Текст книги "Навеки плечом к плечу (СИ)"
Автор книги: duPlessis
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
========== Часть 1 ==========
– Я счастлив, что ты нашла возможность вернуться из Валинора, Галадриэль, но я не нуждаюсь в твоем мнении.
Трандуил сидел во главе длинного стола в конференц-зале своего нью-йоркского офиса, вертя в пальцах золотую ручку. Очередная встреча с Галадриэль, которая вернулась в Средиземье несколько веков назад и с тех пор почти не покидала Лориена, не наполняла его воодушевлением. Не говоря уж о том, что Средиземья, как такового, давно уже не существовало, и даже название было давно утрачено.
Несколько тысячелетий назад, когда лорды Лориена и Ривенделла решили безвозвратно уйти на Запад, эльфы, оставшиеся верными Средиземью, единодушно приняли решение перейти под его правление. Это обеспечило выживание и сохранность эльфийского наследия.
С веками, изменившими мир до неузнаваемости, эльфы стали изгоями, малочисленной, скрытой расой и… единственной, которая радела за сохранение природного богатства, в то время как люди принялись за вакханальное освоение природных ресурсов и создание технологий, зачастую катастрофичных для планеты. Эльфы вынуждены были принимать меры, порой насильственные, и это привело к преследованию – до такой степени, что даже оставшиеся эльфийские поселения оказались под угрозой уничтожения. Тогда перед Трандуилом встала проблема принятия решения.
– Ты все так же упрям, Лесной Король, – молвила Галадриэль, сдержанно улыбаясь. – Но я, как и прежде, считаю: пришло время вновь раскрыть объятия младшим детям Эру Илуватара.
– Такая возможность у тебя есть. – Трандуил осторожно положил паркер на стол. – Я не отнимаю у тебя права налаживать контакты с людьми и распоряжаться Лориеном по своему усмотрению, но не проси меня снять магический заслон с Ривенделла. Он мне дорог. – Трандуил на миг прикрыл глаза, вызывая в памяти залитые солнцем террасы в окружении падающих по уступам вод бесчисленных речушек. И продолжил: – И я не собираюсь подвергать земли моего друга угрозе расхищения. И уничтожения, – добавил он после небольшой паузы, встретившись тяжелым взглядом с Галадриэль.
Владычица первой отвела глаза, встала и подошла к окну, занимавшему всю стену. Трандуил тоже перевел взгляд. Взору открылись зеленые кроны деревьев обширного Центрального парка. Где-то за ними лежал пруд, отражавший, словно зеркало, яркий свет солнца.
– Ты помнишь Ривенделл, каким он был во времена правления Элронда, Аран? – вновь начала Галадриэль, и Трандуил досадливо повел головой, понимая, куда клонит Владычица. – Имладрис был светлым местом. «Последний приют» – называли его в Средиземье, открытый для всех дружественных народов… Ныне об этом месте ходят дурные слухи: про скалы, скользкие от ила, принесённого реками. Про лабиринты, не имеющие выхода, и ущелья, обрушивающиеся камнепадом и неизменно грозящие смертью. И это правда – там гибнут люди. Невинные люди, Трандуил.
– Да, гибнут, – безразлично откликнулся он. – Гибли тогда, гибнут сейчас и будут гибнуть потом. Эти земли – легализованная частная собственность, но люди стремятся пересечь ее границы с упорством парнокопытных.
– А между тем, «пояс Мелиан» ограничивался опутывающими чарами.
– Во времена существования «пояса Мелиан» не было спутников, способных делать картографическую съемку, и наземных приборов, сканирующих земную поверхность. Простые опутывающие чары и заклинания при таких технологиях не действуют. Что ты знаешь о современном человеке, Галадриэль?
И, поскольку ответа не последовало, продолжил:
– Я так и знал, что ничего. Вот уже три сотни лет ты безмятежно живешь в Лориене, пребывая в уверенности, что люди остались прежними. Но мир меняется с невероятной скоростью. Люди торопятся жить и зациклены на открытиях. Два из десяти, заплутавших в лабиринте, но сумевших найти путь обратно, пойдут туда снова. Страх перед неизвестным их не останавливает. Люди больше не верят в магию, подчиняя все законам физики. Их может остановить лишь страх смерти. Готовых рискнуть не так уж много, и я спокойно пожертвую жизнями нескольких смертных, чтобы снизить процент желающих проникнуть в мои земли… – И так как Галадриэль молчала, добавил: – Так же, как ни один человек не сумеет пройти глубоко в мой лес, и не каждый сунется к Эребору, славящемуся своими осыпающимися склонами. И именно таким образом я сохранил для тебя Лориен, который стараниями людей давно был бы разграблен и вырублен, – припечатал он, отчего Галадриэль вздрогнула и открыла рот для ответа, но в следующий момент они оба обернулись на грохот распахнувшейся двери.
– Я вижу, ты до сих пор считаешь себя самой важной персоной на планете, раз смеешь выдергивать меня с совещания на другом конце света!
С выражением лица, не обещавшем ничего приятного, Торин прошествовал внутрь и, коротко кивнув Галадриэль, направил убийственный взгляд на Трандуила. Окинув взором недовольного «гнома» и застывшего на своем месте нынешнего Короля эльфов, Владычица прошествовала к выходу.
– Я верю, ты не ошибаешься в своих суждениях, Аран, – молвила она напоследок.
– Я в этом уверен как никогда прежде, – ровным голосом отозвался Трандуил. Однако стоило двери закрыться, как он устремил на Торина недовольный взгляд.
– Я восхищаюсь, с каким упорством ты продолжаешь ставить мне в вину всякие мелочи и закрываешь глаза на очевидное, – сказал он, с трудом сдерживаясь. – Но не смей врываться ко мне в кабинет и вести себя подобным образом перед моими посетителями!
– Очевидное? – с угрозой переспросил Торин, остановившись перед креслом эльфа. Сложив на груди руки, он буравил его взглядом с высоты своего немалого роста. – И что же это?
Трандуил сощурил глаза, и крылья его тонкого носа явственно затрепетали.
– Что до сих пор ты в своих действиях руководствуешься лишь собственными желаниями, и… – Настроение Трандуила резко изменилось. Он подался вперед и медленно встал, скользнув руками по бедрам Торина, а затем вверх, под пиджак, вызывая легкую дрожь, – я жду благодарности. За то, что ты до сих пор здесь, – прошипел он ему зло в губы, – и за твой рост…
Торин отреагировал мгновенно – схватив Трандуила за талию, он усадил его на стол, отчего бумаги, лежавшие на столе, взметнулись, словно опавшие листья.
– Снова? Ты снова попрекаешь меня этим, эльф?! – зарычал он, дернув того за пояс, отчего их бедра плотно соприкоснулись. Оба судорожно вздохнули.
– Попрекаю? – Трандуил подался бедрами вверх, потершись о пах Торина. – Напоминаю, что…
Слова потонули в страстном и болезненном поцелуе, когда Торин притянул его к себе за затылок. Он всегда целовал его так – жадно и глубоко, причиняя боль и вместе с тем даря какое-то невозможное, мучительное наслаждение. Трандуилу нравилась агрессия, с которой Торин заявлял на него свои права – будто эльфийский король был его собственностью. И он часто провоцировал его на подобные действия.
– … ты сам пришел ко мне тогда, перед битвой, – едко продолжил Трандуил, когда Торин перестал насиловать его губы, сместившись на беззащитную шею. – Хотел меня… ммм… не меньше, чем я тебя.
– Да, – Торин снова схватил его за затылок, прижавшись к губам. – Как сейчас, – прикусив и без того истерзанную губу, – с той лишь разницей, что теперь Я деру тебя, а не наоборот!
Продолжая жалить зубами нежную кожу, Торин поставил колено на стол и забрался на него полностью. И плевать, что подошва туфли Трандуила, ногу которого Торин закинул себе на плечо, марала благородную ткань дорогущего костюма, и…
– Мы на столе в конференц-зале, – закончил эльф его мысль, позволяя Торину оголять свою грудь, в то время как сам лихорадочно сдергивал с его рук пиджак, целуя сильную шею. На самом деле, оба знали, что никто не войдет в комнату, где находится король, пока он не даст на то своего позволения. Никто, кроме…
– Что здесь происходит?
Торин замер, а Трандуил, выдохнув, разочарованно повалился на стол, опуская ноги.
– Я спрашиваю, что здесь происходит?!
В следующий миг Торина стащили со стола, и он оказался под прицелом пылающего яростью взгляда королевского наследника.
– Какого дьявола ты позволяешь ему входить без разрешения? – прорычал Торин, обращаясь к Трандуилу.
Эльф поднял руку, закрывая локтем лицо, и с досадой прикусил запястье. Торин выругался и принялся поправлять на себе одежду. Закончив, он метнул еще один разгневанный взгляд на принца, оттолкнул его и мрачно произнес, склонившись над Трандуилом:
– Мы не договорили, эльф. Буду ждать у меня. Сегодня. – И, предупредив попытку королевского сына вновь к нему приблизиться, оставил на лилейной шее еще один болезненный засос.
– Твоя шея, отец… – Леголас едва не дрожал от гнева, осматривая покрытую краснеющими засосами кожу Трандуила. Торин ушел, а он все также лежал на столе, глядя в потолок. – Зачем ты позволяешь ему все это? Посмотри на себя – вид не лучше, чем у обычной человеческой потаскухи!
Трандуил резко поднялся и начал медленно застегивать рубаху, не спуская с сына вызывающего взгляда. Пятна на его шее постепенно скрывались. Потом легко соскочил вниз и неспешно направился к выходу.
– Выбери себе другого любовника! Который будет менее агрессивен в проявлении своих чувств!
Трандуил остановился, слегка повернув голову.
– Ты хочешь быть моим любовником, сын? – спросил он. – Нет? Тогда не учи меня, как и кого мне выбирать.
У Трандуила случались разные связи, и Леголас был об этом в курсе. Не только с представителями эльфийской расы – были и люди: мужчины и женщины, и чаще всего – на один раз. Но Торин был постоянной, некой болезненной неразрушимой привязанностью, длившейся многие тысячелетия. А Леголас слишком любил и превозносил своего короля-отца, чтобы нормально относиться к тому, кто каждый раз ронял в его глазах королевское достоинство.
– И зачем ты только спас его тогда? – зло вскричал он, отвернувшись. Трандуил снова замер, но в следующий момент уже вышел из зала, оставив дверь открытой.
***
Это случилось давно, очень давно – в ночь перед битвой за Эребор. Он находился в шатре, бесстрастно глядя на стол, на котором покоился Королевский камень, прикрытый плотной тканью. Воспоминания окутывали его своей крепкой прозрачной сетью, и он вновь видел себя перед троном Трора, над которым светился Аркенстон. И пригожего внука гномьего владыки, стоявшего рядом и смотревшего на эльфа нечитаемым взором. Что-то странное было в том взгляде, но Трандуил не мог понять, что именно.
– Здравствуй, эльф!
Трандуил резко обернулся и загородил собою стол, думая об Аркенстоне. Нелепо – гном не знал, что он находится к камню так близко. В тот вечер Торин заявился к королю эльфов, ведомый другим намерением. И потом они дрались, как сумасшедшие, доказывая свое превосходство, выплескивая свою боль и ненависть, и ни один не задумался о том, зачем Трандуил, еще будучи у стола и не зная, что произойдет дальше, заранее накладывал заклинания, не позволяющие ни одному звуку покинуть помещение.
Окровавленные, с безобразными потеками и припухлостями, они лежали потом на холодном полу, бездумно глядя вверх и чувствуя себя внезапно… очищенными. Трандуил заставил себя подняться и, ведомый странным побуждением, склонился над Торином, начав плести над его лицом исцеляющие заклинания.
Эта ночь была единственным воспоминанием в жизни Трандуила, когда они предавались любви, забыв о ненависти. Дарили друг другу ласки и поцелуи такой нежности, на которую даже не мыслили себя способными.
– Ты прекрасен, эльф, – шептал Торин, покрывая поцелуями его лицо и волосы – так бережно, будто не сомневался в их хрупкости.
– Ты тоже красив, гном, – отзывался Трандуил, растеряв всю свою вековую язвительность и холодность.
– Я мог бы простить тебя. – Торин гладил его по голове, а эльф слушал его сердцебиение. Впервые за многие столетия он чувствовал нечто, отдаленно напоминающие чувства к супруге, которая давно его покинула.
А потом Торин ушел, молча, так и не сказав ни слова о камнях Ласгалена. Трандуил же ни словом не обмолвился об Аркенстоне, и чувствовал себя предателем. Торин тоже посчитал его таковым – Трандуил видел это в его глазах на следующий день, когда Бард предлагал вернуть камень в обмен на долю, полагавшуюся людям из Эсгарота. Трандуил до сих пор не мог ответить себе на вопрос о том, что было бы, отдай он Торину Аркенстон во время его прихода.
Через несколько часов, склоняясь над остывающим телом гнома, Трандуил вознес над ним руку и сделал одну, всего одну-единственную попытку исцеления. А гном ожил, будто оставшаяся в его теле частичка эльфийской сущности внезапно отозвалась на белую магию. И потом многие годы правил Эребором, пока не наступило предсказанное время перерождения. В те далекие годы они с ним больше не виделись – только после второй битвы за Одинокую гору, когда Трандуил с удивлением и внутренним трепетом отметил, что Торин не постарел ни на день. Но никогда больше в синих глазах короля гномов не возникало того теплого сияющего пламени, что согревало его в ту ночь, когда гном тайно проник к нему в лагерь.
Много десятков лет минуло потом, и гномы заснули в своих пещерах, оставив после себя невиданные богатства. А Трандуил вновь почувствовал себя древним и закостенелым, и с трудом приспосабливался к новой жизни. И тогда Торин объявился вновь – ни гномом, ни человеком, ни эльфом. Переродился мир, и переродился гном, однажды побывавший любовником перворожденного. Почти одного роста с Трандуилом и наделенный тем же бессмертием. И помнящий – все обиды, которые когда-либо нанес ему Трандуил. Они вновь стали любовниками, но это уже была страсть на грани безумия, вечная борьба за первенство, в которой Трандуил и не стремился быть первым.
С тех пор они всегда возвращались друг к другу, как деловые партнеры и любовники, связанные между собой незримыми узами. И когда Трандуил принял решение о сокрытии эльфийских городов с помощью сложных заклинаний белой и черной магии, Эребор, как гора, скрывающая в себе невиданные сокровища, попал под единый магический купол с Эрин Ласгаленом.
Трандуил несколько раз моргнул, отгоняя воспоминания. Выпил налитый в бокал виски и нажал кнопку селектора, решив заняться более важными на этот момент делами. Прошлое до сих пор вызывало боль – большую, чем хотелось бы.
***
Дверь открылась. Трандуил не успел моргнуть, как оказался прижатым к стене коридора, в то время как жадные сильные руки шарили по его груди и торсу, попутно высвобождая руки из рукавов пальто и выдергивая рубашку из-за пояса брюк.
– Потом! – Трандуил с силой отстранил Торина от себя, держа на расстоянии. – Сначала поговорим.
Торин отступил, слегка нахмурившись, однако позволил пройти мимо себя, не сделав попытки остановить. Трандуил глубоко вздохнул, скинул пальто и уселся в кресло.
– Во-первых, – начал он, – нужны деньги. Большие. Вот столько. – Он написал сумму на бумаге для заметок, лежащей на журнальном столике. Однако прежде, чем Торин смог взять листок в руки, остановил его, перехватив первым: – Но! Прежде чем ты разразишься ненужными, абсолютно бесполезными, но необходимыми тебе проклятиями, вспомни, что большинство своих золотодобывающих шахт и перерабатывающих заводов ты открыл благодаря моей протекции.
С этими словами он благосклонно позволил Торину забрать листок. Посерев лицом, Торин начал расхаживать по комнате, явно с трудом сдерживаясь.
– Отлично! – сыронизировал Трандуил, поняв, что на этот раз Торин решил промолчать. – Во-вторых, у меня пропал эльф, участвовавший в разработке шахты, в которой найден абсолютно новый химический элемент…
– И что?! – наконец взорвался Торин.
– Эльфа надо найти. Шахту – взорвать! – спокойно резюмировал Трандуил.
– Диверсия. – Торин уселся на край стола, сложив руки на груди. – Ты, словно паук, молча плетешь свою паутину по всему миру. Тебе что, неймется, эльф? Целый исследовательский город в России, разработки на Аляске, теперь шахта. Ах да, что там еще было взорвано или уничтожено по твоей прихоти?! И не надо смотреть на меня с таким невинным выражением лица, хлопая ресницами! Уж кому, как не мне, знать, какая ты амбициозная и лживая сука на самом деле!
Трандуил заставил себя сидеть спокойно, но на мгновение все же отвел взгляд.
– В чем опасность этого элемента?
Уголок тонких губ нервно дернулся, но голос звучал как всегда бесстрастно.
– Как всегда, ничего важного. Всего лишь элемент, способный в достаточно малом количестве безошибочно определять местонахождение золотых месторождений, благодаря чему все залежи золота, еще сохраняющиеся на земле, будут найдены уже в течение одного года. И не только залежи. Боюсь, моя магия вряд ли сумеет сокрыть от золотоискателей те несметные богатства, что находятся в одной известной тебе горе, – не смог удержаться Трандуил от маленькой шпильки.
Торин закусил губу, продолжая буравить его взглядом.
– Хотя, – снова заговорил Трандуил, – это, конечно, не настолько важно, чтобы выкладывать на уничтожение шахты ТАКИЕ деньги…
– Люди знают, какими свойствами обладает это вещество? – глухо прервал его ехидство Торин.
– Нет, они не знают, – отчеканил Трандуил. – Пока. Шахта разрабатывается с другой целью, но из извлеченных оттуда образцов, которые были доставлены на исследование в наши лаборатории благодаря внедренному в работу эльфу, компонент был выявлен. Сколько людям понадобиться на такое открытие, не знаю.
– Что с твоим эльфом?
– Исчез. Найди мне его или того, кто может владеть хоть какой-нибудь информацией. Я не могу подвергать опасности других своих эльфов.
– Хорошо. Получишь деньги послезавтра.
– Завтра, – твердо сказал Трандуил. – Они нужны мне завтра.
Торин раздраженно взмахнул рукой и, подойдя к бару, налил выпить. Виски обжег горло. А белобрысая тварь, как и прежде, находила нужные аргументы…
Когда Трандуил подошел сзади и осторожно положил ладони ему на плечи, Торин уже мысленно довел себя до высшей точки кипения. Резко развернувшись, он схватил эльфа за отвороты чуть расстегнутого воротника и рванул в стороны. Голубые глаза недовольно сверкнули, и Трандуил сделал попытку оттолкнуть его от себя, однако Торин схватил его за запястья и больно сжал.
– Спокойно, детка, – предупредил он, – если не хочешь, чтобы и пиджак подвергся той же участи.
Дернув эльфа к себе, он впился поцелуем в его шею, и без того пестрящую пятнами, сжимая в кулаке волосы на светлом затылке. Трандуил укусил в ответ, и уже через несколько секунд Торин прижимал его грудью к столу, стянув рукой волосы на затылке, другой направляя член к сухому отверстию. Ему нравилось брать эльфа так – болезненно, и ему и себе, мстя за всю боль далекого прошлого.
Правда, жажда мести проходила уже через несколько секунд, когда до его разгоряченного сознания доходило, что эльф не получает ни капельки удовольствия, молча терпя унижения. В такие моменты в Торине боролись две стороны личности – та, которая жаждала довести месть до конца, и другая – желающая доказать, что лучшего любовника, чем он, эльфу не найти. И Торин совсем не принимал всерьез еще третью часть своей сущности, которая бунтовала против того, чтобы обращаться с эльфом подобным образом, и желала любить его нежнее самого боготворящего его любовника. Этот тонкий голосок своей души Торин подавлял самым жесточайшим образом.
Обхватив Трандуила за грудь, он заставил его выпрямиться и закинуть правое колено на стол. Начав двигаться более глубоко и размеренно, покрывая поцелуями широкие плечи и шею, он, наконец, почувствовал ответ эльфа, начавшего подаваться навстречу его толчкам. Торин целовал его ухо, затягивая в рот мочку, и с удовлетворением ощущал, как тот дрожит, и влажная кожа под его руками покрывается мурашками. Трандуил повернул голову, и они слились в поцелуе, и подавляемая часть сущности, наконец, нашла выход:
– Скажи, что тебе хорошо, – зашептал сквозь поцелуй Торин, переместившись на гладкую щеку.
– Да, – выдохнул Трандуил, вновь пытаясь поймать его губы.
Торин опустил руку и, обвив пальцами твердый член эльфа, начал ласкать его в такт своим толчкам. Хорошо. Безумно. Тянуще. С эльфом всегда было так – на грани. Сладко и горько одновременно. И всегда странно – потому что эльф позволял ему делать все, что приходило в голову.
Король эльфов – скрытая сила, держащая в своих узких ладонях бразды правления чуть ли не над всем миром – обладающий рычагами давления на высших чиновников едва ли не каждого государства, просто раздвигал перед ним ноги, доверяя ему не только свое тело, но и душу. Торин не мог не задумываться порой над этой загадкой.
========== Часть 2 ==========
Трандуил молча глядел на лежащего на полу человека, ожидая, когда тот придет в сознание, и старался не замечать почти ощутимого взгляда, которым прожигал его затылок Торин, стоявший сзади. Царившее напряжение было рассеяно стоном.
– Очнулся?
Как только смысл сказанного долетел до его ушей, человек раскрыл глаза и несколько секунд слепо вглядывался в пространство, привыкая к полумраку. Потом дернулся, попытался подняться, но неловко завалился набок, направив на Трандуила вопросительно-панический взгляд.
– Да, ты связан, – терпеливо подтвердил тот, складывая на груди руки.
Человек тяжело задышал и принялся отчаянно выгибаться и дергаться, лихорадочно шаря взглядом по стенам и полу и будто не замечая их присутствия.
– Я впечатлен твоим упорством, смертный, но у меня нет времени.
– Да кто ты такой, мать твою? – вскричал тот, все же изловчившись сесть на колени.
– Твой царь и бог на данный момент, – усмехнулся Трандуил. – И мне нужны ответы.
– Да ты – эльф, – выплюнул тот.
– Да, я эльф, – нараспев продолжил Трандуил. – И у меня на самом деле много времени, чтобы дождаться нужных мне ответов, просто стоя здесь, в этом подвале, хоть несколько тысячелетий, но, на твое счастье, сейчас у меня другие планы.
– Да я тебе нос сломаю, чертов мудак! Что бы там не ждал, мерзкая сука, хрен тебе!
– Долго будешь церемониться, эльф? – выступил вперед Торин, закатывая рукава. – Может, приступим к более действенным методам?
Человек замолк, переведя на него настороженный и постепенно полнящийся страхом взгляд.
– Что, главный эльфийский метод – бить связанного врага? – тем не менее, ядовито проговорил он.
Торин усмехнулся, тряхнув головой.
– Ты – человек? – тут же пробормотал пленник, оказавшийся на удивление наблюдательным. – Человек! Чертова эльфийская подстилка! – злобно зарычал он, но все же подался назад под запылавшим взглядом Торина. – Шахтеры жопу рвут, целыми днями не выходя на поверхность! Ученые не разгибают спин, создавая блага человечеству, а ты, тварь, служишь остроухой бляди, которая сметает результаты работы десятков трудяг в одно мгновение!
Торин, уже готовый дать в нос зарвавшемуся смертному, вдруг остановился.
– В его словах есть правда, а, эльф? – обернулся он к Трандуилу. – Ты ведь словно кость в горле человеческой цивилизации.
Трандуил никак не отреагировал на его попытку саботажа, продолжая бесстрастно обозревать пленника.
– Что ты пялишься на меня, мразь? Думаешь убить взглядом?
– Не обольщайся, – невозмутимо сказал тот. – Ты всего лишь маленький смертный, капля в огромном западном море. Я видел много таких, как ты – глупых, недалеких, невежественных, словно по шаблону повторяющих одно и то же, и не задумывающихся о том, что будет в будущем. Твоя жизнь – лишь одно жалкое мгновение. Зачем мне марать руки, если твоя смерть наступит для меня уже завтра?
– Так пусти меня, ты…
– И, конечно, зачем тебе думать о том, какой планета достанется будущим поколениям…
– Ты еще назови себя спасителем человечества, тварь!
– Кончай с ним, эльф, – снова вмешался Торин, подойдя к Трандуилу и поправляя выбившуюся прядь его волос за плечо. – Или я его сейчас прибью.
Трандуил на мгновение скосил взгляд, не сумев подавить внезапного изумления. Похожей реакция была и у человека.
– Да ты… – начал он. – Да вы гребаные… С какого хрена я должен что-то рассказывать двум…
– Уймись! – Трандуил резко вскинул и сжал руку. Человек схватился за шею, резко побелев и, захлебнувшись собственными словами, начал, словно выкинутая на берег рыба, хватать ртом воздух. – Твое имя?
– Ка… Кар… тер Смит, – еле выдавил тот, когда эльф слегка разжал пальцы. В его выпученных, слезящихся глазах больше не было ненависти. Только безграничный ужас.
– У меня пропал эльф. Где он?
– Да хер я те…. – не договорил он, хрипло втягивая воздух в пережатое горло. – Да пусти ты! Скажу…
Трандуил опустил руку, вперив в него немигающий взгляд. Человек еще долго хрипло кашлял и втягивал ртом воздух, отирая бегущие из глаз слезы.
– Я жду!
– Его раскрыли, когда он копировал секретные материалы, – отозвался тот севшим, отрывистым голосом.
– Лжешь! У него не было подобного приказа.
– Ты, мать твою, правду хочешь услышать или…
– Где он сейчас?
– Не знаю! Да не знаю я, тварь! Его должны были отвезти в главный офис, но по дороге что-то случилось. Сука…
– Что именно?
– Сказал же, не знаю! Слушай, пусти меня, а… Я правда больше ничего не знаю. – От былой самоуверенности человека не осталось и следа – приступ наглости быстро сменился приступом страха. Он все также сидел на полу, сглатывая слезы и потирая шею. И в следующий момент, когда Трандуил приблизился и протянул к нему руку, резко отшатнулся к стене.
***
Они молча поднимались по ведущей из подвала лестнице, где слабая лампа, горевшая вверху, почти не давала освещения.
– Это обязательно нужно делать сейчас? Здесь? – недовольно выдохнул Трандуил, когда Торин толкнул его грудью к стене.
– Да, если я этого хочу, – отозвался тот, вдавливая его собой в стену. Нетерпеливо откинув в сторону белые волосы, Торин впился поцелуем в нежную, особенно чувствительную кожу под ухом. Трандуил задрожал, втянув воздух через сжатые зубы, и рефлекторно сжал ладони, скребнув ногтями кирпичную стену. Торин тот час же обвил его торс руками и крепко прижал к груди, втягивая носом привычный запах волос и кожи. Потерся о ягодицы пахом, ощущая, как копится внизу мучительное желание.
Махал-Создатель, как сильно он мог бы его любить! Целовать каждый из этих длинных, тонких пальцев, скрывающих в себе невиданную древнюю силу. Покрывать поцелуями на свежих шелковых простынях каждый сантиметр этого невероятно совершенного даже для эльфов тела. Ласкать губами и пальцами до тех пор, пока сам, влажный и дрожащий, не попросит овладеть им. Как сильно Торин хотел вернуться в прошлое, где Трандуил еще не успел привести свои войска к его горе, а Бард не вытащил из-за пазухи Аркенстон. И когда он сам, вернувшись из лагеря эльфов, держал в руках ожерелье Ласгалена, собираясь вернуть его Трандуилу назавтра. Он почти любил его в тот миг, вспоминая, как зарывался пальцами в дивные жемчужные пряди.
Но точка невозврата давно была пройдена. Желанное оказалось столь же подлым и гнилым внутри, сколь необыкновенно прекрасным было внешне. И вместо того, чтобы любить и беречь эту прекрасную древнюю силу, как всегда жаждало его сердце, Торин каждый раз втаптывал ее в грязь, приравнивая к случайным перепихам, как было модно говорить у людей о не накладывающем обязательств сексе.
Вот и сейчас, подавив в себе неуместную нежность, он продолжил целовать эльфа с обыкновенной для него яростью, клеймя и причиняя боль, в то время как руки быстро расправлялись с ремнем и ширинкой на его брюках. Даже самую чувствительную часть тела эльфа он ласкал с неким остервенением, слушая, как срывалось на хриплые стоны его дыхание.
Скользнув пальцами другой руки по его губам, Торин заставил Трандуила открыть рот и, почувствовав его горячую влажность и мокрый язык, скользнувший по пальцам, с трудом заставил себя довести эльфа до оргазма.
Дальше было, как в тумане, в помрачении от яростного желания. Неудобно, больно: Трандуил постоянно сдвигал ноги, пытаясь найти более удобное положение – было больно локтям и коленям, упиравшимся в ступени, в то время как Торин яростно брал его сзади, смазав его же спермой. Но что было неудобство по сравнению с наслаждением от столь похабного обращения с этим могущественным созданием? С глыбой льда, пугающей своим непробиваемым терпением. Торин видел этот испуг, страх в глазах пленника, хоть тот и не показывал. Боялись все. Каждый. Холодный, словно смотрящий сквозь тебя взгляд, всем и всегда внушал непередаваемый ужас. И только Торин мог растопить этот лед и с успехом избавлял эльфа от его бесстрастности.
Наверху послышались шаги, и Трандуил в последний момент успел наложить на дверь запирающее заклинание.
– Тише! – Он схватил Торина за руку, которой тот давил ему на таз.
– Ни за что! – Торин почти не сдерживал хриплых стонов, яростно вдалбливаясь в желанное тело. Обхватив эльфа за шею изгибом локтя, он отрывисто дернул его вверх и через несколько движений излился вовнутрь.
На несколько мгновений они оба просто затихли, замерев в невыносимой близости, и Трандуилу показалось, что Торин оставил легкий поцелуй у него на затылке. Но уже в следующий миг, когда эльф погладил все еще сжимавшую его шею руку, Торин резко отстранился и, выдохнув, растянулся на ступеньке.
– Неплохо было, а? – то ли спросил, то ли резюмировал он, закрыв глаза. На лице мелькнуло что-то среднее между довольством и равнодушием.
– Не лучше, чем обычно.
Трандуил тяжело поднялся, привел в порядок одежду и направился вверх, постаравшись забыть о произошедшем и направить мысли в нужное ему русло.
***
Он подался вперед, чтобы лучше рассмотреть то, что хотели показать ученые. Инженер высыпал несколько грамм темного зернистого вещества в маленький круглый сосуд, надежно закупорил его пробкой и поместил в огромный резервуар, наполненный холодной водой. Несколько секунд ничего не происходило, однако не более чем через две минуты несколько кубометров воды кипели, будто простояли на печи не менее часа.
– Всего лишь топливо, – с облегчением резюмировал Трандуил.
– Верно, топливо, – отозвался ученый, – но не всего лишь. Ни один химический элемент не обладает свойством в считанные секунды доводить до точки кипения такое количество воды. Использование же этого элемента в теплоэлектроэнергетике выведет наш мир на совершенно новый уровень.
Трандуил понимающе кивнул, сохраняя на лице выражение хоть какой-то степени заинтересованности, однако единственная причина, по которой он здесь был, себя не оправдала. Людям не удалось добыть образцы элемента, из-за которого была уничтожена шахта, а теплоэнергетика его не интересовала. Конечно, со временем это способно было внести серьезные коррективы в экономику государств смертных и обогатить тех, кто вовремя подключился к делу, но это не несло никакой значимой угрозы и не требовало вмешательства. В то время как открытие элемента, определяющего месторождения золота, стало бы катастрофичным. Он видел, как желтый металл развращает сознание гномов. В мире людей это привело бы к необратимым последствиям. Они бы пошли друг на друга войной за его обладание.
