сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
— Стандартная схема, по которой мы, как и практически все остальные издатели, работаем с разработчиками — это распределение доходов от продаж. Есть некий принцип деления доходов. Бывает, что издатель финансирует проект целиком и забирает потом себе все деньги; бывает, разработчик приносит суперхороший продукт, в который уже вложено много денег и просит сумму выше, чем обычный средний процент. Но среднее деление доходов между издателем и разработчиком где-то 50 на 50. Бизнес неигровой отличается от игрового. Мы почти не финансируем разработку, у нас процентное отношение продуктов, которые делались за наш счет, и продуктов, которые разработчики принесли нам в готовом или почти готовом виде, ничтожно. Потом мы печатаем минимальный тираж, где-то 3 тысячи экземпляров, в отношении которого мы точно знаем, что он продастся. Ну а дальше допечатываем. Наши расходы на этой стадии ограничиваются только тем, сколько мы должны заплатить за производство этого тиража. Деньги за печать нам сразу вернутся, образуется маржа, которой мы уже делимся с разработчиком. Поэтому заниматься этим выгодно. В западных проектах бывают авансы, которые платятся за эксклюзивное право распространения на территории той или иной страны. И величина аванса может быть больше, чем мы сумеем заработать.
С кем удобнее сотрудничать: с западными разработчиками или с нашими?
— С западными, конечно, — с ними все известно наперед: какого будет качества продукт, когда он будет. А что касается российских разработчиков, то если продукт еще не разработан, а существует только на уровне демо-версии, и с этим разработчиком мы еще не имеем опыта работы, то существует вероятность, что проект вообще не будет доделан.
Как складывается цена диска?
— Одна пластинка — 100 рублей, две — 200. Причем цена не зависит от содержания, так издатели между собой договорились и поддерживают такие цены. Это немножко странно для западного рынка, где все диски значительно дороже, и разброс цен за один диск может быть от $5 до $55. Единственный минус того, что и хорошие, и плохие продукты у нас стоят одинаково, — это то, что люди не могут их отличить. На западном рынке, если ты видишь, что продукт дешевый, значит он либо старый, либо не пользуется спросом. А у нас цену ниже опустить невозможно, а поднять нельзя, потому что пиратят.
А сильно пиратят?
— Ну, сейчас эта проблема уже почти неактуальна. Пиратам выгодно печатать то, что можно продать хорошим тиражом и быстро — то есть игры. А неигровые продукты к разряду быстропродаваемых не относятся. Есть штук 30 мировых игровых релизов, у «пирата» получатся где-то неделя на игру, ему совсем не выгодно заморачиваться неигровыми продуктами. Основная проблема с пиратами — то, что игры, в основном, покупают подростки, и для них зачастую не принципиально, пиратская игра или нет. А аудитория неигровых продуктов относится к этому моменту более щепетильно. Хотя бывает, что люди просто путают пиратские и лицензионные продукты, потому что не знают, как отличить. А это очень легко. Пираты сейчас очень редко делают полную копию обложки, на их дисках не указаны координаты издателя, на каком заводе отпечатан продукт. Бывает указан телефон. Морга. Да-да, была такая история. Лицензионные диски всегда запаяны в пленку, большинство из них содержит внутри регистрационную карточку, а также код (сигнатуру) завода на внутренней стороне диска. А вообще самый лучший способ — покупать в проверенных местах — практически ни один большой легальный магазин пиратскую продукцию не продает.
К сфере мультимедийных программ относятся и образовательные. Государство активно их заказывает?
— Да, рынок госзаказа растет. Есть федеральный бюджет, есть региональный. Федеральный скорее направлен на разработку, а в регионах чаще идет закупка уже готовых продуктов. Федеральный бюджет очевидно растет, есть программа на сайте Минобразования с указанием бюджета. По этой программе, к примеру, к концу года все школы России должны быть подключены к Интернету. Обеспечение школ компьютерной техникой уже произошло, а сейчас идет активная поставка в школы интерактивных досок. Мы постоянно участвуем и выигрываем конкурсы Министерства образования и на поставку в разные регионы, и на разработку. Во многих передовых школах наши продукты уже есть, а вообще мы стараемся делать продукты двойного назначения, чтобы их можно было использовать и в школе, и дома. Хотя методические приемы на уроке используются одни, а когда ученик сидит дома, у него больше времени, он может разбираться с материалом сам, следовательно, методические подходы — другие. Причем в домашнем и школьном вариантах можно использовать одни и те же упражнения, но подавать их нужно по-разному, например, для школы нужны сетевые версии.
А как вы оцениваете эволюцию рынка мультимедийных продуктов в России?
— Объем рынка растет на 30% в год, быстрее, чем рынок домашних компьютеров. А значит, рост происходит не только за счет появления новых пользователей ПК. Еще один важный момент заключается в том, что рынок постепенно сегментируется, очищается. Плохие или старые продукты, продукты мелких команд постепенно исчезают. На Западе многие разработки уже не доходят до стадии печати дисков, а уходят в Интернет и распространяются с использованием других моделей, например, как платный контент. У нас по понятным причинам это пока не работает.
Кладовая знаний
Автор: Ольга Шемякина.
Одна из самых востребованных мультимедийных разработок — это несомненно энциклопедия. На сегодня в России самый масштабный и, не побоюсь этого слова, уникальный проект такого рода — «Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия» (сокращенно БЭКМ). О ней и других интересных проектах мне согласился рассказать заместитель директора компании «Кирилл и Мефодий» — Александр Фомченков.
— БЭКМ — наша визитная карточка. Она содержит огромный объем знаний обо всем и для всех — от школьника до научного работника. За 10 лет своего существования она доросла до 90 тысяч энциклопедических статей — о таком объеме не может даже мечтать многотомная книжная энциклопедия. Но кроме текста в БЭКМ присутствует и огромное количество мультимедийного иллюстративного материала: слайды, анимации, мультимедиа-панорамы, иллюстрированные событийные ленты, интерактивные географические карты, таблицы, схемы, аудио— и видеофрагменты.
Это все замечательно, а вы не боитесь, что избыточное иллюстрирование отвлечет от информативной части?
— Нисколько. Ведь здесь работает принцип зрительного восприятия. Чтобы энциклопедия увлекала пользователя, и особенно школьника, а он, как известно, сегодня не очень-то настроен читать, необходимо «зацепить» его, и такую роль мы отводим иллюстрациям, а если они к тому же снабжены развернутой подписью — полдела сделано. Даже самый ленивый что-то почерпнет из подписи, а любознательный захочет узнать больше и обязательно заглянет в энциклопедическую статью. Главное, чтобы иллюстрирование было продуманным, и в этом отношении отлично проявили себя тематические фотоальбомы, они делают иллюстративную часть статьи компактной, но при этом не теряется и информативность. Значительно расширяют границы энциклопедии многочисленные интерактивные приложения, эти своеобразные золотые ключики от кладовой знаний. Взгляните, например, на мультимедиа-панорамы «Экосистемы Земли» и вы убедитесь в этом сами. У вас будет полный эффект присутствия: то вы стоите на льдине в Арктике и наблюдаете за моржами, чуть ли не ежась от холода; то опускаетесь на дно и исследуете диковинных обитателей тропического моря; то поднимаетесь высоко в горы, где пасутся гордые винторогие козлы и горные бараны…
А Интернет не является конкурентом БЭКМ?
— Хотя сегодня Интернет — реальный конкурент всех СМИ и потенциальный для всех остальных предприятий, связанных с выпуском информации, я не считаю его таковым. Почему? Да потому что мы владеем контентом, а это самое главное, тогда как средства его визуализации (CD, DVD или Интернет) — всего лишь технологические способы донесения контента до пользователя.
О сериях ваших обучающих продуктов я постоянно пишу в своей рубрике и наши читатели с ними знакомы. А вот что такое «КМ-Школа», нам было бы интересно узнать.
— Это информационный интегрированный продукт, который мы предлагаем учреждениям образования России. В настоящее время идет бурный процесс информатизации образования, и современные технологии незаменимы, когда речь идет о повышении эффективности и качества преподавания. Но хотя в последние годы школы оснащаются компьютерным оборудованием, действенность его применения для целей образовательного процесса, на наш взгляд, крайне низка. Почему так происходит? Прежде всего потому, что во многих школах ограничились применением компьютеров для изучения информатики, для составления документации и распечатки всевозможных текстов, ведения бухгалтерского учета и автоматизации административных процессов. Но более важна информатизация учебного процесса непосредственно во время урока. Вот это-то мы и предлагаем сделать с помощью нашего проекта «КМ-Школа».
Чтобы было интересно
Автор: Ольга Шемякина.
На беседу с Львом Константиновичем Спанаки, директором компании «МедиаХауз», я шла в предвкушении довольно общего разговора о проблемах издательского дела и трудностях разработки детских обучалок, но… моя шпаргалка с вопросами так и осталась лежать позабытой на столе, а Лев Константинович оказался таким хорошим рассказчиком, что мы проговорили не один час и наша беседа продолжалась даже в коридоре, когда он вышел меня проводить. Конечно, многое пришлось сократить, но, на мой взгляд, вышел довольно интересный и живой разговор о буднях издателей, воспитании детей и многом другом.
У многих компаний игры занимают добрую половину выпускаемых продуктов. У вас тоже сложилась такая ситуация?
— Нет. У нас есть игровые проекты для PlayStation, но для нас это не главное направление. В основном мы издаем продукты для семьи: чтобы и маленьким детям было интересно, и постарше, и взрослым людям. Причем для детей мы стараемся делать «креативные» программы, чтобы ребенок не просто сидел за компьютером, а делал что-то интересное, а потом нам выслал или маме показал, приятелю.
А если брать российский мультимедийный рынок в целом, то да, думаю, там игровые проекты занимают процентов 70—80. Они лучше продаются и на сегодняшний день там уже меньше пиратских дисков. А из неигровых какие продукты выпускать? Понятно, что энциклопедии обречены конкурировать с Интернетом, и чем дальше, тем больше, и поэтому здесь возможно продавать только энциклопедии максимально интерактивные. Кстати, тиражи тематических энциклопедий сейчас падают. Мы отошли от их выпуска.
Но у вас же есть «Оружие второй мировой»?
— Да, это целая серия, но в Интернете такой информации мало. Да и с разработчиками нам понравилось работать.
А как происходит взаимодействие с разработчиками?
— Либо разработчик находит нас, либо мы его. Понятно, что разработчикам тяжело себя пиарить, поэтому чаще они выходят на издателей. Но иногда мы сами решаем, что мы хотим, и тогда ищем разработчиков, которые смогли бы сделать то, что нам нужно.
Я знаю, что многие предпочитают не вкладывать деньги в разработку. А вы?
— Мы вкладываем. Это похоже на разработку игры, но там разработчик уже приносит какую-то заготовку или идею издателю, и тогда издатель берет его под свое крыло, а у нас чаще бывает, что все делается с нуля. Например, конструктор игр по «Кузе» мы полностью делали сами, а датским разработчикам наша идея понравилась. Кузя-то датский проект.
И что, вы с ними поделились идеей и заказали сделать диск?
— Нет, мы сами все делали. Сейчас часто практикуется аутсорсинг, когда разработку полностью отдают в Восточную Европу или Китай.
С кем больше сотрудничаете: с российскими разработчиками или с западными?
— Это непринципиально, с кем из них сотрудничать. Важно, чтобы продукт был интересен в России. Есть масса примеров, когда на наш рынок выходит западный бренд, и оказывается, что он не очень хорошо влияет на воспитание детей. Например, «Телепузики». И чем все кончилось? Проект закрыли.
Для нас не главное — выпустить то, что сейчас на слуху, у нас есть собственное видение того, как это соответствует отечественному менталитету, к примеру. С играми все проще, там уже сформировавшиеся подростки, им нужно побольше кровищи, и все работают в рамках жанра. А в плане образования сложнее, ведь дети маленькие и очень важно отслеживать, чему мы их научим, чтобы потом не аукнулось.
А наши дети отличаются от западных?
— Да-а-а. Судя по всему, отличаются, причем сильно. Вот, к примеру, у нас есть «Конструктор мультфильмов». И когда мы показываем его западному издателю, то он говорит: «Ой, как все сложно. Нет, наши дети в 8 лет такого не поймут. Да вы что? Это не годится». А российские дети пишут нам письма: «А почему так мало функций? Я хочу сам персонажей делать, а что вы мне дали возможность только библиотеки объединять? Хочу сам рисовать!» Вот вам и отличие: наши дети подходят более творчески. На Западе вообще все, можно сказать, печально, потому что приставочный бизнес проник и в сферу образования. Там «Дисней» делает какие-то «типа обучающие» программы на приставке. Там всего пять кнопок, чему можно так научить? Ну и из этого вытекает тот ассортимент, который они предлагают нам. В результате у нас на рынке происходит некое перенасыщение продуктами, борьба за полки. Даже в огромном магазине место продажи мультимедийных дисков максимум 400—500 ячеек, а у некоторых компаний продуктов в три раза больше, значит, продавцу надо как-то выбирать, и кто-то уже не может попасть на прилавок. Поэтому мы берем не количеством. Мы изначально не были нацелены на количество, каждый продукт мы стараемся удобно расположить в своей линейке, чтобы он там жил и жил как можно дольше. А по продажам получается, что кто-то продает 1000 наименований по 100 штук, в то время как мы продаем 200 наименований, но по 500. И нас в принципе это устраивает. Это проще: работать с одним продуктом, делать по нему нормальные рекламные компании, а не создавать вал продуктов. Это скоро закончится, некоторые уже говорят: «У меня тираж тысяча и больше я не могу выпустить».
А у вас какой минимальный?
— От 3 до 10 тысяч. Но меньше 10 тысяч выпускать неинтересно. Взять, к примеру, такую сеть распространения, как гипермаркет «Ашан». Как там все распределено? У некоторых компаний прайс — больше нашего на порядок (против наших 200 продаваемых позиций у них 1000), а по количеству мест в «Ашане» мы уступаем им ровно в 2 раза. Нет смысла выпускать слишком много продуктов, все равно это все не попадет на прилавки. А «Ашан» — это очень хорошая сеть распространения, и я думаю, когда такие сети пойдут в регионы, местные дилеры прогорят. Во-первых, по ценам конкурировать невозможно, во-вторых — огромный объем продаж. И вал продуктов уже не будет возможен, потому что его некуда будет продавать. На американском рынке есть подобная «Ашану» огромная сеть Wal-Mart, она продает игры, в основном именно кэжуал-игры, для всех. И человек покупает 5—6 игр в год, каждая из которых должна быть понятна: вот тут я охочусь на оленей, а тут я еду на машине… Так вот через эти сети продается до 70% тиража. И нас это тоже ждет. Поэтому сейчас надо начинать перестраивать свою издательскую деятельность и не гнаться за количеством, а делать упор на качество, рекламные компании, призовые акции. Нужно поддерживать продукт, а не просто выбросить его на рынок. В таком случае, мне кажется, люди с удовольствием будут покупать те же игры. Потому что сейчас есть неприятная тенденция выпускать продукт, к примеру, на двух дисках вместо одного, и на каждом оставлять свободное место. Это делается не просто так. Издатели хотят больше заработать. Но иногда перегибают палку. Когда на 4-дисковый продукт кладут пустой файл на 1,2 Гбайта — это уже обман покупателя и не способствует развитию рынка. Покупатель один раз купил такой продукт и больше не станет.
Как вам удается совмещать бизнес и желание выпускать креативные детские продукты? Они же приносят небольшой доход, в то время как затраты велики?
— Эти проекты тоже приносят деньги, но не так быстро и не такие. На Западе было бы проще, там другие условия, а тут мы нашли продаваемые серии («Все для мобильных телефонов», «Как работать на…») — вложений мало, а прибыль большая. Выпускать такие диски, честно говоря, удовольствия мало, но необходимо, чтобы появилась возможность заниматься, чем хочется. Это бизнес. Бизнес без эмоций. А хочется эмоций. Чтобы нам самим интересно было.
В госзаказах на образовательные продукты вы участвуете?
— Тендеры закончились 3 года назад. Там были довольно жесткие критерии, нужно было делать все четко по школьной программе, у кого-то были свои наработки и потому — некоторое преимущество, а у нас обучающие программы идут как дополнение, внеклассная работа. А тендеры — это бизнес. Приведу конкретный случай: команда выиграла один из больших тендеров, сделали продукт, отдали его в минобраз, звонят и спрашивают: «Ну что, в школы-то он пошел?», а им отвечают: «Нет». «А почему?» — «А диски же еще надо напечатать, а в бюджет на это деньги не были заложены». Получается работа в стол. Потому и не хочется этим заниматься, хотя понятно, что деньги там хорошие, не вопрос…
