Текст книги "Obsession (СИ)"

Автор книги: Дора Иствуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Одержимость ==========

Комментарий к Одержимость

Предупреждение: в работе присутствуют некоторые химические термины, но они являются сюжетной составляющей. Реально прошу прощения, если вы не любите химию. Я сама гуманитарий, но у меня хэдканон на Иккинга из химико-биологического класса, так что… Ещё раз простите.

***

Иккинг с самого начала думал, что он пожалеет о том, что зашёл сюда один. Друзья подбили его пойти в зал, где занимаются каратистки, но в итоге и кинули бедного парня на произвол судьбы.

Ему нужна была одна девушка. Иккинг ищет её глазами, выискивает в толпе.

Она не похожа на остальных каратисток, нет. Она другая, особенная. Иккинг хоть и не видел её ни разу в кимоно, но подозревал, как девушка может выглядеть в нём.

Вроде находит её, но сомневается. Хочет подойти, но опять-таки сомневается, боится, что обознается/застесняется/затупит и так далее по списку. Держит дистанцию, наблюдает издалека, как и всегда.

Иккинг уже привык к этому: удалённому наблюдению, неконтролируемому потоку бормотания себе под нос фраз по типу «как-же-она-чёрт-возьми-хороша-и-как-же-на-ней-шикарно-смотрится-этот-костюм».

Друзья кличут его сталкером. Все в округе считают его странным парнем, что только и умеет смешивать вещества в колбах.

Такова жизнь Иккинга Хэддока. И он собирается изменить её.

А в этом ему поможет она. Он знает это, наверняка. Чувствует сердцем, думает об этом до головной боли.

Надо только сделать первый шаг, и всё придёт в действие. «Надо действовать», – твердит себе Иккинг, всё не решаясь подойти к ней, мессии его жизни. Он вздыхает, отходит дальше, всё устремляя взгляд в её сторону, дабы не потерять.

Группы поддержки сели на так называемые VIP-трибуны; Иккинг прибился к ним, сел поближе к площадке. До парня донеслись пару фраз о том, что среди каратистов будет проходить что-то вроде спортивного соревнования. Это был его шанс увидеть её во всей красе.

Всё постепенно стало организовываться: каратистки отошли в одну сторону, каратисты в другую. Обоим группам что-то говорил, видимо, их рэнси, то бишь тренер (Иккинг достаточно хорошо осведомлён в особенностях каратэ). К трибунам подошёл какой-то мужчина, что начал громко ругаться с одной из женщин. Оказалось, что людей слишком много, и большинство попросили уйти. Иккингу повезло, что его навык скрытности помог ему остаться на месте и при этом не быть выпровоженным на улицу.

Всё вновь запузырилось, на площадку начали потихоньку выходить парни и девушки в белых кимоно. В толпе Иккинг видит её, замирает и словно перестаёт дышать.

Она выглядит даже лучше, чем Хэддок мог себе представить. Он и так знает, что словами и глазами описать её красоту практически невозможно.

– Так, начинают сначала кохаи низшего ранга, далее по нарастающей, – говорит один из рэнси, – на один бой отводится максимум пять минут, так что имейте в виду и не тяните время. Завтра дополнительного дня сдачи норматива не будет, так что укладывайтесь как хотите, сегодня все должны сдать, понятно? – все кивают в ответ тренеру, – Отлично. Тогда начинаем.

Иккинг несколько напрягается, когда его глаза встречаются с глазами каратистов-парней. В паре лиц он видит знакомых из своей школы.

Она не видит Иккинга. Или видела, но не придала его присутствию здесь значения.

Всё время, пока шли бои с другими кохаями, он смотрит на неё. Как она сидит на скамейке, слабо хмурит брови и серьёзно смотрит на площадку, где уже вовсю идёт бой. Возможно, она изучает технику своих компаньонов, оценивает шансы каждого на победу. Либо просто ей нечего делать, и она таким образом хочет сосредоточиться перед своим боем.

Пока рядом с ней сидят девушки, что болтают о чём-то отвлечённом, она нема как рыба.

У неё мало друзей. В клубе она предпочитает общаться лишь с рэнси и парой своих постоянных партнёров по спаррингу. И как правило это такие же молчаливые, крепкие ребята, понимающие всё с полуслова.

Иккинг слышит её имя, ещё пуще напрягается. Кажется, что именно ему сказали идти на площадку, а не ей. Она спокойно встаёт, непоколебимо идёт до площадки. Потуже затягивает пояс на талии, не спешит вставать в стойку, ждёт соперника.

Соперником оказывается её когда-то бывший партнёр по спаррингу. Иккинг не раз слышал, что тот всегда выигрывал у неё за счёт грязных приёмов, и в итоге они разругались и с тех пор не общаются.

Парень хмыкает, вальяжной походкой идёт навстречу ей, высоко поднимает голову. Она немного наклоняет голову, встаёт в стойку. Соперник делает то же самое.

Рэнси делает какой-то жест. Бой начинается.

Иккинг задерживает дыхание, пристально наблюдает за ней, подаётся вперёд. Он видит, как она тактично отходит, держит дистанцию, пока этот, откровенно говоря, гамадрил, скачет вокруг неё, машет руками и ногами.

Она знает эти движения, и Иккинг их тоже знает. Ментально, на уровне подсознания. Из него вышел бы хороший каратист, не будь он ходячей рыбьей костью.

– Ну же, милая, покажи мне свои приёмы… – словно рычит соперник. Она не отвечает ему; хмурится всё больше, быстро выдыхает.

Её не надо было просить, она лишь ждала момента, когда парень наскачется и ему можно будет нанести пару чётких и контрольных ударов; начинает атаку.

Удар в грудь, по ногам, короткая защита, подсечка, удар коленом. Она делает это чертовски грациозно и метко; знает, куда бить. Противник теряется, начинает задыхаться.

Иккинг чувствует, что времени у них мало, мысленно пытается дать сигнал, чтобы она наконец добила оппонента и получила зачёт. Но девушка и так за собой знает, что времени на добивание у неё хватит, причём с лихвой.

Делает последнюю подсечку, каратист падает почти без сил, машет рукой, что сдаётся.

Хэддок смотрит на неё чуть более пристально, разглядывает её несколько томным взглядом.

Золотистые волосы, собранные в хвост. Красивое белое кимоно с коричневым поясом, подчёркивающим шикарную талию. Глаза небесного цвета, пылающие от ярости. У её ног лежит поверженный соперник.

Иккинг завороженно изучает девушку, на его лице появляется глупая улыбка. Он так и видит себя на месте того парня, что еле дыша валяется у её прекрасных ножек.

Иккинг вздыхает ещё раз, тихо, лишь губами, с трепетом шепчет её имя: Астрид.

Она садится на скамью, где её поздравляют другие каратисты; лишь кивает им со слабой улыбкой, что практически сразу исчезает с её прекрасного лица. Иккинг редко видел, как она улыбалась. А если и видел, сам начинал улыбаться так, что лицо готово было треснуть. Но потом тоже переставал лыбиться, понимая, что сия улыбка была не для него.

На долю секунды ему кажется, что она смотрит на него. Сердце бьётся чуть сильнее, а руки холодеют.

Они редко пересекаются в школе: учатся в параллельных классах, да и оба предпочитают быть либо в своих компаниях, либо по одиночке. Иногда бывает, что им ставят общий урок у одного учителя, и они сидят практически рядом; перебрасываются парой фраз по типу «привет, как дела?» или «что мы вообще тут делаем?»

В такие моменты Иккинг начинает краснеть и говорить чуть громче обычного, чем вызывает смешанные чувства у округи. Она обычно ухмыляется, немного щурится, разглядывая его. После этого вечером (даже глубокой ночью) Икк анализирует их разговор, крушится, почему именно так он сказал, а не по другому.

И вот сейчас они пересеклись взглядами. Хэддок не отвёл взгляд, нет. Всё продолжал смотреть, как вкопанный. Астрид сразу же начала смотреть в другую точку. Очнувшись, Иккинг пару раз моргает, начинает краснеть.

Он хочет провалиться под землю, уйти отсюда и больше не приходить; встаёт с места, быстро спускается и идёт вдоль стены на выход. Всё равно он же увидел Астрид, ему хватит.

Одеваясь в раздевалке, он почувствует, как кто-то касается его плеча.

Обернувшись, он не ожидает увидеть перед собой её.

– ААА, привет, Астрид! – громко восклицает Иккинг, натягивая нервно улыбку.

– Привет. Что ты тут делаешь? – интересуется она, скрещивая руки. На лице её ни улыбки, ни злости.

– Да так, пришёл понаблюдать… Парни сказали, что у вас важное мероприятие… Ну я и решил сходить посмотреть… А они не пришли, представляешь? Гады такие! – говорит с заминками Хэддок. Астрид коротко хмыкает, немного закатывает глаза.

– С каких это пор тебе интересно каратэ?

– Вообще-то я очень давно им интересуюсь! – уверяет Иккинг девушку, снимая надетую наполовину куртку, – Кстати, классно ты этого парня добила! Как там это по-вашему… Гэдан дзуки?

На лице Астрид появляется изумление, затем улыбка.

– Да… Даже ударение правильно поставил! Неплохо… Может, запишешься к нам?

– Что? Я? Пф, брось, Астрид, я не создан для этого. Мой удел творить свою магию в лаборатории. – отмахивается Иккинг, несколько успокаиваясь.

– Ну, как хочешь. – пожимает плечами она. – Предложение всё ещё в силе. Кстати, хотела кое о чём тебя попросить… Можно?

– Да, конечно!

– Ты не мог бы узнать у Джостара, какая будет тема нашей практической работы? У меня выходит спорная оценка, а мне так надо пятёрку в этой четверти…

– Я могу прямо сейчас тебе её сказать, мы это обсуждали уже.

– Правда? И что он сказал?

– Бензол. Он такой: «Вот, гуманитарии меня заколебали, оценок ноль, дам им практическую по бензолу». Я такой: «Эм, а не слишком ли это сложно для них». Говорит: «Ничего, пусть помучаются».

– Блин… Я так и не поняла эту тему, такая сложная, пипец. – делится Астрид, мотая головой.

– Можешь не переживать, по-моему у нас опять совместный урок. Может подсоблю как-нибудь. – улыбается Иккинг чуть шире обычного; щёки начинают пылать.

– Ох, буду очень рада, если ты поможешь мне и моей группе. В конце концов, ты у нас гений в этом. – тоже улыбается она, – Ладно, пойду я, а то рэнси ругаться будет… До встречи, Иккинг!

– До встречи!

Она шустро уходит прочь. Иккинг шумно выдыхает, с минуту стоит в ступоре. После чего говорит громкое: «ДА, ЧЁРТ ВОЗЬМИ!», начинает быстро одеваться; выбегает на улицу и направляется в сторону остановки.

Переполненный гордостью за себя, остаток вечера он ходит и танцует по дому победный танец под энергичную музыку. Ближе к часу ночи он получает сообщение:

«Привет ещё раз. Что именно Джостар может спросить про бензол?»

Иккинг останавливается на половине своего шикарного танца интроверта. Вдыхает и выдыхает. Она написала ему! Первая! Хэддок собирается с мыслями, отвечает ей:

«Много чего, честно сказать. Физические свойства, химические свойства, реакции, применение и получение. Может спросить гибридизацию, дать задачу… Он же такой, сама знаешь.»

Ожидая ответ, парень включает дальше музыку и продолжает свои глупые танцы.

«Спасибо и на этом. Чем занимаешься?»

«Да так, музыку слушаю.»

«Круто. Ладно, пойду. Доброй ночи, Иккинг :)»

«Спокойной :)»

Иккинг перечитывает своё имя уже десятый раз, представляет себе, с какой интонацией она могла произнести это вслух; на душе стало ещё лучше, чем было.

Он сегодня герой. А завтра будет ещё лучше, Иккинг уверен в этом!

***

Следующий день начался с того, что Иккинг проспал. Чертыхаясь через каждое слово, он спешит сообщить хоть кому-то, чтобы его не отмечали как отсутствующего. Первым уроком была химия, и на нём будет Астрид.

– Да блин, почему именно на химию я опаздываю! – ругается Икк, спешно надевая на себя рубашку. – Причём там Астрид! Чёрт, чёрт, ЧЁРТ!

Со звонком Иккинг влетает в кабинет, где уже было полно народу: своего и чужого.

– О, я уж думал, что не придёшь. – говорит Джостар, учитель и классный руководитель класса Иккинга. – Садись куда-нибудь. Вон, на Камчатку, у них как раз человека не хватает.

Икк смотрит на последние парты. Там его уже ждала она, в окружении пятерых рослых парней. Иккинг нервно сглатывает слюну, быстро шагает в сторону своей названной команды.

– Привет, ребята. Позволите присоединиться к вам на этот урок? – тараторит Хэддок, протискиваясь между членами группы.

– Привет, Иккинг… Я так боялась, что ты не придёшь.

Иккинг поднимает глаза и вновь видит её, но ближе: чёлка, прикрывающая левый глаз, большая красивая коса; слабо накрашенные ресницы, маленькие стрелочки в уголках глаз. «Прекрасна как никогда», – отмечает Иккинг про себя, чуть сильнее улыбаясь при этой мысли.

– Я просто проспал. Как обычно, – смеётся нервно Иккинг, – Так, что он сказал вам делать?

– Мы пока ждём, пока он тетради раздаст, – говорит полноватый парень, сидящий по правую сторону от Хэддока.

– Иккинг, я опять не могу найти твою тетрадь… – говорит подошедший к ребятам Джостар, – А в прочем, оценок у тебя много… Сиди. – отмахивается мужчина, уходя.

– Спасибо… Наверное… – бормочет Иккинг, глупо ухмыляясь. – Вечно он теряет мою тетрадку в своей лаборантской…

– Значит, будешь нашим советчиком, – заявляет юноша, что сидел справа от Астрид.

– Скорее диктор. Под диктовку мою писать будете. – говорит Иккинг.

Джостар объясняет ход работы, группы пишут под диктовку учителя оборудование, реактивы, цель и задачи работы.

– К концу урока я спрошу от каждой группы по одному человеку. Вы должны будете написать у доски возможные реакции для получения бензола.

– Как всегда, в своём репертуаре… – комментирует Иккинг. – А вы хоть скажите кому готовиться? – спрашивает громко Хэддок.

– Да, но точно не тебе, – улыбается Джостар, – от вашей группы мне нужна только Хофферсон. У неё там спорная оценка…

Астрид страдальчески ноет, стучит тетрадкой по своему лицу. Парни рядом с ней коротко смеются.

– И что мне, блин, делать? Я ни черта не помню!

– Давайте мы сейчас быстро сделаем практическую, – шепчет Иккинг, – потом я помогу тебе с этой фигнёй. Там нет ничего такого, я попытаюсь объяснить на пальцах.

Астрид кивает, слабо улыбается ему.

– Ты мой спаситель.

Иккинг коротко хмыкает, начиная при этом люто краснеть.

– Короче, чертите таблицу на пять столбцов. Два последних чертите большими.

– Как обычно что ли? – спрашивает какой-то парень с краю парты.

– Я не знаю, как у вас звучит «обычно», – мотает головой Иккинг.

– Ты из физмата? – интересуется парень, сидящий слева от Хэддока.

– Я из химбио.

– Оу, сочувствую.

– Ха-ха, спасибо… – иронично заявляет Иккинг. – Так, не отвлекайтесь, иначе всё пойдёт по наклонной. Пишите, первое: «номер по порядку»…

Работа идёт полным ходом. Иккинг говорит, а члены группы пишут под его диктовку, попутно слушают забавные комментарии парнишки и объяснения на ходу.

– Бензол токсичен и канцерогенен.

– А последнее слово из твоих уст что значит? – интересуется член группы, усмехаясь при этом.

– То, что если ты надышишься парами бензола, то ты со стопроцентной вероятностью сляжешь с раком крови или анемией.

– Ни хера себе. Эм, а каково чёрта мы возимся с этой фигнёй?

– Потому что вы заколебали Джостара, с его слов говорю, не в обиду вам.

– Оно и понятно, потому что мы тупые, – говорит Астрид, пожимая плечами. Все дружно смеются.

Закончив работу, Иккинг принимается помогать Астрид.

– Думаешь я запомню эти реакции? – спрашивает она, глядя на то, как старательно и понятным почерком пишет строчки на листке Иккинг.

– Я уверен, что ты запомнишь. Я всё поясню.

– Джей, можно я сяду на твоё место? – спрашивает девушка у одноклассника.

– Да, конечно, не вопрос.

Иккинг замирает на пару мгновений. Астрид садится к нему справа, чуть ли не прижимается. Внутри себя парень подрывается как тротил, активированный детонатором.

– Реакций много, тебе хватит трёх на пятёрку. – Иккинг собирается с мыслями, делает серьёзное лицо. Химия всегда требует настрой и холодный ум, и он это прекрасно знает.

– Выглядит страшно. – признаётся она.

– Тебя пугают шестиугольники? – вскидывает бровью Иккинг; Астрид коротко гогочет.

– Скорее то, что в этих шестиугольниках.

– Это углеводородные связи… Ладно, первая реакция называется «ароматизация нефти». Это когда гексан под действием катализаторов превращается в бензол с выделением водорода. То есть, вот эти «ашки», – Иккинг слабо обводит карандашом последнюю часть первой записи, – перейдут сюда и получится чистый бензол с кучей «це-аш-два».

– А катализаторы какие?

– Высокая температура, давление, «хром-два-о-три»… – по памяти вспоминает Хэддок, немного хмуря брови. Астрид своим плавным почерком подписывает слова Икка сверху строки. – Тебе не обязательно это знать.

– Пусть будет, не помешает знать. Что дальше?

– Вторая реакция – дегидрирование циклогексана. Это когда водород отщепляется от молекулы органического соединения, то есть, вот эти три «ашки» под действием никеля и высокой температуры перейдут сюда и получится бензол с тремя двойными связями. Кстати, эта реакция обратимая. Вам говорили о реакции Зелинского?

– Вроде да.

– Ага, значит знаете. Вообще это по-нашему называется тримеризация ацетилена. Да, звучит сложно, понимаю, – усмехается Иккинг, глядя на несколько испуганное лицо Астрид. – Тебе хватит реакции Зелинского. Короче говоря, ацетилен пропускают над активированным углём при очень высокой температуре. Шестьсот градусов, по-моему, если не ошибаюсь.

– А почему тут в начале стоит тройка?

– Это коэффициент. Ну, надо же уравнивать две части. Тут шесть и шесть, а у тебя в начале две «це-аш» без коэффициента. Два умножаешь на три, получаешь шесть. Вот ты и уравняла всё уравнение.

– Так вот для чего эти все цифры! – восклицает Хофферсон, хватаясь за голову.

– Чел, да ты открыл нам чёртову Америку! – подхватывает полноватый парень из группы.

– Не я её открыл, её открыли до меня, – немного закатывает глаза Иккинг, улыбаясь.

– М-да, теперь осталось всё это запомнить… – Астрид подносит листок ближе к себе, зрительно пытается запомнить эти жалкие, такие непонятные три строчки.

Звенит звонок. Группы сдают тетрадки с практической работой.

– Так, у меня остаются… Ким, Ньюкасл, Куффен, Митчелл, Тайнхолм и Хофферсон.

– Ну, удачи тебе, Ас. Будем ждать тебя в столовке. – одноклассники из группы девушки спешно выходят из кабинета.

– Ты же не уйдёшь? – она обращается к Иккингу. Он читает в её глазах мольбу.

– Не уйду. Я не могу просто так взять и уйти, оставив тебя без поддержки, – Иккинг немного понижает голос, когда говорит эти слова. Сердце его бьётся чуть быстрее.

Она улыбается ему милой улыбкой, облегчённо вздыхает; поправляет пальцами чёлку, заправляет её за левое ушко.

– Спасибо, Иккинг. Мне правда приятно это слышать. – чуть ли не шепчет Астрид. Хэддок лишь кивает, тоже улыбается ей, возможно криво и глупо, но всё же…

– Так, молодые люди, прекращаем устраивать личную жизнь. – услышав это, двое тут же раскраснелись, немного отсели друг от друга. – Астрид, садись сюда на первую парту. Иккинг, будь добр, отнеси все реактивы в лаборантскую, – буквально приказывает Джостар, указывая пальцем на дверь в другое помещение. Хэддок вздыхает, встаёт и идёт собирать с парт лотки со склянками. Астрид покорно встаёт, держа листочек в руках, садится на первую парту к какой-то девушке из класса Иккинга.

Зайдя в лаборантскую, Иккинг ставит всё на свои места; прислушивается, не спрашивает ли учитель Астрид. Не услышав её голос, несколько успокаивается. Но руки всё-таки предательски похолодели от волнения, а температура явно поднялась. От него фактически зависела вся успеваемость Астрид.

Она – круглая отличница. У её класса был другой учитель химии, но, к несчастью, он ушёл. И пришёл новый, с которым буквально мучаются. А ещё он постоянно уезжает куда-то, и в итоге половину уроков четверти заменяет у гуманитариев мистер Джостар – крайне требовательный мужчина, который плевать хотел, в каком ты классе, главное, чтобы шарил в химии как рыба в воде, – ещё более непонятный учитель. Профильный учитель Иккинга, по совместительству его классный руководитель.

– Ким, расскажи мне химические свойства бензола.

– Ну… Горение, нитрирование…

– Нитрование. – поправляет химик. – Так, напиши реакцию замещения для бензола.

– Я не знаю. – признаётся девушка, смиренно опуская голову.

Джостар отрицательно мотает головой, снимает очки с глаз.

– Тогда будешь отчитываться. Завтра, после четвёртого урока приходишь ко мне в лаборантскую и отвечаешь по всей главе. Естественно оценка в четверти у тебя будет не очень хорошей…

– Это ещё почему?! У меня четыре выходит!

– Ошибаешься. Три целых и пятьдесят сотых процента. – натянуто улыбается мужчина, глядя на девушку, – На четвёрку тебе надо шестьдесят девять сотых процента. Это как минимум три четвёрки или две пятёрки. С пятёркой ты уже в пролёте, а столько четвёрок ты вряд ли наберёшь… Хотя, это смотря как ты сделала практическую. Ты поняла меня? Жду тебя завтра.

Иккинг сочувствует своей однокласснице. Джостар редко идёт кому-то на уступки, даже отличникам. За это его почти никто не любит среди учеников. Но Хэддоку повезло, что он у мужчины фактически в фаворитах: всегда всё знает, всё сдаёт, не конфликтует, прислушивается к советам и выговорам. Это одна из причин, почему Икка зовут «подлизой»; хотя он таковым не является.

«Пролетают мимо» ещё пятеро человек. Остаётся одна Астрид.

Иккинг медленно и аккуратно выглядывает из лаборантской; смотрит, как она спокойно смотрит в листок, по привычке немного хмурит брови.

– Ну что, Астрид. Вот и твоя очередь. Готова ответить? – несколько ёрничая спрашивает Джостар.

– Конечно. – утвердительно отвечает Астрид, вставая с места и подходя к доске.

– Смелое заявление. Так, начнём. Опиши мне физические свойства бензола.

– Бесцветная жидкость с характерным запахом… Не растворим в воде… Горит. Токсичен и канцерогенен.

– Хорошо. Теперь химические свойства.

– Горение, реакция замещения, нитрование, гидрирование, хлорирование, – быстро перечисляет Астрид. Иккинг решается и выходит из лаборантской, приближается к вытяжному шкафу, дабы Джостар его не видел.

– Запиши тогда реакцию гидрирования.

Астрид кивает, берёт в руки мелок. Начинает быстро писать уравнение; немного помедлив, ставит коэффициенты и немного отходит в сторону, чтобы учитель увидел написанное. Джостар одобрительно кивает.

– Правильно. Ну и напоследок, напиши одну из формул получения бензола.

Хофферсон вздыхает, немного поворачивает голову в сторону, ища поддержку в лице Иккинга. А он стоял недалеко, бросал на неё мельком взгляд; немного опёрся боком о шкаф. Иккинг ментально подсказывает ей выбрать более простую реакцию: ту последнюю, третью.

И она пишет её. Медленно, неуверенно, но всё же пишет. Расставляет цифры, прикрывает глаза, пытаясь вспомнить зрительно уравнение.

– Прекрасно. – неверяще мотает головой Джостар. – Хоть кто-то сегодня ответил всё, что я просил… Бог, наверное, услышал мои молитвы. Так и быть, поставлю я тебе пятёрку в четверти…

Иккинг тут же чувствует прилив радости, начинает улыбаться. Астрид сама начинает широко улыбаться, резко поворачивается лицом к Джостару и Иккингу.

– Спасибо большое! – благодарит девушка, отходя от доски.

Иккинг и Астрид переглядываются между собой. Волнение в душе Хэддока на долю секунды пропало. Он чувствует лишь всепоглощающее счастье и радость за неё, мессию его жизни. А она благодарна ему, спасителю её успеваемости. Наконец спустившись с небес на землю, Икк идёт за своим рюкзаком. Астрид уже стоит в коридоре, видимо, ждёт его.

– Постой, Иккинг. – обращается к парню Джостар.

– Что такое?

Мужчина выглядывает в коридор. Увидев Астрид, прикрывает дверь в кабинет.

– Небольшой разговор тет-а-тет. Знаю, это может быть глубоко лично, но всё же… – шепчет учитель, – Она тебе нравится, да?

Иккинг тут же вспыхивает как огонь.

– О-о чём вы вообще говорите? С чего это вы так решили? – бормочет Иккинг, запинаясь.

– Я же вижу, как ты на неё смотришь. Небось поднатаскал её по бензолу… Думаешь я слепой что ли? – хмыкает мужчина, немного щурясь.

– Нет… Это прямо слишком палевно, да? Ну, мои эти замашки? – пытается подобрать слова Икк, сгорая со стыда.

– Я бы не сказал. Но эти ваши гляделки… Да и ты постоянно краснеешь как рак рядом с ней. Сильно втрескался, да?

– Как бы сказать… – Иккинг коротко и нервно посмеивается. – Чёрт, как неловко…

– Понимаю. Прости. Просто меня напрягает, что из-за этой твоей влюблённости ты можешь стать хуже учиться. Или начать прогуливать консультации, дабы пойти с ней погулять или сводить в кафе…

– Да ну вас, я никогда до такого не опущусь!

Джостар смеётся, но не так, как обычно, а искренне.

– Не зарекайся, Иккинг. Поверь, ради расположения одной девушки я два месяца не появлялся в институте!

– По вас и не скажешь… – отмечает Иккинг, начиная потихоньку остывать.

– Бывает. Ладно, беги к своей миледи.

– Вы же теперь меня в покое не оставите, да? – цокает Хэддок, вешая рюкзак на плечи.

– Конечно. За что боролся, на то и напоролся. – гогочет учитель.

– До свидания.

Иккинг выходит из кабинета, оглядывается по сторонам. Её нигде нет. Видимо, не дождалась его. Вздыхает, идёт в сторону лестницы, на следующие уроки.

Дома его будут ждать часы очередных странных интроверстких танцев в темноте. Такова жизнь Иккинга Хэддока. И сегодня она не изменилась…

***

Астрид с самого начала думала, что она пожалеет о том, что пошла на конференцию. Подруги подбили её пойти в соседнюю школу, но в итоге и кинули и оставили одну на произвол судьбы.

Ей нужен был один парень. Он не похож на остальных выступающих парней, нет. Он другой, особенный. Астрид хоть и не видела его ни разу в официальном костюме, но подозревала, как парень может выглядеть в нём.

Вроде видит его. Хочет крикнуть ему, но сомневается. Боится, что будут косо глядеть на неё, да и не хочет, чтобы он видел, что она здесь, ради него…

На сцену выходит солидный мужчина, приветствует сидящих. Конференция начинается.

– Сегодня юные, и не очень, выступающие представят свои проекты по химии и микробиологии. Начнём мы, пожалуй, с младших групп…

Астрид мало что смыслит в химии. Что-то зазубрила, что-то слышала от знакомых из его класса, что-то вообще узнала непонятно откуда (она сама в шоке с этого). Но ей были интересны многие реакции, что описывали и создавали некоторые выступающие. Например, как змеиный яд влияет на кровь, или как под микроскопом выглядит головка горящей спички…

Называют его имя. Девушка невольно дёргается; сердце забилось чуточку быстрее, а ладошки вспотели от волнения; устремляет взгляд на сцену.

И вот, выходит он. У него сверкают глаза, когда он осматривает перед собой аудиторию слушающих; улыбается так, что у Астрид поднимается настроение и просыпается ещё больший интерес к его персоне.

Чёрный пиджак и белая рубашка, что прекрасно подходили ему. Чёрные джинсы и чёрные туфли. Уложенная волнистой линией чёлка, что теперь не закрывала его лоб.

Это был словно другой человек. Астрид невольно вспомнила шутку подруг про «да, ваша дочь будет дома ровно в семь» и «она тоже зовёт меня папочкой». И ей показалось, что он подходит под эту шутку-описание. Ибо сам на себя не похож; в хорошем смысле.

– Добрый день, дамы и господа. Сегодня я хотел бы представить на ваш суд мою исследовательскую работу по теме «Уникальная ферромагнитная жидкость»…

В отличие от некоторых он говорил без микрофона, громко и внятно, не запинаясь при произношении сложных слов. Астрид поглядывает на членов жюри и видит их улыбки, как они кивают на него, с интересом наблюдают за ним. До этого с остальными участниками конференции они так себя не вели.

Когда на пару мгновений он замолкал, можно было услышать и понять, что зал стоял в абсолютной тишине. Никто, кроме него, не говорил, даже те, кому было фиолетово на сие мероприятие; незаинтересованные люди не утыкались лицом в экраны телефонов, нет.

Все смотрят на него одного. А он всё говорит и говорит, заводит всех своими речами о свойствах непонятной субстанции, стоящей в стеклянной банке на импровизированном столе перед ним.

Астрид немножко кусает губы, глядя на него; про себя размышляет и говорит фразы по типу «ты-чёртов-милаш-как-ты-можешь-быть-таким-шикарным-блин-твоя-вскинутая-бровка-ааа». У него подвижная мимика и активная жестикуляция, что придаёт ему дополнительной харизмы. И Астрид это, чёрт возьми, заводит.

И вот казалось бы вечный, сладкий и красивый на слух монолог завершается. Он говорит выразительное «Спасибо за внимание» и зал тут же взрывается аплодисментами. Его взгляд устремляется в сторону Астрид. Хофферсон чуть ли не восклицает от неожиданности, пересекаясь с ним взглядом. Он знает, что она здесь, ради него…!

Уходит за кулисы, забирая с собой небольшой столик с реактивами. Он и другие участники конференции стали дожидаться оглашения итогов членами жюри. Проходит минут пять совещания; на сцену выходит самый главный человек в составе судей. Все участники конференции словно по команде тоже выходят на сцену, становятся в линию.

Он стоит в самой середине, немного опустив голову; не был расстроен, наоборот, улыбался. Он хочет уйти отсюда. Ему несколько горько осознавать, что всё провально.

Потому что первого места ему не видать. Как и второго, и третьего. Всё куплено и оплачено как надо. И он знал это, но всё равно пошёл. Потому что ему было интересно и, как бы там не было, он, чёрт возьми, постарался и потрудился; ему не важно, победитель он или проигравший. Да, на одном энтузиазме, как говорится, не выкатишь. Его уже успели за кулисами обозвать и придурком, и дураком, и лузером. Потому что все знали, что он фактически идёт в пустоту ради пустоты.

Только дураки идут на такое.

И вот, говорят третье место, второе… Когда очередь дошла до первого, Астрид улыбалась, держала кулачки.

Но его имени не озвучили. Хофферсон в шоке смотрит на того, кто оказался достойным почётного первого места… Люто негодует, хочет орать и убить кого-нибудь. Благо аудитория слушающих её поддержала, начала улюлюкать. Вручающий несколько испугался, как и победитель.

Начался мини-бунт. Большая часть толпы демонстративно встала с мест.

– Мистер Говарт, ваша конференция проплачена? Как вам не стыдно! – восклицает кто-то из взрослых.

– Этот мальчишка и двух слов связать не мог, презентация никак не соответствует требованиям, указанным в условиях участия! – поддерживает первого оратора кто-то из учителей.

Толпа упрекает и жюри, и тех, кто заняли призовые места.

– Вон, тот парень в чёрном костюме! У него всё по стандарту! Дайте ему первое место!

– Он прекрасно всё рассказал!

Все указывают пальцами на него; тот несколько испугался, даже покраснел.

Мужчина выхватывает из рук якобы победителя небольшую статуэтку, идёт в его сторону и протягивает награду.

– Заслужил. – словно плюёт учредитель, немного потряхивая наградой.

Все снова смотрят на него, ожидают его реакции. Астрид задерживает дыхание на этом моменте. Он говорит то, что повергает почти всех в шок.

– Я не заслужил это. Нисколько. Оставьте её себе или отдайте кому-то… Она не мне нужна.