Текст книги "Рикошетом в сердце (СИ)"
Автор книги: Diurdana
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Сам он открыл своего начальника и будущего тестя совершенно с другой стороны. Этот серьезный мужчина, любящий отец его невесты на этих оргиях терял респектабельный вид, пошло шутил и не брезговал продажной любовью. Конечно, Глеб ничего не рассказывал Алле об отце, но постепенно его жизнь стала казаться ему мишурой, прикрывающей грязь реальности.
Те же чувства он испытывал на многочисленных приемах, куда многие мужчины являлись в обществе любовниц, не стесняясь присутствия там же законных жен. Впрочем, жен это тоже не смущало. Все улыбались друг другу, изредка позволяя себе ядовитые замечания в адрес более удачливой соперницы.
Все это были мелочи, конечно. Но часто они сверлили его мозг, заставляли думать и сравнивать свою жизнь здесь и прежнюю жизнь. Чтоб не отступить от принятого решения и не позволить себе сомневаться, Глеб все чаще вспоминал свои детдомовские лишения. Общие игрушки, вещи, которые младшие воспитанники донашивали за старшими. И так до тех пор, пока ткань не изнашивалась до дыр.
Какой бы не была здешняя жизнь, все же она была гораздо лучше того, что у него было раньше. А что у него было, собственно, кроме недвижимости в родном городе? Ничего. А здесь было почти все. Пусть это все иногда скверно пахло, но все же…. Отказываться от этой жизни он вовсе не собирался. Скорее всего скоро он привыкнет, слегка очерствеет и перестанет удивляться тому, что происходило вокруг него.
Теперь на «приемах», не зная чем занять свое время и не испытывая потребности в общении с окружающими его людьми, Глеб мысленно развлекался тем, что представлял всех гостей своими пациентами, а себя, естественно, важным и авторитетным психиатром, способным вылечить всех и каждого. “Прямо как доктор Айболит,” – усмехался он про себя. А то, что в помощи нуждались тут практически все, он ни капли не сомневался. Достаточно было одного взгляда, чтоб это понять. Эти люди были просто собранием всех возможных диагнозов и симптомов – неврозы, психозы, мигрени, депрессии и всяческие мании. Есть, где разгуляться.
И постепенно он понял, что не готов поставить крест на карьере врача. Нужно только закрепиться на работе, показать себя, а когда свободного времени станет немного побольше, можно подумать и о продолжении учебы.
Однажды дела занесли его на незнакомую улицу. К какому-то небольшому театру. Проезжая мимо афиши, Глеб резко нажал на тормоз и уставился на яркий плакат.
В театре шел мюзикл. Тот самый, на который он однажды ходил по приглашению Оксаны. Сама афиша была другой, фотографии и фамилии на ней совершенно незнакомыми – Оксана ведь рассказывала ему, что дальше области их труппа никогда не выбиралась, но что-то же зацепило его в этом клочке бумаги, раз он затормозил посреди улицы, собрав небольшой затор из гудящих автомобилей.
Глеб криво припарковался прямо на тротуаре, вышел из машины и купил в кассе два билета. Зачем он это сделал? Наверное, все дело в ностальгии – у всех она случается, что тут удивительного? И у него случилась.
В последнее время парень стал скучать по родине. Нет, днем все было в порядке, и он понимал, что Питер – это навсегда. Но по ночам ему все чаще стал сниться родной город. Тихие улочки, скромные фонтаны, двухполосное движение на дорогах, дешевое такси…. Он не волновался, это пройдет. Он же человек все-таки, не робот. И Алла, просыпаясь иногда посреди ночи в одиночестве, шла на кухню, где Глеб курил в обществе полупустой кофейной чашки, садилась рядом и рассказывала, что так бывает у всех, и она сама до сих пор иногда видит во снах родной Новосибирск. Она обещала, что потом сны будут реже и реже, пока не пройдут совсем. И тоска пройдет. Это все ночь виновата. Она всегда приносит с собой грусть и воспоминания.
Но Глеб продолжал скучать. По своей квартире, по хрустящей морозом зиме, по родным местам, по Вадиму. Он не звонил другу, не желая бередить себе душу этими разговорами, а потом однажды понял, что даже если позвонит, им не о чем будет поговорить.
Просыпаясь в постели рядом с Аллой, после очередного сна, Глеб подолгу восстанавливал в памяти события последних месяцев, а иногда просто подолгу не открывал глаз, представляя, что он дома.
Откуда все это лезло в его голову, он понять не мог, но всеми силами пытался оттолкнуть ненужные воспоминания, затолкать их подальше, закрыть на замок, сохранить в себе, никогда не доставать из глубин своей памяти на свет Божий.
И, наверное, он зря купил эти билеты. Зачем это было нужно? Сам себе ведь хуже сделает.
Когда парень шел к машине он неожиданно услышал, как кто-то окликнул его по имени.
– Глеб, Глеб,– услышал он звонкий женский голос.
Глава 13
– Глеб! – Он остановился и медленно обернулся.
В двух шагах от него стояли посреди улицы парень и девушка. Видимо, кричала именно она. И не ему, а своему спутнику, который сейчас крепко обнимал ее и прижимал к себе. Нужно было ехать, но почему-то Глеб не мог шевельнуться и наблюдал за влюбленными. Девушка в этот момент сказала что-то парню. Глеб не слышал что, но по выражению ее лица, по взгляду внимательных глаз догадался, что, видимо, пришло время признаний. Парень вместо ответа оторвал ее от земли и поцеловал так, словно они встретились после долгой разлуки.
Глеб смотрел на них, испытывая смутное сожаление, как будто от него навсегда ушло что-то важное и нужное. Словно он вмиг постарел на целую жизнь и стал всего лишь зрителем, которому недоступны все эти искренние эмоции, царящие на сцене.
Когда он в последний раз испытывал такие ощущения, целуя Аллу? А когда он, вообще, в последний раз целовал Аллу? Целовались они теперь только во время редкого секса. И уж, конечно, поцелуи их были лишены даже оттенка подобных переживаний.
«А голос у нее вовсе и не похож на Оксанин, – думал Глеб, вливаясь в поток машин, – примерещится же….»
А ведь в первое мгновение он именно так и подумал. Это было так логично – мюзикл, женский голос, зовущий его по имени…. Это не она, это всего лишь его разыгравшаяся фантазия.
Вечером он предложил Алле пойти с ним в театр.
– Что за театр? – Девушка задумчиво разглядывала билеты. – Мюзикл, что ли?
– Тебе же нравятся мюзиклы. Тем более, мы уже давно никуда не ходили вдвоем. Пойдем?
– Давай сходим. А откуда такой интерес? Это вроде бы не твой жанр.
– Я видел эту постановку дома, хочу сравнить. Да и с тобой побыть хочу.
– Хорошо, буду готова через двадцать минут. – Алла пошла собираться.
*
– Глеб, – он повернулся к Алле, – ты что, не слышал, о чем я тебя спросила?
– Прости…. Повтори, пожалуйста.
– Тебе интересно?
– Конечно. – На самом деле, ему было совершенно неинтересно. Постановка была другой, вот и все, что он успел понять. А потом память унесла его далеко, и перед глазами стояло совсем другое действие.
Он вспоминал провальный танец Оксаны и все, что за ним последовало. Он вспоминал, как они уезжали из клуба на такси, разгоряченные танцами, алкоголем и безумным желанием близости. Как в такси он впервые прикоснулся губами к нежной коже ее груди, одновременно поймав любопытный взгляд водителя в зеркале заднего вида.
Глеб зажмурился, пытаясь прогнать ненужные воспоминания прочь из своей головы.
– Глеб, – на его руку легла ладонь Аллы, – что с тобой, поспать собираешься?
– Нет-нет, все в порядке. Тебе нравится?
Алла неопределенно повела плечами.
– Музыка слишком громко играет, а так ничего…. Интересно даже.
Парень попытался сосредоточиться на мюзикле и не отвлекаться больше на сравнения и воспоминания, но прошлое лезло в голову, воспроизводило в памяти картинки дней и ночей, что он провел в объятиях Оксаны. Ее голос, ее взгляд, каждое движение тела.
Глеб повернулся к сидящей рядом с ним Алле и внимательно посмотрел на нее.
– Да? – Девушка заметила его интерес.
– Ничего. – Он отвернулся и снова, сделав вид, что наблюдает за актерами, погрузился в свои мысли.
Готов ли он навсегда отказаться от тех чувств, что были между ним и Оксаной, прожить жизнь моральным импотентом? Скучал ли он по ней? Он признался себе, что до того момента, как услышал возглас той девушки, про Оксану он и не вспоминал. И даже во снах она ему не снилась. Заботливое подсознание как будто блокировало эти воспоминания, давая передышку. Но сейчас почему-то прошлое ожило в его памяти и стало близким настолько, словно он уехал не несколько месяцев назад, а вчера.
Ему было комфортно в настоящем, без горечи, без чувства вины. Зря он поддался порыву и купил билеты на этот мюзикл. Свой выбор он уже сделал, новая жизнь его устраивает, он ничего не хочет менять, так стоит ли тратить время на сожаления и бередить душу воспоминаниями, которые, казалось, уснули крепко и навсегда?
Глеб положил ладонь на руку Аллы и нежно погладил ее. Девушка в ответ переплела свои пальцы с его и улыбнулась.
– Поехали отсюда. – Шепнул он ей в ухо, нежно прикусив мочку.
– Но как же…. – Алла растерянно кивнула на сцену.
– Поехали, я тебе расскажу, чем все закончится. – Он уже встал и под возмущенный ропот соседей, взяв Аллу под локоть, пробирался к выходу.
Выбравшись из зала, Глеб привлек к себе Аллу и поцеловал ее.
– Глеб, – она удивленно посмотрела на него, – что с тобой такое? Мы же не на порнофильм ходили….
– Пойдем на порнофильм? – Парень прижал ее к стене в коридоре и, пользуясь тем, что они были там одни, запустил ладонь под платье невесты, нежно поглаживая ее бедро, двигаясь выше.
– Прекрати! – Алла, оглядываясь, пыталась убрать его руку. – Глеб, так нельзя. Ты мне еще предложи заняться сексом в здешнем туалете!
– Почему нет?
– Ты с ума сошел? – Алла начинала сердиться. А Глеб вспоминал, как охотно Оксана отвечала на его ласки в любой момент, в любом месте, заводясь вместе с ним.
– Ладно, – он отошел, – прости, увлекся, ты такая красивая сегодня.
– Я красивая не только сегодня. – Алла поправляла платье и прическу.
– Я знаю, но сегодня особенно хороша.
– Спасибо.
– Поехали домой, продолжим.
Дома они, едва добравшись до спальни, рухнули на кровать и торопливо, с какой-то обреченностью раздевали друг друга, словно вместе с одеждой можно сбросить и груз своих мыслей. Глеб чувствовал, что сильно отклоняется от привычного сценария их постельных игр, но стремление выплеснуть внезапно вспыхнувшее желание к другой женщине кружило голову и заставляло забыть обо всем.
Утром Глеб проснулся и понял, что никакие изменения в сексе не изменят его чувства к Алле, потому что с ней он никогда не испытает того, что чувствовал с Оксаной. Не потому, что с ней он занимался сексом по-другому, а в принципе, потому что Алла не Оксана. И он может стараться сколько угодно, а чувства к невесте прошлой ночью подогреть не удалось. Удовлетворено было только его тело, на душе все так же было тоскливо и пусто. Он повернулся и уперся взглядом в затылок девушки. Она спокойно спала, отвернувшись от него и обняв руками подушку. В его голову пришла мысль, что, лежа сейчас вдвоем на этой огромной мягкой постели, укрывшись одним одеялом, они, тем не менее, были как никогда далеки друг от друга, совсем чужие. А самое странное, что не было у него желания стать ближе, обнять ее, прикоснуться…. Да и у Аллы, наверное, тоже.
Глеб потянулся, откинул одеяло и пошел в душ.
Алла проснулась от щелчка входной двери – Глеб ушел на работу. Она откинулась на спину и задумчиво посмотрела в потолок. На душе было муторно. Муторно и неспокойно. Казалось бы, все хорошо, живи да радуйся – молода, красива, здорова… богата, в конце концов. Тогда почему так тоскливо и одиноко? Почему все то, что раньше было мечтой, сейчас, оказавшись в руках, совсем не радует?
И дело даже не в скуке или пресыщенности, просто в какой-то момент Алла с удивлением поняла, что ее не устраивает такая жизнь. Такая яркая, праздная и такая… пресная. И можно обвинять в этом что угодно – авитаминоз, меланхоличный воздух северной столицы или предсвадебные волнения, но факт остается фактом: что-то в ней изменилось. Она, прежде всегда уверенная в себе, теперь чувствовала себя пассажиром неуправляемого поезда – вроде бы надо и сойти, но уж очень интересно, чем это закончится.
Да, ночью ей было хорошо. Глеб всегда был внимательным и чутким любовником, такой ласковый и предупредительный… до тошноты. Конечно, как женщина Алла не могла не оценить его стараний, но во всем этом не было трепета, порыва, слабости в ногах и бабочек в животе. Хотя, будучи реалисткой, она понимала, что семейная жизнь чаще всего далека от романтики.
*
Стараясь убежать от мыслей об Оксане, Глеб с головой ушел в работу, составил себе довольно плотный график, не оставлявший времени для самокопания. Ведь это и было его целью: доказать всем, что он не просто паренек, поймавший за хвост птицу удачи. И пусть в отношениях с Аллой появилось некоторое отчуждение, пусть в его семейной жизни все будет не так гладко, как он предполагал вначале, а воспоминания не дают уснуть, у него все получится. Работа стала для него и отдушиной, и якорем, и… возможностью реже бывать дома на вполне законных основаниях. Но и тут его ждало скорое разочарование.
Глеб вот уже два месяца готовился к крупному аукциону на поставку медтехники, сумма контракта поражала воображение, он понимал, что шансов на успех мало, а тесть, как на зло, возлагал на него большие надежды. Черт!
Как ни странно, все прошло без сучка без задоринки – контракт они получили. Позже, просматривая документы, Глеб нашел массу несоответствий, да чего уж там – грубых нарушений, о чем немедленно решил сообщить будущему тестю, минуя его замов и юристов.
По закону подлости, застать его получилось только на очередной “важной встрече”. Глеб указал ему на спорные вопросы в копиях документах, ожидая чего угодно, кроме раздраженного: “И откуда берутся такие идиоты?”. Парень предпочел немедленно ретироваться.
Расплата пришла за ним на следующее утро в лице Кристины, секретарши Николая Ивановича. Далее последовала неприятная сцена в кабинете генерального директора. Не дав Глебу и слова сказать, тесть разразился недовольной тирадой:
– Ты, б**, действительно, такой придурок или притворяешься? Какой, на хрен, тендер, какое, на хрен, техзадание? Оборзел совсем? 30% заказчику – вот и все техзадание. Такие дела по-другому не делаются. Или ты меня учить будешь? А если ты на меня, сопляк, стукануть собрался, то учти, бесполезно, а я тебя в порошок сотру. Все, б**, свободен. И не лезь больше ко мне с такой хе*ней.
После того случая Глеб стал медленно погружаться в депрессию. Все, что он считал своими личными достижениями, оказалось проплаченными серыми схемами, ниточки которых вели на самый верх. Он был лишь винтиком, дураком, который возомнил, что от его усилий хоть что-то зависит. Как там в песне – “взятки, откаты, отмывание бабок…”
Теперь стали понятны ирония и насмешки сотрудников, пренебрежение Аллы и железобетонная уверенность тестя в том, что нужный контракт у него в кармане.
И что имеем в итоге – ничего, ноль, зеро. Один лишь долбанный идеалист Глеб, который ничего не значит без влияния будущего тестя. И как бы он ни старался, изменить он ничего не сможет. Большой бизнес, а следовательно, большие деньги, делаются именно так.
Все это было так далеко от его представлений и бесконечно далеко от его ожиданий, так непохоже на жизнь обычных людей, что Глеб теперь искренне задавался вопросом, что он здесь делает.
Эйфория и первые впечатления от питерской жизни прошли, и Глеб все чаще стал задумывался о том, насколько фальшивым было все, что его здесь окружало. Отношения с Николаем Ивановичем после того случая разладились, теперь он был исключен из числа приближенных и обзавелся личным соглядатаем – секретаршей Маришей. В итоге Глеб перестал рвать жилы на работе, а благополучно вернулся в объятия своей невесты, которые раскрылись для него сразу же после новости о том, что теперь его время днем и ночью принадлежит ей. На работе он теперь появлялся редко: чтобы получить очередную выволочку, много времени не требовалось, а с делами, поставленными на привычные рельсы, прекрасно справлялись его подчиненные. Сам больше ни во что не лез, самостоятельную и, как оказалось, наказуемую инициативу не проявлял.
*
Глеб открыл глаза, проснувшись в своей постели. Рядом, отвернувшись от него, спала Алла. На часах три, а сна ни в одном глазу. В последнее время он стал часто просыпаться в это время.
Сегодня они с Аллой были на вечеринке, посвященной дню Святого Валентина в каком-то модном клубе. Посмотрев на часы, Глеб опять задумался о том, что с ним происходило сейчас. Ночью он опять оставался наедине со своими мыслями, от себя не убежишь, да и куда бежать, если он именно там, куда стремился, вот только почему его преследует ненавистное с детства чувство беспомощности, как будто он больше не контролирует ситуацию, а его жизнь пошла по какому-то неправильному сценарию.
Скоро исполнится очередная часть его плана – он женится на Алле. Приготовления к свадьбе шли полным ходом. Платье почти готово, смокинг сшит и уже пару месяцев висит зачехленный в гардеробной. Арендован безумно дорогой загородный клуб, разосланы пригласительные. А он чувствовал себя так, словно попал в какой-то безумный водоворот событий, который все сильнее и сильнее затягивал его. Но самое страшное, что он уже не знал, хочет он этой свадьбы так же, как раньше, несколько месяцев назад. Конечно, это было правильно, логично, задумано, но вот хотел ли он? Было ли это настоящим искренним желанием, целью, во имя которой он готов был сделать все и отказаться от всего?
На эти вопросы он ответить себе сейчас не мог.
Алла повернулась и прижалась к нему. Глеб обнял девушку, лаская, провел кончиками пальцев по ее щеке, поцеловал ее губы. Его ладонь забралась под неглиже, в котором спала Алла, и нашла ее грудь.
Алла недовольно заворочалась и не слишком-то ласково отпихнула его руку, пробормотав, что слишком устала после вечеринки. К своему удивлению, Глеб не обиделся, а почувствовал облегчение. Прошло всего несколько месяцев, около полугода, как они стали жить здесь вместе, а их отношения все чаще напоминали Глебу жизнь семейной пары, разменявших второй десяток лет семейной жизни. Алла часто стала отталкивать его. Парень объяснял это ее волнением перед свадьбой. Как жаль, что не все в этой жизни можно списать на нервы.
Глеб отвернулся и попытался уснуть. Все обязательно наладится.
Утром он проснулся совсем в другом настроении. Чего только не причудится в ночной тишине, когда от бессонницы в голову лезут глупые мысли. В конце концов может это и не так плохо, знать, что у тебя все равно все получится. Можно лишний раз не тратить свои нервы и не переживать, что он не справится. У тестя все схвачено? Ну и пусть. Тем проще для него.
Он прошел на кухню и сварил в турке кофе, аромат которого распространился по всей квартире. У них была неплохая кофемашина, но Алла предпочитала кофе, сваренный в турке. Обычно Глеб по утрам варил кофе на двоих. Алла готовить его не умела, а с хитроумным аппаратом не хотела связываться. Глеб раньше тоже не отличался великим умением в этом деле, но ему пришлось научиться.
Выпив кофе, Глеб уехал на работу.
*
На следующий день Алла отправилась на очередную примерку своего свадебного платья. До заветного дня было еще далеко, и подруги, да и дизайнер, не советовали ей торопиться. Но Алла хотела, чтоб все было идеально, и готовое платье добавило бы ей уверенности, что все идет, как надо. В конце концов, если даже она немного похудеет, будет время это исправить. А забирать наряд накануне, да еще и обнаружить какой-то дефект, было гораздо хуже. К тому же, вдруг ей захочется что-то добавить. Или, наоборот, некоторые детали покажутся лишним…. Все должно быть на высоте, и сама она должна быть на высоте. Еще нужно было встретиться с подружками невесты и убедить их нарядиться в платья одинакового цвета. Девушки были не в восторге от идеи, называя это мещанством. А Алла, насмотревшись голливудских фильмов, именно так и представляла себе идеальную свадьбу. Она и девчонки, скажем, в лиловом… или персиковом… или голубом…. В общем, с цветом она еще не решила. Но все непременно должно быть так.
В машине негромко играла музыка, и девушка, пребывая в хорошем расположении духа, подпевала известной певице. Впереди столько дел, и так мало времени!
Еще нужно записаться на занятия танцами. Вернее, одним танцем, Алла безумно хотела станцевать с Глебом танго. Причем, станцевать так, чтоб это не выглядело жалко, словно они выучили несколько основных элементов и считают про себя, боясь ошибиться. Специально для этого Алла заказала себе еще одно платье – с разрезом от бедра. Она будет просто великолепна!
Гости должны запомнить ее свадьбу надолго. Не зря же папа вкладывает в нее такие деньги. Правда, ее жених часто говорил ей, что подготовка к торжеству отнимает у нее слишком много сил и времени. Он спрашивал, кому она хочет пустить пыль в глаза. Глеб считал, что, чем реже думаешь о предстоящем событии, чем меньше надежд на него возлагаешь, тем проще все окажется на самом деле.
Алла подозревала, что таким образом он просто выражает свое нежелание участвовать в подготовке. Глеб просто плыл по течению, соглашался со всем, что она предлагала, в выборе всегда оставлял последнее слово за ней, никогда не спорил и не предлагал своих идей. Нельзя сказать, что Алла была довольна таким положением вещей. Она с ужасом думала, как бы какая-нибудь мелочь не испортила ей свадьбу, а Глеб…. Разве не о таком муже она мечтала?
Алла отвлеклась от дороги на какую-то секунду, чтобы переключить трек, и почувствовала сильный удар, сопровождаемый противным металлическим скрежетом.
Глава 14
– Вот черт! – Девушка увидела грязную «десятку» банального серо-голубого цвета, в которую въехала ее Ауди.
Десятка явно ее «подрезала», тут к гадалке не ходи. Теперь она потеряет уйму времени на выяснения, кто прав, кто виноват. Хотя, что тут гадать. Вот сейчас она выйдет, оценит повреждения своей «ласточки» и тогда водителю «десятки» несдобровать – до конца жизни не расплатится.
Девушка отстегнула ремень и вышла. Обойдя машину, она присела перед поврежденным капотом. Провела рукой по разбитой фаре, трещине на переднем бампере. Интересно, есть ли шанс, что удалось избежать «внутренних» повреждений?
– Все понятно, – услышала она над собой мужской голос, – права вместе с машиной в подарок от папика получила? А на дорогу кто будет смотреть?
Потом этот же голос буркнул что-то, и Алла услышала, как ее обозвали… курицей?
Девушка выпрямилась и оказалась лицом к лицу с высоким темноволосым незнакомцем. Его карие глаза оценивающим взглядом скользнули по ее фигуре. Потом по ее машине.
– Хороший автомобиль…. Только не в те руки попал…. Вам бы для начала что-нибудь попроще, подешевле, в автошколу бы походить.
– Да кто… да как вы…. Я…– От возмущения Алла не могла вымолвить ни слова – испортил машину, нахамил, а теперь еще и вину на нее хочет переложить. – Я за рулем уже несколько лет и…
– Оно и видно…. – мужчина ухмыльнулся. – Ну что, будем вызывать страховщиков или так разъедемся? Я бы предпочел второй вариант, к вам у меня претензий нет, моя машина пострадала незначительно.
– А моя? Вы посмотрите: у нее весь перед разбит.
– Надо было на дорогу смотреть, а не в зеркале заднего вида губы красить.
– Но это вы меня подрезали! – Алла была почти готова вцепиться наглому незнакомцу в глаза.
– Да-да…. – Он, все так же иронично скривив свои губы и засунув руки в карманы брюк, насмешливо смотрел на нее. – В общем, дамочка, мне ехать пора.
– А кто будет ремонтировать мою машину? – Алла не понимала, почему ее так бесит этот самоуверенный тип. Хамы и раньше встречались на ее пути, и она с неизменным изяществом ставила их на место. А еще она привыкла к совершенно другому отношению со стороны сильного пола. Тем более, судя по машине, ее владельца нельзя назвать успешным, состоятельным или солидным человеком. А ему словно и без разницы, что по его вине пострадал ее дорогой автомобиль.
– Станция техобслуживания…. – Мужчина равнодушно пожал плечами. – Страховка покроет все расходы.
Черт, страховка…. Черт-черт-черт! Страховка уже месяц, как закончилась, но она, полностью погруженная в предсвадебные хлопоты, откладывала визит в салон до последнего, а потом и, вообще, благополучно забыла про это маленькое неудобство. Причем, папе она сказала, что все уже решила и теперь будет сама заниматься подобными вещами. Ну вот, выпендрилась.
Если папа узнает, нотаций не избежать, еще бы – вторая машина за полгода, но ездить с водителем категорически не хотелось.
– В общем, – мужчина посмотрел на часы на руке, – я тут теряю с вами время, а мне пора ехать. Давайте так, милая девушка, я вам оставлю свою визитку, если возникнут какие-то проблемы из-за того, что я уехал, звоните. Ну нет у меня времени тут с вами торчать и следовать всем необходимым формальностям.
– Но….
– Что «но»? Вот, держите.
Он протянул оторопевшей девушке картонный прямоугольник, сел в свою машину и уехал.
Алла сжала визитку пальцами, растерянно глядя вслед отъехавшему автомобилю. В первый раз, наверное, мужчина совершенно не пытался ей понравиться, не смотрел на нее собачьими глазами. И такое поведение поставило девушку в тупик.
Она перевела взгляд на визитку. На ней было написано имя мужчины – Лебедев Андрей Александрович. И номер телефона. И все. Ни названия организации, в которой он работал, ни какой-то еще информации – ничего.
Алла вернулась за руль своей пострадавшей машины и поехала в автосервис. По дороге она позвонила отцу и, попросив одолжить на некоторое время один из его автомобилей, соврала, что в машине что-то стучит, и она отогнала ее на диагностику.
Весь вечер девушка думала о происшествии. А еще о своем странном поведении. Да нет, не странном – глупом. Не понятно, что на нее нашло. Почему она не смогла дать достойный отпор какому-то хамоватому мужику. Стояла там и хлопала глазами как какая-то курица-неумеха, а ведь виновата в аварии не она. А этот… как его…. Девушка снова посмотрела на визитку…. Андрей Александрович.
Да кто он, вообще, такой?! Вообразил из себя Бог весть что! А сам… сам…никакой, состоявшиеся мужчины на таких тачках не ездят и не носят дешевых подделок на дорогие часы. Наделал себе визиток и решил, что он – крутой парень. Как бы не так!
– Алла… – девушка не сразу поняла, что к ней обращается Глеб, – ты о чем задумалась, дорогая?
– Да так… ерунда. Машинку жалко. – Глебу Алла об аварии рассказала.
– Как тебя угораздило?
– Это не меня угораздило! Это какой-то придурок меня специально подрезал.
– Но он же ничего у тебя не потребовал. Уехал с места ДТП.
– Ну и что…. Все равно, это он виноват.
Обсуждать утреннее происшествие совсем не хотелось, она пропустила очередную примерку, и весь день пошел шиворот-навыворот. Алла была недовольна собой, что случалось крайне редко. Ложась спать, она твердо решила позвонить завтра этому самому Андрею Александровичу. Сначала нужно выяснить, во что встанет ремонт и замена бампера, а потом она уверенно и невозмутимо потребует возместить убытки. Да, именно так: не мямлить, не заикаться, а твердо и четко изложить свои требования. Она не краснеющая школьница, а взрослая женщина, в конце концов! На этой оптимистичной мысли девушка уснула.
*
Утром Алла проснулась с ощущением какого-то внутреннего мандража. Вроде все было нормально, но где-то в душе занозой сидела мысль, что все не так спокойно, как кажется на первый взгляд. Потом она вспоминала, что ей предстоит позвонить этому наглому Андрею Александровичу, черт бы его побрал. Ситуация, конечно, не из приятных, Алла не привыкла прятаться за спину папы или жениха. А после вчерашнего своего бездействия поставить нахала на место было просто делом чести.
Поначалу она хотела взять с собой Глеба, так сказать, для моральной поддержки, потом передумала, решив, что это будет смахивать на трусость и неуверенность в своих силах. А еще она не могла представить, как ее спокойный уравновешенный жених сможет противостоять наглости и хамству этого мужчины. Конечно, жених не откажется ее сопровождать, вступится за даму, если потребуется, попробует разобраться в ситуации, и все сложится наилучшим образом – скучно и предсказуемо. Глеб в последнее время стал каким-то отстраненным и чужим. У Аллы складывалось впечатление, что ему не нравится эта жизнь, и он даже не старается это скрыть. В отличие от нее.
Поначалу кипучая светская жизнь культурной столицы увлекла Аллу не на шутку. Модные бренды, гламурные подруги – девушка старалась не отставать от моды и быть такой же, как те люди, что ее окружают. Прошлая жизнь осталась позади, как и старые друзья-подруги.
Но время шло, и Алла понимала, что тогда, раньше все было гораздо проще, честнее, удобнее. Новосибирск, конечно, не деревня, но и до Петербурга ему ой, как далеко! И если там, среди своих подружек, знакомых с детства девчонок, Алла всегда выделялась благодаря своей внешности и деньгам папы, то здесь она была одной из многих, и в любой момент могла появиться та, что будет красивее, умнее, успешнее и богаче ее. Новые подруги были не так просты, как ей показалось сначала. Жизнь неслась так быстро, что угнаться за ней было очень сложно. Чтобы не слиться с серой массой, нужно постоянно доказывать свою исключительность, чем-то выделиться.
Алла устала. Ей стало казаться, что зря она переехала, что большой город не для нее. Появилась незнакомая ранее неуверенность, сомнения, а нужна ли ей вся эта мишура, так ли это важно? Ведь для многих она так и останется девочкой из Сибири, чей папаша сколотил состояние под покровительством влиятельного родственника.
Алла гнала от себя подобные мысли – слишком много было вложено в то, чтоб они могли здесь жить. Переезд, налаживающийся бизнес отца, который только-только окреп, предстоящая свадьба – нужно думать о ней, а не забивать голову глупостями.
Да и причина хандры известна: Питер ведь город депрессивный, построенный на болотах. Тоской тут пропитан каждый камень. Отсюда и мрачное творчество местных рок-групп. Чрезмерная влажность с Финского залива, серое небо – все это не добавляло веселых мыслей и радужного настроения. Вчера вот, например, едва появилась в ее жизни капля позитива, как тут же какой-то… хам… на своем корыте все испортил.
Мысли девушки вернулись к предстоящему звонку и возможным разборкам с виновником аварии. Когда она самостоятельно решит эту проблему, можно будет и папе похвастаться тем, какая она взрослая серьезная женщина и со всем уже может справиться.
Отец всегда баловал Аллу. Мать Аллы умерла вскоре после ее рождения, и девочка была всем, что осталось в память о любимой женщине. Он так и не женился – боялся, что другая женщина никогда не сможет полюбить Аллу как родную дочь. Отец посвятил ей свою жизнь, и девушка понимала это и ценила. Поэтому редко пользовалась тем, что папа ни в чем не мог ей отказать. Примером ее непослушания и были отношения с Глебом. Нет, не то, что отец был категорически против него, но он и особой любви к парню не питал.
