Текст книги "Билет в страну дождей (СИ)"

Автор книги: Дэйв Макара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 56 страниц)

"...– Уже третьи сутки, улицы Аделли, напоминают поле боевых действий. – Молоденькая тележурналистка, вышедшая в эфир, впервые, ловила адреналиновый "кайф", стоя на краю небоскрёба, с крыши которого открывался впечатляющий вид, на кварталы города.

– Натали, умерь свой пыл! – Режиссёр одёрнул возбуждённую девушку. – Давай по делу. У тебя две минуты.

Прислушавшись к спрятанному наушнику, девушка на экране кивнула и продолжила репортаж.

– За трое суток, мужественными десантниками базы "Лох – Несс", было обезврежено 11 организованных преступных групп, вскрыто восемь тайников с оружием и арестовано более ста человек, принадлежащих к сепаратисткой группе "Свобода". Началом полномасштабных действий стал захват в заложники призёра конкурса юных талантов и офицера базы "Лох – Несс", которым, удалось совершить побег и рассказать полиции о местонахождении одной из баз сепаратистов. Столкнувшись с превосходящими силами, полицейские власти обратились за помощью к десантникам. Нам удалось связаться с адмиралом Сушко, который и прокомментирует обстановку и действия десанта в Нашем городе...

Режиссёр, плавно перевёл рычаг, и, на экранах появилась фигура адмирала Сушко, стоящая у большой карты. – Адмирал, Вам слово! – Быстро пробормотал режиссёр.

– Здравствуйте! – Адмирал благожелательно улыбнулся. – На данный момент, основные боевые действия, завершены. Жизни и безопасности жителей города ничего не грозит. Десант помогает пострадавшим, оказывая всяческую помощь местным правоохранительным органам.

– Адмирал! – Вклинилась в доклад, репортёрша. – По оценкам независимых наблюдателей, десант отлично справился с поставленной задачей, пострадавших среди гражданского населения, практически нет, повреждено несколько зданий, в которых "Свободовцы" устроили базы и тайники. Как Вы, лично, оцениваете действия Ваших подчиненных?

Адмирал вновь широко улыбнулся. – Оценку действий мы проведём, через пару дней, когда все подразделения вернутся на базу "Лох – Несс". А пока, пока – главное, что город может снова жить полной жизнью.

– Господин Адмирал! – Снова ворвался голос "адреналиновой маньячки" – Наблюдатели отметили применение нового типа вооружения, Вашими подразделеньями. Вы можете рассказать о нём? Или это пока – военная тайна?

– О, нет! Ни какой тайны – нет. – Улыбка адмирала стала ещё шире, а глаза просто заискрились радостью и любовью. – Это новый тип травматического оружия, разработанный, для проведения, именно таких, полицейских, акций, с риском для мирного населения. К сожалению, проведённые операции с его применением, показали его недостаточную точность. В дальнейшем, от использования вооружения подобного типа, решено отказаться.

– Натали, завязывай! – Наушник был готов выплеснуть весь яд, прямо в ухо, несносной журналистки. – Прощайся. Быстро!

– Господин Адмирал, огромное спасибо, за Ваше внимание! – Натали попрощалась, дождалась пока погаснет красный огонек камеры, выключила микрофон, села на теплый, бетонный парапет, крыши и расплакалась. Растерянный оператор стоял рядом с ней, гладил ее по голове и мечтал о кружке пива. "Меня уволят!" -Тихо причитала Натали. – " Я и имя отчество адмирала, забыла. И про что такое "ДСД", на стенах, не спросила!"

... – Ну, что, Орлы? Кто мне объяснит, что на Аделли творится? С какого такого, пьяного ёжика, десант занялся ловлей бандитов? Да ещё и эти автоматы, на поверхность протащил? И откуда они взялись, вместе с пистолетами??? – "Адмирал Сушко", в реальной жизни – генерал – лейтенант Фрид, любовался адмиральским кителем, взятым на "прокат", для журналистов. – Что молчим?

– Так, оборзели, товарищ генерал – лейтенант! Наших бьют! Вот и разозлились, ребята. Помяли там их немножко...

– Так немножко, что 11 ОПГ положили? Вы слышали, что мне врать пришлось? Это хорошо, девчушка – молоденькая, без опыта. А был бы "изюбрь", от пера и микрофона?

– Так, Вы, товарищ генерал – лейтенант, не сильно и врали. И про травматическое оружие, и про то, что его больше использовать не будем – все правда!

– Герман Отаевич! – Прервал говорящего Фрид. – К травматикам, это оружие можно причислить, только если патроны не выдавать!

– Это – да. Приклад не складной, не то что нынешние "коротыши", в рукопашной, первое дело – хороший приклад! – Мечтательно заметил Мастер -Оружейник базы. – Оружие крепкое, калибр – знатный, в обслуживании – вообще – песня, а не автомат!

– А кто, схему этой песни, дал нашим рукастым парням? Кого мне теперь на губу сажать? Двести экземпляров, за сутки собрали! Мастера – самоучки!

– Не могу знать! Я только...

– Мало того, – генерал-лейтенант, достал из ящика стола горсть патронов. – А кто воякам разнотипный боеприпас разработал? Ладно, понимаю – трассирующие, бронебойные, разрывные! А вот эти, – Фрид выбрал из кучки патронов, один, без маркировки,– эти, со смещённым центром тяжести? Кто их придумал?!

Народ, с огромными звёздами на погонах, собранный по тревоге, переглянулся.

– Очень хорошо зарекомендовали себя, в закрытых помещениях! – Глава диверсантов сладко зажмурился. – Два рожка, пять минут и чисто!

– Да, нас, за такой боеприпас, если кто узнает... – Мрачно начал генерал-лейтенант, но, видя, что народ уже расслабился, махнул рукой. – Значит так. Все автоматы, по возвращению на базу – изъять. Боекомплект, тем более. Узнаю, что кто – то сам сделал, под трибунал пойдет.

– А пистолеты?

– Пистолеты пусть остаются. Десантники, как дети. Наиграются, потеряют интерес. Всё само пройдет. И, кто – нибудь, ради всех звёзд, узнайте, что за буквы наши красавцы пишут!..."

***

– Данн, вот скажи, мне, человеку с опытом, как ты умудряешься, найти неприятности, на ровном месте?! – Док втирал мне в ногу мазь, от растяжения.

– Так, подлые десантники, играют в волейбол, при двух же!

– А, ты, это сразу не почувствовал?

Я почесал макушку, по которой прилетело волейбольным мячом.

– Да нет. Я подумал – жирком зарос, вот и тяжело!

Петрович отошел от меня на шаг и потрясенно уставился мне в лицо. Осмотрев, внимательно, захохотал.

– Жирком зарос! Ой, не могу! В каком месте, осмелюсь спросить?

Пришлось снова чесать макушку.

– Данн, ты не человек, ты – глобальное происшествие!

– Не правда! – Я приготовился перейти в атаку.

– Загибай пальцы! – Потребовал док. – В стазис камеру, влез! В морозилке – закрылся! Полигон сломал! Аттестационной комиссии – нахамил! Спустился на планету, и там тоже – учудил! Да ещё и не по разу! Да Ты, за два месяца, все нормы перевыполнил! А теперь ещё и с десантами, в волейбол поиграл. При 2-х же! А кто Алекс, на вахте, вместе с капитаном, до нервного срыва довел?

– И ничего я не довел. – Пробормотал я, пытаясь сползти со стола.

– Куда?! На пузо ложись! Сейчас я тебе спину натру, игрок недотёртый!

Под шутки и издёвки Дока, получив все предписанные процедуры, я поплелся на камбуз. За две недели, что я мотался по вахтам, валялся в колбе регенератора и учился пилотировать спускаемый модуль, запасы на камбузе, сильно пострадали. Возросший экипаж, здоровый аппетит, отсутствие кока, на своём рабочем месте – всё, близко донышко кубышки! Так что, на ближайшие пару дней, я на своей кухне буду дневать и ночевать, восстанавливая заполнение стазис-камеры.

– Данн, а мороженое, кончилось?

Зад нашего инженера, торчащий из стазис камеры, наглядно демонстрировал, как близко дно кубышки.

– Ага. Часа через три, сделаю. – Пообещал я, облачаясь в "белые одежды".

– Здорово! Ну, я пока, желе догрызу! – Вынырнул из камеры Анастас, с тарелкой в руках.

Нет, его любовь к мороженому, я понимаю. А вот желе? Бр-р-р.

Оберин, согнав с кресла Фэодора и вооружившись ложкой, устроился на быстрый перекус.

– Хорошо тут, у тебя! – Внезапно сказал он. – Только тихо.

Усмехнувшись, я включил мясорубку. И шинковку. А еще – тестомес. Дроид только успевал подносить продукты и раскладывать полуфабрикаты.

– Музыку бы тебе! – Снова сказал Анастас, вставая с кресла.

"Музыку? А ведь есть у меня музыка! Отборная, проверенная временем и подобранная именно для меня!" – Промелькнуло в голове.

– Анастас, у меня есть музыка. На устройстве... – Ну вот как объяснить, что такое мобильник? – Только у меня зарядки к нему нет... Может, посмотришь? А я пока мороженное сделаю.

– Тащи свой девайс, – разрешил довольный инженер. – Нет такого устройства, перед которым бы спасовал человеческий разум!

Загрузив дроида чисткой картошки, шинковкой овощей и заготовкой фарша, метнулся в свою каюту.

Уже давно, мои старые вещи, были убраны на самую нижнюю полку. Там же лежала и верная "сонька", с карточкой в 4 гб, три из который были забиты музыкой.

– Что это за... чудо? – Анастас, вертел в руках мою мобилу, с удивлением изучая алюминиевый корпус, узкие кнопки и маленький экранчик. – Из какого века, это у тебя осталось?

– Из 21-го! – Честно ответил я. – У неё две проблемы – контакты вечно окисляются и батарейку, новую, не купишь. Да, вот теперь еще и зарядки нет.

– У неё еще и батарея съёмная?! – Поразился инженер. – Вот шайтан машина!

"Шайтан – машина", это любимое присловье нашего старпома. Я, когда его впервые услышал, аж в ступор впал. Как в родное время вернулся.

Показав Оберину, как снимается аккумулятор и достаются симка с картой памяти, вновь вернулся к своим делам.

Мороженое у меня порошковое, так что дел – на пять минут. На вкус – так себе, поэтому я всячески стараюсь туда что – нибудь добавить. Так что клубника, ежевика, малина, вишня и даже дыня с ананасом, всё идет в ход. Сочетания получаются самые дикие, но экипаж, раз попробовав, стал требовать, чтоб я продолжил "извращения". Результатом стало плодово – ягодное, по которому тащился Анастас, клубничное – для женской части коллектива, шоколадное и отдельно, для капитана – киви и ананас.

Дроид пискнул, обращая моё внимание, на законченную программу. Длинный стол кухни, на две трети оказался завален полуфабрикатами. Пришла пора превращать их в еду.

– Данн, я что – то не понял, это что, правда из 21-го века? – Анастас, вертевший в руках мой телефон вот уже минут десять, вышел из задумчивости.

– Правда.

– Быстро не обещаю, дай пару – тройку дней. – Задумчивый инженер покинул камбуз.

Фэодор тут же запрыгнул обратно в кресло.

– Данн, тут десанты нам о твоей, особой пицце рассказали. Экипаж в обиде – мы не пробовали. – Улыбка Дока не предвещала ничего хорошего.

– На обед – будет. – Опрометчиво пообещал я, мечтая сделать две вещи: Запереть дверь в кухню и отключить панель связи, чтоб не отвлекали.

Дроид снова пискнул.

– КР-213! – Обратился я к дроиду и замер. Пора дать железяке имя. Надоело вечно каркать, с цифрами.

"Как же тебя назвать?" – Мозг начал лихорадочно перебирать варианты. – "Поварёнок? Нет, так и останется вечным поварёнком. Что у нас там было? Знаменитого? О, точно – Стив!" – Когда – то, по молодости, фильм "В осаде", со Стивеном Сигалом, долго хранился в папке "любимые".

– КР-213, сменить идентификационные данные, на имя Стив!

Дроид пискнул, принимая команду.

"Отлично!"

– Стив, на тебе – овощные салаты. "Винегрет", "Оливье", "Капустный", "Цезарь". По окончании – доложить.

Дроид пискнул и смылся на другой край стола, делать салаты.

– Данн, у меня двое хитрых появилось, займёшь делом? – На камбузе появилась фигура лейтенанта Хару.

– Кто такие и в чем штраф? – Пока руки катали тесто на пиццу, можно было и поболтать.

– Стандартно – кушать хотят.

– Ну раз хотят, веди. Дело всегда найдется.

Лейтенант исчез.

У меня складывается такое впечатление, что мой камбуз, чаще всего, используют не для наказания, а для поощрения. За пару дней, здесь побывало шесть человек, из десантников. Не спорю, ребята сильные, выносливые, но, что – то мне говорит, что попасть на камбуз, для них – это как в дождливый день, оказаться дома, сидя перед камином и потягивая горячий глинтвейн!

Стив снова покатился и пискнул.

– Уже?! Здорово! Дуй на склад, надо 2-а кило муки и формы, для хлеба. Большие. Формы смазать растительным маслом, в каждую форму, поместить 700 грамм теста. Исполнять.

Дроид пискнул и умчался.

"Надо поговорить с Элизабет, может, можно ему впиндюрить голосовой синтезатор, а то эти его писки – достали!"

Едва я успел уложить по раскатанным листам теста, начинку, появились десантники.

– Рядовой Карла Матиаш, явилась!

– Рядовой Кен Волчик, явился!

– Является только нечисть! – Автоматически, ответил я на их приветствия. – А Вы – прибыли!

– Так точно, товарищ сержант! – В две глотки выпалили рядовые.

– Отставить орать! – Приказал я, впихивая листы с пиццей, в жарочный шкаф. – На камбузе, имеют право повышать голос лишь Капитан и Я!

– Так точно! – Уже тише, ответили десантники.

– Так, оба – мыть руки – Тщательно! Одеваете фартуки и за второй стол. Один будет делать манты, второй – катать тесто. Чего не знаете – покажу. Вопросы?

Помотав головами, "сладкая парочка" отправилась мыть руки.

– Данн, а тебя учили в школе, что рабский труд – малоэффективен? – С панели на меня улыбался старпом.

– Так дроид занят! – Улыбнулся я.

– Ага, вижу уже. Как, нравится?

– Нормально. Учится, по – маленьку. Месяца через три, глядишь меня и вовсе на камбузе сменит.

– Ты, над ним, не сильно издевайся. Модель экспериментальная, не обкатанная. На гарантии. Случись что, не рассчитаемся.

Я задумчиво почесал затылок. Как бы так ему сказать, что гарантии у нас уже – быть не может? Элизабет уже влезла в программу.

Тимур, глядя на мои почёсывания, покачал головой и отключился.

Появившиеся десантники, закутанные в белые фартуки, выглядели очень прикольно. Шкафчик, с короткой причёской – ежиком, широкоскулым лицом и шириной плеч в два меня – рядовой Кен Волчик и стремительная пантера, с волной чёрных волос, гибкая и изящная – Карла Матиаш.

– Готовы, пионеры? Тогда, вот ваш стол. – Я подвёл их к длинному, почти трёх метровому столу, украшенному чаном с фаршем и куском теста.

– Кто выносливей?

Карла сделала шаг вперед.

– Отлично – тебе катать тесто. А твой, более сильный спутник, будет раскладывать фарш, по лепёшкам и слеплять края. – "Эх, приятно почувствовать себя рабовладельцем!"

Показав, собственным примером, какого размера должны быть кружки теста, сколько класть фарша и как залеплять, пару минут полюбовался на слаженную работу десантников. Что ни говори, выучка – великая вещь! Из под ловких рук Карлы, орудующей скалкой, посыпались готовые лепёшки, начиная заваливать стол.

Кен, раскладывал их ровными рядками по столу, раскладывал фарш и, стремительно, залеплял края.

Убедившись, что работа движется, я пошёл делать борщ.

Экипаж "Сигона", очень не любил сложные блюда. Особенно – готовить. Поэтому, мой, первый борщ, был встречен с изрядной долей скептицизма. До первой ложки, разумеется. Есть только три блюда, в готовке которых, мне нет равных. Самое первое – Борщ. Да я вообще, самое первое, что научился готовить – именно борщ! Мне тогда было лет 13 – 14 и в руки попалась книга, в которой процесс готовки описывался до мельчайших подробностей. По ней я и учился готовить. За годы, рецепт борща, время закладки продуктов, менялось всё. Но, мой нынешний борщ – моя гордость! Наваристый, густой, душистый, кроваво – красный.

Особенно экипажу нравился борщ из курятины. Зря, конечно. На свежей свининке или говядинке, конечно, получается лучше. Но, тут уж со вкусами не поспоришь.

В 20-ти литровый котел полетело три курицы, промытые и с удаленными следами куриного жира. Навар с него не велик, а вот вкус портит – однозначно. Следом – три штуки свеклы, порезанных на четыре части. Холодная вода – до середины бака. Все, теперь главное – не проспать пену – накипь. Бульон должен быть чистым, иначе, всё, не борщ, а мутное варево.

Пока бульон закипает, шинкуем морковку, лук и отправляем их на сковороду, в большое количество сливочного масла и на малый огонь. Сегодня у меня борщ будет с фасолью и грибами, так что, всё это готовится загодя. Когда сниму пену, отправлю их в бульон, пусть варятся.

– Товарищ сержант!

– Да, Кен, здесь – камбуз. По званию будешь обращаться, если накосячишь.

– У нас стол закончился...

Я оглянулся. Действительно, два с половиной метра стола, оказались оккупированы свежеслепленными мантами.

– Здорово! – Обрадовался я. – Теперь их надо вынести в морозилку. Там специальный, этот, тьфу, из головы вылетело... Стеллаж, во! Складывайте, а когда она замёрзнут – сложим в мешки, по паре килограммов.

Понятливо кивнув, десантники дружно взялись переносить длинные подносы в морозилку.

"Шустрые ребята. Прошлых, почти час учил, что подносы надо пересыпать мукой, а готовый продукт таскать не в стазис – камеру, а в морозилку."

Заглянув в бак с курями, занялся снятием накипи. Бульон получился, благодаря свекле, изумительно розовый. Вытащив свеклу, быстро натер ее на крупной терке и отправил на сковородку, к овощам. Пусть томятся. В бульон отправились, капуста, фасоль и грибы. Добавил воды, а то есть у нас в экипаже, любительницы жиденького. Убил – бы, чесслово, убил! Из – за них, борщ разбавлять, приходится.

Рядом пискнул Стив.

– Так, Стив! Доставай пиццу и убирай ее в стазис. В жарочный шкаф, если тесто поднялось, ставь формы с хлебом! Формы ставить аккуратно! Ни малейшего удара или лишнего сотрясения! Тесто опадет – я тебя сам в стазис засуну. Понятно?

Стив, понятливо пискнул и отправился действовать. Проследив, зорким глазом, что всё идет как надо, вернулся к борщу.

Есть у меня маленький секрет идеального борща – специи кладутся не в бак с бульоном, а в сковороду, с томящимися овощами. Там, в разогретом масле, они полностью раскрывают свой букет, наполняя борщ непередаваемым ароматом. Специи, томат – паста и разведенная в чашке воды, столовая ложка уксуса. Минут через десять, настоявшись и пропитавшись, мягонькие овощи, отправятся в бак с капустой и курицей. А пока туда летит картошка. Я её режу крупными кусками – не люблю всякие соломки и кубики. Как ни странно, экипаж, моё мнение – разделяет.

– Данн! У нас фарш кончился! – Отрапортовала Карла.

– Тесто еще есть? – Я в этот момент крошил укроп, своим любимым ножом.

– Килограмма четыре.

– Отлично! Стив! Принеси из камеры, готовый фарш!

Дроид, беззвучно исчез на складе.

– Карла, сколько уже получилось? – Спросил я, имея ввиду, количество мантов.

– Штук 400! – Подошедший Кен, как завороженный, смотрел на нож.

– Мало. Даже если по 10 штук, на двадцать человек, мало. Так, пару раз сварить. – Покачал я головой, складывая зелень укропа, в большую чашку. – Еще надо, хотя б до тысячи, если что, тесто я сделаю.

Карла издала странный звук и плюхнулась в кресло, едва не придавив Фэодора.

Кен нервно хохотнул.

– Интересно, а как ты один, на всю команду готовил? – Поинтересовался он. – У Карлы, уже мозоли, от скалки, на руках.

– Так экипаж – всего семь человек! Да и для мантов, есть специальный аппарат! Как и для пельменей!

Взгляд, которым меня наградили десантники, полностью восполнил, все мои энергозатраты.

"Да, вот такая я подлая тварь! Вы штрафников, на камбуз, я вам – вкусную еду, должен что – то я и для себя получать!"

Спрятав усмешку, снял сковороду с конфорки, бережно переложил ее содержимое в бак с бульоном, плавно перемешал. Вот и ещё один секрет, хорошего борща – Никаких резких, дёрганных движений. Всё спокойно, плавно, бережно.

Стив, принеся из камеры, бадейку с фаршем, поставил её на стол, бибикнул, привлекая к себе внимание.

– Отлично, Стив! – Похвалил я дроида, совершенно автоматически, стирая с его поверхности, мучную пыль.

– Уважаемые штрафники, просьба вернуться на своё рабочее место! – Пригласил я, злобно сопящих десантников. – Управитесь до обеда – будет дополнительная порция пиццы!

– Данн! – Появившийся "Хокку", яростно вращал глазами, давая понять, что моё мягкое обращение с нарушителями, непременно икнется мне самому. И, ведь – икнется.

– Что, Данн? Мои рабы, как хочу – так и балую.

Глаза десантников, наблюдавших за нашей пикировкой, становились всё больше и круглее.

Нет, конечно, на тренировке – Хару мне все припомнит. Но, на кухне, я в – "домике". Причем, стены этого "домика" сделаны из первосортного васаби, до которого лейтенант – страшный охотник. И я полностью разделяю его вкус. Особенно с горячими мантами, да под белое, сухое вино – мням!

– Стив, накрывай на стол! Обед через 30 минут! Штрафники, спасибо! При розливе – Вам зачтётся!

Пока Стив метался между столовой и камбузом, я успел завести тесто, на сдобные булочки и вытащить хлеб, из жарочного шкафа. Запах горячего хлеба, свежего борща, пиццы, смешался в упоительную симфонию. Симфонию кухни, неповторимую и дразнящую.

"Всё, баста, карапузики – кок ушёл на обед!" – Подумал я, сваливаясь в кресло. Фэодор, технично занял своё место у меня на коленях и, перевернувшись кверху пузом, громко заурчал. Змейка, почувствовав свободу, выскользнула из рукава и устроилась на тёплом кошачьем пузе, закопавшись в густую шерсть. Стив, сделав пару оборотов по камбузу, встал на зарядку.

Всё, теперь целый час, пока экипаж насыщается, могу ничего не делать...

– Сержант Налезенец! – Кухонная панель отобразила лицо Дока. – Живо обедать! А то, капитану пожалуюсь!

"Да, вот она, моя мечта о совместных обедах!" – Мелькнула в голове мысль и я отправился на обед.

***

"... – Ну, рассказывай, как тебя угораздило так вляпаться?

– Пап, да по глупому всё вышло. Пошёл в туалет, после номера, а меня там уже ждали. – Вадим Павлович сидел напротив своего отца, беспечно болтая ногами. – Я бы и в первый раз сбежал!

– "Бы", мешает. – Строго отметил папа. – Ты, мне, лучше вот что расскажи: у тебя в крови, боевой коктейль, откуда взялся?

– Это Данн мне вкатил. Он и себе его впрыснул, чтоб мы крепче были!

– Сильно испугался?

Малец вздохнул и пожал плечами.

– А когда вы по тоннелю шли, ничего странного не было?

– Да, там всё странное было. – Вадим Павлович, потянулся за яблоком, стоящим на столе, в большой корзинке. – А когда Данн в себя пришел, совсем не страшно стало. Он, пап, как настоящий Супер! В стенку плечом – раз! И она – вдребезги! А какие он гадости, этим, приготовил! Мы и гвозди набросали, и доски, на ступеньках оставили, и даже колья наточили!

Папа улыбнулся.

– Да, уж, наслышан я, о ваших ловушках. – Покачал он головой. – Вы не только похитителей, вы еще и спасателей, на гвозди, одели!

– Ну, мы же не знали... – Растерянно впился в яблоко, Вадим Павлович. – Нам время надо было выиграть!

– А кто проход, пленкой затянул?

– Это Данн! У него в рюкзаке, чего только не было! И фляжка, и шоколад и даже, не поверишь, настоящие химические фонарики. А еще, он меня Вадим Павловичем звал!

– Это за какие заслуги? – Удивился папа.

– "Ты, своим побегом, честно заработал полное обращение, как к взрослому. Тем более, сейчас не каждый взрослый решится на такое." – Дословно процитировал подросток, складывая огрызок, на стоящее рядом блюдце.

– Что ж. – Папа серьезно посмотрел на сына. – Значит, и я, теперь, буду называть тебя так. Только, Вадим Павлович, будь добр, соответствовать! Шантажист!

Папа потрепал короткий ёжик волос и прижал сына к груди."

"... – Тэк – с, дроид, модель КР-213, серийный номер КР – 75914878Э, где стоит?

– Нигде не стоит! – Браво ответил интендант, чувствуя, как предательски бледнеет. – Списали его, ушёл на утилизацию. Вот документы.

– А что так?

– Не подлежал ремонту и программа вечно висла. По существу, его больше ремонтировали, чем эксплуатировали. – Интендант сделал шаг в тень стеллажа, надеясь, что его состояния не заметят.

– Жаль... – Протянул проверяющий. – Ну да ладно. Раз документы есть – значит закрываем и идём дальше.

Интендант достал носовой платок и вытер внезапно выступивший пот, со лба. – "Кажется, пронесло..."

Этого самого, КР – 213, он сам, собственноручно, обменял на РП – 0401, которого ему принесли десантники. Он, тогда, здорово пролетел, не проверив санитарную люльку, с встроенным антигравом. Пришлось идти на встречу.

– Хотя, жаль, конечно, КР – 213... – Пробормотал проверяющий, отходя от стеллажа. – У нас на эту серию контрабордажных дроидов, большие надежды были... Тем более, еще и разведчик, да еще и экспериментальный... Жаль, бесславно пропал...

Мир, в глазах интенданта, сжался до размеров спичечного коробка..."

***

– Данн, выше руки поднимай! – Конни, снова провела классическую «двоечку», в голове зазвенело.

– Данн, ты не бьёшь, ты – отталкиваешь! Кто тебя учил драться?!

Разорвав дистанцию, я опустил руки.

– Давай, еще раз. – Конни встала в стойку. – Давай, счёт, поехали! Раз!

Руки, автоматически, встали в боксёрскую стойку.

– Нет! Прекрати! Пока ты красивости разводишь, тебя уже дважды положат! – Конни провела подсечку, завершив приём прямым ударом в грудь.

Лёжа на жёстком татами, пытаясь отдышаться и одновременно – придти в себя, я мысленно катал в пустой голове, одну – единственную фразу: "и... Раз!"

Протянув руку, Конни помогла мне встать.

– Данн, пойми, реальный бой, это не балет. В балете можно красиво задирать ноги, делать "вертушки", вставать на мостик и кувырком – разрывать дистанцию. В бою – Один удар. Всё. Дальше – либо ты жив, либо – ты – мертв. С твоими данными, у тебя есть все шансы, остаться в живых. С твоей реакцией и дурацкими понятиями – прости, ты – мертвец.

– Ещё! – Стиснув зубы, пробормотал я.

– Хорошо. – Покачала головой Конни.

И тут же мне в голову прилетел прямой. Следом в челюсть. В центр груди – босая нога, отшвыривая меня с татами.

– Ой, звёзды великие, Данн, тебе не в десант, тебе, сейчас, прямая дорога – на камбуз. Там ты, царь и бог. А вот на ковре, тебе делать нечего.

– Ещё! – Уже прохрипел я.

Конни потянулась. Словно в замедленной съёмке, я различил начало движения её руки. В голове что – то щёлкнуло. Руки, без моего ведома, подхватили руку Конни, дёрнули на себя, раскручивая мое тело и пропуская проскочившую мимо фигуру девушки.

– О!!! – Конни удивленно затормозила, едва не выскочив с татами, под действием инерции. – А вот это – интересно!

Стремительный кувырок в мою сторону, стойка на плечах, с одновременным ударом обеими ногами. И, снова, руки живут своей жизнью: поймав ноги за пятки, дёргаю их вверх, одновременно, падая на спину и упираясь своими ногами в поясницу противника. "Поймав" спиной пол, толкаю своими ногами, тело девушки вверх, перебрасывая через себя и отпуская её ноги.

– Ай!! – Фигурка десантницы, пролетает надо мной, вылетая с татами.

Лёжа на ковре, чувствую уплывающее сознание. Всё, встать я уже не смогу. Однозначно. Последние "номера", добили мой вестибулярный аппарат. А от болевых ощущений, я уже вырубаюсь.

Конни склоняется надо мной, потирая шишку на голове.

– Это, было... Эффектно! – Протянула она мне руку. – Но, не эффективно!

– Агу... – Прокряхтел я, в который раз проклиная свой болевой порог. Всё у меня ни как у людей. И сила есть, и воля – присутствует, а вот силы воли – нет. Один, два, максимум – три удара и я поплыл. Хоть ты коктейлем накачивайся, хоть водкой – результат один. Меня хватает на один удар. И тот – не правильный.

Оттранспортировав меня на скамейку, Конни присела рядом.

– Данн, тебе нечего делать на наших тренировках. Размяться, растянуться – это, да. А вот рукопашка, прости – не твоё.

– А что мне тогда? Кухня? Пилотское кресло? – В голове всё плыло и слова получались одновременно злыми и беспомощными. – Что?!

– Может быть, драка, не твоё? Я вот, например, даже представить себе не могла, что можно так перебросить через себя человека, как это сделал ты. Ты не резкий, не стремительный и не сильный, ты – плавный, и, одновременно – неподвижный. Из тебя не будет бойца... – Конни задумчиво потёрла шишку. – Бойца десанта – однозначно не выйдет. Знаешь, я поговорю с "Хокку", может он что – то придумает.

Хлопнув меня по плечу, Конни вернулась к тренировке, а я, скрипя зубами и содрогаясь всем телом – в лазарет, к доку.

Пока добирался, пару раз приложился плечами к стенам коридора – нервный откат, мой бич и проклятье, сотрясал меня крупной дрожью.

Хорошо что коридоры были пусты, иначе – позора не оберёшься. Вот так реагирует моё тело на страх и боль – зевота и нервная дрожь. Не самые приятные моменты и прелести психики.

Петрович, увидев меня в проеме двери, молча ткнул пальцем в массажное кресло.

– Что, дубль три? – Без улыбки и без издевки, абсолютно ровным голосом, спросил он.

Промахнувшись мимо кресла, плюхаюсь прямо на пол, опираясь спиной на спинку агрегата.

– Тебё помочь?

И тут меня прорвало.

– Док, вот скажите мне, как это возможно? Я могу кувыркаться до одури. В сорок лет – встаю на "мостик", сажусь на шпагат и могу месить грушу, до кровавых рук. В пилотском кресле – всё вижу и замечаю. Но стоит начаться драке – всё, меня сводит судорогой и трясет, как контуженного. Один, пропущенный удар – и я сползаю от боли, иногда теряя сознание. Что не так со мной? Почему?

Задыхаясь от ненависти к собственным слабостям, начинаю часто дышать.

"Странно, обычно, в такие моменты, меня всегда выручает Змейка, не даёт скатиться в пелену злости и саможалости." – Мелькает и пропадает пустая мысль.

– Давай, я тебе помогу. – Док, вздёргивает меня на ноги и укладывает в массажёр.

– Не хочу! – Я упрямо сползаю с кресла, вновь устраиваясь на полу. Меня снова трясет, но уже от злости. – Лучше скажите, как от этого избавиться!

– А ты знаешь, что от гнева – бледнеешь? – Внезапно меняет тему Док.

– Знаю. Вы – вообще, третий человек, который это видит. – Я устало подтягиваю колени, обхватывая их руками. – Мне говорили, что видок у меня при этом, не самый лучший...

– Да, у тебя сейчас и без этого, видок не самый лучший... – Констатировал факт Петрович. – Данн, я не знаю. И, боюсь, никто не знает. Может, это детская травма. Может – твоя эмпатия играет с тобой, в гадкие игры. Может, вся проблема, в близко расположенных, к поверхности, сосудах и нервных окончаниях. И твой организм, защищает тебя от повреждения, таким образом.

– А может быть – просто, трусость?

Док отрицательно покачал головой.

"Вот и я ни чего не понимаю." – С силой растирая лицо, пытаюсь вернуть ему нормальный цвет. – "И где же я так накосячил?"

– Спасибо, Док. Пойду я. – Стиснув зубы, встаю на ноги.

– Данн, не надо никому, ничего доказывать. – В спину произносит мне Петрович.

– Мне – надо. Самому себе надо. Я устал так. Ни напиться, ни подраться. – Я развернулся, замерев перед дверью. – Док, неужели это моё – всё?

Док, хотел что – то ответить, но передумал, махнул рукой и отвернулся.

"А мне – стыдно..."

Выскользнув из лазарета, я снова принял свой самый залихватский и придурковатый вид. Коридоры "Сигона", самые надёжные и молчаливые свидетели моего позора и моего преображения.