Текст книги "Вас приветствует Голубицкая (СИ)"

Автор книги: Deniga

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

На Лесном озере все разрешилось быстро. Как только оплатили нужную сумму, нам сразу предоставили лодку, да еще и корм для лебедей, ведь нужно было «ублажить хранителей сердца Лесного озера». Сплавав туда-сюда, и сфотографировав процедуру кормления пернатых красавцев, получили заветный конверт. Новое задание оказалось каким-то уж очень сказочным.

– «Пойди туда, не знаю куда, но рядом окажется озеро Чернобаевское. Съешь то, не знаю что, но чужеродное для земли Кубанской», – прочитал я, в недоумении пялясь на листок, но ничего другого там написано не было.

– И что это значит?

– А я знаю?

– А кто знает?

– Александр Сергеевич.

– Гаджик?

– Причем здесь Гаджик?!

– Так Александр же Сергеевич!

– Я про Пушкина говорю!

– А я про задание спрашиваю!

– Чего ты на меня орешь?!

– Я ору?!

– Ну не я же!

– Да?! А кто тогда?!

Стоим напротив друг друга и орем, как потерпевшие. Чего, спрашивается, орем? Вроде бы не глухие.

– Мда… – задумчиво так тянет Витька. – Нам явно не хватает третьего. Он бы давно нас утихомирил.

– Ага, – сразу соглашаюсь, – заткнул бы и утихомирил, прямо как Слава.

– Не, лучше, как Гаджик.

– Конечно, лучше! – соглашаюсь не задумываясь, при этом представляя, как рыжая бестия самозабвенно отдается поцелую, затыкая мне рот.

Вот так совершенно незаметно мы ушли от главной темы нашего разговора, но вопрос с местонахождением следующей точки по-прежнему оставался открытым. Затевать очередной спор с Витей мне совсем не хотелось, поэтому молча закинул свой рюкзак на плечи и двинулся к выходу с территории базы отдыха.

– Эй! Ты куда?!

– К следующей точке.

– Да? Можно подумать, что ты знаешь, куда нам надо идти?

– Не знаю, – притормаживаю, оглядываясь, и дожидаюсь, пока Витя тоже закинет рюкзак. – Доберемся до Чернобаевского озера, а там посмотрим.

– Или посмотрим, или местных порасспрашиваем.

Друг мой возлюбленный сразу воодушевился и позабыл о нашем споре, хоть и двух минут не прошло. Я давно заметил, что он совершенно не способен принимать решения, причем, никакие – будь то выбор планов на отпуск или салата на завтрак. За него должны все решить и предоставить конкретный алгоритм действий, иначе Витюша злится и сильно нервничает.

Мы оказались на трассе, но никто не желал нас подвозить. Судя по карте, нужно было пройти километров тридцать, что, разумеется, нас совсем не радовало. Эта игра мне нравится все меньше и меньше, но никуда не денешься.

Вдруг послышался гул. Мы синхронно оглянулись и вдалеке увидели машину, быстро приближающуюся к нам.

– Голосуем! – сразу же озвучил первую пришедшую мысль.

– Он не остановится.

– Почему?

– Это же «Хаммер».

– Ну и что?

– Гена, водители крутых тачек не подбирают случайных пассажиров.

– А вот меня подберут, – и, не обращая внимания на его слова, вскидываю руку с оттопыренным пальцем.

– Ага, если блондинка стоит на обочине, то знаешь, что она делает? Значит, она…

Витькины слова заглушил визг тормозов. Стекло медленно опустилось вниз и улыбчивый парень лет двадцати пяти, поинтересовался:

– Мужики, вам далеко?

– До Чернобаевского озера.

– Могу только до дач подбросить, а потом я в город сворачиваю. Но вам там останется пройти километра полтора, так что, если хотите, то могу подбросить.

– Конечно, хотим! – отвечаю за двоих и сразу усаживаюсь рядом с водителем, стараясь не смотреть на слишком хмурое лицо напарника.

За то время, что мы ехали, Витя не произнес ни слова, демонстративно смотря в окно. И мужику, подвезшему нас, ни то что “спасибо”, даже “до свидания” не сказал. Вот что он за человек? Теперь топает впереди меня уже минут двадцать, при этом абсолютно молча. Руиджи и молчание – две совершенно несовместимые вещи, но, тем не менее, он молчит. Отсюда напрашивается только один вывод – он обижен, причем степень его обиды заоблачная.

– Вить, ну сколько можно молчать? Чего такого я сделал, что ты надулся?

– Ни-че-го.

На русском языке это означает «отъебись от меня», но я так не могу. В конце концов, я ничего такого не сделал!

– Руиджи, ты заебал меня! Что еще за концерты устраиваешь?!

– Ах это я тебе концерты устраиваю, а не ты мне?! Да?! – о, как мы орать умеем! Бедные птички, до этого спокойно клюющие что-то на поле, в ужасе разлетелись. – Ой, извини. Ты же не мне концерт устроил, а этому мудаку!

– Какому ещё мудаку?! – я тоже орать умею.

– Который подвозил нас.

– Какой, к чертовой матери, концерт?

– Концерт первоклассной бляди!

– Что?! Какой еще бляди?!

– А такой! Если бы ты себя дорожной блядью не выставлял, то он бы в жизнь не остановился!

– Да ты!.. Да ты!.. Да ты вообще охренел! Из-за недотраха не головой, а головкой думаешь?! Решил, что раз ты сам мудак, то и все такие?! Это я на блядь похож?! Да пошел ты нахер!

Вот долбоеб! Мудила и урод! И этого человека другом считал? И я по нему сохну, как школьница-малолетка? Ну конечно! Я же ему задницу по первому желанию подставляю! Кем он меня после этого считать может? Конечно, блядью! А ведь всё это время другом прикидывался, типа мы ровня. Вот же урод! Видеть его не могу! Как только в Москву прилетим, сразу попрошу перевод в другую группу!

POV Вити

Иду.

Молчу.

Дурак дураком…

Что сказать? Я уже, вроде бы, всё сказал. Даже больше, чем надо.

Король идиотов…

Вот что, спрашивается, на меня нашло?

Чмошник недоделанный…

Как теперь ситуацию разруливать? Как извиняться перед ним? Я ведь этого никогда раньше не делал.

Гомодрил доморощенный…

POV Гены

Вот гад! Идет сзади след в след и не отстает. Я быстрее начинаю идти, и он тоже ускоряется. Идет, молчит, сопит противно, и чуть ли не в затылок мне дышит. Как же он меня бесит!

За злыми мыслями совершенно не заметил, как мы почти добрались до пункта назначения. Взойдя на очередной взгорок, замер на месте. У меня аж дух захватило от красотищи такой. В самом низу там, где заканчивался взгорок, у подножья настоящей горы раскинулось небольшое озеро, напоминающее по форме слезу. С нашей стороны перед озером была небольшая поляна, на которой расположилась то ли деревенька, то ли очередная база отдыха, а с трех других сторон озеро окружал золотистый лес с красными вкраплениями одиночных деревьев.

Не успел я сполна насладиться такой красотищей, как Витек в меня врезался и бесцеремонно пихнул:

– Чего застыл?

– Смотрю вот.

– Куда?

– Туда, – и указываю рукой вниз.

– А чё там?

– Лес, озеро.

– И чё? Ты лесов никогда не видел?

– Да пошел ты!

– Я-то как раз и хочу идти дальше, а ты чего-то застыл здесь и не думаешь идти.

Не считаю нужным отвечать человеку, или вступать с ним в дискуссию, если он косит под дебила, а именно этим Витек сейчас и занимается. Спорить с ним, точно так же как и разговаривать, совсем не хочется. Молча иду вниз, а Витя пристраивается рядом, и тоже идет, ничего не говоря. Чем ближе мы подходим к деревушке, тем отчетливее становится запах шашлыка, витающий в воздухе. Мда… Пожрать бы…

– Умм, как жареным мясцом запахло! Ох, как же есть хочется, – вторит моим мыслям дружбан, вернее, коллега. – А ты? Тоже, небось, хочешь?

Демонстративно молчу и отвечать не собираюсь, а вот мой желудок другого мнения. Он громким урчанием возвестил, что полностью согласен с Витей и тоже жаждет отведать шашлычка.

– Значит, решено, сначала плотный обед, состоящий из нормальных продуктов, а уж потом будем искать эту невиданную хрень.

Удивительный человек мой коллега Виктор. Сначала он сам со мной поругался, а теперь делает вид, что ничего не произошло! При этом умудряется разговаривать один, но выходит так, что у нас как бы диалог и это несмотря на полный игнор с моей стороны…

Всё же сытый человек становится значительно добрее. Вот и я уже не так болезненно остро реагирую на то, что Витька оказался самым обычным. Вернее, самым обычным уродом, таким, каким и должен быть в моем представлении мужик, не обремененный чувствами: уверенный в себе, немного нагловатый, думающий прежде всего о себе, а не о своей партнерше или партнере, знающий, чего хочет от жизни и идущий к своей цели. Так правильно, так и должно быть, только вот когда ты оказываешься на месте партнерши-партнера – это очень больно. Но теперь я понимаю, что не стоит так злиться на Витю. Он идет по жизни играючи, а я сам придумал то, чего не было, а теперь еще и обижаюсь. Пришло время забыть о своих чувствах… Начинаю новую жизнь… Хотя, стоит доиграть достойно и перед уходом не испортить у ребят обо мне мнение.

– Я вот тут меню внимательно изучил, пока заказ ждал, но ничего экзотического не нашел. Что делать будем?

– У официанта спросим. – Мне показалось, или Витька реально оживился из-за того, что я первым заговорил? – Эй, парень!

Официант, видя, что Витя активно машет ему, быстренько подошел. Хоть по меркам больших городов тут глушь несусветная, но обслуживание достойное.

– Да, я вас слушаю, – парень расплылся голливудской улыбкой.

– Нам бы съесть такое блюдо, которое было бы чужеродным для земли Кубанской, но которое есть только возле озера Чернобаевского.

Надо отдать должное пацану, улыбка на его лице не дрогнула, хоть и брови он нахмурил, задумавшись. Я, если честно, послал бы таких посетителей, а он – нет, вежливый, зараза.

– Извините, но вам, наверное, не к нам.

– А к кому? – Витькин тон не предвещал ничего хорошего.

– В «Берендеево царство». Они там страусов держат и всех желающих омлетом из страусиных яиц угощают. Может, вам подойдет это? Более чужеродного продукта, чем страусиные яйца и придумать нельзя.

Прикинув, мы с Витей решили согласиться с официантом и отправиться в это самое «Берендеево царство», которое оказалось жутким местом. Вот не люблю я ни рыбалку, ни тем более охоту, а звериные чучела вообще терпеть не могу. Как представлю, что с бедными зверюшками делают, чтобы такие вот трофеи получить, так на душе муторно становится, но народу, смотрю, нравится. Вон, семейство с детишками активно фоткалось возле каждой группы чучел, дружно обнимаясь с волчьими и медвежьими трупиками. Брр, гадость…

Пока я с содроганием кривился от изобилия чучел, Витя исчез, пусть всего на пару минут, но как оказалось, очень результативно.

– Всё, вопрос решен, – заявил коллега, довольно улыбаясь и махая перед моим лицом какой-то бумажкой.

– Это что? – пытаюсь выхватить листок, но он не дает его мне в руки.

– Наш обед.

– Так мы уже поели!

– Так то было для души, а это для игры! И лично я это есть не буду.

– Да? А я, значит, буду?! – Вот почему он все решает за меня, не интересуясь моим мнением? Так было всегда, но я этого попросту не замечал.

– Тебя никто не заставляет есть это. Сфоткаемся на фоне жрачки и все! Делов-то!

– Ладно, успокоил, – хотя в душе я совсем не спокоен, а продолжаю лютовать. – Заказал-то хоть что?

– Страусиные яйца!

Вот так мы стали обладателями экзотической пищи и координат новой «точки». Услужливая девочка-официанточка усиленно строила мне глазки и настоятельно рекомендовала захватить наш заказ с собой, но после того, как Витька чуть ли не с кулаками кинулся на неё, сразу сдулась и испарилась.

– Вот чего ты на людей кидаешься? – интересуюсь после того, как он немного остыл.

– Да я и сам не знаю, – беззаботно пожимает плечами, но делает это слишком наигранно. Другие не заметили бы, но ведь я знаю его как облупленного. – Накатило чего-то вдруг.

Объяснение идиотское, но я не знаю, как докопаться до истины. А еще я совершенно не понимаю, что с Витькой происходит. Его настроение меняется стремительно и совершенно невозможно предсказать, чего от него ожидать в следующую минуту. Такое ощущение, что рядом со мной не мужик, закаленный работой в экстремальных условиях, а беременная деваха, которая под воздействием гормонов никак не может определиться, чего же она хочет на самом деле.

Тот, кто составлял наш маршрут, обладал хреновым чувством юмора, так как следующая точка опять находилась на озере. Витька бурчал, что мы скоро все озера обойдем на своих двоих.

– Да ладно тебе. Их осталось всего четыре, и если верить карте, то они расположены очень компактно. Теперь главное добраться до первого из них.

– Ну да. Там рядом какая-то Светлогорка. Вот доберемся до неё, а до озера рукой подать. Тачку бы…

– Отлично! Идем к трассе, только на этот раз голосовать будешь сам. – Да-да, Витюша, теперь твоя очередь изображать из себя блядь, и не надо на меня так удивленно смотреть.

Это была плохая идея. С каждой проехавшей мимо машиной Витька мрачнел все больше и больше, при этом его лицо медленно но верно превращалось в озлобленную морду, отпугивающую всех и вся. Через час его бесполезных трепыханий моя душа не выдержала:

– А вот теперь, Руиджи, сядь возле рюкзаков и заткнись. Я сам машину нам поймаю, и только попробуй рот открыть по поводу моего «не такого» поведения. Останешься здесь, на трассе, в гордом одиночестве.

Далее всё происходило нудно и неинтересно. Мы ехали, шли, что-то искали, спрашивали у местных, при этом каждый из нас делал вид, что второго не существует и обращались друг к другу только в случае крайней необходимости. Опять вернулись мысли о том, что нужно переходить в другую группу. Установщики в полевых условиях должны работать слаженно, понимать друг друга с одного взгляда, жеста. Зачастую от этого зависит жизнь не только самих установщиков, но и всей группы, находящейся в зоне воздействия неисправного маяка. А вот от таких взаимоотношений можно ждать только беды, в чем мы очень скоро убедились.

Выполнив задание у пруда Школьного, получили координаты новой точки и отправились к озеру с идиотским названием «Плиточное». Как объяснил дедок из местных, у этого озера один из берегов покрыт бетонными плитами. Отсюда и такое название. Но к озеру мы так и не вышли, потому что заблудились. Первые подозрения у меня появились только часа через два. Дедок сказал, что пройдем яблоневые сады, потом начнется лесок, в котором на делянке нужно повернуть. Дальше будет опять сад, только грушевый, а за ним наше озеро. Можно было бы добираться по главной дороге через соседний поселок, уповая на доброту проезжающих водил, но Витек и так был на взводе, а дедок заявил, что напрямик тут всего лишь часа полтора, а такие бугаи, как мы, и того быстрее дойдут. К тому же карта, которую нам вместе со снаряжением выдали, полностью подтверждала слова болтливого деда. Мы благополучно прошли сад, предположительно яблоневый. Черт его знает, как эти яблони выглядят. Потом вошли в лесок, дошли до делянки и там в соответствии с картой свернули на дорогу, уходящую вправо. Постепенно состояние дороги стало ухудшаться. Было видно, что по ней уже давно никто не ездил. Минуты утекали, километры наматывались, а лес и не думал заканчиваться. В душе стало появляться неприятное ощущение, когда Витька прервал наше молчание:

– Ну и где эти чертовы груши? Здесь кругом растет всякая хренотень, кроме фруктовых деревьев. Неужели тот старикашка нас развел, как лошков?

– Да причем здесь старикашка? Ты на карту смотрел? – Витек кивает, соглашаясь. – Вот и я смотрел. И судя по ней, мы уже давно должны топать по сельхоз угодьям, а вместо этого карабкаемся на какую-то гору. На карте вообще никакой горы нет!

Витя выхватывает из моей руки карту и начинает крутить её туда-сюда. Пытаюсь заглянуть в неё и ткнуть пальцем туда, где мы предположительно находимся, но напарник не дает. Вдруг он резко сжимает её в руке, зло мнет и зашвыривает в ближайший куст. Делает это столь стремительно, что я даже не успеваю его остановить.

– Бесполезная бумажка! Нахрена нам этот раритет? Вот почему нельзя было использовать нормальный gps-навигатор?

– А я откуда знаю?! У этой идиотской игры совершенно дебильные правила! Ты зачем карту выбросил?

– Нахрена она нужна? В ней все не так.

– Сначала всё так было, и мы по ней точки находили.

– Хочешь сказать, что это мы сами лоханулись?

– Хочу сказать, что мы заблудились, а без карты назад дорогу не найдем.

– Собираешься назад идти?

– Нет, блин, здесь жить буду! – демонстративно скидываю рюкзак и усаживаюсь под ближайшее дерево. – Располагайся рядом, дорогой. Чего стоишь?

– Ты охренел, что ли? Я не собираюсь здесь сидеть!

– Тогда тащи свою задницу вон в те кусты и ищи нашу карту!

Нет, ну а что я ему еще должен сказать? Что он такой молодец? Ага, сейчас! Пусть карту ищет. Если честно, то дорогу назад я более-менее помню, но почему-то мне кажется, что это именно с нашей картой что-то не так. Так что по возвращению хочется устроителям сего мероприятия парочку вопросов задать, а без вещдоков никак.

Говорят, что человек может смотреть бесконечно на то, как горит огонь, журчит вода и шелестит молодая листва, но лично я могу бесконечно смотреть на аппетитную задницу Витьки, так призывно выставленную на обозрение. Конечно, он пытается найти бумажный комок, роется в кустах и вовсе не думает о сексе, а вот я так явно представляю, как он лазит там без штанов, и его уже смазанная и растянутая дырка манит меня, призывно раскрываясь. Подхожу к нему вальяжной походкой, а он покорно ждет с оттопыренной к верху задницей и в нетерпении переминается с ноги на ногу, от чего мышцы на его булках так и перекатываются. Грубо хватаю его за бедра и резко насаживаю на свой колом стоящий член, сразу входя на всю длину.

Мое воображение столь красочно, что я нехило возбудился. Трахнуть Витьку хотелось до жути и сдерживать себя не было сил. Сжимаю рукою член, пытаясь хоть немного унять ставшее уже болезненным возбуждение, но громкий стон срывается с моих губ. Молю Бога, чтобы Витя, занятый поиском карты, не обратил внимания на мое состояние, а то мечтаю трахнуть его, а как всегда поимеют меня. Но мне как-то не хочется быть уткнутым мордой в дерево или того хуже быть распластанным на земле, по которой снуют кусючие муравьи и прочая мелкая гадость. А вот Витюшу с удовольствием бы… Надо срочно отвлечься и подумать о чем-нибудь отстраненном, занудном. Например, о последней редакции «Техники безопасности при работе с ГСМ». В начале рабочей смены её нужно сдать, поэтому желательно вызубрить. Итак, повторим то, что было в первом пункте…

– Нашел! – радостный вопль сотряс окружающее пространство, и птички шуганулись с деревьев, испугано крича и громко хлопая крыльями. От такого крика упало всё, что стояло, а Витек не унимался: – Я всё-таки нашел эту бумажную дрянь! Скажи, что я молодец!

– Ага, молодец-молодец, – тихо бормочу, размышляя, что случится раньше: я стану импотентом или помру от разрыва сердца. – Ладно, раз нашел, то давай выдвигаться.

– Что, вот так сразу? А поесть? Мой организм требует жратвы.

– Вить, скоро стемнеет.

– Да ладно тебе! Всего лишь начало седьмого.

– Только в лесу темнеет гораздо быстрее. Мы и так зашли черт знает куда, так что надо выбираться назад, пока еще дорогу зрительно помним.

– Разумеется, мы выйдем туда, куда надо. Только сначала перекусим, а потом пойдем.

Улыбается он так широко и искренне, что у меня сердце замирает от нежности. Как можно сопротивляться обаянию такого человека? Никак! Так что мы расположились под ближайшим деревом и приступили к раннему ужину. Горечь обиды за его сегодняшнее поведение не отступила, боль не притупилась, несмотря на неудержимое сексуальное влечение к этому говнюку. Поэтому разговаривать с Витькой совсем не хочется, да он и сам не стремится к общению, так что привычные звуки леса разбавлялись только хрустом перемалываемых продуктов сухпайка. Насытившись, поплелись назад, но мои опасения вскорости оправдались. Темнеть начало катастрофически быстро, и минут через сорок Руиджи предложил:

– Давай здесь тормознем, а то не охота палатку в темноте ставить.

– Здесь место плохое.

– Неужели? – его удивление оказалось слишком наигранным. Да и брови не выгнулись по обыкновению дугой, а сошлись к переносице, что указывало на зарождающееся раздражение. – С чего ты взял? Нечисть за деревьями мерещится? Так мы ещё не пили горячительных напитков.

– Придурок! Неужели не видишь, что здесь низина?

– Да мне как-то по барабану, что здесь – низина или возвышенность. Пока мы с тобой препираемся совсем стемнеет. Тогда сам будешь палатку ставить, дровишки для костра собирать, и всё это при свете фонарика.

– Если ночью пойдет дождь, то вся вода с горы сбежит вниз, а там мы в палатке. Вот здорово будет проснуться ночью от того, что задница плюхается в воде!

– Чего ты так над своей задницей трясешься? Прям как девочка-целочка? – эти обидные для меня слова сопровождались глумливым смешком. Сразу же подумалось, что не зря я решил в другую группу уйти.

– Ой, кто бы говорил! Это ты бережешь свою жопу, как величайшую ценность. Странно, что ещё её в банк на хранение не отправил.

– Сдалась тебе моя задница? Мы про палатку говорим. В общем так, дальше я никуда не иду, а ночью дождя не будет. Понял?

Теперь я уже не смог сдержать смешок, но он был больше нервный, чем глумливый.

– Откуда такая уверенность? Задницей чуешь?

– А если и так?

– Выставишь её гарантом своих слов?

– Запросто!

– Учти, если я ночью промочу свою, то поимею твою. Понял?

– Понял! Хватит болтать! Уже почти ни черта не видно.

Вот так, наоравшись друг на друга всласть, приступили к организации ночной стоянки. При этом умудрились переброситься едва парой слов. Спать укладывались тоже в полной тишине. Я повернулся спиной к недовольно сопящему Руиджи и практически сразу вырубился. А ночью пошел дождь…

========== Глава 15. День шестой: Проверка на адекватность ==========

POV Саши

– Ой, лесовозы вы мои любимые! Ой, лесовозы вы мои родимые! Куда же вы запропастилися? Куда вы скрылися? На кого вы меня горемычного оставили? На кого грешного покинули? Куда же вы сгинули?

– Гаджик, последний раз прошу по-человечески – заткнись, иначе я за себя не отвечаю. Поверь, никаких сил не осталось терпеть твои завывания.

– Значит, терпеть мои завывания у тебя сил нет? А думаешь, у меня есть силы брёхать по этой хренотени?!

В сердцах топаю по вязкой жиже, по недоразумению называемой дорогой. Только я как-то не подрассчитал, что это именно жижа. Вязкая, коричневатая субстанция разлетелась фонтаном брызг во все стороны, с характерным чпоканьем припечатываясь на Кирилла.

– Твою ж маму, Гаджик! Ты совсем охренел?! Мало того, что я был мокрый с ног до головы, так теперь еще и грязью заляпанный!

– Кирочка, я не хотел! Честное слово не хотел! – глядя в его взбешенное лицо, четко осознаю, что если он меня сейчас не прибьет, то обязательно в эту грязюку мордахой макнет. – Ты же мне веришь, что я не специально?

– Еще бы ты это специально сделал!

Он со злостью начинает стряхивать с себя прилипшую грязь, но только размазывает, оставляя грязные разводы, от чего злится еще больше.

– Кира-а-а, – пытаюсь привлечь его внимание, но делаю елейный голосок, в надежде, что он меня не прибьет. – Может не стоит её размазывать? Всё равно дождь скоро смоет. Льёт ведь не по-детски.

Он пристально смотрит на меня так, что становится не по себе, но ничего не говорит. При этом продолжает оттирать одежду уже травой, сорванной тут же. Молчание явно затягивается, и это не есть гуд. Лично мне проще сразу проораться, слить весь негатив и успокоиться. Чем дольше удерживаю в себе отрицательные эмоции, тем глубже затягивает меня депрессняк. А вот у Кирочки всё совсем не так. Его молчание действует в воспитательных целях, а мне от такого «воспитательного процесса» хреново. Чувствую себя никчемным дерьмом или в лучшем случае мальчиком-малолеткой. В конце концов, Кирилл сжалился надо мною и изрек:

– Ладно, пошли дальше, а то скоро плыть придется.

– С чего ты взял? – с радостью поддерживаю смену темы разговора.

– Неужели не видишь?

– Эмм… И что я должен видеть?

– Ну как же! Внизу у всех деревьев и кустарников всякий мусор и мелкие палки, причем прибит он к стволам с одной стороны – по ходу течения. Да и почва здесь слишком гладкая, словно раствором заливали.

– Это-то я всё вижу, но хоть убей не понимаю, что это должно означать.

– Только то, что когда речка разливается именно здесь она выходит из берегов и всё покрывает водой. Ясно?

– Пипец!

Это всё, что я смог сказать, потому что других более цензурных слов уже не осталось. Начнем с того, что вчера вечером Кира обещал мне увлекательную прогулку на лесовозах по устью сухой речки, но ночью пошел дождь, и речка оказалась не сухой, а вполне себе мокрой. Вернее, она оказалась полноводной. Минут тридцать мы еще шли по камням её русла, но потом воды стало еще больше, и нам пришлось уйти на так называемую дорогу, но, по сути, тропу, которая петляла рядом с рекой. Разумеется, ни о каком асфальте речь здесь не идет. Нам пришлось идти по самой обычной лесной тропе, которая под воздействием дождя очень быстро раскисла, местами превратившись в сплошную жижу. Как следствие этой мерзопакостной погоды – отсутствие лесовозов. Как объяснил Кирилл, они по руслу реки значительно сокращали путь, а во время дождей ездили вкруговую. Поэтому мы сейчас вынуждены месить грязь ногами.

Настроение у меня стало хуже некуда, особенно когда появилось ощущение того, как капли воды, просочившись сквозь куртку и майку, медленно стекали по спине, затекая в трусы. Минута утекала за минутой, складывая время в часы, а дождь капля за каплей делал из меня мокрую курицу, насквозь пропитывая мою одежду. Хорошо хоть эти умники, собирающие нас в дорогу, удосужились положить защитные чехлы для рюкзаков. Их содержимое не промокнет, и потом можно будет в сухое переодеться. Вот почему нельзя было нам по дождевику всунуть? Вес у него не большой, а польза огромная. Ничего, вернемся назад, и я потолкую с устроителями. Морду, конечно, не набью, но нервы подпорчу. Недаром ребята говорят, что я самый главный нервомот в мире.

Хотя, в такой погоде есть и положительный момент. Погода не способствует болтовне, а монотонность движения наталкивает на философский лад. Конечно, если бы мы ехали, то однозначно от мерного шелеста дождя тянуло бы в сон, но топать приходится на своих двоих, а значит, голова остается ясной и она тут же заполняется мыслями, причем вовсе не глупыми.

В последние месяцы моя жизнь круто изменилась, и все эти изменения происходили слишком стремительно. Я с трудом успевал подстраиваться под такие бурные изменения, хоть и не всегда удачно, а на то, чтобы остановиться и подумать, так вообще сил не было. А может быть попросту не было желания? Ведь если задуматься, то кем я стал… Истеричкой? Местным дурачком? Шутом? Типа, я ощущаю себя рядом с ними шлюхой, они считают меня доступным и пользуются моим телом вовсю, имея в хвост и гриву. Но ведь я и сам не против. Никто из них не применил ко мне силу, не сделал того, чего я бы не позволил. Да и удовольствие я получаю всегда. Вот именно, что всегда! Мне и в голову не придет подумать, как там Кира или Сёма, кончили они или нет, словили кайф или так, тупо шкурку погоняли и ладно, сойдет. Я никогда не задумывался о таких вещах, а вот они думают и заботятся обо мне… Тогда чего я постоянно выкобениваюсь? Почему всем нервы мотаю? Почему не могу вести себя по-нормальному? Ведь всего лишь каких-то три месяца назад я был совершенно другим. Что так изменило меня, причем далеко не в лучшую сторону?

– Гаджик!! – от слишком громкого окрика я даже вздрогнул и чуть не грохнулся в грязь, поскользнувшись. – Зову, зову тебя, а ты не слышишь. Где витаешь? О чём думаешь?

– Да так, ни о чем…

– С таким выражением лица «ни о чем» не думают.

– Кирилл… – устало тяну, не зная, как сказать, чтобы он отстал от меня. Но он очень умный мужик, так что понимает всё сам.

– Ладно, проехали. Я чего спросить хотел. Может быть, мы не пойдем на точку? – не знаю, что отразилось у меня во взгляде, но Кира слишком быстро пояснил. – Здесь в полукилометре есть охотничий домик. Там можно и обсохнуть, и непогоду переждать. Не знаю как тебя, но меня уже достал этот дождь. Я промок до трусов.

– Ага, аналогично. Веди в свой охотничий домик, а то я скоро сдохну.

– Он вовсе не мой, – послышалось бурчание в ответ, – а местного лесничества.

Но для меня не так важно чей он там. Главное, что совсем скоро я буду в тепле, скину промокшую одежду и буду абсолютно счастлив.

Добрались мы быстро. Наверное, знание того, что скоро всё закончится, придало сил, и у меня будто второе дыхание открылось. Домик оказался добротным, хоть и маленьким, состоящим из одной комнаты, в которой было всё необходимое. Посреди комнаты стоял грубо сколоченный стол с лавками. Потом были еще три двухъярусные кровати, тоже самодельные, и несколько полок, заваленных всякой всячиной. Пока я топтался на месте, рассматривая комнату, Кирилл снял рюкзак, обувь и часть одежды, оставшись только в штанах, и направился прямиком к железной бочке с трубой, стоявшей особняком в углу. Сначала он наклонился к ней, выставив на обозрение свою пятую точку, а потом присел на корточки и… и я залип… Его спина, влажно блестевшая от дождя, притягивая взгляд. Невыносимо хотелось подойти к Кире, провести ладонями по его спине, оглаживая каждый изгиб, каждую напряженную мышцу, убирая с кожи влагу, стирая любое напоминание о плохой погоде. Или лучше слизать… Провести языком по цепочке позвонков к основанию шеи, оставляя влажный след слюны… Хотя нет, это же опять мокро…

– Гаджик! – вздрагиваю от излишне громкого окрика. – Вернись ко мне.

– К тебе? – делаю шаг к нему на встречу. – Так я…

– Я имел в виду на землю. Хватит витать в облаках. Снимай мокрые шмотки, а то не дай Бог заболеешь.

Вот так – никакой романтики и радужных кроликов, а только ор и бытовуха. Эх, Кирилл, Кирилл… Ты убиваешь во мне лучшие порывы… Приходится вспомнить, что я уже как бы взрослый и нужно вести себя соответственно.

Спустя час мы сидели за столом уже сухие и сытые, неспешно потягивая горячий чай под ласковый треск дров в печке. Как оказалось железная бочка – это печка со странным названием «буржуйка», но главное, что Кирилл был с ней на «ты», поэтому у нас сейчас тепло и хорошо. Только вот на душе погано.

– Саш, о чём думаешь?

– Ни о чём.

– По тебе видно, что ни о чём хорошем. Так всё же?

Интересно, что он от меня ждет в ответ? Что я ему душу начну раскрывать? А может быть правда, стоит поговорить? Кирилл, пожалуй, самый нормальный из моих мужиков.

– Я вот всё думаю о своем поведении.

– И что с ним не так?

– Всё не так!

Кирилл потер глаза, огладил свои скулы и задержал ладонь на подбородке, обхватив его пальцами. Так обычно делал Ефимыч, мой препод по физике, когда мы особенно сильно доставали его. При этом он еще горестно вздыхал и обречено бормотал: «Дебилы… Что с них взять?» Кирилл дебилом меня не назвал, но явно был близок к этому.

– Ты опять начинаешь?

– Нет, не начинаю. На этот раз я из-за другого парюсь. – Кирилл был явно удивлен, о чем вопила его мимика, но он молчал, ожидая от меня продолжения. – У меня ведь всё нормально, вроде бы. Оказывается – секс я люблю, и чем больше его, тем лучше. Но понять не могу, чего это я постоянно парюсь, что я типа шлюха? Я ведь только с вами, а вас я люблю. Если всё это по любви, то я точняк не шлюха! Получается, что на пустом месте сам себе мозг выношу, да и вам всем заодно.