Текст книги "My killer, my lover (СИ)"

Автор книги: Destiel-love

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Здравствуй, ты к Тошику? – он помотал головой.

– Я тоже живу в этом подъезде, – о показал куда-то наверх, но мне было все равно.

– Покажи мне, где живет Антон, – я захлопнул дверь машины, и уже собирался ставить ее на сигналку.

– Его нет дома, – отрезал Влад. – Но если это вам чем-то поможет, то Тошик живет на третьем этаже, в двадцать четвертой квартире, – я кивнул, Влад пошел вперед, а я за ним.

– Его родители сейчас работают? – он остановился.

– Его отец мертв, а матери нет дома, – его голос звучал уставшим, и этот свитер…в этом свитере был Антон.

– Ты же знаешь где он, да? – и снова кивок. – И не скажешь? – еще один. – Но почему!? Это секрет!? Он просил не говорить!?

– Он просил всех оставить его в покое, и вас в том числе, если конечно вы пришли сюда не как учитель, если так, то завтра я принесу вам записку, – боже, от этих записок я уже сходил с ума. И каждый раз одна и та же строчка. Да какие это блять обстоятельства!? Я уже сходил с ума…

– Влад, я переживаю, ты понимаешь? Хотя бы скажи что с ним, – Влад покачал головой, но все-таки остановился.

– С ним все хорошо, его жизни ничего не угрожает, – он снова пошел в перед. – До свидания, – Влад зашел в подъезд, хлопая дверью за собой, а мне захотелось выть. Сука! Больше всего в этой сраной жизни я ненавидел неизвестность! Хуже всего – это сидеть и ждать чего-то, хотя ты даже не знаешь, чего ждешь.

***

Тошик.

Маме становилось лучше, но мне казалось, что я торчу в этой больнице целую вечность. Если бы не Дима и Влад, то я точно бы сошел с ума. Они помогали мне, приносили еду и лекарства, я дал им свою карточку, на которой хранил деньги для учебы, но так понял, что они не сняли оттуда ни рубля.

– Вчера возле дома стоял Евгений Геннадьевич, – сообщил мне Влад, когда я помогал медсестре менять повязки.

– Я не хочу об этом, – Влад кивнул. Мне было не до этого, не до сраного Мильковского с его заскоками. Я прислушался к пиканью аппарата. – Сколько еще она пробудет в коме? – я обратился к медсестре. Девушка пожала плечами.

– У нее переломано большое количество костей, повреждены важные органы, – я обратил внимание на ее бейджик. «Семенова Анна Юрьевна». – На следующей неделе будет еще одна операция, – я знал это. Мне было страшно смотреть на маму. Она была похожа на тряпичную куклу. Все ее тело было в бинтах, отовсюду торчали трубочки, капельницы. Это было ужасно.

– Тош, я пойду лучше, не буду мешаться, – Влад поставил пакет на тумбочку и пошел к двери.

– Спасибо, Влад, – друг улыбнулся. Мне хотелось подойти к нему и обнять, но сейчас я держу на весу тело своей матери, чтобы худенькая и хрупкая Аня могла поменять повязку на груди. Когда я закрываю глаза, то вижу лицо Жени, не знаю почему. Может это от того, что Влад напомнил мне о нем, а может от того, что мне всю ночь снилось, как он играет на своем рояле на похоронах моей матери.

В больнице всегда много народа. Я до ужаса ненавижу больницы. А еще я ненавижу, когда в коридорах тушат свет, и медсестра прячется где-то в своей комнатушке, ненавижу оставаться один в палате, наедине с этими пищащими аппаратами и мамой, которая никак не реагирует на меня, на мое присутствие.

Я вспомнил, как она читала мне в детстве. В комнате было так же темно, за окном светила луна, а на тумбочке стоял ночник в виде слоника. Он смешно бегал глазами туда-сюда, туда-сюда. Мама читала мне книжку, а я смотрел на слоника. Потом ночник гас, мама закрывала книгу, целовала меня в лоб, щеки и уходила. Она желала мне добрых снов и обещала на утро приготовить что-нибудь вкусное, и я засыпал с мыслями об этом. Иногда она обещала, что с утра мы пойдем в зоопарк, цирк, а иногда просто погулять. Папа заходил обычно позже, когда я уже засыпал, но я всегда слышал его тихие шаги. Он поправлял мне одеяло и шептал, что больше всего в жизни он хотел бы мне счастья. Он говорил, что винит себя в своей болезни и виноват передо мной, что в скором времени ему придется меня оставить. Он думал, что я сплю, но я все слышал. Слезы покатились из глаз по щекам. Сейчас я мог себе позволить просто поплакать. Не из-за любви или оценок, не из-за ненормального преподавателя. Я плакал от того, что впервые в жизни так сильно нуждался в отце. Я плакал от того, что чувствовал себя брошенным и одиноким.

– Мама, пожалуйста, не уходи от меня, – я упал лицом в ее ладонь, целуя. Мне казалось, что она слишком холодная, будто не живая. Мне было страшно до ужаса, и я очень хотел оказаться подальше отсюда, но я был здесь, реальность давила мне на виски, напоминая, что я здесь и никуда отсюда не денусь. – Останься со мной, не бросай меня, – я сжал ее руку и положил голову на кровать. Я сидел на полу, на коленях, но мне было так удобно рядом с ней. Будто бы это не она на кровати, а я. Будто бы это не ее кости были раздроблены и не ее органы повреждены. Я представил какого это и боль волной пронеслась по моему телу. Такая тягучая и острая, будто кто-то медленно ведет по мне ножом.

========== Часть 8 ==========

Женя.

Я терпеливый человек, честно, я терплю своего отца, терплю эту школу и мерзких детей. Я много чего терплю. Например, Юлю, которая вот уже второй день живет у меня. Но терпеть неизвестность я устал. Я нарушил свое слово, нарушил свое обещание не вмешиваться в его жизнь без его ведома. Я обещал себе не портить ничего, но не смог удержаться. Он пропал, и я просто стал сходить с ума.

– Женя, ты же знаешь, чем все заканчивается, когда ты начинаешь что-то искать, – канючит Юля, пытаясь оттащить меня от ноутбука. – Вдруг Тошику не понравится, что ты лезешь в его жизнь без его, блять, ведома!? – я отмахиваюсь.

– Откуда он узнает!? – возмущаюсь я. Сестра пожимает плечами, но все равно хмурится, уверенная в своей правоте. Нет, более того, она права во всем, и я даже не спорил бы с ней, если бы не чувствовал острую необходимость в этом. – Нашел! – я почти подпрыгиваю на стуле. – Адрес, номер, родителей, – мне на мгновение становится легче. Я вдыхаю воздух полной грудью, встаю из-за стола.

– И что тебе это дает? Ты же сам сказал, что дома их нет, – закатывает глаза Юля.

– Вот! – я протягиваю ей телефон.

– Что это? – она удивленно таращится на меня.

– Последнее место, где регистрировалась фамилия его матери – больница, это же логично! Я так и знал! Правда думал, что это с Тошиком что-то случилось, – я чуть ли не прыгал от радости.

– Поедешь туда? – я кивнул. – И что ты скажешь? Как ты ему то объяснишься? – Юля смотрела на меня как на идиота. – Нет, правда, мне кажется ты зря туда едешь, – я отмахнулся и побежал наверх, одеваться. – Тогда я еду с тобой! – крикнула она мне в след.

Я, кажется, никогда так долго не выбирал в чем мне идти. Боже, как будто бы ему вообще было дело до того, во что я одет. С его мамой что-то не так, возможно ей нужны будут лекарства, а я помогу. Тогда Тошик….а что тогда? Я надеюсь, что если ворвусь в его жизнь со своей «гуманитарной помощью», то ему станет лучше? То он сразу же кинется мне на шею с признаниями в любви? На это я рассчитываю?

– Надо позвонить в больницу, узнать все, – обратился я к Юле. – Позвони пожалуйста, представься сестрой его матери, – Юля нехотя взяла телефон из моих рук и набрала номер названной мной больницы.

– Здравствуйте.

–….

– Я хотела бы узнать про вашу пациентку Марию Ниженко, – Юля состроила важный голос.

–….

– Я ее сестра, хотела бы узнать, чем я смогу помочь?

–….

– Ничего себе! И какая сумма? – глаза сестры чуть ли не на лоб лезли. Я пытался подслушать их разговор, но ничего не было слышно.

–….

– Она сейчас в коме? Да, я понимаю, – Юля нахмурилась. – Нет, конечно я помогу, да.

–….

– Подъедет мой муж, – сестра усмехнулась. – Да, до свидания, – она скинула трубку.

– Ну что? – я ожидающе уставился на нее. Девушка протянула мне телефон и вздохнула, пожав плечами.

– Его мать сбила машина, ей нужна операция, но она стоит больших денег. Они не говорили этого Антону, а мне сказали, как совершеннолетнему родственнику. Мы можем оплатить операцию, но подумай, Женя, оно тебе нужно? – я даже думать об этом не хотел!

– Поехали! – схватив ключи от машины, я выбежал из дома. Юля еле поспевала за мной. Она была в длинном синем платье, как сорочка и в черных сапожках по щиколотку. – Ты так не замерзнешь?

– Мы же на машине, – отмахнулся сестра и запрыгнула в салон.

***

Тошик.

Утро встретило меня ужасной болью в спине и затекшими ногами. А еще медсестрой, пытающийся меня добудится.

– Тошик, – она потрепала меня за плечо, и я открыл глаза. – Вашу маму сейчас будут готовить к операции, на ее счет поступили средства, приехала ваша тетя, – я смотрел на нее и не понимал, что она несет.

– Какая тетя? – девушка смотрела на меня, как на дурака.

– Она в коридоре вместе с мужем, – я кое как поднялся с пола и оглядел маму. Она лежала все так же неподвижно. – У тебя очень хорошая тетя, раз она согласилась заплатить такую сумму, – слова девушки взрывали мой не отошедший ото сна мозг. Какая к черту тетя!? У меня нет никого! Вот же, блять. А уж тем более нет никого из «богатеньких», кто так безвозмездно бы заплатил за операцию.

– Бред, – я выше в коридор и огляделся. Там не было никого, и я уже хотел, было, вернутся в палату, сказать, что они чего-то напутали, как из-за угла показалась знакомая девушка. Сначала я увидел платье. Оно было ярко-синее, лишь благодаря ему я ее заметил. Это была Юля. А за ней, словно тень, плелся Мильковский. Они шли рядом с доктором моей мамы и о чем-то разговаривали. Врач нес в руках какие-то бумаги, и я даже представить не мог, что они тут делают.

– Тошик! – Мильковский заметил меня почти сразу. Черт, ну и что он тут делает!? Понимание происходящего стало понемногу приходить ко мне, и до меня, кажется, начало доходить.

– Что ты здесь делаешь? – да, я был груб, но меня распирало от злости. Кто ему сказал, что я здесь!? Влад или Дима!? Зачем они сделали это!? Теперь он узнает обо мне все, теперь он поймет, что я ничтожество!

– Я пришел помочь, – он подошел ко мне слишком быстро, и, видимо вспомнив, что мы здесь не одним, тут же отошел на шаг назад. Он выглядел так, будто нашел сокровище. Его губы дрожали от улыбки, и он был даже больше похож на ребенка, чем я. Мое уставшее лицо добавляло мне лет двадцать.

– Чем? – он кивнул в сторону врача.

– Я оплатил операцию, – я хотел был открыть рот, чтобы наговорить кучу всякого, что вертелось на моем языке, но он закрыл мой рот ладошкой. – Тихо, я сделал это просто так! Мне ничего не стоит эта операция, а ты не смог бы найти такие деньги, ты ребенок, – я посмотрел на врача. Он даже не замечал нас, продолжая беседу с Юлей. – Пожалуйста, не злись на меня, дай мне тебе помочь, пожалуйста, – Женя медленно убрал ладошку с моих губ и подтянул меня к себе, чтобы обнять. Я хотел было оттолкнуть его, но не смог. Мое тело само прижалось ближе. Я чувствовал, как мои напряженные мышцы начинают расслабляться, и голова, что уже неделю нещадно болела, начинала затихать. Мне захотелось закрыть глаза. От Жени пахло дорогими духами и книгами, и даже не спрашивайте меня, как я уловил последний запах. Он просто выделялся среди больничного смрада.

– Ей помогут? – Женя кивнул.

– Я обещаю, что уже совсем скоро твоя мама вернется домой, – из палаты вышла медсестра и нам пришлось отпустить друг друга.

– Операция будет длится около двух часов, если не больше, – сообщила девушка, подходя к нам. Она держала в руках шприц с кровью.

– Антон, – врач подозвал меня к себе. – Ваша тетя дала согласие на операцию, – я почти усмехнулся. Неужели им плевать кто платит? Они даже не ухитрились проверить наше родство. Хотя, и правда, кому какая разница?

– Я понял, – я старался держаться поближе к Жене. Сейчас, когда он оказался здесь, когда я уже не мог спрятаться и мне не чего было скрывать я вдруг почувствовал себя идиотом. Зачем я вообще скрывался? Мне ведь было хорошо с ним в тот вечер, так? А он, ведь, мог подумать, что я просто избегаю его! Хотя теперь он думает, что ничтожество…настроения снова поубавилось. Только факт того, что моей маме помогут все равно заставлял мое сердце плясать от радости! Ей помогут! Ей помогут, потому что Женя помог мне!

– Вы можете побыть с ней немного, а потом мы ее увезем, – я кивнул. Женя подтолкнул меня к двери, а сам остался стоять в коридоре. Наверное, он считал не уместным заходить со мной, но я взял его за руку и завел следом.

– Если ты не хочешь быть здесь, то скажи, – предупредил я Женю, но он покачал головой.

– Я хочу быть с тобой, – он подошел ко мне. Я взял маму за руку. Мне хотелось сказать ей что-то, но я боялся выглядеть дураком. Хотя…почему-то рядом с Женей это меня не сильно пугало. Я боялся лишь одного, что он узнает о моем положение, но он уже узнал.

– Все будет хорошо, мама, все будет хорошо, – я наклонился к ней и поцеловал ее в щеку. Аппарат запищал, она сжала мою руку. Только слабо, будто бы рефлекторно. Врач предупреждал меня, что такое бывает. На глаза выступили слезы…черт, вот только при Мильковском расплакаться не хватало.

– Тош, пойдем, – Женя взял меня за руку и повел к двери. – Поехали, прогуляемся, я же обещал с тобой погулять, помнишь? Все равно от тебя сейчас здесь толка нет, а медсестра позвонит нам ближе к концу операции, – я хотел отказаться, но представил, как я буду сидеть здесь в ожидание чего-то не знаю чего, и мне стало страшно.

– Только не далеко, – Женя кивнул. Мы вышли на улицу и стали ждать, пока Юля уладит какие-то формальности. – Что я должен тебе за помощь? – обратился я к Жене, который в это время курил чуть в стороне. Он посмотрел на меня так, как будто я сказал ужасную глупость.

– Ничего, – Женя отвернулся. Я понял, что таким выражением, кажется, задел его.

– Прости, просто я не привык, что мне помогает кто-то, кроме Влада и его семьи, – Женя выбросил сигарету и подошел ко мне, кладя свою руку мне на лицо. Его глаза смотрели на меня с прищуром, но он не был зол, после нашего поцелуя он вообще изменился. Рядом со мной он вел себя так, будто это не мой противный учитель, а совершенно другой человек. Мне вдруг захотелось его поцеловать. Может быть я просто чувствовал, что все-таки должен его отблагодарить?

– Сегодня хорошая погода, будто бы весна вернулась, – он посмотрел вверх. На небе и правда светило яркое солнце, да и вообще сегодня было довольно тепло. – Кажется это называется бабье лето, – я пожал плечами. На самом деле он был прав, но я не хотел ничего говорить. Юля вышла из больницы весте с каким-то парнем, они улыбались друг другу и о чем-то болтали. В моей голове вдруг возник вопрос, который я поспешил задать.

– А сколько Юле лет? – Женя посмотрел сначала на меня, а потом на Юлю, будто пытаясь вспомнить.

– Девятнадцать, – у меня глаза на лоб полезли. А ведь между нами была не такая уж и большая разница.

– Ничего себе, я думал она старше, как ты, – кажется мои слова немного расстроили Женю.

– Ну да, я же старый, – я помотал головой.

Я все думал о том, зачем же он мне помог. Между нами ведь не было отношений. Между нами ничего не было, кроме парочки поцелуев и того, что я побывал у него в гостях. Нас, по сути, ничего не связывало, но Жене, кажется, было все равно. Не знаю, что было в моей голове, но я подался вперед и обнял его. Хотя бы за то, что он здесь. Хотя бы за то, что он помогает мне. Рядом с ним было хорошо. Очень хорошо. Я начал зевать.

– Ты хочешь спать? – он прижал меня к себе рукой и улыбнулся. Да, я очень хотел спать. И на самом-то деле, я бы лучше вздремнул, чем пошел куда-нибудь гулять. Но я помотал головой.

– Не хочу, – Юля наконец-то подошла к нам, и мы сели в машину. Женя посадил меня на переднее сиденье, указав Юле, чтобы она села назад. Чему она, в принципе, не очень расстроилась. Сзади было еще больше место, и я даже подумал, что вполне бы мог там поместиться в полный рост и хорошенько выспаться. А если очень постараться, то мы бы поместились там и вместе с Женей.

– Поехали на пруды, – предложила Юля.

– Ты же без… – Женя повернулся к сестре. – Откуда у тебя куртка? – девушка улыбнулась. – С кем это ты там была, а? Кто дал тебе эту куртку?

– Никита, – парень закатил глаза.

– У тебя каждую неделю новый? – Юля показала Жене язык. Оставшуюся дорогу до прудов мы ехали молча, а я начинал засыпать. Если честно, то я даже не заметил, как провалился в сон.

***

Когда я очнулся то почти сразу понял где я нахожусь. Эту гостиную я бы узнал из тысячи. Погуляли блин, второй раз. Я огляделся по сторонам в поисках часов и увидел таковые на тумбочке. Время прошло уже два часа, но, думаю, Женя бы разбудил меня, если бы операция уже закончилась. Вставать ужасно не хотелось. Диван был таким мягким и удобным, какой не была даже моя кровать.

– Женя! – закричал я, но в ответ была тишина. Я уже хотел было встать, чтобы все-таки найти хозяина дома, но услышал шаги наверху, а через минуту Женя уже спускался по лестнице. Выглядел он немного грустным, но когда его внимание вернулось ко мне, то улыбка тут же просияла на его лице. Мне хотелось дотронуться до нее, будто это что-то осязаемое, что-то очень прекрасное.

– Ты проснулся? – я кивнул.

– Как я оказался здесь? Не помню, чтобы просыпался в машине, – вопрос был, конечно, глупый, но имел место быть.

– Я принес тебя, – он пожал плечами, будто бы не сделал ничего из ряда вон выходящего. Вне школы я все никак не мог поверить, что это мой учитель. Тот самый Евгений Геннадьевич, которого возненавидела вся школа. Я, правда, не верил, что такое может быть. Что человек может так сильно меняться в компании тех, кто ему хоть немного близок.

– Поиграешь мне? – зачем-то попросил я, на что Женя разулыбался еще больше.

– Конечно, – он подошел к роялю, сел на табуретку и поднял крышку. – Иди сюда, – он подозвал меня одной рукой, а когда я подошел к нему, то усадил меня на колени, как маленького. Я попытался встать, но Женя уже начал играть, даже не смотря на клавиши. Он смотрел на меня, не сводя глаз. Боже, у меня захватило дыхание. Он играл какое-то классическое произведение, я чувствовал себя причастным к этому, будто бы если я сейчас встану с его колен, то музыка станет хуже, будто бы я тоже делаю что-то важное. – Смотри, – он взял меня за руку и поставил мои пальцы на клавиши. – Когда я буду играть вот так, – он показал как. – Ты два раза нажмешь этот аккорд, хорошо? – я кивнул, хотя не был уверен, что правильно все понял. Но когда Женя начал играть, я вдруг понял, что это не так уж и сложно. Я ловил ритм, словно играл на своих барабанах и от меня требовалось только вовремя нажать на бочку. – Ты молодец, – Женя убрал руки с клавиш и развернул мое лицо к себе.

– Я чувству себя сраным педиком, – он засмеялся. – Вы, Женя, педофил, – я попытался встать с его колен, но он снова не дал, и в этот раз все-таки поцеловал меня. Я расслабился и даже ответил ему. Черт, да, я хотел этого, признаю. Мне до безумия нравились его теплые губы, мне нравилось все, что было связанно с ним.

– Тош, скажи, ты хочешь быть со мной? Я имею ввиду отношения? – он берет меня за руку и целует мои пальцы. Если честно, то я теряюсь! Что ему ответить!? Я ведь понятия не имею, что такое отношения! И самое главное…я боюсь его. До сих пор боюсь! Потому что я знаю каким он может быть! Что может прятаться за этой его нежностью и добротой. – Ты можешь не давать ответ прямо сейчас, я могу дать тебе время подумать, – я киваю. – Тогда…ты сможешь ответить мне завтра?

– Я постараюсь, – Женя улыбается и прижимает меня ближе к себе. Черт, а разве то, что сейчас происходит между нами не отношения? Или ему нужны какие-то словесные доказательства?

В его кармане звонит телефон, и среди тишины огромного дома эта мелодия кажется оглушительной. Женя принимает звонок, кивает пару раз, а потом сбрасывает вызов. Я не слышу ничего, да и он ничего не говорит, но от чего-то мне страшно.

– Что там? – Женя улыбается.

– Все хорошо, малыш, операция прошла успешно, только ближайшие два дня к ней нельзя будет, врач сказал будут выводить из комы, – Женя крепче прижал меня к себе. Я вдруг вспомнил, что вечером ко мне в больницу обещал заглянуть Дима.

– Мне нужно позвонить, – я встал с его колен и начал искать своей телефон. Его в кармане не оказалось.

– Тош, – Женя позвал меня как-то виновато. – Слушай, это вышло случайно…я не заметил, как он выпал, когда доставал тебя из машины, – парень протянул мне мой мобильник.

– Черт, – он был похож на лепешку. – Что с ним произошло?

– Я переехал его, – он усмехнулся.

– Что смешного? – если честно, то будь я девчонкой уже расплакался бы.

– Твоя симка цела, и я ждал пока ты проснешься, чтобы съездить кое-куда, не злись, – он протянул мне руку, но я не спешил давать ему свою. – Ну пожалуйста, я все исправлю, говорю же, – я вздохнул.

– Как? Как ты вернешь мне мой рекорд в змейке? – Женя рассмеялся.

– Придумаем что-нибудь, – он снова подтащил меня к себе. – Поехали, этот телефон все равно уже давно пережил свой век, я куплю тебе новый, – черт, ну нет!

– Мне не нужен новый, Жень, и я не злюсь на тебя. Правда, ничего страшного, он стоил немного, я куплю себе новый с зарплаты, – Женя нахмурился.

– Не беси меня, мелкий, я же сказала, что куплю тебе новый, – парень встал со стула и подхватил меня на руки. На самом деле мне не особо это нравилось, потому что я чувствовал себя девчонкой. На моем месте должна была быть Софья. Мне кажется она заслуживает этого.

– Если ты поставишь меня на ноги, то я, возможно, соглашусь, – я смеюсь, а Женя начинает меня кружить.

– Хитрый маленький лис, – он улыбается и ставит меня на ноги. – Пойдем, соня, – тащит меня за руку в прихожую. Если честно, то все происходящее кажется мне какой-то безумной сказкой. Прав был Тимофеев, назвав меня Золушкой. Вот он – мой принц, только как-то все без туфелек обошлось.

***

Мы бродили по магазину, и я чувствовал себя абсолютно не нужным. Женя сжимал мою руку, но как будто не замечал меня. Точнее он все время тыкал пальцем витрины, не обращая внимания на то, что мне вроде как все это чуждо.

– Жень, я не хочу ни один и этих телефонов, ясно? – я дернул его за руку и заставил остановится. Да, впервые за долгое время я вел себя не как маленькая девочка.

– А какой ты хочешь? Скажи, мы найдем его и купим, – он явно не понимал, о чем я.

– Обычный телефон, такой же, какой был у меня, – я вздохнул.

– Ну уж нет! Я куплю тебе нормальный мобильник, – он снова схватил меня за руку, которую я уже успел убрать, и потащил к витрине, вокруг которой столпились малолетки. К нам тут же подошел продавец.

– Выбираете телефон братишке? – я еле сдержался, чтобы не засмеяться.

– Ага, – Женю это не смутило, он лишь усмехнулся и кивнул.

– Это самая новая модель, я могу показать вам, – и снова кивок. Я встал на носочки, чтобы через толпу малышни разглядеть то, что втюхивают моему…парню? Нет, с этим я еще точно не определился.

– Сколько он стоит!? – когда я все-таки смог разглядеть ценник, то мои глаза полезли на лоб.

– Это не дорого, – отмахнулся Женя, из-за чего даже продавец вылупился на него, как на ненормального. Черт, ну откуда у него такие деньги?! Он ведь просто учитель!

– Женя, я не хочу этот телефон! – я развернулся и пошел прочь. Нет, я даже не хочу знать с какого хрена у учителя английского столько бабла, мне даже не интересно! Я просто чувствую себя какой-то мразью продажной. Сначала он оплачивает операцию моей матери, потом покупает мне телефон, что дальше? Квартира, машина, дом? Не надо мне этого, я сам должен со всем справится. – Просто купи мне такой же телефон, раз так хочешь загладить свою вину! – Женя хмурится. Черт, а вот сейчас его взгляд напоминает мне тот самый, что был, когда Женя впервые поцеловал меня.

– Мы берем этот сраный телефон, – кидает он продавцу и снова ловит меня, таща за собой на улицу. – Я сейчас вернусь, только заберу карточку из машины, – продавец кивает и с довольной рожей уходит оформлять дорогущий телефон, а Женя выволакивает меня на улицу. – Что за истерики, Антон, какого хрена? – он смотрит на меня зло, будто бы я что-то плохое сделал.

– Откуда у тебя столько денег!? И вообще, какого хрена ты все за меня решаешь!? – быть может я просто идиот?

– Какая разница откуда? Я старше, вот и решаю! А ты маленький еще, брал бы, пока дарят, а не выкобенивался, – я тоже начинал злиться.

– Тоже мне, дева Мария! И раз ты такой взрослый и все решаешь, зачем тогда тебе мой ответ!? Ты же решил уже, что я твой, так? Какая нахуй разница чего я хочу, да, Женя!? Какая нахуй разница, ведь ты уже все решил! – я зажмуриваюсь, ожидая чего угодно, но он остается на месте.

– Я просто куплю тебе этот сраный телефон, и ты можешь идти куда хочешь и делать что хочешь, ясно? – я зачем-то киваю. В его голосе слишком много стали, и, кажется, обиды. Я переборщил?

Женя возвращается в магазин, а я остаюсь стоять на улице, ожидая чего-то. Мог ведь и правда уйти, раз я такой самостоятельный. Боже, кажется я сам себе противоречу! И чего я в самом деле от него хочу?

– Держи, – не знаю сколько я простоял на улице, но когда вышел Женя, я чувствовал себя немного замерзшим. Он всучил мне в руки телефон и коробку от него. Черт, если честно, то эту тонкую штуковину даже держать было страшно. – Я поехал, – он направился к своей машине, даже не оборачиваясь ко мне.

– Женя, стой! – он даже не думал останавливаться, мне пришлось за ним побежать. – Стой, я идиот, я признаю это! – он смотрел на меня с равнодушием, но его глаза выражали явный интерес к моим действиям.

– Иди сюда, – он залез на водительское сиденье и подтянул меня к себе. Его губы коснулись моих, и я не сразу сообразил, что происходит. – Ты прав, я все решил, и да, ты мой, – он сказал это слишком быстро и снова накрыл мои губы. Я плавился как сраная шоколадка, еще сильнее сжимая в руке новый телефон, боясь, что он случайно выскользнет из рук. – Садись в машину, и позвони там, кому ты хотел, иначе твои друзья тебя потеряют, – странно, но меня дико заводило то, как он говорил со мной в данный момент. Неужели меня прикалывает подчиняться? Что за бред?

Пользоваться новым телефоном получалось с трудом. Нет, честно, я чувствовал себя бабушкой, которой впервые в жизни дали в руки телефон. Кое-как набрав Диму, я рассказал ему про операцию, и что сегодня меня в больнице уже не будет. Дима и Влад хотели зайти ко мне домой, но после того, как я сказал, что сейчас еду к Жене, тут же рассмеялись, пожелали удачи и сбросили. Козлы.

– Ты останешься у меня? – хм, спрашивает? А я уж думал, что теперь мы будем играть в «я решаю за тебя».

– А разве не ты за меня решаешь? – я усмехнулся. Черт, и зачем я его злю? Хотя, кажется, подобные выходки его лишь забавляют.

– Ты остаешься у меня, – он говорит это с наигранной серьезностью, смешно хмуря брови. – А еще мы будем спать в одной кровати, – это уже сквозь смех.

– Вас за меня посадят, Евгений Геннадьевич, – машина плавно плыла по дороге, и я чувствовал себя так, будто нахожусь внутри кита. А дорога – это нескончаемое море с мелкой рыбешкой.

***

Женя сидел на диване и листал книгу. Я сидел в кресле и наблюдал за ним. Женя был в очках, я впервые заметил насколько же сильно они ему идут. На мне была его футболка с изображением рыжего кота, а еще смешные леггинсы с псом Джейком. В зале не горел свет, только ночник на тумбочке, который и помогал Жене разбирать буквы. Он иногда закусывал губы, и это было так мило. А еще хмурил брови, отчего казался младше, будто бы нас и не разделяли шесть лет.

– Пойдем спать? – он захлопнул книгу и отложил ее в сторону.

– Пойдем, – я пожал плечами. Если честно, то я не чувствовал ничего, чего должен был. Мне не было стыдно, я не смущался, и я не чувствовал себя «гостем». Я чувствовал себя так, будто всю жизнь провел в этом доме. Я все еще не выпускал из рук новый телефон, будто боясь, что как только я его отпущу, то с ним обязательно что-то случиться.

– Иди ко мне, – я встал с кресла и прошлепал босыми ногами по полу, что в тишине двухэтажного дома было слишком громко. За окном уже давно светила яркая луна, но я не мог оценить ее красоты. – Нам завтра в школу, – я почти расстроился после этих слов. И правда, я ведь там неделю с лишним не был. Женя забрал телефон из моих рук и убрал его на тумбочку, после подтянул меня и усадил к себе на колени. Я уже привык к этому. Нет, правда, теперь это не вызывало у меня неудобства, хотя я все еще считал это «пидорским». Но что поделаешь, если я гей? Ничего.

Он запустил руки под футболку, прижимая меня к себе. Я почувствовал, как холодные пальцы касаются моего позвоночника. Мое тело покрылось мурашками, я выдохнул. Впервые я чувствовал что-то подобное. Возбуждение, страх, желание и любопытство смешались в одном. Я хотел большего. Большего, чем поцелуи в шею, губы, щеки. Большего, чем руки на моем теле, изучающие каждый мой позвонок. Я чувствовал, что он возбужден не меньше, об этом мне ясно давал знать стояк в его штанах.

– Пойдем, – я кое-как встал на ноги, боясь, что вот-вот упаду. Он взял меня за руку и повел к лестнице. Этот путь казался таким длинным, что я даже сбился с счета сраных ступенек. Да и вообще не знаю зачем их считал. Второй этаж был не таким, каким я его себе представлял. Я почему-то думал, что там будет длинный коридор и множество комнат, но нет. Там было много места и всего три двери. Две комнаты и одна большая душевая с туалетом. Все остальное пространство было занято большим ковром, на котором валялась куча подушек, а у стены стоял большой телевизор с игровой приставкой. Но действительно меня зацепил балкон. Я бы непременно побежал туда, если бы сейчас не был занят Женей и его поцелуями-укусами.

Женя затолкнул меня в одну из комнат, и мы почти сразу рухнули на кровать, буквально споткнувшись об нее. Я уже не совсем понимал, что происходит, и где начинаются и заканчиваются наши конечности я тоже не понимал. Казалось, что на мне сотня рук, и они сдирают с меня одежду слишком быстро, слишком невозможно быстро. Леггинсы отлетают в сторону, футболка летит за ними. Я тоже стараюсь избавить Женю от одежды, что получается с трудом. Мои руки слишком ослабли, а перед глазами все плывет.

– Ты не боишься? – шепчет он, а меня пробирают мурашки.

– Я не понимаю, – честно отвечаю я. К черту, чего уже бояться? Будто бы изначально не было ясно к чему все идет.

– Я не принуждаю тебя, Тош, и если ты делаешь это из-за того, что я тебе помог, то не нужно, правда, я не хочу, чтобы ты потом жалел, – я закрываю ему рот.

– Просто делай и все, – он усмехается. Мне казалось, что я смотрю на нас со стороны. Я – весь такой маленький, глупый и неопытный. Он – весь такой взрослый, знающий, что делать, и как поцеловать, чтобы я на мгновение забыл о боли, которую мне придется перенести. Он – покрывающий мое тело поцелуями, входящий в меня слишком медленно и аккуратно, слишком терпеливо для человека, который очень этого хотел.