Текст книги "Сентиментальные рассказы (СИ)"

Автор книги: Джинна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Старик, не молчи!

Я наткнулась на этот блог случайно. Искала, что бы такое новенькое почитать, на одном сайте увидела рецензии – дурацкие, конечно, но это ладно, почти все рецензии дурацкие, каким местом эти рецензенты читают… Там была ссылка на какой-то блог, вот я туда и зашла. Тоже ничего такого, чтобы время терять, я уже хотела закрыть, а потом вдруг зацепилась за один коммент, прочитала, потом уже весь блог прочитала, все комменты, потом сидела и ржала: ну, правда, каким местом люди читают, а? А потом этим же местом пишут. Потом посмотрела, кто автор того коммента, который мне понравился. Авка у него была прикольная: Дед Мороз на пляже, в шубе, в валенках, в шапке, все, как положено. И ник подходящий – Старик. Я сразу зарегилась, авку годную нашла – Маша в корзинке на спине медведя. Написала ответ на его коммент, а потом увидела, что в нике ошибка: хотела написать Машка, а написала Мавка! Потом подумала: ладно, какая разница, все равно я здесь тусоваться не буду. Здесь все такие серьезные собрались, чума. И все старые уже, про детей друг другу рассказывают, некоторые даже про внуков. А если про фильмы или про музыку – так вообще из прошлого века, я про эти древности не слышала вообще. А про книжки неинтересно говорят, слова какие-то заумные, а видно, что в упор не понимают, что читали. Потому что альтернативным местом читали, да.

Потом я только через неделю на сайт зашла, опять случайно. Смотрю – а у меня в личке сообщение. Открываю – а там письмо от Старика. Думала, что опять что-нибудь такое, насчет познакомиться, ну, как они обычно, я уже сто раз такие письма получала везде, где регилась. Но Старик нормально написал, по теме. Ему мой коммент понравился, он на него в блоге ответил, ждал, что я тоже что-нибудь отвечу, но я же не заглядывала, вот он в личку и написал. Ему мое мнение было интересно. Я ответила, выразила свое единственно верное мнение. Подумала: ну, может, и глупость, но чего они тут все выделываются друг перед другом? А сами тоже столько глупостей говорят, и не стыдно. Я думала, Старик не ответит, а он в этот же день ответил. Сказал, что мое мнение интересное и неожиданное, и еще что-то написал. Я опять ответила, и он опять сразу написал. Так несколько раз писали друг другу, а потом он спросил, сколько мне лет, потому что думает, что очень мало. И сразу извинился: он так думает не потому, что я глупости пишу, а потому, что у меня манера такая, юная. А глупости я не пишу, наоборот, все очень интересно и даже иногда мудро. Я ответила, что мне уже двадцать шесть, так что про юность не надо. Я немножко прибавила, всего три года. И спросила, сколько лет ему. Он опять сразу ответил, в тот же день. Написал, что ему семьдесят пять, у него третий брак, от всех браков девять детей, четыре внука, младший сын скоро заканчивает школу, а старшая внучка скоро родит ему правнука. Я написала: «Круто!» – и не знала, что еще написать, потому что моя бабушка младше Старика на два года, а о чем с ней говорить? В общем, как-то задумалась и опять неделю на сайт не заходила. А потом зашла, а там опять от Старика письма. Много, пять штук. Он уже не про литературу писал, а просто так, про жизнь, про тех, с кем работал, про то, что старого друга вчера похоронил. И меня спрашивал обо всем – кто родители, чем занимаюсь, где училась, что делаю в свободное время, есть ли жених… Он как-то не нагло спрашивал, просто ему правда интересно было. Я все подробно написала: родители работают с утра до вечера, бабушка живет отдельно, я рисую картинки на заказ, с мужем мы развелись в прошлом году из-за несходства характеров. На самом деле мы развелись после того, как я в аварию попала и три месяца провалялась в больнице, ногу мне по кусочкам собирали, вот он и подумал, что я инвалидом буду. Да еще этот шрам на морде. Оно ему надо? Но Старику я про это не писала, как-то стыдно было признаваться, что вот такой муж у меня был. И вообще все уже прошло, так что никому не интересно. Старик заинтересовался картинками, стал спрашивать, какие картинки, кто заказывает, сколько платят. Я все рассказала и спросила, чем он занимается. Оказывается, он переводит всякие научные книжки, еще для иностранных фильмов русские тексты пишет, еще ему заказали сценарий сериала, а он не может придумать такой поворот сюжета, чтобы потом были всякие события, которые он уже задумал. Я придумала хороший поворот сюжета, и еще много всяких событий, которые можно в сериал воткнуть. Он написал, что я гений, и что если у него примут этот сценарий, то двадцать процентов – мои. Я ответила что-то дурацкое, и стала спрашивать просто про жизнь, про знакомых, про детей и внуков – просто так, чтобы он эти двадцать процентов больше не вспоминал. А то это как-то стыдно было, неправильно и глупо. Старик мне много рассказывал, писал каждый день по три-четыре раза, и все время рассказывал, что мои письма ему помогают жить. А то после третьего инфаркта жить ему стало скучно, он даже с женой стал ссориться, а теперь сидит, читает мои глупости, и у него на душе радость, и жена тоже читает мои глупости, и тоже радуется. Я сначала обиделась, а потом подумала: ну, ладно. Бабушка тоже говорит, что я глупости болтаю, а сама радуется, когда я к ней прихожу, тоже все время расспрашивает обо всем. Наверное, старым нужно, чтобы был кто-нибудь, кого им учить интересно. На самом деле мне эти письма Старика тоже нужны были. Я почти все время сидела дома, нога еще болела, не очень-то походишь. Даже в магазин. Да еще этот шрам на роже. Родители иногда пытались меня куда-нибудь вытащить, то в кино, то в гости, но я не хотела. А письма Старика были даже лучше, чем кино, или гости, или еще что-нибудь такое. Старик мне радовался, писал, что я солнышко и умница, что во мне столько радости, что на весь мир хватит. Один раз попросил фотографию прислать. Я нашла прошлогоднюю, которая до аварии, без шрама на морде. Он написал, что теперь понимает, почему у меня такой ник – Мавка. Потому что я не просто красивая, а волшебная, таких не бывает, мавка заманная, колдунья. И еще написал, что я ему во сне снилась еще до того, как он фотографию увидел. И глаза были точно такие же, он ясно помнит. Я ничего не ответила, но пошла к зеркалу и смотрелась в него полчаса, наверно. И подумала, что наплевать на шрам, он уже почти не виден, и нога почти не болит, и все будет хорошо.

Мы потом еще месяца три переписывались, он просил меня какие-нибудь дурацкие стихи сочинять, я сочиняла, а он писал песни на эти стихи, сам пел, записывал, присылал мне и требовал, чтобы я восхищалась. Я восхищалась, а он не верил. Говорил, что я мавка заманная-обманная. А я правда восхищалась, у него был очень красивый голос – заметно, что не молодой, но такой сильный и глубокий, и на гитаре он хорошо играл.

А потом письма перестали приходить. Целую неделю не было писем от Старика. Я писала каждый день, спрашивала, что случилось, а если я надоела, так и надо прямо сказать, а не в прятки играть. Через неделю пришло письмо, Старик написал, что немножко приболел и его забирали на опыты в больничку, но сейчас уже ничего, признан условно годным для продолжения жизни. Я ужасно обрадовалась, даже не ожидала, что так обрадуюсь. Но если вдуматься, так ведь он у меня единственный друг был. И единственный человек, который мной восхищался и говорил, что я ему приношу радость. Не так много в жизни радости, чтобы ею разбрасываться.

И мы снова стали переписываться, я каждое утро лезла на сайт и смотрела личку, и каждое утро от Старика было письмо: «Здравствуй, солнышко! Ты уже встало? Тогда жизнь продолжается». Я читала и смеялась. В это время у меня получались очень хорошие картинки. Они все были какие-то веселые, даже если просто пейзаж или букет цветов, или еще какая-нибудь ерунда. Эти картинки охотно покупали, и платить стали больше, я даже подумала, что не вернуть в институт после выздоровления, а буду всегда рисунками зарабатывать.

А потом Старик опять замолчал. Я ему каждый день писала, а он не отвечал. Каждый день дурацкие стихи сочиняла, а он не отвечал. Я ждала, когда он напишет, что опять приболел, но теперь все хорошо, а он ничего не писал. Конечно, это идиотизм, я же понимаю – вот так привыкнуть к какому-то виртуальному персонажу. Всем известно, что в интернете нет девушек, юношей, стариков или старух, есть только те, кого мы сами придумали. Мне об этом Старик как-то написал. Ну ладно, пусть. Но ведь он радовался мне, это было видно. И я радовалась. Значит, мы оба правильно придумали друг друга.

Я пришла к бабушке, она спросила, что со мной такое, не случилось ли чего. Я ей все рассказала про Старика, про то, что очень скучаю и боюсь. Ему семьдесят пять лет! И три инфаркта. Бабушка сказала, что ничего не случилось, скорее всего. Просто это был никакой не старик, а кто-нибудь так прикидывался. В интернете все прикидываются, она об этом книжку читала. Так что ничего ни с кем не случилось, просто надоело Старику не свою роль играть, а может, он в реале занят, например, в командировку уехал, в заграничную, надолго, а оттуда никак на сайт не попадет, вот и все. Я даже удивилась, что бабушка такие тонкости про интернет понимает. И подумала: ладно, пусть командировка, или еще что-нибудь такое же. Пусть живет где-нибудь, как хочет. Только пусть живет. Я и без его писем потерплю. Тем более, что я уже и сама справляюсь со всеми своими заскоками.

С одним еще никак не справлюсь. Каждое утро, включая комп, сижу и говорю вслух: «Старик, не молчи! Старик, не молчи!» Третий месяц вот так, каждое утро. Может, он когда-нибудь услышит.