Текст книги "Наследие (СИ)"

Автор книги: Dr.Levenko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Вот только до этого поселения надо ещё добрести по слякоти, лужам и лесному бурелому, а кони, словно упрямые ослы, всё ни в какую не хотели идти. Аминтос шёл рядом со всадниками, которые то и дело вскакивали и тащили непослушных животных за уздечки. Призрак вслушивался в стук копыт, лай собак и ругань вояк как в диковинную мелодию. Как же хорошо быть среди людей!

Но чем ближе они приближались к поселению, тем больше противились животные. Лошади становились на дыбы и отказывались ехать дальше, собаки выли и скулили, хватали своих хозяев за подол верхних рубах и старались развернуть их назад.

– Да что это за чертовщина такая! – не выдержал военачальник.

Аминтос огляделся: чутьё подсказывало ему, что неведомый зверь уже совсем близко. Но вместо невиданных размеров волка или собаки он увидел группу белокрылых людей.

Ангелы неспешно приближались, настороженно глядя по сторонам. Среди них призрак сразу же узнал Линоса.

– Что вы здесь делаете?

Военачальник отдал своим людям приказ разойтись и изучить местность.

– Мы всегда рядом с теми, кому грозит смерть.

– Чтобы забрать их?

– Чтобы попытаться защитить.

Где-то раздался хруст веток и сухих листьев. Из леса выбежал заплаканный мальчик в перепачканной одежде. Солдаты тут же подбежали к нему. Аминтос и сам хотел кинуться к ребёнку, но тут же отпрыгнул, увидев его лицо.

– Его глаза… Боже, он такой же монстр…

– Смотри не на цвет его глаз, а на форму зрачков, – произнёс Линос. – Какие они были у

Шикамы?

– Вытянутые, словно у дикой кошки.

– Посмотри ещё раз на этого мальчика. Его зрачки круглые, как если бы он был человеком.

– Но разве он тогда не человек?

– Нет, но его отец им был.

Пока мальчик, рыдая и всхлипывая, пытался что-то сказать, солдаты привели ещё двоих детей.

Девочка с розовыми волосами и младший мальчик были очень похожи друг на друга, но больше этого сходства в глаза бросалось…

– О Боже мой, – повторил Аминтос.

Увидев двоих вампиров, мальчик тут же закричал. Брат и сестра сорвались с места и тут же убили тех солдат, что привели их сюда. Военные в один миг достали мечи, но это было четно. Они падали один за другим, оставляя лишь небольшие лужи крови, вытекшей из аккуратных укусов.

Аминтос видел, как возле тела появлялись такие же призраки, как он. Но ещё до того, как солдат успевал понять, что с ним случилось, к нему подходил ангел, что-то говорил, а потом уносил с собою в небо. Было даже что-то забавное в том, как крепких вояк берут за руки и утаскивают с собой такие хрупкие на вид белокрылые юноши и девушки.

Некоторые ангелы устремились вглубь леса, дабы сбить с пути ещё не вернувшихся солдат, тем самым спасая им жизни. Белые крылья небесных создания мелькали среди деревьев, словно излучая свет.

Но у Аминтоса не было времени любоваться сем зрелищем.

Мальчонка забился среди корней ближайшего дерева и дрожал как осиновый лист, пока двое упырей неспешно приближались к нему.

– П-почему? – еле произнёс он. – З-зачем, зачем вы это делаете?

– Потому что такие, как ты, не должны существовать, – спокойно ответила девочка.

– Наш отец проявил милость, сделав твою мать такой же, как мы. Но она нарушила один из основных запретов, приведя в мир тебя, – сказал мальчик с темно-фиолетовыми волосами.

Брат и сестра больше ничего не говорили. С нечеловеческой скорость девочка подлетела к нему и пробила грудь рукой, достав из неё сердце.

Прошло от силы несколько минут, но Аминтосу они показались вечностью. Мальчик рассыпался, став некой серебристой пыльцой.

Призрак стоял рядом с двумя вампирами, пытаясь понять, что же с ним случилось. Линос

подошёл к мальчику и мягко его обнял.

– Не бойся, теперь ты будешь в безопасности. Я отведу тебя в лучшее место. Ты ведь хочешь снова увидеть маму с папой?

Мальчик неуверенно кивнул, и Линос, подхватив его на руки, улетел вверх. Аминтос же остался наблюдать за братом с сестрой.

– Зачем отец велит нам это делать? – как-то рассеянно спросил брат у сестры.

– Потому что полукровки – ошибки природы.

– Но разве мы не такие же ошибки? Крул, нас ведь тоже не должно было быть.

– Ашера, послушай, пока что мы должны делать всё, что велит нам отец, – девочка приблизилась к брату и совсем тихо произнесла. – Клянусь тебе, когда я стану достаточно сильной, чтобы противостоять им, то заберу тебя настолько далеко, насколько это возможно. Ты больше никогда не увидишь этих монстров.

Мальчик хотел что-то возразить, но тут из глубины леса вышли трое уже знакомых Аминтосу вампиров.

– Ашера, Крул, отличная работа. Ах, как же быстро взрослеют дети! – сказл Шикама, погладив мальчика по голове.

– Вот же сволочь. Из-за тебя эти дети никогда не вырастут.

Аминтос с удивлением посмотрел на ангела:

– Я полагал, что вам запрещено сквернословить.

– Я просто называю вещи своими именами, – тяжело вздохнул Линос. – Я единственный ангел, который забирает таких, как он. Пока Шикама Доджи и его отродья будут жить, моя жатва не закончится.Призрак и ангел неспеша вышли из леса.

– Что это был за мальчик? – после долгого молчания спросил наконец Аминтос.

– Он был полукровкой. Его мать была вампиром, а отец – человеком.

– Такое вообще возможно?

– Да. Вампиры не могут иметь детей друг от друга, но союз с человеком может привести на свет полукровку.

– Они уже рождались до этого?

– Да, и первым из них был мой сын.

Аминтос тут же забыл о тех вопросах, что хотел задать – вместо них появилось с десяток новых. Но услышанное настолько шокировало призрака, которого, как он думал раньше, ничего уже не удивит, что слова попросту застряли в горле.

– Но этого же просто не может быть! – воскликнул он. – Ты же ангел, а не один из этих упырей!

– Раньше я был человеком.

Ветер трепал белую одежду и светлые волосы ангела, перья на белых крыльях синхронно бегали волнами при малейшем движении хозяина. Линос молча смотрел на призрака. В голубых глазах блестели слёзы.

– Когда-то я был человеком. Я родился и вырос в бедной афинской семье. С детских лет я помогал отцу в его лавке, но её пытались вытеснить богатые торговцы. Однажды у них это получилось.

Та зима была как никогда тяжёлой для нашей семьи. Ещё в конце осени от лихорадки умерли моя мать и две младшие сестры. Отец был в отчаянии, а когда нашу лавку забрали, его сердце просто не выдержало…

И я остался один. Я проклинал весь мир и людей за их жестокость, низость и подлость. Я не знал, что мне делать и куда мне идти.

Тогда-то я и встретил красноглазого человека по имени Шикама Доджи. Он пообещал дать мне силу для моей мести.

И я пошёл за ним.

В ту ночь жёны и дети обидчиков моего отца стали вдовами и сиротами.

Шикама считал, что я могу «справиться и без него». Но я не хотел упиваться местью, не хотел нести смерть и горе, не хотел быть таким, как он.

Я ушёл далеко. Однажды я попал в горную деревню, которую терроризировали разбойники. Я убил их, и жители попросили меня остаться, чтобы я мог и дальше их защищать. В замен на это они давали мне свою кровь. На самом деле, вампиру не нужно много для поддержания сил. Я полагал, что не придётся сталкиваться ни с чем опаснее разбойников и диких зверей. Я ошибался.

Шикама Доджи вновь нашёл меня лишь спустя десять лет моего проживания в месте, которое я по праву мог называть своим домом. За этот время я женился, и моя избранница родила мне сына-полукровку.

Но Шикама сказал, что я всё сделал не так.

После этого он убил всю деревню и мою семью.

Куда после смерти попадают монстры вроде меня?

Мне было позволено стать ангелом и помогать обрести покой таким же, как я и мой сын.

Я был первым обращённым вампиром.

Линос и Аминтос скитались по миру, глядя на то, как развивается человеческая цивилизация.

Словно две песчинки, прибитые друг к другу буйным морем страданий, они стали друзьями. Но ни единого раза за всё многолетние общение они не назвали друг друга «друг мой». Эта фраза стала негласным табу для них обоих.

Полукровки рождаются крайне редко. Вампиры видят в людях лишь скот, люди в вампирах – монстров. Но если такая связь случалась, то ребёнок долго не жил: Шикама и его отродья делали всё возможное, чтобы мир не узнал о существовании полукровок.

Если вампиры поймут, что из вечных бесцельных скитаний есть выход, если к ним вернётся человечность, то всем планам Шикамы придёт конец.

Ашера Цепеш был безгранично рад помочь отцу, ведь из всех своих детей он выбрал именно его. Урд Джиллес и Риг Стаффорд с улыбками на лицах прощались с отцом и младшим братом. Только Крул Цепеш явно не нравилось происходящее. Она просила «отца» оставить её брата, но всё было четно.

И вот двое вампиров рассыпались и растворились в тёмной дымке.

За этим наблюдали никем не видимые призрак и ангел.

– Значит, теперь всё кончено?

– Нет. Всё только начинается.

* – в переводе с древнегреческого «крик горя».

Комментарий к Глава 2. Первый среди проклятых

Прошу прощение за задержку главы, но про мои приключения с поселением в общежитие можно написать отдельную работу. Три дня носиться по всему Киеву с чемоданами это, надо сказать, то ещё удовольствие.

Но я заселилась, познакомилась с соседками, да и вообще, моё общежитие далеко не из худших.

Теперь мы, в полуполевых условиях (я сижу с телефона, Laluka-sama и вовсе в Чехии), дописали и отредактировали главу)))

Если вам понравилось, то жмите “жду продолжения” и пишите отзывы.

В следующей главе Аминтос встретит как уже известных нам канноных персонажей, так и моих оригинальных.

Постараюсь выложить проду как можно быстрее. Люблю вас всех)

========== Глава 3. Лучи сопротивления ==========

Нет более ужасного страданья,

Как вспоминать о светлых временах

В несчастии.

Данте Алигьери «Божественные комедии»

Кто живёт надеждой, рискует умереть голодной смертью.

Бенджамин Франклин

Шли декады и столетия, а Аминтос всё бродил по Европе, закрывая глаза и отворачиваясь всякий раз, когда красноглазые твари выходили на охоту. Но теперь он был не один: Линос был его верным спутником и другом. Ангел лишь изредка покидал призрака чтобы вознести на небо очередную жизнь, загубленную потомками Шикамы Доджи. Сам факт возможности рождения полукровок был настолько тайным, что об этом знали лишь несколько вампиров, входящих в так называемый «Совет Основателей». Остальные же упыри даже подумать не могли, к чему может привести связь с человеком. Любовь между живыми и проклятыми также была под запретом, ведь если вампиры поймут, что они всё ещё не мертвы, то всё, что столько веков строил Первый прародитель рухнет словно карточный домик.

Аминтос по-прежнему наблюдал за людьми. Для них с Линосом это было чуть ли не единственной отрадой в вековых скитаниях миром. И хоть Аминтос был твёрдо убеждён, что он, как призрак, больше не способен ни на какие чувства, однако, сам того не понимая, привязывался к людям, близким ему по духу или же похожим на членов его умертвлённой семьи.

Так чаще всего объектом его наблюдения становился некий учёный, который, помимо полной отдачи ради своего дела, из кожи вон лез, чтобы обеспечить благополучие своей семьи.

Так проходил год за годом, столетие за столетием, и на календаре человечества настали времена, позже названными Средневековьем. В это время были изобретены пуговицы и ножницы, созданы порох и книгопечатные станки, написаны научные трактаты по математике и физике, медицине и химии, построены памятники архитектуры, которые будут будоражить человеческий разум ещё много столетий. Но больше всего это время прославилось кострами священной инквизиции.

Ангел и призрак стали наблюдать за гениальными вольнодумцами, которые либо умирали в полнейшей нищете, либо были объявлены еретиками и преданы огню. Они становились призраками, а их открытия и изобретения ждали своего часа.

В глубине души Аминтос радовался такому раскладу событий, хоть и не признавался себе в этом. Ведь так хорошо, когда появляется ещё один собеседник! Новоиспеченные призраки либо отправлялись в странствие вместе с ними, либо же предпочитали коротать время в одиночку. Но рано или поздно они всё равно встречались. Гениев тянет друг к другу, ведь как бы хорошо им не было в уединении, рано или поздно мысли и чувства, что переполняли призраков, стремились выйти наружу.

Но рано или поздно какой-нибудь смельчак находил запретные записи или же создавал с нуля свои, мало чем отличимые от работ предшественника. И тогда призраки гениальных учёных, чьи имена забыты навек, обретали покой – ангелы забирали их к себе на небо.

Странствия Аминоса и Линоса продолжались.

Не все красноглазые твари мирились с тем, что им теперь приходится жить за счёт людской крови. Некоторые доводили себя голодом, кто-то умирал в борьбе за власть и силу. Те, что обладали большей выдержкой и отказывались пить кровь, обретали покой. Их, как и людей, уносили ангелы. Остальные же становились безвольными демонами.

Но стали появляться и новые виды призраков. Для Линоса и Аминтоса было далеко не новостью, что законченными подлецами могут быть не только вампиры, но и люди. Убитые кровопийцами представители людской расы, чьи грехи были слишком тяжелы, чтобы их души смогли подняться в Рай, становились неким подобием призраков, тенью тени. У них, как и у эссентий не было ртов, кожа была бледной, вместо одежды – серые балахоны в пол; со временем черты лиц расплывались, и грешников было уже невозможно отличить друг от друга. Они становились прислужниками всех вампиров: находились там, где останавливались упыри, и делали то, что делают обычные слуги. Безмолвно, тихо, видимые лишь вампирами и друг другом, они убирали, стирали, гладили – словом, делали всё, чтобы обеспечить комфортное существование красноглазых чудовищ. Кровопийцы были этому лишь рады, ведь призраки во всём их слушались, разве что в охоте на людей от них было толку как с козла молока. Аминтосу и Линосу судьбы тех, кто запятнал свою душу ещё при жизни, были абсолютно безразличны.

Наблюдая за миром, Аминтос обнаружил, что существует также два вида эссентий. Первые, которых он исследовал, ещё будучи человеком, следовали за людьми, что не были лишены человечности. Вторые же, хоть и не отличались от своих сородичей ничем, кроме цвета кожи и одежды, вели себя совершенно иначе. Они были привязаны не к одному конкретному человеку, а к месту, где один, двое или множество людей оставили сильный эмоциональный след. Коснувшись их, они видели истории людских судеб, что никогда не будут рассказаны. Помимо призраков и ангелов, эти истории также могли видеть кровные родственники тех, кто являлся непосредственным участником событий. Но даже сам факт существования эссентий был для людей тайной за семью печатями.

Иногда Аминтос и Линос возвращались на Балканский полуостров, и, сами не зная зачем, приходили к эссентиям, что засвидетельствовали смерти их семей. Всё, что им хотелось, это пережить хоть какую-нибудь эмоцию, дать себе хоть ложную иллюзию того, что они всё ещё живы.

Время шло, и помимо борьбы с наукой и вольнодумием, всему христианскому миру предстояло столкнуться с реальным врагом – набегами ординцев и арабов.

И тут Аминтос и Линос не обошлись без открытий. Однажды их путь лежал через деревню, практически всё мужское население которой забрала война. Но в одном доме, за плотно закрытыми ставнями, жили радость и веселье. Зайдя во внутрь, вечные спутники с удивлением обнаружили призрака, что вёл себя, как полноценный член семьи. Он не дал ангелу себя забрать и вернулся к родным. Хоть он не мог работать в поле и доме, но сам факт присутствия призрака, что, благодаря огромной силе духа, периодически становился видимым и приходил к ним во снах.

Аминос и Линос побоялись нарушить призрачное, но такое искренне счастье семейства и поспешно покинули деревню.

Однажды, когда они шли через густые трансильванские леса, призрак обратился к ангелу:

– Я хочу поговорить с людьми.

– Ты хочешь стать для них видимым, как тот погибший солдат? Что же, для этого достаточно лишь твоего желания: ты старый, а поэтому очень и очень сильный призрак. Нужно просто захотеть, чтобы ты стал видимым.

Сильное желание – это то, что нужно для достижения цели. Людской дух невозможно сломить, если у человека есть сильная цель. Поэтому ты прожил девяносто лет, когда другие не доживали и до пятидесяти. Ты был силён, Аминтос, и даже после смерти остался таковым.

Аминтос шёл по лесу, словно это было впервые. Особых изменений он не чувствовал, за исключением того, что энергия словно медленно вытекала из него. Так он брёл вдоль тропы, по которой жители окрестных селений ходили в город и иногда проезжали кареты вельмож или проходил взвод солдат. Он шел всё дальше и дальше, молясь увидеть хоть одного человека. И его молитвы были услышаны.

Где-то совсем близко раздался чистый детский смех, и Аминтос со всех ног бросился туда, откуда он лился. Призрак с трудом сдерживал слёзы: он вспоминал своих детей и внуков, их лица столи перед ним, их, а не чужой смех звенел в ушах. Заметив среди деревьев силуэт маленькой девочки, он заметно сбавил шаг: бегущий без напряга и отдышки дряхлый старик даже у ребёнка вызовет подозрения.

Девочка стояла меж деревьев и любовалась севшей на цветок бабочкой. Та взлетела, и она кинулась за ней, пытаясь поймать дивное насекомое. Волосы девчушки блестели против солнца словно серебро, аккуратные черты лица и бледная кожа, а также сшитое из дорогих тканей платье выдавали в ней благородное происхождение. Её глаза были подобны небу, такие чистые, такие прекрасные. Бабочка всё-таки улетела, и малышка, устало облокотившись на дерево, достала из-за пояса чёрного платья полузавядшую белую розу.

«Она носит траур по ком-то бедная девочка. В таком возрасте уже столкнуться со смертью… Ах, как бы мне хотелось отгородить эту малышку от всех невзгод мира!» – подумал призрак и решил приблизиться к ней.

– Добрый день, милое дитя, – почтенно поклонившись, начал он. – Не будете ли вы так любезны указать мне, как пройти в город?

– Идите прямо по дороге и никуда не сворачивайте, – мило улыбаясь ответила девочка. – Мы с папой тоже возвращаемся домой. Может быть, я попрошу его, чтобы вы поехали с нами?

Прежде, чем призрак успел что-либо ответить, как из-под земли выскочил одетый в латы стражник:

– Как ты, оборванец, смеешь разговаривать с дочерью господина?!

– Ах, прошу простить меня, старого дурака, – стражник не вызывал у Аминтоса ни малейшего страха. – Я некоем образом не желал как-то оскорбить или причинить вред вашей госпоже. Я просто хотел узнать, как пройти в город.

– Я тебя сейчас тебе так провожу, до самой смерти побоишься подходить к людям высших сословий, бродяга несчастный!

– Что здесь происходит? – раздался чей-то спокойный голос.

– Мой господин, этот оборванец осмелился приблизиться к вашей дочери!

– Папочка, этот человек просто хотел узнать, как попасть в город.

– Простите старого дурака, господин, – почтительно поклонился Аминтос.

Призрак поднял глаза на вельможу и тут же оторопел. Нет, это не может быть он. Стоящий перед ним мужчина – вне всяких сомнений был человеком.

Конечно, не было ничего удивительного в бледности его кожи – для аристократов того времени это было нормой. Но его светлые волосы и явный ум, что так и читался в голубых глазах, напомнили Аминтосу о монстре, убившего его семью…

Но уже через несколько минут общения с Феридом Батори призрак понял, что он не имеет с Шикамой Доджи ничего общего, кроме черт внешности. Помимо притягательной наружности, аристократ обладал также поразительным умом и наблюдательностью, вольнодумием, от кары за которое его спасало лишь положение в обществе и природная хитрость. Но ни коем образом не очерняла мужчину, а, напротив, вызывала ещё больший интерес к нему.

Призрак несколько часов говорил с Феридом, пока его дочь, Юлианна, то играла рядом под пристальным наблюдением стражников, то садилась рядом с отцом.

Аминтос был счастлив тому, что может говорить с живым умным человеком. Более того, от одного вида того, с какой нежностью и любовью отец смотрит на дочь, в душе призрака разливалось давно забытое тепло.

– Должно быть, я сильно помешал вашему путешествию, – наконец решил завершить разговор Аминтос.

– Что вы, нам с дочерью было приятно повстречать умного человека, – невозмутимо, но с улыбкой ответил аристократ.

– Ах что вы, милорд! Я всего лишь старый бродяга, который неплохо рассуждает на философские темы. Просыпаясь утром, я не знаю, где мне доведётся ночевать в следующий раз. Кроме того, я заметил, что вы носите в траур. Смерть близкого человека – это страшное горе. Поверьте, я знаю это как никто другой.

– Вы абсолютно правы. Недавно муж моей сестры покинул наш грешный мир. Из-за этого трагического случая, мы были у неё в гостях неделю, а теперь же возвращаемся домой.

– Должно быть, вашей сестре сейчас нелегко.

– Да, но она сильная и выдержит все испытания неба ради своих детей. Как и я ради Юлианны.

– Вы тоже вдовец?

– Да. У моей супруги было слабое здоровье с самого рождения. Я старался делать для неё всё, что было в моих силах, но она была так твёрдо убеждена, что не проживёт долго, что покинула нас, когда Юлианне было всего пять лет.

– Я прекрасно понимаю боль вашей утраты: когда-то я тоже был мужем и отцом. Из всей своей долгой жизни я вынес главный урок – нет ничего дороже семьи. Возможно, то, что я сейчас скажу, покажется вам несусветным бредом, но эту мысль я ношу в себе с юнных лет и она так же свята для меня, как молитва для честного христианина.

Когда-то давным-давно, на самой заре человечества, мать привела дитя в мир, и отец впервые взял своего ребенка на руки. И это было началом всего. Будут воздвигаться и падать империи, будет немыслимый научный прогресс, будут кровопролитные войны, будет счастье и радость, будет горе и боль, будут потери, будут разочарование, будет надежда и её утрата, будет подлость и жестокость, будет дружба и любовь, но всё в итоге придёт к одному. Мать приведет в мир дитя, и отец впервые возьмет ребенка на руки.

Поэтому, берегите свою дочь, господин Батори.

– Я без малейших раздумий отдам за неё жизнь.

– Папочка, папочка, посмотри, какую красивую бабочку я поймала! – малышка неслась к ним со всех ног, бережно держа за крылья снежно-белую бабочку.

Но едва приблизившись к мужчинам, она сильно закашлялась, закрыв ручками лицо. Воспользовавшись случаем, бабочка устремилась в небо…

– Улетела… – только и вымолвила Юлианна и посмотрела на свою запачканную кровью руку.

– Ничего страшного, в мире ещё много бабочек, – мягко сказал Ферид и, достав из кармана носовой платок, бережно вытер лицо и руки дочери. – Ты же знаешь, тебе пока что нельзя так много бегать, – повернувшись к Аминтосу, он пояснил: – Юлианне от матери передалось плохое здоровье, и она ещё не переросла все эти болезни.

Аминтос молча кивнул, но сам настороженно осмотрел девочку. Только сейчас ему бросились в глаза маленькие, но уже заметные тёмные круги под веками и выступающие местами синие вены…

Простившись с отцом и дочерью и пожелав им удачной дороги, Аминтос углубился в лес, где его уже ждал Линос.

– Эта девочка не перерастёт… она не выздоровеет…

– Как скоро, по твоему мнению, она умрёт? – спросил ангел.

– Могу дать ей лет пять, не больше. Господи, зачем ты посылаешь бедным детям болезни?! – Аминтос закрыл лицо руками, пытаясь сдержать слёзы.

– Я ведь уже говорил тебе, Бог не…

– Тебе совсем её не жалко?

– Конечно, жалко. Но я забрал уже слишком многих детей, чтобы ежесекундно думать о них. Я ношу это в себе и сдерживаюсь, как могу. Но больше самой Юлианны мне жаль её отца. Он искренне верит, что она выздоровеет. Аминтос, мы оба – отцы, что потеряли своих детей. Кому, как не нам знать, что с этой болью не сравниться ничто?

– Что же тогда с ним будет?

– Это мне не известно.

Прошло два года, которые Линос и Аминтос провели в скитаниях меж восточнославянскими народами. Они вновь вернулись в Трансильванию. Каждый раз, когда мимо невидимых спутников проезжала богато украшенная карета, призрак пытался разглядеть лица тех, кто находился внутри. Не едет ли там отец со своей больной дочерью?

Но всякий раз в ней ехал кто-то другой.

Ночь уже близилась к концу и небо начинало розоветь, когда путники добрались до какой-то деревушки, над которой возвышался дворец-крепость.

– Что здесь случилось? Разве люди уже не должны были встать для работ в поле?

– Вампиры, вот, что здесь случилось, – ответил ангел, указав на нескольких людских тел, что лежали с разодранными шеями.

– Всю деревню?

– И, судя по всему, всех обитателей замка.

Тут Аминтоса словно передёрнуло. В мыслях всплыло заклинание, которым он чуть не погубил мир.

Сам не зная зачем, призрак кинулся к холму, на котором стояла крепость. Линос, оторопев от такой неожиданности, не сразу кинулся следом.

Аминтоса словно крылья несли на небольшую полянку, что находилась прямо за замком. Уже виднелся дым от костра, в котором горело три свёртка: один большой и два поменьше.

«Господи, кто-то сжигает тела. Но зачем? Если этот человек решился воскресить кого-то, то наоборот, должен беречь тела от разложений и повреждений».

Поодаль от похоронного костра Аминтос заметил знакомый мужской силуэт. На руках у Ферида лежала маленькая девочка, ещё более бледная, чем обычно, с тонкой красной полоской на шее. В руках у мужчины был лист с заклинанием, но не тот, что некогда написал Аминтос – совсем новый, будто его написали вчера.

Призрак уже хотел закричать, в попытках остановить несчастного отца, но тут Батори обратился к своей уже мертвой дочери:

– Даже если я верну тебя, то нет ни малейшей гарантии, что ты проживёшь даже отведённые десять лет. Мир, в конечном итоге, кто-нибудь да погубит. Но ты слишком любила этот ужасный, жестокий, прогнивший мир, чтобы я уничтожил его собственными руками.

Прости, моя милая, что я даже похоронить тебя нормально не сумею. Если он найдёт твоё тело, то сможет легко меня контролировать.

Прости меня, Юлианна. Надеюсь, тебе будет хорошо в Раю. Но я этого не увижу. И ты, прошу, не смотри на то, что я собираюсь сделать.

С этими словами мужчина встал и, бережно завернув маленькое тело в белую ткань, понёс его к костру. Он держал свёрток в руках до тех пор, пока он не превратился в прах. Рукава сгорели, а сами руки обуглились и почернели, но мужчина, казалось, не чувствовал боли.

– Ну вот и всё, – спокойно молвил он, когда погребальное пламя догорело.

Обожженными руками Ферид каким-то образом умудрился достать из кармана маленький крестик на серебряной цепочке.

– Пожалуйста, не смотри на меня. Клянусь, ты будешь отомщена.

Пока он говорил, держа крестик перед собой, руки быстро обросли новой бледной кожей, на которой не было ни следа от ожога.

– Господи, – только и вымолвил Аминтос.

Вампир развернулся и, глядя кроваво-красными глазами на лист с заклинанием, с лукавой улыбкой произнёс.

– Хм… а это мне может пригодится.

Прошло ещё несколько столетий. Вся Европа только и говорила, что о Крестовых походах. Аминтос больше не решался становится видимым и говорить с людьми.

«Должно быть, я проклят. Всё, к чему я прикасаюсь с нежностью и любовью, тут же марают своими кровавыми лапами отродья Шикамы Доджо!»

Линос же по-прежнему всюду следовал за призраком, лишь изредка отлучаясь для выполнения прямых обязанностей. Хоть вампиров и становилось больше, полукровки появлялись редко. Но они все находили смерть от рук высших аристократов. Некоторые вампиры показывали своё чадо сородичам, пытаясь донести, что они могут жить с людьми в мире, некоторые пытались увезти семью на край света – но все, кто знал о полукровках, гибли.

Аминтос старался не думать о красноглазых тварях, не слушать, когда кто-то произносил слово «вампир», но однажды пригласив в свой дом Первого прародителя, он навек связал себя с этими монстрами.

Призрак вновь почувствовал зов своего чудовищного изобретения.

В тёмном прохладном помещении лежал прозрачный саркофаг. Внутри были какие-то пузырьки и колбы, дабы сохранить лежавшее в нём тело. Уже не юная, но ещё далеко не старая красивая женщина лежала в прекрасном зелёном платье; и богатая одежда, и аккуратно уложенные волосы могли бы рассказать о высоком происхождении, но загорелая кожа и стёртые от тяжелой работы руки говорили обратное. Казалось, кто-то решил поглумиться над несчастной, облачив её в костюм чуждого ей сословия.

У саркофага стояло три вампира. Один был высоким и широкоплечим, двое других – похожие друг на друга юноша и девушка – были обращены в возрасте шестнадцати-семнадцати лет, и, судя по грязной, перепачканной кровью одежде, это произошло только что.

– Мы найдём другой способ её вернуть. Чего-чего, а времени у нас всех предостаточно. Клянусь вам, мы справимся, – произнёс старший вампир, беря близнецов за руки по обе стороны от себя.

Рядом с Аминтосом будто из-под земли появился Линос.

– Пойдём, скорее, на улицу. Ты должен это увидеть.

На улице ангел и призрак застали двоих вампирских аристократов, которые оживлённо спорили.

– И что ты будешь делать с этими двумя? – Крул Цепеш была готова рвать и метать. – Тебе было мало того, что ты украл кровь Второго основателя, чтобы обратить Юсфорда, так ты теперь ещё и решил объявить ему войну, используя этих детей!

– Начнём с того, что Адель и Эрика обратила ты. Риг Стаффорд сам объявил им троим войну. Кроме того, он не знает о существовании близнецов. Если всё грамотно обыграть, то можно будет легко скрыть родство Кроули с близнецами Дюппен, – с хитрым блеском в глазах молвил Ферид Батори.

– Аминтос, ты не на то смотришь, – тихо, словно боясь быть услышанным, сказал ангел и кивнул в сторону старого здания.

Облокотившись на стену, стоял призрак. Маленькая девочка увлеченно слушала двоих вампиров.

– Юлианна?!

– Аминтос? —безэмоционально спросила девочка.

– Почему ты стала призраком? Что произошло? Ты ведь должна была попасть в Рай!

– Я не дала ангелу себя забрать, – как ни в чём не бывало ответила она. – Я не могу бросить своего папочку. Я останусь, пока он снова не будет счастливым.

– Юлианна, послушай меня, – заговорил Линос. – Твой отец стал монстром и лишился человечности. Он больше ничего не может чувствовать. Когда ангел придёт в следующий раз, отправляйся вместе с ним. Там, в Раю, ты не будешь помнить никого, кто не вспоминает о тебе. Ты должна обрести покой.

– Ты ошибаешься! Он всё ещё хранит мой крестик. Он нашёл себе друга и спас Эрика и Адель. Он поможет им спасти их мать. Пока существует лишь один способ воскресить мёртвого. Но они вместе что-нибудь придумают. Мой папочка не монстр! Он стал таким из-за меня, потому что я его оставила. Но я буду следовать за ним невидимой тенью, пока он вновь не будет счастлив.