Текст книги "Твоя дорога - мой путь (СИ)"

Автор книги: Дита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Расплавить подсвечник, окунуть в кипящее серебро наконечники стрел и арбалетные болты было не слишком сложно, но провозились они до темноты. Под конец Гай уже клевал носом, ибо большая часть работы пришлась на него. Назир к удивлению молочных братьев заявил, что нужно обследовать окрестности на предмет подступов к Гисборну, взял несколько кусков жареной баранины, наполнил флягу с водой и ушел.

– Пойди, присмотри за ним, – велел Робин Гальвену, который посапывал, пригревшись на каминной полке. Пикси исчез с легким хлопком, оставив после себя дымное синеватое облачко.

Быстро темнело. Вскоре вернулся сарацин, усталый, едва держащийся на ногах, однако столь же спокойный и невозмутимый, как и прежде. Когда Гай изъявил желание взглянуть на плоды трудов Назира, Гальвен, дремавший у того на плече, поднял голову.

– Господин мой Гай, я бы не советовал вам покидать замок, – он сонно потер глаза, – там ловушки. Не думаю, что попадется в них тот, кто идет сюда. Но хозяин Назир верно сделал, что поставил их. Они задержат посланца Охотника и дадут время подготовиться.

Робин понял намек и вернулся к своим стрелам. Гай и Назир передвинули массивный дубовый стол к двери, дабы поставить его столешницей к входу и удержать чудовище хоть ненадолго. Гальвен макал в ведерко с водой и раскладывал стрелы, стараясь не трогать серебряную обливку.

– Знаете, все это очень странно, – задумчиво произнес Робин, погружая в серебро очередную стрелу. – Настолько странно, что трудно поверить.

– Ты о чем это? – поднял белесую бровь Гай и рукавом вытер струящийся по лицу пот. Назир промолчал, но было заметно, что и его Робин заинтересовал своим вопросом.

– Я о Хэрне… – Робин вздохнул, приложился к бочонку с кислым вином, найденному Гаем где-то в закромах, и снова взялся за стрелы. – Как-то не верится, что он охотится за мной. Это настолько не похоже на того Хэрна, которого я знал…

– Нечисть она и есть нечисть, что с нее возьмешь, – буркнул рыцарь, стаскивая с себя рубаху и набивая ее соломой. – Чего стоишь, нехристь, помог бы!

Назир пропустил мимо ушей оскорбление и принялся набивать второе чучело, состоявшее из рыцарской бригандины, копья и проржавелого шлема, завалявшегося в оружейной. Гай уже пристраивал свое чучело в кресле, развернутом спинкой к входу.

– Господин, не забывай своих слов, – серьезно сказал Гальвен, перетащив очередную стрелу к готовым. – То, что ты говоришь сейчас, это не пустая болтовня.

– Что ты хочешь сказать, малыш? – Робин ласково погладил пикси по спинке. Гальвен сел на стол, опасливо косясь на тигель с булькающим серебром.

– Только то, мой принц, что все меняется в этом мире. Я не хочу умирать.

– Ты не умрешь, – Робин пристально смотрел на пикси, чье личико стало серьезным и даже испуганным. – Расскажи, что ты знаешь. Или… что бы сказала Деанна?

Гай бросил на него быстрый взгляд. Уж он-то прекрасно понял, к чему клонит Локсли. С самого детства наслушавшись про обычаи сидхе, он знал, что рассказ от другого имени не считается предательством или выданной тайной.

Глаза Гальвена блеснули двумя алыми искорками, острые зубки обнажились в ухмылке.

– Ах, мой господин, Деанна бы рассказала вам странную историю. Она бы поведала, как однажды жестокий и свирепый барон царства людей, сын духа ночного ветра, мчался по долинам и полям своего мира. Более всего он любил ночную охоту, тогда как его родной брат обожал древние манускрипты и темную магию. Деанна поведала бы тебе, мой принц, как один брат подстроил ловушку другому, ибо нужна была подмена. Она рассказала бы тебе, как во мраке ночи плелись длинные и страшные заклятия, и ветры веяли над головами существ, которых не именуют в тварном мире. Деанна поведала бы тебе, как был тайно сражен и пленен тот, в ком обитал древний дух полей и лесов, а на смену ему пришел Черный Охотник, сотканный колдовством и злобой людской.

Все потрясенно молчали. Первым решился заговорить Назир.

– Послушай, малыш, а что сказала бы Деанна насчет того, чей дух был до Черного Охотника? Ведь боги умирают лишь тогда, когда ни единая душа не помнит о них.

– Ты мудр, хозяин, – пикси вспорхнул на плечо сарацину за очередной порцией ласки. – Деанна сказала бы, что нельзя убить дух, но можно заточить его. Где-то очень близко, и в то же время там, где искать не станут.

Последние слова Гальвена потонули в оглушительном грохоте и вое, который, несомненно, не мог принадлежать человеку.

========== Глава VIII. Битвы богов и людей ==========

– Прячьтесь! – рявкнул Гай, буквально швырнув Робина и окаменевшего от ужаса Рэта в боковой проход.

Локсли зажал во рту несколько стрел и наложил одну на тетиву. Мальчишка, забившись к самым ступеням, сжался в комок и дрожал всем телом. В зале Гай уже помогал Назиру развернуть кресло, и они заняли позиции за колоннами. Оборотень с ревом и чудовищным треском проделывал себе путь, дверь он уже наполовину снес. В расширяющемся проломе то и дело мелькали громадные мощные лапы, поросшие желто-бурой шерстью, и оскаленные клыки, пока, наконец, не появился сам монстр.

Робин из своего угла видел гигантскую тень, накрывшую зал. Его вдруг затрясло от необъяснимого ужаса при виде этого кошмарного существа. Резкий запах псины, гнили и крови разлился в воздухе. Робин словно в жутком сне наблюдал, как чудовище набрасывается на сидящую в кресле куклу из гаевой бригандины. Не помня себя, он поднял лук и прицелился в толстую шею. Свистнула стрела, и оборотень взвыл, завертелся от ярости, царапая пораженное место. Но оказал себе плохую услугу, ибо первым же ударом косматой лапы сломал стрелу, оставив в ране серебряный наконечник.

Гай и Назир высунулись из-за колонн и тоже выпустили по стреле, метя в морду. Однако, чудовище, наученное горьким опытом, отпрянуло, сбив по пути второе кресло, и стрелы с коротким стуком сломались о стену.

Робин повторно выстрелил из своего укрытия, снова задев тварь, но не причинив особого вреда. Зато отвлек внимание врага от товарищей. Существо прыгнуло, лязгнув зубами, и попыталось протиснуться в узкий проход. Робин попятился, задыхаясь от зловонного дыхания. Рэт позади него судорожно вжался в ступеньки. Клыки сомкнулись в дюйме от сапога Робина. Монстр развернулся боком, и теперь медленно, но неуклонно приближался к пленникам. Когти едва не зацепили мальчишку, который от ужаса не мог пошевелиться. Робин не сразу сообразил, что пусть стрелять он и не может, его стрелы по-прежнему грозное оружие. Из-за спины оборотня раздались крики и лязг мечей. Кто же еще проник в замок? Уже ничего не понимая, Робин выдернул из колчана стрелу и с размаху воткнул ее в раззявленную пасть. Чудовище взревело, обдав их вонючей слюной и кровью, попятилось, но Робин одну за другой всаживал серебряные острия стрел, обламывая их, чтобы нельзя было вытащить. Монстр плевался, выл, хрипел, от израненной морды валил зловонный дым. Робин достал последнюю стрелу.

– В глаз! – взвизгнул Гальвен, с хлопком появляясь рядом. – Бей в глаз, повелитель!

Выбраться из перегороженного вонючей тушей проема получилось не сразу. Рэт вцепился в Робина как клещ, уткнулся ему в грудь. Тот, подавляя тошноту, с трудом преодолел препятствие.

В зале его ждало то еще зрелище. Назир и Гай плечом к плечу держали оборону против трех здоровенных наемников. Таким опытным воинам не составило бы труда одолеть и четверых, однако сейчас им приходилось туго, и Робин не сразу понял, в чем дело. Вот меч Гисборна вонзился одному из них в плечо… но тот, похоже, ничего не почувствовал, а из раны не вытекло ни капли крови.

– Эй, уроды! – рявкнул Робин и, выхватив из камина горящую головню, ткнул ею одного из нападавших, одетого в косо сидящие кожаные латы поверх рваной камизы.

Тот отшатнулся и поднял руки, чем не преминул воспользоваться Гай. Он ловко парировал выпад противника и с такой силой ударил его в шею, что снес голову. Обезглавленный труп еще несколько секунд стоял, потом выронил меч и рухнул наземь.

В тот же миг Назир пригнулся, пропуская удар второго наемника, снизу вонзил в ямку под подбородком сразу оба меча и рванул их в стороны. Еще один враг был повержен. Однако третий, несмотря на головню и тлеющую в нескольких местах одежду, сильно теснил Робина, который ко всему прочему еще и держал на руках Рэта. Но теперь справиться с ним было делом нескольких секунд. Третье тело простерлось на стылых плитах, а Назир подскочил к другу. Гай деловито собрал оружие мертвецов и сложил у камина, чтобы разглядеть на досуге.

– Ты цел? – Назир взял на руки дрожащего Рэта.

Робин без сил сполз по стене, его била дрожь.

– Гальвен! – позвал он, оглядевшись в поисках пикси.

Тот сразу же возник перед ним.

– Слушаю, повелитель.

– Ты можешь отнести нас туда, где держат настоящего Хэрна?

Искорки сверкнули в глазах пикси и тут же потухли. Он медленно, словно во сне, покачал головой. Назир, стоявший рядом, бросил на него быстрый взгляд.

– А хотя бы показать направление? – спросил сарацин.

Личико пикси казалось вырезанным из серого камня, крылышки обвисли.

– Что сказала бы Деанна на этот счет? – тихо, с угасающей надеждой произнес Робин.

Пикси вздрогнул, но еще ниже опустил голову.

– Она сказала бы, что лучше всего прятать на виду.

– Эй, там еще кто-то, – окликнул их Гай, вглядываясь в кромешную темноту за дверью. – Что-то движется, но я не пойму, что.

– Лучше закрыть, – сарацин протиснулся мимо разбитого стола и принялся помогать рыцарю передвигать к входу кресла. – Что бы там ни было, оно пришло не с добром.

Словно в ответ на его слова издали донеслось пение охотничьего рога и собачий лай.

– Темный Охотник вышел на охоту, – голос Рэта заставил всех троих вздрогнуть.

Но еще сильнее задрожал Гальвен, на его личике было написано отчаяние. В темных глазах Назира промелькнуло понимание. Он протянул пикси ладонь, и тот перебрался к нему, ухватился за большой палец.

– А скажи, малыш… – начал сарацин. – Хотя можешь не говорить. Я буду спрашивать, а ты кивни, если я подобрался близко к правде.

– Слушаюсь, хозяин, – пикси болезненно улыбнулся.

– Деанна сказала бы, что спрятанное лежит на виду, – сарацин провел свободной рукой по волосам. – А насколько на виду? Мы это видим?

Гальвен кивнул. Глазки его заблестели. Гай, услышав слова Назира, подошел ближе.

– Гисборн, – обратился к нему сарацин, – мне неизвестны повадки ваших колдунов, и я хочу спросить у тебя, – подчеркнул он, бросив быстрый взгляд на замершего пикси. – Возможно ли заключить силу и дух древнего божества в живое тело?

– Думаешь, я на досуге приколдовываю? – мрачно пошутил рыцарь, снимая с груди ошметки мертвой плоти. – Я не занимаюсь этим и понятия не имею. Но думаю, что Локсли вполне может…

– В живого человека вряд ли, разве что частично, как когда-то было со мной, – медленно произнес Робин. – В крещеное тело он войти не сможет, как и в тело чужеземца. Разве что в кого-то из Древнего Народа…

Он вздрогнул, словно ухватил краешек какой-то мысли. Глаза широко распахнулись. Гай переводил взгляд с него на сарацина и обратно, все еще не понимая, что к чему. А Робин с трудом поднялся и опустился на колено перед Назиром.

– Вот почему меня не отпускало ощущение твоей близости, отец, – тихо прошептал он, улыбаясь сквозь слезы. – Это ты! И ты все время был рядом!

Гром не грянул, стены Гисборна не обрушились. На миг ярко полыхнуло перед глазами, и все невольно зажмурились, даже Гальвен. Сильно запахло дождем и свежестью.

– Свободен! – прошелестело по углам. А потом заграждение перед дверью просто исчезло, как и она сама, и порыв ветра пронесся по залу.

– Наверх, скорее, там должна быть смотровая площадка, если время пощадило ее, – скомандовал Гай.

По узкой крутой лестнице один за другим они взбежали на второй ярус, потом на третий. Снаружи их встретил яростный ветер и всполохи молний в черном небе. В этих всполохах они увидели две исполинские фигуры, которые сошлись в смертельной битве. Не в силах двинуться, трое смертных и бессмертный сидхе следили за поединком Древних. Робин с такой силой вцепился в полуразрушенный парапет, что из-под пальцев посыпалась каменная крошка. Он подался вперед, жадно глядя, как два громадных силуэта бьются в свете ослепительных вспышек. И то была страшная схватка! Оба Охотника были равны, только тело одного слабо мерцало, а другое словно втягивало, поглощало ночь, и было темнее самой Тьмы. За первым шлейфом тянулся аромат прибитой дождем земли, грозы и трав, за другим же стелилось зловонное облако мертвечины и праха.

Робин закусил губу, его била крупная дрожь, словно молнии, которые сверкали в небе, прошивали худое жилистое тело. Гай стоял белоснежным изваянием, не в силах пошевелиться. Назир крепко прижал к себе перепуганного Рэта. Гальвен забился Робину за пазуху и едва слышно попискивал. Но все они страстно желали победы тому, кто был древним властителем этих земель, кто привык заботиться о своем мире, кто был самим миром. И, возможно, эта сила и эта вера принесли ему победу.

Темная фигура покачнулась, испустив отчаянный вой. А его противник поднял к пылающему небу руки, и по ним заструились молнии.

– Именем Неназываемых Владык изгоняю тебя из этого мира навеки! – прогрохотало и смолкло во мраке.

Гай шагнул вперед и едва успел подхватить потерявшего сознание Робина.

Рассвело очень быстро. Гай так и уснул сидя, привалившись спиной к стене, голова Робина покоилась у него на коленях. Назир тоже задремал, но сон его был чутким и беспокойным. И, уловив движение рядом, он открыл глаза.

– Куда ты? – спросил он, обнаружив, что это Робин пробирается к выходу.

– Я должен… должен увидеть, – голос бывшего разбойника срывался, – я должен увидеть!

Сарацин подошел и обнял его, сжав плечи.

– Мы пойдем и посмотрим все вместе, – мягко произнес он. – Гай проснется, Рэт проснется, и пойдем.

Робин позволил усадить себя обратно на овечью шкуру. Обхватив колени, он уткнулся в них лбом и снова задрожал. Назир не сразу понял, что он смеется. Смех был похож на плач, истерический, долгий, всхлипывающий. Он разбудил рыцаря и мальчика, который в смятении прижался к Гаю. Рыцарь положил руку на светлую макушку, и Рэт немного успокоился.

– Что будешь делать дальше? – спросил Гай, когда Робин пришел в себя.

– Не знаю, – тот вздохнул, – не знаю, что буду делать. Зато знаю, чего делать не стоит ни мне, ни вам. Не пойду в холмы и вам не позволю. Не дело смертным лезть на места сражений богов.

Назир одобрительно кивнул.

– Скоро к Святой земле отходят два корабля, – сказал он, глядя словно в пустоту. – Вы можете отправиться туда и начать все сначала.

– На Святую землю? – Гай приподнял светлую бровь.

– На этой земле я теперь чужой, – Робин грустно улыбнулся. – И мне совсем не хочется возвращаться к Народу Холмов. Во всяком случае, сейчас. Поплыву с тобой, Назир.

– Чтобы начать с чего-то, нужно что-то иметь, – фыркнул Гай. – А что у нас есть в Святой земле?

– А что есть тут? – поднял бровь Назир. – Развалины родового замка?

– Твоя правда, неверный, – хмыкнул Гай, с отвращением разглядывая стены родного дома.

Снаружи раздался грохот и треск.

– Твои ловушки? – Робин вопросительно взглянул на сарацина. Тот пожал плечами и вышел посмотреть. Вскоре снаружи донесся его голос, зовущий Робина.

В трех из шести ловушек обнаружились синерожие наемники, источавшие стойкий запах разложения. В четвертой лежал увесистый мешок. Когда Назир извлек его и развязал горловину, Робин и Гай едва не ослепли от сияния множества драгоценных камней, неограненных, еще со следами породы. Того, что было в мешке, должно хватить на три-четыре полностью оснащенных замка. В молчании смотрели они на эту красоту.

– Дар Хэрна, – тихо произнес Робин, и глаза его увлажнились.

========== Эпилог ==========

Спустя три месяца четыре путника постучались в ворота небольшого дома на окраине квартала оружейников. Трое мужчин и мальчик выглядели усталыми и измученными, и слуга с поклоном осведомился, что привело их, и к кому они пожаловали.

– Здесь когда-то жил мастер Махмуд, – негромко произнес на чистейшем арабском один из них, чьи черные волосы уже тронула седина, с виду истинный сын благословенной Аравии.

– Почему жил, господин? – слуга всмотрелся в лицо говорившего. – И сейчас живет, а с ним его старший сын, господин Али. Желаете ли разделить трапезу с моими хозяевами, благородные гости?

– Пойди и скажи господину Махмуду, – ответил тот, – что вернулся его сын Назир со своими названными братьями.

Слуга вскрикнул, всплеснул руками и опрометью бросился в дом, оставив открытую дверь. Робин с Гаем с улыбкой переглянулись, из-за пазухи рыцаря высунулся пикси, повел острым носиком, явно почуяв еду. Назир рассмеялся и поднял на руки уставшего Рэта.

– Ну что, друзья мои, вот мы и дома.