Текст книги "Наследие (СИ)"

Автор книги: Dr.Levenko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Аминтос стоял посреди огромной, но плохо освещённой комнате. Всё вокруг было заставлено книгами и записными книжками разных эпох. Над письменным столом нависла молодая женщина с волнистыми пшеничными волосами. Она была красивой и изящной, облаченной в великолепное красное платье. Женщина, захлопнув записную книжку, устремила взгляд кровавых глаз на старинные бумаги, написанные на древнегреческом языке.

– И зачем отцу хранить такие странные записи? – вслух рассуждала вампирша. Эссентии, что реагируют на наличие человечности. Какая разница, есть она у скота или нет?

Едва ли вампирша успела убрать записи на место, как дверь распахнулась, и на пороге появился Риг Стаффорд.

– Ты нашла то, что тебе нужно, Мария?

– Да, отец, благодарю за помощь, – хоть она и вела себя сдержанно, в глазах читалось явное восхищение и уважение.

Покинув библиотеку, Мария вышла во двор громадного особняка и, убедившись, что её никто не видит, открыла свою записную книжку:

– А это может быть интересно… Что же, всё равно делать нечего. И… лучше пока ничего не говорить об этом отцу и братьям.

Комментарий к Глава 3. Лучи сопротивления

Ребятушки, у меня действительно не так много времени как летом, ведь учёба в университете и поездки через весь город туда и обратно отнимают все силы (а надо ещё как-то себе готовить, убирать и стирать (общежитие это вам не дома)).

Я очень стараюсь писать хотя бы одну главу в неделю, но низкая активность и отсутствие оповещений “Жду продолжения” сильно демотивируют. Поэтому, если вам интересно, дайте об этом знать.

У меня большие планы на цикл “Наследие”, а данный фик является предысторией, цель которой – сразу подробно разъяснить все нюансы про эссентий, полукровок и возможность воскрешения, на которых и будет базироваться основная история.

В главе появилось аж четыре новых (оригинальных) персонажа, каждому из которых будет отведена своя роль в основном сюжете (“История рядовой Кими Нишимуры”). Учитывая то, что истории Юлианны, близнецов Дюппен и Марии слишком обширны, на них будут выделены отдельные работы, которые я начну писать, как только появится время (а его, поверьте, не так уж и много). Ссылки на все работы цикла можно будет увидеть в шапке каждой из них или у меня в профиле.

Про Юлианну Батори – “Наследие: Тысяча лет одиночества”;

Про Эрика и Адель Дюппен – “Наследие: Трагедия близнецов Дюппен”;

Про Марию Вуйчик – “Наследие: Дневники Марии”.

========== Глава 4. Армагеддон ==========

«А если стал порочен целый свет,

То был единственной тому причиной

Сам человек: лишь он – источник бед».

Данте Алигьери «Божественные комедии»

«Гений всегда страшится другого гения».

Ральф Эмерсон«Природа»

«Ничто так не успокаивает дух, как обретение твёрдой цели».

Мэрри Шелли «Франкенштейн, или современный Прометей»

Время нещадно бежало. Строились и рушились империи, гремели кровопролитные войны, осваивались новые земли, строились колонии. Люди, выйдя из эпохи средневекового мракобесия, начали совершать сначала осторожные, но со временем всё более и более смелые научные открытия, выдвигать гипотезы, за которые ещё каких-то сто лет назад были бы без лишних слов отправлены на костёр инквизиции, изобретали немыслимые вещи, которые позволили сделать всему человечеству громадный скачок вперёд.

Но вместе с тем, люди уничтожали природу и себе подобных. Мало что изменилось со времён Античности.

Никуда не делись и красноглазые твари, что, выходя на охоту, могли за раз стереть с лицаЗемли небольшую деревню.

Неизменным осталось и скитание Аминтоса, и жатва Линоса. Полукровки по-прежнему рождались, а члены Совета Основателей всё с такой же уверенностью в собственной правоте, убивали их вместе с обоими родителями, и заодно тех вампиров, что узнали о возможности существования такой вот «ошибки природы».

Но однажды Второй основатель сделал небольшое исключение.

Тот полукровка прожил дольше всех. Все пятьдесят лет своей жизни он провёл в бегах вместе с матерью. Для начала они были вместе как мать и сын, однако мальчик перестал взрослеть после достижения совершеннолетия, а женщина после рождения ребёнка не постарела и на год. Они придумывали различные байки и легенды, звали себя братом и сестрой, меняли имена и места жительства. Но это их не спасло.

Пятнадцатая прародительница смотрела, как полукровка рассыпается в серебристую пыльцу. Слегка пнув ногой бездыханное тело его матери, вампирша повернулась к своему «отцу»:

– Как такое возможно? Они не должны существовать. Это противоречит законам природы.

– Но как видишь, Мария, даже матери всего живого свойственно ошибаться, – невозмутимо ответил Риг Стаффорд.

– И тем не менее, они – самое необычное, что мне доводилось видеть. Они будто бы взяли все необходимые элементы от обоих родителей для выживания во враждебной среде. В некотором роде это можно назвать эволюцией.

– У тебя как всегда весьма интересные мысли. Но разве эволюция – это всегда что-то хорошее? Посмотри, что эволюционировавшие мартышки сделали с этим миром, что они делают с себе подобными…

– Он ведь был не первым? – перебил его Мария.

– Далеко не первым, но оказался самым живучим. Обычно мы уничтожаем их ещё в детском возрасте, чтобы они не успели набраться силы и дать отпор: полукровка наследует силу от вампира-родителя в полной мере.

– О том, что они существует, знают только члены Совета Основателей?

– Да, это очень большая тайна и один из основных запретов Первого Основателя. Никто не должен знать об этом, понимаешь? Даже Фериду и Кроули лучше об этом не говорить. Ты же их знаешь: влезут куда-нибудь…

– Конечно я ничего никому не скажу, отец. Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя возникли проблемы.

– Ах, как же хорошо иметь понимающую и послушную дочь, – Стаффорд смахнул воображаемую слезу. – Давай лучше поговорим о том, над чем ты сейчас работаешь…

Пятнадцатая прародительница, Мария Вуйчик, хоть и была обращена Вторым основателем, болталась чуть ли не в конце аристократического звена. Впрочем, её это более чем устраивало. Она, безусловно, была очень сильна, но редко использовала своё умения, чтобы добиться авторитета среди сородичей. Её истинной силой был гениальный ум, который Риг Стаффорд заприметил ещё в шестнадцатилетней человеческой девушке из забытой Богом польской деревни. Люди того времени были слишком ограниченны, чтобы понять, какой брильянт уродился среди запыленных дорог и дубовых рощ.

Во Втором основателе Мария видела и спасителя, и второго отца, и наставника. Ведь именно Риг Стаффорд спас её от религиозных фанатиков, именно он возился с ней после обращения, дав при этом такие возможности, которые бы при всём желании не смог бы дать ей родной отец.

Гениальность Пятнадцатой основательницы признали ещё до того, как она стала аристократкой. Мария обладала неимоверным гибким умом, который позволил решить множество проблем и значительно упростить жизнь другим вампирам. Те редкие кровососы, которые удостоились чести быть ею обращёнными, служили ей лаборантами и помощниками в её бесконечных экспериментах и исследованиях, результаты которых шли на благо их сородичам.

Но после встречи с полукровкой что-то переменилось в Марии. Она записала в своеобразные дневники всё, что ей удалось узнать от мальчика и его матери, когда они так наивно и доверчиво рассказывали о своих скитаниях по миру. Эти несколько страниц вампирша выучила на память, а сами бумаги берегла, как зеницу ока, ведь это была единственная информация о полукровках.

Она вновь вернулась к экспериментам над эссентиями. Всё, что касалось этих призрачных существ, Мария держала в строжайшей тайне. Всех своих помощников она припахала рутинной и кропотливой, но весьма бесполезной работой, а сама тем временем пыталась постигнуть тайну сущностей. За несколько лет ей удалось выяснить и понять то, до чего Аминтос доходил десятилетиями. Марие даже удалось сделать прибор, который реагировал на появление эссентий первого уровня (так она назвала тех, что идентифицируют человечность). Вот только вампирша всё никак не могла их призвать. Главное, что она упустила – эссентии стоят не только за людьми.

Шло время, и календарь нашей эры уже разменял второе тысячелетие. Линос и Аминтос по-прежнему бродили миром. Призрак уже даже перестал молиться, чтобы до его смертоносного заклинания никто не добрался. Все, кому оно раньше попадало в руки, делали тяжёлый, но рациональный выбор. Никто не разменивал десять лет жизни близкого человека на жизнь всех людей мира. А если даже эгоистичным и бесчувственным вампирам удалось сделать правильный выбор, то что уж говорить о людях?

– Я думаю, я никогда не попаду в Рай, – сказал он однажды Линосу. – Я даже не христианин.

– Я уже говорил, что настоящий Рай отличается от того, как это представляют люди.

– Даже если это так, то я всё равно навсегда останусь призраком. Никто не решится нарушить закон небес. Я верю в людей.

– Ружьё, что весит на стене когда-нибудь выстрелит. Ты создал заклинание, способное уничтожить человечество. И обнаружил существ, способных принести мир и людям, и вампирам. Молись, чтобы второе нашло применение после первого.

Аминтос и Линос уже давно перестали ограничиваться одной лишь Европой в своих бесцельных скитаниях. Прогулка по дну океана не особо привлекала призрака, а перебраться через бушующую стихию на руках у ангела не позволяла гордость. Но с развитием сначала морского, а затем и воздушного транспорта перед скитальцами открылся целый мир: у невидимых призраков билеты спрашивать не принято.

В начале двухтысячных годов, после очередного посещения Балканского полуострова, где некогда были убиты их семьи, Аминтос и Линос отправились в самую технологически развитую страну, упорство и трудолюбие населения которой вывели её на вершину науки.

Япония являла собой дивное сочетание любви к природе и развития высоких технологий. Мимо старинных сентоистских храмов проносились скоростные поезда, посреди полей подсолнухов стояли громадные ветрогенераторы, по улицам ходили люди в традиционной одежде, а мимо проносились офисные работники в деловых костюмах.

– Эта страна – чудное сочетания традиций и прогресса, – заметил Аминтос.

– Только уважение к прошлому может обеспечить благополучное будущее, – кивнул Линос.

Однажды дорога путников лежала через густой лес. Они вышли на небольшой отшиб, где некогда располагалось людское поселение, но сейчас же всё лежало в руинах, за исключением одного единственного старого перекошенного деревянного дома. Таких канувших в лету заброшенных деревень они видели уже немало, и уже бы прошли мимо, как вдруг Линос остановился и прислушался.

– Это что, детский смех?

Откуда в этом забытым Богом месте мог взяться ребёнок?

За домом стояла большая, но старая, избитая дорогами и временем машина. Всюду валялось различное барахло, в котором лишь исследователь и учёный узрит настоящее сокровище. И среди этой кучи инструментов и приборов, завёрнутых в потёртые полотна или валяющиеся просто так, играла маленькая девочка лет четырёх.

Пшеничные волосы волнами спадали на маленькие плечи; она гонялась за букашками, с горем пополам произнося название каждой.

– Ух ты, – восхитилась она, глядя на очередное насекомое. – Это же та самая лунная бабочка*, о которой говорила мама!

Она резво бросилась к ней, но бабочка вспорхнула и улетела куда-то на крышу хлипкого здания.

– Я всё равно до тебя доберусь!

Девочка слегка разбежалась и, подпрыгнув, ухватилась ручками за отвес крыши. Не прилагая особых усилий, она забралась на самую вершину постройки и уже там, балансируя на скосах крыши, продолжила свою погоню. Но темнокрылая бабочка вновь вспорхнула и устремилась куда-то ввысь.

Раздосадовано вздохнув, девочка аккуратно и грациозно спрыгнула на землю.

Аминос и Линос не отрываясь наблюдали за полукровкой с ярко-красными, но по-человечески круглыми глазами.

– Полукровка, и уже такая сильная, – только и молвил призрак.

– Такие дети наследуют силу родителя-вампира, – задумчиво произнёс Линос. – Не может же быть, что…

– Что происходит внутри здания, – неожиданно прервал своего спутника Аминтос. – Меня влечёт во внутрь словно магнитом.

Внутри старого здания находилась на скорую руку оборудованная лаборатория. Несмотря на полнейший раскардаш, где кучами валялись бумаги ираскрытые записные книжки, на полках не было ни намёка на пыль, рядом с со старым, годами эксплуатированным оборудованием, лежали совсем новый приборы и устройства. Но самым необычным здесь была группа из четырёх ученых. На двоих мужчинах была защитная одежда и очки, третий же был лишь в чёрной рубашке и белых штанах, а женщина и вовсе была в красивом, совершенно не подходящем для экспериментов платье.

– Это же…

– Да, – не дав призраку договорить, сказал Линос. – Мария Вуйчик – Пятнадцатая вампирская основательница вместе со своим самым верным «отпрыском».

– И с ними двое людей! Но почему? Неужели та девочка её дочь?!

– В этом есть логика, – начал ангел, но тут все приборы запищали и замигали, словно разом слетели с катушек.

За одним из двух людей появилось бледное существо, облачённое в балахонистую одежду, без носа и рта, с двумя чёрными дырами вместо глаз, которые оно стыдливо прикрывало руками.

Человек снял защитные перчатки и протянул эссентии руку. Та взяла его за запястье. Какое-то время они оба так и стояли, после чего мужчина снял защитные очки, повернулся к своим «коллегам» и, улыбнувшись, произнёс:

– Это просто чудо.

Он посмотрел на вампиршу и кивнул.

Мария быстрым движением руки сорвала с шеи кулон, что тут же трансформировался в рапиру, и накинулась на человека, но полупрозрачное лезвие меча остановило её. Эссентия отвела оружие вампирши от «своего» человека, спрятал катану в ножны и вновь приняла прежнее положение, смиренно закрыв ладонями глаза.

– Это работает, – сделал вывод второй человек.

– Конечно это, чёрт возьми работает. У Марии по-другому и быть не может, – ответил первый.

– Мы должны продолжать и дальше над этим работать. Эссентии могут изменить привычный для наших рас устройство мира. Но мы должны быть предельно осторожными: если Совет Основателей или Орден Имперских Демонов узнает об этом, то всё, что делали мы, и что было сделано для нас окажется напрасным.

– Не беспокойтесь, Мария-сама, – наконец заговорил второй вампир. – Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы остальные вампиры не узнали о ваших экспериментах.

– А этих вояк не так уж и трудно обвести вокруг пальца, – с некой долей презрения произнёс один из людей. – Они грызутся друг с другом за силу и власть и уж никак не ожидают предательства со стороны какого-то учёного из слуг третьесортной семьи. Сбить их со следа будет просто.

– Вы подвергаете себя большому риску ради нас. Сетору, Рене, спасибо вам, – с улыбкой кивнула вампирша. – Ёсихида? – обратилась она к человеку, что вновь взял за руку эссентию.

– Я касаюсь её и вижу все самые светлые моменты моей жизни. Как же жаль, что вампиры, да и не все люди тоже, могут это почувствовать!

– А вот и главный недочёт наших экспериментаторов, – грустно вздохнул Линос. – Эссентиимогут реагировать на вампиров.

– Ты слишком критичен к ним, – не согласился Аминтос. – Да, они знают не всё, что знаем мы, но разве до этого было известно, что эссентии способны ещё и защищать? Это положит начало новой эры всех разумных жителей планеты!

Дверь со скрипом отворилась и в подпольную лабораторию вбежала маленькая полукровка.

– Ух ты, а что это такое? – спросила она.

– Это, Кими**, – Ёсихида взял девочку на руки. – Будущее.

Путники вышли из ветхого здания, не желая слишком сильно привязываться к необычной компании – им всё ещё казалось, что всё, к чему они прикасаются, рушится словно карточный домик.

– Неужели всё окончено? Неужели теперь люди смогут жить без страха быть съеденными вампирами?

– Ещё рано об этом думать, Аминтос, – Линос казался обеспокоенным. – Вне всяких сомнений, эти пятеро будут следовать своим целям, но вампиры по-прежнему видят в людях лишь скот, а те немногие люди, что знают о существовании упырей, тренируются убивать их чуть ли не с пелёнок. Я не знаю, к чему всё это может привести, но одно мне известно наверняка: созданное тобой смертоносное заклинание всё ещё нависает над человеческой расой подобно гильотине.

Аминтосу казалось, что вот-вот должно произойти что-то ужасное. Развитая за тысячелетия интуиция вот уже несколько недель била тревогу, предвещая нечто из ряда вон выходящее.

Призрак всё чаще думал от эссентиях, а также о маленькой полукровке и её семье. Что с ними стало теперь, спустя почти восемь лет? Продолжают ли они свои эксперименты? Есть ли в них какой-нибудь прогресс, или учёные так и застряли в мёртвой точке? Удаётся ли их друзьям скрывать эту семью от людей и вампиров? Все ли они живы и жив ли вообще кто-то из них теперь?

Кими точно жива – никто кроме Аминтоса её не заберёт. Но что же с остальными?

Тревожное чувство в груди всё усиливалось. Откуда оно могло взяться? Сейчас же канун Рождества, все люди, позабыв невзгоды уходящего года, готовятся к праздникам в кругу семьи и друзей.

Но тут Аминтоса словно молнией поразило. Ему даже бежать никуда не пришлось.

Призрак оказался в каком-то непонятном месте, где лежали тела пятерых ещё совсем юных людей. На вид им было не больше пятнадцати-шестнадцати лет. В комнате перебывало ещё двое. Темноволосый парнишка, одетый в школьную форму, дочитывал последние строки заклинания.

– Не то, чтобы я собираюсь тебя переубеждать, но ты точно уверен, что готов сыграть в Бога и обменять жизни девяносто процентов населения планеты на десять лет для своих друзей? Не слишком ли ты много на себя берёшь?

– Катись к чёрту, – оторвавшись от листка, прошипел юноша.

– Какие мы грубые, – протянул Седьмой прародитель. – Мог бы и повежливее говорить. Я должен был открутить тебе голову уже лишь за то, что ты узнал о самом факте существования этого заклинания. Но как видишь, я тебе никак не препятствую.

– Какое благородство! – буркнул парнишка. – Почему же ты ничего не сделал, раз уж я сейчас уничтожу целый мир?

– А что мне до этого мира? Наша Королева что-то затевает, кажется, на данные мысли её натолкнула твоя подруга…

– Заткнись!

– Ладно, ладно. Не будем соль на рану.

Юноша продолжил читать.

– Осталось последнее предложение. Ты уверен, ГуренИчиносе?

Вместо ответа прозвучали последние слова заклинания.

* – Hypolimnasbolina (лат.), или Голубая лунная бабочка – вид дневных бабочек из семейства нимфалид. Крупные бабочки с пёстрой окраской. Длина переднего крыла 33—47 мм. Крылья чёрного цвета. Ареал обитания: Япония, Корейский полуостров, Китай, Индия, тропики Восточной Азии, Мадагаскар.

** – японское женское имя, часто означающее «вдохновение», но по одному трактованию – «драгоценное будущее».

Комментарий к Глава 4. Армагеддон

И так, следующая глава будет последняя. В этой части вам была представлена главная героиня всего цикла – Кими Нишимура.

Если вам понравилась глава, то жмите “Жду продолжения”.

Если есть какие-то неточности (могу косякнуть) или же у возникли вопросы касательно сюжета (особо внимательные читатели поймут, какого канонного персонажа второго плана я ввела в сюжет и в будущем дам немалую роль в цикле), не стесняйтесь, пишите в комментариях и будем вместе разбираться).

========== Глава 5. Граница Рая ==========

People were fall in love again

People were fight until the end

And the wisemen were keeping the secret from us…

The Hardkiss “Stones”

Никто никогда ничего не сможет познать до конца.

Мэрри Шелли «Франкенштейн, или современный Прометей»

– Аминтос, – голос ангела вывел призрака из транса. – Всё кончено. Теперь ты можешь обрести покой.

Он ничего не ответил. Облака приятно щекотали босые ноги, словно он стоял на громадном мягком ковре. Голубизна неба переходила в космическое пространство, где хорошо виднелись звёзды и ближайшие к Земле планеты.

– Так это и есть ваш Рай?

– Практически. Ворота прямо за нами.

Золотые ставни, величественные и грандиозные, были слегка приоткрыты, словно приглашая зайти всех желающих. Прямо за кованной оградой виднелись деревья и дорожки, всё было в зелени и цвету.

– Если ты не любишь лето, то у нас есть и те места, где лежит вечный снег. Но там ты не будешь чувствовать холода и сможешь общаться с другими душами, как, впрочем, и во всём Раю.

– А это что?

Линос и Аминтос стояли на краю громадной пропасти, откуда виднелся человеческий мир.

– Это граница Рая. Отсюда ты можешь наблюдать за всем, что происходит на Земле. За любым событием, за любым человеком.

– Тогда я останусь здесь.

– Аминтос, хватит с тебя страданий. Ты тысячелетиями скитался по миру, ожидая покоя. Вот он, твой покой. Ты можешь вновь увидеть семью и друзей, больше никогда не думать о мире и его судьбах, ты можешь, наконец, успокоить свой дух и не о чём не переживать. Ты заслужил это.

– Знаешь, что я делал более двух тысяч лет, будучи призраком? Я молился, молился, чтобы это проклятое заклинание никогда не применили. И что в итоге? Импульсивный малолетний дурень разменял десять лет жизни пятерых своих друзей на всё человечество. Тех, что не умерли сразу, заберут болезни и голод, убьют вампиры или всадники апокалипсиса. Человечество обречено.

– Я не буду переубеждать тебя в чём-либо. Сейчас у моих братьев и сестёр много работы, я должен им помочь. Аминтос, все эти долгие годы ты был моим другом.

– И ты, Линос, стал мне ближе всякого. Спасибо тебе за всё. Но даже ты не способен меня переубедить. Я останусь здесь, пока всё не закончится.

– Я буду приходить к тебе, обещаю. Но, что должно закончится?

– Всё рано или поздно приходит к концу. Мне не ведомо, что будет в конечном итоге с людьми и вампирами, кто победит в этой только что начавшейся войне, что станется с теми, кто уже попал в ярмо упырей и как будут выживать те, кто сумел сбежать. Но это рано или поздно придёт к логическому завершению. И когда я это увижу, я со стыдом войду в Райские врата, ибо я был виной всему.

– Нет смысла убеждать тебя в твоей невиновности, Аминтос, – мягко сказал Линос. – Но знай одно: конец – это уже начало чего-то нового.

Так прошли долгих восемь лет. Работы у ангелов, конечно, поубавилось, но всякий раз, когда они забирали на небо очередную душу, Аминтос видел, как дети (а в основном в пост апокалиптическом мире в основном остались только они), которые совсем ещё не видели жизни, проходили через врата Рая. И всякий раз он винил себя в их смерти.

Даже попав во враждебный мир, люди пытались бороться. Они строили некие подобия защитных сооружений, чтобы спастись от всадников апокалипсиса, выживали, используя всё, что давали им природа и что находили на руинах разрушенного мира, а некоторые смельчаки даже пытались противостоять вампирам.

Самый ярый очаг сопротивления зародился в Японии, где образовалась Японская Имперская Демоническая Армия с Орденом Имперских Демонов во главе. Но вампиры не собирались мириться с такой наглостью «скота», и поэтому вот уже восемь лет точилась кровопролитная война.

Аминтос всё никак не мог сыскать полукровку, которой должно уже быть около восемнадцати. Что же с ней случилось?

Линос сдержал своё слово и часто навещал своего старого друга.

– Я не знаю, что с нею стало. Я не могу её найти, но могу сказать наверняка, что Кими Нишимура жива. В отличии от своих родителей. Но, по всей видимости, им удалось как-то скрыть то, что их дочь полукровка. Возможно, даже от неё самой.

– Но как им это удалось? Её внешность сразу бросается в глаза, кроме того, полукровками жизненно необходима кровь.

– На её защиту встали четыре гениальных учёных. Осмелюсь предположить, что они что-то придумали. Всё-таки Мария знает о вампирах то, чего, возможно, не знают даже высшие аристократы.

В любом случае, моя жатва скоро придёт к концу. В мире осталось всего две полукровки: Кими и маленькая девочки из Восточной Европы. Полукровки могли положить конец расприям людей и вампиров, но теперь это невозможно.

Восемь лет назад я надеялся, что двум расам удастся прийти к согласию, но я жестоко ошибался.

Прости меня, Аминтос. Моей надежды должно было хватить на нас обоих, а получается, что я сам её утратил, и не чего не оставил тебе.

– Ты не должен извиняться. Надежду у всего мира забрал человек, что нарушил закон небес. Он уже много лет живёт с этой ношей и ему никогда не искупить свою вину. Я же – грешник, что посадил семя запретного плода. Я не имею права на надежду.

Прошло ещё несколько месяцев.

Аминтос наблюдал исключительно за детьми, которые по его вине были вынуждены выживать во враждебном мире, где на каждом шагу таилась смертельная опасность. Но невзирая на это, малыши не теряли надежды, что однажды смогут жить без страха, заботились друг о друге и каждую ночь перед сном говорили о безоблачном будущем, которое, по их мнению, вот-вот должно наступить.

Пришла зима, наступил день, который раньше считался большим праздником для всего христианского мира, но теперь – девятая годовщина апокалипсиса.

Аминтос смотрел сквозь пелену облаков, как группа детей собиралась на ночлег. Они уже и не помнили, какого это – праздновать что-либо; закутавшись в несколько одеял, надев все тёплые вещи, что им удалось найти, они прижались друг к другу и легли спасть, оставив двоих дежурных у самодельной печи. Мальчик и девочка, чтобы не заснуть, взяли книгу сказок и окунулись в волшебный мир, где не было ни воин, ни разрухи, где злые люди и свирепые монстры всегда получают по заслугам, а добро всегда награждается.

– Я помню времена, когда мои сказки читали за праздничным столом, – произнёс кто-то за спиной у Аминтоса.

Призрак обернулся и увидел стоящего над ним худощавого, долговязого пожилого человека с большим носом и кудрявыми волосами.

– Вы не против, если я присяду, Аминтос?

С этими словами незнакомец опустился рядом, свесив ноги с края облака.

– Откуда вам известно моё имя?

– Слава о человеке, которые несколько тысячелетий скитался по миру, а после добровольно отказался войти в Райские врата идёт далеко впереди вас. Сегодня Рождество, вы не празднуете? В Раю все во всю веселятся. Вы тоже можете присоединится, а после – вернуться сюда, если не пожелаете остаться с нами.

– Я был язычником.

– А я атеистом, и что дальше?

– Атеисты тоже попадают в Рай?

– Думающий атеист, живущий по совести, сам не понимает насколько он близок к Богу. Потому что творит добро, не ожидая награды, в отличие от верующих лицемеров, – процитировал мужчина. – Ох, простите, не удержался. Я по-прежнему люблю говорить собственными фразами.

– Вы упомянули, что писали сказки, – произнёс Аминтос, вглядываясь в надпись на книге у детей. – Мистер Андерсон?

– Собственной персоной, – кивнул писатель.

– Вы должны ненавидеть меня. По моей вине дети, которых вы так сильно любили, страдают.

– Это не ваша вина.

– Нет, моя. Пусть не я призвал апокалипсис, но я создал само заклинание. Я создал смерть.

– Вы не первый ученый, который так говорит. И всё же, Аминтос, вы, как и все они, здесь. Может быть, правду говорят, что покаяние – наивысшая ценность?

Так у Аминтоса появился ещё один друг, который приходил к нему и часами говорил на самом краю мира.

– Там что-то происходит, – один раз сказал Андерсон, когда они с Линосом и Аминтасом сидели на краю пропасти и смотрели на разрушенный мир, в котором уже во всю бушевала весна.

– О чём вы? – удивился Аминттос.

– Знаете, в Раю люди не помнят о тех, кто не помнит их. Это избавляет их от страданий. Но сегодня, когда я в очередной раз рассказывал сказки группе детей, и тут несколько из них расплакались, вспомнив о том, что у них есть старший брат. Этих детей во время Первой мировой войны забрала лихорадка, и они не дождались его с фронта. Мне кажется, если они вспомнили о нём здесь, значит, он вспомнил о них там.

– Но как такое возможно?

– Вы правы, в мире что-то происходит. Намечается что-то важное, – серьёзно сказал Линос. – Мне кажется, вот-вот случится что-то, что перелистнёт новую страницу в мировой истории.

– Господи, – произнёс Аминтос. – Только не снова.

Обычно Аминтос старался избегать подробностей, как живут те люди, которым удалось объединится в большие организации и всеми правдами и неправдами давать отпор вампирам. Но человек, как известно, существо социальное, и даже тот, кто провёл в отчуждении не одно тысячелетие, волей-неволей последует за толпой.

Вот только на этот раз толпа сама пришла к нему.

На какое-то время Аминтосу показалось, что он слетел с катушек. Иначе, как объяснить, что громадное число людей, облачённых в одежды разных эпох, скорее всего никогда не встречавшие друг друга даже в Раю, дружной толпой вышли на край небес? Все старались стать или сесть как можно ближе к границе, все кого-то выискивали взглядом и что-то выкрикивали.

– Прошу прощения, можно сесть рядом с вами? – спросила у него красивая темноволосая женщина азиатской внешности.

– Да, конечно, – кивнул Аминтос и, немного подумав, добавил: – Прошу прощения, но хоть вы объясните мне, что здесь происходит?

Тем временем туман над землёй рассеялся, и взору наблюдателей предстало три армии. Солдаты одной, одетые в чёрную форму с зелёной, а местами с красной окантовкой, вне всяких сомнений, были людьми. Бледные как сама смерть, в белых накидках бесспорно были вампиры. Но была и третья армия, самая малочисленная, скорее похожая на отдельный взвод, который, однако, нельзя было причислить ни к одним, ни к другим.

– Грядёт финальный бой, – пояснила женщина. – Мы пришли, чтобы посмотреть, что станется с нашими близкими. Я здесь, чтобы увидеть своих сыновей. Они должны быть где-то совсем близко… Боже мой, вот же они! – она закрыла лицо руками в попытках сдержать слёзы. – Мальчики мои… Как же они выросли, – прошептала, вглядываясь в передние ряды армии людей, где стояли военные высших рангов.

Багровое от заката небо затянули серые тучи. Начался бой. В небо взмыли двое – юноша и девочка с крыльями за спиной. Три армии нещадно бились между собой, оттесняя одну из них в ущелье. Никто не собирался так просто сдаваться, однако, когда все три воинства в плотную приблизились к скалам, оттуда из засады вышли ещё несколько вампирских отрядов.

Тут-то и произошло что-то странное. Две армии смешались воедино и начали с новой силой разбивать третью.

– От исхода этого боя зависит дальнейшая судьба не только людей, но и вампиров, – рядом с Аминтосомприсел Линос. – Чем бы не завершилась эта схватка, уже ничего не будет как прежде.

– И что же будет дальше?

– А дальше – будущее.