Текст книги "Притворись мною (СИ)"

Автор книги: Eiya Ell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 19

– Дэмис….– он тянет меня за руку в сторону кухни, – мне нужно уехать.

– Уехать?

– Да.

– Куда? – он стопорит и неодумевая смотрит в глаза.

– В аптеку, мне…

– Зачем? У тебя болит?

– Боже! Можно без вопросов отвезти меня в аптеку? Или я могу пешком, тут не далеко, – учитывая то, что его дом в шаговой доступности от всег магазинов, аптек, и прочего.

– Я волнуюсь… что тебе нужно в аптеке?

– Прокладки! Ты все должен знать?

– Я… сейчас предупрежу деда.

– Я за сумкой, – а что делать, придётся воспользоваться его деньгами, своих нет с собой, и это меня бесит.

– У нас десять минут, – смеется, – дед нам поставил время.

– Я справлюсь, – пока я спускаюсь он пожирает меня глазами.

– Я говорил, что ты самая красивая? – не знаю, что он имеет введу под словом самая красивая, мой лишний вес? Но мне приятно, когда он так смотрит на меня, – берет за руку, целует в губы.

– Мы не справимся за десять минут, если ты меня не отпустишь.

– Не отпущу конечно, – ох уж этот его взгляд!

В аптеке мне дают прокладки, воду и таблетки. Две штуки. Одну я пью на месте, а вторую надо через двенадцать часов. Как сделать, чтобы не забыть? Я без телефона, напоминание не смогу поставить. Уффф…

– Ты что так долго? – Дэмис вырастает из неоткуда.

– Я уже все, – дрожащими руками пытаюсь закрыть сумочку, не выходит. Не знаю как отреагирует Дэмис, узнав про таблетки, но этоне важно. Ему Алиса родит, ни Я…..

– Пошли, мне звонили, я на пол часа отъеду по делам.

– Хорошо, – выдыхаю, что не заметил мое волнение, – потом ты сможешь забрать мой телефон?

– Смогу, – прощу и тут же жалею, потому что там сто процентов будет пропущенный от Андрея.

– Хотя не надо. Я же после того, как приготовлю манты дома буду.

– Кто сказал?

– В смысле?

– Кто сказал, что ты будешь дома?

– Дэмис, но…

– Не хочу тебя отпускать.

– После свадьбы не отпускай, а сейчас…

– А сейчас я не могу уже без тебя.

Мы доезжаем, и я не могу продолжить спор. Мне ни к чему привыкать к нему. Хотя я давно уже…Нет, нет и нет! Ничего нет к нему. Я даже не скучаю, когда его нет рядом. Да, точно. И нечего мне привыкать к нему. А тогда почему такая боль пронзает грудную клетку, как подумаю, что скоро расстанемся?

– Алис, ты ничего не забыла?

Я уже вышла из машины и иду к воротам.

– Вроде нет, – и тут он пальцем показывает на свои губы, я улыбаюсь и бегу к нему. Целую.

– Ты только не долго, хорошо?

– Я туда и обратно, если отпустишь, – смеется, я крепко держу его за шею, через опущенное стекло машины, и целую.

– Пока, – машу рукой и захожу во двор.

– Алиса, – дедушка стоит на крыльце, – дочка, вы быстро, у вас еще минута, – смеемся.

– Предлагаете вернуться?

– Нет, что ты, пошли. Поговорим, там приехала Валентина Павловна, они с Зиночкой справятся без тебя.

– Кто такая Валентина Павловна?

– Это, – тяжело вздыхает, – можно сказать член нашей семьи, она растила Дэмиса. Кстати, куда делся этот оболтус?

– Он уехал, на работу, – дед останавливается и смотрит на меня, – на пол часа.

– Понятно, тогда пошли со мной, поговорим, пока его нет.

– А можно мне на минутку отлучится? Я сразу же приду, – мне же нужно прокладку поставить. Боже, лишь бы этот не стал расспрашивать куда и зачем, как его внук.

– Жду в кабинете.

Через минуту я уже сижу на диване, в кабинете дедушки.

– Дочка, – он берет своими мягкими морщинистыми руками мои руки и прижимает к сердцу, – я вижу как ты любишь Дэмиса, – любишь? я не люблю его, я я я… – я хочу тебе рассказать то, что не мог рассказать за много лет Дэмису.

– Почему решили мне? – я не хочу ничего знать, я…я не имею на это право, мое дыхание учащается, от волнения, что же делать? – может потом, позже? Я же…там же манты………

– Не волнуйся, там без тебя справятся. Я уже старый, больной человек, с букетом болезней… в любой момент меня может не стать, а я не могу унести это в могилу, и не могу Дэмису рассказать. Устал нести эту ношу в себе, она меня убивает по-тихонько изнутри.

– Что вы такое говорите, вы будите жить и жить! Вам еще нянчить правнуков! – и тут я сразу замолкаю, это уже без меня, – Не говорите ничего подобного, все еще очень крепкий и здоровый………– он смотрит сейчас печальными глазами, может у него неизлечимая болезнь? В этом он не может признаться Дэмису? Почему мне….надо рассказать….– может вы сами ему расскажете? Почему я?

– Ты его половинка, и он тебя любит.

– И вас он любит.

– Выслушай старика, – сердце разрывается, предчувствие плохое. А может это просто уже паника, – у Дэмиса есть мать. И она жива.

– Что?

– Да. Дэмис был совсем маленький, когда мой сын со своей женой, с моей женой, моей Марусей и маленьким Дэмисом решили поехать в горы отдохнуть. Я понятия не имею, зачем они взяли с собой мою Марусю, но она с радостью поехала с ними. Может для того, чтобы она нянчила Дэмиса, а они могли гулять по горам? Я из-за работы тогда не поехал с ними, за что себя до сих пор проклинаю.

– Боже, – меня всю уже трусит. Что там могло случится? Дедушка дрожит и волнуется, – может вам воды? Я принесу.

– Не надо, со мной все в порядке. Как так случилось, не пойму… до сих пор, отец Дэмиса, он был хороший водитель, никогда не повышал скорости, больше восьмидесяти не ездил, а тогда……– тяжело взыхает, – что случилось, ни следователи, ни полиция не смогли понять истинную причину того срыва с горы. Моя Маруся не собиралась с ними в горы, она и поехала с ними, чтобы посидеть в горном домике с Дэмисом, гулять возле домика на чистом, свежем воздухе. Это мой сын со своей женой собирались в горы. Никто и никогда не узнает, как они все оказались там. Но с той поездки живыми вернулись только моя сноха, мама Дэмиса и Дэмис.

– А где тогда мама Дэмиса, если она жива:– у меня мурашки табуном бегают по всему телу, от страха и волнения, может она в психушке, сума сошла от горя, так бывает?

– Она отказалась от Дэмиса. Сказала если нету Яниса, то и ребенок его мне не нужен, – слезы катятся сами по себе, льются не переставая. Как мать может бросить своего ребенка?

– Я…

– Мне никогда не понять психику этой женщины. Она любила моего сына, да, я знаю, но бросить от него сына, я бы никогда не поверил, что она смоежт. Но она смогла. Отказалась. Написала отказ, я оформил опекунство.

– О Господи……. Вашего сына тоже звали Янис?

– Да, моя Маруська, необыкновенная женщина, настояла, чтобы назвали так, как и меня, – улыбается в сквозь слезы. Я же реву, всхлипываю, – в Ханты-мансийске. Она там живет, вышла замуж. Но родить больше не смогла.

– А с Дэмисом связаться она не пыталась?

– Нет.

– Или с вами? Узнать как ее сын, как ее маленький живет без мамы…. как растет, не болеет ли….– я реву, боль рвет грудную клетку. Как она смогла бросить маленького беззащитного ребенка, своего родного?!

– Нет, ни разу. Мне часто снится моя Маруська……. она там с нашим сыном……. а я тут……….я так соскучился по ней, по ее стряпне, какие она пирожки пекла, такие никто не может, я никогда больше не ел таких, – дедушка плачет, по своей Маруське. Боже, как же он ее любит, – мне бы к ней…я слишком устал.

– Не говорите так, – я обнимаю его, – вы же не можете оставить Дэмиса.

– У него теперь есть ты! Дочка, – отстраняется и смотрит в глаза, – обещай мне, что никогда не бросишь моего оболтуса? Он конечно не подарок, но очень тебя любит, я же вижу. Обещай…

Я не могу, из всего своего уважения, такое я не могу обещать, а потому я всхлипываю еше громче.

Дедушка наливает мне воды, делаю глоток.

Кое-как успокаиваюсь, перестаю плакать.

– А рецепт пирожков вашей Маруси остался?

– Чего?

– Пирожки какие она у вас делала, я бы могла…

– Обещай, что не оставишь моего Дэмиса, никогда. Будешь всегда рядом, чтобы не случилось. Обещай…

Господи, почему я должна обещать за Алису?

Сердце разрывается, она там спокойно поет и танцует. Пусть приедет, пусть вернется и разбирается со всем этим. Я как в тумане, я ничего не соображаю, мозг не работает. от слова совсем. Что мне делать?

– Обещаю… – и все таки обещаю, когда смотрю, что глаза старика слезятся, не сомневаюсь, что Алиса бы обещала.

– Дочка! – крепкие, удушливые объятия причиняют боль, – но я не отстраняюсь, не хочется обидеть старика, – я уверен, у вас будет такая любовь как у меня с Марусей. Только вы проживете до глубокой старости! Теперь я могу спокойно умереть, у моего внука есть ты.

– Вы опять?

– Ну же умру когда-нибудь, – хмурюсь, а он улыбается, – ладно это будет не скоро, вы так скоро не избавитесь от меня, – отстраняется, держит за руки и целует руки, – береги его и себя.

– Постараюсь, – Алиса постарается, а мне пора, пора заканчивать со всем этим, – может пойдем уже на кухню?

– Пошли, познакомлю тебя с Валей.

Дэмис успевает во время, как раз Валентина Павловна, добрейшей души человек, уже достает готовые манты.

– Малышка, – он прямиком направляется ко мне, обнимает при всех, – я соскучился и проголодался! – и такими глазами смотрит голодными, становится чуток страшно.

– Дэмис! – отпихиваю его от себя, он лезет обниматься с Валей, так мне сказали обращаться к Валентине Павловне, мнет ее щечки, смеется, моет руки за стол.

– Проказник, я тоже соскучилась, – отзывается тетя Валя, по доброму трепет волосы Дэмиса, – ты чего такой веселый?

– Я всегда такой, – отвечает Дэмис, – иди ко мне, сядь рядом, – отодвигает мне стул, и тетя Валя подталкивает меня к нему.

– Вы так и не сказали про рецепт пирожков? – обращаюсь к дедушке, – который тоже уплетает манты.

– Его нет, не знаю может быть где-то и есть, но не искал. Ее вещи остаются не тронутыми, до сих пор.

Больше тему пирожков не трогаю, чтобы дедушка не расстраивался. Но очень хотелось бы испечь, те самые пирожки. Хотя бы попробовать, так– то я с готовкой не дружу, но чего только не сделаешь ради улыбки такого замечательного человека.

Смотрю кругом, замечательная семья, сидят вместе ужинают, даже тете Вале дали место за столом. Моей Алисе на самом деле очень повезло, нет, не с богатым мужем, а с очень хорошей семьей. Правда, уверена она найдет общий язык с дедушкой. Они прекрасно поладят, и с тетей Валей и с Теть Зиной, тем более Алиса прекрасно готовит, любит это дело. Какая то грустная волна прошлась по грудной клетке, все оживленно разговаривают, я же только слушаю, а думаю о своем. О том, что мне срочно нужно позвонить Алисе, и потребовать, что она вернулась. Немедленно. Мое сердце не выдержит…….

– Дэмис.

– Да малышка, – он нагло чмокает меня в губы за столом, вводит меня в краску.

– Прекрати так себя вести, – говорю шепотом.

– Тут все свои, – спокойным, привычным тоном отвечает Дэмис.

– Ты. забрал мой телефон?

– Нет, я не заезжал к вам, я бегом обратно, домой, где есть ты. Зачем тебе телефон? Я тут рядом, кто еще тебе нужен?

По сути, никто. Он тут, и он рядом. Человек, который мне нужен, к которому я уже успела прикипеть, ни только телом, но сердцем и душой.

А родители и так знают где я и с кем.

Только я знаю, что тут не мое место.

И от этого больней.

Глава 20

– Мне пора домой, – мне даже не дали помочь, после ужина с посудой.

– Домой? – дедушка делает удивленное лицо, – ты что на один приехала?

Как бы сказать, я вообще не приезжала, меня забрали не спрашивая, а потом наказали, блаженственно. Глаза загораются и сверкают, я знаю, когда я вспоминаю прошлую ночь. Дэмис словно читает мои мысли, тяжело сглатывает, смотрит обжигающим взглядом.

– Ты пока не выпьешь со мной кофе, никуда не отпущу! – дедушка отворачивается, надувает губы, вот прям как ребенок. Улыбнуло.

– Кофе на ночь с вашим давлением вредно.

– Ничего не знаю, я после ужина всегда пью кофе, – он хлопает по дивану рукой, приглашая присесть рядом, – только кофе и отпущу, – я спускаюсь, сажусь рядом.

– Алис, – Дэмис садится по другую сторону от меня, – пожалуйста останься, завтра отвезу. Уже поздно, твои знают, что ты у нас. Проблем нет.

И такими глазами смотрит, я не узнаю. Чтобы он просил? Удивляет.

Раньше это было бы так: ты остаешься и это не обсуждается!

– Чего смеешься? – спрашивает, не отрываясь от глаз, крепко схватил за руку. А я не могу сказать. причину, смеюсь.

– Останусь, но с утра домой, ладно? – его глаза загораются ярким пламенем и темнеют.

– Отвезу, – сглатывает, – утром.

– После завтрака, – вставляет дедушка, прям таки окружили со всех сторон. И мне здесь очень уютно и тепло, чувствую, что меня любят и заботятся, чего не чувствовала у себя дома, от моих родных, от мамы вернее сказать.

– Тогда, вместо кофе зеленый чай, – ну раз такое дело и я могу выставлять свои условия.

– Я не люблю чай, тем более зеленый, – говорит дедушка.

– Придется полюбить.

– Но…

– Дедушка! Вы же хотите нянчить детей….. – Боже, что я несу, – детей Дэмиса.

– Хочу конечно, хочу чтобы дом был полон детей, так что вам придется постараться!

– Тогда чай….зеленый, – договорилась называется, Дэмис видит мое смущение и говорит:

– У нас будет много детей, правда мелкая?

– Нет… – прикрываю глаза.

– Алис, много, я хочу много. Я рос один, мои дети не будут одни. Брат, сестра, еще один брат, сестра.

– Остановись….– впрочем, выдавливаю из себя улыбку, – потом решите, сколько вам рожать……– не выдерживаю кажется, встаю, направляюсь на кухню, – я сделаю нам чай.

***

– Алис, пойдем покажу тебе дом, – Дэмис берет за руку и ведет на верх, после чая, таки я убедила дедушку, что кофе по вечерам отменяется, впредь только чай, и то зеленый.

Мы проходим по коридору, он показывает кабинет, где когда-то работал его отец, потом спальню родителей, куда он не заходит.

– Никогда не заходил сюда, по началу мне не разрешали, а потом когда вырос, сам не захотел, – толкает меня внутрь, – хочешь, зайди посмотри.

– Не хочу, – обнимаю его, чувствую всю боль, которая у него в груди, – покажи мне комнату бабушки. Ты ее помнишь?

– Помню, но слабо. Кстати дедушка, – мы проходим дальше по коридору, останавливаемся перед последней дверью, – когда ее не стало, переехал с этой комнаты, тут разрешает только пыль вытирать. Все стоит так, как поставила бабушка. Иногда мне кажется, что и пахнет комната бабушкой.

Мы заходим внутрь просторной комнаты. По середине стоит большая кровать, застеленная белым, вышитым золотой нитью, покрывалом. И множественными подушками, разных размеров. На против кровати туалетный столик, на котором до сих пор стоит косметика и туалетная вода Franck Olivier.

– Можно? Понюхать, – Дэмис стоит сзади и кивает, вижу в зеркале, открываю колпачок, подношу к носу и вдыхаю аромат духов его бабушки, – какой обалденный запах.

– Да, иногда бывает, кто-то пройдет мимо, а от нее этот запах, сразу вспоминаю теплые руки бабушки. Вот ее вспоминаю, а маму и папу нет. Я их знаю по фото, а бабушка в памяти.

Боже, надо же так?! Крепко обнимаю его. Сейчас понимаю, что не просто к нему привязалась, он мне стал самым близким из всех близких, и самым родным.

– Пошли, – шепчу дрожащим голосом, – в твою комнату.

– В нашу Алис, в нашу! Давай кино посмотрим, – говорит уже в комнате, – выбирай, только не индийское, – смеется.

– Я и не смотрю индийское.

– А какое смотришь?

– Никакое, – я усаживаюсь на кровать, обнимаю подушку, – я люблю больше читать.

– Романы?

– Разное, – он подходит, забирает подушку, поднимает меня, тянет за руку, – что делаешь?

– Мы примем душ, потом залезем под одеяло и будем смотреть фильм.

– Я сама, то есть одна приму душ, без тебя, Дэмис…..– мы уже в душе, и он стремительно стягивает с меня одежду, – стой, остановись! – кричу, когда начинает расстегивать лифчик, – можно я сама, – дрожу, – без тебя.

– Нельзя, малыш, – облизывает мои губки, – привыкай ко мне, я тебя не трону, обещаю. Ну если сама не захочешь, – быстро избавляется от одежды, теперь стоит пердо мной голый, взгляд сам по себе опускается к паху. Я сглатываю, когда налитый кровью член пульсирует, наливается сильней, на головке сверкает капля предэякулята. Облизываю губы, – иди сюда.

– Дэмис!

– Шучу, сказал же не трону, просто поспим, в обнимку, – смеется, сглатывает и стягивает с меня лифчик, я автоматически прикрываю руками грудь, – расслабься.

– Я тебя не трогаю, и ты… ты меня не трогай, – голос дрожит, соски затвердели в миг, и внизу живота начало покалывать.

– А я тебе разрешаю себя трогать, – дрожащим голосом говорит Дэмис и целует в губы. Жадно, глубоко врывается в мой рот, терзает губы и язык, – сладкая моя. Вкусная. Моя, – мои руки сами его обнимают, гладят крепкое тело, чувствую как напрягаются, каменеют его мышцы под моими пальцами.

– Ты сказал, трогать не будешь, – у меня еще болит между ног, но говорить такое я стесняюсь, однако эта боль не мешает сейчас мне истекать и гореть желанием. Я вся покрываюсь мурашками, когда ощущаю его крепкое тело, вжатое в мое.

– Я только поцелую, – хрипит, дрожит, горит. Вжимается сильней в мое тело, кожа к коже. Я горю. Он горит. Рядом с ним забываю обо всем на свете. Забываю кто я на самом деле и что делаю рядом с ним. Но эти чувства не контролируемые рядом с крепким, сексуальным телом мужчины. Дэмис толкается в мое бедро своим каменным членом, – потрогай его.

– Неа, – мычу в его рот, ответить не могу, так как он сразу же вгрызается в мой рот. Умелые руки покручивают мои соски, стон слетает с моих губ, ловя наслаждение. Он хватает мою руку и спускает к своему члену. Я обхватываю его рукой, – Боже, – чувствую каждую венку на его члене, он дергается у меня в руке.

– Я дурею, когда ты рядом, – смотрю в темные, пьяные глаза и сама дурею от него.

– Давай просто примем душ…

– Хорошо, – молча проходим в кабинку, – спать будешь голая, – открывает воду, мы намыливаем друг друга, я уже не стесняюсь.

– Нет, нет и еще раз нет.

– Да мелкая, да!

– В ночнушке.

– Без трусов.

– В трусах.

– У тебя идет? Кровь? – мы уже вышли с душа, вытираемся.

– Дэмис, – швыряю в него полотенце.

– Идет?

– Нет.

– Значит без трусов, – притягивает меня к себе и берет на руки и несет на кровать.

– Мне надо волосы посушить, – щекочет, – нет, перестань….зацеловывает весь живот, я извиваюсь под ним, руки зарыты в его волосах, мне иногда кажется, что я делаю ему больно, когда сильно тяну за волосы.

– Ты моя красивая, – поднимается, покрывая мой живот поцелуями, добирается до грудей и тоже целует.

– Дэмис… – хриплю под ним, дрожу, я опять влажная и горячая между ног.

– Алис…

– Хочу тебя… ты заставляешь мое сердце чаще биться.

Облизывает мои губы, я же сама тяну его ближе к себе и впиваюсь в его губы.

Это такое наслаждение чувствовать его тяжелое тело на своем, руки на моем теле, везде, ласкают, гладят, жадно мнут.

– Хочууу…. тебя……– я не узнаю свой голос, как в тумане, плавлюсь под ним.

Глава 21

ДЭМИС

Когда я просил остаться, я имел введу просто переночевать вместе.

Под одним одеялом.

В нашей комнате.

В нашем доме.

В обнимку.

Уткнуться в любимую шею, вдыхать родной запах и спать.

Рядом, вместе. От одной мысли, что придется спать одному, в холодной, пустой постели становится дурно.

Я не могу, черт возьми, уснуть без нее.

Поэтому и поперся в ту ночь к ней.

Не смогу уже без нее.

И сегодня, когда она сказала, что ей пора домой, у меня закружилась голова.

Как домой?

Тут твой дом, я же говорил, рядом со мной!

Но заставлять не могу, хочу чтобы сама захотела остаться.

Чтобы тоже не могла спать без меня.

Хочу, чтобы как меня, ее распирало.

Чтобы башку сносило, как меня сносит.

Хочу…

Ее хочу, навечно, рядом, в постели, в комнате, в доме, везде, где Я, там – она.

Чтобы не могла без меня.

Знаю же, что и ее прет от меня.

Что не может она без меня.

Что есть ко мне чувства.

Понять не могу, почему постоянно хочет держаться по дальше?!

И сейчас вижу, хочет остаться. Но… что-то не так…

И когда она соглашается остаться, я взлетаю, с трудом заставляю себя сдержаться, дедушка рядом.

Но оказалось просто остаться с ней невозможно, хочется постоянно трогать, не отлипать от нее.

Я в принципе не могу отлипнуть от нее, особенно когда остаемся одни.

Голые.

Тело к телу, кожа к коже.

Алиска, дышит через раз.

Дрожит и горит одновременно.

Горячая моя девочка, башку рвет, стоит ей смотреть на меня своим горящим взглядом.

Дышим часто, рвано, и через раз.

Знаю не должен был доводить до этого.

Не планировал.

Хотел уснуть в любимых объятиях.

Знаю у нее еще болит…там.

Хоть и не говорит, знаю.

Ни дурак.

Раздвигает ноги и я падаю в ее промежность.

– Хочу…тебя.

– Алис…..-капельки пота падают со лба, она притягивает мою голову к себе ближе, целует, слизывает скатившееся капельки, член трется о ее влажные складочки, трусь, размазываю влагу, – пиздец, такая горячая, – она приподнимается, головка скользит внутрь.

– Хочу… – гладит плечи, царапая кожу ногтями.

– Будет больно, я не хочу делать больно, – мелкая, моя сладкая извивается подо мной, я трусь, и вхожу только головкой, стараюсь не делать больно.

– Дэмис, милый, – блядь, впервые она назвала меня так, милый…блядь, она дрожит, покрывается мурашками, – войди в меня.

– Скажи, если будет больно, – делаю толчок и вхожу, Алиса кричит, напрягается, скрещивает ноги у меня за спиной. Не двигаюсь, даю время привыкнуть, но остановится не смогу. Алиса целует меня, кусает губы, причиняя боль, а я конченный болван, торчу от ее прикосновений. Выскальзываю, и сразу вхожу. Дрожу, такая тугаю и узкая, захватывает мой член, прижимает, доставляя наслаждение, которое я не испытывал никогда. По телу проходит дрожь, голова словно в тумане. Двигаюсь медленно и нежно, не причиняю боли, чувствую, что расслабилась и наслаждается каждым толчком, подтверждает стонами. Кричит, извивается подо мной, выгибается и двигается навстречу, ловя такт моим движениям. Влага стекает по ее ногам, мокро. Слишком. Горячо. Уффф. Лишь бы не сорваться, не слететь с катушек. Толчок, еще и еще.

– Боже….– еле выговаривает Алиса, двигаясь мне на встречу, – хочу чаще. глубже, – блядь я словно этого ждал от нее. Как будто она нажала на кнопку. Держись мелкая, малышка моя.

Хватаю под ягодицы, приподнимаю и вхожу еще глубже, движения частые и быстрые, я не смогу уже остановится. Стоны слетают с наших губ, влажные, мокрые хлюпки слышны по всей комнате.

– Смотри мне в глаза, хочу видеть, – смотрит, взгляд затуманенный, оторваться не могу. Жадными движениями вколачиваюсь в любимое тело.

– Дэмис…

– Да милая..– припадаю к соскам ртом, кручу, сосу, чувствуя как из нее уже вытекает смазка. Море смазки, я с удовольствием скольжу в ней, качаюсь. Дрожу. Мы мокрые. Потные. Горячие. Оба.

– Ахххххх Дэмис…….

– Да, милая……… тебе больно?

– Нет, это божественно, – я срываюсь и беру ее, так как хочу, лишь убедившись, что ей не больно.

– Боже… – зарывает пальцы в мои волосы, тянет больно, крики удовольствия срываются с ее губ, она закатывает глаза и улетает. Чувствую ее пульсацию и дрожь во всем теле.

– Глаза…..черт, – кончаю следом в нее, – в глаза мне смотри. Открой глаза, – она повинуется и от ее взгляда я улетаю………в рай.

Падаю сверху, давлю своим телом, всасываю кожу, хочу пометить.

Хочу чтобы все знали, что занята она.

Мною.

Она моя.

– Ты в меня кончил? – она толкает меня в грудь, – блин у меня же засос будет!

– Ну и что, – улыбаюсь, приподнимаюсь, смотрю в любимые глаза.

– Иди сюда, – тянет обратно и засасывает мою кожу, в области груди. Смеюсь.

– Можешь всего меня пометить!

– Правда?

– Что за вопрос?

– Не знаю… если кто увидит.

– Никто не увидит, только на шее увидят, хочешь ставь на шее.

– На шее нет, стыдно перед дедом.

– Только из-за деда?

– Да, – щекочу, – я на все тело могу, чтобы все видели.

– Меня никто не видит, только ты.

– А…эта краля твоя? – ревнует, она меня ревнует!

– У меня нет крали, мы уже говорили об этом. Я только твой, – я вижу как загораются ее глаза.

– Буду верить.

– А тебе ничего не остается, только верить и доверять.

– Пошли в душ? – отталкивает меня в грудь.

– Нет, утром, – скатываюсь с нее на бок, тяну ее к себе, она прижимается ко мне ягодицами, член сразу же подает признаки, втыкаясь в ее упругий зад, – пусть твое тело впитает в себя мою сперму.

– Так нельзя, нужно в душ, – пытается вырваться.

– Тише, ты же дразнишь его, – делаю толчок между ее ягодиц, – и меня, – засасываю мочку уха.

– Все, лежу неподвижно, мне там…больно.

– Сильно? Хочешь поедем к врачу, утром?

– Нет, Дэмис, никаких врачей, все спим, к утру прилипнем друг к дургу, – смеется, – все высохнет.

– Пусть, – выключаю ночник, засыпаем мгновенно, сначала она, потом я.

***

Я упал на облака из ваты, потому как мягко, тепло и что-то пушистое щекочет нос.

Улыбаюсь. Как я мог упасть на ватные облака?

Это как мечта из детства, всегда, когда смотрел мультик, советский, "Трям, здравствуйте", мечтал покататься на облаках.

По-моему сбылась.

Или все таки нет?

Разлепляю глаза, Алиска, щекочет мой нос своими волосами и улыбается.

Тяну ее за руку на себя.

Просыпаюсь, когда она оказывается сверху.

– Я все отдам, за такое каждое утро! – целую, обнимаю, вдыхаю запах любимого человека.

Руки плавно перемещаются с бедер на талию, под сарафан. Алиска перехватывает их, отстраняется.

– Нас ждут на завтрак!

– Подождут! Иди сюда, – блин, она успевает встать с меня.

– Нет, пошли. Там дедушка, я приготовила омлет. Сказал не дотронется, пока мы не спустимся.

– Ну Алис… малыш… – протираю глаза.

– Ты долго спишь, вставай, – стягивает с меня покрывало, – у тебя пять минут, – говорит и убегает, облом. Придутся вставать.

– Ну ты и дрыхнешь! – говорит дед с ходу, – время видел?

– Доброе утро, – сажусь с Алисой, которая уже наполняет мою тарелку омлетом и блинами, – мне спешить некуда.

– На работу?

– Не хочу. Я устал, имею право на полноценный отдых.

– Все хорошо, но надо появится в офисе, на пару минут, сам знаешь.

– Знаю, я заеду. Алис, поедешь со мной?

– Нет, я домой. Ты обещал.

– Что будешь дома делать? Побудь со стариком, – дед не угомонится.

– Потом, как-нибудь еще приеду.

– Переедет, она хотела сказать, что скоро переедет, навсегда, – Алиса почему-то бледнеет.

– Скорей бы уже. Да, кстати, что там со свадьбой? – спрашивает дед.

– Все пучком. Послезавтра, Алиса, идем снимать мерки платья.

– Что? Почему послезавтра? – она пьет воду, ее мелко потряхивает.

– Ты боишься? Без платья собралась замуж? – смеюсь, – можно и без, я тебя понимаю любимая, хочется скорей, а платье шить долго.

– Дэмис, ты невозможный! – мы с дедом смеемся, – все…

– Что все?

– Если ты закончил, то поедем? Отвези меня домой.

– Отвезу.

– Опять меня оставляют одного, – жалуется дед.

– Хватит грустить, ты не один, вон тетя Валя с тобой.

– Та! Она мне уже надоела! – говорит громко, чтобы тет Валя, которая дожаривает блины, услышала.

– Что? – возмущается тетя Валя, – значит надоела? Все, больше не буду развлекать вас своими историями, и смотреть кино с вами я не буду! – она надувает губы, и отворачивается к окну.

Ну вот теперь спокойно можно уехать, они буду заняты примирением. Я знаю же, дед любит тет Валю, как свою дочку. Они как маленькие дети, капризные. Всегда спорят и ругаются. И вот сейчас, уверен, ему будет не скучно.

Всю дорогу держу Алису за руку, не могу оторваться и расставаться с ней тоже не могу.

Знаю, что не надолго однако не могу и все.

– Чем будешь заниматься, пока я буду в офисе?

– Не знаю. С мамой побуду, если она конечно будет дома. И домашними делами.

– Никуда не поедешь. Хорошо, будешь ждать меня дома.

– Ты приедешь сегодня?

– Да, после офиса заеду, – целую ее руку, – может со мной поедешь, в офис? – что ей дома делать без меня, вот что? Она не будет скучать? Пусть со мной будет, всегда перед глазами. Ей без меня делать нечего!

– Нет, я домой, – упрямая девочка, – с Алис… Алиной поговорю, – она жутко волнуется и краснеет.

– С офиса можешь с ней поговорить. Поехали со мной? Ну малыш, – блядь я чертов маньяк, ен могу без нее ни минуты, а она может, домой хочет! Ну поговоришь ты со своей сестрой, с мамой по телефону с офиса в чем проблема? Проблема в том, что я раньше не спрашивал бы, запихал бы в машину и в офис с собой, сейчас же не могу, против ее воли, хочу чтобы сама хотела, быть со мной……-Алис….– целую ее ледяные руки, – ты замерзла?

– Нет, со мной все в порядке. Просто отвези меня домой. Пожалуйста.

– Хорошо.

Долго не могу отпустить ее из своих объятий, стоя у ее ворот. Будто прощаюсь на совсем. Мороз по коже, от собственных мыслей. С чего бы нам прощаться на совсем?

Отъезжаю, когда дверь за ней закрывается.

Какая-то тревога душит, давит в груди.

Алиса.

Она волновалась.

Заледенела.

И долго смотрела, не отрываясь, когда я сел в машину.

Разворачиваюсь.

Открываю ворота и бегу в дом.

Алиса стоит на верху лестницы, не успела дойти до своей комнаты.

Глаза мокрые что-ли, блестят, или мне кажется.

Смотрю снизу на нее.

Она бежит, спускается ко мне по лестнице.

В объятия.

Обнимает.

– Что случилось? – спрашивает, все так же обнимает, крепко прижимает. Громко дышит.

– Не знаю. Не хочу отпускать. Не могу отпускать.