Текст книги "Одиночество среди звезд (СИ)"

Автор книги: Дита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== 1. Путь к Стране Чудес ==========

Всё, что у него есть – книжка. Бумажная древняя книжка в потрепанном мягком переплете. Ни денег, ни имущества. Кот – вне закона, он пробрался на корабль, везущий колонистов в новый мир под названием Вандерленд. В книжке, его единственном имуществе, говорилось, что это волшебное место, место, где правят чудеса, коты умеют исчезать, оставляя лишь улыбку, а гусеницы курят кальян, лежа на шляпках гигантских грибов.

Он не помнит своего имени, наверное, не было никого, кому оно было нужно. Потому он взял себе имя – Чеширский Кот или просто – Чешир. Он любит перечитывать снова и снова эту книжку, найденную в развалинах мертвого города на Старой Планете. «Алиса в Стране Чудес» – так называется эта сказка, удивительная, необыкновенная.

Слышатся шаги. Магнитные подошвы тяжело ударяются о металл решетчатого пола. Чешир торопливо сует свое единственное имущество в складки тряпья, заменяющего ему одежду. Капитан этого корыта не любит читать, зато любит кое-что другое. Он не слишком привередлив и довольствуется тем, что его «заяц» готов ему отдать. Чешир лежит неподвижно, глядя на темную громоздкую тень, наплывающую в красноватом мареве внешней палубы. Капитан с резким металлическим щелчком расстегивает пояс и спускает штаны. Чешир закрывает глаза, подтягивает колени к груди. Даже захоти он воспротивиться, ничего бы не вышло. Капитан – гора мышц, и хорошо, что жестокость не входит в число его недостатков. Он даже поглаживает «зайца» по бедру прежде, чем разнять на нем лохмотья. Его член не так уж велик, и это тоже хорошо. Чеширу не приходится испытывать боль.

Капитан сплевывает на ладонь и привычным движением смазывает член, а остатками слюны проходится по заднице «зайца». В человеческом облике это проще. В Истинном, с Истинным Сознанием Чешир вряд ли позволил бы надругательство, скорее умер бы, но сейчас ему любой ценой надо попасть на Вандерленд. Чужой член входит медленно, позволяя привыкнуть к ощущениям, большие руки обнимают, губы касаются шеи. Что ж, можно сказать, ему повезло. Могло быть куда хуже. Капитан всегда молчит, даже когда переворачивает его на спину и подтягивает к себе, придерживая за бедра. Пожалуй, его можно было бы назвать красивым, если бы не перебитая переносица и глубокие шрамы, изрезавшие левую щеку. Чешир смотрит на него, прижимая к груди под лохмотьями книгу. Он смотрит в глаза Капитану, пока тот трахает его, медленно дроча ему член. Этот зрительный контакт почему-то важен, так же, как важны и сны, приходящие потом, позже, когда измученный, он засыпает в объятиях великана. В этих снах маленькая девочка по имени Алиса зовет его, манит за собой, а её друг Безумный Шляпник похож на того, кто держит его в объятиях. Не сильно, но похож.

Капитан уходит под утро, вволю насладившись своим пленником-«зайцем» и оставив приношение в виде прессованного концентрата и закрытой разовой упаковки с водой. Кажется, его вполне удовлетворяет покорность Чешира. Иногда Чеш думает, что ему будет не хватать этих ночей, мгновений отчаяния и чувства безысходности, и сильных рук, ломающих тело, и усталости пополам с наслаждением. И лежа в крошечной душевой кабине для технического персонала, под тугими горячими струями воды, он пытается всеми силами души возненавидеть того, кто взял такую дорогую цену за его свободу. Но ненависти нет, лишь беспросветная тоска, такая тяжелая, густая, что он почти сходит с ума. И ещё облегчение, понимание, что он жив и ещё на немного приблизился к цели.

Но однажды Капитан приходит в последний раз. Чешир ждет, но на сей раз его мучитель не пытается взять его.

– Там не Белое Небо, – говорит тот, говорит впервые за все время, что Чешир провел на корабле, – там не Вечный Свет. Этот мир такой же жестокий, как и другие.

Чешир смотрит в густо-лиловые глаза, и неожиданно понимает, что в глазах этих – слезы.

– Не уходи, – говорит Капитан, опуская голову, – останься со мной, на «Буджуме».

Сострадание, вот что его погубит однажды. Сострадание и сопереживание. Чешир не может говорить, горло сведено судорогой и где-то в глубине рождается буря. Капитан гладит его по плечу, неожиданно обнимает, крепко, жарко, прижимаясь лицом к растрепанным волосам.

– Останься… – на большее его не хватает.

Вместо ответа Чешир вынимает из-за пазухи драгоценную «Алису» и протягивает тому, кто забрал у него свободу воли, но взамен подарил всего себя. Капитан берет книгу из его рук бережно, словно это величайшее сокровище. Слезы капают на потертую обложку, и сердце Чешира сжимается от пронзительной сладкой и горькой боли, которая ему не принадлежит. А потом они просто сидят, обнявшись и глядя в черное небо, на котором медленно вращается вокруг рыжего карлика маленькая планета. Вандерленд!

– Когда-нибудь и ты найдешь свой Вандерленд, – говорит Чешир, прислонившись головой к сильному плечу, – и того, кто тебя полюбит всем сердцем. Я должен идти, но я никогда тебя не забуду.

Их поцелуй – единственный. И он – расплата для них обоих.

Планета невелика, но сила тяжести на ней превышает другие планеты её размеров. Впрочем, Чеширу кажется, что прекраснее мира он не видел. Он ступает на пыльную черную землю и идет, не оглядываясь. Он знает, что Капитан найдет своего человека или кота: кого-то, с кем будет счастлив. А ему предстоит встреча с его Алисой, с Безумным Шляпником. С теми, кто призвал его через необъятные просторы Космоса, через тьму и свет, и чужую страсть. С теми, кто однажды должен будет стать его семьей…

========== 2. Легенда об Алисе ==========

Шлюпка несколько раз подпрыгнула, сминаясь, будто стенки её были из тонкой фольги, и замерла, потрескивая и испуская черный дым из разорванного правого двигателя. Боковой люк откинулся, и Шляпник, кашляя, ругаясь на восемнадцати языках, выполз на горящую землю.

Алиса и Чеш бросились к нему, оттаскивая от грозящей вот-вот рвануть капсулы. Они едва успели скатиться по склону, оберегая и без того не слишком крепкую голову старшего товарища от ударов, когда клятая шлюпка все-таки рванула.

– Они идут к Озеру Слез, – сказал Шляпник, отплевываясь от земли, – там последняя Нора до Абренси. Им нужно Время, только Время, ничего больше! Но старина Время сгинул в проклятой червоточине и теперь они обречены!

Лиловые облака плыли по небу. С оглушающим треском вонзались в землю разряды. Джабберы поливали смертоносными лучами все пространство к западу от Леса Чудес и Гор Кэрролла. Лучи поглощали любую органику, почти не затрагивая минералы и камень.

– Надо как-то задержать этих тварей, – сказала Алиса, отдирая кусок от куртки, чтобы перевязать рассеченный лоб. – Не то у наших не хватит времени добежать до Норы. Соня, просыпайся!

– Ага, щаз, – проворчал Чешир, умывая порванное шрапнелью ухо, – она не проснулась, даже когда атаковали Форт Баньши.

– Тяжелая, зараза, – сказала Алиса, спуская с плеча вещмешок со спящей в нем Соней, – а бросать её нельзя. Чеш, понеси её немного, пожалуйста. А я Шляпнику помогу.

С момента нападения джабберов прошло едва ли больше семи суток. Последние сообщения с Земли Джина Родденбери были предупреждением вторжения. Потом тишина и мертвые передатчики на всех волнах. Алиса слышала разговоры перепуганных колонистов. Люди собирали самое необходимое, одевали детей, вооружались, кто чем мог. Хотя какое оружие в мирной колонии на мирной планете, где и хищников-то почти не было.

Алиса, круглая сирота, привыкла выживать одна в металлических коридорах Первого Города. Здесь она встретила Безумного Шляпника, старого сбрендившего техника, прибывшего на одном из первых кораблей. Говорили, он участвовал в сборке Первого Города, когда обрушившиеся перекрытия погребли всю его команду, а ему металлическим блоком раскроило череп. Бедняга даже имени своего не помнил.

Шляпник был странный, но ему Алиса могла доверять. Иногда она помогала ему с починкой старых коммуникаций, а он за это позволял играть с Соней, громадной, седой от старости гипер-крысой, питомицей старого ублюдка. Соня почти всегда спала, просыпаясь лишь для того чтобы объесть ржавчину с пары-тройки труб и снова завалиться дрыхнуть.

Чешир присоединился к ним после того, как на планету приземлилась последняя группа колонистов. Кот – вне закона, он пролетел в трюме транспортника полгалактики, чтобы получить новый шанс в новом мире. Колонисты, не особо привечавшие Чужеродных, отнеслись к нему не слишком дружелюбно. Котяра пожал плечами и ушел в Первый Город, где поначалу шлялся по коридорам, приглядываясь к обитателям. Алисе тогда было лет шесть, совсем мелкая была. Теперь-то, четыре года спустя, подросла. Но любовь её к Чеширу оставалась прежней, как и его привязанность к этому любопытному и доброму человеческому детенышу.

До них никому не было дела, каждый из колонистов прежде всего думал о себе и своей семье, да ещё о полезных членах общества. А какая польза могла быть от старого шизика, щуплой девчонки и вороватого котяры? Но Алиса тревожилась за тех, кто жил в Новом Городе, тревожилась ещё и потому, что несмотря ни на что любила их всех ради одного крошечного человечка. Шляпнику было все равно, а Чешир был слишком привязан к ним, чтобы бросить.

– Мы не успеем уйти, – сказал он, помогая усадить Шляпника на поваленное бревно и поддерживая, пока Алиса перевязывала тому пропоротую осколком руку.

Алиса закончила перевязку и поднялась на холм. В свои десять лет она была куда более сообразительной и мудрой, чем те, кто жил в Новом Городе, под защитой умных машин. Разумеется, она знала, что при всем желании не успеет добраться до Норы. Последний шаттл расколотил Шляпник. Вздохнув, она в последний раз взглянула на медленно летящие, похожие на кошмар генетиков биокорабли джабберов. Её пробрала дрожь при виде этих жутких транспортов: темных, откровенно нечеловеческих, словно сотканных из вен, черных высушенных ошметков и полос чужеродной плоти. Черные капли ледяного ужаса упали в душу, заронив сомнения в удаче их предприятия. На плечо опустилась когтистая лапа Чешира.

– Ты успеешь, – сказала Алиса, не оборачиваясь, – ты сможешь добраться прежде, чем Нора закроется.

– Зачем? – кот пожал плечами, стоя рядом с ней. – Мой дом здесь, Алиса. Давно уже здесь. И я никуда не уйду.

Алиса не глядя втиснула пальцы в его мягкую ладонь.

– Ты поможешь мне задержать джабберов? Надо дать время людям уйти.

Кот издал что-то вроде хрипения, звук, означавший высшую степень негодования.

– Они бросили тебя, всех нас, и все равно ты пытаешься защитить их!

Алиса вздохнула, прижавшись щекой к пушистому боку.

– Там моя сестренка, – сказала она, решившись, – её удочерили после того как папы с мамой не стало. Она была совсем маленькая, ещё ничего не понимала. Потому её взяли. А я уже понимала все… В общем, там она, и я не хочу, чтобы эти… не хочу, чтобы её сожрали.

Кот погладил её по встрепанной, коротко стриженой макушке.

– Вон оно как. Ну ладно, пойдем, надо добраться до убежища засветло.

– И настроить силовое поле, – сказала Алиса, шагая рядом, – помнишь те генераторы, что оставались в первом городе? Они были слишком старые, а когда Норы научились делать стабильными, первым делом прислали новые мощные.

– Думаешь, их надолго хватит? – с сомнением спросил Чешир.

– Нам надолго не надо. Только пока люди не уйдут.

– А топливо? Не забывай, у нас его почти не осталось.

– Там конверторы. Скормим им трубы с закрытой секции, хватит на то, чтобы продержаться нужное время. Шляпник знает, как это сделать.

– Все, что нам надо – это привести в себя старого шизика, – хмыкнул Чешир, почесывая рваное ухо.

Они подняли Шляпника и потащили его, поддерживая с двух сторон. В мешке за плечом Чешира похрапывала Соня.

Путь до Первого Города был не слишком долог, гораздо больше времени они угробили, пытаясь привести в себя Шляпника, который и так-то был безумен, но после падения и взрыва шлюпки впал в растительно-матерное состояние, открывая рот лишь, чтобы исторгнуть очередную партию брани.

– Так мы вряд ли чего-то от него добьемся, – сказала Алиса, утирая пот со лба, – единственный выход – шлемы.

– С риском потерять ещё и тебя, – заметил кот, помогая уложить безумца на кушетку и подсоединить обод с электродами и кристаллами, – неужели выхода нет?

– Его и так нет, – сказала Алиса, надевая на себя второй обруч и прилаживая так, чтобы кристаллы связи касались головы, – котик, без него мы не сможем запустить генераторы и конвертор. Так что, когда я скомандую, включай машину!

Блок связи использовался для прямой передачи знаний и информации от учителя к ученику. Так почти не тратилось времени на обучение, поскольку кристаллы абризиума, минерала, найденного почти по всем секторе Малефор, позволяли писать информацию прямо на нейроны мозга.

– Удачи, – сказал Чешир, грустно глядя на Алису, – готова?

– Поехали! – ответила она, закрывая глаза.

Океан образов и видений обрушился на её детское сознание, ломая, кроша в ошметки. Алиса больше не была Алисой, она была человеком по имени Эрик Аменафор, она была отцом, братом и мужем. Сама не своя, она сжимала в объятиях мертвое тело с распоротым животом. Вокруг все было в саже и крови, и околоплодных водах. Она рыдала, зовя ту, что была женой, будущей матерью, любимой. Но сейчас плод их любви мертвым куском плоти валялся в извивах пуповины и кишок. Лилу… это было дело их щупалец! Лилу пришли, чтобы отобрать у него все, что он любил…

… Она была воином на поле битвы, горящим заживо в зажигательных растворах. Лилу, монстры из глубокого космоса, бывшие владыки Малефора, не собирались терпеть вторжение человечишек.

… Она визжала от неистовой боли и ужаса, смешанного с омерзением, глядя, как её руки вспучиваются, как вскипает плоть, превращаясь в чудовищные наросты. Оружие лилу было столь же кошмарно, как и они сами. Она видела гибнущих рядом, точно так же вскипающих в белой плазме товарищей, однополчан. Тело одного из них почти полностью вкипело в затвердевший раствор, но голова осталась невредимой. И что было самым страшным, он ещё жил. Хрипел, пытаясь глотнуть воздух ошметками сожженных легких, а по щекам струились кровавые слезы. Правая кисть, по какой-то страшной насмешке судьбы уцелевшая, торчала рядом, и пальцы сжимались и разжимались в судороге. И он, Эрик Аменафор, схватил опустошенный плазмаган собственными кипящими руками и с силой опустил на голову несчастного. Череп треснул, смявшись под ударом. Мозг и кровь брызнули на его руки и лицо. А потом он бежал, визжа и всхлипывая от боли, пока не упал, дергаясь и пытаясь разбить голову о землю…

Его подобрали. И были дни, недели, проведенные в восстановителях. Они вернули ему тело, но так и не сумели до конца вернуть разум. Они бросили бы его обратно в пекло войны с лилу, но к тому времени победоносная армия людей уничтожила проклятых тварей, замуровав их в их собственном кошмаре и обрушив все три планеты в жерло серной звезды, вокруг которой они вращались.

Но на планетах, приспособленных для колонизации, необходимо было ставить временные города и убежища. А заодно служить подопытными кроликами, испытывая атмосферу, не мутагенна ли для людей. И техники там необходимы…

… Снова дикая боль, он лежит, держась за окровавленную голову, глядя на корчащихся в муках товарищей. Рядом совсем мальчишка, глаза огромные, полные страха. Изо рта выплескивается кровь, а грудь рассечена надвое громадным осколком металла. И видно в проломе ещё слабо дергающееся сердце. И кровь, повсюду кровь. Чья-то оторванная кисть чуть поодаль…

… Он доделывает в одиночку последние уровни. Подключает тяжеленные провода в толстом слое изоляции к мощным серым полусферам, а потом запускает определенную последовательность чисел, чтобы включить их. Низкое гудение заполняет помещение, отдается пульсирующей болью в голове. Он на всякий случай ощупывает латки, сделанные прямо по голому черепу. Восстановителей здесь нет, приходится делать на скорую руку. Интересно, чем птеродактиль похож на генератор?

…Алиса открыла глаза, все ещё чувствуя себя Эриком Аменафором. Утерла мокрое со щек, не то капли пота, не то слезы. Поднялась с лежанки, опершись о руку Чешира.

– Сделай мне чаю, котик, – попросила она срывающимся, слабым голосом, – и принеси в генераторную. Я теперь, кажется, знаю, как подключить энергию и сделать конвертер основным поставщиком топлива.

Она оказалась слишком слаба, чтобы переключить тяжелые провода. Помог кот, вернувшийся с чаем. Тут же поставил чашки на пол и кинулся к ней. Вдвоем они как-то управились, завернули провод почти до отказа, хотя второй винт так и не лег в паз.

– Да и мрак с ним! – махнула рукой Алиса, делая глоток из чашки и ковыляя к следующему генератору. Всего их было три. Последний они закончили подключать аккурат к моменту, когда слабая дрожь земли начала ощущаться под ногами.

– Поехали! – Алиса повернула один за другим три рубильника и принялась набирать последовательность переключения между топливными блоками. Чешир пошел посмотреть, как дела у Шляпника, вдвоем они вернулись вместе. Шляпник был – краше в гроб кладут, шлем где-то потерял, череп в ошметках кое-как зажившей плоти и полосах металла, скреплявших разломанные части. Но для Алисы не было никого ближе, чем эти двое, кот и безумец. Ну и ещё Соня, разумеется, подумала она, глядя на мешок, который Шляпник прихватил с собой. Из мешка торчал длинный лысый хвост.

Генераторы гудели. Экран на стене светился, показывая силовую сеть, протянувшуюся все слои атмосферы так, что облететь её было невозможно. Датчик замигал, показывая расход топлива.

– Пошли за трубами! – сказала Алиса, стараясь не думать о сорванных ногтях и ноющем от усталости теле. На экране один из впереди идущих кораблей натолкнулся на силовую сеть и его окутал сноп бело-синих разрядов. На мгновение показалось, что он сейчас пройдет через препятствие.

Алиса сжала одной рукой руку кота, второй – руку Шляпника. Она не умела молиться, но сейчас, глядя воспаленными глазами на экран, молилась Вселенной, чтобы джаббер не прошел. И молитва её была услышана. Без звука чудовищный инопланетный корабль задрожал, запульсировал и разорвался на тысячи кусков. Тут же застыли остальные корабли, словно гибель лидера оказалась мгновенным запретом на движение.

– Скорее, за трубами! – Алиса потащила старших друзей в коридор и к запретной секции.

Им даже не пришлось размонтировать старье. Довольно солидный запас металлических и биопластовых труб был сложен в дальнем помещении. Алиса вернулась за погрузчиком, а кот и Шляпник принялись грузить на него трубы.

– Чем птеродактиль похож на генератор? – спросил Шляпник, когда трубы были доставлены к огнедышащему жерлу конвертора. Кот принялся сталкивать трубы одну за другой.

– Оба серые? – спросила Алиса, обращаясь к Шляпнику. Тот неожиданно улыбнулся изодранным ртом.

– Ты всегда угадываешь!

Лилу, джабберы, имбулу – это были самые сильные их тех, кто заселял Малефор до прибытия людей. Галактика Зла, так прозвали её люди. Алиса часто думала, а есть ли где-то Галактика Добра? Место, где живут только добрые и дружелюбные расы, где нет войны и не убивают беременных женщин и детей, не терзают животных. Где все со всеми живут в мире.

Она устало прижалась к боку кота. С пары старых следящих дронов-спутников им удалось отследить подходы к Озеру Слез. Последние из людей уходили прочь. Вот остались только двое. Рослый мужчина и маленькая девочка лет пяти. Она утирала кулачком слезы, глядя прямо в прицел дрона. Мужчина поднял её на руки и шагнул в сияющую червоточину. Алиса улыбнулась.

– Это и была твоя сестренка? – спросил Чешир, гладя её по голове.

– Она, – кивнула Алиса, – Джессика Ишимура, дочь Клауса и Лидии Ишимура, урожденная Эдит Лидделл.

– Ты все помнишь, – улыбнулся кот, вылизывая вторую лапу, – у нас осталось ещё несколько труб.

– Они пойдут дальше, – сказала Алиса, глядя на экран, – надо остановить их. Надо остановить их, пока они не захватили другие планеты.

– Есть идеи? – спросил Чешир, с нежностью глядя на неустрашимую малышку.

– Есть одна, – кивнула Алиса, – если мы продержимся ещё несколько часов, возможно, я сумею доделать тот старый межпланетный шлюп, на котором прилетели техники. Он слегка потрепан, но мы со Шляпником почти его восстановили. Осталось только домонтировать вспомогательные движки и средний циклотрон. Это работы на пару часов.

– Считай, что они у тебя есть, – серьезно сказал кот, поднимаясь с места и хватая за шкирку Шляпника, – шевелись, старый пройдоха! Жизнь слишком хороша, чтобы тратить её на смерть!

***

Галактика Малефор была велика. Люди расселились до самых дальних её пределов, несмотря на войны с враждебными расами. Это был мир, где не признавали слабых, где немощь и слабость считались пороком. Но из конца в конец её передавали легенду о маленькой девчонке и двух её друзьях, один из которых был безумцем, другой же вовсе не был человеком. О тех, кто сумел не только дать шанс колонистам с Вандерленда, но и позже, вырвавшись из смертоносных объятий джабберского флота, предупредил Центральный мир о вторжении.

Это была легенда об Алисе.

========== 3. Сквозь бури пространства… ==========

Станция ускорялась, в спешном режиме отдаляясь от обреченной планеты. Алиса вывернула руль до предела, судорожно колошматя по кнопкам и поворачивая тумблеры. Сидевший в кресле второго пилота Шляпник ругался, как портовый грузчик, пытаясь отстрелять все обломки и мусор, летящие навстречу. Все ресурсы Алиса пустила на скорость, на силовую защиту их просто не оставалось. Чешир что-то втолковывал перепуганным, усталым людям с Цетуса-3, старался успокоить, вселить надежду.

Алиса перевела тягач на автономный режим и с трудом поднялась с кресла. Колени дрожали, и тело прошибал холодный пот. Она посмотрела на экран. Удаляющаяся красно-желтая точка Цетуса-3 была уже в нескольких миллионах звездных лиг, так что взрыв не затронул бы станцию и тягач. Но все же у неё сжалось сердце при виде того, как на месте точки расцвел огненный цветок. Он исчез почти сразу, обернувшись непроглядной тьмой. Кто-то плакал за дверью рубки.

– Шляпник, корабль на тебе, – сказала Алиса, тронув плечо старого друга.

Шляпник, огромный, монументальный, казавшийся ей непоколебимым, накрыл её руку своей. Алиса наклонилась, прижавшись щекой к его летному шлему времен Второй Экспансии, скрывавшему страшные шрамы и латки на расколотом черепе.

Чешир ждал её в коридоре, у двери. Везде, куда ни кинь глаз, сидели, стояли, лежали гребнеголовые цетиане, серокожие большеглазые гавара, люди – потомки земных колонистов. Кто-то плакал, кто-то исступленно молился Ньярлату, темному божеству погибшего мира, чуть поодаль несколько малышей играли в «стукни рогом», хотя головные гребни у них только начали прорезаться.

– Кто старший? – спросила Алиса, оглядев цетиан. Возле стены поднялся высокий самец, чей роговой гребень, идущий от переносицы через череп назад, уже достиг почти метровой длины.

– Я старший, – медленно произнес он на всепланетном, – меня зовут Рагхири, из Дома Сахру.

Алиса шагнула к нему, всматриваясь в лиловые глаза без радужек.

– Скажи своим людям, что я смогу доставить их на одну из окраинных планет, либо передать управление транспортом тому, кто умеет им управлять. Путь в Центральные миры закрыт для нас.

Цетианин наклонил голову вправо, моргнув второй внутренней парой век.

– Они не впустят Алису Лидделл?

Чешир хмыкнул, наклоняясь, чтобы успокоить заплакавшего ребенка. От прикосновения его ладони малютка затих мгновенно и засопел, уткнувшись в материнскую грудь.

– Не впустят. Алиса приговорена к смерти в Амельрейне, – сказал он, обнажив в улыбке все имеющиеся зубы. Зрелище вышло жутковатое.

– Но за что? – пораженно спросил цетианин. – Все мы слышали о том, что она сделала для людей и для всех обитателей Малефора. И все мы, кто здесь, знаем, что она делает для нас. И после всего её приговорили к смерти?

– Официально именно Центральные миры первыми узнали об атаке джабберов, – Чешир улыбнулся ещё шире, хотя это казалось уже невозможным, – и именно они открыли портал на Вандерленде и позже на других планетах, пока их гвардейцы сдерживали атаки джабберов. А Алиса Лидделл преступница, приведшая джабберов на планету. Таков официальный приговор.

– И кто-то этому верит? – спросил цетианин, помолчав довольно долгое время.

– А Центральным и не нужно, чтобы кто-то верил. В их распоряжении ресурсы, они управляют Малефором, всеми планетами. Люди поверят в то, во что им прикажут верить, если хотят и дальше получать защиту и помощь из Амельрейна.

– Нам нужна только планета, жилая планета где-то на задворках, подальше от Амельрейна, – сказал цетианский вождь, пригладив гребень, – мы будем работать, будем выращивать еду и сами обеспечивать себя.

– Даже в окраинных мирах не выжить без помощи Центра, – Чешир устало провел рукой по лбу, – на первые несколько лет необходим провиант и зерна, саженцы. Контрабанда дело хорошее, но только в том случае, если у вас есть деньги или ресурсы.

– Вы свяжетесь с Центром, – сказала Алиса, нарушив повисшую тишину, – ты умеешь управлять транспортом, Рагхири дашт Сахру?

Цетианин покачал головой.

– Прости, Алиса Лидделл, я не пилот, и среди нас пилотов, к сожалению, нет. Почти все здесь либо фермеры, либо земледельцы.

Она сжала руки, стараясь скрыть тремор. Снова накатывали волны ярости, волны физической боли, которые тяжело было контролировать.

– Симхар всего в полудне пути, – тихо сказал Чешир, положив руку ей на плечо, – мы успеем туда, если отправимся в ближайшие часы.

– Позже, – Алиса с трудом улыбнулась, – пока нужно решить проблему с этими беднягами.

– Возьмем их на Симхар, а дальше по обстоятельствам, – предложил котяра, – решение займет не один день и не одну неделю. Столько ты не протянешь.

Чешир был прав, это приходилось признать. Алиса едва смогла дотащиться до своей каюты, стискивая зубы и обливаясь холодным потом. Она бы свалилась в коридоре, но Шляпник, видимо, почуял недоброе и вышел из рубки. Уткнувшись в его плечо, Алиса позволила отнести себя, раздеть и сунуть в душевую капсулу. От холодной воды полегчало, но ненамного. В низу живота словно взорвалась плазмобомба. Как всегда в такие мгновения, жить не хотелось от слова совсем.

– Котяра уже ведет транспорт к Симхару, – голос безумца звучал мягко, и мягко его большая ладонь отирала капли пота с Алисиного лица. – Переключил все ускорители в авральный режим. Будем там даже раньше, чем через двенадцать часов.

Алиса слабо улыбнулась, положив руку ему на плечо.

– А ты, наконец, увидишься с Бинди.

Она была готова поклясться, что на губах Шляпника появилась нежная улыбка. Бинди, тоненькая чернокожая уроженка Мбата-Аири, была его возлюбленной с первой их встречи. Шляпник даже выкупил её у хозяев.

Когда им удалось сбежать с Вандерленда десять лет назад, Алиса не представляла, что уносит с собой с проклятой планеты нечто, куда более страшное, чем воспоминания. Ей часто снились те мгновения, когда их крошечная шлюпка, из которой пришлось вывинтить кресла и панели, чтобы поднять троих, покидала атмосферу. Черные щупальца чуждого разума, чуждой силы устремились следом, настигая беглецов. Кот и безумец ничего не заметили, не почувствовали. А она ощутила, как ледяной черный огонь проник в её тело, в её сердце. Боль была такой, что она едва не лишилась сознания. Она чувствовала внутри себя пульс миллионов одиночеств, черную злую силу, способную разрушить Вселенную. В те мгновения она поняла, кто такие были джабберы, что были они самой сутью, черным, пульсирующим болью сердцем Малефора. Их силу, их чудовищную темную боль заперла в себе маленькая Алиса Лидделл, чтобы защитить тех, кто был ей дорог. Но даром слияние не прошло. Одиночество и ненависть овладевали ею, превращая раз в сто дней в обезумевшую, одержимую убийством тварь. Чешир и Шляпник не бросили её. Они всеми силами старались облегчить её страдания, но удалось лишь трансформировать их, да и то не сразу. Подарком на семнадцатилетие Алисы стало посещение отдаленного мира, укрытого в газовой туманности. Там, в Пурпурном Огне, она провела три дня по меркам того странного мира, пока на корабле, оставшемся на орбите, прошло три года. Боль одиночества не ушла, но трансформировалась в жажду плоти. И теперь хотя бы раз в сотню дней Алисе приходилось посещать запретные миры Удовольствий. Впрочем, там её и её друзей принимали как богов после того, как они ухитрились спасти Симхар, столицу этого злачного местечка, от верной гибели, передав со своего кораблика ложные координаты судам Центра.

Симхар был единственным местом Малефора, где Алиса чувствовала себя спокойно и безопасно. Где к её услугам были десятки роботов на любой вкус, созданные для наслаждений. Они помогали погасить пламя, сжигавшее её тело и рассудок. Это был единственный выход. Она надеялась, что однажды найдет другой.

Шляпник держал её на успокоительных почти все время до Симхара. Но наступил момент, когда они перестали действовать. Алиса лежала на постели, с трудом вдыхая воздух, казавшийся раскаленным. Судороги сводили тело, не давая передышки больше, чем на десяток минут. Она прогнала Шляпника, не желая, чтобы он видел её в подобном состоянии, потому краешком угасающего рассудка удивилась, когда пара сильных рук подняла её, завернув в покрывало. В ноздри ударил чужой запах. Металл, плоть, горький жесткий аромат антибиотика. Этот аромат был единственным, что роднило его со Шляпником. Но Алиса была слишком слаба, чтобы сопротивляться.

Запах изменился. Теперь он был тяжелым и затхлым, как в тесной шлюпке с плохими воздухоочистителями. Алису уложили в кресло и пристегнули руки и ноги к держателям. Она чуть повернула голову, пытаясь разглядеть похитителя полуослепшими от боли глазами.

– Кто ты? – собственный голос показался ей слабым и жалким, но это было лучше, чем ничего.

Большая фигура приблизилась. В тусклом мигающем красноватом свете Алиса не могла разглядеть лицо. Мужчина провел пальцами по её лбу, убирая прилипшие прядки влажных от пота волос.

– Наконец-то, – в его голосе слышалась ненависть пополам со свирепой радостью, – долго я ждал этого момента, Лидделл.

Алиса моргнула, пытаясь сфокусировать взгляд на похитителе. Больно было до изнеможения, но она с радостью ухватилась за начало беседы. Хоть какой-то способ отвлечься.

– Ну вот, дождался, – холодно произнесла она, – и что теперь? Отвезешь меня в Амельрейн?

Даже горло сводили судороги, но она нашла в себе силы изобразить усмешку.

– В точку, шлюшка, – донеслось насмешливое откуда-то из-за спины, – а теперь сделай одолжение, заткнись.