Текст книги "Наследие (СИ)"

Автор книги: Dr.Levenko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Глава1. На склонах Балкан ==========

Это были наилучшие и в то же время наихудшие времена. Эпоха мудрости и эпоха дурости.

Чарльз Диккенс «Повесть о двух городах»

В горах темнеет рано. Солнечный диск скрывается за хребтами величественных гигантов, погружая окрестные поселения в таинственный полумрак, во тьме которого, согласно преданиям, рождаются и обитают загадочные существа, выжидая очередную жертву.

Аминтос не боялся тварей, живущих во тьме. Он родился и вырос на грядах Балканских гор, жаркое южное солнце засмуглило его тело, а лёгкие наполнил порывистый ветер с Эгейского моря. С ранних лет он ходил по лесам, и поэтому знал каждое дерево, каждый склон, каждую тропу.

Отец его был из семьи греческих дворян, в юности ходил в военные походы, но после десяти лет, проведенных под свистами стрел и пением мечей, он переехал в небольшое поселение в горах, где женился, развёл хозяйство и растил единственного сына.

Но вопреки ожиданиям отца, Аминтос не испытывал пристрастие к военному делу. Вместо меча и щита его манили пергамент и перо. Он знал название и целебные свойства каждой травинки, знал, где и когда на небе загорается каждая звезда, когда садить виноград и собирать оливки; он чинил мельницы, собирал не виданные ранее приспособления для виноделен; он был и лекарем, и учителем, и духовным наставником для всех жителей поселения.

Даже когда его волосы и борода поседели, сыновья научились сами вести хозяйство, а дочери вышли замуж, в уже старом теле по-прежнему оставался дух молодости. Аминтос был из тех людей, кто даже в сто лет будет способен сохранить простодушие, умение удивляться всему вокруг и восхищаться миром.

В тот вечер он возвращался домой по избитой тропе, неся на плечах кожаную сумку, полностью набитую целебными травами. Солнце уже начало скрываться за вершинами, погружая усеянные лесами гору в таинственный полумрак. В этом было что-то пугающее, но в тоже время прекрасное.

Но тут внимание Аминтоса привлекли несколько деревьев, ветви которых были обломаны.

«Кому понадобилось это делать? Жители поселения бы не стали уничтожать здоровые и молодые деревья. Наверняка это сделал кто-то чужой. Но почему они всё оставили?»

Пожилой мужчина начал углубляться в лес, теперь были поломаны не только ветви, но и стволы, а те деревья, что были поменьше, и вовсе были вырваны с корнем. Нарастающее беспокойство немного ослабло, когда Аминтос обнаружил, что эпицентр разрушений и его родное поселение находились друг от друга на приличном расстоянии. И всё же, ученому не давало покоя то, что здесь произошло. По лесу будто стадо слонов пробежало, но при этом не было слышно шума, и не было ни малейшего объяснения, откуда они могли тут взяться.

Спустя несколько минут Аминтос добрёл до небольшой воронки, оставленной какой-то неведомой силой. Деревья вокруг были повалены, их листва и окрестная трава – сожжены, словно здесь был пожар.

Внутри что-то сжалось, заставив мужчину вздрогнуть. У него возникло какое-то нехорошее предчувствие: присущий всему живому инстинкт самосохранения кричал о том, что нужно развернуться на сто восемьдесят градусов и унести ноги куда подальше. Но врожденное любопытство и чувство долга перед жителями поселения побороли тревогу, и мужчина спустился в самую глубь воронки. Она уходила в землю где-то на полметра и, судя по размеру, была оставлена чем-то размером с человека.

«Может быть это был камень, упавший с неба? Такое иногда случается. Конечно, он уже успел испариться. Нечего волноваться, поселение в безопасности».

Аминтос вылез из воронки и ещё раз оглядел место приземление предполагаемого метеорита. Ему даже стало жаль, что он обнаружил воронку так поздно: ему бы так хотелось взять в руки небесный камень, показать его детям, внукам и другим жителям поселения. Маленький внеземной кусочек чего-то настолько великого, что перед этим человек покажется ничтожной букашкой, но в тоже время то, что он, простой смертный, держит обломок вечности в руке, служит доказательством того, что даже такое ничтожество может прикоснуться к бесконечности, и, возможно, в один день возвысится над миром, как полноправный король Земли.

Где-то совсем близко послышался шорох.

– О Боже. Боже. Дайте мне крови… – раздался приглушенный стон.

Аминтос повернулся в сторону звука и едва не обомлел: опершись дрожащей рукой на поваленное дерево, стоял человек, бледный, как сама смерть. Таинственный незнакомец, кажется, совершенно не замечал пожилого мужчину. Он стоял, сгорбившись и опустив голову, периодически вздрагивая.

– Вы в порядке? Вам нужна помощь? – отойдя от шока, вымолвил Аминтос.

Человек медленно поднял голову и повернулся к нему. Подняв на ученого кроваво-красные глаза, незнакомец тихо произнёс:

– Помощь…

И упал без чувств.

Аминтос забрал его к себе в дом и всё это время находился рядом с загадочным гостем. Тревога лишь усиливалась. Он строго настрого запретил членам семьи заходить в комнату, отведенную незнакомцу. Лишь его младшая дочь осмеливалась приближаться к двери и, два раза постучав, оставляла еду и питье для отца и незнакомца. Сам же Аминтос лишь изредка покидал комнату, чтобы взять какие-то травы и инструменты, и всегда запирал дверь на ключ.

Незнакомец пробыл без сознания несколько дней, а на третий очнулся. Бледность кожи и краснота глаз никуда не делась, но никакие другие признаки не показывали, что этот загадочный человек чувствовал себя плохо.

Что-то странное было в его взгляде. Незнакомец смотрел на своего спасителя как-то изучающее, словно пытался понять, несёт ли тот опасность. Аминтос словил себя на мысли, что все эти три дня делал то же самое. Какая неслыханная глупость – пытаться разглядеть опасность в человеке, который лежит без сознания в твоём собственном доме! У него не было ни меча, ни лука, даже самого обыкновенного ножа при себе, так разве он мог представлять хотя бы малейшую опасность? Аминтосу даже захотелось посмеяться с собственной дурости.

Незнакомец молчал. Он больше на смотрел на Аминтоса, его взор был устремлён куда-то в потолок. Хозяин дома продолжал изучающе смотреть на таинственного незнакомца, и чем дольше он вглядывался в черты красивого юношеского лица, вдоль которого, словно шёлковая накидка, струились длинные светлые волосы, тем сильнее уменьшалась тревога, пока не исчезла совсем. Из рассказов отца он прекрасно знал, что у бывалых вояк всё тело усеяно уродливыми шрамами, ладони большие и грубые, а лицо так и излучает агрессию и злобу. Разве этот прекрасный юноша мог нести хоть малейшую опасность?

Но всё-таки было кое-что, что по-прежнему заставляло Аминтоса держать дверь запертой.

– Вы говорить умеете? – наконец произнёс пожилой мужчина.

– Умею, – коротко кивнул гость, не отводя взгляда от потолка.

– Так почему же вы всё это время молчали?

– Жизнь научила меня говорить лишь тогда, когда спрашивают, – незнакомец посмотрел на Аминтоса. В этом взгляде было что-то жуткое, будто он заглядывал в самую глубь души и в тоже время смотрел сквозь него.

– Как хозяин этого дома и уважаемый житель поселения уверяю вас, здесь вам ничего не угрожает. Вы в полной безопасности, мы не навредим вам.

– Прошу меня простить, добрый человек, если моё поведение вас как-нибудь оскорбило. По правде говоря, я уже отвык от общения. Там, откуда я прибыл, я был белой вороной и находил лишь непонимание.

– Вы гость в моём доме, и сделаю всё возможное, чтобы вы не столкнулись здесь с подобным.

– Благодарю вас, добрый человек, – не меняя выражения лица, произнёс он.

– Меня зовут Аминтос. Назовите своё имя.

– Имя? – таинственный гость непонимающе посмотрел на хозяина дома. – У меня нет имени… – он слегка сморщил лоб, словно стараясь что-то вспомнить. – Кажется, раньше меня звали Микаэлой. Но… Я больше не хочу носить это имя. Я ведь могу взять себе другое имя? – спросил он то ли у Аминтоса, то ли у самого себя.

Хозяин дома, введённый в ступор подобным монологом, неуверенно кивнул.

– Добрый человек, Аминтос, прошу, зовите меня новым именем. Теперь меня зовут Шикама Доджи.

Прошла неделя после того, как таинственный человек поселился в доме Аминтоса. По словам самого Шикамы, он прекрасно себя чувствовал, нормально двигался и не испытывал ни малейшего физического дискомфорта. Вот только он старательно избегал выхода на улицу в особо жаркое время и на приглашения хозяев дома присоединится к трапезе вежливо отвечал, что не голоден. Агния, младшая дочь Аминтоса, по-прежнему приносила еду к двери, два раза стучала и убегала прочь, спрятавшись за ближайший угол. Словно зачарованная, она наблюдала, как прекрасный юноша открывал дверь и забирал поднос. Агния была единственной незамужней дочерью хозяина дома, и присущая её возрасту влюбчивость заставляла каждый раз прятаться и наблюдать за таинственным гостем. Вся большая семья Аминтоса жила с ним под одной крышей, даже замужних дочерей он не отпускал в чужой дом, а оставлял при себе вместе с их мужьями. Наблюдая за тем, как её родители, братья и сёстры с супругами цветут от любви к друг другу, Агния и сама хотела выйти замуж, чтобы кто-то каждый день нежно целовал и обнимал её. Но, будучи дочерью честного рода, она знала о понятии девичьей чести, и поэтому ограничивалась лишь тайным наблюдением за гостем. Неизвестно, как долго он ещё пробудет в их доме, да и ко всему прочему, в их поселении и без него можно сыскать двоих-троих юношей, которые бы отлично подошли на роль её будущего мужа.

Аминтос тоже тайком наблюдал за гостем. Вот только в глаза пожилому мужчине бросалось не красивое лицо юноши и не его длинные мягкие волосы, какими способна похвастаться не каждая девушка, а то, как Шикама морщится, каждый раз оказываясь на открытом солнце и то, что всю еду он выливает в окно. Что-то странное было в его внешности, и дело вовсе не в красоте. Кожа бледная, как мел, радужка глаз красная, будто наполненная кровью, уши заострённые, словно у какого-то мифического существа, и две пары передних зубов были как-то странно удлинены и заострены, по-волчьи выпирая каждый раз, когда он говорил.

На восьмой день пребывания Шикамы в доме Аминтоса, когда глава семейства появился в комнате гостя с пустой чашей и ножом.

– Не сочтите за грубость, но я бы хотел поговорить с вами, – начал хозяин дома.

– Конечно! – Шикама заметно оживился. – Должно быть, вы пришли задать мне вопрос, который не даёт вам спокойно уснуть уже седьмую ночь и заставляет в тайне следить за мной. Вы желаете узнать, несу ли я угрозу для поселения.

Аминтос не знал, что ему ответить. Гость так легко раскрыл его и говорил о подозрениях в свою сторону так, будто бы с ним хотели обсудить погоду.

– Когда я нашёл вас, вы жаждали крови.

– И вы дали мне свою, когда поняли, что ничего другого не поможет. Не смотрите на меня с таким удивлением: я чувствовал всё, что вы со мной делали.

– Но как?! Вы ведь были без сознания!

– Нет, я просто спал. Хотя, это даже сном назвать нельзя. Он мне больше не нужен. Я просто лежу с закрытыми глазами, дремаю, но полностью контролирую всё происходящее вокруг. И поэтому, друг мой, я знаю, что вы приходите сюда каждую ночь и проверяете, нет ли на одежде, так любезно вами предоставленной, следов крови.

– Если бы вы хотели кому-нибудь навредить, то уже бы наверняка сделали бы это, – пришёл к выводу Аминтос. – Скажите, вы ведь могли тогда напасть на меня? Тогда, когда я нашёл вас около воронки от метеорита?

– Конечно же мог, – как не снимая улыбки с лица, ответил Шикама. – Но мне не зачем было это делать. Видите ли, друг мой, я давно наблюдаю за людьми: они всегда казались мне такими ничтожными и мелочными, а их цели быль столь смехотворны, что я невольно начинал сомневаться в адекватности их существования. Но вы заинтересовали меня. Повстречать вас было большим везением. Видимо, судьба куда более благосклонна ко мне, нежели я считал раньше.

Но вы заходите лишь чтобы поинтересоваться моим самочувствием, а это меня огорчает. Прошу, дайте мне наговориться с вами, умным и мудрым человеком, и я навсегда покину ваше поселение и больше не причиню вам не малейших неудобств.

– Ах, нет, что вы! Какие неудобства! – Аминтосу стало стыдно за подозрения в сторону гостя. – Вы можете оставаться в моём доме столько, сколько пожелаете!

– Благодарю за вашу доброту, но боюсь задержка – непозволительная роскошь для меня. Время бежит, словно бурлящий поток с вершины горы, его может не хватить.

– Я живу вот уже полстолетия и с уверенностью могу вас заверить, мой юный друг: время для нас действительно ограничено, но вы всегда найдёте его для того, что действительно важно для вас.

– Пожалуй вы правы, – чуть ли не смеясь, ответил Шикама.

– Что так вас развеселило?

– Вы назвали меня «мой юный друг». Как думаете, сколько мне лет?

– Как мне кажется, около двадцати.

Тут гость залился смехом.

– Знаете, будет лучше, если вы и дальше будете так думать. Что же, друг мой, вы удовлетворили своё любопытство?

– Да, – кивнул Аминтос. – Шикама, вы ведь ничего не едите и не пьёте.

– Не хочу обидеть вашу милую супругу, но, боюсь, я не могу есть подобную пищу.

– Значит, вы способны питаться одной лишь кровью, – с этими словами хозяин дома разрезал себе руку и налил кровь в принесённую чашу. – Не в моих правилах позволять гостю ходить голодным, – произнёс он и протянул её красноглазому.

С того дня хозяин дома и его гость практически всё время проводили вместе, беседуя на философские темы. Аминтос как всегда сохранял спокойствие, Шикама же не снимал улыбки.

– Скажите, – как-то спросил красноглазый юноша. – Человек приходит в мир, проживает отведённый ему срок и умирает, а все его надежды, стремления и желания разлетаются по ветру, словно пыль. Так скажите, зачем же людям вообще жить? Мир ужасен и жесток, но его таким сделал сам человек. Если природа берёт только то, что ей надо и даёт своим детям лишь необходимое, то человек в своей жадности и жестокости по истине забрался на самую вершину.

– Но разве человек сам не является частью природы? – спросил Аминтос, не отрываясь от работы в комнате, которая служила ему и мастерской, и лабораторией, и личным кабинетом.

– Он был ею кода-то, на самой заре своего существования. Но теперь он возомнил себя королём всего живого и всё дальше отдаляется от природы.

– Это весьма грустно, – вздохнул Аминтос. – Но я верю в людской разум.

– Вы слишком наивны для своего возраста, – вздохнул Шикама.

– Считаете меня наивным? Почему же? Потому что верю в человечество?

– Да. Не сочтите за личное оскорбление, но люди отвратительны.

– Считаете нас отвратительными? Вы ведь не человек?

– Нет.

– Теперь понятно, почему они на вас не отреагировали.

– Что? – впервые на лице Шикамы появилось искреннее удивление.

Аминтос достал из ящика плетёный браслет, надел его, положил одну руку ладонью вверх, а второй очертил круг по часовой стрелке. За его спиной появилась и тут же исчезла белая призрачная фигура. Загадочный силуэт появился всего на мгновение, но Шикаме было этого достаточно, чтобы рассмотреть его. Полностью белый силуэт с длинными, практически до пола, густыми волосами, облачённый в несколько слоёв длинной струящейся одежды, перевязанной широким поясом на талии, на круглом лице не было ни носа, ни рта, ни ушей, а лишь две огромные чёрные дыры там, где должны быть глаза, закрытые белым ладонями без ногтей, словно стремясь скрыть свою ужасную внешность.

– Выглядит крайне жутко, – произнёс Аминтос. – Но заверяю вас, друг мой, они абсолютно и полностью безвредны. Они, как бы точнее выразится… они определяют человечность.

– То есть, такая страхолюдина стоит за каждым человеком?

– Нет. Однажды в наше поселение приехал военачальник из Афин, чтобы забрать несколько юношей на очередную войну. Так вот, это на него не отреагировало. Этот человек настолько погряз в войнах и политике, настолько пропитался жестокостью, что в нём не осталось ничего человеческого.

– Но значит ли это, что на не людей, вроде меня, они тоже могут реагировать?

– Они реагируют лишь на людей.

– Но вы, мой друг, сами себе противоречите. Если существо, с довольно высоким уровнем интеллекта (или, как минимум, с уровнем не ниже, чем у человека) обладает сочувствием и способен проявлять доброту, разве это не делает его человечным? Разве не такой смысл вложен в это слово?

– Я склонен считать, что это реагирует лишь на людей, – Аминтос встал из-за стола. – Вы не против пройтись?

Солнце уже клонилось к закату, когда хозяин дома вместе с гостем вышли за пределы поселения и отправились вглубь леса. Они удалились на утёс, откуда были видны все западные окрестности. Огненный диск уже коснулся вершин Балканских гор, и солнечные блики играли с волнами, что с разбегу разбивались о скалы. В этом месте казалось, что весь остальной мир, полный горя и боли, жестокости и насилия, был неким мифом, сказкой, выдуманной седовласой женщиной для внуков, чтобы те не уходили далеко и не гуляли допоздна.

– Я отвечу на ваш вопрос, – произнёс Аминтос, глядя туда, где размывалась граница моря и неба. – Когда-то давным-давно, на самой заре человечества, мать привела дитя в мир, и отец впервые взял своего ребёнка на руки. И это было началом всего. Будут воздвигаться и падать империи, будет немыслимый научный прогресс, будут кровопролитные войны, будут счастье и радость, будут горе и боль, будут потери, будут разочарование, будет надежда и её утрата, будет подлость и жестокость, будет дружба и любовь, но всё в итоге придёт к одному. Мать приведёт в мир дитя и отец впервые возьмёт ребёнка на руки.

Вы спросили меня, в чём смысл людского существования. Я постараюсь ответить на это так, как сам понимаю. Смысл в том, что мы оставляем после себя. Это не должно быть просто «что-то». Вопреки воле отца, я посвятил себе не войне, а науке, чтобы сделать жизнь окружающих лучше. Если бы я не был лишён таланта, то занялся бы и искусством тоже: но я не умею ни рисовать, ни, в отличие от своей жены и дочерей, петь или играть на чём-то; скульптура и поэзия мне чужды. Искусство и наука – вечные киты, на которых стояло, стоит и будет стоять человечество. И конечно, чтобы кто-то мог продолжить моё ремесло, я стал мужем, отцом и даже дедом. Хотя, к этому привело скорее то, что много лет назад я влюбился и захотел видеть свою будущую жену матерью своих детей.

Это то, что я понимаю под смыслом жизни.

Эти загадочные силуэты, над которыми я с детьми работаю день и ночь на пролёт, дают мне надежду на то, что люди в конечном итоге опомнятся. Я верю в человечество.

Ну что, мой юный друг, удовлетворил ли вас мой ответ?

– Вполне, – кивнул Шикама Доджи. – Возможно, наши понятия смысла жизни не полностью идентичны, но я тоже хочу оставить свой след. И я хочу, чтобы он был заметен и памятен многим.

– Ваше право, друг мой.

– А ваша вера в человечество. Вера – это то, на что имеет неотъемлемое право каждый человек. Но я боюсь, как бы вы не разочаровались, – с всё той же улыбкой продолжил красноглазый.

– Уверяю вас, этого не будет.

Гость развернулся и уже собрался уходить, но тут Аминтос остановил его.

– Шикама, я ответил на ваш вопрос. Не могли бы вы, справедливости ради, ответить на мой? Что вы такое?

– Вы думали, это был упавший метеорит, но вы ошиблись. Это я упал. Я лишился своих крыльев и отрёкся от прежнего имени, но взамен получил возможность быть среди людей, получил немыслимую силу и скорость, взял имя Шикама Доджи и стал первым вампиром мироздания.

Мой ответ вас удовлетворил, друг мой?

– Более чем, – кивнул Аминтос.

На следующий день хозяин дома собрался в лес за травами и позвал с собой гостя, который, как вчера выяснилось, собирается в сором времени покинуть поселение. Однако же, гость отклонил предложение, сославшись на то, что солнце в тот день было слишком ярким.

Аминтос уже битый час ходил по давно знакомым тропам, погруженный в свои мысли. Он не переставал прокручивать в голове вчерашний разговор с Шикамой. Учёного не покидало чувство, что он что-то упустил.

Существа, которые реагируют лишь на людей, не лишённых человечности. Но… Нет, это полностью лишено логики. Лишь сейчас до него дошли слова гостя. Конечно, эти сущности должны были отреагировать и на него тоже! Ведь тот, кто лишён человечности, не способен на любовь и сострадание, легко будет лгать и уничтожать всё на пути к своей цели…

Мурашки пробежались по спине пожилого мужчины. Тревога, что была приспана очаровательной улыбкой и сладкими речами его гостя, расцвела в сердце с новой силой. Бросив набитую травами сумку, Аминтос со всех ног пустился в поселение.

«Аминтос, с великим прискорбием сообщаю, что вынужден немедленно вас покинуть. Ваши эссентии* (эти создания зовутся именно так) способны испортить все мои долгосрочные планы, а мне бы этого ужасно не хотелось. Надеюсь, вы не сильно обидитесь на то, что я ушёл не попрощавшись. Осмелюсь предположить, что судьба вновь сведёт нас, друг мой».

Лист пергамента с этой запиской лежал на рабочем столе в его кабинете, который был единственным местом в доме, да и во всём поселении, где всё было не залито кровью.

Седовласый мужчина стоял на утёсе, где когда-то беседовал о смысле жизни с убийцей всех людей, что были ему дороги. Сорок лет, это было сорок лет назад. И все эти годы Аминтос работал над заклинанием, способном вернуть мёртвых к жизни.

Ещё задолго до той роковой встречи с вампиром он знал об одном способе воскрешения. Но для этого требовалось совершить людское жертвоприношение, и чем младше была жертва, тем больше людей требовалось убить. Нет, этот вариант ему не подходит, ведь нужно вернуть к жизни не одного человека, а целое поселение.

И поэтому он создал два заклинания, способные воскресить мёртвых. Но вот только одно из них основывалось на групповой магии и так называемого «двойного эпицентра». Иными словами, одновременно с ними кто-то другой, находясь на приличном расстоянии, должен совершить тот же ритуал воскрешения. Но зачем ему кто-то? Нет, больше он не совершит подобной ошибки. Он больше никому не доверится.

Второе заклинание – то, что нужно.

Немного, осталось совсем немного.

Как вдруг его будто молнией поразило. Перед глазами постала ужасная картина гибели всего живого. Выполнив этот ритуал, он обречёт на гибель практически всё человечество, призовёт на Землю Армагеддон. И при этом у дорогих ему людей будет отведено всего десять лет жизни.

– О господи, – только и смог произнести он.

Аминтос со всех ног кинулся туда, где некогда было небольшое, но процветающее и полное жизни поселение. Нужно уничтожить все свои записи. Никто, никто не имеет право нарушать закон небес. Он и сам едва ли не переступил запретную черту, но, благо, Всевышний смиловался над ним и послал ведение-предостережение.

Старик, как мог, добрел до своего дома, где уже сорок лет, замотанные в белую ткань и облаченные в венки из особых трав, препятствующих разлаганию, на своих кроватях лежали члены его семьи.

«Сжечь, уничтожить, испепелить эти проклятые записи», – повторял он словно мантру.

Но едва приоткрыв дверь в кабинет, Аминтос увидел два высоких силуэта, облачённых в белые плащи.

– И этот старик додумался до такого? – один из мужчин держал в руках листы пергамента, бегло читая записи. – И это же надо быть таким эгоистом: воскресить горстку людей на десять лет, обрекая при этом всё остальное человечество на погибель.

– Да, отец был прав. Люди действительно отвратительны.

– Я думаю, отец не будет возражать, если мы их заберём.

– Зачем они тебе?

– Ну, мало ли, пригодятся. Я-то точно не собираюсь никого воскрешать. В конечном итоге, окончательный выбор остаётся за человеком. Кстати, братец, ты ведь знаешь, что этот старикашка подслушивает нас?

– Конечно знаю. Он уже несколько минут стоит в дверном проёме.

– Преподнесём этому скоту урок?

Через мгновение дверь широко распахнулась и следующее, что почувствовал Аминтос – он летит вдоль коридора и врезается спиной в стену, и, проломив её собственным телом, вылетает на улицу.

– Поаккуратнее с ним, Риг. Вдруг отец желает поговорить с ним?

– Не будь занудой, Урд. Хе? Этот старикашка ещё не рассыпался?

Аминтос, выплёвывая собственную кровь, попытался подняться, но эта попытка была пресечена чьей-то рукой, что, схватив его за горло, подняла старика над землёй.

– Друг мой! – как сквозь завесу послышался знакомый голос. – Я так рад, что вы дожили до нашей встречи.

– Сволочь… – только и выдавил из себя Аминтос.

– Подбирай слова, жалкий скот! – закричал один из незнакомых вампиров.

– Вот вы как со мной, а я ведь считал вас своим другом, – Шикама скорчил обиженную гримасу.

– Я, – задыхаясь, прокряхтел Аминтос. – Я думал, что ты мой друг. А ты… ты убил их всех… мою семью… моих друзей… всех…

– Я не раз намекал вам, что мне нельзя доверять. Но вы были столь наивны со своей высокой верой в человечество. А ведь ваши эксперименты с теми штуками, которые вы так любезно показали мне ранее, могут навредить моим детям, – он кивнул в сторону двух вампиров. – Но радуйтесь, Аминтос, с минуты на минуту вы воссоединитесь со своей семьей. Я, как старый друг, окажу вам услугу: убью вас, а мои дети сожгут поселение дотла, чтобы ничего в этом бренном мире не могло засвидетельствовать факт вашего существования. Ну, разве я не благодетель? Последнее слово?

– Катись в ад, – прохрипел Аминтос и плюнул в него собственной кровью.

– Ну, чего ещё следовало ожидать от скота?

Шикама кинул Аминтоса вглубь леса. Приземление точно станет фатальным. Пожилой мужчина всё никак не мог понять, почему он не умер сразу. Это Бог так его наказывает за то, что он создал. Он слышит под собой плеск морских вол. Ну вот и всё. Наверное, его ждёт Ад. Конечно, ведь он, по сути, создал смерть. Но ведь он не знал, так неужели всевышний не смилуется над ним и не позволит повидаться с семьёй в Раю?

Он снова стоял на том злосчастном утёсе. Это что, издевательство? Да сколько можно, он желает смерти!

Тут Аминтос заметил босоногого человека в длинной белой одежде и парой крыльев за спиной.

– Райские врата закрыты для тебя, – невозмутимо произнёс ангел. – Творец не обретёт покоя даже после смерти, пока его создание не найдёт применение.

* – в переводе с латыни «сущность».

Комментарий к Глава1. На склонах Балкан

И так, начало цикла “Наследие” положено. Конкретно этот фик будет небольшим и опишет некоторые события и явления со стороны главного героя, чтобы расширить картину мира, который я переделала, опираясь на оригинальную мангу.

Надеюсь, что вам понравилась идея.

Буду стараться как можно скорее написать продолжение.

Жду ваших лайков и отзывов)

========== Глава 2. Первый среди проклятых ==========

Long ago wisemen were

Walking through a desert over there

They were running away from this world.

Long ago wisemen truly found

That indeed our planet is round

And there’s no way to run away…

The Hardkiss «Stones»

Некоторое время Аминтос молча смотрел на стоящего перед ним человека с белоснежными крыльями за спиной. Значит, ещё ничего не кончено? Один из красноглазых монстров забрал его записи, а значит, рано или поздно кто-нибудь решится нарушить закон небес, тем самым погрузив мир в пучину ада. Может, через десять, сто или даже тысячу лет, но это точно произойдет. Ружье, что весит на стене, когда-нибудь выстрелит.

– Ты не сможешь отправиться в Рай, пока твоё создание не найдёт применение. Но ты не будешь скитаться по миру в гордом одиночестве, – вновь заговорил ангел. – Я облегчу твою участь и стану спутником в твоих длительных скитаниях, лишь иногда отлучаясь для выполнения своих обязанностей.

Аминтос ничего не ответил.

– Я понимаю, насколько ты опечален своей участью, но небеса не оставят тебя даже после смерти. Меня зовут Линос* и я был послан свыше, чтобы помочь тебе…

– Лети-ка ты обратно на свои райские тучки, а меня оставь в покое, – перебил его Аминтос. – Лучше бы твои небеса не оставили меня ещё при жизни! Раз уж вы существуете, то ответьте мне на милость: почему вы, ваш Бог, допустили, чтобы моя семья умерла?! Почему он не защитил поселение от этого чудовища? Зачем он позволил этому монстру существовать и плодить себе подобных?!

– А что мы могли сделать?

– Да что угодно!

– Аминтос, я понимаю твой гнев и твою скорбь. Но мы ничего не могли предпринять. Пойми, то, чем мы на самом деле являемся, во многом отличается от того, что вы, люди, о нас думаете.

– Этот проклятый монстр, Шикама Доджи, раньше был одним из вас?

– Насколько мне известно, да. Но тогда мы не были знакомы. Я отличаюсь от остальных ангелов.

– Он говорил мне тоже самое.

– Это другое, Аминтос.

– Если честно, то мне без разницы. Лети в свой Рай или в любое другое место, где в тебе

нуждаются. А меня оставьте в покое, – произнес призрак и ушел прочь.

Шли месяцы и годы, а Аминтос всё скитался по Балканскому полуострову, никем не видимый, одинокий, словно старый волк, изгнанный из стаи, и обреченный на голодную смерть. Только он больше не испытывал потребности ни в пище, ни в ночлеге. Его ноги не чувствовали усталости, когда мужчина преодолевал очередную горную гряду, дождь, снег и холодный порывистый ветер

не причиняли ему ни малейших неудобств. Казалось, даже сама природа, мать всего живого, благополучно забыла о его существовании.

Но большую боль Аминтосу причиняло то, что его собратья-люди не могут его видеть. Конечно, в этом не было их вины, а лишь его, ведь он сам обрек себя на скитания во тьме и одиночестве. Но что же ему оставалось делать, если он не смог смириться со смертью близких?

Будучи единственным лекарем в округе, ему не раз приходилось становиться свидетелем смерти кого-нибудь из жителей поселения. К этому нельзя было привыкнуть, и всё же, нужно было брать себя в руки, ведь кто, как не он должен был сохранять разум холодным? Но это были лишь поодинокие смерти, гибель одного, а не всех. Почему он пережил своих детей и внуков? Разве

есть боль сильнее этой?

Аминтос скитался по группе стран, которую историки позже окрестят Древней Грецией, и, пытаясь хоть как-то скрасить своё одиночество, старался находиться среди людей. Будь то ученый или хлебодел, богатый торговец или раб, служитель храма или военный – всё равно. Лишь бы видеть

людские лица, слышать звонкие голоса, проживать дни вместе с ними, дать себе хоть шаткую иллюзию того, что он не одинок.

И у Аминтоса это получалось.

Но всякая иллюзия рано или поздно рассеивается.

Лето выдалось прохладным и дождливым. Группа военных из Афин вот уже второй день пробиралась сквозь лес. Задание, по сути своей, было пустяковым: найти и убить зверя, который вот уже несколько недель терроризирует небольшое поселение.