Текст книги "Obsession (СИ)"

Автор книги: Дора Иствуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Ну и дурак. – говорит кто-то из толпы. Почти вся аудитория несколько истерично смеётся, даже участники конференции.

– Может и так… – пожимает плечами он, следом глупо улыбаясь; ему хочется провалиться сквозь землю.

Астрид хочет заставить всех замолчать. Но не в силах этого сделать. Толпа просто расходится. Жалкая статуэтка снова отдаётся в руки лже-победителю.

Он спокойно идёт прочь со сцены; около лестницы его встречает обеспокоенный Джостар.

– Ты как?

– Вы сами всё видели. И вы ещё спрашиваете, как я?

– Просто… Эх, знал бы я, что так всё выйдет…

– Я знал всё заранее, мистер Джостар. Мне сказали.

– В смысле… Что?!

– Да. Так и есть… Я… Пошёл просто так.

Мужчина округляет глаза, несколько боязно смотрит на парня; кладёт ему руки на плечи.

– Не говори так. Ты не просто так пошёл.

– Вы сами-то слышите, о чём говорите? – переходит на шёпот он.

– Да. Я потребую, чтобы они хоть что-то дали тебе в качестве награды за твой титанический труд… Половина года! Ты, чёрт возьми, готовился полгода, чтобы выступить здесь и в итоге ни черта не получить?!

Астрид слышит этот разговор. Сердце словно сжимается в тиски, а в горле стоит комок. Она видит, как его глаза становятся будто стеклянными.

– Мне всё равно… Я просто выступил, чтобы доказать, что я хоть чего-то стою… Видимо, я так и остался тем же аутсайдером, что и был…

– Послушай меня-

– Вы не переубедите меня. Вам не хватит духа заставить меня думать иначе, – твёрдо говорит он, убирая со своих плеч руки преподавателя. – До свидания.

И он уходит. Астрид смотрит ему вслед, прижимает ладошки к груди; на глазах её наворачиваются слёзы. Она тихо-тихо, лишь губами, шепчет его имя: Иккинг.

– А ты что тут делаешь, Астрид? – Хофферсон оборачивается и видит Джостара, вновь угрюмого и серьёзного.

– Я просто пришла поддержать его… Но я не знала, что так всё выйдет. – признаётся она.

– Знаешь… ему сейчас нужна поддержка. Я вижу, что ему тяжело принять это всё, как бы он не пытался это скрыть. Прошу, поговори с ним, не знаю, просто скажи ему, что он молодец… Я очень переживаю за него.

Она кивает, спешит догнать его; в коридоре много народу, как и в раздевалке.

Иккинга всегда трудно найти. Он словно сливается с окружающей обстановкой, становится невидимкой. Но Астрид всегда удаётся найти его, увидеть и поймать.

И эта ситуация не была исключением. Она видит его: Иккинг стоит около подоконника, звонит кому-то; наверное, отцу, находящемуся сейчас в далёкой командировке.

– Всё чудесно, пап… Нет, всё правда хорошо. Я справлюсь. Мы же Хэддоки, а справляться с трудностями – работёнка нелёгкая… – губы его предательски трясутся; кусает нижнюю губу, сильно жмурится. – И я тебя люблю, пап. Возвращайся скорее.

Астрид твёрдой поступью идёт в его сторону.

– Привет… – тихо говорит она, подходя к Икку; парень не ожидал её увидеть, посему пугается.

– Астрид?! Блин, ты напугала меня!.. – хватается за сердце он, шумно выдыхая и наклоняясь вперёд; следом хмыкает, – Как тебе завершение конференции? Мне тоже понравилось, просто бомба. Твёрдая точка в моей карьере выступающего.

– Не говори так.

– Ты говорила с Джостаром, да?

– Ну, он беспокоится о тебе… Да и я тоже, честно сказать. – признаётся Астрид.

Иккинг меняется в лице: изумляется, неверяще мотает головой. Чёлка падает ему на лицо. Теперь это тот же человек, что и был раньше.

– Ты. Беспокоишься. Обо мне? – говорит с расстановкой Хэддок, смотря на девушку выразительным взглядом.

– Да. И это не просто слова. Я же вижу, что тебе плохо и тяжело… Как бы ты сам себе не говорил, ты не дурак и не аутсайдер. Это далеко не так. Эти люди – дураки. Они просто не понимают тебя. Не понимают, что ты достойно принял своё положение и отказался от этой жалкой победы… Я бы поступила так же.

Он кивает на её слова, начинает наконец улыбаться.

– Спасибо тебе, Астрид… Правда…

Астрид тут же обнимает его: крепко-крепко, насколько может. Кладёт свою голову ему на плечо. Шепчет то, что ему даже и не снилось во снах:

– Ты – лучший из всех. Умнейший из всех. И ты не один.

Иккинг отвечает на объятье. По щекам его полились слезы. Он слегка двигает губами, безмолвно выговаривает четыре слова, что боится произносить вслух:

– Я люблю тебя, Астрид.

***

Иккинг прекрасно знает, что не только он один влюблён в Астрид. Она чертовски популярна, как бы ей не хотелось этого признавать.

За ней ходят по пятам крутейшие парни старших классов, да и младших тоже… Покупают булочки в столовой, пытаются с ней заговорить. Но Хофферсон непоколебима как скала: она выше них, посему молчит, не обращает внимания.

Булки в мусор, очередной отказ, иногда даже сопровождаемый ударами. Она разбивала столько сердец, сколько и вывихивала чьи-то конечности, ломала чьи-то кости…

Из-за такого статуса, Иккинг боится подходить к ней или сболтнуть чего лишнего. Одно неверное движение или выражение, и ты уже еле ходячий, но труп. В один из дней Иккинг смог увидеть собственными глазами, как она стояла против пятерых парней и говорила каждому, что не собирается быть их подружкой или чем-то большим. Они разозлились, готовы были наброситься на неё; но Астрид не так проста, тут же хватает одного из парней, делает какое-то движение, жертва тут же прогибается, падает на пол (да, она чертовски сильна, несмотря на худобу).

– Отвалите от меня, кому сказала! – восклицает она. Остальные воздыхатели скрываются за углом. Отпускает попавшего под руку чувака, пару раз шумно вздыхает. Иккинг тоже вздыхает, только от восторга и несколько томно.

Иккинг думает, даже знает, что ему никак не светит быть с ней рядом.

Она – истинная популярность, он – истинное аутсайдерство. Она – сила, он – слабость.

Она – всё, он – ничего.

Глядя на неё, ему легче на душе; но когда она исчезает из виду, мир тут же мрачнеет, словно давит и хочет уничтожить.

Такова жизнь Иккинга Хэддока. И сегодня ничего ни черта не поменялось.

***

Астрид устала от этих вечно приставучих парней. Постоянно применяет силу, ибо слова стали бесполезны. Ей кажется, что, пока она не перебьёт каждому пристающему минимум по десятку костей, они не угомонятся.

До средней школы ей из мальчиков никто не нравился вообще. Пока влюблённые сверстницы гонялись непонятно зачем, она оттачивала мастерство в каратэ, училась и не думала об этом.

Но однажды всё изменилось. День Икс был, кажется, самым привычным вторником в её жизни. После столовой она заходит в кабинет химии, где ещё занимался профильный класс – химбио. У доски стоит какой-то худощавый парень, что быстро чиркал мелом по доске. Она запомнила его внешний вид: чёрные узкие джинсы, похожие издалека на классические, чёрные туфли, обычная белая рубашка.

– Это реакция характерна для алканов. Мне продолжать?

– Да-да, продолжай. – говорит его учитель, мистер Джостар.

– Хорошо. Далее для алканов характерны…

Астрид с любопытством наблюдает за парнишкой, как тот ловко пишет и при этом объясняет какой-то непонятный материал. Весь класс глядит на доску и списывает всё с неё, попутно слушает одноклассника.

– В итоге получаем один и два бромпропан в соотношении девяносто пять и пять. – он чуть отходит от доски, чтобы не мешать сидящим писать в тетрадки формулы; немножко потирает нос рукавом рубашки, держа при этом в руках мел.

– Отлично. Впрочем, как и всегда… Запишешь реакцию Коновалова напоследок?

Незнакомец быстро кивает, стирает тряпкой старые записи и начинает по новой писать ещё более непонятное для Астрид уравнение. «А он умён…» – думает девушка про себя.

– Ой, «А» класс уже пришёл. – опомнился учитель, глядя на толпу учащихся возле двери, – Иккинг, сворачивайся. Ребята, допишите реакцию дома. Задание будет в электронном журнале.

Парнишка кладёт мел на место, быстренько идёт до своего места (второй ряд четвёртая парта), пихает всё в рюкзак и уходит со своим классом прочь.

Он проходит мимо, мельком бросая на неё взгляд. Она это заметила, застыла на месте. В сердце и голове будто что-то щёлкнуло, когда она встретилась с ним взглядом.

Мимолётный, нежный взгляд перламутрово-зелёных глаз, немного прикрытых… Слабая улыбка, шрам на подбородке, веснушки по всему лицу…

Она впервые осознала, что влюбилась. Вот так просто, ни с того, ни с сего. Она не знает его совсем, но уже видит, как они говорят о разном, гуляют по городу, проводят время вместе где-нибудь в кафе, смотрят на ночное небо и…

– Хофферсон, не стой столбом. Урок начался. – химик возвращает Астрид с небес на землю. Она так задумалась, что прослушала звонок на урок.

Она помнит это чувство и постоянно его испытывает. Ибо каждый раз, глядя на него, она всё больше влюбляется и погружается в сладкие мечтания о будущем. В нём есть что-то такое притягательное, чего нет у других.

У него нет горы мышц. В нём нет агрессии и злобы. Несмотря на своё телосложение, кажется, что в нём есть внутренний стержень, что невозможно сломать.

Она знает это. Ментально, на уровне подсознания. И это не даёт ей покоя.

«И что я вообще в нём нашла?» – этот вопрос Астрид задаёт себе каждый день, сопротивляясь этой поразившей её до мозга костей любви.

Но сама не подозревая, уже знала ответ на него. И это было лишь одно слово: такое, казалось бы, ёмкое и поверхностное, но имевшее глубокий смысл:

«Всё».

***

– Как давно ты её любишь?

– Лет с десяти, наверное.

Это был словно допрос. Иккинг остался один на один со своим учителем, единственным на данный момент человеком, что понимает его и хранит его секреты.

– И… с чего всё началось?

– Не помню. Помню лишь то, что я давно за ней наблюдаю… С тех пор и люблю.

– Сталкеришь значит…

– Я не сталкер. Я просто…

– Слежу.

– Нет! Просто наблюдаю издалека, держу дистанцию.

– Боишься подойти к ней? Я слышал, что она всех парней бьёт, когда они к ней пристают…

– Да, есть такое… Последнее время мы с ней мало пересекаемся. Может это и к лучшему.

– Знаешь, что я в тебе заметил, Иккинг? Когда ты с ней не пересекаешься, у тебя даже нет желания говорить с кем-либо. Ты везде один, ходишь поникший, убитый… Я, конечно, не могу заставить тебя подойти к ней и объясниться, но на твоём бы месте я бы уже сделал первый шаг. Потому что ты попросту теряешь время. Эта любовь может убить тебя, понимаешь?

Иккинг лишь отрицательно мотает головой.

– Я молчу столько лет… Ещё помолчу, – заявляет Икк.

– Ну-ну. – хмыкает Джостар. – Скоро зимний бал, и я уверен, что ты рано или поздно всё же решишься сказать ей… Ты устал молчать об этом, Иккинг. Я слишком хорошо тебя знаю и вижу почти насквозь. И перед тем, как наш разговор закончится, я расскажу тебе кое-что об Астрид.

– И что вы можете мне рассказать? – скрещивает руки Хэддок, вскидывая левой бровью (от которой Астрид просто без ума).

– У меня на памяти остался один день, когда я запалил её за тем, что она пялилась в экран телефона… И там был ты.

– Врёте.

– Ничуть. Честное слово, я видел твоё лицо, Иккинг. И она так смотрела на фотографию… Влюблённо что ли? Не знаю, как и описать!

– Потому что вы лжёте, мистер Джостар, не было такого. Вряд ли она будет так пялится на меня. Это что-то за гранью фантастики. – отрицает Иккинг, по привычке закатывает глаза и собирается уходить.

– Попомни мои слова, Иккинг. Когда у вас будет объяснение, спроси её об этом, она скажет, что я был прав.

– Если будет, ага. До свидания.

Как только Иккинг выходит из кабинета, он замечает Астрид. С ней пытался заигрывать очередной бедолага, которому вот-вот прилетит кулак в лицо или и того похуже – в пах. Хмыкает про себя, закатывает глаза и идёт в другую сторону. На балу он может стать одним из этих бедолаг.

Да, Джостар прав, но отчасти. Иккинг устал молчать о своей любви. Но ему может не хватить смелости и он опять всё, как говорится, просрёт. До зимнего бала оставалось пять дней…

***

За четыре дня до зимнего бала всю параллель средних классов собрали в одном месте. Каждому классу раздали коробки с мишурой, дождём и гирляндами, указали места, где нужно что украсить…

– Украшайте на ваше усмотрение. Только чтобы кардинальных отличий украшений не было. – просит завуч, уходя прочь.

Астрид украшала холл, на пути в столовую. С ней в команде трудились её друзья-парни.

– Ас, ты придёшь на бал-то?

– Конечно, Джей, куда я денусь. Всё-таки спектакль в этом году будет годным, почему бы не придти и не посмотреть?

– А мне думается, что не за этим ты пойдёшь, милая моя. – размышляет вслух другой парень, ухмыляясь при этом.

– Ну, говори, раз думаешь о другом, Уэлш.

Парень несколько заговорщически лыбится, незаметно так тыкает пальцем в сторону. Астрид смотрит в сторону указательного пальца друга.

И видит Иккинга, что возился с мишурой недалеко от её команды. Он весь был обмотан гирляндой и дождиком. Хофферсон угрожающе трясёт кулаком в сторону шутника.

– Ты сейчас у меня получишь, идиота кусок… – рычит она, хмурясь.

– Да ладно тебе, остынь. Это же очевидно!

– Ещё одно слово об этом, и можешь попрощаться с возможностью касаться своего члена минимум на неделю, – выговаривает чётко девушка, при этом вздёргивая бровью так же, как это делает Иккинг.

– О-хо-хо, ты прямо как он это сейчас сделала! – гогочет Уэлш, – Джей, ты видел это?!

– Ага! Блин, реально как он!

Иккинг старательно вешает мишуру, когда слышит, как кто-то истошно кричит по левую сторону от него. Переводит взгляд и видит Астрид, что не жалея сил била своего одноклассника по животу; дёргается и отводит глаза, словно ничего не видя; шумно выдыхает ртом, поднимает взгляд на большую надпись: «27 декабря в 17:00 – Зимний Бал»

Это его шанс хотя бы пригласить Астрид потанцевать вместе. Пора наконец уже выбраться из этих оков, что мешают ему жить.

– Иккинг, ты закончил? – это был Джостар, что подошёл к парню сбоку.

– Почти. Отвлёкся немного.

– Не знаешь, почему Астрид гоняется за своим одноклассником как угорелая? – сдерживает смешок мужчина.

– Понятия не имею.

– Зато я знаю. Но тебе не скажу. Это сломает тебя напрочь. – не сдерживается учитель и начинает смеяться, уходя прочь от ученика. Хэддок лишь недоумённо вскидывает бровями, не понимая, что вообще происходит.

Астрид более-менее успокоилась, поправила себе причёску. Глядит в сторону и замечает, что Иккинг ушёл куда-то. Возможно, уже закончил со своим участком.

– Ну что? Пойдёте браться за другой участок? – ёрничая спрашивает она, оглядываясь на своих одноклассников.

Парни лишь держатся за животы, ибо они получили от подружки люлей за свои выражения и громкий вызывающий смех.

– Да-да, Ваше Высочество… – бормочет Уэлш, плетясь с другом подальше от одноклассницы в сторону столовой.

Иккинга перебазировали в столовую, где уже вовсю трудился его и другие классы. Получив огромную коробку с мишурой на руки, он кое-как плетётся к сцене, части актового зала. Сзади себя слышит отчасти понятный бубнёж. Прислушиваясь и замерев на месте на мгновение, понимает, что говорят о нём. «Как бы пополам не сломался, хиляк…»

– Иккинг, поставь уже коробку на место. Иначе твой позвоночник пополам сломается. – говорит кто-то из его одноклассников.

– Спасибо за замечание, Кларк, я же сам не додумаюсь поставить её на землю, – отвечает он, по привычке закатывая глаза.

– Что ты там вякнул, я не понял? Может вынешь уже член изо рта и скажешь всё внятно?

Хэддок ничего не отвечает, немного прикрывает глаза. Шумно бросает коробку и спешит удалиться куда-нибудь, где его не достанут. Все лишь смеются над этим, указывают на него пальцем.

– Кларк, ещё один выпад в сторону Иккинга, и я заставлю тебя писать объяснительную. – ругается Джостар.

– Да ладно вам, я всего лишь сказал правду!

– Удалился отсюда. Живо. – чеканит учитель. Парень успокаивается, пожимает плечами и уходит.

Заходя в столовую, Астрид видит на себе много взглядов. В основном на неё глядели одноклассники Иккинга. Слышит тихие комментарии о себе: «Бой-девка пришла… Держитесь от неё подальше!»

– Астрид, добрый день. У меня к тебе небольшая просьба, – обращается Джостар к девушке, – пожалуйста, найди Иккинга. Я знаю, что тебе всегда удаётся его найти, потому и обращаюсь к тебе…

– Хорошо, – кивает Хофферсон, – попросить его прийти сюда?

– Если можно. Если нет, то хотя бы к моему кабинету… Поговорить надо. Он, вполне возможно, сам всё тебе расскажет.

Хофферсон делает небольшой анализ у себя в голове, прикидывает, куда он мог пойти. Вспоминает, что обычно он сидит на скамейке около холла. Эту скамейку уже успели обозвать «скамейкой запасного». Ибо только он на ней сидит, и никто на неё, кроме него, не садится. Астрид идёт туда, немного нервничает.

Да, он сидел на своём месте, в привычной позе: ноги широко расставлены, локти опираются на колени, предплечья висят в воздухе, образуя крест; голова предельно низко опущена, волосы прикрывают его лицо. Девушка бесшумно вздыхает, подходя ближе к нему.

– Иккинг… – тихо начинает она.

Он резко поднимает голову, неверяще хлопает глазами.

– Астрид? Разве ты не занимаешься украшениями? – бормочет он, немного вскидывая бровями.

– Ну, меня попросили вернуть тебя в столовую…

– А, Джостар?.. Как всегда, впрочем, – делает вывод парень, вновь опуская голову, но не так сильно.

Оба недолго молчат. Астрид присаживается к Иккингу на скамью, не смеет смотреть на него; оглядывается по сторонам.

Вид, открывшийся для Астрид с этого ракурса, несколько взбудоражил её. Холл казался каким-то бесконечным тоннелем, коридоры по левую и правые стороны ещё большими. Она никогда не садилась на эту скамейку, ибо не было нужды для этого, но теперь, оглядевшись, она словно осознала тайну бытия.

– Ты первая, кто садится сюда. После меня, конечно же. – говорит с расстановкой Хэддок, слабо хмыкая, – Иронично, не правда ли?

– Почему именно сюда ты пришёл? – спрашивает она, всё осматриваясь.

Иккинг чуть двигает головой, не хочет смотреть на неё. Думает, что так будет лучше, если она не увидит его лица в этот момент.

– Не знаю. Здесь я чувствую себя в безопасности.

– Тебя обидели?

– Скорее оскорбили.

– Кто?

– Кларк.

– Ублюдок. – ругается Астрид, опять вздыхая. – И почему именно на тебя он выпадает? Чем ты ему не угодил?

Иккинг пожимает плечами. Искоса пытается поглядеть на Астрид, но потом отводит взгляд вновь.

– Потому что я словно белая ворона. Изгой. Зови как хочешь. Думаешь, какого чёрта я либо один, либо нахожусь рядом с Джостаром? Всё от этого же.

– Ты пытался, ну, поговорить со своими одноклассниками?

– Неоднократно. Меня не воспринимают всерьёз. И вряд ли будут. Я и не огорчён, знаешь… Просто я хочу, чтобы меня не задевали.

– Понимаю… Я иногда чувствую, что тоже обособлена от своих… Словно чужая.

– Ты? Чужая? – Иккинг наконец-то решается посмотреть на Астрид; она была всё так же прекрасна. – Я бы поспорил насчёт этого, да не смею, боюсь остаться без конечностей.

Астрид немного вскидывает бровью на это заявление.

– Ты боишься меня что ли? – спрашивает она.

– Кто же тебя не боится… Прости… – бормочет он, опять глупо улыбаясь, – Но это правда, разве нет? Ты же Железная Леди.

– Я не собираюсь тебя бить, Иккинг… По крайне мере, не сейчас. – хмыкает она.

– Ох, спасибо, прям камень с души упал, – коротко усмехается он, почёсывая правой ладонью затылок. – А если говорить о том, почему я ушёл… В общем, я слишком тихо и невнятно ответил Кларку, и в итоге он попросил меня «вынуть член изо рта»… М-да, из его уст это звучит по-другому… – комментирует тут же Икк.

– И ты ушёл?

– Да. Ну, потому что меня прилюдно опять унизили. Да и начали смеяться, а у меня тут же случается паническая атака… Поэтому я здесь. Пытаюсь совладать с самим собой и наконец утихомирить свою нервную систему, чёрт возьми, у меня опять дёргается глаз! – под конец тараторит Иккинг, восклицая чуть громче обычного. Астрид коротко смеётся на это, – Надо бы сходить к медсестре…

– Её в школе нет.

– Вот коза… – ругается Икк, вздыхая, тут же оправдываясь: – Нет, не ты. Медсестра.

– Не нервничай. Всё нормально.

Астрид решается положить свою ладонь ему на плечо, дабы подбодрить и утихомирить. Он немного дёргается, оглядывает своё плечо выразительным взглядом, там, где лежит её тёплая, красивая ладошка.

– Я бы не нервничал, если бы мы не сидели здесь, если честно… – признаётся Иккинг, смотря Астрид прямо в глаза.

– Боишься, что тебя увидят?

– Нет. Боюсь, что увидят тебя. Что ты здесь сидишь и разговариваешь со мной…

– Я понимаю. Но мне всё равно на то, что скажут другие, – она убирает свою ладонь, но ближе пододвигается к парню.

– Люди нынче злее обычного, Астрид… Моё имя уже имеет приставку «изгой», а я не хочу, чтобы это сделали и с тобой. Да, может тебе и плевать, но поверь, я тоже был таков. До поры до времени, пока не пришлось столкнуться с этой чертовщиной лично.

Иккинг немного замолкает, обдумывает свои слова и смотрит в другую точку. Астрид не хочет перебивать его, посему молчит.

– Рано или поздно наступает момент, когда камень рассыпается словно солома. Вечно сильным быть невозможно. Все эти годы я пытаюсь быть камнем, но каждый раз, в определённые моменты, я рассыпаюсь. И так всегда. Собираю себя по частям и опять рассыпаюсь. Бесконечный цикл. Из-за этого заработал гелотофобию. Боюсь быть посмешищем…

– Так… Вот почему ты так отреагировал тогда, на конференции?

– Угу. Тогда у меня была паническая атака… Благо это в прошлом. Сейчас мне просто неприятно.

– Но ты всё равно нервничаешь.

– Да. Этого у меня не отнять. Вечно волнуюсь, вечно в стрессе. Такова моя жизнь.

– А ты не попробовал её изменить?

– Как? – хмыкает Иккинг, вновь глядя на неё. – Бросить всё это и свалить к родственникам в Исландию? Было бы неплохо, да всё не получается.

– Не так кардинально… – слегка усмехается Астрид, – например, завести новые знакомства? Записаться куда-нибудь? Я же предлагала тебе записаться на каратэ.

– Астрид, это не то, честно сказать… Я… Аутсайдер. Понимаешь? Я люто боюсь всего этого. Я неоднократно видел состав твоей секции, и поверь, они не лучше Кларка. Я сторонюсь этого как огня.

– Но со мной же ты познакомился. Решился и подошёл, спросил моё имя, несмотря на то, что вокруг меня стояли задиры… – парирует она.

Хэддок вспыхивает словно огонь, отворачивает голову в сторону, чтобы Астрид не видела его лица.

– Это тоже другое… Совсем иное. – тихо говорит он, вздыхая чуть сильнее. – Да и к тому же я запинался так, что я думал, что ты меня вообще не поняла. После этого я хандрил почти неделю.

– Ты так переживал из-за этого?

– Я же впечатлительный, сама знаешь. Плюс тогда был рассвет моей фобии и я думал, что слягу в психушку на фиг.

– Не надо принимать всё так близко к сердцу, Иккинг. Иначе вообще без нервов останешься.

– Ха, их уже нет, – Иккинг наконец-то остывает, поворачивается лицом к Хофферсон, – Все потратил.

– Не драматизируй, – немного хмурится девушка.

– Прости… Просто мне кажется, что я будто в тумане. Не верю, что я тут сижу, говорю с тобой, что вот-вот будет зимний бал и я наконец-то смогу просидеть все зимние каникулы дома… Потому так и реагирую.

– Кстати, ты же пойдёшь на зимний бал?

– Да. Возможно. Ну, вообще хочу. Когда-то же надо приобщаться к мероприятиям. Да и программа, говорят, интересная будет.

– Да, я тоже пойду чисто из-за программы. Я первый раз вообще пойду.

Про себя же они думают о иных причинах похода на бал, известных лишь им самим.

Навстречу двоим идёт Джостар.

– Заговорились, голубчики? – интересуется мужчина, – Вижу, что Иккинг более-менее оклемался.

– Даже если и так, я не вернусь в столовую. Без меня справятся, – отмахивается Иккинг.

– Как хочешь… Я слышал, вы оба идёте всё же на бал, да? – сидящие кивают, мельком переглядываются между собой, – О как… Ну хорошо. Я слышал, что завтра будет репетиция, можете поглядеть со стороны на спектакль.

– Посмотрим, мистер Джостар. – говорит Иккинг, глядя на учителя и немного щурясь.

– А, ну да, ты же после четвёртого в больницу идёшь, точно… Тогда Астрид одна посмотрит. – улыбается мужчина, скрещивая при этом руки.

Спустя минут двадцать Иккинг и Джостар вновь остаются в кабинете, чтобы поговорить.

– Ну что, поздравляю тебя. Ты как-то умудрился посадить её на свою скамейку, – ёрничает химик, доставая из коробки бумажные фигурки, что надо приклеить на окно.

– Она сама села на неё, – словно оправдывается Иккинг.

– Меня больше радует, что вы двое всё же пойдёте на бал.

– Вам пора прекращать заниматься шипперством. – цокает Хэддок, опять вскидывая левой бровью.

– Ой, да ну тебя! Ты ж мне как сын родной, переживаю я за тебя! – Джостар достаёт из коробки двое ангелочков: мальчика и девочку; у фигурок в ручках рожки, в которые они якобы дуют, – И ваши эти переглядки, разговоры тет-а-тет… Ах, прям как смотрю спектакль в театре. – томно помаргивает мужчина, следом коротко смеясь.

– Мы говорили о моей натуре аутсайдера. И моей жизни.

Мужчина тут же приглушает свой хороший и несколько игривый настрой, лицо его мрачнеет.

– Она пытается понять тебя? Это уже что-то, знаешь… – делает вывод руководитель, – Позволь скажу своё мнение: если бы ты был ей безразличен, она бы просто привела тебя ко мне, а не стала бы расспрашивать тебя, тем более присаживаться на эту скамейку…

– Она из тех, что докапывается до всего. И вряд ли я ей интересен в том плане, котором хочу я.

– Опять ты за своё, Хэддок?! – резко восклицает Джостар, бросая ангелочков на пол, – Твоё самобичевание доведёт меня до ручки! Прекращай это дерьмо, и соберись наконец! Я тебе заявляю, что у неё есть к тебе интерес, и даже не смей оспаривать это, слышишь меня, упрямый ты баран?!

Иккинг молчит, лишь опускает голову; смотрит на упавшие фигурки.

Пол в кабинете вечно грязный, и белые ангелочки тут же стали тёмными от пыли. Мальчик и девочка были обращены лицом друг к другу, лежали почти на одном уровне.

– Вы оба равны, – успокаивается Джостар, тоже смотря на брошенные им фигурки, – оба сильны духом. И вы летите навстречу друг другу. – он поднимает глаза на ученика, серьёзно смотрит на него. – Не смей улетать от неё, Иккинг… Сейчас нельзя идти назад или давать слабину. Либо всё, либо ничего…

Джостар демонстративно уходит из кабинета, оставляя Иккинга один на один со своими мыслями. Парень поднимает с пола ангелочков, отряхивает их от пыли. Глаза его предательски слезятся, тело словно немеет.

Находит скотч и ножницы, клеит мальчика и девочку с краю одного из окон, куда обычно никто не смотрит и ничего не вешают. С минуту стоит столбом, после тянется к маркеру, что лежал на столе… Что-то пишет, громко шмыгает носом; он берёт рюкзак и уходит прочь.

На краю платьица девочки было нарисовано маленькое сердечко. Внутри написано: «А+И»

Его ждут пустой дом, темнота и мелодичная музыка, размышления в кровати перед сном, очередное обращение к ней, мессии его жизни.

Такова жизнь Иккинга Хэддока. И вновь ничего не поменялось.

***

В день перед зимним балом Иккинг не пришёл в школу. Астрид словно предчувствовала это, даже спросила Джостара о его ученике. Ответил утвердительно: «Врач Иккинга перенёс сеанс на сегодня».

– Вы у меня седьмым уроком стоите, – невзначай добавляет мужчина.

– Я помню, спасибо. – кивает девушка, уходя прочь.

Кое-как пережив шесть уроков, половина класса гуманитариев приходит на урок химии. Астрид принципиально не прогуливает уроки, ибо если она уходит, уходит весь класс. Но это не мешает половине всё же уйти до последнего урока домой.

– Ой, какие кислые мины у вас, ребятки! – ёрничает Джостар по привычке, – Ладно, так и быть, не будет урока… Но! Вы поможете мне украсить кабинет. Делимся на три группы, украшаем каждое окно. Та группа, что закончит быстрее и сделает работу качественней, даже получит хорошую оценку.

Астрид сразу подошла к дальнему окну, ибо оно было ближе к её месту. К ней в группу самовольно записались все парни, коих в «А» классе было пятеро.

– Опять будете мне всё портить своими руками из одного места? – цокает она, закатывая при этом глаза. Парни лишь смеются на это, предпочитают не отвечать.

Это же очевидно, что она им нравится; причём настолько, что они готовы пойти за ней в огонь и в воду. И этот момент не был исключением – ради неё они даже не пропускают уроки, хотя могли уйти как другие; отбивают у двух остальных групп самые красивые фигурки, несут ей, слушаются её.

– Заклинательница змей… – тихо комментирует вслух Джостар, отмечая в журнале отсутствующих. Внимательней приглядывается к крайнему окну и видит в углу те самые фигурки ангелочков. Мужчина опускает глаза, слабо хмыкает, думая про себя: «Похоже услышал…»

Астрид не сразу замечает ангелочков на краю окна. Но заметив, лишний раз напрягается.

– Кто сюда ангелов приклеил? – спрашивает она, хмуря брови. – И какого чёрта тут нарисовано сердце?

– О-о-о, так тут в сердечке буквы! Как ми-и-ило! – тянет Джей.

– Итан, это ты написал, дебила кусок? – обращается девушка к одному из парней, что возился со снежинками.

– Я сам впервые вижу их, Ас. Это не я. – отвечает тот, тут же краснея.

– Врун, это точно ты! – вклинивается в разговор Уэлш, – Ты же по нашей подружке давно сохнешь!

– Начнём с того, что мы сами все по Астрид сохнем… – закатывает глаза Итан, кладя снежинки на парту.

У парней начинается словесная перепалка. Хофферсон лишь злится, собирается отклеить от окна этих несчастных ангелов и выкинуть в мусорный бак, разорвав их при этом на мелкие кусочки.

– Это кто-то из моих приклеил. – громко говорит Джостар, прерывая тем самым спешное решение Астрид об уничтожении невинных фигурок. – Артур и Изабелла, наверное, опять фигнёй маются на уроках…

Девушка на мгновение опешила. Парни приутихли в этот момент.

– Извините, не знали… – говорит она, следом давая по очереди подзатыльники Итану и Уэлшу.

– Всё нормально. И оставьте ангелочков на месте, пожалуйста.

– Угу. – кивает Астрид, думая про себя, что Джостар что-то скрывает.

Закончив работу, все группы получают по, как говорится, халявной пятёрке.

– А тебя, Астрид, я попрошу остаться, – говорит девушке Джостар, – не переживай, всего на пару минут задержу.

Астрид несколько страдальчески вздыхает. Учитель коротко ухмыляется на это, но тут же следом становится серьёзным.

– Тебе нравится кто-нибудь на данный момент? – не готовая к такому вопросу, она начинает краснеть. – Я не требую имя, нет! Просто я вижу, как ты всех парней округи отшила по тридцать три раза, поэтому мне любопытно, прошу прощения за это.

– Ну… – Астрид теряется, пальцами поправляет чёлку, – Как бы сказать… Ну… Да.

– Всё, понял. Можешь быть свободна. Прости за такой вопрос ещё раз, – Джостару стало неловко за его прямолинейность, но он тут же приободряет себя, мол, «ради Иккинга всё делаю»!

– До свидания… – Хофферсон выбегает из кабинета пулей, ещё больше при этом краснея.