Текст книги "Пять с половиной недель (СИ)"
Автор книги: Eiya Ell
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Глава 10 Ренат
Легкое дуновение ветра, знакомый запах впивается в ноздри, когда я захожу в гостиную.
Ставлю пакеты на стол и двигаюсь на нежный голос, который идет со стороны кухни.
Она.
У нас дома. Что-то попевает и крутится возле плиты. Опираюсь о дверной косяк и наблюдаю, за чертовски красивой женщиной.
Еще в первую нашу встречу не мог глаз оторвать от нее. Волосы длинные, красивые, крупными локонами спадают на плечи, прикрывая мне взор на кружевные лямки лифчика, который выглядывают за лямкой сарафана. Желание подойти, убрать волосы на бок, прижаться к нежной коже губами. Вдохнуть аромат, исходящий от нее.
Черт, о чем я думаю? Она – чужая жена, чужая! Мысленно запрещаю себе пялиться на нее, как подросток, сглатываю и шагаю к столу.
– Альбина, вернулась? Подай мне шумовку, не могу найти, пенку с бульона надо снять, – говорит и дует на пенку, – поторопись…
Я теряюсь, но иду искать шумовку, даже не представляя себе, как она выглядит, и что это такое? Подхожу ближе, тяну на себя ящик, один, второй… практически стою за ее спиной, когда оборачивается, сталкиваемся взглядами, тону в омуте синих глаз. Шевелиться не могу. Она тоже, словно замерла, смотрит, не моргает.
– Вы…я думала это Альбина…..Милена плакала, она к ней поднялась…а я..– мы оба поворачиваемся на шум кипящей воды. Пенка поднялась и вылилась на плиту. Пар и шипение горячей воды на раскаленной плите ни что, по сравнению с тем, что происходит у меня внутри. Тянем руки к выключателю одновременно…соприкасаемся, кожа к коже, мандраж по всему телу.
Черт.
Убираю руку, она тоже.
А вода кипит……. выливается…..но мы не смотрим на плиту, мы смотрим друг на друга.
От голоса Альбины оба содрогаемся, заставляем себя отвести взгляд. Я хватаю прихват, убираю злосчастную кастрюлю. Бля, я и кухня, несопоставимые вещи!
Черт бы побрал Альбину!
– А вот и мы! – с улыбкой на лице, с Миленкой на руках, на кухню заходит Альбина, не понимаю ее довольного лица, малышка тянет ко мне руки, я ее забираю.
– Ее нужно переодеть, она вся мокрая!
– Я еще не успела вещи распаковать, – я даже не сомневался, – сам разберешься, где что лежит?
Оставляю женщин на кухне, поднимаюсь на верх и жалею, что не взял Марию Евгеньевну с нами. Все таки Альбина не справится, не сможет стать матерю, должным образом позаботиться о малышке, когда она болеет, некому. Вон, Аврора каким-то чудом вызвалась сварить бульон, для малышки, соседка, едва знакомая, а не мать.
Когда спускаюсь уже с переодетой Миленой, соседку не застаю.
– Милыйййййй, – терпеть не могу, когда она тянет так слова, подходит за поцелуем, отворачиваюсь, увиливаю от поцелуя, – через десять минут бульон будет готов, – она обижается, садиться на диван.
– Альбина! Мать твою!
– Чего кричишь?
– Нужно ребенку дать лекарства, я купил все, что выписали! Я должен это говорить?
– Говорила же давай возьмем няню! Я же не умею, не знаю даже, чем ее кормить! Вон хорошо, что Аврора вызвалась помочь с готовкой бульона! – с таким тоном она это говорит, как-будто ее насильно принуждают. Ясное дело, ребенок ей не нужен, она родила, чтобы привязать меня к себе, и черт возьми у нее получилось! Она не готова была стать матерью, ни тогда, ни сейчас, наврятли будет готова когда-нибудь.
– Ты женщина в конце конце концов или нет? – блядь, как я устал. К черту спорить, смысла нет. Сам, достаю все нужные лекарства, даю Миленке.
– Кусное лекарство! – мило облизывает губки, после сладкого сиропа.
– Я же говорила, надо было послушать меня и не тащиться черт знает куда! И ты это называешь отпуском? Мы могли вдвоем отдыхать на Мальдивах, за Миленкой присмотрела бы Мария….
– Покорми ее, – не даю договорить, оставлю дочку с ней, выхожу, подкуриваю. Делаю глубокую затяжку, смотрю в сторону соседей.
Красивая женщина уселась в кресло, прикрыла глаза, качается. Отдыхает. Хорошо, что между нашими домами нет забора, все обтянуто сеткой. Я много раз хотел поменять, теперь же радуюсь, что времени не было. Можно смотреть на красоту.
Не замечаю, как подкуриваю вторую сигарету, все пялюсь на открытую грудь, которую удается рассмотреть издалека. Глубокое декольте сарафана позволяет увидеть заветные бугорки. Фантазия просыпается и я мысленно представляю, как скольжу по ним языком, дохожу до сосков. Интересно какого цвета ее соски? Член в штанах дергается, напоминая о том, что мне нужен секс. Не припомню когда он был последний раз. Да с Альбиной это просто, как справить нужду. А сейчас я смотрю на нее и не просто хочу секса. Хочется другого. Хочу Аврору. Я бы растерзал ее рот, красивые пухлые губы, нежно целовал, ласкал, естественные, настоящие, ни капли силикона. Потом скользнул бы языком по шеи к грудям. Хочу почувствовать вкус ее кожи, вкус губ. Блядь. Член готов выпрыгнуть из штанов.
Что происходит, хрен пойми, но я как тот подросток, смотрю на нее и слюнями давлюсь. Сглатываю, поправляю рукой стояк, тушу сигарету, разворачиваюсь, захожу в дом.
Миленка сидит за столом и тихонько ест бульон. Машет мне ручкой. Альбина сидит за столом, нога на ногу, листает ленту в телефоне.
– Очень кусно.
– Как же я рад видеть тебя такой, – хоть и температура спала, и аппетит есть, глаза слабые. Понятно, что от одного приема лекарств ангина не уйдет, но хочется, чтобы по скорее выздоровела.
– А мы что будем кушать? Я тоже есть хочу, – это у меня спрашивает жена. Я смеюсь, нет просто хохочу.
– Я шас приготовлю ужин, – она удивленно смотрит на меня, – ты это хотела услышать?
– Нет, – запинается, – а что приготовить? Что готовят на ужин?
– Сейчас достану свою книгу рецептов, посмотрю…….– хохочу в голос. Это уже истерика. Так будет каждый день?
– Альбина! – твою мать, – я пять минут назад просил какую-нибудь посуду для мяса, оно уже готово, – мы с Миленкой стоим у мангала. Я жарю шашлык, готовлю так сказать ужин, в то время как Альбина листает ленту в инстаграмме.
– Папа, а мы тетю позовем? Котолая готовила мне еду?
Однозначно: да, я бы позвал, более того, оставил бы на ночь.
Блядь, я полный придурок, если у меня возникают такие мысли в присутствии ребенка.
Но что-пошло ни так, стоило появится этой женщине в моей жизни, меня словно перемкнуло, замкнуло.
Она заворожила меня своей естественной красотой, нежностью, добротой. От нее словно исходит энергия, притягивающая. Есть что-то, что заставляет мое сердце биться чаще. Я пока не понимаю что это, но вкус ее губ я обязательно попробую.
– Ренат, милый… – Альбина, тычет в меня тазиком, – возьми, пока не сгорело мясо.
В тазик? В пластмассовый? Серьезно? Смотрю на нее и понимаю, что: Да.
Дайте мне терпения!
– Папуля, а мне можно еще мяса?
– Конечно можно, – я дую на горячий кусок мяса и протягиваю малышке, которая уже съела уже четыре кусочка. Хорошо, что аппетитом у нее проблем нет. Вся в меня… Я тоже, когда болею, хорошо ем, если нет температуры.
– А ей можно мясо? Еще и жаренное? – спрашивает недоделанная мама.
– Почему нет?
– Ну она еще маленькая!
– Скажи еще, что она должна смесь из бутылки пить! – беру малышку на руки, иду в дом… Альбина следом, с тазиком в руке, – ты хоть салат из овощей нарезала? Огурцы, помидоры?
– А надо было?
– Нет, не надо было.
– Мама, позови тетю, она нарежет, она умеет.
– Да точно, может ее позовем?
– Конечно, чтобы она помогла салат нарезать, да посуду грязную помыть!
– Ну почему ты так говоришь? Милый!
– Альбина, садись за стол, обойдемся без овощей.
Телефон Альбины оживает.
– Ой легка на помине, алё? Аврора, добрый вечер…нет, вроде, спала температура, спала же? – это спрашивает у меня, киваю, что да, – если ты не спишь, может присоединишься к нам? – сердце готово выпрыгнуть, жду, перестаю жевать, хоть бы пришла, и расстраиваюсь, когда слышу спокойной ночи от Альбины, – это была Аврора, спрашивала как себя чувствует Милена.
После ужина беру дочку, поднимаюсь на верх. Купаю ее, капаю в носик, пшикаю горлышко, даю сиропы перед сном, укладываю спать. Только после того, как она засыпает я принимаю душ и ложусь в ее комнате. На диване.
– Ты не придешь спать?
– Нет, Альбина, как я оставлю ребенка одного? Больного? У которой в любое время может подняться температура?
– Ну милыййййй…. я бы просыпалась ночью, проведывала бы ее…пошли спать, – она поглаживает мое плечо, – я очень по тебе соскучилась, ты вроде бы дома, со мной, и в то же время будто далеко, – молодец девочка, мозг начал работать, соображает.
– Альбина иди спать, пока не разбудила Милену, – убираю ее руку со своего плеча, – я не приду! – она ворчит, но уходит.
В три часа ночи у малышки поднимается температура. В комнате духота, поэтому я даю ей сироп от температуры, беру на руки и спускаюсь вниз. Лучше побуду с ней на воздухе. Так быстрей спуститься и ей будет легче.
– Я боюсь темноты…папа…а вдруг волки?
– Я же с тобой, ни за что не оставлю тебя, с рук не выпущу.
Через минуту она засыпает, я хожу с ней на руках по саду, периодически целую виски, жду пока спустится температура.
Свет фар слепит с соседского двора. Машина заезжает во двор, глушит мотор и тушит фары. Мужчина, Марат, выходит и направляется к дому. Глаза сами поднимаются на окна, на втором этаже. Красивая женщина закрывает штору и прячется в темноте комнаты. Только сейчас замечаю и понимаю, что все это время, она стояла там и наблюдала.
Глава 11 Аврора
Я притворяюсь спящей, когда Марат после душа забирается в постель. Зря только паниковала, потому как он даже меня не трогает, отворачивается и через минуту сопит, засыпает спокойным сном.
Мне надо что-то придумать, узнать где он проводит свое время.
С трудом засыпаю, беспокойным, ужасным сном.
Просыпаюсь от тишины. Такое бывает? Видимо да. С облегчением выдыхаю, когда не обнаруживаю Марата в кровати. Поднимаюсь, подхожу к окну, а там сосед с дочкой на руках ходит. Опять температура поднялась?
Как же ему идёт черный цвет, обтягивающая черная футболка и черные шорты. От него прям веет сексуальностью. Чуть заросшая щетина и беспорядочно лежавшие волосы на лбу придают особую мужественность. Ну прям красавчик. Мечта любой девушки. Альбины, судя по всему, он очень заботливый муж и любящий папа. Тьфу ты, дура, смотрю на чужого мужа и слюнки пускаю.
Он поднимает глаза и ловит мой взгляд. Боже какой красивый мужчина! Мы не моргает, смотрим не отрываясь. Я краснею, когда понимаю, что наблюдала за ним и он это понял. Его губы растягиваются в улыбке, я задвигаю занавеску, прячусь, трясет так, будто меня поймали на месте совершения преступления.
Боже.
Никогда ни один парень, мужчина не притягивал к себе так, как новый сосед. При чем женатый.
Сердце бешено стучит, когда вспоминаю, как он смотрел на меня. Глаза горели не меньше моих.
Холодный душ уравновешивает сердечный пульс. выдыхаю.
Я решаю занять себя уборкой, чтобы не умереть от скуки. Без Лины скучно, даже когда она в садике, я всегда нахожу чем себя занять, готовлю, пеку печеньки и булочки, Лина обожает, да и этот извращенец Марат любит.
С мамой и Линой я уже поговорила, у них все хорошо. Да, мамина одноклассница логопед и мама спрашивала, можно ли по водить Лину, у нас проблема с буквой Ш. Я конечно согласилась, хотя я знаю, что она сама смогла бы выговаривать. Сама такая была, только Р не могла выговорить. Ну научилась же, сама, без логопеда?
Закончив с уборкой, я решаю испечь пирог.
К соседям стараюсь не заглядывать, и во двор не выхожу.
Через пол часа мой пирог уже в духовке. Устанавливаю таймер двадцать минут иду в душ.
Когда выхожу весь дом уже пахнет пирогом. В животе моментально урчит, и я вспоминаю, что сегодня кроме кофе, ничего ела. Достаю пирог, разрезаю. Наливаю чай, только хочу присесть, слышу шум. Выходу во двор и чудо. Миленка у нас во дворе, играется в песочнице с игрушками Лины.
– Привет, – подхожу, спускаюсь на корточки, беру пухлые щеки в руки. Целую висок, вроде нет температуры.
– Пливет, можно поиграться?
– Ыы можно, а ты одна? – смеется.
– Я сбежала, как Маша. Только ни к медведю а к вам.
– Тебя же будут искать? Волноваться, давай я тебя отведу домой.
– Неть, не будут, – набрала полное ведро песка, и высыпает обратно, играет.
– Тогда пошли, я тебя напою чаем. Хочешь?
– Пошли, – стряхивает песок со своего крошечного платьишка и идет со мной, взявшись за руки. Я мою не ручки и салаю за стол.
Она с большим удовольствием съела пирог и запила чаем, облизывая пальчики.
– Очень вкусно, спасибо большое, – стук в дверь, заставляет меня, встать.
– Сиди, допивай чай, я сейчас.
Открываю дверь и замираю. Ренат, весь взволнованный, с растрепанными волосами, стоит, нервно теребит пальцы. Глаза в глаза. Не моргает.
– Скажите… случайно не видели Милену?
– Проходи, она на кухне, – я слышу, как он облегчённо выдыхает.
Через пять минут мы уже втроем сидели за столом и пили чай, с пирогом.
– Ночью плохо спали, я и Миленка. Я уснул, а она убежала, – улыбается, хочется спросить а где в это время была мама ребенка? – больше так не делай, хорошо? – обращается к дочери, – та облизывая пальчики кивает.
– Буду сплашивать, потом уходить к тете, – улыбаемся, рыжие кудри постоянно падают на лоб, лезут в глаза, мешают девочке, я беру резинку Лины и завязываю ей волосы в хвостик. Так то лучше.
– Странно, она никому не дает себя расчесывать, а тут даже не заикнулась, – удивляется Ренат, – даже Мария Евгеньевна с криками ее расчесывает.
– Тетя не больно делала..– какая она красивая, – а когда придут девочка?
– Лина? Скоро, вы подружитесь.
– А она мне лазлешит взять ее кукулу? Вон ту….на диване…
– Нет Милена, нам пора. В следующий раз, – Ренат встает с меса, берет дочку за руку.
– Можно один раз…ну один… – она выставляет указательный палец,
– Хорошо, возьми посмотри и все, идем домой!
– Пусть играется, – она выбегает с кухни, мы остаемся на кухне одни. Глаз не можем оторвать друг от друга. Как это объяснить, почему так завораживает меня чужой мужчина. Ренат хватает со стола кружки, свою идочки. несет в раковину.
– Оставьте, я сама, – ставит в раковину, которая позади меня и сейчас стоит так близко, что я слыш стук его сердца.
Он не отходит от меня, между сантиметров пять, я чувствую на своей коже его горячее дыхание.
– Ты очень красивая… – заправляет не послушный локон за ухо.
– Ты… – Боже какая дура, говорить ему что он тоже.
– Настоящая….. я собираюсь тебя поцеловать………– я краснею, смущаюсь, опускаю глаза, вот так сразу поцеловать?
Он поднимает мое лицо, смотрит в глаза. И целует. Нежно прикасается моих губ, проводит по ним языком, потом упивается. Целует, без языка. А у меня в животе целый ураган, волнами поднимается, крутится вызывая приятное покалывание внизу живота. Это новый ощущения для меня, которых я не испытывала никогда..
– Так и знал, что ты сладкая, – наклоняется, чтобы еще раз, но я отталкиваю, отхожу подальше. Дыхание нарушается, когда он обнимает меня сзади, руки смыкаются на моем животе. Он зарывается в мои волосы, – не убегай от меня.
– Это как– то неправильно…….. нам не следует….
– Тшшш…
– Милена…..вам пора.
– Хорошо, – отпускает и идет в гостиную, я следом. Стараюсь не выдавать свое волнение, дрожь в руках выдает, он оборачивается и смотрит именно на руки, я прячу их сразу за спину. Он ухмыляется, благодарит за пирог, Миленка машет мне рукой, они уходят. Я выдыхаю, падаю на диван, словно девчонка, радуюсь, касаюсь подушечками пальцев своих губ, где совсем недавно были его. Какое это приятное ощущение, целоваться. с чужим мужем. Боже.
Марат возвращается поздно за полночь. Принимает душ, ложиться спать. Не трогает меня. За что я благодарю Бога. А утром рано уезжает, без завтрака.
Я иду в душ, достаю его рубашку со стиральной машинки, подношу к лицу и чувствую сладкий, резкий запах женских духов. Фууу, бросаю их обратно, мою тщательно руки. Стало противно, что после кого-то он спит в одной постели со мной. Мерзко. Нет, не обидно совсем, ни капельки. Пусть сразу тогда уйдет к ней. Оставит наконец меня в покое! Я же заслужила?
Весь день не могу отбросить мысли о том, что у Марата кто-то есть. Мне надо придумать, как узнать. А как, в голову ничего не лезет, и меня это злит!
Джае разговоры с мамой и Линой не успокоили меня. Лина такая прикольная была, мы говорили по видео связи. Вся мордашка была черная, она ела черный тутовник и мне в экран показывала.
– А у нас уже успехи, – хвалится мама, – приедем, тогда и услышишь.
– А сейчас? Лина скажи бабушка.
– Нет, – Лина мотает головой.
– Ну как то ни честно…
– Мама я все скажу, когда вернусь, – она шлет мне черными руками поцелуй.
– Это отмоется? – смеюсь.
– Отмоется! – утверждает мама.
Вдоволь наговорившись, я немного успокоилась и принялась готовить, но меня отвлекли. Никто то другой, а Альбина. Когда я ее увидела возле двери, испугалась.
Пришла ругаться?
Как-то поняла, что мы целовались?
Как смотреть мне ей в глаза?
Это ее муж.
Чужой мужчина.
Боже, меня всю начинает трусить.
– Привет милая, – выдает Альбина и улыбается.
– Привет, – заикаюсь. Какой стыд. Чувствую себя преступницей, виновной перед Альбиной.
– Ты сильно занята?
– Не очень.
– Помоги мне пожалуйста в оном маленьком деле, – и я дура, чувствуя вину, соглашаюсь, не зная на что, – я не умею готовить, не могла бы ты мне помочь?
– Помогу, почему нет, – улыбаюсь.
– Я хочу сделать сюрприз, приготовить ужин, а я не умею, у нас все Мария Евгеньевна делала, аот…если не занята пойдем, – ладно, пойду, по позже дома приготовлю.
Милена радостно встречает меня, обнимает.
– Как ты, красотулька?
– Холошо, – улыбается, – шас я тебе покажу, – и убегает, возвращается с резинкой, с которой я вчера ей завязывала волосы, – вот сделашь?
– Сделаю, – сажаю себе на коленки, расчесываю, завязываю хвостик, – ну красавица, – целую пухлую щечку.
– А мне не дает, – жалуется Альбина.
– А ты и не хотела меня ласчесать, – вот так вот круто, смеюсь.
– Она не тмепретаурит больше?
– Не знаю, вроде нет. Но Ренат до сих пор спит в ее комнате, – я краснею, смущаюсь от таких подробностей, которые мне в принципе не нужны.
– Ладно, чем тебе помочь?
Слава Богу Рената не было дома. Я просто не знаю, как бы вела себя и смотрела в глаза ему. Сейчас Альбине тоже не смотрю в глаза, стыдно, за поцелуй с ее мужем. Я не знаю какие у них отношения, но в любом случаи он ее муж.
Помощь получается такая, что готовлю я все сама. Так как Альбина ничего не умеет, даже чистить картошку. У нее ногти длинные, она не может нож держать в руке, чтобы не нервничать, я все сделала сама. Альбина же все это время попевала шампанское. Мне тоже предложила, но я вежливо отказалась.
Уже через пару часов все было готово, и Альбина тоже была готова. Изрядно охмелевшая, и осмелевшая, она села на стул.
– Ренат меня не любит, – делает очередной глоток шампанского.
– С чего ты решила? – ну вот начались пьяные разговоры, которые я не люблю.
– Я знаю, ты не думай, что я пьяная, нет. Я и по-трезвому могу сказать. Он никогда не любил меня. Женился по залету, живет ради дочери.
– Я хочу кушать, – Милена бежит ко мне, забирается на коленки. Почему ни к маме?
Она с удовольствием и с аппетитом съедает все.
– Очень кусно.
– Мне пора, – на улице почти стемнело, я встаю с места, оставляю Милену с матерью на кухне. Альбина отзывается меня проводить, но я уговариваю, она уже не ногах не может стоять. Страшно оставлять Милену с ней. Но я ничего не могу поделать.
Открываю входную дверь и натыкаюсь на Рената. Наши глаза сталкиваются, я тут же отвожу взгляда.
– Доброго вам вечера, – обхожу его, а он стоит в дверном проеме и не шевелиться, только я шаг и он рукой преграждает мне путь, держит за талию. Поднимаю на него глаза и смущаюсь, когда виду горящий взгляд.
– Ты куда?
– Д-домой.
– Останься.
– Нет, спокойной ночи, – глупо конечно желать спокойной ночи в семь вечера, но уже не исправить, но он не отпускает. Боже.
– Аврора…
– Пропусти…пожалуйста, – вырываюсь и шагаю к воротам, когда телефон оповещает о входящем сообщении.
Марат: Меня не будет сегодня, не жди.
Я громко смеюсь.
Небо взрывается, сверкает молния.
Дождь начинает лить как из ведра.
Глава 12 Ренат
Вся кровь приливается к паху, заставляя член налиться кровью и болезненно пульсировать. Желание окутывает все тело и мозг перестаёт контролировать затуманенный разум. Стоит лишь увидеть ее, столкнутся, прикоснуться к ее коже, вдохнуть дурманящий запах женского тела. Похоть окутывает все тело, сердце начинает бешено биться, дыхание учащается, когда замечаю мурашки на ее теле, которые вызывают в ней Я. Да нас тянет друг к другу магнитом, только дурак не способен это увидеть.
И почему я ее так поздно встретил?
Где она раньше была?
Проклятье.
Она убегает от меня!
А я как маньяк, хочу чтобы она осталась.
Да, плевать, что Альбина где-то рядом, я хочу, чтобы она осталась!
Только зачем не понимаю?
Мазохист, я черта мазохист!
Потому как знаю, что трогать ее или просто поцеловать не смогу, Альбина дома, но хочу, чтобы осталась.
Ага, чтобы смотреть и слюни пускать.
Идиот.
– Ренат? – писклявый голос Альбины, но мне плевать, я бегу за ней…
За Авророй, вот куда собралась, когда дождь ливанул!
– Аврора, – хватаю за локоть и тяну обратно к дому, мы успеваем промокнуть, – пережди дождь, – смотрю в глаза, уже стоя на пороге, ее колотит, и точно не от дождя, не холодно, она совсем чуток промокла, что-то ни так, чувствую, минуту назад не была так встревожена.
– Аврора, милая, куда собралась в такой дождь? Твой приехал? – Альбина с бокалом в руке выходит к нам, а мы стоим смотрим не отрываясь, я все ещё держу ее за локоть, вот кому из нас весело, так это Альбине, явно перебрала уже.
– Альбина, нальешь мне шампанское? – спрашивает Аврора и отрывается от зрительного контакта со мной, вырывает руку и шагает в дом, когда Альбина приглашает внутрь.
– Куколка моя кучерявая, иди ко мне, – Аврора сажает Милену на коленки, а Альбина наполняет бокалы.
– Ренат, любимый, – тошнит от ее притворных слов, – я приготовила ужин, но накладывай сам, я не состоянии, – смеётся и садится на диван.
– Может уложим сначала Милену спать? – спрашивает Аврора, когда Альбина хочет передать ей бокал.
Кошмар.
– Ты кормила ее? – забираю ее у Авроры.
– Да папуля, меня тетя накормила вкусятинами!
– Тогда пошли спать? Скажи всем спокойной ночи.
Пока я купаю и укладываю спать Милену, Альбина с Авророй успевают выпить бутылку шампанского.
– Присоединишься к нам? – спрашивает моя пьяная жена и смеется, и от чего ей так весело? От того, что соседка кормит нашего ребёнка? Все таки я думаю вызвать Марию Евгеньевну, боюсь просто за дочь.
– Ты не ужинал, я наложу, если не против? – спрашивает осмелевшая после шампанского Аврора, и идет на кухню. Я следом.
– Если только ты со мной поужинаешь, – подхожу вплотную, поднимаюсь, пока она накладывает мясо, – я знаю это ты готовила, Альбина к сожалению не умеет.
– Поужинаю, – поворачивается, улыбается, – если не будешь трогать меня.
Поднимаю руки вверх, будто задаюсь. Смеёмся.
– Я позову Альбину, – она удаляется и тут же возвращается, – она уснула на диване.
Почему я радуюсь, что жена нажралась шампанского и уснула? Потому что идиот. Наверное… Но ч рад, быстро поднимаю ее в нашу спальню, укладываю на кровать и возвращаюсь к ведьмочке, по имени Аврора. Кушаем мы молча, пожирая друг друга глазами. За окном гроза, дождь льёт не переставая, и этому я тоже рад.
Убрав всю посуду в раковину, Аврора хочет уйти.
– Там же дождь, – я стою перед ней вплотную, смотрю в глаза.
– Он может идти до утра, – мнет пальцы, явно волнуется.
– Я тебя проводу, если выпьешь со мной шампанского?
– Это шантаж? – улыбается, – а если не выпью?
– Останешься со мной…. до утра, – поправляю не волосы, глажу, провожу пальцем по щеке, – такая нежная. Можно поцелую?…
– Нет! – испуганно кричит, как будто я ей предложил кого-то убить.
– Он приедет скоро? – грудь распирает болью, отдаёт спазмами, как подумаю о ее муже, как он к ней прикасается, целует, ему можно, мне же нет.
– Нет, сегодня не приедет, – и я бы не сказал, что она грустит по этому поводу.
– Тогда шампанское, потом я тебя провожу.
Мы уселись на ступеньки, на крыльце. Тихий дождь продолжается, но нас не капает, нас укрывает каркас.
– Выпьем? – тянусь к ней бокалом, она навстречу, делает по глотку, – ты очень красивая.
– Спасибо, – смущается, я рад, сто она поела со мной, а то сейчас лежала бы рядом с Альбиной.
– Любишь его? – а чего тянуть? Больше всех меня волнует этот вопрос, я должен знать.
– Простите..
– Перестань мне ВЫкать. Любишь или нет.
– Да, очень, сильно его люблю, – разрывается в смехе, я же готов умереть от боли в сердце, – поэтому сейчас сижу с тобой, пью шампанское.
– Ты не ответила на вопрос…
– По моему ответила…
– Я хочу услышать точно: да или нет.
– Зачем? – делает глоток, я тут же забираю ее бокал, мой уже пуст.
– Ответ. Жду.
– Нет. А ты?
– Разве не видно люблю или нет?
– Это не ответ, – улыбаюсь, сам минуту назад выпытывал точный ответ от нее.
– Нет.
И что ей не понравилось? Объясните мне идиоту, почему после моего ответа она встала и идет к воротам, под дождем.
– Аврора, стой… – в два шага догоняю.
– Мне домой надо… поздно уже, пусти, – хочет убрать мою руку, которой я держу ее за талию, прижимаю к селе.
Дождь медленно стекает по ее волосам, по лицу.
Мы промокли, но оторваться не можем, что от зрительного контакта, что от физического. Мелко дрожим, но утоляем голод, жадно разглядывая друг друга.
– Я провожу…
Только за нами закрываются ворота, я прижимаю ее к бетонному забору, мы у них во дворе, на нас не падает свет, темнота. Я впиваюсь в ее пухлые губы. Маленький дождь не беспокоит, не тревожит нас. Мы целуемся, словно потерпевшие. Ее пальца зарыты в мои волосы, она то дело их зачёсывает пальцами назад, смахивает с лица капли дождя, целует, смотрит в глаза, стонет в мой рот, когда ощупываю через ткань одежды сосок. Вторая рука беспощадно мнет упругую ягодицу.
– Это безумие… – шепчет мне в рот, – но я хочу, чтобы ты продолжал.
Знала бы она, как я ждал этих слов. Член давно восстал и болезненно ноет, требует немедленно прознать ее лоно. Я обезумел, если собираюсь это делать у них во дворе, под дождём, но…
После ее слов я поднимаю ее под ягодицы.
– Обхвати меня ногами, – Аврора автоматически обхватывает меня ногами, член тут же упирается в ее промежность.
Громкий стон вырывается из ее губ, когда трусь членом через ткань трусиков…
– Мамочки… – кажется легкие и сердце выпрыгнут из ее груди. Тянет меня за шею и впивается в губы, – целуй меня…целуй..
Целую, и целую и целую, бесконечно изучаю нежное тело под руками, которое отзывается на каждое прикосновение стоном, который срывает крышу.
– Аврора…нежная…моя красиваяя….я так хочу тебя…….безумно.
– Ренат…возьми меня…..
АВРОРА
Аромат мужского тела впивается в нос, запах одеколона с нотками никотина и слабый запах алкоголя нежно щекочут ноздри. Боже этот запах, он сводит меня сума, я кажется впиталась им. Полностью. Заряжаюсь, как от источника тока, только ни светом, а иным. Искрами. Меня колотит дрожь, все тело покрыто мурашками. Я не контролирую свое тело, которое плавится, как пластилин, под опытными, уверенными руками мужчины. Который без стыда мнет мое тело, не жалея мое хрупкое сердце, которое сжимается под натисками рук. Мужские, крепкие руки жмут, мнут, ласкают, изучая каждый кусочек моего тела.
Ренат трется мне между ног своим каменным членом, который кажется войдет в меня через трусики. Я уже хочу почувствовать его внутри себя, Боже, разве так бывает? ЧТобы женщина хотела? Я хочу….его…внутри…себя….
Я обезумела, в голове туман, перед глазами только глаза и губы Рената… чужого мужа, которого я хочу.
Тело пронзает сотни искорок, эйфория катится по каждой клеточке моего тела, когда Ренат отодвигает полоску трусиков в бок, и входит в меня одним толчком, глубоко, до основания. Голова кружится. Громкий стон вырывается с моих губ, который Ренат заглушает поцелуем. И если бы он не держал меня, я бы рухнула. Ноги и руки так ослабли, я не могу ими шевелить.
– Держись меня…крепко, – он ставит мои руки себе на плечи, – открой глаза, прошу тебя, открой и смотри в мои глаза.
Я полностью прикована спиной к забору, Ренат сильней хватает меня под ягодицы, и начинает двигаться. Толчок за толчком, он толкает меня к чему-то высшему, к безумному, с каждым движением я кричу, крепко хватаю за плечи, пытаюсь дотянутся до его губ, но не могу, он целует мою шею, нежным, скользким языком скользит повсюду, где достает. Громко стонет и рычит, толчок глубокий и жадный, между ног очень влажно, я чувствую, как по бедрам стекает моя смазка. Удовольствие растекается по всему телу.
Мамочки..
Полностью затуманенный, расфокусированный взгляд Рената, смотрит в мои глаза и толкается еще глубже. Толчки все чаще, все глубже и увереннее, я стараюсь двигаться в так его движениям, крепко хватаю ногами, упираюсь пятками в его ягодицы, двигаюсь как могу. И он стонет, громко…Я понимаю, что ему нравится, я доставляю ему удовольствие.
– Мамочки……
– Можно в тебя…кончить?
– Можно..
– Хочу с тобой вместе….
– Давай… вместе, – хотя и понятия не имею как это, кончать вместе, он жадно целует меня, терзает мой рот, потом спускается к груди, втягивает в рот сосок, тянет и сосет, одновременно толкаясь глубже разрывает меня на сотни частиц, я взлетаю. Улетаю, теряюсь во времени….какое это удовольствие. Я разбиваюсь на миллионы кусочков, разлетаюсь по всей вселенной.
– Аххххххххх… Боже. Ренат.
– Да, детка! Да! В глаза мне смотри, да так! – рычит, пульсирует и изливается в меня.
Обнимает и долго целует, я не чувствую ни ног ни рук, эйфория долго не покидает мое тело.
Делаю попытку слезть с него, но меня еще крепче держат крепкие руки. Мы просто стоим обнявшись, его член еще во мне, он не отрывается от меня, просто зарылся в волосы, вдыхает, пытается восстановить дыхание.
Выскальзывает, ставит на ноги, когда чувствует, что дрожь покинуло мое тело. Горячая сперма стекается по внутренней части бедер.
С трудом отыскивает мои тапочки в темноте, надевает на ноги, поднимается и снова обнимает меня.
Вот теперь мне стыдно, смотреть ему в глаза мне стыдно…. а вдруг нас кто-то слышал? Я в жизни так не кричала. Боже, даже от боли, которую Марат причинял во время секса, я так не кричала.
– Аврора, – гладит волосы, отстраняется и смотри в глаза, темно, но отчетливо вижу блеск его глаза, – ты моя нежность, – целует в губы, короткими поцелуями покрывает все мое лицо, – ты сногсшибательная, знаешь? Кончаешь красиво, естественно, ты настоящая…..
А мне стыдно…даже звук издать не способна…
