Текст книги "Seduction (СИ)"

Автор книги: DestinyIgnites

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Ты прекрасна, – произносит он, наблюдая за спускающейся девушкой.

Она застенчиво улыбается, сделав быстрый реверанс.

– А разве люди, к которым мы едем, не знают, кто ты? – тихо спрашивает Кэролайн.

Клаус улыбается и, приобняв ее за талию, ведет к лошадям.

– Кто-то знает, кому-то внушили забыть, некоторые только предполагают и распускают слухи – как, наверное, твоя семья. Другие даже не имеют понятия.

Кэролайн поднимает на него глаза, но в ее улыбке сомнение.

– Но никто не смеет меня расспрашивать, – добавляет он.

***

Сидя за длинным столом, Кэролайн и Клаус вместе с придворными наблюдают, как поют и танцуют несколько женщин, как играют музыканты. Ночь наполнена смехом и радостью.

Оторвав глаза от танцоров, Кэролайн бросает взгляд на Джейн Сеймур, последнюю жену короля.

– Она беременна, – шепчет Клаус, наклонившись к девушке. – А он надеется на сына, на наследника.

Теперь она не сводит глаз со смеющейся Джейн и видит, как король кладет руку на ее округлый живот.

– Мне кажется, он совсем сойдет с ума, если родится дочь, – продолжает мужчина, – хотя на его месте я бы тоже желал мальчика, – совсем тихо добавляет он.

– А я бы хотела для тебя дочь.

Он мгновенно поднимает на нее глаза, ища на лице след хоть каких-то эмоций, но Кэролайн все смотрит на Джейн.

– Я знал, что не особо тебе нравлюсь, но и не подозревал жестокости в твоей натуре, – спустя несколько секунд, наконец, сухо произносит он.

Она переводит на него мягкий взгляд, будто не заметив обвинения в его голосе.

– Я желала бы тебе этого вовсе не из жестокости. Напротив, из-за доброты.

Он приподнимает брови, требуя объяснений.

– Будь ты на месте короля, что хорошего тебе мог бы сделать сын? – начинает она. – Девушка бы могла готовить, убирать и заботиться о тебе, если заболеешь. Сын бы только желал твоей смерти, чтобы занять престол.

– А если бы я умер, то кто бы вел Англию к величию? – спрашивает он, откидываясь назад и забавляясь ее логикой.

– Женщина, – прямо говорит Кэролайн, и он улыбается ей, заставляя щеки вспыхнуть от смущения. Это напоминает ей множество раз, когда она чувствовала себя совершенно одинокой, попав в мир, где никто не разделял ее мнения, и Кэролайн внезапно ощущает гнев из-за его насмешливой улыбки. – Не смейся надо мной. Я не дура, пусть тебе и кажется, что я говорю глупости.

Но Клаус не перестает улыбаться.

– Я вовсе не считаю тебя дурой, – мягко произносит он.

Кэролайн смотрит на него и на мгновение – на одно маленькое мгновение – видит в его взгляде доброту. Девушка опускает глаза, чувствуя, как заколотилось сердце, но когда она снова на него смотрит, Клаус уже отвлекается на другое, и мираж исчезает.

С любопытством проследив за взглядом Клауса, Кэролайн видит позади себя короля, такого красивого, как о нем рассказывали, и взволнованная вскакивает с места, приседая в глубоком реверансе. Клаус, быстро подойдя к Кэролайн, властно кладет руку ей на талию. В памяти всплывают слова Элизабет, что король спит со всем, что движется, и девушка внезапно понимает значение жеста Клауса. В конце концов, ее безопасность в его руках.

– Никлаус высоко отзывался о вас, – говорит Генрих.

– О, – выдыхает она себе под нос, удивленная, когда же они успели поговорить о ней.

Быстро придя в себя, она улыбается, отчаянно стараясь не обращать внимания на напряженные взгляды мужчин. Взгляд короля медленно опускается к ее груди, и объятье Клауса становится крепче. Кэролайн сгорает от неловкости, чувствуя, как щеки горят красным.

– Ну, что ж, давайте станцуем.

Это не вопрос, а приказ, и Кэролайн прекрасно понимает, что не может отказать, все знают, что король требует полного послушание от женщины, на которую положил глаз.

***

Клаус сидит за столом, сгорая от гнева.

Дворянин, сидящий рядом, не замолкает ни на секунду, рассказывая о любой мысли, что проходит в его простодушную голову. Не стоит и говорить, что Клаус заставил болтливого гостя заткнуться и молчать до конца вечера. Дама, наверное, жена, обратившаяся к нему через пару минут с вопросом, разругавшись с ним, уходит, думая, что ее игнорируют. Клаус через некоторое время бросает на мужчину взгляд и усмехается, удовлетворенный его смущенным видом.

Снова переведя взгляд на Кэролайн, он видит, что они с королем уже закончили танцевать, но не успевает она дойти до своего места, как другой мужчина приглашает ее на танец и король передает девушку ему, как делятся игрушками дети. Не успевает она закончить один танец, как подходят еще двое, что буквально выстроились в очередь за право с ней станцевать. Но что злит Клауса еще больше, так это ее улыбка, такая беззаботная и страстная. Какой она никогда не дарила ему. С каждой ее улыбкой, с каждым переливом серебристых колокольчиков ее смеха он чувствует, как напрягается все больше и больше от ревности, пока, наконец, внутри что-то не щелкает.

Поднявшись с места, он пробирается через танцующие пары, добираясь до Кэролайн и ее последнего мальчика. Встав между ними, Клаус обращается к нему.

– Тебе дурно, – его зрачки расширяются. – Остаток вечера проведешь на улице. Свежий воздух пойдет тебе на пользу. Если замерзнешь, можешь пробежаться вокруг замка.

Кэролайн в ужасе наблюдает за тем, как уходит ее кавалер, будто потерявший разум. Бросает сердитый взгляд на Клауса. Но, прежде чем она успевает произнести хоть слово, он, схватив ее за руку, выводит девушку из зала. Они быстро идут по длинному, плохо освещенному коридору.

– Ты делаешь мне больно, – шепчет она, но он не ослабляет хватку.

Вместо этого Клаус резко останавливается и прижимает ее к стене. Он опирается руками по сторонам от нее, замкнув Кэролайн в ловушку так, что та мгновенно чувствует жар его тела. Она чувствует и его дыхание на губах, сжимая их в тонкую линию, на этот раз не пытаясь отклониться, не повторяя вчерашней ошибки. Он молчит в ответ на ее поступок.

Затем, совершенно неожиданно, она чувствует его пальцы на бедрах и ее ноги отрываются от пола. Кэролайн приоткрывает губы, только чтобы удивленно выдохнуть. Но этого оказывается достаточно, чтобы, наклонившись к ней и прильнув к губам, Клаус бесстыдно проник языком в рот. Плотно прижав девушку к стене, он исследует языком каждый уголок ее рта.

Кэролайн не может ничего с собой поделать, она отвечает на поцелуй, вдруг чувствуя, как его губы оставляют ее. Прочертив дорожку мягких поцелуев по линии челюсти, он касается губами мочки уха, слегка посасывая. Она плотно обхватывает ногами бедра мужчины, чтобы не упасть, но вдруг она понимает, что запуталась пальцами в его светлых волосах. Тело совсем не слушается Кэролайн. Чувствуя его губы на шее и обнаженной части груди, она глухо стонет, на мгновение подумав, что он может взять ее так, прямо посреди коридора. Никогда раньше она не видела, чтобы мужчина так желал ее, как он, никогда еще она не хотела никого так. Это так ново. Настолько невероятно, неописуемо, что она едва может дышать.

– Ты хочешь меня, – говорит он, проводя губами по коже ее шеи. Поцелуй только доказал это.

Задыхаясь, Кэролайн смотрит в потемневшие от страсти глаза.

– Нет, – лжет она сквозь зубы.

Ему требуется несколько мгновений, чтобы успокоить дыхание и унять собственное непроизвольно отреагировавшее тело.

– Почему ты танцевала с теми мужчинами? – уже спокойно спрашивает он.

Клаус мягко опускает ее на пол и отпускает, остается на месте, все еще прижимая ее к стене, но не касаясь.

– Потому что они просили, – с легкостью отвечает она.

Он опускает голову, почти соприкасаясь с ней лбами, и Кэролайн заглядывает в его темные глаза.

– Нет, – его голос очень низок. – Ты будешь танцевать со мной. Только со мной.

Она быстро распознает невысказанное «или…» в его голосе, и дрожь пробегает по спине девушки. Она понимает, что лучше не протестовать, когда его глаза так темны и полны гнева, словно сжигая что-то у нее внутри. Нехотя Кэролайн кивает головой.

– Да, мой лорд, – шепчет она.

========== 3.2. A kiss that Lingers. “The dance” ==========

В такт музыке Клаус кружит ее в танце, не отрывая от девушки глаз, слегка отталкивая ее и притягивая, чтобы заставить, кружась, вновь вернуться в его объятья, и снова по кругу – раз, два, три.

– Я бы мог заставить всех вокруг уйти, – шепчет он ей на ухо. – Мог бы взять тебя прямо здесь и сейчас. Все, что тебе нужно сделать – просто попросить.

Он притягивает ее еще ближе, и Кэролайн снова напрягается под прикосновениями, чувствуя, как возбуждена его желанием. Его прикосновения жгут кожу, и она не может не вспоминать об их поцелуе, таком необходимом и наполненном разрывающим желанием. Она хочет этого, внезапно понимает Кэролайн, хочет всех тех наслаждений, что он обещал ей прошлым вечером. Но воспоминание о словах Элизабет остужает сознание.

Неожиданно, как подарок небес, к ней приходит идея. Она утомит его этим вечером так, что ночью точно останется нетронутой. Она заставит Клауса танцевать, пока его не перестанут держать ноги, и у того не останется выбора, как лечь спать.

– Я хочу танцевать, – тихо улыбается она.

– Мы будем танцевать, – недовольно вздыхает он.

И они танцуют. Без остановки, пока Кэролайн сама едва не перестает чувствовать ног, но не отрекается от плана. Рано или поздно он устанет.

– Мне надоели танцы, – внезапно останавливается Клаус.

Одна из придворных дам врезается в него, и он резко оборачивается, взглянув на нее таким взглядом, какого Кэролайн не пожелала бы и злейшему врагу. Та, быстро извинившись, отходит, и Клаус снова поворачивается к девушке, смахивая раздражение.

Она вглядывается в черты его лица, приподняв брови, он не выглядит достаточно усталым.

– Садись, – говорит Кэролайн самым мягким тоном. – Садись, а я поищу кого-нибудь, кто со мной станцует.

Кэролайн делает шаг в сторону, но только чтобы быть вновь притянутой к нему, не зная, смеяться или плакать, когда так хорошо удается план, но сама она еле жива от усталости.

– Выпьем, – шепчет ей на ухо Клаус, спустя несколько минут.

Это идет вразрез с планом, но ей действительно нужно выпить, настолько жжет в горле. Клаус ведет Кэролайн, и впервые она рада, когда он обнимает ее талию так, что на него можно опереться. Вскоре мужчина приносит ей красивый бокал, и Кэролайн с нетерпением подносит его к губам.

Глядя на напиток, Клаус мягко улыбается. Конечно, он не может перехитрить ее, так ведь? Она знает смысл его плана, и у нее есть собственный, чтобы остановить соблазнителя.

Она тихо выдыхает, пытаясь разобрать вкус напитка.

– Что это?

Его улыбка становится мальчишеской:

– Это напиток сделан из лучших ягод – любимейших ягод короля.

Это не совсем ложь. Ведь вино сделано из ягод винограда, верно?

Она делает еще один маленький глоток и ставит бокал на стол. Тут, взяв у проходящего слуги еще один бокал, наполненный вином, Клаус с любезной улыбкой протягивает его ей, видя, как быстро она опустошила первый, и наблюдает, как она жадно пьет.

– Так ты будешь танцевать со мной? – прямо спрашивает Кэролайн, поднимаясь с места и неожиданно чувствуя, как кружится голова.

Она старается не обращать на это внимание, настолько полна решимости не остаться под утро в синяках и крови, как другие его девушки.

– Да, – отвечает Клаус, слегка разочарованный тем, что она не допила. – Допей до дна, чтобы слуга мог забрать бокал.

Они снова идут танцевать. К концу второго танца все начинает крутиться у Кэролайн перед глазами. Клаус ведет ее, но вместо того, чтобы отклониться, девушка прижимается к нему.

– Я очень устал, – признается он, глядя на Кэролайн. – Может, стоит сесть.

Она сжимает губы, восстанавливая контроль над телом.

– Ты можешь сесть, если хочешь, а найду себе партнера.

Он улыбается ее упрямству, уверенный, что после этой ночи танцевать больше не будет, и кружит ее, нарушая порядок движений в танце, не обращая внимания на взгляды, раз за разом, пока у нее перед глазами не вспыхивают звезды, и она снова не прислоняется к его груди.

– Хочешь еще пить? – спрашивает он, молясь Богу, чтобы она согласилась (да будет вам известно, он не верит в Бога).

Она кивает, чувствуя, как кружится голова. Снова Клаус ведет ее к столу и, усадив, приносит бокал, вино в котором Кэролайн нетерпеливо выпивает до дна.

– Танцевать! – произносит она громче, чем обычно позволяет себе говорить.

Он удивленно приподнимает бровь, вино сильно на нее повлияло, но не уняло упрямого характера. Если она снова потащит его танцевать, он снесет головы всем вокруг, пока кровь не наполнит замок.

Кэролайн быстро поднимается, вцепившись в край стола, чтобы сохранить равновесие, но улыбается, чувствуя внезапный прилив счастья.

– Все хорошо? – Клаус старается, чтобы его голос звучал как можно более обеспокоенно.

– Кружится голова, – признается девушка.

Вздохнув, он усаживает ее обратно.

– Тебе нужно посидеть, Кэролайн.

– Но, танцы…

Клаус закатывает глаза.

– Тебе нужно еще выпить, любовь моя.

– Немножко воды, – тихо просит она.

– Нет… – спокойно отвечает Клаус, передразнивая ее мягкий тон. – Еще один напиток из любимых ягод короля поможет тебе справиться с головокружением.

Она поднимает на него свои большие, голубые и такие невинные глаза, что Клаус почти чувствует себя виноватым из-за лжи. Почти.

После шестого бокала Кэролайн, наконец, перестает требовать танцев, и он благодарит за это Бога. Но она начинает беспорядочно всхлипывать, почти кричать, стараясь привлечь к себе ненужное внимание, и, вздохнув, Клаус отвозит ее домой.

========== 3.3. A kiss that Lingers. “Liar”. ==========

Открыв дверь ее спальни, Клаус осторожно кладет девушку на кровать. Не долго думая, он снимает свой плащ, бросая его на стул.

– Мне очень жаль, – шепчет Кэролайн, закрыв глаза.

Она чувствует, как он снимает с нее обувь, но не может даже шевельнуться в знак протеста, ноги все еще болят после танцев, и она бессильно откидывается на подушки, позволяя себе расслабиться.

Клаус прикрывает ее легким одеялом и вытаскивает шпильки из прически Кэролайн, распуская ее волосы, светлые кудри мягким одеялом ложатся на ее лицо и подушку.

– Почему ты отталкиваешь меня? – неожиданно нарушает молчание он.

– Ты иногда меня пугаешь, – сонно отвечает девушка.

Она произносит это прежде, чем успевает подумать, и отдала бы, наверное, все, чтобы вернуть слова обратно.

Клаус наклоняется ближе к ней, черты его лица смягчаются:

– А если бы я сказал, что не наврежу тебе?

Она открывает глаза, услышав это.

– Тогда я бы назвала тебя лжецом.

Ее разум затуманен, и ясно Кэролайн может видеть только лицо Клауса. Она легко кладет руку на его грубую щеку и медленно проводит большим пальцем по верхней губе. Его глаза становятся еще более синими.

– Очень красивым лжецом, – пьяно поправляет себя она.

Коснувшись другой ладонью щеки Клауса, она притягивает его лицо к себе, прильнув к губам. Образ их последнего поцелуя четко вырисовывается под закрытыми веками, и желание снова колет кожу. Кэролайн углубляет поцелуй.

Не торопясь, он откладывает одеяло и переносит свой вес на Кэролайн, опираясь на руки, чувствуя ее прикосновения на коже, как она тонкими пальцами проводит по его плечам, очерчивает мышцы груди и пресса. Ее ногти впиваются в плоть сквозь одежду, Кэролайн едва слышно стонет ему в рот, пробуждая желание. Не в силах терпеть, Клаус прочерчивает дорожку резких поцелуев по ее шее к груди, слыша, как она в безумстве стонет его имя, затвердевая от одной только мысли о ночи, что проведет с ней.

Проходит пара секунд, прежде чем она очень медленно расслабляется под ним. Затаив дыхание Клаус приподнимается на локтях, глядя на нее сверху вниз. На щеках Кэролайн играет легкий румянец, а губы красны от поцелуев, но тело расслабленно, а глаза закрыты. Она спит. Она умудрилась заснуть, пока он целовал ее.

– Кэролайн, – выдыхает мужчина, надеясь, что зрение его обмануло.

В ответ слышится тихое посапывание, и он сердито перекатывается на спину. Закрыв глаза, Клаус делает глубокий вдох, стараясь расслабиться. Кэролайн, повернувшись на бок, прижимается к нему, кладя ладонь на грудь, только распаляя своими прикосновениями. Слишком он близко, чтобы унять неудовлетворенность. Сбросив хрупкую ладошку, Клаус поднимается на ноги.

– Элизабет, – грубо зовет он.

Через несколько секунд та открывает дверь в комнату Кэролайн. Ее взгляд, быстро метнувшись от Клауса к спящей Кэролайн, снова возвращается к разгоряченному желанием мужчине. Он возбужден настолько, что это накаляет воздух в комнате. Объединив фрагменты мозаики и поняв, что случилось, Элизабет заходится смехом.

– Уснула, да? – все еще смеясь, спрашивает служанка.

– Раздень ее и убедись, что девушке удобно, – недовольно приказывает Клаус.

Элизабет закрывает глаза, сжимая губы в тонкую линию, отчаянно пытаясь контролировать смех.

– Да, господин мой, – говорит она, садясь в реверансе, когда Клаус, пройдя мимо, сердито хлопает дверью.

Не в силах подавить смех, служанка поворачивается к мирно спящей Кэролайн.

– Никогда, за все годы службы здесь, не видела подобного, – шепчет она, начиная раздевать блондинку. – Глупая девочка, ты даже не понимаешь своей власти над ним, так ведь?

Клаус, прислонившийся к стене у спальни Кэролайн, глубоко вздыхает, слыша слова и сдавленный смех горничной.

Все идет совсем не так, как он планировал.

========== 4.1. There is No Sound. ==========

“Breathe in, breathe out

there is no sound.”

Он мог бы внушить ей, думает Клаус, сидя на стуле у ее кровати и глядя на спящую Кэролайн. Эта мысль заставляет мужчину почувствовать себя неудобно, не потому, что он считает себя выше этого, нет, просто ему никогда не приходилось заставлять женщин спать с ним. Но можно поступить и иначе, Клаус ухмыляется внезапно пришедшей идее.

Ощущение тихих поцелуев на обнаженной коже живота заставляет девушку открыть глаза. Приподнявшись на локтях, она смотрит на Клауса. Он поднимает голову, чтобы взглянуть ей в глаза, расширившиеся от удивления, а после продолжает поцелуи, опускаясь все ниже.

Кэролайн не движется, пока не чувствует его пальцы меж половых губ и резко не выдыхает. Все мысли вылетают из головы, и она просто расслабляется на подушках, чувствуя его горячее дыхание на коже. Легко касаясь, он проводит большим пальцем по клитору, и Кэролайн с глухим стоном выгибается в спине. Клаус то проникает пальцами внутрь, то касается опухшего клитора, то ускоряя, то замедляя движение, пока Кэролайн не впивается ногтями в подушку и прикусывает губу, чтобы не закричать.

Он резко останавливается, ухмыляясь тому, как расширились ее зрачки.

– Не останавливайся, – выдыхает Кэролайн, медленно выпуская подушку.

Клаус приподнимается к ней, прижимаясь к губам в легком поцелуе. Она стонет ему в рот, снова чувствуя пальцы между ног. Физически ощущая ее нетерпение, поддразнивая, он касается всех мест, кроме тех, где она так хочет его почувствовать.

– Сделай это, – почти приказывает она.

Он снова ухмыляется, раздвигая ей ноги, углубляя поцелуй, проникая пальцами сначала медленно, а после все быстрее, пока Кэролайн не начинает извиваться под ним, почти крича от возбуждения.

– Клаус, – стонет она, чувствуя, как голова идет кругом от желания.

Тот приподнимает брови, сидя у ее кровати. Этой части сна он ей не внушал. Он тихо выдыхает, наблюдая за извивающейся во сне девушкой. Она снова хрипло стонет, и его член затвердевает до невозможности. Клаус ругает себя за отсутствие самоконтроля. Этот сон должен был свести с ума от желания ее, а не его.

– Проснись, – резко приказывает он, обрывая сон, когда девушка уже на грани оргазма.

Ее глаза распахиваются от внезапного шума. Кэролайн оглядывается вокруг, но комната пуста, и девушка снова прикрывает глаза, в глупой надежде вернуться обратно в сон. Медленно она кладет руку меж ног, стремясь к освобождению.

– Кэролайн, – Клаус врывается к ней в комнату, будто и не сидел там только что.

Она быстро убирает ладонь, глядя на него широко распахнутыми глазами. Картины из сна вспыхивают перед взором, как бы Кэролайн ни хотела о нем не вспоминать. Она сдвигает ноги, стараясь не обращать внимания на то, насколько между ними влажно.

– Я здесь гостья, но все же вежливо было бы постучать, – раздраженно произносит девушка.

Он весело улыбается, понимая, что прервал. Касаясь пальцами губ, Клаус пытается подавить улыбку, но не может.

– Завтрак готов, – еле сдерживаясь от смеха, произносит он.

Кэролайн тяжело вздыхает.

– Спасибо, – сухо говорит она.

Проводив его взглядом и откинувшись на подушки, она тянет руку вниз, не в силах сдержаться.

– Кэролайн, – снова заглядывает Клаус.

– Да, мой лорд, – недовольно откликается она.

– Я настаиваю, чтобы ты оделась сейчас. Твоя еда остывает.

Увидев улыбку на его губах, она понимает, что мужчина знает, какой процесс прервал, и, вспыхнув, садится на кровати.

– Теперь, когда ты встала, я подожду внизу, – улыбается на прощание Клаус.

Только ее ноги касаются пола, как Кэролайн окутывает жуткое ощущение, смесь желания и боли. В висках стучит, будто кто-то бил ее по голове несколько раз, мысль о еде вызывает тошноту, и больше всего хочется сейчас забраться в постель и уснуть. Но Кэролайн знает, что уже не сможет, только не после того сновидения, она словно в ловушке, словно больна.

Снова услышав звук отворяющейся двери, Кэролайн, резко разворачивается, думая, что это Клаус, и желая сказать ему пару ласковых. Но заходит тепло улыбающаяся Элизабет, и девушка улыбается ей в ответ сквозь боль.

– Что ты сделала, что заставила его так улыбаться? – тихо спрашивает служанка, готовя для нее голубое платье.

– Я ничего не делала, – честно отвечает Кэролайн.

Ей становится невыносимо плохо, когда Элизабет затягивает шнурки ее корсажа. Она тихо вздыхает от дискомфорта, и, будто услышав ее молчаливые молитвы, горничная слегка ослабляет лиф.

– Надеюсь, тебе было весело вчера вечером?

Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но понимает, что у нее нет слов.

– Я не помню, – запнувшись на мгновение, наконец произносит она. – Мне не очень хорошо.

– Ну, что ж, это твоя плата за все выпитое вино, – смеется Элизабет. – Может, на следующем балу следует пить воду.

– Я не пила вина, – протестует Кэролайн. – Я пила…

Она замолкает на мгновение, вспомнив слова Клауса: «напиток из прекраснейших ягод». Значит, он ее обманул, ну конечно, как можно было довериться человеку, который только и желает затащить ее в постель. В злости она вылетает из комнаты и почти бежит вниз по лестнице, слыша, как Элизабет кричит вслед, что шнурки платья еще не завязаны.

========== 4.2. There is No Sound. “Jealousy” ==========

– Здравствуй, Кэролайн, – приветствует ее Клаус, еще до того, как повернуться к девушке.

– Лжец!

Клаус оборачивается, и его губы распахиваются от тихого выдоха. Она стоит перед ним почти обнаженная, синее платье развязано, и Кэролайн удерживает его на груди, чтобы хоть немного прикрыться. С трудом отведя взгляд от ее тела, Клаус смотрит ей в глаза.

– Мне бы хотелось попросить тебя выразиться поконкретней касательно причины твоего гнева.

– Что ты там говорил? Напиток из лучших ягод! Ты сделал из меня дуру!

– Я не делал, – возражает он с веселой улыбкой. – Это ты возомнила, что сможешь меня обмануть.

Замолкнув на мгновение, она бледнеет.

– Теперь я поплатилась за твои игры. Мне слишком плохо, чтобы завтракать с тобой, – развернувшись на каблуках, она поднимается наверх.

На секунду кажется, что Клаус последует за ней, он остается на месте.

Вернувшись в комнату, Кэролайн встречается взглядом с Элизабет. Та молча разворачивает девушку и продолжает работу над платьем.

– Знаешь, – после некоторого молчания начинает служанка. – Леди никогда не показывают, что им плохо. Если ты больна, ему не обязательно об этом знать.

Кэролайн закатывает глаза:

– А если именно он и виновен в моей болезни?

– Это не имеет значения.

– Тогда я останусь в комнате, пока мне не станет лучше, – все еще сердито произносит она.

И она остается. Она сидит в комнате до самого ужина, пока голова не перестает так бешено болеть и к ней снова не возвращаются краски. Клаус в течение дня отправлял ей еду в покои, но сам не подошел ни разу, и девушка не понимает, почему. Значит, он совсем потерял интерес? Кэролайн это кажется странным, и она все же спускается вниз.

Войдя в гостиную, она застывает на пороге. Клаус стоит у выхода в прихожую, целуя руку незнакомой женщине. К ее огненно-рыжим волосам очень подходит платье, ярко-алое. Словно у проститутки – отмечает про себя Кэролайн. Мгновенно ревность узлом сжимает внутренности. Ну, Кэролайн думает, что это ревность, просто подобного она раньше не чувствовала. Стоя в дверях, она наблюдает за тем, как женщина уходит, напоследок бросив Клаусу соблазнительную улыбку.

Как он посмел? – Сердито думает Кэролайн. Она провела большую часть дня в четырех стенах, сходя с ума от неудовлетворенного желания, мучаясь после вина, что он обманом заставил ее выпить, злясь на него из-за лжи, а он в это время ухаживал за какой-то женщиной в красном. Наверное, она была такой послушной, какой Кэролайн не стать. Наверное, ему даже не пришлось просить ее лечь с ним, та сама себя предложила. Кэролайн почти задыхается от гнева.

– Кэролайн, рад видеть, что ты выздоровела, – мило произносит Клаус, закрывая дверь за рыжеволосой женщиной. Его глаза раскрываются от удивления, столкнувшись с ненавистью во взгляде девушки. – Что еще я сделал, любовь моя? – с любопытством спрашивает он.

– Ты провел с ней ночь? – без обиняков спрашивает та. Так невежливо задавать подобные вопросы, но гнев сейчас сильнее мыслей о любых условностях.

Он приподнимает брови, сразу уловив в голосе ревность.

– Не ночь, – отвечает Клаус с улыбкой.

Она прикусывает губу.

– Если хочешь что-то сказать – говори, – произносит Клаус, заметив ее движение.

– Как тебе не стыдно ухаживать за двумя женщинами сразу?

– Я не ухаживал за ней.

– Да, ты просто с ней спал, – горько говорит Кэролайн.

– И если это так, разве ты можешь меня обвинять? – спрашивает он, подходя к ней. – Разве ты не думала, что я могу устать от постоянных отказов?

Она молчит, по-прежнему гневно прожигая его взглядом.

– Она девушка Элайджи, – вмешивается проходившая мимо Элизабет.

– Элизабет, – недовольно произносит Клаус, с гневом глядя на служанку.

Кэролайн чувствует, как узел внутри ослабевает, и вздыхает с облегчением. Успокаиваясь на краткий миг, пока не вспоминает о его словах.

– Ты лжец.

Горничная быстро выходит из комнаты, напуганная сердитым взглядом Клауса, и тот поворачивается к Кэролайн.

– Я не лгал тебе. И не сказал ничего, что укрепило бы твои предположения.

Разрываясь между гневом и унижением, она уходит. Не сделав реверанс, не попрощавшись, просто поворачивается и идет к себе. С тяжелым вздохом зайдя в комнату, она видит, как что-то мелькает перед глазами. Кэролайн вздрагивает и в долю секунды оказывается прижатой к стене покоев. Открыв глаза, девушка видит прямо перед собой Клауса.

========== 4.3. There is No Sound. “Honest at last” ==========

– Как ты это сделал? – ошарашено спрашивает Кэролайн.

– Почему мысль о том, что я могу ухаживать за другой, вызвала в тебе такой гнев? – спрашивает он, не обращая внимания на ее вопрос.

– Я не сержусь оттого, что подумала, что ты за ней ухаживаешь. Я злюсь, потому, что ты снова был нечестен.

Он ухмыляется, заключив ее лицо в ладони.

– И кто теперь лжец?

Она быстро выскальзывает из его рук, отходя в противоположный угол комнаты.

– Почему ты хочешь меня? А не ту девушку с огненными волосами?

– Ее зовут Мария, – улыбается Клаус, забавляясь ее описанием. – И как Элизабет глупо тебе сообщила, она принадлежит моему брату.

Он подходит к ней, и Кэролайн отступает на три-четыре шага.

– А если бы она не была его девушкой, ты бы выбрал ее или меня?

– Не вижу причин, почему не смог бы взять обеих, – быстро отвечает он, голос наполнен весельем, ее ярко-синие глаза мгновенно вспыхивают ненавистью, и Клаус чувствует, что следует поправиться. – Я бы выбрал тебя, – честно произносит он.

– Почему меня? – не веря, спрашивает Кэролайн.

– Я не знаю! – отвечает он с внезапным раздражением. – Никогда не встречал никого, настолько безумного, как ты, а я видел много людей, Кэролайн! – почти кричит Клаус, в мгновение ока оказываясь рядом с ней, прижимая ее к ближайшей стене своим телом. – Ты проявила ко мне так мало уважения, но я все еще хочу тебя также сильно. Часто кажется, что ты и забыла, насколько легко мне покончить с тобой.

Ее глаза широко распахиваются от страха из-за его вспышки.

– На самом деле я хорошо помню, как легко ты можешь меня убить, – она тихо выдыхает. – И проявляю к тебе больше уважения, чем когда-либо проявляла к мужчинам.

– И все же один из них решил на тебе жениться?

– Моя мать была удивлена так же, как и ты, мой лорд. Хотя, ему в оправдание, семья просто не оставила моему жениху выбора.

Она смотрит, как гнев медленно сползает с его лица, уступая место веселью, и не очень понимает, что она сделала, чтобы вызвать такую смену настроений. Нерешительно улыбаясь, Кэролайн ждет, что он ее отпустит, но вместо этого он приближается к девушке, целуя ее в изгиб шеи.

– Человек или вампир, не имеет значения, – шепчет он ей на ухо. – Я мужчина.

Она закрывает глаза, чувствуя на коже его горячее дыхание, снова вспоминая о своем сне.

– Я слышу тебя по ночам иногда, – шепчет он ей в кожу. – Слышу шорох твоих простыней и то, как ты дышишь, – он мягко кладет руки ей на талию, и Кэролайн, застыв, чувствует, как его пальцы оказываются теперь на спине, сминая ткань платья. – Это заставляет сдерживать каждую частичку своего существа, чтобы не зайти и не поцеловать тебя… не коснуться тебя.

Кэролайн чувствует его губы на груди, и у нее подкашиваются ноги. Девушка путается пальцами в волосах Клауса, прижимая его к себе, и именно в этот момент понимает, что нет никакой надежды, он не успокоится, пока не заполучит ее в постель, но что еще хуже, его пальцы, скользящие по телу, пробуждают такое желание, что нет воли сопротивляться.

Клаус ловко расшнуровывает ее корсаж, опуская его к бедрам, обнажая грудь. Он проводит руками по ее животу, талии, пока не накрывает ладонями грудь и Кэролайн не чувствует, как напрягаются соски от его прикосновений. Опустив голову, он касается губами ее сосков, медленно вбирая в себя, пока не слышит тихий стон ему в волосы.

Кэролайн очень хочется развязать ему брюки, но она остается неподвижна. Оторвавшись от груди, Клаус прижимает девушку к себе, заставляя соприкоснуться обнаженной кожей с грубой тканью его одежды. Он проникает языком ей в рот, и, несмотря на то, что Кэролайн понимает, чем это для нее кончится, она обвивает руками его шею, прижимая мужчину крепче к себе, углубляя поцелуй. Они целуются, пока ее губы не опухают, став красными, и она не ощущает, как сильно затвердевает его член с каждым их общим вздохом. Она вжимается своими бедрами в его, чувствуя его глухой стон ей в рот, чувствуя, как он теряет контроль, толкаясь ей в бедра, будучи еще в одежде, и дрожит в его объятиях, сведенная с ума собственным желанием. Она хрипло стонет, и Клаус отрывается от ее губ.