Текст книги "Эффект бабочки (СИ)"

Автор книги: День сурком

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Теперь мне надо было действовать очень быстро. Я прошла в намеченный туалет. Там никого не было, но я все равно не выходила из кабинки. Достала из-за унитаза свой рюкзак. Расшнуровала ботинки, сняла и засунула их туда, где до этого был рюкзак. Их было не видно, значит, сразу не найдут. Смывать косметику и распускать прическу мне было некогда, из ледового дворца следовало исчезнуть как можно быстрее. Когда я обувалась в черные кроссовки, запиликал телефон, сообщая, что такси уже ждет. Мешковатый спортивный костюм с логотипом Найка я натянула прямо поверх платья Анны Карениной. Сверху куртку, чтобы не отличаться от выходящих зрителей. На голову натянула черную шапочку до бровей. Очки с затемненными стеклами. Они были среди моих вещей, покупать в Корее не пришлось. Зимой же бывает солнечная погода. И медицинская маска. Таких зрителей очень много, японцы почти сплошь в масках. Всё, узнать меня невозможно. Я быстрым деловым шагом, не обращая ни на кого внимания, прошла к намеченной двери, отперла ее, и аккуратно прикрыла за собой, а через минуту влилась в толпу людей, которые первой волной покидали соревнования. Не у всех есть желание смотреть церемонию награждения цветами и игрушками. В конце концов, медальная церемония будет отдельно и позже. Я нашла ожидающую меня машину и поехала в олимпийскую деревню. Меня грела мысль о том, какая паника начнется, когда серебряную медалистку будут разыскивать по всему дворцу и не смогут найти. Нет уж, ребятки. Я стояла на второй ступеньке пьедестала уже шесть раз. Больше я на нее не залезу, даже не надейтесь.

Звонки начались, когда я уже подъезжала к нашему дому, и продолжались все время, пока я была в квартире. Звук у меня был отключен, но на экран я посматривала. Было интересно, кто будет звонить и сколько. Сначала три раза позвонила Этери. Я не отбивала звонки. Мне было некогда. Потом позвонил Дудаков. Потом Даниил. Вот это вообще лишнее. Дудакову было все равно, кто из нас победит. Этери болела за меня. А вот Глейхенгауз – за Алину. Это я точно знаю. Так что это не лучший вариант, чтобы до меня дозвониться. Я старалась делать все максимально быстро. Я знала, что в ледовом дворце разгорается паника. Меня уже ищут. Не дай бог, найдут и помешают. Я распустила волосы. Мыть их было некогда. Просто расчесала и собрала в хвост. Смыла косметику. Сняла ненавистное платье, в котором проиграла. Бросила на кровать. На полу валялись заколки, скреплявшие прическу. Снова надела тот же самый черный спортивный костюм. Все это время я внимательно прислушивалась, не войдет ли кто в квартиру. Но была тишина – все в ледовом дворце. Я готова. У лифтов никого не было. Я зашла и поехала на последний этаж. Вышла на крышу. В одном спортивном костюме мне было холодно. Но это ненадолго. Слава богу, на крыше тоже никого нет. Все, я успела. Я перелезла через металлическое ограждение. Как высоко, просто невероятно. Остался последний шаг…

***

Смерть в юном возрасте – это всегда эффектно. Вне зависимости от причины – болезнь, убийство, самоубийство. Я помнила Дениса Тена и Катю Александровскую. Но их быстро забыли. Живые быстро забывают мертвых. Меня, наверное, будут помнить чуть дольше. По крайней мере, я постараюсь все для этого сделать. Кстати, в этой реальности я сказала Денису, что дороже жизни ничего нет, что лучше быть ограбленным, чем убитым. Не знаю, поможет это или нет. Мое предупреждение было вписано в непринужденный разговор на подходящую тему, который я завела сама. Я не знаю, вспомнит ли Денис о нем в нужный момент. Но мне нельзя вызывать подозрения раньше времени. А после моей смерти всё, что я скажу, приобретет огромное значение. Может, у меня получится его спасти. Но я в это не очень верю. Надо было проверить это в прошлые два раза, но я была занята только собой. Это плохо. Все-таки я большая эгоистка.

Да, смерть во время олимпийских игр – это эффектно. А учитывая, как смертельно мне все надоело, еще и логично. Но о том, что я проживаю уже четвертый вариант одного и того же события, никто не знает, кроме меня. Значит, мое самоубийство будут воспринимать как нечто шокирующее и абсолютно необъяснимое. Первой версией о причине такого шага станет, конечно же, мое поражение. Но я не зря заказала такси заранее. Полиция будет вести расследование, и таксиста, с которым я ехала, обязательно найдут. И мои коньки за унитазом тоже. И вот тогда, когда узнают, что машина была заказана за десять дней до поражения, а я исчезла из ледового дворца очень продуманно в течение считанных минут, случится настоящий шок. Все поймут, что я готовила самоубийство заранее, вне зависимости от результата соревнований. Это будут обсуждать. Будут строить версии. И ничего не поймут.

Разумеется, я не собираюсь оставлять никаких записок с объяснениями. Все на ваше усмотрение и воображение, дамы и господа. Надеюсь, обсуждать это вы будете долго. Когда я готовилась, меня внезапно остановила мысль о том, что именно сейчас, когда я согласна умереть, я могу внезапно выиграть эту чертову олимпиаду. И что мне тогда делать? Отменять свой план? Я решила, что не стоит. Допустим, я выиграю. Буду жить счастливо дальше в статусе олимпийской чемпионки. Но в какой-то момент Шутник решит опять перебросить меня на исходную позицию, и я опять начну все сначала. Нет уж, спасибо. Все-таки смерть – это шанс все закончить, наконец. Правда, и после нее я могу вернуться для повторения пройденного. Но я надеюсь, что этого не произойдет. Да и вообще, не попробую – не узнаю.

Моя смерть, если она будет окончательной, решит все проблемы. Во-первых, я избавлюсь от этой бесконечной карусели, в которую попала не пойми почему. Во-вторых, надолго останусь в памяти, гораздо дольше, чем если бы стала олимпийской чемпионкой. И в-третьих, лучшего наказания Этери за предательство придумать просто невозможно. Прощальной записки не будет. Люди будут знать, что я готовила самоубийство заранее. И никакие оправдания и объяснения Этери не спасут. Самоубийство перешибет всё. Люди склонны придумывать грязь даже там, где ее нет и быть не может, а тут такая возможность. Ни одни родители больше не рискнут отдать в группу Тутберидзе свою кровиночку. И ее конвейер остановится сам собой. Своей смертью я его остановлю. Этери просто не заслуживает считаться хорошим тренером после того, что сделала. Про справедливость и «равные возможности» я должна была услышать от нее в возрасте семи лет, а не восемнадцати. И воспринимать ее должна была только как тренера. Предателей надо учить.

Мне следовало только максимально эффектно все обставить. Я думала о том, когда совершить самоубийство, перед цветочной церемонией, или перед медальной. И решила, что исчезновение из ледового дворца, когда вокруг дикое количество журналистов, а счет времени идет на минуты, будет более впечатляющим. Да и на вторую ступень пьедестала залезать не хотелось. Надоело мне это. Способ самоубийства я даже не выбирала. Учитывая, какие небоскребы построили для олимпийской деревни, и как легко было выбраться на крышу, – ничего лучше мне и не надо. Выжить, упав с такой высоты, невозможно. И это замечательно. К сожалению, я не нашла в интернете статистики, как обычно приземляются люди, упавшие с большой высоты – лицом или спиной. А может, еще как-то. Но, поразмыслив, решила, что это особого значения не имеет. Если я упаду лицом и буду изуродована, значит, хоронить меня будут в закрытом гробу. А эта фраза «в закрытом гробу» сама по себе звучит и выглядит очень эффектно. Меня вполне устраивает. Если я упаду на спину, и лицо будет в порядке – тоже неплохо.

Я отказалась от мысли прыгать прямо в платье, в котором выступала – в этом была излишняя картинность и аналогии с Анной Карениной. Зачем мне это? Опять скажут, что выпендриваюсь. Поэтому я избавилась от соревновательного наряда, несмотря на то, что потеряла на этом несколько драгоценных минут. От прически и косметики избавилась по той же причине. Заодно и Найку наговняю. Пусть люди знают, что в их одежде только с крыши выбрасываться. Шучу… У меня нет ни страха, ни сомнений. Я абсолютно уверена в том, что делаю, и ни о чем не жалею. Только очень устала. Мой телефон по-прежнему беззвучно разрывается на кровати, где я его оставила. Всё, помешать мне уже не успеют…

Я сделала шаг и полетела…

***

Дамы и господа. Да-да, вы, которые меня травили и унижали за каждое мое слово и даже за то, что я просто влюбилась… Ну хотя бы моя смерть вас устроит, или вы опять будете недовольны?

В этот раз я наконец-то все сделала правильно. Шутник, я прошу, не возвращай меня сюда больше. Пожалуйста… Всем пока. Было весело, правда?