Текст книги "Притворись мною (СИ)"
Автор книги: Eiya Ell
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)
Глава 38
Шершавая рука гладит мою щеку. Возвращается к волосам, заправляет их за ухо и опять к щеке. От руки веет теплом и добром. Нежно прикасаюсь, ловлю, подношу к лицу, вдыхаю приятный запах. Тепло и уют.
Открываю глаза, у моей кровати сидит дедушка. Закрываю обратно, надо же таокму приснится.
Ага, дедушка, сбежал с больницы и сидит у моей кровати.
Дедушка?
Открываю глаза, часто моргаю, пытаясь прийти в себя.
Правда, дедушка сидит, продолжая гладить мою щеку. В палате уже темно, лишь свет уличных фонарей пробирается через жалюзи палаты, я отчетливо вижу его улыбку.
– Дедушка? – встаю, сажусь, когда наконец доходит, что это не сон, – но. как вы здесь? Вы же тоже лежите?
– Обними старика, – он тянет руки, я поддаюсь, кутаюсь в тепле, которое от него исходит.
– Дедушка, вы сбежали? – отстраняюсь, чтобы заглянуть в его глаза.
– Почему сразу сбежал? – улыбается, все так же заботливо убирает волосы с лица, заправляя мне за ухо, – просто вышел погулять. Воздухом подышать.
– Воздухом подышать? Ночью?
– Ага, как только узнал где ты, так сразу приехал. Как себя чувствуешь?
– Все хорошо. Правда, не смотрите так.
– У тебя есть тут чай? Или где можно нам организовать чай?
– Чай?
– Ну ты же мне запретила кофе, – я спускаю ноги с кровати, – так что давай чай. Я эклеры привез.
– Эклеры? – улыбаюсь, – как ни в чем не бывало мы будем сидеть пить чай с эклерами?
– Да, держи, – он протягивает мне коробку, – твои любимые.
– Я пойду. узнаю, где можно найти чай, – не верю своим глазам, ставлю на тумбочку эклеры, одеваю тапочки, выхожу в коридор.
На посту узнаю, что в больнице есть столовая, где имеется чайник, электрический. Медсестра протягивает мне стаканчики и пару пакетиков чая. Без труда нахожу столовую, завариваю чай, возвращаюсь в палату, где дедушка стоит у окна, что-то внимательно рассматривает. Увидев меня он быстро возвращается к кровати.
– Вот держи, – протягиваю ему стаканчик, – ночью нельзя сладкое, – говорю и откусываю эклер, – мм вкусно.
– Нам с тобой все можно, – дедушка пьет только чай, – я не люблю сладкое, ты же знаешь.
– Знаю.
– Умница наша.
– Как вы меня нашли? – говорю с полным ртом.
– Я тебе не оболтус, – улыбается, а у меня сердце сжимается при упоминании о нем, перестаю жевать, делаю глоток чая, – я бы тебя раньше нашел, просто не хотел злить и без того злого Дэмиса. И так он места себе не находил, – смеется, – и тебя не находил, то есть он напрочь перестал соображать, как и где можно тебя искать. Вел себя, как ребенок. Не хотел слушать ничего и никаго, никаких советов и подсказок. Он же умный, не маленький, сам все решит. Только, когда дело касается тебя, он перестает быть умным. И вот один звонок – и мы. то есть и я тут.
– А…
– Я не хотел, раньше. Хотел чтобы он понял, что так дела не делаются. Чтобы наконец до него дошло, что на эмоциях нельзя ничего говорить. Но блин. его ничем не исправить. Такой он. Дочка, он тебя очень любит. Мне ли не знать.
– Когда любят. не просят исчезнуть..– слеза катится по щеке, дедушка смахивает его рукой.
– Я же говорю, он псих. Еще он дико тебя ревнует.
– Ревнует?
– Он от ревности потерял разум, поверь.
– Но к кому? Дедушка, я не давала поводов. Да я обманывала, ну то есть как обманывала, притворялась не с собой. А в остальном я была честна с ним! А он, даже выслушать не захотел. И я правда его любила.
– То есть уже разлюбила?
– Нет, не разлюбила. Да кому нужна моя любовь.
– Выгляни в окно.
– В окно?
– Да, сейчас. Он ждет, там.
– Он там? За окном? Ждет.
– Да.
– А мы тут чай пьем с эклерами. А он там? – показываю пальцем на окно, все еще не веря своим ушам, – ждет?
– Ничего страшного, подождет. Ты выгляни, – помогает встать, я от шока и шага сделать не могу, – иди, подойди к окну. Только жалюзи подними. До конца.
Я шагаю к окну. Руки дрожат, сердце бьется бешено, я волнуюсь, как никогда в жизни.
Поднимаю жалюзи, яркий свет врывается в палату, чуть ли не ослепляя меня.
Выглядываю со второго этажа в окна, и замираю на месте.
Смотрю часто моргая, чтобы слезы счастья не скатились по щекам.
Не могу удержаться, плачу и читаю:
ВЫХОДИ ЗА МЕНЯ
Выложено свечами, на темном асфальте, во дворе больницы. Я не вижу Дэмиса. Машина стоит со включенными фарами, а его нет.
Я читаю и читаю.
ВЫХОДИ ЗА МЕНЯ.
На асфальте. Свечами. Сам сделал? Как это мило и неожиданно. Не романтичный Дэмис, и такое, на дворе больнице? Я не верю своим глазам. Ущипните меня кто-нибудь.
Из-за машины выходит Дэмис. Поднимает голову, смотрит на меня. Я не вижу из-за потока слез, но уверена, смотрит он на меня. Раскрывает объятия и кричит:
– Любимая, ты согласна?
Когда я слышу от дедушки:
– Спускайся, он ждет и любит, – я пулей вылетаю из палаты.
Бегу, сломя голову, будто Дём может куда-то деться, забыв про все обиды и боль.
Только когда оказываюсь на ступеньках, на меня что-то находит. Я стою, смотрю на Дэмиса.
Обида комом встала в горле, я задыхаюсь, не могу ничего ему ответить. Смотрю в родные глаза, знаю любит, чувствую, но обида сильнее.
Он стоит передо мной, с раскрытыми объятиями, смотрит в глаза, не моргает, ждет.
А я? Стою, туплю. Дрожу и не знаю, что делать.
– Соглашайся! – слышу разные голоса, поднимаю голову вверх, со всех окон выглядывают девочки, и кричат одно и то же:
– Да, да! Соглашайся!
– Это так романтично!
– Ты такого красавчика упустишь!
– Еслибы мне сделали так предложение ммм…
– Как же это красиво!
Девочки смотрят на нас, ждут.
И дедушка все еще стоит у окна, тоже ждет.
– Ты обещал помнишь… что бы не случилось…верить и никогда не сомневаться в моих чувствах? – меня трясет, я хочу ответить ему да, но не договоренность между нами не дает мне сделать правильный выбор.
– Прости. Алина я дурак, ревнивый псих, – он вздыхает, сглатывает, – я вел себя неправильно, прости меня. Я тебя очень люблю, не отпущу, не смогу без тебя.
– Дэмис…
– Ты выйдешь за меня замуж Алина?
– Я выйду за тебя замуж!
Он обнимает, кружит, я слышу, как все хлопают нам и визжат: Ура!!!
Дэмис опускает меня на ноги, берет в руки мое лицо, заглядывает в глаза, в самую глубину и произносит:
– Ты лучик солнца в моей жизни, ты научила меня жить, быть настоящим, ты научила меня любить. Только с тобой я понял, я узнал, что такое любовь. Я обещаю, никогда в жизни больше не позволю себе подобного поведения! Прости меня.
– И ты меня прости, я не могла тебе сказать правду. А потом, когда я решилась, не получилось. Меня никто не хотел выслушать. Я хотела сказать правду, клянусь хотела.
– Я знаю, я верю. Я тебя люблю!
– И я тебя люблю.
– Пошли, – тянет меня за руку к машине, – закрой глаза.
– Я боюсь, когда ты говоришь, закрой глаза.
– Не бойся, закрой глаза.
Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза, а когда через минуту открываю, перед собой вижу огромный букет, и много шариков в форме сердечек.
– Вау!!! – все те же девочки кричат в окно, я правда забываю дышать, беру букет, зарываюсь лицом, вдыхаю нереальный запах цветов. Чувствую легкое головокружение. С шариками в руке Дэмис достает из заднего кармана бархатную коробочку синего цвета, становится на одно колено, открывает коробочку, откуда сверкает красивое колечко, с большим камнем:
– Скажи еще раз, ты станешь моей женой?
– Да! Дааа! – я кричу и подставляю ему руку. Он встает и дрожащими руками надевает колечко, совсем другое, новое, – какое оно красивое!
– Ты красивее, – он целует. Я стою с цветами, он с шариками.
Мы целуемся, совсем без пошлости. Горячие, родные губы и язык заряжают меня теплом. Я утопаю в его любви.
– Отпустим? – я не понимаю о чем он, пока он не передает мне в руки шарики, – вместе, отпустим?
– Отпустим.
Он ставит свою руку поверх моей.
– На раз, два, три, – киваю.
– Раз.
– Два.
– Три.
Одновременно мы отпускаем руки и смотрим в ночное небо, куда улетают наши шарики.
– Я буду любить тебя вечно.
– И я.
– Поехали?
– Куда?
– Домой, куда еще, – он забирает у меня букет, ставит на заднее сидение, – пошли, – тянет меня за руку, мы поднимаемся в палату, где дедушка сразу начинает поздравления.
– Ничего не знаю, чтобы через девять месяцев я нянчил правнука или правнучку.
– Дедушка! – я смущаюсь и краснею.
– Не вводи Алину в краску, – Дэмис целует меня в щеку, обнимая за талию, я хочу вырваться из его рук, пока не получается, – собирай вещи.
– Вещи? Мне врач сказала, что я минимум десять дней должна лежать. Ну уже семь дней.
– Я сейчас поговорю с врачом.
– Сейчас ночь, врача нету.
– Дежурный же должен быть?
– Он ничего не решает.
– Дэмис, – говорит дедушка, – отвези меня домой, Алина никуда не денется, утром поговоришь с врачом и узнаешь, что к чему.
– Нет, я не могу ее тут оставить. Одну, – он опять целует меня в щеку, – Алина, а ты можешь без меня?
– Дэмис, я в больнице, если ты не заметил, я должна вылечится.
– Я ничего не говорю, я тебя заберу отсюда. в другую больницу, в лучшую, там долечат.
– А чем тебе здесь не нравится?
– Это не обсуждается.
– Алина, дочка не слушай его, – вступает за меня дедушка, – Дэмис, сейчас ночь, врачей нет. Ты сейчас ничего не сможешь сделать. Только утром. Это государственная больница.
– Я сейчас все устрою! – с этими словами он покидает палату, мы с дедушкой садимся на кровать и ждем.
– Дочка, ты умница моя, я рад, что ты не бросила моего оболтуса! Клянусь, я уже думал, что он сошел с ума! – я смеюсь.
– Он и до этого всего, был сумасшедший!
– Так, – дежурный врач заходит с Демисем в палату, поднимает очки на голову и смотрит на нас с дедушкой, – Алина?
– Да.
– Я могу вас отпустить сейчас домой, но с условием, и под вашу личную ответственность, что утром в семь будете здесь!
– Буду.
– Тогда можете собираться! Только. прошу вас не подставлять меня. Все процедуры на сегодня выполнены, до утра можете быть свободны. А то Елена Васильевна меня уволит.
– Не переживайте. Я ее доставлю, – говорит Дэмис, – в целости и сохранности, Алина собирайся, – с этими словами он выходит следом за врачом, а когда возвращается, сияет, как звезда.
Дома дедушка сразу же отправляется спать.
– Господи, – выдыхает дедушка, – я будто сто лет не был дома.
– Тебя тоже утром ждут в больнице, – расстраивает деда, Дэмис.
– Еще чего? – хмурится дедушка.
– Обследуют, потом только выпишут.
Он ворчит что-то себе под нос и поднимается к себе в комнату.
Я же иду с цветами на кухню, устраиваю их в большую вазу, не перестаю любоваться и нюхать нереальный аромат.
И только в спальне я понимаю, почему Дём так сиял, после разговора с врачом, когда он стягивает с меня полотенце, и распускает еще влажные, после душа, волосы.
– Я так соскучился, иди ко мне.
– Дэмис…
– Я говорил с врачом, ничего не угрожает твоему здоровью.
– Но…
– Можно Алин, я спрашивал, – он целует, вылизывает мой рот, поглаживая ласково спину, опуская руки к ягодицам. Не спеша.
– Не стыдно?.. Такое спрашивать?
– Нет, – Дэмис целует заглядывая в мои глаза, – Алина. моя Алина. Я очень тебя люблю, – одним рывком он поднимает меня под ягодицы.
– Айй…
– Не бойся, я держу, – он несет меня на кровать, медленно опускает, нависает надо мной и начинает раздеваться, – я буду осторожным.
– Иди ко мне, – помогаю раздеваться, любуюсь красивым, накаченным телом, зарываю руки в волосы и тяну на себя. Целую, нежно и ласково.
Наши языки сплетаются, он кусает и сосет язык. Дразнит.
Влажный язык скользит по моей коже, создавая тонну мурашек, которые бегут по всему телу. Внизу живота покалывает и приятно ноет. Дэмис доходит до грудей, вылизывает, потом дует, заставляя стонать под ним. Я прижимаю его голову сильней к своей груди.
– Нравится? – втягивает в рот сосок, кусает, не больно, другую грудь мнет и покручивает сосок, от чего я теку под ним. Чувствую как влага течет по моим складочкам…
Рукой поглаживаю его грудь, медленно спускаясь к животу, ниже, еще ниже, пока не дохожу до каменного члена, беру в руку. Он сразу же пульсирует. Вожу рукой вверх, вниз, прижимаюсь к нему плотью.
– Хочу…
Он не заставляет просить дважды, сразу входит, заставляя стонать и громко кричать.
Двигается медленно и нежно, не отрываясь от моих сосков, которые вылизывает и сосет по очереди.
Я впиваюсь пятками в его ягодицы, выгибаюсь от каждого его движения. Толчки все более частые и глубокие, он отрывается от моих сосков, поднимает мои ноги, ставит себе на плечи, входит еще глубже.
Не отрываясь от моих глаз, двигается и стонет. А я кричу, ловлю удовольствие от каждого его движения, пока мы одновременно не получаем оргазм и не лежим бездыханно, стараясь восстановить дыхание.
ЭПИЛОГ
Натягиваю на себя теплые лосины, подхожу к гардеробу, выбираю толстовку, потеплее. Потому что, Алиса сказала, что в Москве холодно. Дэмис конечно озадачен нашим перелетом, но врачи уверили его, что ничто не угрожает моему здоровью. Ну кому говоришь? Это же Дэмис! Он слишком обеспокоен, слишком взволнован нашим перелетом. Точнее моим. Была бы его воля, он бы не выпускал меня из дома никуда! Но увы. все не так, как хочется ему. Иногда мне нравится его такая, слишком я бы сказала, сверхзабота. Он меня окружил любовью и заботой, такой, которой я не видела никогда и ни от кого. И что самое главное, дедушка ему в этом потакает. Дедушка, который всегда был на моей стороне! Сейчас, он полностью поддерживает Дэмиса. Вот! Но мне ничуть ни обидно, правда. Эти двое мои самые любимые мужчины, самые родные. Слава Богу, дедушка чувствует себя отлично, я бы сказала даже слишком и со здоровьем у него все в порядке. Поэтому мы с Дёмом были не против, когда он записался в шахматный клуб. Где проводил все свое свободное время со своими сверстниками. Да и кстати, он полностью отказался от кофе.
– Малышка, – Дём как всегда появился из неоткуда, приобнял сзади, зарылся в мои
волосы, – что ты делаешь? – не дожидаясь ответа, он берет меня на руки и несет на кровать. Наваливается сверху, целует еще голый животик. Сначала кругом, потом ниже, и вокруг пупка, обдает своим горячим дыханием. Я мигом покрываюсь мурашками. Он лежит между моих раздвинутых ног, и целует мой живот. Потом прикладывает ухо и говорит: я слышу ее шевеления!
– Дэмис, – я еле сдерживаю смех, – в два с половиной месяца ты ничего не можешь слышать и чувствовать.
– Могй! Я читал, – он перемещает свое ухо по всему моему животу, – они шевелятся с первого дня зачатия, просто мать не чувствует их толчки, потому что они совсем маленькие. Кстати, я куплю стетоскоп.
– Зачем?
– Буду сам слушать сердцебиение нашего ребенка.
– Дём не смеши, после двадцатой недели мы и так почувствуем его шевеления.
– Это долго, а стетоскопом я могу и сейчас услышать, – он опять начинает целовать мой живот, – может никуда не поедем? Беременным опасно летать.
– Кто сказал? – я стараюсь поднять его голову, но не могу оторвать от живота, – я не хочу сидеть все девять месяцев дома. Дём хватит, нам ехать надо.
– Я вот никуда не хочу ехать, меня устраивает сидеть дома, с тобой и малышом.
– Малыш еще в животе, ему там комфортно, уютно и безопасно.
– Все равно я волнуюсь! – он наконец отрывается, поднимается, целует в губы, – малыш, думаешь без нас свадьба не состоится?
– О Боги! Дэмис, моя сестра завтра выходит замуж, я не могу и не хочу пропустить такое событие. И тем более врач сто раз заверил, что ничто не угрожает моему здоровью и здоровью нашего малыша! Боже!
– Дед тоже не хочет, чтобы куда-то уехали.
– Дём. Нас не будет пять дней! Всего пять дней, вы ведете себя как капризные дети, что ты, что дедушка. – он опять спускается к моему животу, поглаживает.
– Мне кажется он у тебя вырос и стал тверже.
– Я не могу уже, – смеюсь, – при сроке два с половиной месяца ничего еще не видно!
– Мне виднее, – он опять целует мой живот, – наша девочка растет, я же вижу.
– А вдруг мальчик?
– Я его тоже буду любить.
– На пора ехать, скоро начнется розыгрыш, мы опоздаем.
– Я куплю тебе машину лучше, только давай останемся дома.
– Дём мы же договорились! Если мы не выиграем ту машину, тогда купишь.
– Все равно ты на той машине ездить не будешь.
– Ну почему? – он наконец отрывается от моего живота и смотрит в глаза.
– Я ее сделаю, под люкс, только после этого. Да и только после родов.
– Боже! Давай собираться.
Демис помогает мне с выбором толстовки, самой теплой и большой.
– Кстати, – говорит он, помогая надевать ее, – то платье, которое ты купила на свадьбу Алисы, уже маловат. Нужно будет после розыгрыша заехать купить новое. До вылета еще времени полно, успеем.
– Что? – я осматриваю себя в зеркале со всех сторон, – хочешь сказать, я поправилась за неделю? Набрала в весе и не влезу в то платье? – я расстраиваюсь, опускаюсь на кровать. У меня всегда был комплекс, по поводу лишнего веса, а тут по видимому набрала столько, что не влезу в платье, которое купила неделю назад, которое собралась надеть на свадьбе Алисы.
– Нет, ты чего? – он опускается передо мной на колени, берет в руки мое лицо, смахивает мои слезы, – прости малыш, я не так сказал, я имел ввиду, вдруг живот вырос и в платье не влезешь, будет давить малыша…
– Дэмис..-я закрываю глаза, – ты сейчас шутишь?
– Нет, врач сказала, что надо носить свободные вещи, чтобы не давило на живот.
– Я тебя сейчас стукну чем-нибудь тяжелым.
– Малыш, прости я же волнуюсь за малыша и за тебя.
– Я тебя правда сейчас стукну! За неделю что может изменится?
– Он же растет. живот, ну малыш.
– Вставай, бери чемоданы, пока я тебя не побила, – смеюсь, – нам еще с дедушкой прощаться, – я знаю какой это долгий процесс, поэтому мы из дома выходим за час до начала розыгрыша, потом после розыгрыша нам нужно успеть в аэропорт, на свадьбу моей Алисы.
Я помню как мы с выбирали платье, свадебное, для меня. Мы еле уговорили Дэмиса и Сашу не ехать с нами. В итоге, эти двое приехали, и просто сидели в холле свадебного салона. Обещали, заглядывать не будут, и сдержали свое слово.
Да мы с Дэмисем тогда решили, что свадебное платье и все аксессуары будут новыми. Не теми, что мы выбирали с ним вместе, на свадьбу с Алисой. И я решила, что он до свадьбы не увидит меня в свадебном платье.
Мой выход из машины, у порога ЗАГСА, три месяца назад, сразил Дэмиса наповал. Он не мог оторвать взгляда от меня, всю церемонию держал крепко за руку, из ЗАГСА выносил на руках, под общие крики и аплодисменты. Дэмис кружил и вращал меня в танце весь вечер. Даже с папой не хотел отпускать станцевать. Да, мама тоже была на свадьбе, даже пустила слезу, когда отправляли нас с Дэмисем в свадебное путешествие. Которое мы провели в Милане. Это моя мечта с детства, которое Дэмис осуществил. И это не последняя моя мечта, которое Дэмис еще осуществит. Я в этом уверена.
– Ты лучшее, что случилось со мной в жизни!
– А ты в моей жизни, – отвечаю искренне и честно. Это и есть правда.
Через неделю после нашей свадьбы мы провожали Алису с Сашей в Москву. Он ее забрал к себе, и предложение сделал, на которое моя сестра не могла не согласится. Но свадьбу назначили через три месяца. На которую мы и летим. Кстати, мне обидно что я не смогла полететь к ней и помочь с выбором платья. А все Дэмис со своими страхами. Но ничего, Алиса не обиделась и прекрасно понимала страхи Дэмиса, и платье я ей помогала выбирать по видеосвязи.
***
– Алина дочка, – дедушка обнимает меня крепко-крепко, – я буду ждать вас с внучкой.
– Хочешь сказать нам вернутся через семь, точнее шесть с половиной месяца? После рождения малыша? – смеюсь, да с дедушкой я научилась разговаривать не стесняясь. Просто с ними, с Погореловыми, по другому никак нельзя.
– Нет, дочка, я имел ввиду, что буду ждать вас, здесь.
– Конечно будешь!
– Дед, уговори ее остаться, скажи, что Алиса не обидится.
– Дэмис! Нас не будет всего лишь дней пять.
– Я уверен, она не обидится, – поддакивает дедушка.
– Я пошла, – целую дедушку в обе щеки и шагаю к выходу. С ними бесполезно разговаривать. Дэмис с чемоданами идет следом.
Конечно, как и следовало ожидать, мы не выигрываем машину! Мы выиграли микроволновку. Дэмис от счастья, забыв о моем положении поднимает, кружит в воздухе.
– Прости малыш, – ставит на ноги, – с тобой все в порядке?
– Нет, у меня закружилась голова!
Мы выходим на свежий воздух, где снег кружится и летает, медленно падает на землю, окутывая все кругом в белую краску. Красота неописуемая.
– Замерзнешь, лучше не стало?
– Уже лучше, я хочу стакан молока. Холодного, – мы возвращаемся внутрь катка, где проходит розыгрыш, Дэмис покупает мне стакан молока, вместо какого-либо коктейля. Я с удовольствием опустошаю стакан.
***
На свадьбе Алисы, я решаюсь рассказать ему о самом важном, в жизни каждого человека, о его матери.
– Я могу не лететь с тобой в Ханты-Мансийске, она там.
– Кто сказал, что я собираюсь лететь туда?
– Твоя мама. она там.
– Алина милая, у меня кроме тебя и нашей дочери никого нет, и еще мой дедушка. Мне больше никто не нужен. Если моя мать, до сегодняшнего дня ни разу не поинтересовался мною, то я не нужен понимаешь? Зачем напоминать о себе человеку, которому не нужен?
– Но Дём. она же твоя мама.
– Тема закрыта, потанцуем?
– Я боюсь, голова закружится.
– Хорошо, малыш, если хочешь можем вернуться в номер.
– Нет не хочу, хочу быть рядом с сестрой в самый важный день в ее жизни!
Весь вечер Дэмис ни на шаг не отходит от меня. Мне нравится его забота, даже если местами ее слишком много. Он любит, он не может по-другому.
5 ЛЕТ СПУСТЯ
– Алина, – слышу его голос и заметно волнуясь, – ты дома? – он всегда с порога кричит, хочет чтобы я его встречала у входа, а еще всегда хочет меня, особенно, когда мы остаемся дома одни. Как сейчас.
– Милый, ты сегодня рано, – улыбаюсь и тяжелыми шагами иду к нему на встречу. Из-за огромного живота я хожу, как утка. С Мариной беременность проходила хорошо, до самых родов я бегала и прыгала, а вот со второй беременностью я совсем неуклюжая и не поворотливая, а всё потому что у нас будет мальчик, ну я так думаю. Говорят с девочками беременность проходит легко, а с мальчиками тяжелее.
– Где Марина? – он обнимает, как всегда и зарывается в мои волосы, поглаживает огромный, твердый живот.
– Они с дедушкой пошли в парк.
– Значит мы совсем одни дома? – он губами прижимается к моим губам.
– Дём, мне со дня на день рожать.
– Я знаю, и знаю так же, помню, с Мариной мы до последнего занимались любовью, врачи даже рекомендуют.
– Ты слишком много знаешь, нельзя же так!
– Малыш, я хочу, ты тоже, и мне и тебе приятно, ммм, – этот наглец потихоньку подталкивает меня к лестнице.
– Дём, что ты делаешь?
– Я тебя люблю, что еще я делаю?
До комнаты мы доходим полураздетые.
– Встань на колени, на матрас.
– Дем…
– Алина, – он мнет мои груди, не сильно, но приятно, – обещаю, согну тебя в последний раз, перед родами, больше не буду.
Я послушно отворачиваюсь от него, становлюсь на край кровати, на колени. Поза коленно-локтевая. Дем снимает остатки одежды, полностью оголяя меня. Воздух опаляет кожу. Я покрываюсь мурашками, когда Дем нежно поглаживает мою кожу.
– Малыш, да ты совсем мокрая, уже готовая принять меня.
– Дем…
– Хочешь меня? – он наклоняется, обнимает меня, руки спускает к грудям, членом трется о мою готовую принять промежность.
– Хочу. Всегда хочу.
Он входит, медленно и нежно. Целуя совсем не нежно за шею, где оставляет следы своей любви, я уверена. Я привыкла ходить вечно помеченная.
– Малыш, – он двигается аккуратно, чтобы не навредить, и не сделать больно, – я безумно тебя люблю.
– И я тебя люблю.
– Можно я быстрее?
– Нужно, ммм…
– Если будет больно, скажи.
– Хорошо, – отвечаю, стону и сама двигаюсь ему навстречу.
После мы идем в роддом, начинаются схватки. Я не волнуюсь и не переживаю, потому что все в срок.
Дэмис злится на себя, за то, что не сдержался, считает себя виноватым, я смеюсь, между схватками, пока он помогает мне намылится в душе.
Через три часа появляется наш маленький Янис.
Марина в честь бабушки Дэмиса, я не задумываясь предложила назвать Мариной, когда мы выбирали имена. И Янис в честь дедушки. Который остался дома, нянчится с Мариной, помогать тете Вале, пока мы с Дэмисем рожали Яниса. Да, Дэмис присутствовал во время родов, от начала и до конца. И с Мариной и с Янисем.
Счастье дедушки не было предела, когда Дэмис показывал по видео ему и Маринке, только что родившегося Яниса.
