Текст книги "Качели (СИ)"

Автор книги: Ди Карт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Однажды Антон, их с Сашей тренер, написал Денису:

«Дэнь, прив! Слушай, мы так клево с Сашкой общаемся. И она, и ты, и я – мы все по кальяну. Ты не будешь против, если я возьму ее с собой в свою кальянную? Все исключительно с уважением к тебе, если что!»

«Здарова! Да, конечно, никаких проблем))»

«Суперски)»

«Сегодня как раз пятница, у вас с ней вроде тренировка вечером. Я буду дома, с детьми, так что валяйте)»

«Оки)»

Спустя некоторое время Денису написала и Саша:

«Тиш, Антон написал мне, что спросил у тебя разрешения сходить со мной в кальянную. Ты правда не против?»

«Правда. А с чего я должен быть против?»

«Да нет, я просто уточнить. Мы тогда сегодня с ним сходим, ок?»

«Да, конечно».

На часах было полпятого утра, когда Саша вернулась домой. Денис проснулся от того, что она, вошкаясь под одеялом, пытается примоститься поудобнее. Он почувствовал характерный запах кальянного дыма.

– Ниче себе вы зависли, – сонно пробормотал он, бросив взгляд на стоящие на сабвуфере аудиосистемы цифровые часы.

– Ну так кальянная – она и в Африке кальянная. Как сцепились языками, так и потеряли счет времени. Девочки нормально спать легли?

– Ага, быстро уснули, – почти неслышно пробормотал Денис, моментально провалившись обратно в сон.

Как-то ночью Сашу разбудил звук нового входящего сообщения. Она с трудом приоткрыла глаза, посмотрела на спящего рядом Дениса, а затем – на свою тумбочку, где лежал ее ярко светящий своим экраном телефон. Потратив секунду на то, чтобы сообразить, брать ли телефон в руки или вновь окунуться в сон, Саша сделала выбор в пользу второго варианта, и стоило ей только прикрыть глаза и отдаться сладким объятиям сновидения, телефон пикнул еще раз. Вздохнув, Саша приподнялась над подушкой и нехотя взяла мобильный – сообщение было от Рустама: «Саша, надеюсь, у тебя отключен звук, и ты прочитаешь это сообщение уже утром. Если будет возможность, загляни ко мне завтра».

«Что такое? Что-то срочное?» – тут же написала она в ответ.

«Блин, вот я дурак… Ведь хотел же утром написать. Извини, что разбудил. Ничего настолько срочного, что не терпело бы до завтра».

«Уверен?»

«Конечно) Спи)»

Когда вечером следующего дня Саша зашла в кофейню, Рустам был один, готовя заведение к закрытию и тщательно протирая тряпкой столешницу бара.

– Ой, привет! – радостно воскликнул он, увидев девушку.

– Привет, привет! Ну? Что стряслось?

– Я кое-что скажу тебе сейчас, но обещай мне, пожалуйста, что должна чувствовать абсолютную свободу и комфорт в том, чтобы отказать мне.

– Обещаю, –неуверенно посмотрела на него Саша.

– Точно? – недоверчиво и одновременно смешно поднял бровь Рустам, попытавшись изобразить на лице исключительно серьезное выражение.

– Точно, точно, – улыбнулась Саша.

– В общем, папа мой – человек непростой. Я еще когда брал у него денег взаймы, чтобы открыть кофейню, знал, что он будет мне припоминать это. Ну, понимаешь, наверное… Тыкать меня постоянно в то, что именно благодаря ему у меня получилось запустить свой бизнес. Он знает, что я гей. Не проклял меня, когда узнал, тут я ничего против него сказать не могу, но черная кошка между нами пробежала. Довольно давно это было. Но он при любом удобном случае напоминает мне про мою, как он выражается, ущербность. Пару раз я пропускал очередной транш возврата долга, и он ясно давал мне понять, что терпеть просрочки не будет. А тут мы с ним на ровном месте посрались, и он потребовал очередной выплаты вперед, потому что до этого я несколько раз просрочивал.

– Рустам, – деликатно перебила его Саша, – скажи прямо. Деньги нужны?

– Подожди, дослушай, – сказал парень. – Я ему сделал очередной платеж, но остался совсем на мели. Особо не переживаю, потому что, слава богу, бизнес идет хорошо, и я точно знаю, что с деньгами все будет норм. Но тут случился один неприятный эпизод…

– Какой?

– У меня нашли опухоль.

Лицо Саши почернело и вытянулось. Пальцы, все это время теребящие стакан с латте, нервно дернулись против воли хозяйки.

– Боже… – единственное, что выдали ее непослушные губы.

– Не сказать, что это страшно. К счастью, опухоль доброкачественная.

– О, господи, – выдохнула Саша.

– Но врач сказал, что надо было ее обнаружить и удалить еще в прошлом году. И сейчас тянуть категорически нельзя.

– Так, ясно, – интонацией своего голоса Саша старалась дать понять, что Рустам не должен медлить и что ему нужно озвучить свою просьбу.

– Такие операции относятся к категории высокотехнологичных. Они делаются по полису ОМС в пределах квот, но врач говорит, что квоты уже выбраны на этот год. А ждать до следующего очень опасно для меня.

– То есть за наличный расчет? – Саша постаралась довести его мысль до конца.

– Ну да, – обреченно вздохнул Рустам и пригубил кофе.

– Сколько денег тебе нужно?

– Саш, я готов написать расписку, я…

– Сколько?

– Сто восемьдесят тысяч.

– Ох ты, – задумчиво закатила глаза Саша, понимая, что у нее, полностью зависимой в плане финансов от мужа, который как основной добытчик всегда отвечал за экономическую составляющую их семьи, нет не просто всей этой суммы, но даже ее половины.

– Вот тебе и «ох», – грустно подтвердил Рустам.

– Слушай, – уверенно сказала Саша, которая по необъяснимой причине чувствовала вину перед Рустамом от имени Дениса, – мы решим этот вопрос.

– Каким образом? У тебя что, совершенно случайно завалялись лишние сто восемьдесят косарей под обложкой паспорта?

– Рустам, – решительно сказала Саша, – я же сказала, что мы решим этот вопрос. Вопрос серьезный и критический, заметь.

– Я отдам все до копейки в первоочередном порядке.

– Я и не сомневаюсь, – улыбнулась Саша.

У них с Денисом были сбережения на депозите, которые они (в лице Дениса) периодически пополняли, чтобы накопить на первоначальный взнос на квартиру. В сознании Саши до первого взноса было как до Луны пешком, поэтому она решила, что снимет с депозита часть денег и одолжит их Рустаму, а потом незаметно для мужа вернет деньги на депозит.

Когда спустя два дня Саша положила перед Рустамом на столешницу барной стойки конвертик, он не поверил своим глазам.

– Саш… Слов нет… Ты уверена?

– А как ты думаешь? Я сняла их со счета, чтобы принести тебе, потрясти конвертиком перед твоим носом и убрать обратно в сумочку? – усмехнулась Саша.

– Я не знаю, как после всего, что я тебе устроил с Денисом, ты мне еще помогаешь… Я в течение полугода все верну. И сейчас же напишу расписку.

– Да в этом нет необходимости, – как бы невзначай бросила Саша, хотя ей как юристу, конечно, было бы спокойнее, если бы предоставление займа все же получило какую-никакую документальную фиксацию.

– Я настаиваю, Саш, – Рустам был категоричен и достал откуда-то из-под стойки листок бумаги и ручку.

– Хорошо. Если ты настаиваешь, то пожалуйста.

Саша продиктовала Рустаму содержание расписки, и, когда под текстом была поставлена подпись парня, она сложила листочек вчетверо и убрала в сумочку.

– Когда операция? – спросила она.

– Раз теперь у меня есть деньги, то попробую назначить с врачом на следующий вторник.

– Хорошо. Сейчас самое главное, чтобы все прошло благополучно.

– Ты удивительный человек, – сказал Рустам. – Я очень рад, что жизнь связала меня с тобой, пусть и при идиотских обстоятельствах.

– Я тоже рада, – улыбнулась Саша.

Она сама того не заметила, как каждые те три вечера в неделю, когда у нее были тренировки с Антоном, стали оканчиваться одинаково – после занятий она принимала душ, одевалась, и они с Антоном садились в ее машину и ехали в центр, в кальянную в районе Сухаревской. Это было крошечное заведение, переоборудованное в кальянную из старой квартиры. Круг посетителей всегда был более-менее одинаков, все хорошо знали Антона и быстро приняли Сашу за свою. Часто она с Антоном и другими ребятами играла в «Мафию», время пролетало незаметно, и возвращаться домой раньше двух ночи у нее никак не получалось. Она стала обращать внимание на то, что если поначалу Денис без видимых претензий относился к ее постоянным поздним возвращениям, то через некоторое время он, поняв, что Саша в очередной раз вернулась глубоко за полночь, отворачивался к стенке и старался демонстративно быстро уснуть. Чтобы показать ему, что волноваться совершенно не из-за чего, однажды после своего позднего возвращения из кальянной она прильнула к его спине, провела по ней рукой и поцеловала. Но не получила в ответ никакой реакции, хотя ясно понимала, что муж еще не спит. В один из дней своей тренировки она решила, что злоупотреблять отношением Дениса к ее резко изменившемуся вечернему досугу было бы не самой лучшей идеей, и после спорта собралась поехать домой. Приняв душ и спустившись вниз к стойке ресепшен, чтобы сдать ключ от шкафчика, она увидела, что переодевшийся Антон быстрым шагом сбегает вниз, очевидно, рассчитывая на поездку в кальянную.

– Ну что, поехали? – он задорно взглянул на нее.

– Да я хотела домой.

– Ну вот, – расстроенно протянул парень.

– А ты прям так хотел поехать?

– Конечно! Я настроился уже! Да и ребята ждут тебя!

– Хм, – Саша представила, как сейчас вернется домой, застав Дениса за кухонным столом работающим за своим ноутбуком, и сразу же подумала о том, что в кальянной ее ждет приятная компания, благодаря которой у нее будет возможность расслабиться после трудового дня и ударной тренировки.

– Не едем? – посмотрел на нее Антон глазами кота из «Шрека».

– Ну, поехали, – неожиданно для себя вдруг сказала Саша.

–Ура-а-а!

Они провели в кальянной часа три – сначала играли в «Мафию», потом, когда игра закончилась, и люди рассредоточились каждый за своими столиками, они с Антоном долго болтали. Парень ей откровенно симпатизировал, и симпатия эта была взаимной – Антон казался ей отдушиной в поглотившей ее трясине быта (или же трясина была придумана подсознанием в попытках оправдать для себя самой очередной вечер не в обществе Дениса). Когда курить кальян не было уже ни сил, ни желания, Антон предложил ей проехаться до круглосуточной кофейни, перехватить по пирожному, а после разъехаться по домам. Машины у него не было, жил он с матерью, и Саша понимала, что парень был серьезно стеснен в средствах, поэтому если сначала он как джентльмен брал на себя кальян, то потом она стала настаивать на оплате счета хотя бы пополам, а иногда и вовсе платила сама. После того, как кофе был допит, и они разделались с десертами, Антон вытащил мобильный, чтобы вызвать такси через приложение.

– Фигасе, – присвистнул он, прокручивая экран.

– Что такое?

– Семьсот рублей просят! Оборзели! Дороги-то свободны! Время-то два уже!

– Ну так давай я отвезу тебя, – предложила Саша.

– Да ты чего! Мы с тобой в противоположных концах Москвы живем!

– Ну и что. Сам же говоришь, что дороги свободны. Домчим за полчаса. А потом я домой.

– И это еще минут сорок!

– Ой, да ладно тебе. Едем?

– Ну, поехали, – довольно улыбнулся тренер.

Спустя полчаса она припарковалась у дверей его подъезда.

– Пригласить тебя не могу, у меня мама – строгая еврейка, и не поймет, если сынуля приведет домой соперницу, – пошутил Антон.

– Как-нибудь обойдусь, – улыбнулась Саша в ответ.

Антон отстегнул ремень безопасности, потянулся к Саше, обнял ее и чмокнул в щеку. Она потрепала его по голове, и Антон, подмигнув ей и пожелав доброй ночи, вышел из автомобиля.

Была уже половина четвертого утра, когда Саша тихо зашла к себе домой. Она неслышно, чтобы не разбудить свернувшегося калачиком на своей половине кровати Дениса, откинула одеяло и легла. Сон почему-то не наступал, и Саша против своей воли стала вспоминать этот отлично проведенный вечер. Внезапно Денис подал голос, полный металла.

– Слушай, – с хрипотцой сказал муж, – я, конечно, не вправе тебе на что-то указывать, но ты реально ничего подозрительного не находишь?

– В чем? – сердце Саши ёкнуло, как будто родители застали ее на заднем дворе с сигаретой в руках.

– Не делай вид, что не понимаешь, о чем я.

– Блин, Тиш, ну даже вот не начинай. Ты же сам говорил, что не против.

– Я не был против того, чтобы вы пару раз отвисли в кальянной вместе. Но уже неделя за неделей ты не приходишь домой раньше двух. А сегодня ты даже превзошла саму себя.

– Ты прекрасно знаешь, что мы дружим. И все. Не ищи криминала там, где его нет.

– Вот спасибо! Еще бы не хватало, чтобы криминал какой-то был. Ты просто маленько-то модерируй ситуацию. Что это за странный досуг…

– Ты против?

– Я не против того, что у тебя друзья. Но мне не нравится, что уже несколько недель я выполняю функцию приходящего человека, роль которого сводится к содержанию твоего комфортного быта.

– Да что за хрень ты говоришь…

– Это не хрень. Я откровенно умираю на работе, рву себя на части, чтобы моей семье было хорошо. И мне не нравится, что я не ощущаю себя мужчиной в своем доме.

– Чушь какая.

– Так говорят, когда нечего больше сказать. У нас секс раз в неделю стал. И это в лучшем случае.

– Извини меня, конечно, но ты также трижды в неделю после тренировки едешь в кальянную.

– Не надо сравнивать несравнимое. Я там работаю. А ты? Работаешь? Зарабатываешь на нужды семьи? Дай-ка угадаю… Хм… Нет! Я прихожу поздно домой – ты спишь. Ты приходишь поздно – я сплю.

– И что же делать?

– Ты издеваешься? – Денис приподнялся над подушкой. – Ну подумай, сделай усилие! Может быть, ты, ну я даже не знаю… Пожертвуешь своим вечером в компании твоих так называемых друзей и возляжешь с законным супругом?

– А почему я должна жертвовать? А не ты?

– Блин, да потому что ты за меня решения не отпишешь! Но если ты уверена, что сможешь это сделать, то не вопрос – я после тренировки вернусь сразу домой. Хоть потрахаемся по-человечески.

– Не думаю, что ты испытываешь в этом прям такой уж недостаток, учитывая, скажем так, твою ситуацию, – сказала Саша и тут же пожалела о своих словах. И не зря, потому что Денис повысил голос и грозно рявкнул:

– Я работаю! Я подыхаю в течение дня в суде, потом с языком на плече иду на спорт, а после тащусь в кальянную и… Что? Устраиваю себе праздную ночь в компании молодой тренерши? Нет! Я вкалываю, чтобы у нас было то, что у нас есть!

– Мне не нравится этот разговор, – Саша пошла на попятную, откровенно осознавая, что реальных аргументов у нее, в общем-то, действительно нет.

– А я прям обкончался от удовольствия от этого разговора! Не по моей вине он начался!

– Ах, то есть я виновата? – Саша, сама того не желая, включила характерный для женщины деструктив.

– Блин, все равно что горох в стену бросать… Ладно, я спать. А ты все же не сочти за труд и подумай о приоритетах.

– У меня все в порядке с приоритетами.

– Ага, – буркнул Денис и, отвернувшись, резко укрылся одеялом, показывая всем своим видом, что разговор окончен.

Сердце Саши колотилось, и в глубине души она не могла согласиться с тем, что ее, замужней женщины, поведение действительно отвечает критериям нормальности.

========== Глава 19 ==========

Спустя пару дней Денис вернулся домой злой как черт, и Саша смогла понять это по звуку, с которым муж, которого она знала идеально, закрыл входную дверь.

– Тиш? – попыталась она понять, в чем причина настроения Дениса.

– У меня вопрос. Точнее, сначала предыстория. Я сейчас после работы заезжал в банк, чтобы положить немного денег на депозит. Заодно проверил баланс. Ты ничего не хочешь мне сказать?

Сашу прошиб пот. Судорожно соображая, как бы ей вырулить из этой ситуации, она не нашла ничего лучше, чем сказать:

– Я вернула маме долг.

– В каком смысле? – взгляд Дениса был испепеляющим.

– Помнишь, три года назад она давала нам двести тысяч?

– И?

– Вот я часть ей вернула.

– Хорошо. Очень хорошо. Просто замечательно. Долг платежом красен, и эта аксиома бесспорна и заслуживает уважения. Но тебя не смутило, что это «энзэ»?

– Маме нужны были…

– Саша, это «энзэ». Наши сбережения. Целевые. А концепция целевых накоплений предполагает, что их нельзя трогать ни при каких обстоятельствах! Даже если очень хочется кушать. Даже если очень хочется кушать детям. Что за херня? Взяла и сказала мне: «Дорогой, мама попросила возврата долга». И мы бы обсудили, что и как делать.

– Ну извини меня, – Саше показалось, что эпизод почти исчерпан. Когда они с Денисом расставались, Саша уже несколько раз прибегала к помощи депозита, чтобы взять немного денег на поездку в Грузию с Алексеем, потом – чтобы купить себе новую куртку.

– Мне не нужны извинения, Саш. Мне нужно, чтобы вещи делались так, как должны делаться, а не как тебе это представляется правильным.

– Ну прости, – голос Саши стал заискивающим. – Разогревать?

– Нет, спасибо.

– Тиш, не раздувай.

– Я же говорю – нет, спасибо.

С этими словами Денис пошел в детскую. Саша помыла посуду и стала собираться на тренировку. Сердце ее все еще колотилось, и больше всего ей сейчас хотелось отзаниматься с Антоном и провести с ним немного времени в кальянной, чтобы окончательно успокоиться и не попадаться мужу на глаза.

– Ты сегодня как обычно? – спросил Денис, когда Саша, одевшись, подняла с пола спортивную сумку и взяла ключи от машины с полки под зеркалом.

– Как обычно что? – она старалась не смотреть на него, считая секунды до того, как выйдет из дома.

– Не юли, – сказал Денис тоном, в котором устрашающее спокойствие сочеталось с претензией.

– Ой, все, перестань.

– Я позволю себе напомнить свое отношение к твоему сомнительному ночному досугу. А еще напомнить, что неплохо было бы перестать сходить с ума и подумать о том, что в твоей жизни представляет истинную ценность.

– Моя семья представляет для меня истинную ценность, – буркнула Саша, максимально быстро открыла дверь и, испытав облегчение, закрыла ее с обратной стороны.

Как уже повелось, вернулась она в начале четвертого утра.

На следующий день, когда она пришла на работу, Денис написал ей:

«Ты не могла бы подсказать, ты кого-то пускаешь за руль?»

«Что за глупости! Я ездила с Антоном в кальянную. А он и водить-то не умеет. Да и с чего бы мне пускать кого-то за руль!»

«Оба передних сиденья были отодвинуты».

«Я вчера уронила пропуск свой, когда выходила из машины, вот и подвинула их».

«А подлокотники зачем было опускать? И не очень понятно, почему настройки фар сбиты. Они всю жизнь стояли на «авторежиме», а сейчас в другом положении. Непонятно, зачем тебе понадобилось их отключать.

«Должно быть, на автомате их отключила, когда вчера машину закрывала».

«Очень интересно. Тебе, чтобы их отключить, надо гуглить, как это сделать. На каком еще автомате?»

«Пожалуйста, не заставляй меня оправдываться. Я объяснила. Что еще мне сказать?»

«Я не знаю. А есть что сказать?»

«Тиш, все, хватит».

Саша отложила телефон в сторону и взялась за голову. Прошедшей ночью, когда они с Антоном, как обычно, припарковались возле его дома и немного поболтали на прощание, он отстегнул ремень безопасности, потянулся, чтобы поцеловать ее в щеку, но неожиданно и для себя, и для нее поцеловал ее в губы. Саша опешила, широко открыла глаза от удивления, и Антон, очевидно, поняв, что перешагнул грань, отпрянул и испуганно посмотрел на нее. Они долго не сводили взгляда друг с друга, и, не понимая, что она делает, Саша сама потянулась к Антону и поцеловала его с таким упоением, что у нее тут же закружилась голова. Короткий миг – и вот уже они слились в глубоком вкусном поцелуе. Она нащупала тумблер регулировки фар и отключила их, чтобы припаркованный автомобиль не вызывал подозрений, затем отодвинула свое кресло, Антон сделал то же самое и, сместив вниз мешавшие ему подлокотники, запустил руку под кофточку Саши. Она издала тихий стон и, не отрываясь от его губ и на подсознательном уровне думая, что у Дениса, вообще-то, тоже рыльце в пушку, провела рукой по водолазке Антона, спустилась ниже и скользнула пальцами под его джинсы.

– Ой, – тихо шепнула Саша. Она почувствовала, что Антон улыбнулся, и услышала от него почти беззвучное:

– Я же говорил, что моя мама еврейка, и я тоже еврей, поэтому ничего удивительного, что он такой. Ни разу не встречала обрезанный?

Саша промолчала и лишь улыбнулась в ответ, продолжив целовать его в губы и ласкать его рукой, слыша, как нежно он постанывает. Внезапно ее словно ударила молния – она вытащила руку из его джинсов и испуганно сказала:

– Извини… Я…

– Это ты меня извини, – ответил Антон и стал неуклюже застегивать ширинку.

Между ними возникло неприятное молчание – с одной стороны, оба понимали, что поступили недостойно по отношению к Денису, а с другой – они сделали то, чего оба действительно хотели. «Ну все, я побежал», – пробормотал Антон, открыл дверь и, нервно улыбнувшись Саше, покинул салон автомобиля.

Саша знала, что Денис – умный и сообразительный парень, умеющий хорошо чувствовать жену. Он сам не раз говорил ей, что по одному только движению ее ресниц может разложить по полочкам, как прошел ее день, чем она занималась и что ее беспокоит. Вот и сейчас она не могла не замечать, что муж отлично знает, что жена позволила себе, мягко говоря, лишнее. Саша же в свойственной ей женской манере, не желая чувствовать себя виноватой, хотя и осознавая вину, старалась найти оправдание той слабине, которую она дала в машине с Антоном, и убеждала себя в том, что Денис в последнее время стал сухим и отстраненным, и ей, конечно же, необходимо было компенсировать недостаток внимания. Или же ей хотелось так думать. Невероятно сильно хотелось.

Хотя после той ночи Саша какое-то время не позволяла себе видеться с Антоном и даже не ходила на тренировки, ожидая, что пыль немного уляжется, они с ним постоянно переписывались. Практически круглосуточно. И она понимала, что Денис не может этого не замечать, хотя и не могла (или не хотела?) нажать стоп-кран. Она делилась этим с Настей Корзухиной, желая найти в ее лице поддержку своему поступку, но, к ее сожалению, Настя отнеслась к ночным гуляниям подруги резко негативно, хоть Саша и не решилась рассказать ей, что они с Антоном перешли грань.

На фоне участившихся ночных похождений Саши обстановка дома накалилась. Саша убедила себя в том, что в ее встречах с Антоном нет ничего такого уж криминального – по сути, муж получил от нее вынужденный карт-бланш на встречи с другими парнями, так чем же она хуже? Он стал сухим, даже грубым. Саша понимала, в чем причина изменившегося поведения Дениса. Понимала она и то, что муж, возможно, на самом деле ни с кем не встречается, полностью посвятив себе работе, которая стала забирать практически все его свободное время.

Следующая же тренировка Саши с Антоном закончилась новой поездкой в кальянную и новой порцией страстных обжиманий в машине. На этот раз Саша не могла и не хотела прекращать эти сладкие поцелуи, сопровождавшиеся тривиальными, но так нужными Саше комплиментами, ведь Денис всегда был скуп на ласковые слова в адрес жены. Изо всех сил стараясь прогнать прочь образ Дениса, который сейчас, должно быть, сидит дома за компьютером и время от времени поглядывает на часы, Саша прижалась к Антону и обняла его, стягивая с него куртку. Он улыбнулся и уткнулся головой в область ее груди, втягивая носом и ртом ее запах и сильно сжимая ее ногу. Попросив его остановиться на мгновение, она вышла из машины, открыла заднюю дверь и отодвинула в сторону детское кресло, стоявшее за передним пассажирским сиденьем, а затем открыла дверь, где сидел Антон, опустила подголовник и стала раскладывать его сиденье, чтобы оба могли разместиться на нем горизонтально…

Было начало пятого, когда она вернулась домой и застала мужа не спящим в кровати, а сидевшим на кухне.

– Сядь, пожалуйста, – сухо сказал Денис, когда Саша выглянула из прихожей и посмотрела на мужа.

– Зачем? – испуганно спросила Саша, подходя к нему.

– Я хотел тебе кое-что рассказать.

– Что? – насторожилась Саша.

– Ты в курсе, как жили мои родители. Даже будучи ребенком, я всегда понимал, что они не должны жить вместе. Настолько разные люди…

– Да, в курсе.

– Папа, пока жил с мамой, был откровенным трутнем. Всю жизнь она одна зарабатывала нам на жизнь, содержа и нас с братом, и отца. Мой папа был исключительно хреновым мужем и не менее хреновым отцом. Мы с братом боялись его. Он не распускал руки, конечно, но был бельмом на глазу и у нас, и у мамы. Он к тому моменту уже давно встречался со своей нынешней женой и часто либо приходил домой за полночь, либо не приходил вовсе. И нам с братом это нравилось – нравилось, когда его не было дома. Но для мамы он был не отцом, он был мужем. И ей-то как раз его ночные похождения ой как были не по душе. Можно долго рассуждать о том, зачем мама терпела его – может, он был хорош в постели, я не знаю… А может, это была ситуация «ну хоть какой-никакой мужчина в доме». И вот однажды… Не знаю… То ли мама захотела показать ему зубки, то ли еще что, но я вернулся из школы, брат тоже был дома. А мамы не было. Был папа только. Сидел напротив телека и потягивал пиво. Время десятый час вечера, а ее нет. Я места себе не находил – и из-за того, что волновался за маму, и из-за того, что мы с братом одни с отцом. Тогда не то что мобильных – домашнего телефона-то у нас не было. Отец буркнул нам, что поздно уже и что пора ложиться спать. И мы с братом по струнке пошли в детскую и легли. А я плакал, потому что переживал за маму. Не знаю, разбудил ли меня звук двери, или же я все это время не мог заснуть, но я услышал, что мама вернулась. Тихонько приоткрыл дверь нашей комнаты – как раз взгляд падал на стоящие в гостиной часы. Было два часа ночи. На следующий день папа работал в первую смену, а мама – во вторую. Мы с братом вернулись из школы, дома был отец. Он поел и пошел на балкон. Достал оттуда инструменты, направился к входной двери нашей квартиры, достал долото и стал выбивать дверной замок. А после этого установил туда новый, заранее купленный. Думаю, он купил его на следующий же день после маминого позднего возвращения. И вот она приходит с работы. Хрясь-хрясь! А ключ не подходит. Она начала стучаться, но безрезультатно – папа сидел в кресле, пил пивко, смотрел телевизор и никак не реагировал. Она, конечно, не барабанила в дверь руками и ногами, но настойчиво просила ее впустить. А он не пустил. И у нее не было другого выбора, как уйти. Ту ночь она провела у сестры. На следующий день отец позволил ей войти домой и дал ей новые ключи. Понимаешь? Накануне он не пустил маму в ее же дом – в дом, который купила она. В дом, где она одна готовила, стирала, убирала, на своей спине тянула семью в целом и отца – в частности. Я понимал, что он поступил плохо, ведь у него не было ни юридического, ни морального права не пустить маму в ее дом. Но он не пустил. Знаешь почему?

– Нет…

– Просто потому, что он мужчина. Вот такая сомнительная, но вместе с тем вселенская, издревле известная человечеству концепция – концепция мужчины, о которого нельзя вытирать ноги. Во всяком случае, пока ты добровольно живешь с ним под одной крышей. И понятно, естественно, что он тоже вытирал ноги о маму. Но она женщина. А он мужчина. Я до сих пор не одобряю его поступка и считаю его неправильным. Но какая-то частица меня позволила мне тогда понять, что мужчина может так поступить. Потому что он мужчина. Не нравится – не живи с ним. Живешь – значит, принимаешь мужчину. Конечно, через два года она выгнала его к чертям собачьим, и он покорно ушел. Но до этого он был мужчиной в доме. А я – не мой отец. И в дополнение к этому весьма странному статусу «просто мужчины» у меня есть много чего еще. Я глава своей семьи, я ее содержу, я всегда и во всех случаях делаю все, чтобы защитить ее, обеспечить своей семье теплый кров и полный холодильник еды. Ты могла бы это отрицать?

– Нет, – с некоторым недовольством ответила Саша.

– Хорошо. Поэтому я прошу тебя сейчас внимательно меня выслушать. Выслушать и хорошо воспринять эту информацию, – голос Дениса стал устрашающе металлическим, даже немного шипящим, хотя и оставался таким же негромким: – Если еще хоть раз… уйдя на твою так называемую тренировку в восемь вечера… ты посмеешь! – тут он рыкнул. – Посмеешь вернуться домой хоть на минуту позже десяти, на следующий день я навсегда исчезну из твоей жизни. Я ясно выразил свою позицию?

– То есть, я должна сидеть дома и… – усмехнувшись, начала Саша.

– Я закончил, – прервал ее Денис, пошел в спальню, взял оттуда одеяло, подушку и закрылся в гостевой комнате.

На следующий день Саша была сама не своя. Ее бесило то, что она, несмотря на вчерашний монолог Дениса, никак не могла воспринять его угрозу всерьез. А еще больше ее смущало то, что она совершенно не планировала прекращать встречи с Антоном. Чем больше она об этом думала, тем проще ей было воссоздавать у себя в памяти все то, что сделал с ней Денис, когда влюбился в Рому, в результате чего их семья фактически развалилась, несмотря на ее согласие принять мужа таким, каким он был, лишь бы сохранить с ним отношения. И результат этих копаний в прошлом не заставил себя ждать – она уцепилась за тот все еще незакрытый гештальт, не чувствуя за собой никакой вины за измену с тренером.

Через какое-то время Денис сказал Саше, что его накоплений стало достаточно для того, чтобы вложить деньги в строящееся жилье. На Москву денег, конечно, не хватало, но он присмотрел неплохой вариант в Котельниках, где не так давно открыли станцию метро, сделав эту часть ближайшего Подмосковья фактически Москвой. Покуда ты можешь без лишних пересадок добраться из центра города до дома на подземке, ты, считай, живешь в Москве. Даже если формально это какие-нибудь Люберцы. Переезжать туда никто не планировал – покупка «первички» рассматривалась как хороший вариант вложения денег, ведь после завершения строительства новую квартиру можно было бы неплохо продать или просто сдавать ее.

Саша встретила новость от мужа с огромной радостью. На миг Денис, которого она фактически намеренно лишила секса и неумышленно уничтожала его статус «мужчины в доме» своими нагло демонстративными поздними возвращениями домой, вновь показался ей родным, сильным, надежным и любимым кормильцем, ее опорой и поддержкой, но тут же этот образ безжалостно разбился о воспоминания о вечерах, проводимых с ласковым и одновременно страстным Антоном, помноженные на так и не прошедшую обиду из-за ухода Дениса из семьи.

В день, когда Денис подписал с застройщиком договор долевого участия в строительстве дома и перечислил деньги, он вернулся домой таким спокойным, что Саше стало не по себе. Он тихо прошел в детскую, проверил Иришкино домашнее задание, тяжело вздохнул оттого, что нашел у дочери «трояк» за домашнюю работу по математике, а скорее даже не из-за самой оценки, а из-за слов дочери о том, что мама, оказывается, давно перестала проверять ее домашние задания, в чем Денис, к своему сожалению, не увидел ничего удивительного, учитывая, что любую свободную секунду Саша проводила за неустанной перепиской с тренером.