Текст книги "Взгляд Бездны (СИ)"

Автор книги: Дита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== Пролог ==========

Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться,

чтобы самому при этом не стать чудовищем.

И если ты долго смотришь в бездну,

то бездна тоже смотрит в тебя

Ницше

Алиса Лидделл отдыхала от очередного сражения. Лежа у окна в своей крепости, бывшей клиники для душевнобольных под названием «Ратледж», в спальне, куда могла проникнуть лишь она сама, Алиса созерцала бескрайние разноцветные просторы своей страны.

После схватки с Кукольником и последующей гибели Ангуса Бамби под колесами поезда она не сразу поняла, что перемены проникли в реальный мир. Это было слишком дико, слишком невозможно и безумно. А самое странное было, что и люди, и животные изменились. Люди менялись в зависимости от своих сиюминутных настроений или же согласно душевной склонности. Пару раз Алиса видела бродящих по улицам невообразимых монстров, однажды мимо башни пролетела нежная девушка-бабочка, а спустя пару дней несколько её товарок обнаружились в маленьком кафе на старой станции. Но в большинстве своем люди становились похожи на тех или иных зверей, насекомых, либо жутковатый симбиоз с механизмами, вроде Шляпника. Мир изменился, и реальность стала искаженной, поросла диковинными растениями Страны Чудес. Над ядовитыми водами летали странные птицы с коровьими головами и насекомые, похожие на кошмарный бред. Вначале перемены коснулись лишь отдельных районов Лондона, но постепенно охватили всю столицу Соединенного Королевства, распространились далеко за её пределы, изменив и Британию, и близлежащие острова. Волшебной красоты растения и цветы покрыли Трафальгарскую площадь, превратив её в лужайку, на которой резвились дети. Там же они находили вкусные ягоды, отведав которые утоляли и голод, и жажду. Некоторых малышей приносили туда матери, кто-то приходил сам. А волшебный луг становился все больше и больше, принимая самых хрупких и беззащитных обитателей новой Страны Чудес. Острые, как лезвия, металлические скалы окружили его, оставляя лишь один проход, по которому то и дело пробегали стайки малышей, либо шли матери с младенцами. Подростки же предпочитали Лес Чудес или Серебряные Кущи – забавное местечко, в которое превратился один из самых грязных и отвратительных районов Лондона Хеллс Китчен, он же Адская Кухня. Теперь здесь расположилась тихая заводь с прелестными рощами и небольшими замками, в которых целыми днями играли и обучались дети постарше. Иногда кто-то, пресытившись играми или почувствовав зов Перемен, уходил из Кущ, но место его тут же занимали двое-трое новичков.

Странности и непонятности коснулись так же и взрослых, которые почти все Обратились. Это было бы забавно, если бы Алисе не пришлось собственноручно уничтожить пару дюжин монстров, терроризировавших покрытые растительностью улицы бывшего Лондона, а теперь Лондерленда. С тех пор прошло много времени, может, год, а может целые века. Алиса не считала дней покоя.

Теперь она могла лишь наблюдать за этими переменами и отдыхать от бесконечной битвы за собственный рассудок и душу. Кот не беспокоил её, видимо, понимая, насколько сильно ей был необходим этот отдых. Но с тех пор, как Страна Чудес проникла в реальный мир, Алиса не могла спать. Все её кошмары, будь то нападение братцев-дебилов из Ратледжской психушки, достопамятный Бамби или нападение Разрушителей – всё мгновенно становилось реально в Стране Чудес. Прошло довольно времени, прежде чем она поняла причину появления чудовищ, и тогда ей пришлось обратиться за помощью к Чеширу. Под его руководством понемногу Алиса научилась не спать, а дремать, полностью осознавая происходящее.

И когда однажды на светлой полосе реки сверкнул корабельный парус, она поначалу решила, что уснула слишком крепко. Зажмурилась, открыла глаза. Парус был. Алиса села, подтянув к себе гогглы, подаренные Шляпником. Отрегулировала настройки. Дыхание у неё перехватило от волнения. По реке действительно шел корабль. Она видела стайку белых бабочек, в которых превращался дым из трубы. Видела, как ветер играет в парусах и смеется в них. Почему-то бешено забилось сердце, словно в предчувствии приключений и нового в её жизни.

– Чешир, – нехотя позвала она.

Золотистые контуры появились раньше кота, и зазвучал голос, томный и мурчащий, голос, который Алиса успела возненавидеть.

– Наконец-то ты решилась, – усмехнулся кошак, появляясь целиком и «благоухая» кровью, гноем и болью. – Давно не призывала.

– Не пытайся притворяться, что скучал, – огрызнулась Алиса, подбирая под себя ноги и удобно устраиваясь напротив окна, – все равно не поверю.

– Дело не в том, веришь ты мне или нет, – задумчиво произнес Чешир, почесывая изъеденный болячками бок задней лапой с убранными когтями. – Ты молчала не поэтому.

– И почему же?

– В твоём сознании я всегда ассоциируюсь с болью, с несчастьями и отчаянием, – глаза кота сверкнули адским пламенем. – Кроме того, ты помнишь, что я был рядом с тобой в Ратледже и выцарапал глаз негодяю, что пытался тебя убить.

Алиса сжалась в комок под вспышкой воспоминания, в которой возникло мерзкое хайло одного из медбратьев. Его глаза, совершенно черные, без белков, его ледяные липкие руки, проникающие за ворот смирительной рубашки, жадно шарящие по груди, а затем смыкающиеся на её шее…

– Я просила тебя не напоминать мне, – устало сказала она. – Жаль, ты не позволил ему довершить начатое, кот.

– Тогда Бамби продолжал бы своё черное дело, – Чешир поднял заднюю лапу и осторожно облизал глубокую гноящуюся язву. – Ты не можешь не согласиться, что сейчас Страна Чудес и Лондон выглядят куда лучше… выглядели…

– О чем ты? – нахмурилась Алиса, глядя в желтые холодные глаза. – Мне не нравится, что ты говоришь об этом мире так, словно он… меняется… снова.

– Всё меняется, – философски ответил кот, заканчивая с ногой и снова принимая величественную позу древнеегипетской статуи. – Почти всё… ты не любишь меняться, и в этом твоя главная слабость, Алиса. Хотя, когда все-таки приходится, ты меняешься так, что не остается даже воспоминаний о прежней тебе.

– Я не люблю воспоминаний, – угрюмо ответила Алиса, обхватив руками собственные костлявые плечи.

– В воспоминаниях скрыто много ответов на те загадки, что тебе ещё предстоит разгадать, – ответил Чешир, ухмыльнувшись.

– Лучше скажи, что это за корабль приплыл, – сказала Алиса, глядя на него с ненавистью. – Зачем он здесь?

– Ты и сама знаешь, зачем, – пожал плечами Чешир, – а если желаешь более подробных ответов, то ищи их не у меня, а в прошлом, среди мертвых жуков и бабочек, там, где горит огонь и дремлют старые чудовища.

– Говори яснее, кот, или проваливай! – вспылила Алиса, скрипнув зубами.

– Ты уже достаточно долго часть этого мира, – сказал Чешир, медленно растворяясь в воздухе, – и должна знать, что никто не обязан преподносить тебе решения на блюдечке. И я не имею права говорить напрямую, таков закон.

Он мурлыкнул, демонстрируя улыбку без кота.

– Если хочешь подробностей, то старый нищий со спичками покажет тебе дорогу.

Улыбка растаяла. Ну как всегда, с появлением татуированного мерзавца возникло больше вопросов, чем ответов, а ответ на свой вопрос она так и не получила. Немного успокоившись, Алиса подошла к окну и уменьшилась, чтобы пробежать между прутьями решетки. Замерла на краю по ту сторону, затем увеличилась снова, расправив платье и паря в воздухе. Физические законы новой Страны Чудес оставались подвластны её Защитнице. Длинные волосы, отросшие за полгода, трепетали по ветру. Алиса летела к Темзе, всем сердцем чувствуя, что на корабле, пришедшем с человеческих морей, её ждет нечто странное и непонятное.

========== Глава 1. ==========

Лес Чудес врезался своей оконечностью в Королевскую Резиденцию, когда-то бывшую Тауэром, опутывая зелеными щупальцами лиан всю башню. Алиса чуть-чуть не долетела до Чаепитной Поляны, где обычно они со Шляпником гоняли чаи в компании его мертвых дружков. Соня и Заяц, конечно, уже порядком попортились, но зато были потрясающе мудрыми собеседниками, молча соглашаясь со всеми бреднями, что несли чаепитцы. Впрочем, на чаепитие времени сейчас не было, да и Шляпник ещё зимой удрал в свой механический замок, соскучившись по аромату машинной смазки, любимым механизмам и Сумасбродам, которых было так весело шугать и дразнить. Поэтому Алиса проводила взглядом стайку летающих серебряных ложечек, вивших гнезда на дубу, что стоял на краю Поляны, и двинулась дальше пешком.

Этот Лес был довольно дружелюбен. В отличие от того, что было до Перемен. Теперь его обитатели не пытались сожрать Алису, предпочитая друг друга. На восточной оконечности Леса находилась заброшенная станция, через которую когда-то шел Адский поезд, ведомый монстром. Сюда хозяйственный Шляпник, обожавший устраивать местечки для чаепитий во всех приятных местах Страны Чудес, перетащил один из резервных вагонов. Они с Алисой устроили нечто вроде станционного кафе, где танцевали девушки-бабочки и где её Нэнни, теперь толстенькая добродушная жучиха, продавала сладкие пышки из цветочной пыльцы.

– Здравствуй, детка, – сказала Нэнни, встречая посетительницу радушной улыбкой, – не желаешь ли выпить чаю?

– Спасибо, Нэнни, – Алиса подошла к одной из девушек, Люсинде, хрупкой красавице с крыльями бабочки павлиний глаз. – Здравствуй, Люси, тебе тут нравится?

– Больше, чем я мечтала, – Люси подошла к Алисе и расцеловала её в обе щеки, – и посмотри, я такая красивая теперь!

Её обычный ответ, от которого защемило сердце. Алиса погладила её по пушистой разноцветной копне волос. Люсинда была одной из воспитанниц приюта Бамби и успела сполна познать грязь и горечь продажной жизни. Её единственной и самой большой драгоценностью была маленькая застекленная коробка с прекрасной бабочкой Павлиний Глаз, которую подарил ей её последний постоянный клиент и покровитель, увлекавшийся коллекционированием насекомых. Однажды он заметил, что его юная наложница всякий раз задерживается у коллекции и взгляд её ищет благородную красоту Павлиньего Глаза. Будучи незлым и по-своему великодушным человеком и чувствуя привязанность к девушке, он оставил Люсинде на прощание прекрасную бабочку. Люси берегла этот подарок пуще всего на свете, ведь для неё бабочка олицетворяла всю красоту и изящество мира. И когда пришли Перемены, она обратилась в хрупкое волшебство, которое владело её пусть искалеченной, но сохранившей свет душой. Алиса отыскала её в приюте, уже окуклившуюся, и забрала куколку с собой, вначале разместив в соседней комнатке в Ратледже, а потом, когда Люси превратилась в бабочку, отдав под опеку Нэнни. Что и говорить, у старушки Нэнни девушкам жилось вольготно, они лишь танцевали каждый вечер в мягком свете северного сияния и их хрустальные голоса лились серебряными ручейками. Все обитатели Страны Чудес выползали вечерами из своих убежищ и с наслаждением вслушивались в нежные голоса девушек, а кое-кто специально проделывал дальний путь или селился поблизости от кафе, чтобы иметь возможность любоваться их танцами. Алиса знала, что у многих красавиц были сердечные возлюбленные, но не у Люси, которая все ещё помнила прошлое рабыни для услуг и не желала возвращения. У Нэнни она расцвела и наконец-то стала улыбаться. Алиса была рада за неё и иной раз приходила в кафе специально, чтобы полюбоваться на завораживающе красивый танец Павлиньего Глаза.

– Куда ты идешь, Защитница? – спросила другая девушка, худенькая, круглыми фасеточными глазами и стрекозиными прозрачными крылышками.

– Иду к пристани, – ответила Алиса, прислонившись к стойке бара, – прибыл новый корабль. Может, будет что-то или кто-то интересный. Нэнни, заверни мне, пожалуйста, пышек и налей холодного зеленого чаю. Я с собой возьму.

– Сейчас сделаю, – Нэнни с улыбкой придвинула к Алисе большую тарелку с жареными грибами и маленькую чашку с острым соусом, – вот, поешь пока, а я соберу.

Алиса влезла на высокий стул с ногами и принялась за грибы, макая их в соус. В окно было видно, как в воздухе кружатся красивая тоненькая девушка и гибкий парень с обычными птичьими крыльями (у его подруги были пурпурные и тонкие мотыльковые, изысканной формы). В потоках воздуха эти двое танцевали и флиртовали, и зрелище это было так прекрасно, что Алиса засмотрелась. Она очнулась, лишь когда пальцы нащупали дно тарелки, и обнаружила, что грибы закончились. Впрочем, Нэнни только похвалила её.

– Вот и умница, – сказала жучиха, убирая тарелку, – помнится, в детстве тебя невозможно было заставить сесть за стол. А сейчас вон, подчистила все.

– Спасибо, Нэнни, – Алиса подхватила со стойки мешочек с припасом и послала девушкам воздушный поцелуй. – Люси, я вечером приду поглядеть, как ты танцуешь.

– Нэнни, Страйф идет! – влетела в бар пухленькая красотка с густыми пышными волосами, напоминающими песчаную бурю. Золотой песок осыпался по её округлым плечам, шлейфом окутывал нежное лицо с золотистыми смешливыми глазами и ямочками на щеках.

Девушки-бабочки загомонили, кто-то умчался в глубины бара – прятаться, но несколько особо отважных тут же принялись прихорашиваться. Алиса сгребла сумку с едой и чаем и задержалась у стойки, глядя на дверь. Она не раз уже слышала о парне по кличке Страйф (Раздор), приходившем полюбоваться на танцы. По словам Нэнни он был ещё тот задира, до Перемен прославившийся бешеным нравом. Впрочем, его агрессия распространялась только на мужчин. Страйф не зря носил свое прозвище. До Изменения он сражался на подпольных гладиаторских аренах и был лучшим из бойцов. После Перемен он почти не изменился, только отрастил длинные ядовитые иглы, которые прятал в прядях светлых волос, да сменил драную холщовую куртку и штаны на стильный кожаный костюм, плотно облегавший мощное гибкое тело. Когда он вошел в бар, Алиса не сразу отвела взгляд, невольно залюбовавшись его походкой. Лицо у него было совсем молодое и настолько красивое, что его не портили даже шрамы на виске и над верхней губой. Огромные яркие голубые глаза словно светились в полумраке бара.

– Нэнни, пару бокалов твоей фирменной наливки, – сказал он, подходя к стойке.

Алиса перекинула сумку через плечо и пошла к выходу. Уже у двери все-таки обернулась и встретилась взглядом со Страйфом. Сердце подпрыгнуло, забившись где-то у основания горла.

Парень поднял высокий стакан, на четверть наполненный багровой жидкостью, приветствуя Алису.

– Твое здоровье, Защитница, – пожелал он, и в его голосе, низком, хрипловатом, с металлическими нотками, Алисе послышалась насмешка. Но у неё не было времени на препирательства и скандалы. Усмехнувшись, она отсалютовала Вострым ножом и вышла из бара.

– Ты рискуешь, – заметила полненькая танцовщица, провожая её к шпалам, где пролегала дорога к Лесу. – Будь осторожна, Алиса, Страйф не тот парень, к которому стоит поворачиваться спиной.

– Как тебя зовут? – спросила Алиса, удивленная, что кто-то, наконец, назвал её по имени, а не титулом, данным обитателями этого безумного мира.

– Настоящего имени я не помню, – девица пожала плечами, – но Нэнни назвала меня Сэндфайр. Говорит, мои волосы как горящий песок.

– Тебе подходит это имя, – кивнула Алиса. – Ладно, счастливо оставаться, Сэндфайр.

– Ты… это… – девица, замявшись, удержала её за рукав платья, – в общем, если увидишь своего здоровенного зеленого дружка, пригласи его в бар. Я бы хотела станцевать для него…

Она зарделась, на полных щеках словно расцвели маки. Удивленная Алиса кивнула.

– Если ты о Шляпнике, то скажу ему. Но зачем он тебе?

– Ну… он такой здоровый! Очень сильный, наверное… – Сэндфайр хихикнула в кулачок, опустив длинные ресницы, повернулась и убежала в бар. Алиса покачала головой, глядя ей вслед. Новость из новостей, подумалось ей уже в полете. Девчонка, похоже, втрескалась в Шляпника, в которого втрескаться было невозможно по определению.

Она спешила, как могла, стараясь успеть до того, как солнце начнет клониться к закату. Путь неплохо получилось срезать на скалах, в которые превратилось Сити. Алиса смутно помнила, что здесь обитает большая группа существ, отказавшихся признать Преображение и продолжавших попытки жить по-старому. На странных улицах, поросших разноцветными гигантскими грибами, она видела медленно передвигающихся тварей, ещё более жутких от того, что были они одеты в останки цивильных костюмов и котелки. Иногда они останавливались, чтобы переброситься парой слов или приветствием со знакомыми. Алисино внимание привлек нищий, крупный жаб, сидевший у стены дома-скалы, разложив перед собой спички и кусочки грибов якобы для продажи. Вид у него был вполне себе отрешенный и исполненный философского смирения, но тусклые желтые глаза из-под тяжелых сморщенных век смотрели неожиданно остро и умно. И взгляд этот показался девушке более чем знакомым. Сознание пронзила мысль о том, что перед ней то самое существо, о котором говорил Чешир.

Алиса извлекла из сумки золотую гинею и повертела между пальцами так, что на рифленой грани отразился солнечный блик. Затем спрыгнула с крыши дома-скалы, паря в воздухе, пока не опустилась напротив нищего.

– День добрый, сэр, – вежливо поприветствовала она, – не продадите ли мне пару спичек?

Жаб утробно квакнул, чуть шире приоткрыв глаза и внимательно глядя на девушку.

– Защитница, – пробулькал он, наклоняясь, чтобы взять спичку, – давно тебя не было видно.

– Мы знакомы?– Алиса села напротив, скрестив ноги по-турецки и натянув подол на коленки. – Мне кажется, мы виделись раньше.

– Твоя память тебя не подводит, – кивнул Жаб, разбирая спички перепончатыми лапками, – однажды мы встречались в доме твоего отца.

Алиса вздрогнула, но скорее от боли, чем от неожиданности. Боль причинили воспоминания, раскаленным металлом впившиеся в и без того измученный мозг.

…Библиотека. Гость, поджарый привлекательный мужчина. Жесткий рот и тяжелые веки делают его немного похожим на жабу, но это почему-то не кажется неприятным. Отец, на лице которого застыло удивленное и немного растерянное выражение.

– Алиса! – он слегка вздрагивает, заметив её, стоящую у входа.

– Это ваша дочь, Лидделл? – спрашивает незнакомец. Острый, пронизывающий взгляд голубых глаз окатывает холодным любопытством. Но Алиса даже не морщится. Незнакомец заинтересовал её. От него пахнет какими-то пряными восточными духами, и он не пытается вести себя с ней как с маленьким ребенком.

– Здравствуй, Алиса, – говорит он, чуть наклонив голову вбок, – меня зовут Джеффри.

Он протягивает руку, и Алиса подает свою. Незнакомец осторожно целует маленькие пальчики.

– Рад знакомству, мисс Лидделл, – серьезно говорит он.

И Алиса понимает, что слова его – не пустая любезность, и что он действительно рад их знакомству.

– Вы папин друг?– спрашивает она, сделав небольшой книксен в ответ на поцелуй.

– Можно и так сказать, – кивает он. – Я энтомолог, знаешь, что это такое?

– Вы интересуетесь насекомыми, – кивает Алиса, – папа тоже. Он фотографирует их.

Джеффри с едва заметной улыбкой кивает.

– Иногда я приношу ему кое-что из своей коллекции для художественных снимков. Тебе нравится смотреть на фото твоего отца?

– Я люблю живых насекомых, – говорит Алиса, глядя в холодные глаза.

– Понимаю, – кивает Джеффри.

Он отходит к столу и берет с него небольшую коробочку. Алиса с трудом переводит дыхание. Бабочка, явно жемчужина коллекции, прекрасна невообразимо. Она размером с две ладони взрослого мужчины, и крылышки её покрыты изысканным желто-черным узором, а внизу переходят в прелестные рожки лилово-розового оттенка.

– Жаль, что она мертвая, – с грустью говорит Алиса…

Желтые сонные глаза моргнули. Алиса с трудом перевела дыхание, возвращаясь в реальный мир.

– Вы приходили к моему отцу фотографировать бабочку, – медленно произнесла она, облизав губы, – но я помню только ваше имя.

– Это хорошо, – кивнул Жаб, – потому, что сам я его не помню. Но я помню тебя, Алиса Лидделл, Защитница Страны Чудес.

Он чиркнул спичкой об булыжник мостовой и залюбовался на золотистое пламя.

– Я тоже почти ничего не помню из той, другой жизни, – ответила Алиса, – но сейчас, когда я увидела вас, одно воспоминание вернулось ко мне. Тот день, когда мы встретились в библиотеке. Вы принесли отцу красивую бабочку.

– Урания, – глаза Жаба тускло сверкнули, – да… теперь я припоминаю…

– Но вы были богаты…

– Иногда жизнь преподносит сюрпризы, мисс Лидделл.

– Почему вы здесь? Как вы оказались на улице?

– Всего лишь потому, что осмелился не закрыть глаза, когда это было необходимо. И не позволил причинить боль той, что была мне дорога.

Жаб выпустил догоревшую спичку, и огарок упал на тротуар. На уродливом зеленоватом лице отразилась неизбывная боль. Медленным движением он провел перепончатой лапой по щеке, отирая скатившуюся слезу.

– Увы, после того, как я оказался здесь, я потерял её навсегда, – произнес он, – единственный свет моей жизни, мою радость. А ведь я уже собирался выкупить её у Бамби.

Алиса вскочила, задрожав от гнева.

– Бамби? Что общего у вас было с этим… человеком?

Жаб моргнул, и слезы снова покатились из-под нависших морщинистых век.

– Только она… моя девочка…

Больше он не произнес ни слова, видимо, погрузившись в тоску по утраченной любви. По зеленым бородавчатым щекам покатились мутные слезы. Алиса попыталась задать ещё несколько вопросов, но несчастный Жаб не ответил, погрузившись в горькие воспоминания.

– Я вернусь позже, – сказала Алиса, положив гинею в медную чашку для подаяния и взяв несколько спичек, – и прошу прощения, что причинила вам боль.

Сунув спички в сумку, она запрыгнула на громадную игральную кость, а оттуда на балкон и на крышу. Так получалось срезать долгий путь по улицам в обход. Перепрыгнув на соседнюю крышу, Алиса в несколько прыжков одолела гряду скал и помчалась на восток, к пристани.

Она одолела большую часть пути до полудня и приостановилась передохнуть уже недалеко от пристани, где было крохотное кафе. Здесь подавали крепкий грибной кофе, иногда чай и ром из черных грибов, глоток которого был способен убить любое живое существо. Его заказывали умершие моряки, что пришвартовывались к пристани каждые три месяца.

– Приветствую, Алиса, – сказал Черепах Квази, протирая кружку грязным зеленым полотенцем, висевшим у него через плечо, – какими судьбами ты здесь?

– В порт вошел корабль, – сказала Алиса, сев в кресло и вытянув усталые ноги. – Моряки не появлялись?

– Нет, увы. В последний раз они были как раз три месяца назад. А что за корабль? Было бы недурно хоть парочку клиентов сюда, – Черепах отставил кружку и вышел из-за стойки. – Из-за последних событий в Королевских Развалинах почти никто не заходит.

– Что ещё за события? – Алиса удивленно взглянула на него, поставив пустое бамбуковое коленце на стол. – Выкладывай! И заодно налей мне чаю с собой.

– Да разве ты не слышала? – Квази удивленно всплеснул плавниками. – Там открылась какая-то странная Нора. Те, кто не успел сбежать, просто исчезли. А успели немногие. Старый Биггис, Крошка Салли да ещё парочка бродяжек, что там ночевали. Ты же знаешь, там земля горячая, спать тепло. В общем, из почти двух десятков тамошних поселенцев в живых только четверо остались. Говорить, что там было, отказываются наотрез. Уж я и напоить пытался, так эти оборванцы все мое лучшее пойло выхлестали, а сказать ничего не сказали, – обиженно подытожил он.

– И что, так никто ничего и не сболтнул? Даже случайно? – Алиса бросила на Черепаха заинтересованный взгляд.

– Ну… Салли ляпнула, что там кровищи – ноги вязнут. Но тут же замолчала, – бывший кондуктор Королевской Железной дороги поболтал чайник, чтобы проверить, сколько осталось чаю, а заодно поднять осевшую заварку. Затем принялся заливать в бамбуковую емкость ароматную коричнево-золотую жидкость.

– Шляпниковский дарджилинг? – потянула носом Алиса. – Откуда у тебя такое добро? Он же ни с кем не делится, жадина! Только у себя в берлоге угощает!

– Да он захотел покопаться в моем грузе напольных часов, что прибыл из Зеркальной линии ещё до Преображения. Нашел там кое-что для себя, спросил, не хочу ли сменять на пару ящиков доброго чая. Ну я и сменял, часы ведь мне теперь ни к чему, а чай хороший завсегда пригодится, – Черепах неопределенно махнул плавником. – Ты теперь пойдешь туда? По глазам же вижу, что пойдешь!

– Пойду, – согласилась Алиса, – если на этой проклятой земле снова убивают людей, я должна вмешаться. Сам знаешь, положение обязывает.

– Не завидую, -передернулся Черепах, закрывая бамбучину крышкой, – у меня нет причин тебя любить, Защитница, но и худого не пожелал бы. А то, что там погано сейчас, так это я панцирем чую.

– И на том спасибо, – без улыбки кивнула Алиса, нехотя вставая из кресла. Ноги здорово ныли после перехода. Уже у двери она обернулась.

– Слушай, Квази, если вдруг появятся те, с пришедшего корабля, подай им лучшее, что у тебя есть. И постарайся задержать подольше, расспроси обо всем, о чем сможешь – откуда они, зачем прибыли. Я вернусь к закату и расплачусь с тобой. В Королевские Земли зайду, там много чего есть.

– Тогда прихвати хороших полотенец с королевскими вензелями, черных грибов для рома, да свечей побольше. У меня кончаются уже, – ворчливо заметил Черепах.

– Принесу, – кивнула Алиса.

Солнце стояло высоко, и духоту немного рассеивали парящие фонтанчики. Но они курсировали только над станцией и прилегающими землями. Алиса вздохнула. Надо будет попросить Шляпника, чтобы сделал такие же и на другие места.

Неожиданно странное чувство посетило её. Внутри вдруг стало чудовищно пусто и холодно, и в голове загрохотал чудовищный колокол. Вспомнилось полузабытое, как вдвоем с Диной она выходила из ворот Ратледжа, думая, что пришел конец её мукам. Тогда она успела сделать лишь несколько шагов, как вдруг стало пусто внутри, и ужасный грохот в голове заставил задохнуться от душевной боли. Она упала на колени, сжавшись в комок, воя от одиночества, отчаяния и страха. Теперь было совсем как тогда, и даже хуже. Но теперь вокруг был её мир, её Страна Чудес. И она не могла, не имела права поддаться боли. Тогда она отвечала лишь за одну себя, сейчас же от неё зависела жизнь этого мира. Алиса съежилась, пытаясь побороть нахлынувшую боль, чувствуя, как по щекам катятся слезы.

Прошло время, прежде чем она сумела, наконец, взять себя в руки. Первое, что всплыло в сознании, это пришедший корабль. Алиса чувствовала, что забыла что-то важное, но не могла вспомнить, что именно. А, ладно, подумала она, перепрыгивая через кочки и рытвины, потом вспомнится.

– И как это понимать?– спросила она сама себя вслух уже на пути в порт. – Чертов Чешир, только ещё больше загадок!

– Иногда загадки – единственный способ не расстаться с необходимым безумием, – мурлыкнул за плечом знакомый голос. – И каждый кусочек воспоминаний, словно паззл, ложится в общую картину.

– Иди к дьяволу, кот! – огрызнулась Алиса, лавируя между складов и воняющих рыбой бочек.

Мурчащий смех был ей ответом.

Корабль покачивался на воде у самой пристани. Паруса его уже успели преобразиться в живописные лепестки, а горгона, служившая украшением на носу, лениво позевывала, деликатно прикрывая деревянные губы ладошкой. При виде Алисы её глаза открылись чуть шире.

– Эй, сестричка, – голос у корабельного украшения оказался неожиданно по-детски звонкий и веселый, – ты не подскажешь ли, где тут можно выпить?

– Эээ… – Алиса покосилась на заведение Квази, – вон там. Это не лучшее место в городе, но и не худшее. Только поосторожнее с ромом из черных грибов, от него горит даже камень.

– Спасибо, крошка, – горгона ухмыльнулась и спрыгнула со своего жесткого насеста, – не хочешь со мной пропустить стаканчик?

Алиса смотрела, как деревянная статуя движется, со скрипом покачивая гладко отполированными бедрами.

– Я бы лучше узнала, кто прибыл на этом корабле и откуда он.

– Откуда, это я могу сказать, – горгона с треском потянулась, – из Абердина прямой рейс. Но у этого старого корыта, которое я вынуждена была охранять, даже нет нормальных паровых двигателей. Так, жалкая пародия. Поэтому когда началось всё это безумие и нас затянуло неизвестным течением, никто не смог ничего сделать. Я слышала крики, а потом поняла, что могу двигаться.

Она прошлась, виляя полированной задницей так развратно, что парочка скучающих у стены склада грузчиков, полубык и полуосёл, покосились на неё с заметным интересом.

– Они ушли? – Алиса бросила быстрый взгляд на судно, мерно покачивавшееся у причала.

– Там кто-то ещё остался, в трюме, – откликнулась горгона, – да ты сама загляни. А я пошла, пора смыть соль с моей бедной деревянной глотки. Вы со мной, мальчики? – мурлыкнула она грузчикам.

Алиса смотрела, как троица в обнимку удаляется в сторону кабака, весело болтая и решая, какую выпивку лучше заказать. Затем развернулась и поплелась к кораблю.

На палубе было пусто, но откуда-то снизу доносился тихий плач, такой слабый, что был едва слышен. Озадаченная Алиса осторожно спустилась по скрипучей лестнице вниз, в трюм, и пошла мимо сваленных в кучу деревянных ящиков и подвешенных грузов.

Плачущего она увидела не сразу, вначале взгляд наткнулся на обрывок голубой ткани, приколотый к подпорке ножом. И только потом заметила чьи-то ноги в рваных ботинках, торчащие из-за сваленных в кучу ящиков.

– Кто здесь? – тихий голос заставил Алису подпрыгнуть на месте. – Пожалуйста, помогите мне!

Она переступила через ноги и оказалась перед лежащим на полу молодым мужчиной лет двадцати пяти-тридцати, чья рука была зажата между тяжелых ящиков и, видимо, сильно повреждена. Пара огромных светлых глаз с испугом уставилась на неё с приятного, хотя и изможденного, лица. Алиса отбросила в сторону небольшой ящичек, лежавший на самом верху кучи. Затем принялась растаскивать другие. Это заняло прилично времени, поскольку некоторые из грузов были весьма тяжелы. Последний ящик лежал прямо на руке парня, Алиса поднапряглась и перевернула его набок, высвободив распухшую, переломанную конечность.

– Всё хорошо, – сказала она, присев рядом с парнем и роясь в своей сумке, – вас как зовут?

– Джек, – ответил он, стараясь не морщиться, – но кто вы, миледи?

Алиса выудила кусочек Исцеляй-гриба и отломила половинку.

– Вот, съешьте это. Не бойтесь, оно вылечит вашу руку.

Джек недоверчиво взглянул на гриб, но послушно взял его и принялся осторожно жевать.

– Меня зовут Алиса, – сказала Алиса, сев рядом прямо на пол и скрестив ноги по-турецки. – Что это за корабль?

– «Крылья Ветра», – ответил парень, здоровой рукой осторожно ощупывая раненую, – я вообще-то, зайцем плыл. Один из моих друзей помог мне пробраться внутрь и спрятаться здесь. Ох, леди, что это вы мне дали? Что за волшебное снадобье? Рука почти перестала болеть! Только внутри словно бабочки порхают.