Текст книги "Любовники (СИ)"
Автор книги: Дита
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
–Ты Двалин, сын Фундина, – заявил один из них, с любопытством рассматривая двалина и его ношу. –А это кто с тобой?
–Регин, сын Редвина, он летел к вам за помощью, – Двалин повернулся боком, демонстрируя пострадавшую часть соплеменника. –Разбился о скалы. Но я вижу, мой племянник уже встречался с вами…
–Кили уже переправили в королевский дворец, – кивнул старший из эльфов, с сочувствием глядя на Регина. –Мы возьмем раненого, а ты пойдешь сам. Меня зовут Иммавейн, я командир лесных стражей.
–Согласен, – Двалин осторожно передал двум молодым потерявшего сознание Регина и подошел к командиру отряда. –Мое имя тебе известно, так что расшаркиваться смысла нет. Город людей у подножья Горы осажден полчищами орков.
–Да, Кили рассказал нам, – старший эльф шел вперед, и перед ним словно открывался лес, пропуская и идущего следом гнома. –Надеюсь, наш король примет верное решение. Эту орочью мразь давно поря призвать к порядку, – жестко донеслось спереди. Двалин удивленно приподнял бровь, слышать подобные речи от эльфа показалось ему довольно странным.
Не смотри на меня так, не оборачиваясь, произнес Иммавейн, – всю спину протрешь мне, сын Фундина. Я принадлежу древней и почти вымершей линии эльфов, что были созданы как воины и защитники.
–В таком случае, думаю, мы поладим, – проворчал Двалин, перепрыгивая через корни древ и стараясь не отстать от длинноногого поводыря. –Во всяком случае, у меня уже сейчас чешутся руки, навалять этим отродьям по первое число.
У опушки леса, куда они вышли немного времени спустя, их встретили два молодых воина. Указав на большой отряд верховых, едущий в обход леса по проложенной дороге, они что-то сказали на своем языке, чему Иммавейн явно обрадовался.
–Король дал приказ отправить три отряда по сотне воинов по Быстрой дороге, – сказал он. –Я возглавлю один из них, вон тот, что только на подходе. Поедешь со мной, на моем коне.
Двалин хмыкнул, представив, как будет выглядеть за спиной у рослого эльфа на его рослом одре, но промолчал. Уже когда они подходили к остановившемуся в ожидании их отряду, он заметил за спиной у одного их молодых эльфов Кили. Тот весело махнул ему рукой.
–Храни тебя Махал, парень, – едва слышно прошептал Двалин, махнув в ответ.
Орки наступали, накатывая как волны на стены Города. Кое-где уже карабкались по приставным лестницам. Несколько лестниц удалось сбросить вместе с карабкавшимися по ним отродьями тьмы, но подходили к исходу масло и кипяток, да и бревен почти не осталось. Длинными шестами воины сталкивали орков и пытались свалить лестницы, но пара десятков самых злобных и сильных все же прорвались на стену и закипел бой Фили, Ори и Торин окружили Фал, защищая её от орков, сражаясь так, как не сражались никогда. Но и девушка не желала оставаться бездейственной жертвой. Подняв короткий меч, выпавший из руки убитого защитника стены, она время от времени просовывала его под локтями своих верных стражей, протыкая то одного, то другого орка. Она не боялась, страх словно исчез куда-то и была только настороженная злость. Из-за неё, все эти мерзкие ублюдки тут из-за неё! И все те люди и гномы, что гибли под ударами орочьих мечей– гибли за неё. Фал чувствовала, как ярость и отчаяние переполняют её. Им нужно было дать выход. Выскользнув в щель между телами Торина и Ори, она вспрыгнула на парапет, раскинув руки. Древнее, древнее самой жизни, шло сквозь неё. Содрогнувшись от ощущения этой силы, она завопила. И крик её, становясь все сильнее, сметал орочьи ряды, сбрасывал тварей со стен и прижимал к земле. Страшная слабость нахлынула, колени подломились и она едва не рухнула вниз. Но Торин, ошалело мотая головой, подскочил и сдернул её, повалившись вместе с ней на лежащих тут и там вповалку оглушенных людей, гномов и орков. Кое-кто пытался подняться, явно находясь в шоковом состоянии. Сунув Фал в руки Ори, король поднял выроненный меч.
–Du Bekâr! Ifridî bekâr! * – разнесся полный ярости клич над стеной.
Что это за дорога?
Двалин старался вжаться в спину коня, держась одной рукой за пояс сидящего впереди Иммавейна, а второй сжимая топор.
–Быстрый путь, – отозвался страж эльфов, – скоро будем у стен Города. Ты готов повеселиться, сын Фундина?
Ещё как готов! отозвался Двалин, которому уже так осточертела эта езда, что хотелось надрать зады паре сотен орков просто чтобы немного размять затекшую задницу.
Гляди, там, за Рощей Ауле… наконец указал вперед Иммавейн. –Похоже, тут собрались все!
Двалин выглянул из-за широкой спины стража. Они уже мчались через рощу и чуть поодаль, за деревьями сын Фундина увидел старую хижину. Вот он, дом Фал, этой маленькой девчонки, из-за которой весь сыр-бор! Но, как ни странно, в сердце старого воина не нашлось ни злости, ни обиды на малышку. Он вдруг отчетливо понял, что Фал не просто пришла в их жизни. Маленькая жалкая девчонка смогла заставить каждого из них заглянуть в их собственные сердца и души, понять самих себя. В тот миг Двалин понял, что готов сражаться даже не за город, а именно за эту девочку, маленькую девочку с большим сердцем.
–Дурак будет Торин, если упустит такую малышку, – как бы про себя произнес он и тут же с удивлением понял, что сказал это вслух.
На стенах кипел бой. Люди, гномы с такой животной яростью набросились на тех орков, что оставались ещё на стене, что у тех не осталось никакого шанса. Вниз, на головы тварей полетели котлы, а вслед и камни, что таскали наверх защитники Города. Камни выковыривали уже из мостовой, поднимая наверх в ведрах, привязанных на веревки. К счастью, ворота города были из синего металла, гномьей работы, и даже осадная машина, подвезенная орками, не могла пробить их. Наконец снова отхлынули орки от стен, и защитники получили немного передышки. Торин, пошатываясь, подошел к Фал, которая перевязывала руку Ори. Маленький гном с улыбкой смотрел в её лицо, но, как ни странно, Торин не ощутил ревности или злости.
Ты в порядке? спросил он, наклонившись над Ори. Тот кивнул.
–Царапина…
Фили переводил дыхание, сидя на каком-то попавшем под руку ящике. Вид у него был усталый, но довольный, хотя борода и усы в темных пятнах крови.
Ты не ранен? Торин положил руку на плечо племянника. Фили покачал головой.
–Нет… это от злости кровь носом пошла.
Торин поворошил его светлые волосы. Глянул в небо, усыпанное звездами. До рассвета ещё долго. А воины едва на ногах стоят.
–Торин…
Он подошел и опустился на колено перед Фалюминой, лишь сейчас заметив, что её платье разорвано и на боку пропитано кровью. Ужас плеснул кипятком, затопив рассудок.
Что… что… он не мог выговорить. Девушка обняла его, доверчиво прижавшись к его груди и уткнувшись лицом в волосы.
–Не бойся…
Он не смог ответить на это утешение, горло сдавили слезы. Далекий крик разорвал пелену ужаса, заставив вскинуться навстречу новой битве.
–Люблю тебя, – в ушах зазвучал сладкий голос. И Торин ринулся в бой, очертя голову.
Эльфы ударили с тыла, неожиданно и мощно, внеся в ряды исчадий тьмы разор и опустошение. Орки метались, отчаянно вопя и визжа от ужаса, но не было спасения от воинов. Эльфы разили мечами и топтали копытами своих коней, продвигаясь вперед, сметая орочьи полчища, словно серебряный смертоносный ураган. И когда орки, наконец, сгруппировались и повернулись к новому врагу, врата Города распахнулись и на них ударило объединенное войско гномов и людей, которое вел синеглазый воитель. Яростный клич разорвал воздух, смешиваясь с воем ужаса, который подняли орки:
–Du Bekâr! Ifridî bekâr!
То была уже не битва, а истребление. И среди гор тел, на исходе ночи столкнулись Черный Орк, повелитель всех орков, и пьяный от ярости воин с сапфировыми глазами. И замерли уцелевшие в битве орки и воины людей и эльфов, глядя на этот бой. Мечи ударялись друг о друга, высекая искры, противники не просили и не давали пощады. Оба бойца были искусны в битве и не знали страха, но одного вела похоть и ненависть, а другого– любовь, пылавшая сейчас в его сердце ярче любого солнца. И хотя Черный Орк был выше и крупнее гнома почти вдвое, все же меч короля нашел его черное сердце. Измученный и усталый, с сочащимися кровью многочисленными ранами, стоял Торин над мертвым чудовищем, поставив ногу на его подрагивающее в конвульсиях тело и глядя, как бойцы людей и эльфов расправляются с уцелевшими орками. На востоке занималась заря. И Торин знал, что новый день принесет только жизнь. Он повернулся и пошел к воротам города, а оттуда ему навстречу вначале медленно двинулась, а потом побежала маленькая девичья фигурка.
К оружию!Оружие к бою! (кхуздул)
====== Часть 30 ======
Кили смотрел, как обнимаются Торин и Фалюмина, сердце его тяжело бухало о ребра. Значит, все же сбылось! Сердце Горы исполнило его желание!
Дядя… он подошел к Торину и тот улыбнулся усталой счастливой улыбкой. Кили едва не заплакал, уткнувшись ему в плечо и обхватив обеими руками. Прошло несколько минут прежде, чем он немного смог взять себя в руки и лукаво улыбнуться. Улыбочка вышла так себе, поскольку щека была рассечена орочьим кинжалом.
–Я так понял, у меня будет новая тетушка?
Торин сверкнул на него синими глазами.
–Не злись, милый дядюшка, – Кили взял маленькую ручку Фал в свою залитую кровью руку и поцеловал. –У тебя будет хорошая жена, а у гномов– прекрасная королева…
Он поднял голову, бесстрашно заглянув в синие глаза короля.
–В твоих силах подарить кусочек счастья и мне.
Торин от удивления даже не нашелся, что сказать. Лицо его начало наливаться кровью.
–Нет-нет, дядя, это вовсе не то, о чем ты мог подумать, – Кили слабо усмехнулся. –Я лишь прошу тебя… теперь ведь ты женишься на Фал… так дай свободу другой женщине!
О ком ты говоришь? Торин все ещё плохо соображал, горячка битвы отпустила, и теперь он едва держался на ногах от усталости. Кили заметил это и подмигнул Фалюмине. Вдвоем они закинули руки короля себе на плечи и почти понесли в город.
–Можешь свернуть мне рожу набок, – продолжал изгаляться Кили, все больше вгоняя недоумевающего Торина в состояние коматоза. –И натянуть глаз на то место, где обычно не светит солнце…
Так и сделаю, если ты не прекратишь болтать, и не скажешь, какого барлога тебе надо от меня? огрызнулся король, впрочем, вполне дружелюбно, хотя и настороженно.
–Я хочу, чтобы ты отпустил Дарфейн, – выпалил принц, зажмурившись и втянув голову в плечи.
–Да я и так отпустил, – сходу ляпнул Торин и тут же едва не сел, пораженно глядя на племянника. –ЧТОООООООО????
–Я не смел даже посмотреть на неё, пока она была твоей наложницей, – сказал Кили обреченно. –Но теперь, когда у тебя есть Фал… отпусти её, Торин! -юноша внезапно замер, словно не веря тому, что только что услышал.
Отпустил... зачарованно произнес он.
Уж не хочешь ли ты жениться на ней? насмешливо взглянул на него король и осекся, поймав искрящийся взгляд черных глаз. Улыбка сползла с его губ.
–Ты… ты хочешь Фейн?
Кили решительно дернул подбородком.
–Да, хочу! Для тебя она была лишь наложницей, помогавшей тебе коротать полнолуния. Для меня она стала кем-то, с кем я хотел бы провести остаток жизни. Она добрая и мудрая. Ты даже дочку свою боишься признать… Что ж, я признаю её… она ведь и моя кровная, малышка Нанфи… мой пушистый маленький кролик…
–Кили…
–Что, дядя?
–А… чтоб тебе… пошли, такие вещи не решаются стоя на улице, – Торин огляделся, ища второго племянника, увидел вместо него Двалина, вытирающего меч какой-то ветошью. Сын Фундина подошел к ним, ухмыляясь во весь рот.
–Пошли, брат, – Торин устало хлопнул его по плечу. –Надо кое-что обсудить… Кили спятил окончательно…
Не чуя под собой ног, Фили шел по улице. Пальцы его судорожно стискивали хризопразовый медальон, расколотый накрест, дважды спасший ему жизнь. В первый раз, когда орочья стрела вонзилась в него, во второй, когда пробравшийся на стену орк вознамерился проколоть его пикой.
Впервые в жизни юноша был полностью уверен в своем решении. И ноги сами несли его по ликующим улицам, сквозь толпы обезумевших от радости, упоенных победой людей и гномов. Возле одной из общественных конюшен он остановился и сунул в руку смотрителя золотую монету. Взял первого попавшегося пони, вскочил верхом и дал шпоры. Копыта выбивали дробь по мостовой, а сердце рвалось к храму Йаванны. И он даже не успев остановить пони, ворвался во двор храма, где собрались молодые девушки и дети, испуганно смотревшие на измотанного и расчехранного юного гнома в драной, висящей лохмотьями одежде и с кровью, засохшей на усах и бороде. Фили в тот момент не видел никого и ничего кроме маленькой фигурки в дверях храма. Шатаясь, он подошел к ней, и Мэва протянула руки, подхватывая своего усталого воина.
–Я вернулся, – пробормотал он, зарываясь лицом в темные волосы, – я вернулся к тебе, Мэва…
Город ликовал и праздновал. Эльфов чествовали как дорогих гостей, и немало нежных дев украдкой засматривались на могучих остроухих воинов, таких красивых и видных, каких отродясь не бывало в городе. Вино текло рекой и на улицы вынесли столы и скамьи. Бок о бок сидели благородные гости и защитники города. Но не было в рядах пирующих ни Торина, ни его племянников, ни той, кто стала причиной войны и столь блистательной победы. Фал сладко спала в объятиях своего короля, улыбаясь во сне. За окном было светло, хотя стояла ночь. То горели на улицах факелы и светильники, превращая их в праздничные залы. Почти весь день и часть этой ночи проспали Торин и его любимая, а теперь, пробудившись от сна, король любовался личиком Фал, её чуть приоткрытым ртом и прядками рыжих волос, прилипшими к лицу. Но вот она пошевелилась и вздохнула, потягиваясь, ножками сбрасывая с себя покрывало. Торин наклонился и поцеловал её грудь, прямо нежный розовый сосочек, призывно поднимавшийся навстречу. Фал снова вздохнула, окончательно пробуждаясь. Торин чуть прикусил упругий бархатный комочек и скользнул языком по холмику, через ложбинку и снова холм, к другому соску.
–Торин…мммммм…
Увлеченный король не сразу оторвался от своей игры.
Не останавливайся… пробормотала Фал, поворачиваясь на живот и открывая королевскому взору тонкий стан и пару аппетитных шелковистых половинок. Торин прижался заросшей щекой к хрупкой спинке, к выступающих крыльям лопаток.
–Ты похожа на серебряный слиток, – прошептал он, покрывая поцелуями эти лопатки, облизывая их, ощущая горьковатый теплый вкус её кожи. –Мне страшно подумать, что я мог тебя потерять…
Фал что-то заворковала, невнятно, но довольно, и ободренный король продолжил исследование, скользнув кончиком языка по выступающих косточкам позвонков. Фал тут же выгнула спину горбиком, словно потягивающаяся кошка, подставляясь под эту ласку. Рука Торина скользнула под неё, накрыв грудь, вторая рука скользнула по шелковистому животику вниз. Встав на колени и подтянув к себе девушку, он принялся целовать её плечи, сходя с ума от аромата её кожи и волос, перемешанного с легким оттенком цветочного мыла.
…Он помнил, как они лежали в купальне, прижавшись друг к другу, смывая кровь и пот с тел друг друга. Они были так измучены, что прикосновения вызывали лишь теплую нежность. Ничего больше. Потом перебрались в спальню, где уснули, едва их головы коснулись подушки… Торин приподнял худенькое тело, прижав к себе, поглаживая его, накрывая ладонями гладкие полные груди, играя ими. Фал откинула голову, постанывая, дрожа, и принялась тереться о него. Голова закружилась от этой бесстыдной, почти звериной ласки. Но теперь она показалась Торину благословением богов. Фал ерзала попкой по его чреслам, заставляя мужчину рычать от желания. Но теперь ему не было нужды торопиться. Хотелось смаковать каждый глоток слияния, каждое прикосновение. Он развернул к себе девушку, и почти сразу его губы оказались в плену её рта. Она целовалась так жадно, что он едва не плюнул на сдержанность. Тем более, его отвердевшая плоть уже упиралась в её тайное местечко. Наконец Фал оторвалась от его губ, глядя в его сапфировые глаза своими, на данный момент темными, как море после шторма.
–Ты правда хочешь меня? Не Варту, не кого-то другого… ты хочешь меня, Фалюмину?
Он наклонился и поцеловал её в грудь.
–Да, именно тебя…Фалюмину…
Она погладила его по спутанным волосам, улыбаясь своей детской нежной улыбкой.
–Торин… мой Торин…
Он чуть двинул бедрами, прильнув губами к шейке девушки, медленно опуская её на себя. Словно молнией пронзило, заставив выгнуться и застонать. Его стон смешался со стоном девушки, чьи коготки вонзились в его плечи. Она так тесно сжимала его в себе, что было даже немного больно, но эту боль Торин принимал с восторгом, как самое сильное наслаждение. Фал медленно поднялась, позволив ему почти выскользнуть, и снова опустилась, вобрав в себя целиком. Торин покрывал поцелуями её лицо, шейку, тоненькие ключицы. Она была такой хрупкой, такой тоненькой, что казалось, чуть более сильное объятие может сломать её, но Торин ощущал её силу. И то была не просто древняя магия, но сила любви. Эта сила растекалась вокруг, окутывая их обоих сияющим золотым облаком, которое становилось все ярче с каждым движением, с каждым вздохом, наполняя любовников неизъяснимым счастьем. Бедра девушки метались, она выгнулась, трепеща, откинувшись на руках у возлюбленного, протяжно утробно застонав. Торин вскрикнул, задохнувшись, когда её лоно запульсировало вокруг него, выдаивая его до капли, выбивая из мира оглушительной вспышкой наслаждения, такой яркой, что ему показалось, будто он умирает.
Позже они вытянулись на постели, прильнув друг к другу. Фал уткнулась ему подмышку и засопела. За окном взрывались фейерверки и рассыпались в темном небе россыпями ослепительной красоты цветов. Торин смотрел на них и улыбался.
====== Глава 31, последняя, она же ЭПИЛОГ ======
Ори с улыбкой подмигнул удивленной и растерянной Дарфейн, не знавшей, как реагировать на столь необычное событие, как приход разряженного и слегка нервного Кили в сопровождении спокойного как сытый мумак Двалина и тихонько ржущего Фили.
–Мы посидим с малышкой, – сказал он, подталкивая старшего и Фили в сторону гостиной. –А вы тут… поговорите.
Двалин добродушно ухмыльнулся и пошел нацедить старого вина в погребе. Из гостиной доносились голоса Ори и Фили, ссорящихся, кому первому держать Нанфи.
–Фейн… -Кили ужасно смутился, поймав её взгляд. –Фейн… я…нам надо поговорить…
Она удивленно кивнула, видимо, не понимая, в чем дело, оторванная от приготовления обеда. Пропустила его вперед, в смежную с гостиной комнату, где спала вместе с крошкой Нанфи.
Что случилось, Кили? её мягкий женственный голос заставил его внутренне затрепетать.
Присядь… младший принц придвинул кресло. Дарфейн села, пытливо глядя на парня. Снова, как и всегда при виде него внутри поднялась теплая волна нежности.
–Что с тобой, Кили? На тебе лица нет!
–Фейн… я должен тебе кое-что сказать…– Кили смотрел на неё такими беспомощными глазами, что у неё все оборвалось внутри. –Я знаю…Торин мне сказал… что отпустил тебя.
Дарфейн вздрогнула, чуть подавшись назад, положив руки на сдвинутые колени.
Фейн, пожалуйста, выходи за меня! выпалил Кили, зажмурившись и молясь всем богам Арды.
Она вздрогнула, всё ещё не осознавая того, что он сказал, глядя на него почти со страхом. Неужели он почувствовал, что стал кем-то для неё за все те три года, что она была наложницей его дяди? За тот год, что он бывал в её доме, нянчился с крошкой Нанфи. Дарфейн сама себе боялась признаться, что веселый и ласковый, как домашний котенок юноша затронул в её душе что-то. Она по-своему любила Торина, с которым у неё была договоренность, которому она была верна и родила дочь. Но то было скорее восхищение мужеством и красотой, и должное королевской крови. А Кили… ей вдруг вспомнилось, как он сидел всю ночь у постели заболевшей Нанфи, держа её маленькую ручку в своей. И как помогал ей по дому, починить сломавшиеся предметы обихода, перетащить мебель и присмотреть за малышкой. Она не смела признаться себе в том, что её теплая дружеская любовь к младшему из принцев превратилась в чувство совсем другого рода. Не смела признаться, пока была женщиной Торина.
Кили, не надо… её глаза защипало от слез. –Не смейся надо мной…
Смеяться? он опустился на колени перед креслом, взяв её руки в свои и глядя на неё своими детскими глазами. –Фейн, как я могу смеяться над женщиной, которая единственная мне дороже жизни? Я не осмелился бы встать поперек пути дяде, но с радостью отдал бы жизнь за тебя. А теперь ты свободна! И я могу, наконец, говорить…
Он поцеловал её руки, крепко сжав в своих.
–Я люблю тебя Фейн. Ты самая прекрасная, самая женственная и нежная. Я не женился бы никогда, если бы ты продолжала оставаться женщиной Торина...
Он смешался, растерянный, во власти обуревающих его чувств. Дарфейн жадно вслушивалась в его слова, желая и не смея поверить.
Ты выйдешь за меня? почти жалобно прошептал Кили, глядя на неё. Внутри вспыхнуло что-то такое яркое, такое светлое и сильное. Слезы текли по щекам, но она не могла не улыбаться.
–Кили…не смейся надо мной… разве такое возможно?
Он придвинулся ближе, обняв её, прижавшись к ней, с неописуемым счастьем ощущая её, наконец-то, в своих объятиях. Дарфейн погладила его темные волосы. А потом расплакалась, зарывшись в них лицом.
Я люблю тебя, Фейн…я так тебя люблю! тихо прошептал он.
Она молча гладила его волосы, лицо, кивая, не в силах ничего ответить, потому что горло сжали слезы. Кили поднялся, держа её на руках, и вышел в гостиную.
Ну, ещё одна свадьба на носу? фыркнул Фили, подняв бровь. Ори с малышкой на руках радостно рассмеялся. Маленькая Нанфи подергала его за волосы и сунула в рот косичку.
Двалин вошел в гостиную, таща приличных размеров бочонок и пять кружек.
Итак, празднуем помолвку? хмыкнул он, ставя все это богатство на большой дубовый стол.
Без меня? пророкотал до боли знакомый голос , и в компании прибавилось одного короля и одной его леди. Смущенная и потерянная Дарфейн подошла к Торину.
–Приветствую тебя, король.
Торин с улыбкой коснулся губами её лба.
–Ты подарила мне чудесную дочь, и забрала взамен не самого лучшего племянника, по-моему не совсем равноценный обмен, – усмехнулся он. –Так что с меня подарок на свадьбу.
Кили обнял Фейн, с вызовом глядя на дядюшку.
У тебя есть твоя леди, вот и целуй её! сердито заявил он.
Три свадьбы сыграли в первый день лета. И гномы гуляли так, как могут гулять только гномы. Впрочем, на празднование собрался весь город. Как принято у гномов, сам обряд был свершен в тайне лишь в присутствии двух свидетелей. Торин с Фал, Фили с Мэвой и Кили с ужасно смущенной Дарфейн, одетой в гномью одежду и с волосами, переплетенными драгоценными нитями из золота, унизанными драгоценными камнями– даром Торина, стояли перед небольшой наковальней, опоясанной цветочной гирляндой– символом единения.
Старая гномья жрица совершила обряд, соединив поочередно все три пары. И если и почувствовала что-то при виде юного гномьего принца, бережно держащего за руку малорослую человеческую самочку, то ничем не выдала своих чувств. Чуть позади Ори, который был свидетелем вместе с Двалином, покачивал на руках уснувшую Нанфи. Что творилось в его сердце не знал никто. Но вместе с болью там было и огромное счастье за девушку, ставшую ему больше, чем просто другом. Он улыбнулся Фал, когда она выходила рука об руку с Торином, и поймал ответную улыбку, согревшую его душу. Крошка Нанфи захныкала во сне и Ори покачал её, коснувшись губами чистого лобика. Интересно, какой она будет, когда подрастет?
Тогда Ори даже представить себе не мог, что его собственная любовная история сладко сопит у него на руках…
ПС.
Если кому-то любопытно, что произошло между Фили и Мэвой за некоторое время до свадьбы, то можете почитать))) http://ficbook.net/readfic/662575
