Текст книги "Проигравшие (СИ)"
Автор книги: Dina Sixx
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
========== 1. Карачи ==========
– Когда я скажу «беги» – беги! – шёпот Шерлока звучит набатом, и сердце, учащённо бившееся от страха перед смертью, теперь разрывает грудную клетку ликованием. Ирэн хочется закричать во весь голос, но сейчас – нельзя, сейчас – бежать, не оглядываясь, бежать, как не бежала никогда.
«Я знала, знала!»
Все чувства обостряются до предела: сабля рассекает воздух, звук пронзительный, яркий, запоминающийся надолго; сухой ветер бьёт в лицо, приносит откуда-то издалека запах специй, а, может, только кажется, и это песок обжигает глотку с каждым вдохом; в темноте различаются очертания горизонта – лучшее, что Ирэн видела за последний месяц жизни в неволе. Страх подстёгивает – не даёт остановиться даже тогда, когда ноги перестают слушаться, а горло начинает саднить от обезвоживания.
Даже тогда…
– Мисс Адлер! – словно из какого-то тумана вырывает знакомый голос, и она оборачивается на зов, чувствуя, как земля уходит из-под ног – то ли от неверия в происходящее, то ли от беспощадной усталости, в миг обрушившейся на неё от остановки. А может, всё и сразу.
Шерлок стоит перед ней – слетевшая в бою куфия{?}[мужской головной платок, популярный в арабских странах. Служит для защиты головы и лица от солнца, песка и холода.] лежит на плечах, взгляд дикий, словно у хищника, догнавшего свою добычу, руки в крови, – и образ этот отпечатывается в её памяти навечно. Шаг сделать не удаётся, перед глазами начинает плыть, но Шерлок вновь приходит на помощь, подхватывая, сковывая в своих руках, повторяя единственную фразу:
– Теперь всё в порядке, я здесь.
В немой прострации, прерываемой тяжелым дыханием, они находятся не больше минуты: Шерлок знает, что медлить нельзя – за это можно поплатиться жизнью, но позволяет им эту вольность. Ему нужно перевести дыхание, ей же… По дрожи в теле легко понять, что Ирэн пришлось несладко, а насколько – Шерлок пока и думать не желает.
«Не сейчас».
– Нам пора, – сообщает он, – машина недалеко.
– Да, хорошо, – Ирэн собирает волю и оставшиеся силы в кулак и, отдаляясь от своего спасителя – и, как иронично, губителя! – в одном лице, ускоряет шаг.
Шерлок сконцентрирован и собран, но это – напускное. Он перелетел полсвета для спасения Ирэн, нарушил ряд законов в ряде стран, вклинился в Джамаат уль-Ансар{?}[террористическая организация в Пакистане] под видом палача и убил четырёх террористов одной саблей… Спокойствие сейчас может ему только сниться, но всё, что было «до», становится не столь значимым, когда приходит осознание – Эта женщина жива.
«Жива!»
Ирэн взволнована и боится – основания есть, но идти за Шерлоком, значит довериться полностью, без остатка. И она верит, потому что «Прощайте, мистер Холмс» не наступило по одной простой причине – мистер Холмс не захотел проститься.
Чёрный внедорожник на скорости уносит прочь из песков, окропленных кровью их врагов. Пакистанская ночь оказалась обманчива и вместо обещанной смерти принесла спасение.
И видит бог, не только одной Ирэн.
Комментарий к 1. Карачи
========== 2. Лондон ==========
David Arnold and Michael Price – Addicted to a Certain Lifestyle
Пять месяцев до событий в Карачи
Из кабинета Майкрофта Шерлок выходит победителем – так бы сказал каждый, если бы увидел, как он обыграл Эту женщину, – но сам Шерлок едва ли чувствовал себя таковым. Раздавленным, злым, огорчённым – да, победившим – увольте. Надо быть законченным кретином, чтобы верить в эту чушь, которую сам же придумал, и он хочет – искренне, – вот только горечь и мысль, жужжащая в голове, словно назойливая муха, подобную веру отметают прочь.
Она не проживёт и полгода.
Она не проживёт и полгода.
Она не проживёт…. К чёрту!
Из всех разношёрстных эмоций Шерлок выбирает злость, и злится последующие две недели на всё, что его окружает: на Джона, миссис Хадсон, тупой Скотленд-Ярд, откровенно паршивые расследования, череп, сдвинувшийся по чьей-то воле с законного места на камине; Шерлок злится на себя.
Дело Ирэн Адлер закрыто официально, но вот она… Мисс Адлер селится в нём и уходить не собирается. Разрастается, пускает в его голове корни и надоедает присутствием. Быть может Шерлоку бы стоило сходить к психологу, но он не Джон и со своими проблемами спасается старым, проверенным – опиатным – способом.
Героин – помощник верный, на него можно положиться в трудную – в любую – минуту, и после недолгих раздумий Шерлок приходит к выводу, что так он от неё избавится. Нужно пропасть от всех на два дня, придумать дело – важное, срочное, таинственное дело! – и выкинуть Эту упрямую женщину из головы навсегда.
Обмануть окружение не составляет труда – они наивны, как дети, проблема одна – брат, но и с ней он справляется довольно просто и легко. Майкрофт просто не подаёт признаков жизни, а значит сам бог велел делать то, что задумано.
*
В одном из притонов на окраине Лондона Шера принимают, как за родного – ещё бы, он не раз выручал это сборище отверженных и оскорблённых. За что он любит наркоманов: они бывают искренни, воистину благодарны, потому что доза – идол, и тот, кто её приносит, подобен богу. Эта публика не осуждает, не читает нотаций и не запрещает – три заповеди, которые Шерлок хотел бы вбить в голову каждому из своего окружения, здесь кажутся манной небесной, и если это не рай, то как назвать это место иначе?
– Настоящее гетто, – присвистывает парень лет двадцати пяти, с отвращением рассматривая контингент, – стрёмное местечко, босс.
– Тебя не спрашивали, – огрызается Шерлок, впихивая в руки парня телефон и тетрадный лист, сложенный вдвое, – ты всё запомнил? Повтори инструкцию, Стив.
– Мистер Холмс, обижаете, – бурчит бездомный из сети Шерлока Холмса, но выполняет требование, – вы уходите в свой трип, а я отвечаю на смс Джона Ватсона, Майкрофта и Лестрейда.
– Дальше, – Шерлок косится на пустой рваный диван в углу – предел мечтаний в эту минуту. Впрочем, истинный предел мечтаний сжимается в руке, так и просится попасть иглой в вену, решить все проблемы одним уколом. Ожидание подобно смерти, и терпения едва хватает на то, чтобы не послать Стива на все четыре стороны и не пуститься в «свой трип» прямо на этом месте.
– Завтра я забираю вас на такси в отель и привожу в чувства.
– И?
Стив мнётся, но нехотя продолжает:
– И если вы будете сопротивляться, то я применю силу.
– Бинго! – с напускной радостью восклицает Холмс и тише добавляет: – Не сломай мне челюсть или нос, а так – делай, что вздумается. В пределах разумного.
– Понятное дело.
– Вот и молодец, Стив, – Шерлок подмечает, что его покорный слуга взволнован, но отбивает не успевшую начаться партию репликой: – Слушай, я знаю, ты не наркоман, твоё дело – мелкие кражи, но будь другом, сделай, как я сказал, и тогда тебе не придется сюда возвращаться снова. Обещаю.
На Стива, выходца из приюта, обитающего на тех улицах Лондона, которые туристы предпочтут не видеть, действительно можно положиться. Смышлёный парень с верными моральными устоями, если не считать страсти к кошелькам богатеньких пьянчужек, скитающихся по вечерам где попало; Шерлок знает, что он сделает всё так, как велено, и поэтому со спокойной душой оставляет часть насущных дел на его плечах.
А ему же следует разобраться с делом, которое никак не может завершиться, сколько бы он этого не желал.
– Будет сделано, босс.
– Вот аванс, – Шерлок протягивает купюру в пятьдесят фунтов, – остальное – после успешного завершения. Эй, он со мной! – жестом указывает на своего подопечного тому, кто их впустил и чуть ли не бегом отправляется к месту своего морального разложения.
Напоследок он кидает Стиву:
– Будь здесь, лучше за мной присмотреть.
*
Когда героин закипает в ложке, тихонько шипя и булькая, внутри что-то переворачивается, и описать это словами Шерлок бы вряд ли кому-то решился. Это сгусток всех его пороков, чувства вины и страха, но, в тоже время, безраздельное счастье последующей эйфории и ухода из этого мира куда-то, где нет места опасениям, беготне, расследованиям – нет места самой жизни. Эта тонкая грань манит Шерлока уже лет пятнадцать, но он упорно – не без помощи брата – балансирует на ней, подозревая, что однажды не удержится и упадет в самую глубокую пропасть из возможных. Но, сейчас, он все ещё здесь, и пришёл он к старому другу за советом в задаче, которую не может разрешить разумом.
Он уповает на подсознание и впервые в жизни ошибается так фатально.
Знакомая боль от вводимой иглы, перетянутый жгут, зажатый в зубах, секунда промедления и поршень до самого конца. Вена вспыхивает, а после – взрыв. Шерлок опадает на диване, и на периферии ускользающего взгляда он видит опущенное вниз лицо Стива.
Прости, Стив, но не сейчас…
*
Всё так многослойно, но так понятно. Всё рассыпано на части, но собрано воедино. Ход мыслей теряется, искривляется, ломается, а после превращается в ясную линию, в алую линию… Линия губ, усмешливых, порочных – желанных… Дымкой расстилается образ, Шерлок конвульсивно дёргается, но даёт ему слиться в единую картину, чтобы понять, чтобы ощутить от начала и до конца, кто она и что ей нужно.
Она здесь – полыхает огнем по вене, скользит по телу ознобом, раскрашивает только что родившийся мир в разные цвета. Ей будто подвластны время и пространство, и хотелось бы улететь от этой чертовщины подальше – куда-угодно, господи! – вот только его персональному аду всё равно, ему здесь вполне комфортно и хорошо.
Он – этот дьявол в женском обличии – несказанно счастлив оказаться здесь. В том самом месте, которое Шерлок упорно отрицает в реальной жизни, но которое существует на самом деле.
Сердце, мистер Холмс, это называется сердце.
– Всё не так, это не так должно быть… – мямлит себе под нос Холмс, укутываясь в потасканный плед с головой и скручиваясь в клубок.
Дьявол усмехается над ним, но смотрит с нежностью – так смотрят на нашкодивших мальчишек, разбивших коленки в кровь. Так смотрят на тех, кто почти одержал победу, но не смог её удержать.
– Нет, я… Я смог.
Холодными ладонями касается разбушевавшейся души и осторожно гладит, убаюкивая, лаская. Успокоение приносит – счастье захлестывает с головой, хочется кричать о нём, но сил хватает на хрипы, обрывки слов, разорванные картинки. В голове мешанина из всего, но одна просьба о пощаде, и это, подозревает Шерлок, прекратится.
И он молчит.
Он в жизни не просил пощады.
С ней творятся метаморфозы, с ним же случаются перемещения в прошлое. Воспоминания расшатывают и без того хрупкий баланс между мирами, и спустя долгое время – кажется, целую вечность – Шерлок устало шепчет:
– Пожалуйста, хватит.
Дважды.
Оттиск красной помады – везде. Голубые глаза с застывшими слезами – везде. Бежать некуда, от себя не скрыться, игра настигает победившего в ней и сбрасывает с шахматной доски, словно пешку.
SHERlocked.
SHERlocked.
SHERlocked!!!
– Я знаю, я понял… Прошу, – словно в тумане повторяет Шерлок и проваливается в чёрную дыру, где она, наконец, отступает.
Но обещает вернуться.
*
На накрахмаленной простыне в комнате с бежевыми стенами Шерлок лежит и смотрит в потолок. Скула немного ноет, но терпимо – поправимо, в отличие от остального. Дыхание Стивена, спящего на кресле, размеренно и спокойно – четыре секунды на вдох и выход.
Четыре секунды требуется Стиву, чтобы продолжать жить.
Два укола требуется Шерлоку, чтобы смириться с гибелью.
Собственных иллюзий о самом себе.
========== 3. Карачи ==========
Ludovico Einaudi & I Virtuosi Italiani – Run
– Готова?
– Да.
Шерлок проверяет количество патронов в пистолете и передает его Ирэн. Их взгляды – такие разные оттенки голубого – сталкиваются и извечное, созданное само собой, без лишних усилий и слов, ещё с первой встречи, взаимопонимание пронзает каждого, вселяет уверенность и такую необходимую надежду.
«Всё получится», – утверждает Шерлок расширенными зрачками, ещё не совсем понимая, что перед ним не мираж, а настоящая, из крови и плоти, Ирэн Адлер.
«Я знаю», – соглашается Ирэн, моргая. Если Шерлок – здесь, в этом чёртовом Пакистане, в этом проклятом Карачи, прямо перед ней, то других вариантов она просто не допускает.
– Идём.
Шерлок хватает чёрную спортивную сумку, и они покидают внедорожник. Сухопутное путешествие подошло к концу, дальше – вода, двенадцать часов напряженного ожидания и, если повезёт, и их жизни не оборвутся по воле террористов или ещё бог знает кого, то однажды они доберутся до пункта назначения и вспомнят об этом приключении с ноткой ностальгии и лёгким ощущением адреналина в крови, но пока…
Пока нужно идти вперёд, не оглядываясь.
*
У Холмса в голове всегда несколько вариантов развития событий, которые напрямую зависят от ответов, которые он получает от людей, вещей и окружающей обстановки.
От Ирэн зависит то, как они доберутся до безопасной точки. Ещё в машине Шерлок спустя пару минут поездки мягко уточняет:
– У вас остался паспорт?
– А как ты думаешь, Шерлок?
Ожидаемый переход на «ты» Шерлока радует – мисс Адлер остается собой даже сейчас, но вида он не подаёт, а лишь спокойно констатирует уже давно обдуманный план в случае отсутствия документов:
– В таком случае придется плыть в Мумбаи, Ирэн.
– Куда угодно, только подальше от этой дыры, – в её голосе нотки раздражения, усталости и чего-то такого, что Шерлок характеризует для себя как опустошение. Он не силен в человеческих чувствах – это факт, но в её интонациях что-то да смыслит. И ему не нравится то, что он находит, но сейчас не время и не место для раскопок, поэтому он оставляет это «до востребования», за что Ирэн, отвернувшись к окну и проглатывая солёный ком в горле, ему искренне благодарна.
– Я договорился кое с кем в порту, нас перевезут нелегально. Не уверен, что каюта будет с удобствами, но выбирать не приходится.
И лучше бы она тысячу раз над ним посмеялась, растоптала его гордость и достоинство, съязвила или намекнула на секс, чем услышать то, что он услышал так отчетливо и больно:
– Просто увези меня отсюда.
Ирэн смыслит в интонациях намного лучше Шерлока, и педаль, вдавленная им в пол, сообщает ей куда больше, чем Шерлок мог бы сказать вслух.
*
Бехрама, владельца небольшого грузового судна, Шерлок находит по прибытии в Карачи. Он гуляет по порту, наблюдает за людьми, сканирует обстановку, и это даёт свои плоды в виде добродушного пакистанца с пронзительным для такого радушного лица взглядом и довольно неплохим английским. Урду, которую Шерлок едва ли понимает, порядком надоела, поэтому он чувствует воодушевление, когда Бехрам, пусть и с некоторыми ошибками, обращается к нему, зазывая рукой:
– Мистер, вы здесь уже два дней, может больше. Что искать?
– Помощь, мистер…?
– Бехрам. Какой помощь нужен?
И Холмс рассказывает свою полуправду в полутонах, наблюдая, исследуя и понимая, что попал по адресу. Бехрам зарабатывает на жизнь грузоперевозками через Аравийское море, но это – верхушка айсберга, под ним же – «помощь» нелегалам. Таким, как некогда была его жена, беженка из Индии, поселившаяся с уроженцем Пакистана на его земле. Бехрам не рассказывает об этом Шерлоку, но Шерлок умеет наводить справки об интересующих его людях, и сердобольность Бехрама к обездоленным и нуждающимся за круглую сумму денег выясняется довольно быстро.
Шерлок давит на болевые точки нового знакомого, и перед ним раскрывается необходимая дверь.
– Моя жена в опасности, Бехрам. Она попала в беду. Спасибо Аллаху, что я нашел вас. Вы можете помочь?
Бехрам долго буравит его взглядом и кивает, приглашая на судно. В глазах англичанина пакистанец читает свою застарелую, позабывшуюся боль, и это – решает всё.
Так Шерлок получает билет на волю для женщины, которую повенчал с собой перед чужим богом. Богом, который тоже ему поверил.
*
Ночь опускается на Карачи долгими мерцающими сумерками. Порт горит огнями, жизнь тут кипит круглосуточно, неустанно, и поэтому затеряться в толпе труда не составляет. Рука Шерлока крепко сжимает руку Ирэн – это и сантименты, и вынужденная необходимость, и маскировка, и защита в одном лице. Так Шерлоку спокойнее. Маленькая ладонь в руке, зашкаливающий пульс, кавалькада мыслей в голове, где каждая ликует, подбадривает, нашептывает: «ты спас её, Шерлок. Ты смог».
И пусть до настоящего спасения ещё сотни миль, но Ирэн здесь, а не обезглавлена, и если это не победа, то Шерлок больше не желает играть в принципе.
«Слишком высоки ставки, мисс Адлер. Это слишком даже для меня».
Ирэн поспевает за Шерлоком почти бегом, не будь его руки – наверно бы потерялась, растворилась в толпе, исчезла, но рука есть, сердце гремит в груди, дыхание сбивается, ночь окутывает в свои сети, море беспечно блестит под луной, а значит – она жива, и жить, чёрт побери, обязана.
*
Они прячут лица за платками, но Бехрам помнит глаза англичанина.
– Спас жену, – констатирует Бехрам, почтительно кивая Ирэн и пожимая руку Шерлоку. – Рад, очень рад.
– Спас, – Шерлок оборачивается к «жене», у которой глаза распахиваются в немом удивлении. Эффектом остается доволен, но реакцию оставляет без обсуждений – время поговорить, он надеется, у них ещё будет, и он ещё устанет от вопросов, и будет помышлять о том, как бы от них сбежать и не вернуть ли её обратно террористам, но сейчас драгоценный груз нужно перевести в другую страну, пока их пакистанские друзья не обнаружили предателя-палача и сбежавшую с ним Доминантку и не отправились за ними в погоню. – Спасибо за помощь.
Бехрам провожает их на судно, в дальнюю маленькую каюту с узкой двухместной кроватью и показывает на пол, под обтертый коврик непонятного цвета:
– Видишь, здесь нужно открыть и спрятаться. Это при проверке, что бывает редко, но бывает. Понял?
Шерлок открывает тайный лаз, спускается вниз, закрывается и возвращается обратно, сообщая:
– Понял. Спасибо, я не забуду твою помощь.
Он передаёт оставшуюся часть оплаты, тугую пачку денег, перевязанную резинкой, пакистанцу и, оборачиваясь к Ирэн, говорит:
– Располагайся, любимая. Следующая станция – Мумбаи.
Дверь захлопывается, и за ней остается проклятый богом Карачи.
*
Ирэн опадает на кровать и закрывает глаза. Когда она засыпает тяжелым, прерывистым сном, Шерлок делает амфетаминовую дорогу и обещает себе выспаться хотя бы в Вене.
Если они смогут до неё добраться.
Если их не выследят, не убьют и не порежут на британский флаг.
Миллионы «если», которые рвут голову на части и от которых он не находит спасения даже в наркотиках. И лишь её сонное дыхание даёт силы двигаться дальше, не смотря на катастрофическую усталость, непрекращающуюся мозговую деятельность и страх за их жизни.
*
Мысленно Шерлок добавляет в свой список препаратов ещё один. Самый тяжелый, зависимость к которому увеличивается в геометрической прогрессии.
И имя ему – Ирэн.
========== 4. Карачи ==========
Hans Zimmer – Time
Месяц до спасения в Карачи
Тяжелый наркотический сон сходит на нет постепенно и болезненно – Ирэн пытается открыть глаза, приподнимается на локте, но тут же теряет это хрупкое равновесие и опадает на пол. Холодный и сырой пол. Тело инстинктивно сжимается, мышцы напрягаются разом, но сил нет, и ей остается только лежать и пытаться выровнять дыхание. Страх – паршивый советчик, знает Ирэн, и поэтому заставляет себя успокоиться. На это у неё есть силы, а если нет, то она обязана их найти.
«Вспоминай».
Она морщится, и в затылке разливается тупая боль. Удар. Кто-то ударил её по голове, а после – это место. Ирэн поднимает руку и ничего не происходит. Только сейчас до сознания доходит, что руки связаны, и от этого она дёргается – пугается по-настоящему. Ей не раз приходилось быть связанной – издержки профессии, – но сейчас не ролевая игра, а реальная жизнь, где Ирэн явно не в доминирующей позиции. Страх сковывает, и одновременно возвращает все чувства разом – пересохшее без воды горло, ломящие мышцы, теплый воздух, холод пола и мысли, мысли, мысли.
«Думай!»
В памяти всплывает её последнее убежище – квартирка в Героне, неприметная и скромная, идеальная для тех, кто хочет пропасть с радаров и залечь на дно. Как и сейчас, стояла ночь, жаркая и душная, ветер колыхал занавески, под подушкой, как и всегда, лежала беретта, сон обволакивал, а после… Боль с тройной силой разрывает затылок.
«К чёрту».
Ирэн снова делает попытку сесть и на этот раз получается, хоть и с трудом. Переводит дыхание, осматривается по сторонам, пытаясь привыкнуть к темноте, чтобы различить хоть что-то вокруг себя. На одной из стен, на высоте двух метров, есть маленькое решётчатое окно, через которое сюда попадает свежий воздух, и видится – если ей это не мерещится – россыпь звезд.
– Звёзды в городе… так не светят, – хриплым голосом констатирует Ирэн самой себе лишь для того, чтобы проверить – она всё ещё существует или уже попала в ад.
Убедившись, что жива, она решает откинуть в сторону мысли о произошедшем – нужно сосредоточиться на том, где она находится и по чьей воле.
После той восхитительной игры, из которой мисс Адлер выходит с раздавленным достоинством и разбитым сердцем, у неё остаются враги. Бывшие союзники быстро сбегают с тонущего корабля, где она остается в гордом одиночестве. Впрочем, остаются деньги – большие деньги, до которых, даже если она умрет, не доберётся ни одна живая душа, и на них Ирэн уповает, понимая, что они выиграют ей время.
Но по счетам, рано или поздно, всё равно приходится платить, и кажется, что время её оплаты уже наступило.
До стены с небольшим окошком метра три, и Ирэн, довольно ловко для человека, накачанного нехилой дозой транквилизатора, преодолевает это расстояние и припадает к ней спиной. Запястья ноют от туго перевязанной веревки, узел которой Ирэн пытается рассмотреть под тусклым светом из окна. Завязано туго и, к сожалению, мастерски – такой узел в её положении не развязать. Впрочем, можно провернуть фокус с вывихом кисти, но вряд ли это поможет. А вот усугубить положение может вполне.
– Мудаки, – Ирэн рычит от бессилия, облизывает сухие губы и проглатывает вязкую слюну. Не вода, конечно, но рада и этому. А больше, в принципе, радоваться и нечему.
«Я в полной заднице».
Факт очевидный и донельзя раздражающий, и всё бы ничего, если бы не это страшное чувство нарастающей тревоги, бьющееся в грудной клетке. Ирэн за свою жизнь попадала в разные переделки, но всегда каким-то чудом выходила сухой из воды. И это – главное упущение.
«Вы заигрались, мисс Адлер».
И Ирэн хотелось бы поспорить – и она спорила, пока могла, – вот только Шерлок оказался в своём умозаключении прав, а она дура, проигравшая дура, сидит чёрт пойми где связанная, грязная, разбитая и чувствует, как глотку стискивают предательские рыдания.
– Идиотка, – признаётся самой себе шёпотом и с силой растирает по лицу слёзы. Руки связаны спереди – еще одно бинго в калейдоскопе её несказанного везения, от которого хочется завыть в голос.
Просчиталась, заигралась, поверила, что неуязвима и безнаказанна, потеряла голову – свою жизнь пустила под откос одним словом, пульсом, расширенными зрачками.
Им разбила себе сердце и ему же дала добить это сердце окончательно.
Ирэн – на тонкой грани истерики, начинающегося – продолжающегося? – прихода и панической атаки. Стены давят, незнание рисует картины в голове – одна страшнее другой, а беспомощность положения просто добивает и без того расшатанные нервы.
«Думай! Вон Шерлока из головы – нахер всех! Соберись и думай – тебе нужно выжить. Потом поноешь в какой-нибудь роскошной квартире с видом на море, а сейчас – соберись и думай!»
Аутотренинг выходит на удивление успешным и отрезвляет. Выброс адреналина в кровь сказывается положительно – Ирэн действительно заставляет себя думать. Точнее – вспоминать.
Первое, что приходит на ум – их трое. Двое говорят по-английски хорошо, а третий… Даже сквозь транквилизаторное забвение её слух режет этот ломаный английский с таким акцентом, которого даже у русских не бывает. Тогда кто? Ирэн вновь обводит взглядом свои апартаменты и делает попытку встать. Попытка удаётся, и теперь она чуть ближе к окну, но разглядеть в него что-либо рост не позволяет, а стул здесь предусмотрительно не оставили.
«Умно. Я бы им вас и порешила».
Мысль приятная, даже согревающая – заставляет улыбнуться, пусть и на одну секунду. Сейчас не помешает что-то ободряющее, а смерть её мучителей, пусть и эфемерная, выдуманная, своё дело делает. Осталось только реализовать и…
Сердце делает кульбит, и Ирэн сползает по стене вниз. Мозг, пусть и затуманенный препаратами, начинает соображать с каждой минутой всё лучше, и она понимает – сидеть с несчастным запуганным лицом сейчас будет умнее, нежели пытаться лезть на стену и показывать кому-то, что она начала функционировать. Ключ поворачивается в двери дважды – Ирэн глубоко вдыхает воздух через нос и забивает внутри себя страх. Если смерть и придёт сегодня – прямо сейчас, – то Ирэн встретит её достойно.
Глаза в глаза.
– Аллах Акбар, спящая красавица, —на чистом английском и с елейной улыбкой приветствует её рослый, крепкого телосложения мужчина с тёмными, как смола, глазами и тонким шрамом около виска. Ирэн бросает в жар и холод одновременно – этого человека она знает. Всё становится на свои места, и страшные картинки, которые она себе представляла в голове, теперь оживают.
Ирэн устало прикрывает глаза и бесцветно отвечает:
– Аллах Акбар, Фархад Ансари.
Надежда на спасение, вера в богов и в чудеса умирают в этот же миг, и Ирэн жалеет лишь о том, что Шерлок не убил её сразу сам, в том злополучном кабинете. Было бы трагично, но, хотя бы, во имя – какой-никакой – любви. Это, по крайней мере, было бы больно лишь на момент, а после – ничего. Шерлок бы не избрал тернистый путь, ввел бы какой-нибудь яд и был таков, но здесь, в руках Фархада, её смерть будет мучительной и страшной. Худшей из возможных.
Возможно, ей не стоило вести дела с террористами, но игра ведь так увлекательна, правда? Возможно, ей не стоило обманывать Фархада Ансари, но разве Ирэн умеет вести дела честно?
Миллионы «возможно» и миллионы «разве», но верно одно: «лучше бы ты сразу меня убил, Шерлок, лучше бы сразу».
– Рад встрече, мисс Адлер. Полагаю, ты тоже.
========== 5. Индийский океан ==========
David Arnold & Michael Price – Who I Want to Be
Судно качает, и Шерлок не сказал бы, что это помогает думать. Когда-то в детстве они всем семейством оправились на пароме в Ирландию, и эту переправу Шерлок запомнил хорошо – морская качка отложилась в чертогах неприятным событием, которое впоследствии он старался не повторять. До сегодняшнего дня. Иронично, но именно с Ирэн он выходит из своей зоны комфорта с завидной регулярностью, и сейчас, выпивая половину бутылки воды залпом, клянется себе, что это – последний раз. Слишком много он потратил сил и средств, чтобы спасти её – по всем статьям бесценную – жизнь, слишком много времени угробил, чтобы придумать и воплотить план, который, вполне возможно, провалится, и они оба останутся без голов на плечах, и тогда Майкрофт на его могиле точно скажет своё славное, братско-дотошное: «я же говорил, Шерлок, но ты никогда не слушаешь!». Всё это – слишком, но значение перестает иметь в принципе, едва Ирэн пробуждается и зовет его по имени.
– Шерлок… Я долго спала? – он выныривает из водоворота мыслей и оборачивается в её сторону. Ирэн выглядит беззащитной после сна, и Шерлок едва не смеется этой уловке разума. Даже будь она трижды в плену, под дулом пистолета, на плахе, то всё равно бы не смогла стать невинной овечкой, ведь маскировка, пусть и самой смертью – всегда автопортрет.
Шерлок запомнил это и носит в себе, как убеждение, как истину.
– Не больше двух часов, – пожимает плечами Шерлок и кивает на маленький столик в углу каюты: – Ты, наверно, голодна, Бехрам принёс ужин.
– Спасибо, – Ирэн садится на кровати, но к еде не притрагивается – под шрапнелью её взгляда Шерлок, которого она внимательно изучает целую вечность, а после мягко уточняет:
– Под чем ты?
Он не слышит в её голосе ни осуждения, ни злости, но отчетливо улавливает беспокойство и усталость. Косится на стол – может, остался след от дороги? – и усмехается. Ирэн видит больше, чем остальные, и для этого ей не нужно проводить обыск по его карманам.
Хватает взгляда.
– Амфетамин, – честно отвечает он и закидывает голову назад, чтобы не смотреть на неё. Она слишком близко, а он под наркотиками – не лучшее сочетание, хотя бы потому, что мыслить рационально и вести себя подобающе может не выйти.
– Сколько дней? – рациональность проявляет Ирэн, и Шерлок даже рад, что правда вскрылась так быстро. В гонке за террористами он немного потерял счёт дням.
– Трое суток. Или четверо, – от такого положения головы нос тут же закладывает, и приходится вернуться обратно, чтобы начать дышать. Сердце разгоняет, хотя последняя дорога была два часа назад – Шерлок на причину химической реакции в своём теле поджимает губы и смотрит искоса.
Эта женщина поражает его снова, когда вместо нотаций, осуждений и всего того, к чему Шерлок привык от близких, борющихся с его зависимостью, спокойным тоном заключает:
– Ты должен посвятить меня в свой план, и мы должны решить, когда ты ляжешь спать. От этого зависят наши жизни, ведь так?
Шерлок кивает ей медленно, а внутри всё кипит и жжется: так понимать ход его мыслей, даже предугадывая их, вряд ли удавалось кому-то кроме брата. Но она – другая, и видит иначе, без налета дедукции, гениальности, безумия. Может, не умом вовсе понимает, а сердцем, пульсация которого до сих пор… помнится, будто это было вчера.
Слова вылетают пулеметной очередью: Шерлок объясняет ей их дальнейшие действия, просит запомнить названия улиц и гостиницы – на всякий случай, как малое дитя огрызается на реплики, и суёт тарелку в руки, настоятельно рекомендуя поесть и не мешать рассказу, пока он что-нибудь не упустил из виду. Усмехается мягко, когда замечает тишину с её стороны – Ирэн с таким упоением ест балти-карри. И тут же замолкает сам, будто молнией поразило. В груди сжимается от осознания, что она, эта женщина, была в плену.
Один месяц.
Что с ней делали, кормили или нет, давали ли видеть солнечный свет или держали в подвале, Шерлоку остается только догадываться – или спросить напрямую. Но слова застревают в глотке. Спросить о таком – разочароваться в самом себе. Захочет – расскажет сама. Он спас её не для того, чтобы вернуть обратно таким образом.
– Я посплю в Мумбаи, – приходит в себя под вопросительный взгляд Ирэн и садится обратно на стул, – перед самолетом.
– Хорошо, – кивает она, ставя тарелку на стол. Замечает сумку на полу и уточняет: – Ты случайно не брал одежду на меня?
– Да, размер s, – перед глазами тут же всплывает её обнаженный образ и стоит усилий, чтобы отогнать его прочь. На губах Ирэн он замечает усмешку и чувствует себя пойманным с поличным.
