Текст книги "Риддикулус (СИ)"

Автор книги: Ebiscus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Гриффиндорец чувствовал, как скользит по его члену горячий язык. Как Лорд захватывает в глотку всё больше и больше, при этом помогая одной рукой ласкать ствол, а другой надавливает на промежуток между яичками и анусом. И Гарри честно не мог ответить на такой лёгкий вопрос, где ему было приятнее. Единственное, что он знал наверняка – ему было неимоверно хорошо.

Словно лихорадка, возбуждение окутывало его сознание, заставляя даже кончики пальцев изнывать от пламени, что разгоралось внутри.

В конце концов, это наслаждение оказалось столь велико, а выдержка Гарри столь мала, что не успел Лорд перейти к более активным действиям, как… абсолютно ничего не произошло. Тело Гарри содрогнулось в оргазме, крупная дрожь и напряжение пробежали вверх от бёдер по позвоночнику, говоря о скором конце столь чудесного действа, но сфокусированный в одной точке пламень не пропал, превратившись в истому. Он продолжал пульсировать, обманчиво возвещая о том, что тот краткий миг, именуемый наивысшей точкой наслаждения, ещё не подошёл к концу.

Гарри дрожал, скуля сквозь плотно стиснутые губы, не имея возможности кончить.

Лорд тем временем неторопливо поднялся с колен, вытирая большим пальцем влажные губы и с восхищением разглядывая дрожащего и задыхающегося подростка. Взмах палочкой, и вдруг опора, что до этого момента держала Гарри в вертикальном положении, была убрана. Ноги гриффиндорца резко подкосились, и он повалился на пол. Его больше ничего не сдерживало.

– Вот ты и на коленях, Гарри Поттер, – сухо произнёс колдун. – Валяешься предо мной, не в силах подняться или противиться мне и моим желаниям. А всего-то и стоило, что довести тебя до того… постыдного состояния, – на губах мужчины появилась кривая ухмылка. – Наверное, два года назад там, на кладбище, мне стоило использовать свою волшебную палочку по-другому, а не кидаться на тебя с Авадой, что думаешь? – мужчина наступил на голову врага, прижимая его лицо к полу. Гарри только тяжело выдохнул, жмурясь и остервенело надрачивая свой член, желая, наконец-таки, кончить. Но несмотря на прилагаемые Гарри усилия, ситуация только ухудшалась, и это начинало здорово пугать.

Риддл надавил на макушку льва чуть сильнее. Неожиданно послышался тихий треск. И Лорд перевернул Гарри на спину, желая понять, что именно сломалось. То ли к радости мужчины, то ли к несчастью, то были всего-навсего очки. Лорд быстро избавился от проблемы, отшвырнув поломку в сторону, без которой Гарри ощутил себя совершенно беспомощным. И проблема была не только в отвратительном зрении, которое уже на расстоянии вытянутой руки давало сбой, а в том, что без драгоценных очков Герой ощущал себя чуть ли не обнажённым, вывернутым наизнанку, представшим перед Лордом в самом неприглядном свете.

Наверно, впервые за всю свою жизнь Гарри почувствовал то, насколько он на самом деле был зависим от этой безделушки.

– Ничего личного, Поттер, – проворковал мужчина. – Я ведь должен как-то отомстить тебе за те долгие годы скитаний, за разбитое пророчество… за тот убогий пеньюар и твою не менее убогую фантазию, – это фраза заставила Гарри удовлетворённо фыркнуть, ибо той угрозы, которая всегда имела место быть в любой брошенной Томом фразе, на этот раз, что удивительно, не было. Была лишь игра. Но всё это продолжалось ровно до того момента, пока мужчина не упомянул тот злосчастный пеньюар. Казалось, это трогало колдуна больше, чем собственное развоплощение, отшельничество и, в конце концов, проваленная Пожирателями операция, часть которых в итоге засадили в Азкабан.

…Проваленная операция, которая унесла жизнь последнего, кому Гарри был нужен по-настоящему.

Неожиданно перед глазами льва предстало лицо Сириуса, Арка Смерти и тихий умиротворяющий шёпот, что звал Гарри за собой…

Удушающая тоска вытеснила из головы все мысли. Только осознание того факта, что если бы не этот мерзкий змей, всё могло бы быть по-другому, продолжало терроризировать сознание Гарри Поттера, освобождая его на миг от этих порочных оков.

В какой-то момент брюнет даже смог услышать перепуганный голос Молли, но затем всё вновь погрузилось во тьму, а его тело вновь стало непослушным, неподвижным и таким приятно расслабленным.

– Ох, – где-то сбоку прозвучал наиграно-печальный голос Лорда, возвращая Гарри в построенную змееликим реальность, – я очень сожалею об этом, честно. И я могу сказать тебе наверняка, что Беллатрисе сильно досталось за смерть её чистокровного братца, – мужчина провёл коготком по шраму Гарри. – Ты не представляешь, насколько мне неприятна сама мысль об убийстве чистокровных. Однако потерянное лишь раз уже никогда не вернуть, но всё же… – послышался довольный смешок, а затем колдун резво уселся Гарри на бёдра и, нагнувшись к его уху, прошептал: – Позволь же мне тогда загладить свою вину, – с этими словами мужчина расстегнул несколько пуговиц на своей мантии, оголяя ключицы, грудь и торс.

Вид был столь захватывающий, что если бы Гарри в самом деле мог хоть что-нибудь разглядеть, он бы точно подавился слюной. Но так, сколько бы парень не щурился, ничего кроме размазанных очертаний он, увы, не видел. Это заставило Поттера сполна подавиться собственной досадой. А слова Лорда насчёт наказания и мести стали приобретать смысл. Ко всему прочему мужчина уселся на Гарри слишком уж удачно так, что брюнет вновь задёргался и учащённо задышал, но не от желания сбежать, а от всё того же неконтролируемого желания кончить.

– Какой нетерпеливый мальчишка, – сипло произнёс колдун, обхватив напряжённый фаллос заклятого врага ладонью, медленно водя пальцами по налившемуся стволу и заставляя Гарри изгибаться под ним.

Несмотря на то, что с первого взгляда фигура Лорда казалась непомерно хрупкой и лёгкой, на самом деле всё было в точности до наоборот. Гарри казалось, что мужчина весил даже больше, чем взятые вместе Крэбб и Гойл. Посему, вопреки возможности двигаться, кричать, царапаться и пинаться, Национальный Герой только натужно попискивал в перерывах между стонами и ахами, а также отчаянным желанием рассмотреть хоть кусочек тела Лорда. Ведь, несмотря на все знания Гарри об эрогенных зонах на теле мужчины, голым Поттер видел его лишь раз, и не его, а до ужаса холодного боггарта, ибо раздеваться колдун явно не любил. За весь прошедший месяц Гарри видел обнажённым лишь член и ноги Воландеморта. Добавить к этому ещё и то, что качество картинки порой здорово подкачивало, и ситуация становилась совсем безрадостной. Но зрение парня было ни к чёрту как не старайся, и вскоре Гарри просто решил расслабиться и плыть по течению, не вдаваясь в подробности происходящего.

И чем больше парень отдавался во власть своей похоти и желаниям Лорда, тем лучше и реальнее становилось всё то, что он ощущал. Разнообразные эмоции и жар прокрадывался в самые потаённые уголки сознания Гарри. И его охватило самое подлинное чувство эйфории. В один момент все печали и тревоги окончательно покинули гриффиндорца… поэтому он даже не сразу обратил внимание на то, что зал, а точнее его стены, стало ощутимо потряхивать, будто при землетрясении, а свечки, что парили в воздухе, стали гаснуть одна за другой.

А затем Лорд резко прервал свои ласки.

В голову Гарри закралось нерадостное подозрение о том, что и на этот раз ему не дадут кончить. Вслед за этим мужчина недовольно огляделся по сторонам, и Поттер последовал его примеру, впервые заметив произошедшие с залом изменения. Из примерно полусотни свечей гореть продолжало лишь около тридцати, а стены с каждым мгновением дребезжали всё сильнее и пуще, покрываясь трещинами и угрожающе громыхая.

– Кто посмел? – недовольно и безрадостно протянул Воландеморт, но вопрос явно был адресован не Гарри. – Что ж, – выплюнул мужчина, – теперь у нас не так много времени, – после этих слов маг вновь обхватил трепещущий орган Поттера и сразу же направил его к своим бёдрам, медленно опускаясь вниз. Гарри широко раскрыл глаза и замычал, подавившись воздухом. Узкая глубина приняла его полностью, но сама мысль о том, что мужчина добровольно позволил ему это, отчаянно отказывалась стать правдой. Поэтому следующие несколько секунд на лице Национального Героя была взволнованная, но до боли глупая мина.

– Гарри, – тяжело прошипел тёмный маг, недовольно хлопнув юношу по щеке, – немедленно сделай лицо поумнее, – эти слова в ту же секунду вырвали гриффиндорца из секундного оцепенения.

Руки Поттера, словно сами по себе, легли на талию колдуна, а его бёдра стали покачиваться навстречу бёдрам Лорда, увеличивая скорость толчков. Тело льва и в самом деле действовало само по себе. И в какой-то момент дрожащая рука брюнета легла на достоинство тёмного колдуна и стала медленно его массировать. Гарри прекрасно знал, что змееликий не любит спешки (а сейчас что-то явно заставляло его спешить) и, вероятно, хотя бы в этом он решил найти отдушину.

Гарри вообще многое знал.

Жаль, что эти самые знания никому даром были не нужны!

И гриффиндорец не преувеличивал, ему действительно было очень обидно от того, что он не мог самостоятельно приласкать Лорда. Да и вообще, горделивая натура юноши вновь принялась неприятно скрестись в сердце, лишний раз напоминая о себе. И Гарри с удовольствием продолжал бы негодовать, если бы в один момент перед его глазами не предстала чёткая картинка того, что творится там, где было его тело.

Там, в комнате Рона, что удивительно, было тихо и спокойно. Словно со стороны он слышал свои вульгарные постанывания, а рядом с ним сидел Снейп, сосредоточенно смотря прямо на него, что-то беспрерывно бормоча. В один момент Гарри показалось, что он вернулся восвояси, но затем громкий стон Лорда вновь вернул его обратно в полуразрушенный зал.

– Я хочу поцелуй, – скомкано проворочал языком Гарри, поняв, что с секунды на секунду всё это великолепие действительно может прерваться, а уйти без поцелуя он ну никак не мог. И хоть из-за плотно сжатых губ Гарри донеслось лишь что-то совершенно нечленораздельное, колдун, видимо, всё прекрасно понял, молча вцепился в непослушную шевелюру льва и буквально потянул Гарри на себя. Парень недовольно скривился, но грубый требовательный поцелуй всё же принял, покорно закрыв глаза на боль и не протестуя.

Да уж, по сравнению с неучастливым и неумелым боггартом, Лорд был даже слишком опытным. Его язык был столь же умел, как и его движения бёдрами, неторопливые, но многообещающие и оправдывающие себя. И вот вскоре сквозь пошлые шлепки и учащённые вздохи стали прокрадываться жадные причмокивания.

В тот же миг, словно поощрив покорность своей жертвы, змееликий вернул Гарри контроль над телом. Или же это было из-за того, что мир вокруг них всё ещё стремительно рушился, и чары Лорда постепенно теряли свою силу.

А удовольствие всё нарастало. Лорд ухватил Гарри за шею и вновь придавил парня к земле. Вслед за этим мужчина, наконец, полностью снял с себя мантию. Отбросив её в сторону, он с насмешкой посмотрел на отчаянно щурящегося льва. Щелчок пальцами, и зрение брюнета стало лучше. Взгляд юноши скользнул по острым, скорее даже костлявым плечам, груди, которая казалась ещё более белой, чем у боггарта, напряжённым, предательски чувствительным сосочкам и наконец к члену, который поблёскивал капельками спермы и выделившийся смазки на тусклом свету.

Поттер слегка привстал на локтях, вытянул одну руку вперёд, изучая трепещущее тело, горящее и притворно податливое, такое нежное и искушающее… В нём не было чего-то красивого, но оно точно не было уродливым, кто бы что ни говорил. Оно очаровывало. Юноша провёл кончиками пальцев по розовым ареолам, тут же уловив тихий полустон-полувздох, и продолжил ласку смелее. Жаркие тиски сжали достоинство Гарри туже, также вырвав из Поттера судорожный вскрик. На мгновение Воландеморт замедлился, а потом и вовсе остановился. Змееликий прикрыл глаза и закусил нижнюю губу, словно желая прочувствовать член внутри себя и руки на своей груди лучше.

К тому времени продолжало гореть всего восемь свечей, что были разбросаны по разным углам зала. Света от них было немного, и Гарри старался прикоснуться ко всему, увидеть всё, что только было возможно, пока у него это не отняли.

За пару секунд до того, как всё окончательно прервалось, Гарри услышал лишь тихий абсолютно спокойный шёпот прямо в своей голове.

– Слушай внимательно, Гарри Поттер, – эти слова на пару мгновений вернули юношу обратно к тёмному колдуну. Вокруг был кромешный мрак, но даже так кроваво-красные глаза Воландеморта было прекрасно видно. – Ты слышишь меня? – Герой заторможено кивнул. – Пятнадцатого октября ты должен будешь прийти в Визжащую Хижину. Я убью каждого, кто придёт с тобой, поэтому хорошенько подумай, прежде чем сделать что-то опрометчивое. Пятнадцатого октября. Только ты и я, Гарри, – проведя коготком по щеке гриффиндорца, повторил маг, будто боясь, что в первый раз его не услышали.

Всё исчезло.

Некоторое время после этого юноша всё ещё пребывал в забытье, а затем медленно раскрыл глаза и сразу же пожалел об этом. К его губам прижались чужие губы, а в плечи упиралась пара грубых ладоней, которые крепко держали льва, придавливая к прогнувшемуся матрасу. Но теперь-то Гарри мог двигаться и он не побрезговал этим воспользоваться, оттолкнув в сторону Снейпа.

– Поцелуй истинной любви, чтобы разбудить спящую принцессу, – с невероятно серьёзным лицом проговорил зельевар, надменно оглядев напряжённую фигуру Гарри и поднявшись со скомканных простыней. – Что ж, на этом моя работа закончена. Кошмары Вас больше не побеспокоят, мистер Поттер. Доброй ночи, – доброжелательно проговорил Северус, чему-то неприятно ухмыляясь.

Отчего-то взгляд Гарри сразу же метнулся в сторону маленького, пыльного зеркала в углу небольшой спальни.

– Очень смешно, – недовольно фыркнул гриффиндорец. – Ваша работа?

– Я бы не посмел, – сотрясаясь от беззвучного смеха, проговорил Северус.

Из отражения на Гарри смотрел выряженный в балетную пачку силуэт. На щеке же юноши красовался небольшой порез, словно напоминание о последних словах Воландеморта. Единственное, что было непонятно: был ли это вызов на дуэль или же желание продолжить начатое?

– Поттер, я советую Вам либо переодеться, либо побрить ноги, – вновь заговорил стоящий у двери зельевар. – Согласитесь, что эти волосатые кривоножки на фоне этой безукоризненной красоты выглядят более чем просто убого.

– Не нравится – не смотрите, – взвился Гарри, чувствуя, как к нему возвращаются мигрень и неудовлетворение.

Он обязательно придёт туда.

К нему.

Один.

========== Часть 3 ==========

Если увидите ошибки, отметьте их, пожалуйста, в ПБ ;)

Гарри всегда необычайно радовался началу учебного года. Однако на этот раз парня одолевало и какое-то странное непонятное чувство, сжирающее его изнутри. Оно состояло из страха, трепета и какого-то нехорошего предвкушения.

Признаться честно, подобное парень уже испытывал. И не раз. Эта сладостная тревога, как правило, появлялась перед очередным опасным приключением, которое сулило юноше море проблем и ничего, кроме них. Одно из таких, к примеру, закончилось возрождением Тёмного Лорда. И если в прошлом, испытывая страх перед неизвестностью, для Гарри существовала хоть какая-то интрига, сейчас гриффиндорец был на сто процентов уверен в том, что его нынешнее состояние целиком и полностью было делом рук никого иного, как Воландеморта.

Поддавшись искушению, парень добровольно впустил злодея в своё сознание и чуть не совершил одну из самых непростительных ошибок в своей жизни. Однако понял это Гарри лишь тогда, когда будоражащая его тело нега отступила, и он, наконец, внял голосу собственного разума. А тот говорил о весьма безрадостных вещах. Он говорил о том, что если бы не Снейп, который вывел парня из того жаркого оцепенения, и не его щиты, что теперь весьма удачно спасали Гарри от новых ночных «кошмаров», то стоило Воландеморту копнуть чуть глубже, и все планы Ордена накрылись бы медным тазом. Вспоминая же о том, какой властью обладал мужчина в том чудесном, но, к сожалению, абсолютно реальном сне, Гарри пробирала дрожь…

Даже мысли о Сириусе тот смог так легко вытеснить из его головы! Гриффиндорец почувствовал укол совести. Однако, несмотря на стыд, он уже ничего не мог с тем поделать. Те несколько месяцев, когда ему снился Воландеморт, почти полностью изгнали из сердца Гарри скорбь по крёстному отцу. Сейчас же лев вновь к ней возвращался. Хорошо это было или плохо, но юноше казалось, что это отвратительное чувство воздаётся ему с процентами за все те дни, когда единственное, о чём он мог думать так это нагое костлявое тело, прижатое к полу. И что самое ужасное – думал Гарри о нём без всякой ненависти. Было лишь какое-то неопределённое, не похожее ни на что другое чувство, теплившееся отныне где-то глубоко в сердце юного мага.

Всё же между Гарри и колдуном произошло то, после чего, по мнению Поттера, просто нельзя было друг друга ненавидеть, ведь так? Но, конечно, это было лишь мнение самого гриффиндорца, и он, увы, не мог навязывать его другим. И всё же, несмотря на отсутствие этой самой ненависти, юноша прекрасно понимал одно: он больше не должен вспоминать о том, что произошло этим летом. Ведь даже если это не Воландеморт убил Сириуса, в том, несомненно, была именно его вина. Так же, как и в том, что до одиннадцати лет гриффиндорец был лишён всякой заботы. И хотя бы поэтому Гарри вопреки всему сущему должен был ненавидеть его. Но почему-то, сколько бы парень ни взывал к гневу, ничего, абсолютно ничего не происходило.

В итоге юноша просто решил сдаться и сделать вид, будто их с Лордом и впрямь связывало лишь пророчество и ничто другое. Лишь пророчество, по пути которого Гарри шёл всё это время и собирался идти впредь и с которым он уже почти смирился. В любом случае, какие бы мысли ни были сейчас в голове Воландеморта, тот вряд ли собирался отступиться от своих планов ради недруга. Того же не собирался делать и Гарри. Предать друзей, предать мир, который так радушно принял его и дал ему шанс прожить нормальную жизнь, он никогда не сможет. Хотя от мысли убить тёмного мага Гарри не легчало. Мысль о том, что ему вообще когда-либо кого-то придётся убить, претила и неприятно давила на сердце.

И вроде бы всё уже было решено, но оставалась ещё одна проблема – обещание. Обещание, что небольшим шрамом отпечаталось на правой щеке Избранного. Должен ли он прийти в Визжащую Хижину? Должен ли он сказать Тёмному Лорду, что решил раз и навсегда забыть о произошедшем? Должен ли опасаться того, что прежде чем он раскроет свой рот, его уже поразит Авада? Наверное, всё же должен. И возможно, что кто-то вроде Колина Криви счёл бы подобный поступок высшей степенью героизма, сам Гарри не видел в этом ничего, кроме разве что своей глупости. Ведь придёт он туда вовсе не бороться за справедливость. Хотя от Воландеморта можно было ожидать чего угодно. Возможно, получится так, что, закончив с делами насущными, змееликий вырубит его и утащит в своё логово, чтобы потом продемонстрировать всей Британии её ни на что не годного Героя.

Гарри совсем не мог проследить за ходом мыслей колдуна. Его поступки казались юному магу совершенно нелогичными. И даже эта «очаровательная» пачка, которую Гарри не мог снять всю следующую неделю… Даже этой своеобразной мести юноша также не мог осознать. Слишком уж это было несерьёзно для самого страшного мага двадцатого столетия.

Но время шло. И с каждый днём лев всё больше впадал в уныние, а стоило ему только войти в Большой зал, как над ним в прямом смысле этого слова собирались большие серые тучи, грозящие вот-вот окатить юношу натуральным ливнем. Посему вход туда Герою был заказан. Благо Добби с радостью вызвался помочь своему любимому Гарри Поттеру и каждый день носил ему в спальню завтраки, обеды и ужины.

И в один из таких воскресных вечеров, юноша, по обыкновению снедаемый размышлениями, сидел на кровати и справлялся с ужином. Это была уже третья порция, но насыщения брюнет не чувствовал, так же, как и вкуса. Он просто монотонно пережёвывал двадцать шестую по счёту куриную ножку, запивая всё это тыквенным соком и совершенно по-плебейски чавкая. Стесняться ему всё равно было некого. В комнате Гарри был совершенно один.

Так бы оно и продолжалась дальше, если бы дверь в спальню мальчиков тихо не раскрылась и на пороге не появилась бы Джинни с двумя кремовыми плюшками в руках.

– О, – грустно протянула девушка, – а я-то думала, ты тут голодаешь.

– Будто бы Добби даст мне это сделать, – ухмыльнулся Поттер, кивнув на несколько пустых тарелок, стоящих на его прикроватной тумбе. – Спорим, что у меня здесь всё в разы вкуснее, чем в Большом зале? – как можно более беззаботно хмыкнул гриффиндорец.

Джинни поджала губы и, тяжело вздохнув, сделала несколько шагов в сторону Гарри.

– Я не буду говорить, что все уже давно заметили твоё состояние, – спокойно проговорила рыжая, сев на краешек кровати, – но знаешь, все очень волнуются. Особенно Рон. Он думает, что это вина Малфоя и уже готовит ему какую-то подлянку, представляешь? – тихо засмеялась Джинни. Потом она внезапно замолкла и впервые за всё это время прямо и до боли серьёзно посмотрела на Избранного. Парень, не выдержав на себе пристального взгляда карих глаз, отвернулся. Девушка продолжила: – Расскажи, что произошло? Ты же знаешь, что я, Рон, Гермиона и многие другие всегда помогут тебе, что бы ни случилось, – возбуждённо проговорила она. – Мы всегда будем на твоей стороне, поверь же.

– Джинни… – начал было Гарри, но его бессовестно прервали.

Ведьма подсела чуть ближе и положила свою тёплую ладонь на плечо гриффиндорца.

– Только не говори мне, что у тебя всё хорошо, – тревожно протянула она, нахмурившись. – Я ведь всё прекрасно вижу! – прошептала она взволновано. – Ну же, расскажи, ты ведь не хочешь, чтобы моего нерадивого братца исключили из школы из-за того, что тот в недалёком будущем подорвёт кучку слизеринцев каким-нибудь фейерверком из магазина Фреда и Джорджа?

Гарри не смог сдержать улыбки на такое заявление в сторону Рона. Он повернулся к Джинни, но в глаза ей так и не посмотрел. Вместо этого парень, закусив губу, думал о том, стоит ли облегчить душу и рассказать хоть кому-нибудь о том, что его гложет. Но он никак не мог прийти к однозначному выводу. За прошедшие несколько лет брюнет так привык полагаться на чужие советы (чему больше всего поспособствовал Дамблдор), что теперь лишь изредка мог сам до чего-то додуматься.

Тишина в комнате была почти осязаемой. Джинни терпеливо ждала ответа на свой вопрос, наблюдая за переменами в лице дорого ей юноши. Так они просидели около сорока минут, а затем ведьма пробормотала:

– Гарри, я так волнуюсь, – проговорила она, помявшись. – Это ведь всё из-за тех ужасных снов, да? Они до сих пор тебя мучают?

– Нет, – отмахнулся лев. – Снейп сделал всё как надо. Его новое заклинание оказалось на удивление удачным. Просто я… – парень тяжело вздохнул. – Джинни, – резко взяв себя в руки , проговорил он, заставив девушку вздрогнуть, – меня действительно кое-что беспокоит, – твёрдо заключил он. – Но я… – парень помялся, – я не могу рассказать ни тебе, ни кому-либо ещё об этом. Прости, – виновато улыбнулся лев. – Но я уже взрослый и не тебе за меня беспокоиться. Правда, не стоит этого делать. Пойми, что не… – и вдруг к его губам приникли мягкие губы колдуньи. Кроткий поцелуй без намёка на какое-либо продолжение, и вот девушка уже отстранилась от брюнета с таким видом, словно ничего не произошло. Гарри нервно облизнулся, сочно краснея и ощущая какой-то сладковато-пряный привкус на языке. Вероятно, он был от кремовых плюшек.

– Джинни… – шёпотом произнёс гриффиндорец, судорожно вздохнув. – Я… – голос Гарри дрогнул, и он вновь стал размышлять о чём-то, но это не продолжалось больше нескольких секунд. – Через неделю… – неразборчиво проворочал языком лев, придя в себя. – Через неделю, – повторил он и сник.

– Через неделю, – подтолкнула его ведьма.

– Через неделю, – тут же подхватил её Гарри, – пятнадцатого числа, – слова больше не застревали в глотке, а сердце в груди парня билось быстро-быстро, словно он только что пробежал целый кросс, – в Визжащую Хижину придёт Воландеморт, – при упоминании этого имени лицо девушки на секунду перекосилось, она сжала в ладонях простыни, но продолжала внимательно слушать Героя. – Он должен быть один, – тем временем проговорил Поттер. – Мы с ним должны… я поклялся… я… мы… мы должны закончить начатое, – и Гарри резко замолк, так больше ничего из себя и не выдавив. Он уткнулся лбом в острое плечико с таким видом, будто из него выжали все жизненные соки и единственное, чего ему хотелось, так это сдохнуть.

– Ты не должен идти! – тихо воскликнула Джинни. Гарри же отчётливо ощущал дрожь в её теле. – Ты не должен идти туда! – чуть громче проговорила девушка, погладив юношу по его растрёпанным волосам. – Ты не пойдёшь туда!

– Я не пойду, – согласился брюнет. – А теперь надо успокоить Рона. Только не говори ему ничего, ладно? – Джинни кротко кивнула, приподнялась с кровати и, задорно улыбнувшись, направилась к двери.

****

Гарри вырвался из директорского кабинета, не в силах больше выносить ни смеха членов Ордена Феникса, ни их радостных голосов, ни пронизывающего взгляда Дамблдора.

– Почему я узнаю об этом только сейчас?! – вероятно уже в сотый раз крикнул гриффиндорец. – Почему никто мне ничего не рассказал?! – отмахнувшись от схватившей его за запястье Джинни, проорал парень. – Как же ты могла?! – сипло простонал брюнет.

– Гарри…

– Ты же обещала мне! – жёстко подвёл он итог, в очередной раз вырвавшись из рук девушки. Та попыталась сказать что-то в своё оправдание, но слёзы, выступившие на её глазах, помешали ведьме это сделать. Рыжая прикрыла лицо ладонями, а рука Гарри предательски дрогнула. Но вовсе не от того, что парню стало жаль девушку, и он решил её утешить. Гарри до дрожи желал ударить юную колдунью, но, слава Мерлину, смог вовремя себя остановить.

Избранный быстро сбежал вниз по лестнице, чувствуя как отвращение, стыд и гнев смешиваются в нём в какое-то гадкое чувство, что билось в его груди, словно запертая в клетке птица, и никак не могло найти выхода. Мысли шумным хороводом сменяли друг друга. И за всем этим парень и сам не заметил, как преодолел тёмные коридоры Хогвартса, вышел на школьный двор и уже вскоре стоял где-то неподалёку от хижины Хагрида.

Секунда – и парня скрутило и вырвало на сырую от вечерней росы траву. В нос ударил едкий запах рвоты, и парень, поморщившись, вытер рот рукавом школьной мантии, выпрямился и запрокинул голову назад, вглядываясь в затянутое тучами небо. А затем его желудок вновь свело, и лев вновь изогнулся в напряжённой судороге, на этот раз окончательно расставаясь с некогда таким вкусным ужином. Откашлявшись, Гарри вымученно застонал, с трудом продолжая стоять на дрожащих ногах. Сердце его билось тяжело и гулко, а горло стянуло от охватившего всё его нутро волнения. Несколько долгих минут он гипнотизировал неприятную жижу под своими ногами, а затем вдали послышались голоса Рона и Гермионы. И судя по недовольным выкрикам, первый был очень разозлён поведением друга и требовал объяснений. Немедленно.

Лев нервно сглотнул, тихо проклиная себя за такую несдержанность. Юноша, наконец, понял то, что теперь ему придётся распинаться мало того, что перед Роном, который сейчас по всей вероятности был готов порвать любого за свою обиженную сестру, но и перед Орденом в полном его составе о том, почему он так странно отреагировал на эту – Гарри передёрнуло, – «замечательную» новость. От одной только мысли вернуться в кабинет Дамблдора и снова окунуться в эту праздничную атмосферу, где все улыбались и выкрикивали глупые тосты, Гарри мутило и хотелось бежать, бежать и бежать, пока ноги не откажут, а злоба не уйдёт, в чём сам Поттер сильно сомневался. По крайней мере, одного человека он точно не простит и плевать, что на это подумают остальные. Руки льва до сих пор передёргивало от желания хорошенько стукнуть Джинни, но всё же где-то глубоко парень-таки понимал, что он сам был во всём виноват. В конце концов, он ведь сам, поклявшись самому себе ничего не говорить, на раз-два выложил девушке всю информацию. Глупо было даже надеяться на то, что она никому ничего не расскажет, зная, как ведьма ненавидела Лорда после своего первого года в Хогвартсе. Джинни, наверное, тем же вечером поделилась всем, что узнала от него, с Дамблдором, а тот зря времени не терял, и в ночь на пятнадцатое октября, в Визжащей Хижине Лорд Воландеморт был повержен и убит. Сейчас же вся Британия праздновала уже четвёртый день с его смерти, а Гарри, который, по заверениям газет, и нанёс колдуну смертельную рану, только сегодня обо всём узнал.

– Четыре дня, – угнетенно прошептал гриффиндорец. А на смену гневу, пришло тупое осознание факта. Рвать и метать больше не хотелось, однако лучше бы Гарри снова впал в постыдную истерику, как тогда, в Отделе Тайн, чем молча выносил эту убийственную пытку.

Голоса друзей тем временем становились всё чётче, а желание юноши побыть одному, наконец, достигло своей вершины, и лев стал нервно оглядываться по сторонам, выискивая место, где бы он смог спрятаться и избежать неприятной беседы. Домик Хагрида отпадал сразу же, там его было бы слишком легко найти. Запретный лес также не был вариантом. С какими бы тварями Гарри уже не повстречался за свою короткую жизнь, парень прекрасно осознавал, что эта часть Хогварста всегда была готова подсобить ещё парочкой невиданных ранее саблезубых, косматых и до жути опасных существ. Собственно, ничего другого с таким лесничим как Рубеус Хагрид ожидать не приходилось. Затем взгляд Гарри привлекла Дракучая ива, чья посеревшая в тусклом свету звёзд и луны макушка призывно выглядывала из-за горизонта…

Глупая, даже навязчивая идея пришла в голову Национального Героя. И, несмотря на то, что для себя Гарри в принципе уже всё решил, он продолжал безвольно стоять на месте, не сводя своих пронзительно зелёных глаз с изрядно полысевшего дерева. Но эта робость была оправдана. Поттер боялся столкнуться с тем, что он увидит, пройдя через тайный ход… Лев боялся убедить себя в том, что ничего уже нельзя было исправить.

Парень содрогнулся от пришедшей в его голову мысли. Не хотелось даже думать о том, что всё действительно было кончено! Такого не могло быть, ведь обязательно, даже вопреки чарам Снейпа, брюнет должен был что-нибудь почувствовать в момент смерти тёмного мага! Но шрам не болел, снов не было и даже кратких видений длиной в секунду, а то и меньше, юноша не видел. Лишь благоговейное ничего в ответ на тщетные попытки Гарри услышать мысли змееликого. А ведь всего год назад парень был готов разбиться о стену лишь бы получить эту свободу.