Текст книги "Рикошетом в сердце (СИ)"
Автор книги: Diurdana
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Глава 1
Поезд неизбежно приближался к месту назначения. Колеса мерно стучали, отсчитывая последние километры пути. Этот монотонный звук неудержимо клонил в сон, хотя предыдущей ночью Глеб хорошо выспался. Благо ехать было не так уж долго, и этот навязчивый стук не успел ему осточертеть. За окном уже мелькали знакомые пейзажи. Еще десять-пятнадцать минут, и он шагнет на платформу вокзала родного города.
Глеб не был здесь пять лет. Пять лет он учился в университете соседнего города, во время учебы жил в общежитии и на каникулах оставался там же. Потому что здесь его никто не ждал, а там были его друзья, любимая девушка, «хвосты», оставшиеся после сессии…. Да вся его жизнь.
Получив заветный диплом, Глеб решил вернуться на малую родину, потому что там была родительская квартира, да еще и наследство от умершей тетушки.
Ему было интересно, как нынешний город отличается от того, каким он его помнил. Тихие улочки и черные тополя, растущие вдоль дорог. Многочисленные фонтаны, подсвеченные разноцветными лампочками. Прямые как стрела проспекты, тремя лучами расходящиеся от вокзальной площади. Центральная улица, по праву считающаяся одной из самых красивых улиц города – как все это изменилось за долгие годы его отсутствия.
После интерната Глеб поступил в медицинский ВУЗ. Почему? Он сам затруднялся ответить на этот вопрос. Наверное, потому что выпускникам интерната предоставлялись льготы при поступлении в несколько ВУЗов и тот, что он закончил, был единственным, находящемся в другом городе. А Глеб ведь никогда нигде не был. Вот поэтому он его и выбрал. Захотел сменить обстановку, рассмотреть возможность переезда после окончания учебы. Но переезд – это такая морока! Продажа родительской квартиры, тетушкиной, покупка новой…. Гораздо проще было попытаться встать на ноги там, где он родился, и где прошло его нелегкое детство.
Глеб почти не помнил своих родителей. Его мама и папа погибли четырнадцать лет назад. Глупая и нелепая трагедия превратила его в сироту, когда ему было всего девять лет. Родители погибли в автокатастрофе. Причем, ни они, ни в них никто не врезался. Просто подвела излишняя спешка, да мокрая после дождя трасса.
Сначала Глеб злился на судьбу, на родителей, которые были так беспечны, имея маленького ребенка, что позволяли себе устраивать гонки на опасной трассе, вдоль которой стояли железные памятники, как напоминание о том, что стоит быть осторожнее.
Интересно, а им кто-нибудь поставил памятник на месте аварии? Надо как-нибудь съездить посмотреть.
Потом, повзрослев, Глеб понял, что нет смысла злиться и думать, почему все так случилось. Нужно устраивать свою жизнь, глядеть в будущее, а не оборачиваться на прошлое, постоянно жалея себя. Поэтому он поставил впереди себя четкую цель – непременно добиться в жизни благополучия и стабильности. А эмоции и чувства в этом вопросе, как известно, плохие советчики, поэтому Глеб их попросту закрыл где-то в дальнем уголке своего сознания, а ключ выбросил. Слушать нужно голову, а не сердце. Тогда он добьется всего, чего в детстве был лишен.
После похорон родителей выяснилось, что из родственников у Глеба есть только старая тетка – двоюродная сестра его отца. Она жила одна, в окружении своих трех кошек, которых искренне и нежно любила. Мужа и детей у нее не было. И наверное она никогда не переживала по этому поводу. Племянник, которого она видела два или три раза, а то и того меньше, оказался ей совершенно не нужным. И она с чистой совестью определила его в детский дом.
Что пережил там Глеб, мальчик, насильно волею случая лишенный крепкой семьи и любящих родителей, представить не сложно. Как к нему, еще помнящему тепло материнских рук, относились другие ребята, тоже.
Однажды его зажали в каком-то углу ребята постарше. В любом обособленном обществе есть такие стайки – держатся вместе, потому что по отдельности не представляют из себя реальной угрозы, а вместе сильнее любого одиночки. Таким требуется постоянно демонстрировать превосходство с помощью более слабых, чтобы не утратить свой авторитет.
Глеб злобно шмыгал разбитым носом, но не собирался просто так сдаваться и позволять себя унижать. Он знал, что за попытку сопротивляться потом горько пожалеет. Потом, но не сейчас. А сейчас он сделает все, но хоть один из этой шайки пострадает.
Неожиданно подоспела помощь. Глеб услышал, как кто-то с возгласами «Эй, а ну пошли отсюда!» расталкивает его обидчиков. Подняв голову, он посмотрел на своего неожиданного защитника и узнал его. Это был Вадим, парень из старших классов. Глебу тогда было десять, Вадиму уже исполнилось четырнадцать.
С тех пор Глеб считал Вадима своим лучшим другом.
Через несколько лет Вадим покинул стены интерната, но Глеба, помня о его друге, уже никто не задирал. К тому же, он тогда усердно занимался спортом, чтоб уметь постоять за себя самостоятельно.
За окном мелькали серые здания промышленного района. Здесь располагались, в основном, гаражи, оптовые базы и склады. Среди них виднелись ветхие домики частного сектора.
Это была окраина города. В центре вид был совсем другим. Там было чисто, красиво, светло. Там по ночам не слонялись по улицам пьяные в дребезги мужики в калошах и фуфайках с недельной небритостью на лице. Там ездили машины с крепкими ребятами, наблюдающими за порядком, а здесь…. Здесь, вообще, наплевать, как живут люди. Что ж им тут делать, как не пить с утра до ночи и не волтузить друг друга по-товарищески.
Глеб отвернулся от окна и поглядел на свои руки, лежащие на столе. Нахмурился. Надо бы сделать маникюр и привести их в божеский вид. Глеб был помешан на руках, ему казалось, что руки и улыбка – это визитная карточка успешного человека, которым он собирался стать. Нет, которым он обязательно станет.
Глебу очень нравилось учиться, он всегда мечтал стать врачом-хирургом или травматологом, но когда пришла пора определяться со специальностью, он неожиданно увлекся психиатрией. Пожилой профессор, заведующий кафедрой, смог заинтересовать Глеба своим предметом, да так, что никем, кроме психиатра, студент Реутов себя в дальнейшем не видел. Ему казалось, что именно на этом поприще он принесет человечеству наибольшую пользу. Он мечтал о просторном светлом кабинете, сложных пациентах, а в дальнейшем и о частной практике или, чем черт не шутит, о собственной клинике. Да, Глеб был очень честолюбив, он хотел многого достичь в жизни, стать уважаемым человеком, чтобы никто, глядя на него, не смог разглядеть худенького мальчика с беззащитным взглядом и в коротковатых брючках, каким он когда-то был. Но мечты так и остались мечтами. Подрабатывая студентом в обычной городской психиатрической больнице, Глеб понял, что того уровня жизни, о котором он мечтал, работая психотерапевтом, не добиться. Нужно что-то серьезнее, что-то совершенно другое.
Вот тогда в его жизни и появилась Алла.
С ней они познакомились на какой-то студенческой вечеринке – она училась в соседнем институте на искусствоведа. Зачем ей нужна была эта специальность, Глеб никогда не мог понять. Но у богатых свои причуды, и Алла могла позволить себе получать знания, которые вряд ли ей когда-нибудь пригодятся в жизни. По крайней мере, пока они живут здесь. Единственному в городе музею искусств едва ли позарез необходим искусствовед с высшим образованием – Глеб улыбнулся.
Алла училась для того, чтоб учиться. О деньгах она могла не думать, о них думал ее папа. И хорошо, что он так любил свою дочь, что почти никогда ничего ей не запрещал. Ну захотела она встречаться с сиротой, у которого пока, кроме жилплощади, ничего не было, значит, он ей доказал, что достоин ее.
А Глеб и доказал. Он долго и упорно ухаживал за девушкой, пока не добился ее любви. Но после получения диплома отец организовал ей двухнедельный отдых в каком-то райском уголке, после которого ее ждала стажировка в культурной столице – Санкт-Петербурге. И как долго она продлится, еще не знали ни Глеб, ни сама Алла.
Что было важнее для него сейчас? Непременно сделать ее своей женой. Для чего? Доказать кому-то, что не все детдомовские обречены на одиночество? Или это была потребность иметь семью? Эта девушка была первой ступенькой на пути к счастью. В перспективах была еще отличная работа с быстрым карьерным ростом, квартира в новом дорогом и благоустроенном районе, представительная машина. У отца Аллы был крупный бизнес по продаже медицинского оборудования с филиалами в нескольких регионах страны, и женитьба на ней здорово помогла бы ему выбиться в люди.
Да, именно этого и хотел добиться парень, женившись на Алле. Дело было вовсе не во всей этой романтической чепухе о крепких и светлых чувствах. Конечно, к невесте он испытывал искреннюю симпатию, но это была не любовь. Вовсе не она. И не будь у нее богатого папочки, Глеб, конечно, обратил бы внимание на достоинства девушки, но никогда не решился бы создать с ней семью. А так…. Красота Аллы была приятным бонусом к ее благосостоянию. У нее были густые светло-русые волосы, рассыпавшиеся по плечам крупными кольцами кудрей, и темно-карие глаза. А еще она была высокой и стройной, и когда они куда-то шли вдвоем, Глеб не раз замечал, какими взглядами ее провожают мужчины. И это ему невероятно льстило.
Жизнь обошлась с Глебом несправедливо, лишив родителей и их любви. Так почему он должен был поступать благородно по отношению к окружающим его людям? В конце концов, он станет Алле хорошим мужем и с ее помощью добьется от жизни всех тех благ, которых был лишен в детстве.
Глеб долго думал об этом, примеряя на себя возможное будущее с Аллой. Спонтанные и быстрые решения были ему не свойственны, так как принимаются они под действием эмоций и часто оказываются ошибочными. А ошибиться ему нельзя. Вряд ли в жизни ему выпадет второй такой шанс.
Возвращаясь, Глеб начинал выполнение своих жизненных планов. Сначала он решил продать теткину жилплощадь, на которую он являлся единственным наследником. Больше у родственницы никого из родных не было, и завещание она составить не успела – умерла скоропостижно, подавившись косточкой из компота. Как ни странно, ни одна из обожаемых кошек ей не помогла.
Продав ее квартиру, Глеб собирался купить машину. За время стажировки Аллы он планировал заработать достаточное количество денег, необходимых для пышного торжества. И тут его будущий тесть оказал ему помощь, устроив в одну из своих фирм, расположенную в его городе. Мужчина не хотел, чтоб его дочь в чем-то нуждалась, а, значит, ее будущий муж должен иметь возможность сделать ее жизнь такой же благополучной, как в родительском доме…. Ну, или примерно такой же. Конечно, Глеб пока будет всего лишь торговым представителем. А Алла хотела шикарную свадьбу. Тут, если честно, парень рассчитывал и на поддержку отца невесты, потому что сам он ее не вытянет.
После свадьбы он предполагал занять хорошую должность в семейном бизнесе. И Аллин папа прозрачно намекнул Глебу, что от того, как он проявит себя – и на работе, и в семейной жизни, зависит его дальнейшая карьера.
Поезд прибывал к месту назначения. Глеб встал, подхватил свою сумку и направился в тамбур, пока в проходе не возникла очередь. Глядя сквозь закрытые стеклянные двери на приближающееся здание вокзала и уже тянущийся вдоль линии перрон, парень испытывал смешанные чувства грусти и ностальгии. Когда дверь открылась, он вдохнул родной воздух и вышел из поезда.
Глеб прикурил сигарету, оглянулся на своих попутчиков, каждого из которых кто-то встречал. Его не встречал никто. Нужно было все-таки позвонить Вадиму, он был бы рад видеть друга. Единственного друга из интерната, с которым Глеб не порвал отношения после выпуска. С остальными ребятами Глеб не имел ни малейшего желания встречаться и общаться.
Оглядевшись, Глеб направился к зданию вокзала, перешагивая через рельсы. Можно было, конечно, спуститься в подземный переход или подняться на мост, но через пути было гораздо быстрее. Хоть и грозило штрафом.
Пройдя вокзал насквозь, он вышел в противоположные двери и оказался в центре города. На вокзальной площади было полно людей и машин. Недалеко от выхода стояло несколько такси, Глеб подошел к одной из машин и, открыв дверь, сел в салон и назвал водителю адрес.
Когда машина, вырулив со «стояка», двинулась по одному из трех проспектов, Глеб услышал мелодию своего мобильного. Звонила Алла.
– Да, любимая. – Парень улыбнулся.
– Глеб, ты уже доехал? – Услышал он голос девушки.
– Да, только что сел в такси. А ты что, уже соскучилась?
– Ну, конечно. – Томно протянула Алла. – Уже скучаю по тебе.
– Я предлагал тебе поехать со мной.
– Ну, Глеб…. Ты же знаешь, как я не люблю все эти дела. Переезды, оформления сделок, визиты на кладбища…. А других, более веселых мероприятий ты не придумал, так что, развлекайся один.
– Ты же знаешь, любимая, что развлекаюсь я только с тобой, а здесь так, рутина. А как твой отдых, набираешься сил?
– А здесь больше нечем заниматься – скука. Лежу на пляже, впитываю витамин Д, пью какой-то вкусный сок….
– Тогда не буду тебя отвлекать. Я тебя люблю. – Глеб закатил глаза. Ну почему в конце любого телефонного разговора женщины всегда требовали этого обязательного признания? Даже если звонишь для того, чтобы спросить, что купить на ужин, в конце непременно нужно сказать: «Я тебя люблю». Что за бред? Но попробуй не скажи!
– Я тебя тоже. Пока, дорогой.
Глеб спрятал телефон в карман куртки и с легкой грустью принялся разглядывать в окно новые дома и магазины, выросшие на знакомых улицах. Город менялся, оставаясь прежним.
У подъезда дома, в котором он жил в детстве, машина остановилась, а сердце тихонько екнуло – отчий дом , как-никак. Глеб расплатился с водителем и вышел.
Постояв несколько секунд у подъезда и пытаясь успокоить глухо бьющееся сердце, Глеб вошел в прохладный полумрак. Воспоминания детства почти стерлись из его памяти и теперь гнездились где-то глубоко, тщетно пытаясь выплыть из глубин подсознания и нарисовать перед глазами картинку, как он поднимался много раз по этой самой лестнице, маленьким, держа маму за руку…. Но, как не старался, Глеб не мог вспомнить. Слишком давно это было. Слишком много воды с тех пор утекло. Он уже не маленький мальчик. Он стал взрослым и забыл, что когда-то в детстве был не один и был счастлив.
Поднявшись на свой этаж, Глеб остановился перед нужной дверью и вставил ключ в замок.
Странно…. Квартира не выглядела нежилой – на пороге стояла обувь, на вешалке висела одежда. И, самое главное, где-то слышался шум льющейся воды. Парень медленно двинулся в сторону ванной комнаты. Он уже почти дошел до закрытой двери, за которой определенно кто-то был, когда на пороге возникла девушка. Она удерживала на груди широкое полотенце, в которое была завернута, а с ее еще мокрых темных волос стекала вода. Глеб растерянно оглядывал незнакомку. Глаза девушки, между тем, расширились от страха, она открыла рот и завизжала изо всех сил. Глеб хотел сказать, как только она проорется, что он не причинит ей зла, что это его квартира, хотел спросить, откуда она, вообще, здесь взялась. Но после ощутимого удара по затылку свет вдруг померк, и он провалился в темноту.
Глава 2
– Светка! Ты его убила! – Оксана переводила взгляд с парня, лежащего перед ней без сознания, на стоящую рядом подругу с тяжелой сковородкой в руке
– Это была самооборона, Оксан. А вдруг он маньяк-психопат-насильник женщин? Что я, по-твоему, должна была делать?
Девушка внимательно вглядывалась в лицо незнакомца, а “маньяк-психопат-насильник женщин” тем временем застонал и пошевелился.
– Глеб?! Это ты? – Света присела рядом и попыталась помочь парню подняться. – Ты что здесь делаешь?
– Что я здесь делаю? – Тот, кого подруга назвала Глебом, сел и держался рукой за ушибленный затылок. – Это ты что здесь делаешь? Вообще-то, это моя квартира.
– А разве бабушка не посылала тебе телеграмму? Когда ты уехал, она впустила нас пожить.
– Вот и доверяй после этого добрым соседкам второй комплект ключей.
– Глеб, прости, пожалуйста. Пойдем, приляжешь на диван.
Света помогла Глебу подняться с пола и повела в комнату. Там она положила его на диван и побежала в ванную за холодным компрессом. Оксана машинально прошла за ними следом. Она ничего не поняла, но по нескольким фразам, которыми обменялись подруга и неудавшийся маньяк по имени Глеб, девушка сделала вывод, что, во-первых, они знакомы, а, во-вторых, Глеб не знал, что они живут в его квартире.
– Оксан, познакомься это – Глеб. Глеб – это Оксана, моя подруга.
– Привет… – Глеб вымученно улыбнулся и махнул девушке рукой.
Оксана подняла руку в ответном жесте.
– Глеб – сосед моей бабушки. Несколько лет назад он уехал в другой город учиться. А бабушка, пообещав, что обязательно напишет ему, впустила нас сюда. Глеб, – теперь Света обращалась уже к нему, – ты же не прогонишь нас отсюда? По крайней мере, в ближайшее время. Найти новую квартиру непросто….
– Свет, давай потом об этом поговорим.
– Извини.
Оксана пошла в комнату и, переодеваясь, с усмешкой думала о “маньяке”, как она его про себя называла. Сначала она, конечно, испугалась. А кто бы не испугался, выйдя из душа и нос к носу столкнувшись с незнакомцем?
Когда выяснилось, что напугавшим ее парнем оказался тот самый Светин сосед, чью пустующую квартиру год назад им предложила снимать бабушка подруги, и он вернулся после длительного отсутствия, Оксана ощутила тревогу. Глеб явно не знал о квартирантах, а уж тяжелая сковорода вряд ли добавила ему радушия. Жаль, ведь квартира была очень удобной и замечательно им со Светкой подходила. К тому же, если хозяину не сообщили об их пребывании здесь, неизвестно, как он, вообще, к этому отнесется. Может просто отправит их отсюда, даже не дав времени найти другую жилплощадь.
Это кстати тоже может оказаться проблемой, потому что по знакомству они платили за квартиру немного. И в этом отношении менять что-либо совсем не хотелось.
Высушив голову полотенцем, отчего волосы спутались и торчали теперь в разные стороны, и надев шорты и футболку, девушка вернулась в комнату, где разговаривали Света и Глеб.
Взяв в руку пульт от телевизора и пытаясь не обращать на них внимание, она уселась в кресло и принялась нервно переключать каналы, успев заметить, однако что Глеб оценивающим взглядом окинул ее ноги.
– Ну что, Глеб? – Спрашивала его Света. – Что дальше-то? Ты здесь останешься?
– Нет, я сниму квартиру, ты не против?
– Я серьезно. Здесь три комнаты, неужели мы будем мешать друг другу?
– Света, – Глеб поморщился и прикрыл глаза, – давай поговорим об этом позже, я тебя очень прошу. Мне еще по делам нужно, а у меня голова болит.
– Может, это сотрясение? Давай скорую вызовем.
– Это не сотрясение, не переживай. Дай лучше таблетку.
– Оксан, – Света посмотрела на подругу, – у тебя есть таблетки от головы? Принеси, пожалуйста.
Оксана встала и, выходя из комнаты, услышала, как Глеб простонал ей вслед:
– И воды….
Интересно, с какой радости она должна таскать ему воду? Девушка вздохнула. Качать права она будет потом, не сейчас, когда неизвестно, что будет дальше.
Выпив таблетку, Глеб уснул.
– Ну что? – Тихо спросила Оксана подругу. – Нам на репетицию пора, ты идешь?
– Нет, я останусь. Вдруг с ним что-нибудь случится, я все-таки его неслабо сковородкой приложила.
– Боишься? – Оксана улыбнулась.
– А ты бы не боялась? – Света, вздохнув, села в кресло, с которого недавно встала девушка. – Конечно, боюсь, мне только проблем с родной милицией не хватало. А вдруг он сейчас проспится и пойдет на меня заявление писать? Обвинит в причинении вреда средней тяжести….
– А что, он может? – Оксане слабо верилось, что такой парень, каким ей показался Глеб, может из-за недоразумения обвинить девушку в побоях.
– Да откуда я знаю, что он может, а что – нет? Но, в любом случае, нужно еще все-таки уточнить, собирать нам вещи или нет.
Оксана склонилась над спящим Глебом, внимательно разглядывая его лицо.
– А он симпатичный, – констатировала она после, – такой милый. Спит как ребенок. – Девушка нежно улыбнулась.
– Оксан…. – зашипела Света.
– Ну что? Я ж его не съем…. Хотя можно попробовать.
– Что? Ты его разбудишь.
Девушка закатила глаза и ушла в свою комнату собираться. Через несколько минут она молча махнула подруге рукой и ушла.
Оксана занималась танцами с четырех лет. Сначала бальными, потом, повзрослев, эстрадными. Еще когда она училась в школе, их танцевальную группу часто приглашали на матчи местного хоккейного клуба в качестве группы поддержки – тех самых танцующих девочек в коротких юбчонках и с помпонами в руках. Это, несомненно, выделяло ее среди остальных одноклассниц – многие из них не могли попасть на матчи даже в качестве зрителей, а она туда ходила как на работу. Кроме того, еще и с молодыми красивыми хоккеистами была знакома.
Окончив школу, она поступила в институт на геофак местного пединститута. Вот уж выбор, который никто не мог понять! Когда друзья спрашивали, неужели она мечтает о профессии учителя географии, она вдохновенно начинала расписывать перспективы туристического бизнеса и практику в заграничных отелях и так увлекалась, что сама начинала в это верить. Но танцы Оксана не бросила и продолжала заниматься.
На втором семестре первого курса подруга Света, с которой они дружили еще со школы и вместе ходили в танцевальный кружок, показала ей объявление о кастинге в какой-то театр мюзикла. Девушка ничего о нем не слышала. Да и, вообще, о том, что в их городе есть такой театр, она узнала тогда впервые. Света ответила, что этот театр появился недавно, и руководители берут всех подряд. Обучают бесплатно петь-танцевать. Ну а тех, кто танцевать умеет, еще и уговаривать будут присоединиться к их составу.
Оксана пошла с подругой из праздного любопытства. Посмотрев на девчонок, хореограф театра тут же записал их в основной состав и выдал каждой расписание репетиций.
Вскоре их выступления приобрели среди жителей города огромную популярность, на премьерах был аншлаг и если у Оксаны раньше были какие-то сомнения на счет необходимости подобного увлечения, то после нескольких потребованных у девушки автографов они исчезли безвозвратно.
Ей нравилось танцевать, нравилось примерять на себя разные образы. Пусть пока ей не давали роли со словами, но и образы в массовке тоже были разные. Во время одного представления Оксана была и простолюдинкой и фрейлиной, каталанской крестьянкой и итальянской разбойницей. Ей нравился восторг на лицах зрителей, нравилось, когда они аплодировали стоя. Популярность кружила голову, позволяла чувствовать себя особенной, чем-то лучше ее одногрупниц, о которых никто не знал и чьих фото не было на большой афише у дверей театра и в рекламе мюзиклов на местном телеканале. Таким образом, в свои девятнадцать лет Оксана могла по праву считать себя звездочкой местного разлива.
Сейчас группа готовилась к премьере мюзикла, поставленного по мотивам произведения зарубежной классики. Репетиции шли каждый день до позднего вечера. До заветного дня оставались всего две недели, и почти все билеты уже были распроданы. Остались несколько пригласительных, которые вручали всем артистам и танцовщицам труппы.
Дернув на себя тяжелую дверь здания, в котором проходили репетиции и представления, девушка оказалась в прохладном холле театра. Кивнув старушке в дверях, Оксана прошла в гримерку переодеваться.
Скоро она уже в который раз повторяла затейливые па ее любимого танца, в котором ей и ее партнеру позволили солировать, одним без остальной массовки, и в котором внимание зрителей будет приковано только к ней.
*
Глеб проснулся и, лениво открыв глаза, понял, что, во-первых, он чувствует себя хорошо, и голова больше не болит. Во-вторых, он увидел рядом с собой Свету, участливо заглядывающую в его глаза.
– Глеб, тебе лучше?
– Лучше. Свет, мне пора идти….
– Куда? Может, ты сегодня дома останешься, все-таки ты сознание потерял….
– Со мной все в порядке будет, Свет, я не умру, и тебя не посадят. – Парень улыбнулся и, встав в дивана, ушел в душ. Стоя под прохладными струями, Глеб подумал о том, куда делась подружка Светланы. А еще он размышлял, приснился ему тихий голос девушки, обещающий его съесть, или это было на самом деле. Он улыбнулся, странные сны ему, однако, навеял удар сковородкой по голове. Парень потер рукой ушибленный затылок и сморщился.
Интересное возвращение в отчий дом у него получилось. Сразу же напоролся на красивую девушку в собственной ванной, а так же получил по голове от знакомой. Видимо, чтоб не отвлекался от невесты на чужие прелести. Хотя, надо признать, девчонка была очень красивой.
Ох, надо ведь еще решить, что с ними делать. В конце концов, он не обязан предоставлять им бесплатное жилье, тем более, сейчас эта квартира нужна ему самому. В теткиной квартире он остановиться не мог. Хоть за годы, проведенные в детском доме, Глеб научился приспосабливаться к любым ситуациям и условиям проживания, но только не там. Ладно, он поговорит с ними завтра, и не потому, что Глебу жалко было прогонять их с насиженного места на ночь глядя (обе они местные, на вокзале ночевать ни одной не придется), а потому, что торопился увидеться с другом. И не хотелось портить себе настроение квартирным вопросом.
Парень вышел из душа, позвонил Вадиму и сказал, что скоро зайдет. Друг очень обрадовался его возвращению. Они ведь не виделись несколько лет.
Глеб растерянно бродил по комнатам со своей дорожной сумкой в руках. Надо было уже где-то устроиться, разобрать вещи, переодеться. Но обе спальни были заняты. Света бродила за ним как тень и молчала.
– Свет, тебе что нужно? – Он не выдержал и обернулся к девушке.
– Глеб, давай поговорим о том, как нам дальше быть. Меня эта неопределенность напрягает.
– Как быть? Давай вечером поговорим. Или завтра. Меня друг ждет.
– Хорошо.
– И, Свет…. Освободите спальню к моему возвращению. Вот эту. – Глеб открыл дверь спальни родителей.
Потом он ушел, а у Светы окончательно испортилось настроение. Вряд ли Оксана вернется сегодня раньше Глеба, а перетаскивать из комнаты ее вещи девушке совсем не улыбалось. Выслушивать от Глеба претензии по этому поводу – тоже. И, вообще, когда она стала крайней во всей этой ситуации? И почему только ее волнует то, что будет с ними обеими дальше? Подруга благополучно удалилась на репетицию, потом у нее свидание, которое неизвестно во сколько закончится, до всего остального ей дела нет. Ну и пусть разбирается с Глебом сама, решила девушка. На репетицию она уже безнадежно опоздала, а дома сидеть не хотелось. Так что, Света собралась и пошла гулять в парк одна, пообещав себе развлечься и не думать о насущных проблемах до возвращения домой.
*
Прежде, чем идти к Вадиму, Глеб решил еще кое-что выяснить. Он поднялся на один пролет и позвонил в дверь соседки Антонины Петровны. Старушка, открыв дверь, ахнула и втянула его внутрь.
– Глеб! Ты когда приехал? Дома-то был?
– Был, Антонина Петровна.
– Светку-то мою видел?
– Я вот об этом и хотел поговорить, Антонина Петровна. А что Света с подругой делают у меня дома?
– Так, Глеб, – замялась старушка, – дело в том, что за квартиру-то платить нужно. Я тебе сказать не успела, когда ты уезжал. А потом тебе денег не хватило бы, чтоб рассчитаться. Вот я и поселила там сначала одних моих знакомых….
– Прекрасно. – Глеб, скрестив руки на груди, слушал объяснения соседки. Он чувствовал раздражение. Возвращаясь домой, он мечтал увидеть квартиру родителей такой, какой она была при них. Тогда, когда они были живы. А, оказывается, там давно живут чужие люди, без его позволения…. Да его, вообще, не посчитали нужным предупредить. А если бы он остался еще лет на пять? Теперь там ничего не осталось от их прошлой жизни, все стерлось временем и посторонними людьми.
– Дочки моей, Светиной мамы подруга от мужа ушла и несколько лет там жила. А потом уехала, а я год назад девчонок поселила. За квартиру они платили, и я вот тебе…. Погоди….
Антонина Петровна с удивительной для своего возраста проворностью исчезла где-то в глубине квартиры.
– Глеб! – услышал он, – Ты проходи, я тебя чаем напою, расскажешь, как учился.
– Спасибо! – Крикнул он, закатив глаза, – Я тороплюсь, вообще-то, меня друг ждет.
Глеб огляделся по сторонам. Дома у соседки ничего не изменилось за пять лет.
– Вот, держи, – Антонина Петровна протянула ему пухлый конверт. – Все, что мне за квартиру платили, я складывала для тебя, Глеб.
Приятный сюрприз. Очень-очень приятный. Глебу стало стыдно за то, что он вот так рассердился на заботливую старушку.
– Антонина Петровна, – Глеб принял из ее рук конверт и потупил глаза, – спасибо вам, большое….
– Да не за что, Глеб. Мне ведь не сложно было, да и о тебе ведь некому позаботиться. Бедные твои родители…. – Кажется, добрая бабушка готова была расплакаться, вспоминая своих соседей. Вот этого Глебу хотелось меньше всего. Он не любил, когда его жалели. Поэтому никогда никому не рассказывал про свое сиротство без причины и, тем более, никогда не жаловался на то, как тяжело ему было в детском доме. Обо всем знал разве только Вадим.
– Антонина Петровна, я, пожалуй, пойду.
– До свидания, Глеб. Ты заходи, если что нужно будет.
– Хорошо, – парень торопливо крутил рукой древний замок, – зайду, конечно…. Черт…
– Не в ту сторону….
– Ага…. Все, я пошел.
Он вышел в прохладный подъезд. Странно, что его никто не предупреждал о том, что за пустующую жилплощадь нужно платить. Баба Тоня его действительно выручила. А он разозлился, неблагодарный. Хотя, с другой стороны, наверняка бабулька и про себя не забывала.
Глеб вышел на улицу и неторопливо пошел в сторону дома, в котором жил его друг Вадим.
*
– Глеб! Дружище, привет! – Вадим открыл дверь, и когда Глеб перешагнул порог, обнял его и похлопал по спине. – Проходи.
Он посторонился, пропуская друга к себе.
– Чего не позвонил, не предупредил о том, что возвращаешься? Я бы устроил тебе встречу с помпой.
Глеб попытался представить, что за «помпу» он имеет в виду, не ответив, пожал плечами, прошел и оглядел жилище друга. Вадим жил в общежитии для работников отдела, в котором он работал помощником следователя.
– Что? – Вадим проследил за его взглядом. – Не нравятся хоромы?
– Нет. – Глеб улыбнулся. – А тебе что, нравятся?
Действительно, кому понравиться небольшая комнатка с крохотным закутком, который мужчина приспособил под кухню. Хорошо, хоть была раковина. Глеб знал, что кроме грязной посуды в ней можно было при желании и ловкости помыть голову.
– Ну, не всем родители оставляют квартиры. У кого-то, вообще, родителей никогда не было.
