я, уводя собеседника от неудобной темы, но получилось неуклюже.

– Могу представить, чего ты наслушалась, пока я мчался из столицы. Тебе нечего бояться, – голос мягко обволакивал, опьянял почище вина, – у тебя будет достойная жизнь. С моей стороны, я обещаю прислушиваться к твоему мнению и всячески его учитывать.

И он ничего не скажет по поводу моей выходки? Можно было легко поверить, что Киаран Кридхеду – сущий ангел, если бы не то высокомерное, почти брезгливое выражение, въевшееся в память сильнее, чем ржавчина в замковые ворота. Когда он накидывал плащ мне на плечи.

Нет, но он же не знал, кто я, правильно? Думал, что загулявшая простолюдинка. Трактирная девка… А сейчас – ценное приобретение, будущая жена, которой можно прощать невинные шалости.

– Этни, – медово позвал магистр, дождавшись, пока я поймаю взглядом его идеальный профиль, – но у меня одно условие – не компрометировать свою и мою честь.

Почувствовала себя Нихассой, когда ту давеча отчитывали за плохое поведение. Щеки заалели.

– Могу я хотя бы узнать, к кому ты так спешила, что забыла надеть платье? – он явно наслаждался моим смущением.

Но признаться еще и в глупом споре? Я окончательно упаду в его глазах.

– К Вам… тебе.

– Кошка знает, где сметана слаще, – задумчиво произнес Киаран, – так у вас говорят, верно?

Я не могла отвести взгляда от его глаз – темных, как ночь, но теперь в них отражалось пламя камина. К чему он клонит?

– Что бы ты ни хотела доказать своей выходкой, ты действительно шла ко мне. Что ж, иди. Вот он, я, – лорд Кридхеду поднялся во весь немалый рост, раскинув руки, – твой будущий муж, а не гуляка из деревни, так что можешь делать все, чего душе угодно.

Он серьезно?! Я ожидала, что жених – все еще произношу это слово с трепетом, как и его имя, – скажет что-нибудь любезное, польщенный таким признанием, и только. Киаран ломал все сложившиеся стереотипы о предбрачных взаимоотношениях.

– Я хотела поговорить, – а не показаться… хм, легкомысленной особой. Если не сказать хуже.

– Ты надеялась на встречу, – глаза магистра были двумя колодцами, на дне которых полыхало пламя. Когда его руки успели оказаться у моих висков? – и я тоже рад, что ты пришла. Но в следующий раз просто напиши мне, – он разогнул мою ладонь и вложил в нее свернутый клочок пергамента, потом так же аккуратно согнул пальцы – невероятно приятное ощущение, – и я тотчас прочитаю твое послание у себя, – из внутреннего кармана охотничей куртки он извлек похожий пергамент, перевязанный витым золоченым шнуром, – хочешь попробовать прямо сейчас?

– Д-да.

И кто бы отказался от демонстрации очередного чуда?

Пара слов на незнакомом языке, и передо мной стоит бюро из темного дерева с пером и чернильницей.

– Ну, что же ты, Этни, напиши мне что-нибудь.

И он даже вернулся к себе в кресло – демонстративно глядя на огонь. Спустя минуту до меня донеслось насмешливое:

– Или ты не умеешь писать?

Я взяла перо – руки слегка дрожали от переполнявших эмоций. Такого со мной не было даже в детстве, когда я впервые увидела бродячих фокусников.

«Киаран». Я так и не решилась написать его имя, только уронила кляксу, которая тут же впиталась в пергамент.

«Я думаю о тебе», – неведомо откуда появились витиеватые буквы – и исчезли, словно пыль, сорванная ветром.

«Я не оправдала твоих надежд?» – рука сама собой вывела ответ, – «ты надеялся получить куда более благовоспитанную невесту…»

«Какой смысл в благовоспитанности, если она скрывает чувства.»