Текст книги "Путь к Синим горам (СИ)"

Автор книги: Дита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

…Когда они немного успокоились, и Фанд уснула, свернувшись калачиком в его объятиях, Торин уткнулся носом в её влажную макушку, размышляя о предстоящем пути. Чем дальше, тем меньше ему хотелось расставаться с этой девушкой. Это был замкнутый круг. Принц искал и не видел выхода. Затянуть путешествие… это единственное, что он мог. Затянуть путешествие, идя окольным путем. Честно ли это? Нечестно. Но Торин ничего не мог поделать с собой. И не хотел делать… С этими мыслями он закрыл глаза, отдавшись во власть крепкого сна без сновидений.

====== 7. В городе. Секреты и тайны. ======

Праздник по поводу освобождения от чудовища затянулся почти на три дня. Ни Торин, ни Фанд ничего не имели против такого поворота событий, используя все свободное время друг для друга. Средства на будущую дорогу, как и на продолжение празднества, и на вспомоществование порядком разоренной деревне, сыскались в пещере великанши, куда им пришлось наведаться ещё пару раз. Даже у входа громоздились различные завалы, в которых нашлись как деньги, так и отличное оружие (Торин предпочел все же свой выкованный собственноручно меч, получивший имя Ярость). Обрадованные крестьяне наведались туда и общими усилиями откатили чудовищный камень от входа, чтобы хоть немного проветрить пещеру и иметь возможность как следует порыться в ней. Великанша жила там долгие годы и набрала много добра, пусть и сокрытого в недрах грязи и вони. К исходу недели обоз, груженый оружием и кой-каким добришком, раскопанным хозяйственными деревенскими мужиками, двинулся к Адвину, городу, что лежал милях в ста от деревни как раз в направлении Синегорья. Фанд и Торин изъявили желание выступить в роли сопровождающих и охранников. Обоз вели двое пожилых братьев, а помогали им девушка и двое подростков, внуки одного из них. Фанд простилась с доброй миссис Блоссом, с которой успела крепко подружиться.

–Эру да пребудет с вами, доченька, – вздохнула пожилая трактирщица, сердечно прижав к себе принцессу, которая на её фоне смотрелась маленьким ребенком. –И помни, всегда легко разрушить, но очень тяжело вернуть. Береги своего любимого, он у тебя славный юноша.

Торин, которому порядком осточертело сидение на месте, помогал грузить в обоз оставшееся оружие и украшения. Фанд видела из окна трактира, как он подавал старшему из подростков завернутый в тряпицу почищенный до блеска щит.

–Я не хочу уезжать, матушка, – тихо сказала она, опустив голову. –Но нужно…

Большая ладонь миссис Блоссом коснулась её волос, пригладив их.

–Ах, дочка, понимаю тебя… так понимаю! Когда-то я сделала верный выбор… вернее, сейчас понимаю, что он все же был верным. Но пол-сотни лет назад он дался мне куда как тяжко!

Фанд удивленно взглянула на пожилую трактирщицу.

–Вы не говорили раньше…

Женщина вздохнула с грустной и какой-то светящейся улыбкой, затем сняла чепец, без которого Фанд её и не видела ни разу с тех пор, как они очутились в трактире. Девушка ахнула, прижав руки ко рту. Миссис Блоссом подмигнула ей, продемонстрировав остроконечное эльфийское ушко и разом куда-то пропавшие морщины. Но вот натянула чепец и снова перед девушкой была достойная пожилая леди.

–Когда-то я выбрала Родерика, – тихо улыбнулась миссис Блоссом. –Хотя это значило покинуть Ривенделл, семью… жить среди людей и во всем быть подобной им. Но когда любишь, по-настоящему любишь, выбираешь верно.

–Если бы ещё был выбор, миссис Блоссом, – горько улыбнулась Фанд.

–Всегда есть выбор. Даже если кажется, что его нет.

–Не для меня, миссис Блоссом, – опустила голову Фанд. –Не для меня…

Она взяла со стула плащ и пошла к двери, опустив голову. И только у самой двери остановилась, обернувшись и глядя на трактирщицу.

Но вы хотя бы не жалели о своем выборе? тихо спросила девушка.

Миссис Блоссом улыбнулась, глядя в окно на мужа, который помогал запрягать лошадь.

–Нет, ни разу. Мой милый Родерик… моё счастье…

–Но он ведь человек… а люди смертны, – Фанд развернула плащ, накинув на плечи. –Простите мне мою жестокость, но… что будет, когда… когда… Родерик уйдет?

–Увы, это правда, – отозвалась пожилая леди, – но надеюсь, до того горького дня впереди у нас ещё много времени. Всегда следует думать о лучшем.

Фанд опустила голову. Всегда следует думать о лучшем… даже если это означает позор и изгнание для всей семьи, потерю любимого. Легче умереть…

–Спасибо вам за все, матушка Блоссом, – тихо произнесла девушка. Она вышла из трактира и поплелась к обозу. От чего-то на душе было тяжелее, чем до разговора с миссис Блоссом, но и легче. Фанд не могла понять себя, не могла понять того, что чувствует.

–Садись на телегу, – Торин легко поднял её за талию, усадив на покрытое циновкой седалище. –Я рядом пойду, а Быстроног пусть пока налегке бежит.

Фанд наклонилась, погладив загорелое усталое лицо юноши. Горькая, пополам с болью нежность всколыхнулась внутри. Засосало под ложечкой противно и тоскливо.

–Пусть будет то, что будет, – тихо прошептала девушка, когда обоз двинулся и трактир стал удаляться. У неё было ощущение, что часть её сердца осталась в их с Торином спаленке.

Город был большой, многоярусный, как и все те города, в которых обитало смешанное население. Побродив всласть и осмотрев небольшую его часть, Торин с Фанд отыскали небольшой гномий постоялый двор на нижних ярусах. Их спутники-люди тем временем успели продать часть своего товара перекупщикам, получив очень неплохой барыш, который честно поделили на три части, отдав треть своим спасителям.

–Кабы не вы, ребятушки, и деревни бы нашей не сталось вскорости, – сказал старший из братьев Унгердов, рослый старик с гривой седых волос. –Так что извольте уж, как договорено было.

Фанд хотела было возразить, но Торин уже пожимал руку старшему Унгерду. Мешочек с золотом был изрядный. Фанд подождала, пока старик скроется из виду и положила руку на ладонь юного любовника.

–Ты должен догнать его, Торин! Половины этого злата нам хватит с лихвой!

–Не хватит, – молодой принц сгреб мешок, – здесь, в городе, жизнь куда дороже, чем в деревне. А ещё нужно купить новую одежду и запастись едой в путь. Кроме того бедняге Быстроногу тяжело будет везти двоих, да ещё поклажу. Так что нужно купить хотя бы трех пони.

Фанд вздохнула. Торин был прав. Более чем прав. Она смотрела на него и поражалась тем переменам, что произошли с робким и нервным мальчишкой, с которым она начинала путь в Эреборе. Теперь перед ней был молодой мужчина. Пусть иногда он казался слишком суровым и угрюмым, но, в конце концов, она не могла винить его за это. Она и сама чувствовала, как тоской сжимает сердце при мысли о том, что рано или поздно путь их подойдет к концу.

Поужинав в небольшой харчевенке при постоялом дворе, они ещё немного поболтали с пожилым гномом, державшим и харчевню, и двор, выясняя, где можно прикупить пони и кое-что из необходимого для долгой дороги. Так что когда вернулись в номер, был уже вечер.

–Покупками мы можем заняться завтра, – сказала она, когда они вошли в снятую комнату и заперли дверь на засов. –А сейчас я хочу тебе кое-что сказать…

И что же? поднял бровь принц, подпихивая мешок с золотом под кровать.

Ну, для начала вот это… Фанд обхватила его шею обеими руками и поцеловала в уголок рта. –И это…– тонкие пальчики пробежались под жилетом и рубахой по груди, чуть зацепив ареолу соска.

Торин осторожно отстранил девушку и опустился на кровать, подцепив пятку сапога носком другого и стягивая. Фанд присела на корточки, помогая ему стащить второй сапог. Взялась за пояс штанов, но юноша положил ладони на её руки, удерживая.

–Фанд, – в его голосе была обманчивая мягкость, – давно хотел спросить тебя… вот это все… все твои познания… откуда они?

Девушка замерла, чуть сильнее сжав пальцами пряжку ремня. Вопрос принца застал её врасплох. Медленно подняв голову, она взглянула в его глаза.

–Ты действительно желаешь это знать?

Торин кивнул, продолжая удерживать её руки в своих.

–Правда не понравится тебе, – Фанд говорила спокойно, но Торин чувствовал, как она напряжена. Сейчас она напоминала слишком туго натянутую струну.

–Понравится или нет, я хочу знать, – юноша заставил себя смотреть в огромные прозрачные глаза.

–Ну что ж, боюсь, я тебя разочарую, – принцесса уронила голову на грудь, так, что Торин видел только рыжую макушку. –Но ты сам так решил…

Она продолжала стоять на коленях, вцепившись в его пояс так, что побелели суставы.

–Меня обучал всему этому мой возлюбленный. Его звали Дориан и он был аулинг. Мы встречались тайно. Я собиралась бежать с ним накануне свадьбы, но нас разоблачили. Дориана убили. Меня выдали за старого короля… – она скрежетнула зубами. –Ты доволен?

Торин прикусил губу. Медленно разжал руки, выпуская ладошки Фанд из плена.

–Ты сказала, что тебя просто выдали замуж за короля…

А что я должна была сказать? принцесса поднялась, оперевшись о его колени. –Что соблюдила до свадьбы с парнем, которого любила и с которым надеялась жизнь прожить? Вот, теперь говорю. Это что-то изменило?

–Это меняет все, – жестко произнес Торин.

Что именно? Фанд взглянула прямо в синие холодные прорези его глаз. –Что меняет? Я вернусь в Синие горы… с твоей помощью или без… и буду жить… со старым королем… надеясь, что однажды придет день и мне не придется делить постель с этим…

Она с такой силой сжала кулаки, что ногти пропороли подушечки ладоней. За окном стемнело, но Фанд подобрала плащ со спинки кресла и пошла к двери.

Куда ты? остановил её холодный спокойный голос.

–Куда-нибудь, всё равно… попрошу другой номер у старого Брабби.

Она взялась за засов, но тут же вскрикнула от боли, когда его рука опустилась сверху её ладони и стиснула, едва не сломав пальцы.

–Никуда ты не пойдешь!

Не тебе приказывать! яростно вскинулась Фанд. –Убери руки, Торин-Девчушка, и не зли меня!

Она ждала злости и обид, но вместо этого Торин обнял её и поцеловал. Ошеломленная, взбудораженная, Фанд попыталась его отпихнуть, но спустя пару секунд её руки сами собой обвились вокруг шею юноши.

Ты все ещё любишь его? в лоб спросил Торин, когда они, наконец, оторвались друг от друга. –Скажи, положа руку на сердце, ты ещё любишь того…первого?

Фанд опустила голову, но почти сразу снова вскинула.

–Могу сказать, что никогда не забуду его, – сказала она тихо.

Торин медленно разжал руки. Синие глаза полыхнули непереносимым сапфировым блеском. Он медленно облизал распухшие губы.

–Что ж… видно, мне суждено любить без взаимности, – произнес он каким-то чужим, хриплым голосом. Фанд вскрикнула, забившись, когда он рванул на ней одежду, сжал в объятиях так, что затрещали ребра. А потом уже было не до кого и не до чего. И она хрипела и стонала, выгибаясь под грубыми ласками, почти теряя сознание от смешавшихся боли пополам с наслаждением. Было все равно, лишь бы забыть! Лишь бы было иначе! Но вышло наоборот. И лицо Дориана, такого нежного и ласкового, мягкого и трепетного, слилось с похожим на него как две капли воды лицом Торина. Но как ни было ей больно и горько, она все же не пожалела о том, что не сказала принцу о том, что её первый возлюбленный был как две капли воды похож на него…

Позже она вытянулась, пытаясь пристроить измученное тело поудобнее. Торин подтянул её поближе, обхватив своими ручищами. Фанд чуть повернулась, глядя в его лицо. Казалось, сон разгладил складку между бровей и теперь лицо юноши казалось почти детским. Тяжелые ресницы доставали почти до щек. Снова сжалось сердце при виде этого лица, так схожего с тем, другим. Фанд сглотнула подкативший к горлу комок.

–Если бы только было возможно, – прошептала она, касаясь губами его приоткрытого рта. –Ах, если бы только…

Он пошевелился, что-то пробормотав во сне. Принцесса прислушалась, задержав дыхание.

–Гэвин… нет, Гэвин… не уходи… -Торин тяжело вздохнул, крепче сжав её в объятиях. Фанд с трудом перевела дыхание, чувствуя, как сердце словно сжала когтистая лапа. Гэвин! Знать бы ещё кто это!

====== 8. Часы отчаяния. ======

Торин проснулся первым и долго лежал, глядя, как светает за окном. Фанд спала, устроившись щекой на его животе и уютно расположив руку на… Торин аккуратно двумя пальчиками взял руку и переложил на постель, затем аккуратно вытек из-под дамы и пошел к умывальнику.

Вчерашний разговор всё ещё жег ему сердце. И не только (и не столько) из-за того, что Фанд ему солгала. Было больно, но боль была глубоко внутри.

Он ополоснул лицо и вылил на себя ковш воды, смывая следы ночных утех. И не удивился даже, когда две нежные руки обняли его, и Фанд ткнулась лицом в его плечо. Он заставил себя стоять спокойно.

–Одевайся. Сегодня нам нужно закупить все необходимое. И поторопись пожалуйста!

Так сильно спешишь? грустно спросила она.

–Мы и так сильно задержались, – Торин старался говорить спокойно, но она видела, как он напрягся. –Твой супруг ждет тебя…

Супруг… Фанд скрипнула зубами. –Не напоминай мне о нем!

Тем не менее факт остается фактом. Он твой муж. Как и тот, другой…

–Торин, прошу тебя, не надо снова!

Не надо что? он снова зачерпнул воды из ушата и принялся поливать себя. –Хочешь сказать, что уже позабыла и о том, и о другом?

–По крайней мере, я призналась тебе честно после того, как ты спросил!

Куда уж честнее! его голос сочился сарказмом. Фанд гордо вздернула подбородок.

–Хорошо… ты меня упрекаешь в чем-то… но ответь прежде и на мой вопрос!

Торин фыркнул, но не отвел взгляда. Пожал плечами.

–Спрашивай!

–Кто такой Гэвин?

Пустой ковш выпал из разжавшихся пальцев и задребезжал, подпрыгнув на каменном полу.

–Откуда… – больше ничего он не смог произнести, борясь с рвущимся наружу стоном.

–Ты звал во сне…

Ему понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. За это время он успел натянуть порты и рубаху на мокрое тело, и зашнуровать сапоги. Фанд спокойно ждала, присев рядом на постель.

–Гэвин был моим старшим братом, – тихо произнес Торин, не поднимая головы, – он погиб… сорвался со скалы. Из-за меня…

Фанд обняла его, уткнувшись лицом в выступающие лопатки.

–Прости… прости меня…

–Тебе не за что просить прощения, – юноша резко выпрямился, откинув волосы на спину. –Одевайся! Нам нужно спешить, мы и так задержались.

Они почти не говорили, ни собираясь, ни в городе, куда отправились за покупками. Торин только коротко отдавал приказы, и Фанд старалась выполнять их. Иногда она ловила словно устремленный в никуда взгляд усталых синих глаз и сердце её обрывалось. Но она не знала, как и чем помочь ему, в который раз мысленно кляня себя за длинный язык. Когда под вечер они вернулись на постоялый двор в сопровождении трех пони, груженых снедью и одеялами, она сделала попытку попросить прощения как умела, на языке любви, но Торин не принял её. Лег, стащив только жилет и сапоги, и почти сразу уснул. А она не могла уснуть ещё долго, то ворочаясь с боку на бок, то тихо плача от тоски и душевной боли. Лишь под утро сон смежил ей веки, но он не был милосерден. Ей снова снилась ночь в саду, их последняя ночь... Стража, и Дориан, стоявший один против всех, заслоняя её собой. И его кровь, густая и алая, разлитая по белоснежному мрамору. И снова её волокли, намотав волосы на кулаки, его стражи, и снова швыряли к ногам Анвена, как рабыню, отдавая во власть убийцы. И он, чуть наклонившись и усмехаясь, говорил ей о том, что сделает с её младшими сестрами, если она откажется принадлежать ему…

Ублюдок!! Грязный подлый ублюдок!!! Убийца!!! она снова кричала, вырываясь, задыхаясь от омерзения, когда он приволок её в свои покои и швырнул на постель. А потом было все равно, она лишь старалась не показывать ему слез, когда он творил все, что хотел с её телом. Она смирилась ради Айриэн и Бэм, смирилась с унижением и болью, и с навеки поселившимся в душе холодом…

–Фанд! Проснись, Фанд!

Она открыла глаза, не сумев подавить рыданий, все ещё во власти последнего видения– полуразложившегося тела Дориана, брошенного на поругание. Большая ладонь легла ей на спину.

–Ты кричала во сне, – тихо сказал Торин. Она отстранилась, запихивая глубоко внутрь желание броситься в его объятия и выплакаться всласть. Бросила холодный взгляд в прекрасное, до боли милое лицо.

–Всё кричат во сне, и ты не исключение, Торин-Девчушка!– зло выплюнула она и потянулась за одеждой. Торопливо натянула рубаху и штаны и собрала длинные волосы в узел на затылке.

Они выехали из города засветло, даже не позавтракав. Торин что-то жевал, сидя на спине Быстронога. Фанд не хотелось есть, даже при мысли о еде её начинало мутить. Угнездившись на спине смирного белого пони, она попробовала подремать, и в итоге проснулась, когда солнце стояло уже в зените. Местность была незнакома, во всяком случае принцесса здесь не бывала, но спрашивать, где они, не было смысла. Скорее всего Торин пойдет ближним путем, чтобы поскорее сбыть её с рук. Тоска стиснула сердце снова и чтобы хоть немного развеяться, Фанд достала из мешочка свою неразлучную арфу и заиграла. Всё было в этой музыке! И её отчаяние, горечь непролитых слез, и боль за тех, кто был ей дорог, страх за них, нежность к тому, кто ушел и другое чувство, уже прочно гнездившееся в её сердце. Она играла, пока не полились слезы, капая на золотую основу арфы, на её пальцы, перебирающие струны. И музыка стала пронзительной, отчаянной, словно последняя трель умирающей певчей птицы, прощание с миром. Она лилась, звучала, наполняя своей силой и безысходностью. А потом оборвалась на высокой ноте… Фанд уронила голову на грудь, сжимая умолкшую арфу. Хотелось плакать, но не было слез. Вечер застал их в зеленой долине, у небольшой фруктовой рощи. Фанд пошла собирать дички, оказавшиеся удивительно вкусными, Торин не стал стреноживать пони, пустив их пастись на небольшом пятачке между скалой и зарослями колючего кустарника. Разжег костер и поставил котелок с водой, настругав в него мяса. На душе у него было муторно. Но если мысли о ждущем Фанд короле-старике приводили в неистовство, то от мыслей о том, что у неё был молодой возлюбленный, и самое главное, что у неё ещё остались к нему чувства, сердце молодого принца разрывалось от боли. Торин сидел, глядя в пламя костра, сам не свой от этих размышлений, терзавших его и жаливших, подобно пчелиному рою. Слова Фанд , снова всколыхнувшие в нем боль потери, заставили его хоть немного почувствовать её боль. Гэвин… Торин бы отдал всё на свете, все сокровища и злато, чтобы только вернуть его.

–Ну здравствуй, брат, – прошелестело в воздухе и, не веря своим глазам, Торин уставился на стройную фигуру, стоявшую по ту сторону костра. –Что смотришь? Присесть-то позволишь?

Окаменевший от потрясения принц молча смотрел, как молодой гном, одетый в легкие латы и кожух поверх них, усаживается напротив него. Пламя высветило прекрасное, словно изваянное богами лицо.

Думал, меня уже нет? усмехнулся пришелец. –Кому как не тебе знать, братец… ведь это ты столкнул меня в ту клятую пропасть!

====== 9. Долина. ======

Торин сжался в комок, пытаясь не сойти с ума, не сорваться. Гэвин жив! Жив и здесь! Ему захотелось внезапно плюнуть на все и кинуться к брату, обнять его, почувствовать тепло, живое тепло его тела. Но сам не зная, почему, он так и остался сидеть.

–Вижу, ты неплохо устроился, – усмехнулся Гэвин, глядя на него из-под темной челки. –А девчонка симпатичная! Поделишься?

–Гэв… как ты…

–Как я выжил? – ночной гость хмыкнул, блаженно потянулся. –Просто повезло! Зацепился за уступ ремнем от доспехов. А потом смог перебраться на карниз. Дальше уже все было просто.

–Но… почему ты не вернулся? Почему заставил нас думать, что ты мертв?

А ты разве был не рад? пришелец вскинул бровь. –Ведь теперь на пути к трону у тебя нет преград. Разве нет?

–Ты сошел с ума, брат, – покачал головой Торин. –Я держал тебя, помнишь? Но у меня не достало сил, вытащить тебя… я проклинал себя все эти годы… за то, что не смог удержать…

–Ты позволил мне упасть, – Гэвин с усмешкой посмотрел ему в глаза. –Если ты так жаждал спасти меня, то от чего не позвал на помощь?

–Думай, что хочешь, Гэв… но я рад, что ты вернулся… что ты жив.

–Ну да, конечно, – скривился пришелец. –Побереги слезы для матушки, тебе всегда удавалось разжалобить её и заставить поступать так, как хотелось тебе.

–Мама умерла. Вскоре после того, как ты… пропал.

Правда? Гэвин улыбнулся. –И как же ты теперь без неё, а?

Заныла спина, но Торин продолжал сидеть, не сводя глаз с сияющей фигуры по ту сторону костра.

К кому теперь бежишь плакаться на свои несчастья? продолжал Гэвин. –Кого терзаешь своим постоянным нытьем? А, братец?

–Замолчи, – тихо сказал принц.

Ооо, я смотрю, у нас прорезались зубки! издевательски хохотнул пришелец. –А эта шлюшка, что с тобой… маленькая, да удаленькая! Горячая кобылка!

Торин! голос слышался откуда-то из невообразимого далека.

–Маленькая шлюшка, раздвигавшая ноги для всех подряд!

–Заткнись, Гэв!

–Посмотри на себя, ты смешон!

Торин! снова далекий отчаянный вопль. А потом Гэвин завопил, царапая воткнувшееся в грудь копье, закорежился и стал меняться, принимая размытые очертания не то мокрицы, не то червя, а на траву, выжигая её, полилась белесая кровь. Но он все ещё не мог поверить, не мог принять…

…Дикая боль обожгла плечо. Он покатился по земле, давясь беззвучным воем. Тут же взорвалась жуткой судорогой спина. Он скорчился, скребя ногтями, чувствуя мерзкое, склизко-отвратительное до тошноты. А потом шипение горящей плоти и запах, от которого его вывернуло прямо на траву.

Тише, милый, тише… ласковая ладошка поддерживала его голову, пока желудок скручивали спазмы. –Всё закончилось, их больше нет…

Он повалился на бок, дрожа от слабости, только теперь чувствуя, насколько обессилен. Фанд обняла его, баюкая как дитя, пока он не перестал дрожать. Но понадобилось ещё время, чтобы он пришел в себя. Правда, слабость никуда не делась.

–Не знаю, что это за дрянь, – сказала Фанд, помогая ему прилечь на траву. –Судя по всему одна из них отвлекает, другие присасываются. Я с пони три штуки сняла, остальных они потоптали. Но я на всякий случай перевела их поближе к огню.

А ты? Торин постарался стиснуть зубы, чтобы не стучали. Фанд пожала плечами.

–Они прокололись. Вздумали показать мне младшую сестренку… Судя по всему эти твари давят на самое больное место. Кого видел ты?

Гэвина… Торин попытался сесть. –Ты уверена, что больше этих… тварей… нет здесь?

–Не уверена, – Фанд с тревогой взглянула ему в глаза.-Ты белый как мел. Дай-ка я посмотрю твою спину!

Она зашипела, когда он повернулся спиной к костру и стащил разодранную измызганную рубашку. Спина была в кровоточащих треугольных ранках, из которых обильно текла кровь. Фанд быстро сняла со спины белого пони бурдюк с вином и, разорвав одну из запасных рубашек, принялась промывать раны. Это заняло порядочно времени, зато кровь почти перестала течь.

Сможешь верхом держаться? спросила она, закончив промывку. –Надо убираться отсюда.

Торин кивнул. Как следует приложившись к бурдюку с вином, он заставил себя подняться. Фанд привела Быстронога и помогла забраться в седло. Сама быстренько повыдергала траву и полила вокруг костра водой, чтобы огонь не распространился дальше. Пони прядали ушами и мелко тряслись, по ноге у Черноухой лилась кровь. Фанд сунула Торину в руки ещё горячий котелок с похлебкой предварительно прихватив его шерстяной накидкой.

–Держи! Не оставлять же наш ужин этим червякам!

Полная луна давала достаточно света, чтобы они смогли идти вперед. Торин видел маячившую впереди спину девушки, ведущей за поводья всех четырех пони. Она шла довольно быстро и вскоре они выбрались из долины, очутившись у входа в большое ущелье между невысокими скалами. Фанд быстро отыскала небольшую пещерку с каменным полом и небольшим ручейком, бившим из естественной каменной чаши. Разожгла огонь из припасенных поленьев.

–Надеюсь, ты ещё не слопал все мясо, – слабо улыбнулась она, беря из рук у Торина котелок. –Было бы обидно остаться ещё и без ужина.

Пони улеглись в углу. Они успели пощипать травку и напиться в долине и потому уснули почти сразу. Пещерка вскоре наполнилась ароматом вареного мяса.

Фанд… спасибо… Торин говорил, не поднимая головы. –Эта штука… она почти добилась своего.

–Тебе не за что извиняться, – пожала плечами принцесса. –Как ты себя чувствуешь?

Торин подтянул к себе бурдюк с вином и как следует тяпнул. Затем кинул через огонь Фанд.

–Почти что в порядке. А ты?

–Угу, – кивнула она, присосавшись к бурдюку.

–Я пока подежурю, – тихо сказал он, – спать не хочется все равно.

–И мне, – девушка оторвалась от выпивки. –Хотелось бы мне знать, что это была за дрянь!

Неважно… Торин попытался встать, но чуть не рухнул прямо в костер.

–Тебе помочь?

–Уж до ветру сходить я как-нибудь сам смогу!

–Ааа, ну-ну!

Сказать оказалось легче, чем сделать. Голова немилосердно кружилась и кстати пришлась помощь Фанд, чтобы дойти до выхода. Когда они чуть отошли от входа в пещеру, Фанд решительно взялась за его ремень.

–Я сам!

–Как скажешь, – она пожала плечами и отвернулась. –Как будешь готов, скажи…

Было тихо, достаточно тихо, чтобы слышать, как льется струйка жидкости на гранитные плиты. Шорох одежды. И снова потрескивание пламени в пещере. А он все не окликал её. Луна медленно скользила по небу, сползая за кромку скал. Минуты обращались в вечность…

–Фанд, мне всё равно, что у тебя было с другими…

Она едва не расплакалась от этих простых слов. Таких простых и таких сложных. И так тепло, так сладко стоять, прижавшись к груди, в кольце сильных рук. Просто и сложно… так всегда в жизни. И всегда есть выбор, простой, или сложный. Выбор, когда на кону стоит не только твоя жизнь и судьба…

–Если я не вернусь к сроку, старый ублюдок возьмет в жены мою младшую сестренку Бэм, – тихо сказала она, сжавшись в комочек в его объятиях, чувствуя, как колотится его сердце. –Девочке нет ещё и тридцати… это убьет её…

====== 10. Признания. ======

Луна ушла за скалы, и сразу потемнело в ущелье. Торин и Фанд вернулись в пещеру, подкинув поленце в костер.

–Расскажи мне все по порядку, – спокойно попросил Торин. – С самого начала. Как стряслось, что ты стала его женой… ну, и все, что было.

Фанд кивнула. Медленно, подбирая слова, она поведала принцу о том, что случилось с тех пор, как старый Анвен увидел её в Золотых Садах и обратил внимание. Ту часть истории, что повествовала о гибели Дориана, ей к её собственному удивлению удалось рассказать без особых эмоций. А может, дело было в том, что эмоции остались где-то там, за гранью, через которую рано или поздно переступают все потерявшие.

Торин слушал молча, не перебивая, лишь в его огромных глазах отряжалось пламя костра. Фанд умолкла, завершив рассказ, но он не пошевелился. Довольно долго они сидели так, глядя в огонь.

–Я думал оставить тебя на дороге, с которой будет виден вход в королевство Огнебородов, – наконец произнес юноша. –Но теперь сам Темный не заставит меня сойти с пути.

Он наклонился и раскатал постель.

–Торин, ты ничего не сможешь сделать, – тихо прошептала Фанд. –Анвен не станет сражаться честно, он просто убьет тебя. Убьет не своими руками, а руками своих стражей, как убил Дориана.

–Дориан не был принцем крови, сыном и внуком двух владык сильнейшего из гномьих кланов, – Торин говорил без какой-либо гордости, просто констатируя факт. –К тому же то, что сделал этот мерзавец, противоречит всем законам и порядкам гномов. Не понимаю, как вообще могло появиться на свет такое мерзкое отродье, способное отдать свою леди…– он едва сдержался, чтобы не довершить фразу «на расплод, как какое-то животное».

–Анвен был хорошим королем, – тихо промолвила девушка, опустив голову. –Он изменился всего лет двадцать тому назад. Стал угрюмым и странным, и иногда необъяснимо жестоким. После того, как побывал вместе со своими воинами в Дол-Гулдуре.

Торин нахмурился. Название было ему известно, но он не особенно интересовался географией и историей, потому оно лишь кольнуло странной иголочкой беспокойства.

–Мне знакомо это название. Но все же, не понимаю, как гном может измениться за короткое время? Это очень странно!

Фанд вздохнула и обошла костер, помогая принцу улечься.

–Отдыхай. Я пока подежурю.

–Приляг со мной, – попросил Торин, вытягиваясь на постели. –Холодно…

Фанд улеглась рядом, обхватив его обеими руками, кутая в два одеяла. Торин прижался к ней, не делая попыток к чему-то более интимному. Он был слаб, но дело было даже не в этом. Просто ему уютно было лежать вот так, уткнувшись в теплую женскую грудь, ощущая её молочно-медовый аромат, слыша далекое биение сердца. Фанд гладила его по спине, задевая саднящие ранки, но от этих болезненных укусов по телу словно разливалась волна тепла и удовольствия.

–Спи, мой Торин… – тихо прошептала девушка, гладя его, баюкая в своих объятиях. –Спи, любовь моя…

Она даже не осознала тих слов, но Торин словно от удара плети поддернулся, сел, бледный, с пылающими глазами и бешено колотящимся сердцем. Испуганная Фанд тоже села, с тревогой всматриваясь в его лицо.

–Что…

Ты… ты только что сказала… юноша сжал её руки в своих, глядя на неё с каким-то отчаянным вызовом. –Повтори! Прошу тебя!

Про то, чтобы ты спал? Фанд старалась не плакать, хотя внутри все кипело от слез. Торин покачал головой.

–Нет… ты сказала… сказала…

Любовь моя? она погладила его по спутанным волосам, закрывающим исцарапанную щеку. Синие глаза заблестели. Он вдруг улыбнулся, робкой, беспомощной улыбкой, совсем по-детски. И тогда её прорвало. Словно сама не своя она обняла его и покрыла поцелуями его лицо, чувствуя его руки на своем теле, прижимая его к себе.

–Я не думала…

–А тот, прежний? Кого ты любила?

–Любила… нет, мой Торин, мой упрямый, мой жестокий… не любила… влюблена была… – она прижалась губами с его губам и замерла так, чувствуя, как слезы ручьями льются по лицу. –Да, он был нежен и мил, и был моим первым мужчиной… но я не любила его… а тебя люблю… люблю…

–Ты совсем не знаешь меня, Фанд!

–Знаю… эти дни, что мы провели в пути. Они дали мне больше, чем вся жизнь. Та схватка с троллем, и потом, в пещере великанши… о Махал, я не знала… не знала, что можно так бояться за кого-то… те дни в трактире Блоссомов– это были самые прекрасные дни в моей жизни…

–Фанд, девочка… я… я не знаю, что сказать… – в голосе принца была мука и такое неизбывное счастье, что принцесса снова расплакалась.

В долине… в тот миг, когда я увидела тебя и этих… тварей… я чуть не умерла от ужаса. От страха потерять тебя… навсегда… всхлипывала девушка.

Он позволил ей прижаться и всласть выплакаться уже на его груди, уткнувшись в рыжие волосы и гладя вздрагивающие от рыданий плечи. Торин не знал, что с ним такое, но сердце его было готово разорваться от нежности и теплоты. Фанд, лежащая и плачущая в его объятиях, показалась ему вдруг такой близкой и родной, что самая мысль о том, что придется отдать её, расстаться с ней, была невыносима.