Текст книги "Весна в октябре (СИ)"

Автор книги: Desmondd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Глава 3

План разрушить Коноху и убить учителя, постоянно зревший в голове Орочимару после очередных стопок бумаг, рапортов о действиях некоторых шиноби, бесед с подчинёнными и жителями деревни, был с сожалением отложен в сторону. Орочимару пытался вспомнить, зачем он хотел стать Хокаге вместо Минато, но в голову опять ничего не приходило. Зато выражение того искреннего удовлетворения и сочувствия, с которым сенсей похлопал его по плечу после инаугурации, вновь стояло перед глазами. Уничтожить Коноху. Убить Хирузена Сарутоби. Заняться, наконец, исследованиями.

Отодвинув на край сознания сладостные мечтания, Орочимару снова задумался над своими дальнейшими действиями. Несмотря на катастрофическую нехватку средств, Исследовательский Отдел при госпитале Конохи начал функционировать. Кадровую проблему постепенно удавалось решить. Вызванный из Страны Моря Амачи не посмел возразить своему повелителю, Странствующая Мико, Якуши Ноно, была снята с должности смотрительницы и, в обмен на улучшение финансирования приюта Конохи, согласилась перестать растрачивать свои выдающиеся медицинские таланты на бессмысленную возню с сопляками. Один из её воспитанников, сирота, найденный на перевале Кикьё, обладал несомненным талантом в медицине и довольно острым умом, а значит, после обучения, мог стать ценным приобретением. Хируко, старый приятель Саннинов, тоже занимался какими-то исследованиями. Хоть он никаких успехов ещё не достиг и как учёный не прославился, Орочимару не был сильно разборчив. Хокаге гарантировал Хируко содействие и обеспечение всеми необходимыми материалами. Те два сопляка – тощий противный парень с острым подбородком и довольно симпатичная девчонка, с которыми Хируко возился в последнее время, были направлены учиться в Академию.

Оставался вопрос материалов исследований. К счастью, клан Учиха обособился не весь, подающий надежды Итачи собирался пойти в Анбу, Шисуи был лояльным шиноби и героем деревни, а значит к ДНК одного из двух интересных Орочимару кланов доступ был. Иное дело Хьюга. Вожделенный Бьякуган, позволяющий наблюдать процессы, идущие внутри тел его субъектов исследования был запечатан. Главная Ветвь Хьюга состояла из считанного количества человек, так что шансы получить на исследования полноценный образец были невелики. Орочимару тихо захихикал от иронии ситуации. «Птицу в клетке» ненавидел сенсей, она вызвала приступы ярости у Цунаде и стойкое неодобрение мастера печатей Джирайи. Вся его команда хотела избавить деревню от этой слишком уж эффективной мерзости, вот только мотивация Орочимару не имела ничего общего с Волей Огня.

Для исследований Орочимару нужны были кеккей-генкаи. В Стране Воды происходили какие-то странные волнения, направленные против владельцев расширенных геномов. Орочимару не мог не радоваться – ловить рыбку в мутной воде он любил, спасение как можно большего количества обладателей наследия крови было бы, несомненно, одобрено как сенсеем, так и Цунаде. Осталось дождаться гражданской войны в Киригакуре, в этом случае вмешательство Конохи с миротворческой инициативой не только обошлось бы без негативных последствий, но даже принесло бы немалые политические дивиденты и было бы прекрасной рекламой услуг деревни.

Орочимару беспокоило поведение Данзо, который, похоже, не мог смириться с потерей возможности стать Хокаге. По тайным докладам, доставляемым кикайчу Абураме Тацумы, следовало, что старый ублюдок что-то затевает. Страна Дождя не была сильной нацией, но могущество Ханзо Саламандры Орочимару и не думал недооценивать – хватило того самого поражения, в котором они с напарниками заработали своё прозвище.

– Анбу! Вызвать Генму, Райдо и Иваши! – приказал Хокаге.

С отвращением вновь глянув на кучу бумаг, Орочимару с наслаждением потянулся, коснувшись руками противоположных стен кабинета, а головой – высокого потолка. Ему срочно нужно развеяться и посмотреть ещё на одного обладателя расширенного генома.

* * *

– Яхико! Твоя организация стала сильно мешать моим планам. Ты – их лидер и должен умереть. В ином случае я убью эту девчонку.

Ханзо Саламандра стоял на высоком обрыве, легко удерживая одной рукой связанную синеволосую девушку, а другой – приставив кунай к её горлу. По одну его сторону стояло множество шиноби Амегакуре, а по другую – крупная группа Анбу Конохи.

Ханзо швырнул свой кунай под ноги Яхико и замер в ожидании. Тот поднял оружие и без колебаний вручил его своему красноволосому напарнику. Нагато смотрел на кунай и на Яхико и в проглядывающем сквозь густые волосы единственном глазе отражалась душевная боль, а лицо исказилось в отчаянии и желании найти хоть какой-то выход.

– Ку-ку-ку-ку! Не торопитесь, Ханзо-сама! – раздался новый голос.

Рядом с группой Конохи в окружении трёх недовольных шиноби стоял хорошо знакомый Яхико человек. Напарник Джирайи-сенсея. Тот самый, который предложил их убить, дабы избавить от ужасов войны. Орочимару. Хокаге Конохагакуре но Сато.

– Хокаге-сама, что вы здесь делаете? – спросил, нахмурившись, Ханзо.

– Похоже, Данзо-сан неправильно понял мой приказ, – снисходительно сказал Орочимару. – Под «помочь нашим друзьям из Аме избавиться от бунтовщиков» я не подразумевал их убийство. Коноха всегда была за мир. Заветы Хаширамы-сама, которым следует наша деревня, осуждали бессмысленные смерти.

– Что вы предлагаете, Орочимару-сама? – прищурил глаза Ханзо.

– О, очень просто. Эти трое замечательных молодых людей – ученики моего напарника Джирайи. Он был бы очень огорчён смерти своих воспитанников. Поэтому я их забираю в Коноху, где они, после своего наказания, а уж поверьте, это будет очень длительный период D-ранговых миссий, смогут, наконец...

– Орочимару-сама! Они – бунтовщики! Они подрывают порядки в моей деревне! – гневно произнёс Ханзо.

– Ку-ку-ку-ку! Именно поэтому я избавлю вас от этой проблемы. Вопрос с учениками моего глупого напарника не обсуждается – они, несмотря на то, что надели чужой протектор, находятся под защитой Конохи. Остальным членам Акацуки придётся решать, последовать ли за Яхико-куном, став шиноби Конохагакуре, либо же подвергнуться гонениям шиноби Аме.

– Я не позволю подобного, – мрачно сказал Ханзо. – Они выступили против меня. Они должны быть наказаны.

– О, они будут наказаны! Будут выгуливать собак, сидеть с младенцами и возделывать рисовые поля. Но они не погибнут. Коноха не позволит.

– Коноха не в состоянии идти на ещё один военный конфликт, – тихо сказал Ханзо. – Не сейчас, когда вы ослаблены после атаки Кьюби и находитесь в состоянии войны с Кумо.

– Это верно. Но Коноха не в состоянии бросить своих ниндзя, вопреки Воле Огня. Ханзо-сама, те трое юных шиноби, с которыми вы когда-то сражались и которых победили, стали намного сильнее. Если начнётся сражение в Аме, то даже если мы проиграем, Амегакуре больше не будет. И подобный исход не устраивает ни меня ни вас. Взамен этого, я, Орочимару, Годайме Хокаге Конохагакуре но Сато, предлагаю вам сотрудничество и альянс. В конце концов, чем вы недовольны? От присутствия этих милых заговорщиков вы избавитесь, одна из границ вашей страны будет надёжно защищена.

– Если вы попытаетесь решить вопрос силовым противостоянием, – не сдавался Ханзо. – то именно вы будете считаться агрессорами, вмешивающимися в дела нашей деревни. Вы блефуете. Даймё Огня вам не позволит подобную авантюру.

– Ку-ку-ку-ку! Ошибаетесь, Ханзо-сама. Один из учеников Джирайи – Узумаки. Его клан – наши вечные союзники, те, чей камон каждый высокоранговый шиноби нашей деревни носит на спине. И с точки зрения нашего даймё, наоборот, мы не имеем права не вмешаться.

– Вы уверены, что он – Узумаки, а не просто человек с красными волосами? – спросил Ханзо.

– Откровенно говоря, нет. Без генетической экспертизы это с уверенностью утверждать нельзя. Но у Нагато-куна очень характерный цвет волос и для даймё-сама всё будет выглядеть однозначно.

– Ладно. Забирайте своих подопечных, Хокаге-сама, – неохотно сказал Ханзо.

– Благодарю вас, Ханзо-сама, – улыбнулся Орочимару. – Иного от наших верных союзников и не ожидалось.

Орочимару медленно подошёл к Конан, принял её из рук Ханзо и неуловимым движением куная освободил от пут. Ухватив девушку за плечо, он быстрым телесным мерцанием переместился к её товарищам.

– Я не верю в вашу бескорыстность и добрые намерения, Хокаге-сама, – мрачно сказал Яхико. – Когда-то вы собирались убить нас.

– О, это было лишь для вашего блага, Яхико-кун, – усмехнулся Саннин. – Но в чём-то ты прав. Меня не слишком интересует судьба учеников Джирайи. Но как учёный я не могу пройти мимо замечательных глаз Нагато-куна. Да и дзюцу Конан-тян выглядят очень многообещающими, мне не терпится сделать анализ её крови.

– Так что, всё что вы сказали – ложь? – нахмурился Нагато.

– Ложь – только то, что касается моих мотивов, – на лице Хокаге играла омерзительная улыбка. – Ты, скорее всего, Узумаки. Ваша служба усилит Коноху. Ваши ДНК помогут моим исследованиям. Джирайя отвлечётся, наконец, от горячих источников. И насчёт множества низкоранговых миссий я тоже не шутил. Кстати, Нагато-кун, если я не ошибаюсь, то в Конохе тебя ждёт младший брат.

– Брат? У меня?

– Маленький Наруто Узумаки, он родился незадолго после нападения Кьюби. Так что часть твоих миссий по присмотру за младенцами будет неоплачиваемой.

Нагато застыл на месте и глаза его остекленели.

– Ку-ку-ку, ну-ну, не стоит так нервничать, – улыбнулся Хокаге. – Твои друзья тебе будут помогать. Посмотрите на Конан-тян.

Яхико и Нагато в ужасе воззрились на улыбающуюся Конан. Она мечтательно закатила глаза и прижала к груди руки.

– Кстати, Яхико-кун, – продолжил Орочимару. – Ты действительно собирался погибнуть ради своей напарницы? Или это была какая-то уловка с твоей стороны?

Яхико смутился и отвёл глаза. Конан, глядя на него, покраснела.

– Понятно. Ну что, же, подобная преданность не может остаться безнаказанной. Конан и Яхико, как ваш Хокаге, как лидер Конохагакуре но Сато, я объявляю вас мужем и женой. Я не очень интересовался, но, кажется, теперь муж должен поцеловать свою жену?

– Орочимару-сама!

– Н-но... Хокаге-сама!

Орочимару рассмеялся неприятным смехом, сделал знак рукой. Возникнув среди вихря листьев, их окружили трое шиноби Конохи. Они протянули друг к другу руки, и через мгновение вся компания исчезла во вспышке легендарного дзюцу Йондайме Хокаге.

* * *

Шикаку Нара никак не мог понять, что не так с его сыном. Нет, несомненно, каждый ребёнок проблемный, маленькие засранцы всегда ведут себя не так, как хотят родители. Но Шикамару выбивался даже среди остальных весьма необычных сверстников. Да, ребёнок сначала учится опираться на руки, а затем уже ходить, но его ребёнок стал отжиматься, сначала на ладонях, затем и на кулаках. Маленькие дети начинают ходить, его сын, после первых робких шагов начинал бегать. Маленькие дети любят лежать и играться с плюшевыми медвежатами, Шикамару привязал простынёй маленького мишутку к кровати и отрабатывал на нём удары чего-то уж слишком напоминающего тайдзюцу.

Шикаку помнил про то странное гендзюцу во время нападения Кьюби, но валить всё необычное на гендзюцу можно до определённого предела. И вот, когда в очередной раз к ним в гости пришли Иноичи и Чоуза с семьями, старший Нара, пошептавшись с напарниками, потихоньку увели маленького Шикамару от его сверстников, оставив Чоужди и Ино в комнате с измочаленными медвежатами, сооруженной из подушек полосой препятствий и небольшого турника, сделанного из маминой швабры.

– Скажи мне, Шикамару-тян, – Чоуза присел на корточки возле трёхлетнего Шики. – Почему ты не хочешь играть с Ино-тян и Чоуджи-тян в кубики? Ну или хотя бы полежать и посмотреть на облака на улице?

– Смотреть на облака – проблемно! – категорически заявил Шика.

Не дав ребёнку встать на руки и начать прыгать на руках, того ухватил на руки Иноичи.

– Может ты хочешь побить рекорд Хатаке Какаши? Он стал шиноби в пять лет, а чунином – в шесть!

Шикамару отрицательно замотал головой.

– Почему? Шикаку говорит, что ты гений.

– Гениальность – ничто перед тяжёлой работой! – в голосе трёхлетнего мальчика скользнула сталь.

– Это взвешенная позиция! – мотнул головой Чоуза, на миг приоткрыв сощуренные глаза.

– Шика-тян, – сказал ребёнку Яманака. – дяде Иноичи нужно тебя проверить! Можно?

Дождавшись утвердительного кивка, Иноичи положил руку на голову ребёнку и замер в трансе своего дзюцу. Когда он через несколько минут вернулся к реальности, он отрицательно мотнул головой.

Вернув ребёнка в компанию сверстников, где тот опять начал подбивать их на соревнование по отжиманию, Иноичи сказал Шикаку:

– Никаких следов гендзюцу нет. Это здоровый и очень умный ребёнок. В прекрасной физической и умственной форме. Очень бодрый и чрезвычайно целеустремлённый.

Шикаку облегчённо отпустил сдерживаемое дыхание.

Глава 4

– Знаешь, Орочимару, я думала, что самое тупое, что встречала в жизни – это попытка Джирайи прижаться глазом к забору горячих источников и мерзко хихикать. Я даже не знала, что это он, снесла придурка вместе с забором. И что самое характерное, спасать его пришлось именно мне.

Орочимару обиженно окинул взглядом стопку бумаг с выкладками его нового великолепного дзюцу, которые Цунаде небрежно отбросила в сторону и отвернулся.

– Ну-ну, не дуйся, Хокаге-сама, – в голосе Сенджу звучало лишь слегка прикрытое удовлетворение. – твоё дзюцу и в самом деле идиотское.

– Поясни, – не оборачиваясь прошипел Орочимару.

– Хорошо. Ты надеешься таким образом достичь телесного бессмертия. Захватывать тела сильных противников, ставить на них свою проклятую печать, а затем, по мере старения тела, переходить к новому. Поглощая тела ты получаешь все знания, техники и кеккей-генкай жертвы. Верно?

– Совершенно.

– Идиотизм! Это чистый идиотизм на множестве уровней. Чтобы оставался доступ к техникам и знаниям, ты оставляешь в себе часть сознания жертвы.

– Не часть, целое сознание!

– Ещё хуже. Твоё дзюцу необратимо. Тебе придётся каждый раз искать новое тело. Впрочем, с твоей щепетильностью, это для тебя проблемой не будет. Но твои жертвы должны пережить установку проклятой метки и даже по предварительным расчётам, шанс на подобное не более одного к двадцати. Сильное тело с сильной чакрой – это сильный дух, а значит, процесс захвата будет протекать сложно. Даже если этот человек будет предан тебе до последнего вздоха, инстинкты не дадут ему безропотно сдаться. Процесс отторжения твоей чакры телом неизбежен. Я даю, при наилучшем исходе не более пяти лет. При смене тела ты неизбежно утратишь кеккей-генкай, то есть часть новых дзюцу тебе будет недоступна. Если некоторые геномы отвечают лишь за манипулирование комбинированной стихией и при некотором усердии ты можешь это повторить без нужного тела, то другие, типа твоих любимых додзюцу, утратятся навсегда.

– Я готов менять тело раз в пять лет.

– Хорошо, допустим. Ты готовишь, чтобы исключить случайности, как минимум три тела. Гибнет полсотни человек. Ты получаешь пять лет жизни с невыносимыми мучениями в конце этого периода. Берёшь новое тело. Как долго ты собираешься так продолжать?

– До бесконечности, полагаю?

– Неверный ответ! Орочимару, ты сильный шиноби. Ты умён и изобретателен. Но благодаря своему самомнению ты стал слишком самоуверен. Представь что у нас идеальная ситуация. Раз в пять лет ты меняешь тело, это преданные тебе шиноби, мечтающие пожертвовать собой, а не твои пленные. Что будет через пять смен тел? Через десять?

– Следующий Бог Шиноби, наверное?

– Идиот Шиноби! Человек, каждая секунда жизни которого уходит на то, чтобы не дать взорваться кибакуфуде у себя в животе! Десятку кибакуфуд! Даже если все эти души будут со временем подавляться, всё равно система пойдёт вразнос. Тебя просто разорвёт от внутреннего напряжения. Но это ещё не самое плохое.

– Что может быть хуже?

– Если человек, которого ты поглощаешь, будет духом сильнее тебя.

– Вряд ли я когда-либо встречу такого.

– Майто Дай. Или же его сын, например.

– Проклятье! Вынужден признать, в твоих словах есть доля истины.

– Дальше. Представь, что по воле обстоятельств ты оказываешься там, где нет подходящих тел. Носителей убили, либо же запечатали их метки. Поставить новую затруднительно, а вселиться в первого встречного ты не можешь, он не переживёт установку Проклятой Печати. Создавать слишком многих носителей нельзя – чересчур мелкое дробление сознания рано или поздно сведёт тебя с ума. Идиотский проект!

– Я работал над ним несколько лет!

– Совсем бесполезным его назвать нельзя. Твоё Рью но Каварими великолепно, единственный недостаток – если противник достаточно силён, чтобы с тобой справиться, есть большая вероятность, что он будет продолжать, пока у тебя не кончится чакра. Да и Проклятые Печати, как оружие последнего шанса, весьма неплохи. Не слишком хороши, но неплохи. Доработав их, ты можешь усилить наших шиноби.

– Доработав? Какие изменения ты предлагаешь?

– В первую очередь, убрать из них твою Инь – сразу уменьшается смертность. Убрать нанесение через укус – скорость разворачивания печати неважна, а значит летальность снова уменьшится. Вместо сохранения твоего сознания, добавить консервацию излишков чакры пользователя и высвобождение по требованию – в этом случае человек не останется беспомощным после окончания срабатывания.

– Я хотел каким-то образом научиться создавать печатью сен-чакру и запасать её. Пока идей нет.

– Ох, Орочи-кун, неужели слава нашего Джирайи-тян тебе до сих пор не даёт покоя? А как же твоё желание найти Рьючидо? Ты же хотел стать первым змеиным сеннином.

– К сожалению, этот вариант пока что откладывается. Я слышал об одном клане, обладающим кеккей-генкаем связанным с сендзюцу, но это пока что слухи. Ладно, вернёмся к моему дзюцу.

– В лучшем случае твоё дзюцу сможет подарить пятьдесят лет жизни, причём к концу срока полноценной жизнью это не будет. А значит у тебя изначально неправильный подход.

– И какой же ты считаешь верным?

– Ну-ну, ты же в нашей команде вроде бы был гением? Предположи сам.

– Полагаю, я должен достичь если не физического бессмертия своего тела, то хотя бы вечной молодости. Решить проблему с пределом деления клеток, которая беспокоит тебя.

– Неплохо придумано, продолжай.

– Помочь с вечной молодостью тебе, полагаю.

– Этим ты получишь очень могущественного союзника.

– Доработать своё Рью но Каварими, чтобы замена могла совмещаться с пространственно-временной техникой. Доработать печать, чтобы она запасала чакру. Возможно, совместить пространственную технику с печатью. Если разработка техники нашего друга Хируко увенчается успехом, тогда научиться поглощать кеккей-генкаи.

– Мне не нравится направление, в котором идёт работа Хируко.

– Что ты имеешь в виду? По-моему, это очень перспективно.

– Вы оба опять не учитываете количество жертв, реакцию окружающих и этичность своих действий.

– Меня не интересует такая ерунда.

– А зря. Для получения генов человека, не нужно его тело, достаточно толики его крови или даже волоска.

– Просто кровь не сработает! Нужна работающая система чакры, нужны кейракукей и тенкецу, иначе всё бестолку!

– Для того, чтобы получить полностью рабочую систему чакры, убивать никого тоже не нужно. Ну же, Орочи-кун, тебе что, никакое дзюцу не приходит в голову?

– Каге Буншин.

– Совершенно верно. А какой лояльный шиноби не пожертвует капелькой крови и теневым клоном для своего Хокаге? Но это должен быть хороший Хокаге.

Орочимару задумался и начал нервно шагать от стены к стене в кабинете Цунаде. Идея напарницы была, безусловно, хороша. Пусть у неё было множество минусов, но все они, при некоторой доработке, могли превратиться в плюсы. Открывались огромные перспективы – получить теневого клона другого человека было не так уж и сложно, если бы не количество чакры, возрастающее по экспоненте. Получить образец ДНК было легче лёгкого. Владеющий фуиндзюцу умелый диверсант с хорошим количеством чакры мог заполучить геномы и клонов даже шиноби из враждебных деревень. Для разработки дзюцу не требовались сотни пленников, а значит изрядно облегчалась финансовая нагрузка. Проклятье, идея Цунаде была настолько хороша, что Орочимару даже стало досадно, как такое не пришло в голову ему самому. Этот единственный разговор почти покрывал все неудобства поста Хокаге. Единственная проблема, которую предстояло решить – это чакра. Количество чакры, требуемое на эксперименты, должно было быть колоссальным. Достаточным, чтобы удержать на месте биджу. И для этих целей подходили представители единственного клана.

Мысль воспользоваться услугами Нагато была отложена, на владельца Риннегана у Орочимару были другие планы. Сын Минато был пока слишком мал, но этот вариант был весьма перспективным. Поэтому, хоть сенсей и изъявил желание позаботиться об учёбе сына своего предшественника, но два учителя всегда лучше, чем один. Но этот вопрос предстояло отложить минимум на пять лет, а столько ждать Хокаге не собирался. Нужно больше Узумаки! Великому Узумаки Ичизоку предстояло занять своё место в Конохагакуре, благо прецедент с благополучным возвращением одного из членов уже был.

– Орочимару, прекращай! Ты пачкаешь стены и потолок! – вырвал его из раздумий голос Цунаде.

Саннин осмотрелся и хмыкнул. Его «прогулка раздумий» не заканчивалась на полу, сейчас он свисал вверх ногами с потолочной балки. Орочимару рухнул с потолка и легко приземлился на ноги.

– Цунаде-тян, ты мне очень помогла и я хочу тебе помочь в ответ. Чего бы ты хотела?

– Включения ирьёниндзюцу в обязательную программу Академии.

– Это будет сложно. У маленьких засранцев не так уж много времени.

– Выкинуть ненужные предметы. Ты знаешь, что будущие куноичи до сих пор изучают икебану?

– Икебану? Вроде бы это помогает в инфильтрации, прикинуться гражданской девушкой.

– Но ведь это чушь! Любой сенсор увидит, что это куноичи! Да и как часто шиноби регулярных сил проводили инфильтрационные миссии?

– Ты права, ими занимается Анбу.

– ... и Корень! Я удивлена, что Данзо до сих пор остался на своём посту после той выходки в Аме. Или же, зная тебя, до сих пор жив.

– Он пока что полезен. Мы с ним поговорили, он мне привычно соврал, что будет подчиняться. Я привычно не поверил. Но мы говорим не о Данзо. Ты права, многие предметы Академии слегка устарели, а некоторые можно излагать и в более сокращённой форме. Базовая подготовка ирьёнина позволит сократить смертность среди наших шиноби, а если ты придумаешь, как заинтересовать маленьких ублюдков, то базовой может и не ограничиться.

– Чем лучше у шиноби контроль, тем лучше он как ирьёнин. Но верно и обратное. Чем лучше ирьёнин, тем лучше контроль. А чем лучше контроль – тем лучше шиноби. Если начинать упражнения на контроль с первого курса, то можно добиться многого.

– Твои предложения?

– Хождение по деревьям. Малолетние засранцы просто из кожи будут лезть, чтобы освоить такую крутую вещь.

– Если по стенам Конохи будут бегать толпы маленьких говнюков, жители меня освежуют.

– Не стоит драматизировать, Орочи-кун, – рассмеялась Цунаде. – В академии преподают Хенге! Если и есть дзюцу, способное в руках ребёнка довести любого взрослого до самоубийства, то это оно.

– Ку-ку-ку, или до убийства. Помнишь, как наша Джирайя-тян не удержала контроль в женских банях?

– Сенсея не зря зовут Богом Шиноби. Я бы лучше вышла ещё раз против Ханзо, чем против той рычащей толпы. Это при том, что я тоже женщина.

– Ладно, я принял твою точку зрения. Учебный план Академии будет пересмотрен, базовое ирьёниндзюцу с расширенными факультативами и основы фуиндзюцу будут добавлены. Но я хочу сделать тебе ещё один подарок.

– Подарок? Орочимару, из твоих уст это звучит очень подозрительно.

– Ты ознакомилась с результатами эксперимента по добавлению ДНК твоего дедушки?

– Это омерзительно. Ты убил шесть десятков детей! Я до сих пор удивляюсь, что имею дело с тобой.

– Напоминаю: у тебя просто нет выхода. Так вот. Оказывается, один из субъектов выжил и сбежал. Его подобрал и тренирует Данзо. Старый ублюдок мне ничего не сказал, но у меня есть свои источники.

– К чему ты ведёшь, Орочимару?

– К тому, дорогая, что если кто-то гарантированно выживет после эксперимента, так это ты.

– Я прекрасно живу и без Мокутона.

– О, не сомневаюсь. Ты не знаешь маленького нюанса. Того, что я открыл, исследуя клетки Хаширамы-сама. Его ДНК не имеют предела деления.

– Серьёзно? Но ведь дедушка...

– Никогда не выглядел на свои почти пять десятков? Был всегда в расцвете сил?

– Ты прав. Но есть ещё одна неразрешимая проблема.

– О, Цунаде-тян, не беспокойся. Вопрос чакры я попробую решить.

* * *

– Иноичи, Фу, рад что вы ко мне заглянули.

– Мы явились сразу же, как получили вызов, Хокаге-сама, – бесстрастно ответил Фу Яманака. Иноичи кивнул в знак подтверждения.

– Вы знаете о посольстве из Кумогакуре, приезжающем завтра для заключения мирного договора?

Оба шиноби кивнули.

– Несмотря на то, что прекращение боевых действий нам обоюдно выгодно, но для него маловато предпосылок.

– Может они тоже устали от войны и истощены? – спросил Иноичи.

– Возможно, – не стал возражать Хокаге. – Сарутоби-сенсей просто в восторге.

– Но не вы, – предположил Фу.

– Нет, мне идея тоже нравится, это позволит высвободить немало сил и средств. Но я не обладаю верой в людей моего учителя. Может я веду себя глупо, но членам вашего клана предстоит ещё раз послужить деревне. Круглосуточное наблюдение за шиноби делегации. Используйте ваши хидзюцу, чтобы оставаться незамеченными. В случае инцидентов, тревогу не подымать, сразу же сообщать мне. Выполнять.

– Слушаюсь, Хокаге-сама! – хором сказали шиноби и развернулись уйти.

– Фу, задержись, – приказал Хокаге.

Иноичи коротко кивнул и вышел за дверь.

– Как твой Хокаге я даю тебе длительную миссию. Ты остаёшься членом Корня, но будешь подчиняться лично мне. Я знаю, что у тебя под языком, поэтому рапортов не требую. В определённый момент у тебя будет возможность послужить деревне. Свободен.

* * *

Лишь узкий серп луны освещал ночную Коноху. Тёмная фигура с лицом, полностью закрытым платком, быстро и бесшумно перемещалась по улицам. Добежав до ограждения храмового квартала Хьюг неизвестный шиноби перемахнул через высокий забор и скрылся внутри двора.

Сидящий на ветке ворон дёрнул головой, удивлённо оглянулся, каркнул, и с видом «что я забыл в этой дыре?» взмахнул крыльями и скрылся в ночном небе. Звуки вновь утихли и пропали движения. Только стрекотали вездесущие цикады и шелестели листья окружающих деревьев.

Через некоторое время тот же неизвестный шиноби спрыгнул с клановой ограды с неясным белым грузом под мышкой. Быстрыми тихими шагами он мчался в тени забора, пока какой-то стрекочущий звук не насторожил его. Мгновенно развернувшись, он выхватил кунай.

Вспыхнул свет переносных прожекторов, высветивший множество белых масок Анбу. Некоторые из них сжимали в руках портативные кинокамеры, тщательно документируя процесс захвата.

– Я прошу прощения, что прерываю вашу прогулку, шиноби-сама, – раздался издевательский голос. – но вам слишком неудобно нести малышку Хьюга. Мои Анбу вам помогут.

Фигура в маске и с рукоятью меча за плечом возникла рядом с диверсантом. Тот опустил голову и передал маленькую девочку в руки представителя Конохи.

– Снимите, пожалуйста вашу маску, уважаемый незнакомец, – продолжал тот же голос. – Вы сами отлично понимаете ваше положение, так что давайте обойдёмся без глупых выходок.

Тот кратко склонил голову и потянулся к платку на своём лице.

– Подонок! Что ты сделал с моей дочерью? – прорычал гневный голос, и рослый силуэт в белых одеяниях метнулся к противнику, вытянув вперёд руку.

– Дотон: Дорьюхеки! – раздался выкрик того же невидимого собеседника.

Перед диверсантом выросла каменная стена, на которую и пришёлся удар мужчины в белом. Во все стороны брызнули осколки камня и стена осыпалась крупными булыжниками.

– Ку-ку-ку, Хиаши-сама! Вы знаете, что только что чуть не начали новую войну?

– Хокаге-сама? – удивлённо воскликнул Хиаши Хьюга. – Что здесь происходит?

– Давайте побеседуем чуть позже, – усмехнулся вышедший на свет мужчина в красной квадратной шляпе. – У меня к вам лично и к вашему клану есть серьёзные претензии.

– Да, Хокаге-сама.

Но Орочимару уже вновь повернулся к диверсанту.

– Так на чём же мы остановились? Прошу вас, незнакомец-сан, снимите пожалуйста вашу маску.

Диверсант неохотно стянул платок, открыв забинтованную голову с протектором Кумогакуре, закрывающим один глаз, и суровое лицо с небольшой бородкой.

– Ку-ку-ку, неужели наши союзники из Кумогакуре решили предать нас, пока даже не успели высохнуть на чернила соглашении о альянсе? Или может это личная инициатива одного из его подчинённых, который решил предать свою деревню?

– Райкаге-сама ничего не знает! – воскликнул диверсант.

– Ку-ку-ку, несомненно. Впрочем, вопрос вашего наказания – не моя забота. Соглашение подписано, а с вами будет разбираться ваш каге. А теперь позвольте моим ребятам сопроводить вас обратно в апартаменты. Коноха – безопасная деревня, но такой глухой ночью всякое бывает.

Дипломат кивнул и последовал вслед за шиноби в белой маске.

Погасли прожектора, исчезли Анбу, а Хиаши Хьюга со своей дочерью на руках скрылся в глубинах кланового подворья.

* * *

– Доброе утро, Хиаши-сама! Надеюсь, вам спалось хорошо?

– Спасибо, Хокаге-сама. Вы хотели меня видеть?

Очевидно, настроение Хиаши было настолько отвратительным, что это пробивалось даже через обычную бесстрастную маску у него на лице.

– Совершенно верно. Я хочу поговорить о последствиях ваших действий. О том, что бы случилось, не вмешайся я вовремя. Как бы обернулось дело, будь я чуть более доверчивым человеком, оставившим дипломатов без круглосуточного присмотра.

Хиаши молчал. Он отлично понимал всю глубину пропасти, в которую благодаря ему едва не сорвалась деревня.

– Скажите, Хиаши-сама, тот удар что вы хотели нанести похитителю, должен был отключить тенкецу и парализовать, или же разил насмерть?

– Вы и сами отлично знаете, Хокаге-сама. Насмерть.

– Итак. Конохагакуре но Сато принимает дипломатическую миссию. Они подписывают соглашение об альянсе, но не проходит и пары дней, как главу делегации убивают шиноби Конохи. При этом утверждая, что глава похитил наследницу одного из кланов, а его пытался остановить её отец. Клан славится способностью парализовать человека одним касанием, но всё равно «якобы похититель» мёртв. Что бы в итоге получилось?

– Война.

– Совершенно верно, война. И огромный урон репутации деревни, что обязательно сказалось бы на количестве заказов. По сути, Кумо пыталась провести беспроигрышную комбинацию. В случае удачного похищения, у них был бы носитель Бьякугана. В случае гибели дипломата, у них был бы повод потребовать у нас ретрибуции или же сохранить статус кво до подписания соглашения, с огромным ущербом для нашей репутации. Если же похититель был бы схвачен и обезврежен, всё что мы могли бы сделать – это выслать дипломатическую миссию обратно в Кумо. Единственный вариант, при котором Коноха получила бы преимущество – тщательное документирование захвата похитителя, пойманного с поличным. Ваш поступок едва не сделал эту запись бессмысленной и даже опасной для нас.