Текст книги "Эффект бабочки (СИ)"

Автор книги: День сурком

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Я помнила, что сообщение о переходе к Орсеру появилось в начале мая, а Ханю сказал свою гадость обо мне в начале июня. Значит, слухи о том, что я еду в Канаду ради него, росли как снежный ком в течение месяца, прежде чем дошли до ушей божества, и он спохватился, что их пора опровергать. Я должна была его опередить. Поэтому о том, что я ухожу к Орсеру, я сообщила на десять дней раньше, в конце апреля. И очень внимательно, каждый день, следила за развитием слухов о том, что у нас с Ханю романтические отношения. Я боялась пропустить нужный момент. В конце концов, я уже находилась в другой реальности, и здесь он мог спохватиться чуть раньше. В последнюю неделю мая я решила, что тянуть дальше не стоит. Я написала на своей странице в инстаграм те слова, которые помнила наизусть. Еще бы мне их не помнить, если после них меня втоптали в грязь, наплевав на то, что я живой человек. И все-таки кое-что добавила и изменила. Просто для того, чтобы это выглядело более естественно.

«После сообщения о моем переходе в группу канадского тренера Брайана Орсера в СМИ и соцсетях начали писать очень странные сообщения, к которым я не имею никакого отношения. Я была шокирована. Подумала, что все это про какую-то другую Женю Медведеву, из параллельного мира. С Юдзуру Ханю мы просто коллеги, и общались недостаточно даже для того, чтобы стать друзьями. Мы скорее приятели. И никаких иных отношений между нами нет и быть не может. Я настоятельно прошу не распространять странные слухи, и не компрометировать меня».

***

Заключая контракт с Брайаном, я особо оговорила запрет рассказывать что бы то ни было о нашей с ним работе, и обо мне тоже. Брайан очень удивился, но согласился, спросил только, как объяснять журналистам такое тотальное молчание. Я сказала, что он может честно рассказывать об этом пункте в нашем контракте и валить все на меня. И за любой информацией тоже всех отправлять ко мне. Трейси и Дэвида я о том же самом просто попросила. Ну и всех, кто в Крикете тренируется, тоже. Сказала, что если что-нибудь расскажут безобидное, ничего страшного, но лучше все-таки не надо. Ханю я об этом просить не стала. Он и сам болтать не будет. Он, кстати, смотрел на меня как-то странно и подозрительно. Вероятно, я успела со своим опровержением в последний момент и угадала слова, которые он сам собирался сказать. Получил, котик? Иди в угол и мурлыкай, вылизывая яйца. Если дотянешься, можно свои.

Постепенно мое молчание начало приносить плоды. Этери не могла рассказать о том, что я просила оставить Алину в юниорах, потому что я этого не говорила. Но она рассказала, что я не отвечала на звонки и смс, и не поблагодарила за совместную работу. А я не стала этого делать даже в виде официального сообщения, как в прошлый раз. Пошли все в задницу. Не за что мне их благодарить. Я молчала упорно, и наконец даже в самых тупых головах зародились подозрения, что происходит что-то ненормальное. Ко мне за комментариями обращались постоянно, особенно когда поняли, что Брайан ничего не скажет. Но я отвечала только одной фразой – «Мне нечего вам рассказать». Этери начали травить по-настоящему, строить самые странные и грязные предположения. Именно этого я и добивалась. Теперь мне нужно было только работать. Так, как я привыкла у Этери, и наплевав на прогрессивные методики Брайана. Все равно он занимался мной совсем немного, и я могла делать то, что считала нужным.

Но первый вариант событий оказался цепким как клещ. У меня ничего не получалось. Я не попала в финал Гран-При, заняла седьмое место на Чемпионате России. Этого я боялась больше всего. Я была рада, что Ханю травмировался, и благодаря этому Брайан поехал со мной в Россию. Но я очень надеялась, что займу хотя бы шестое место, тогда мне не придется участвовать в Кубке России, и меня не обвинят в том, что я заняла на Чемпионате Мира место Лизы. Мне оставалось только попытаться откататься без падений, чтобы моя победа над ней не выглядела такой натянутой. И эта малость у меня все-таки получилась. Меня не травили. Почти. А на чемпионате мира я неожиданно получила не бронзу, а серебро, обойдя Элизабет. Оставшись одна после всех церемоний, я смотрела на себя в зеркало и горько усмехалась. Столько усилий – и такой мизерный результат. Чуть-чуть лучше, на пару баллов. На тебе, Женечка, серебро, и ни в чем себе не отказывай…

***

Когда мне позвонили из Олимпийского Комитета, и предложили прийти, обсудить мое назначение послом России на Олимпиаде в Токио, я согласилась, хотя уже знала, что на предложение отвечу отказом. Мне было очень смешно смотреть на серьезных дяденек, которые считали, что оказывают мне большую честь и делают одолжение. Я сказала, что моя кандидатура совсем не лучшая. А потом мне захотелось поприкалываться.

– Не торопитесь вы на эту Олимпиаду. Ее все равно не будет, чего суетиться?

– Как это не будет?

– Вот так. Не будет и все.

– Женя, что за шутки дурацкие? Третья мировая война, что ли, начнется? Или опять цунами в Японии приключится?

– Про цунами мысль интересная, было бы неплохо. Нет, просто не будет в 2020 году никакой Олимпиады… Это я вам говорю…

– Ладно, Женя. Ты какая-то странная стала. Не хочешь быть послом – не надо. Но тут серьезные люди работают, а ты развлекаешься…

– Почему бы и нет? Спорт – это вообще развлечение, шоу-бизнес… Ладно, я пойду.

В начале сезона я сообщила, что травмировалась. Не хотелось летать до бортика, не хотелось возвращаться в Россию на этап гран-при, не хотелось ломать ботинок. С этими юниорками мне все равно не справиться. И не хотелось катать «Мемуары гейши», чтобы мне опять рассказывали, как я к японцам подлизываюсь. Прозвище «Ихтиандр» тоже слышать не хотелось. По сравнению с первым разом меня травили гораздо меньше. Но хейтеры у меня все равно были. Надоело. Буду сидеть в Канаде, пока не потребуют возвращаться. В конце концов, тренировки я оплачиваю сама, а без соревнований не будет и перелетов.

***

Когда началась пандемия, я была в Канаде. В Японию, под предлогом шоу «Сейлор Мун», конечно же, не поехала. Я собиралась сидеть в Канаде, ждать открытия катка и развлекаться, глядя, как Плющенко раздербанивает школу Тутберидзе, пользуясь ее отсутствием и жадностью, глупостью и нетерпением вчерашних юниорок. В Канаде меня и прихватили. За жабры. Как ихтиандра.

– Евгения Армановна, здравствуйте.

– Здравствуйте. Мы с вами незнакомы.

– Разумеется. Вот мое удостоверение.

– Что вы от меня хотите?

– Поговорить. Вот и кафе рядом. Пойдемте, кофе попьем.

– Я никуда с вами не пойду.

– Пойдете, Евгения Армановна, куда вы денетесь. С представителями серьезных организаций разговаривать приходится, даже если очень не хочется.

Этот невзрачный человек будет являться мне в ночных кошмарах. Серое невыразительное лицо, отвернешься и уже не вспомнишь, мертвые глаза. Никакой. И очень страшный. Он потребовал, «настоятельно попросил» объяснить ему, откуда я заранее знала, что Олимпиада в Токио будет отменена, что ее не будет. Я сказала, что это была шутка. Но он мне не поверил. Кто-то из присутствующих при разговоре рассказал все в подробностях и убедил их в том, что я совсем не шутила. Мне дали два дня на размышление. На самом деле, конечно, для того, чтобы я накрутила себя, запаниковала и смирилась. Влипла.

Я лежала, распластавшись на кровати, как лягушка под микроскопом, и таращилась в темноту. Господи, я опять вляпалась. Пошутила, развлеклась и попала в ситуацию, которую врагу не пожелаешь. Они не отстанут. И главное, все, что я делала, было бессмысленно. Я не смогла кардинально ничего изменить. Да, я выглядела более достойно, я уменьшила количество хейтеров до приемлемого, почти нейтрального уровня. Я смогла подпортить репутацию Этери и даже Ханю. Потому что мои слова немного намекали на его ориентацию. Но все это ерунда. Я пыталась сделать косметический ремонт в доме, который предназначен под снос. Зачем было повторять основную канву событий? И почему я не подумала об этом раньше? Я не могла победить на Олимпиаде. Мне нельзя было травмироваться. Все началось с моей травмы. Не хочу быть здесь, мне страшно. Отпустите меня, пожалуйста…

========== Глава 3 ==========

Какая тяжесть. Мне неудобно. Не повернуться, не лечь как хочется. Черт знает что. Я же опять не высплюсь из-за этого. Весь режим собьется. Чертова нога, как же не вовремя. Я очнулась в тот момент, когда таращилась в потолок и не могла заснуть. Только это был уже другой потолок.

***

Ну что ж, мне четко продемонстрировали, что без перелома обойтись не получится. Я очнулась 21 ноября 2017 года, через два дня после того, как мне исполнилось восемнадцать лет. И нога была уже в гипсе. Но я почему-то даже не расстроилась. Радость от того, что я больше не увижу серого человека с мертвыми глазами, оказалась сильнее. Мне дали еще одну попытку. Интересно, для чего? Я чувствовала, что становлюсь равнодушнее. Мне уже не так важна была победа на олимпийских играх. К тому же я чувствовала, что ее в любом случае не будет. Что же я должна изменить, в таком случае? Я пыталась осознать ситуацию. В ближайшее время мне предстояло ехать в Швейцарию, заступаться за нашу сборную. Я помнила, что этот мой шаг в конце концов тоже стал одним из поводов для травли. Значит, его нужно отменить. Но как? Все очень серьезно на самом деле. Мое выступление – это декорация, спектакль, оно ничего не решает. Но к этому спектаклю относятся очень серьезно, и если я откажусь, будут неприятности. Значит, нужны объективные причины. Я не стала врать и изворачиваться. Просто накануне вылета, морщась от отвращения и зажимая нос, слопала полкило просроченного творога. Организм отреагировал так, как надо. На меня обрушилось все сразу – рвота, понос и температура. Большие дяденьки поехали улаживать проблемы с помощью больших бабок, без цирка с моим участием.

Освободившееся время требовалось чем-то занять. Я вдруг подумала, что запас времени мне дали для того, чтобы я смогла позаботиться о своем будущем. Мне пришла в голову идея, которая поначалу казалась невыполнимой. Я изучала все материалы, относящиеся к интересующей меня теме, и не могла придумать, как обойти существующие законы. Но до меня все-таки дошло, что без еще одного человека мне не обойтись. И это должен быть человек, с которым я никак не связана. Чтобы никто даже не знал, что мы знакомы. Я долго думала, кто бы это мог быть. И вспомнила одну знакомую. Она живет в Петербурге. Познакомились случайно, через таких же случайных людей. Никто не знал, что мы как-то сразу понравились друг другу и тихонько обменялись телефонами. Она иногда приходила ко мне, когда была в Москве, и мы долго разговаривали. Она избалованная богатая папина дочка, и самое главное – с крайне гибкой моралью. Таким знакомством лучше не хвастаться. Я позвонила ей и пригласила в гости. Сказала, что есть очень интересный разговор. Прежде чем рассказать свою идею, я попросила ее выключить телефон и отдать его мне. Когда я объяснила ей, что собираюсь сделать, она ошалела.

– Жень, ты сумасшедшая.

– Почему это? Наоборот, я очень здравомыслящий человек. Ты же видишь, у меня нога в гипсе.

– Откуда ты знаешь, как все сложится?

– От верблюда. Знаю. Но я не могу ничего сделать сама. Требуется предъявить паспорт. И мама моя не может это сделать. И никто из родственников и друзей. Эти связи моментально вычисляются. А про тебя никто не знает.

– А как ты гарантируешь мою честность? Я ведь могу и не отдать тебе ничего. Даже ту сумму, что ты мне дашь, не говоря уж о выигрыше.

– Не считай меня идиоткой, дорогая. Я проиграю чемпионат Европы, и после этого ситуация станет максимально точной, чтобы все рассчитать. Мы посмотрим, какие ставки на победу Алины, посчитаем примерно, какой будет выигрыш, исходя из поставленной суммы, и на сумму выигрыша ты напишешь мне расписку, как будто я тебе эти деньги одолжила. Поняла? Хорошую такую расписку, у нотариуса заверенную.

– А мне это зачем?

– Затем, что ты можешь поставить и свои деньги тоже, и очень много выиграть. Поверь мне, это беспроигрышная лотерея.

– Но ты же можешь выиграть Олимпиаду. Откуда ты знаешь, как все будет?

– Какая разница? Я просто знаю и все. Я проиграю чемпионат Европы, а потом Олимпиаду.

– А если все-таки…?

– Я проиграю с разницей в 1,31 балла. Это будет в короткой программе. В произвольной у нас с Алиной будут одинаковые оценки.

– Ты с ума сошла.

– Нет. Если я почувствую, что могу выиграть, никто не помешает мне грохнуться с последнего прыжка. Не переживай. Это вполне контролируемый процесс. Соглашайся, солнышко, хорошая идея…

На чемпионате Европы мне вдруг снова захотелось поразвлечься. А заодно проверить одну идейку. В конце концов, это мой последний чемпионат Европы. Больше такая возможность не представится. На гала и банкете я попробовала держаться поближе к Хави, стрелять в него глазами и кокетничать. Помешать мне, к счастью, было некому. Честно говоря, такой реакции я совершенно не ожидала. Все-таки все привыкли, что Фернандес – рубаха-парень, добрейшей души человек, весь из себя замечательный. Так вот эта самая добрейшая душа смотрела на меня подозрительным и жестким взглядом человека, который не верит никому. Честно говоря, под его взглядом мне стало не по себе. Когда мы оказались рядом совсем одни, с его лица сползли остатки доброжелательности, и он прямо спросил, чего я добиваюсь. Я пожала плечами и просто отошла подальше. Значит, я была права в своих предположениях. Ханю дико ревнует своего Хаби, и настроил против меня, потому что считает опасной. Ну что ж, мне это льстит. Жаль, что Нэйтан налажал в короткой программе. Не видать бы тогда Ханю золота, а Фернандесу – даже пьедестала.

***

Проиграв в Корее в этот раз, я улыбалась совершенно искренне. Этери смотрела на меня с подозрением, и под ее взглядом я старалась сиять хоть немного поменьше. Но это было сложно. Теперь мне были не нужны никакие призовые, контракты и шоу. Разумеется, я не буду от них отказываться, но того, что я выиграла, хватит мне на долгие годы. Алиночка, зайка моя, спасибо, ты меня не подвела. В таком замечательном настроении мне не составило ни малейшего труда быть с ней милой и заботливой на обеих церемониях награждения и на показательных выступлениях. Да я ее расцеловать была готова от счастья. Ко мне снова вернулся вкус жизни. Все-таки плакать лучше в джипе, а не в маршрутке. Зато Ханю смотрел на меня зло и подозрительно. Видимо, Фернандес ему нажаловался на мое поведение на чемпионате Европы. Я с трудом удерживалась, чтобы не заржать, представляя себе этот эпичный разговор. «– Юзу, эта нехорошая Женя Медведева ко мне приставала на чемпионате Европы. – А я тебе говорил, что женщины коварны и очень опасны, любовь моя. – Да я с ними вроде раньше встречался, ничего опасного… – Так, кто из нас главный? Я сказал, опасны, значит, опасны. Держись от них подальше». Мне, правда, пришло в голову, что он может сделать так, чтобы меня не пригласили летом на шоу в Японию. Но потом поняла, что он не рискнет. Он там хоть и главная звезда, но ему все-таки придется объяснять организаторам, почему он хочет, чтобы не приглашали медалистку олимпийских игр.

Разговоры о том, что мой проигрыш несправедлив, все равно начались, вне зависимости от моего поведения. Но на любые вопросы о проигрыше я говорила, что обсуждать тут нечего. Все правильно и справедливо. Я была безупречна, и прозвище «человеческий гений» закрепилось за мной уже без малейшей иронии, на полном серьезе. Вспоминая, сколько я получила благодаря своему поражению, я счастливо улыбалась и затыкала своим счастливым видом всех желающих мне посочувствовать. Я была уверена, что моя сообщница не посмеет меня обмануть, и была права. Напуганная точным исполнением моего прогноза, она дожидалась моего возвращения из Кореи уже в Москве, приехала по первому звонку и привезла деньги, а я на ее глазах порезала в лапшу долговую расписку. Я знала, что она не посмеет никогда никому ничего рассказать. Мы ведь теперь соучастницы в преступлении. Как там это называется? Мошенничество в особо крупных размерах? Когда она выходила из моего дома, мне пришла в голову еще одна идея, и я ей позвонила. Абонент был недоступен. Я даже засмеялась от радости, что так точно угадала. Она избавилась от старого номера телефона, как только вышла в подъезд. Она меня боялась. Умница, оправдала мои ожидания. Не знаю, с чем это было связано, но я стала очень легко и точно предугадывать слова и поступки людей.

У меня почти не осталось ярких и страстных желаний, но проснулось жгучее любопытство к жизни и информации. Хотелось экспериментировать и узнавать тайны. Я решила поехать на чемпионат мира в Милан. Мне было до невозможности интересно, что из этого получится. Я получу золото? А Алина опять будет на пятом месте? Или даже на шестом? Или в моем присутствии откатает лучше? Будет вторая или первая? Мне было трудно. Очень. Этого чемпионата не было в первоначальной версии событий. Когда я прилетела в Милан, мне стало страшно и неуютно. Чтобы успокоиться, я все время напевала про себя «А в солнечной Италии большие гениталии». Я выиграла этот чемпионат. Алина стала пятой, потеснив Каролину Костнер. Какая все-таки большая инерция у основной линии реальности. Прости, Кэйтлин, не судьба тебе стать чемпионкой мира.

***

Я была уверена, что моя «вторая мама» совершенно не заинтересована во мне как в действующей спортсменке. Все эти смс из первой реальности с требованиями составить план дальнейшей работы – розовые сказочки для дураков. У нее подрастают новые звезды. Но это тоже требовалось проверить. Когда я пришла к Этери в конце апреля и сказала, что хочу обсудить новые программы, Этери замялась и явно была недовольна. Я щебетала о том, что собираюсь работать дальше, и участвовать в следующей олимпиаде, а сама очень внимательно следила за выражением ее лица. Я впервые видела ее по-настоящему смущенной. Она долго молча меня слушала, но все-таки не выдержала и сказала, что до следующей олимпиады далеко, здоровья у меня не прибавится, и вообще уходить лучше на пике карьеры. Что и следовало доказать. Я помолчала и сказала, что она права, и мне следует заняться подготовкой к карьере тренера. Я попросила замолвить за меня словечко перед начальством школы и устроить ассистентом в ее группу, чтобы мне можно было набраться опыта. Этери ничего не поняла и просияла, обрадовавшись, что я так легко с ней согласилась. Мы договорились, что я оформлюсь на работу после возвращения с Fantasy on Ice. После этого я официально объявила об окончании карьеры. Не стала тянуть кота за хвост, как Аделина. Это еще сильнее добавило мне популярности и восторженных отзывов.

Пока я была на шоу, мне пришла в голову еще одна идея, и начало работы я немного отложила. Вернувшись в Москву, я сначала пошла к стоматологу, чтобы выровнять улыбку, и к пластическому хирургу – поправить носик. Деньги у меня были, спешить некуда. Мне хотелось сделать хоть что-то для себя, а не для того шутника, который перебрасывал меня из реальности в реальность. Результат превзошел все ожидания. Пластинка на зубах – это, конечно, надолго, почти на год. Но носик получился просто изумительным. Мне так нравились изменения в моей внешности, что первые два месяца, работая под руководством Этери, я была по-настоящему счастлива. Но когда эйфория схлынула, поняла, что обманула сама себя. Мне было плохо рядом с ней, я все время помнила о том, что она меня предала. Сдала с потрохами федерации и собственным амбициям. И она все время была рядом. Я начала ее ненавидеть. А кого еще? Не себя же…

Скрывать это становилось все тяжелее и тяжелее. И я решила не насиловать себя. Я продолжала работать с малышней и наблюдала за Розановым. Я знала, какую роль он сыграет в разгроме школы Этери, и внутренне смеялась. Глейхенгауз, однако, совсем в людях не разбирается. Привел друга поработать. Я видела, что делает Сергей. Он старательно внедрял в головы малышей и их родителей свой образ как единственного тренера, которому они не безразличны. Создавал полное ощущение, что Этери, Дудаков и Глейхенгауз – небожители, которые обратят внимание на ребенка, только когда он начнет делать успехи, и не будут тратить время на тех, у кого будет даже временный спад. Не сказала бы, что это очень умная стратегия, но ведь подействовало. У меня не слишком хорошо получалось работать с детьми. Мне было вообще пофиг, и я не особенно старалась. На все замечания Этери, которая делала их, разумеется, наедине, я только соглашалась, усмехаясь, и смотрела на нее с ненавистью. Мне было очень интересно, сколько она выдержит в таком режиме. Она продержалась восемь месяцев, до конца сезона, и вызвала меня на разговор.

***

– Женя, нам нужно очень серьезно поговорить.

– Уверены?

– Что за тон? Да, уверена.

– Тогда выключите телефон и отложите подальше.

– Зачем?

– Если у нас будет серьезный разговор, я должна быть уверена, что вы его не записываете…

– Я и не собиралась этого делать, что за ерунда у тебя в голове…

– Или вы выключаете телефон, или никакого разговора не будет.

– Хорошо. Послушай, Женя, у тебя не получается работать с детьми. Да ты и не пытаешься ничего сделать, чтобы получалось. Я же вижу. И ты меня ненавидишь. Смотришь как на злейшего врага. Ты все-таки считаешь меня виноватой в том, что проиграла на Олимпиаде? Тогда зачем ты устроилась ко мне работать? Я не понимаю, чего ты добиваешься.

– Конечно, не понимаете, Этери Георгиевна. Потому что я вас умнее…

– Как ты со мной разговариваешь?

– Как заслужили…

– Я перед тобой ни в чем не виновата.

– Это вам так кажется.

– Все, Женя, я не собираюсь больше с тобой работать. Увольняйся.

– Не вы меня на работу принимали, не вам и увольнять. Захочу – уйду, не захочу – так и буду вам глаза мозолить. И ничего вы мне не сделаете.

– Хорошо, я согласна, я действительно тебя глупее, потому что я ничего понять не могу. Так объясни мне, глупой, что ты вытворяешь?

– Ладно, объясню. Я создаю себе репутацию «хорошей девочки». Я не обвиняла вас в своем проигрыше, и не давала другим это делать. Я была защитницей и чуть ли не лучшей подружкой Алины, которая меня обыграла. Я красиво закончила карьеру, выиграв чемпионат мира. И устроилась к вам работать, чтобы показать, что не держу зла и не считаю вас виноватой в своем поражении. И теперь могу делать вам гадости сколько угодно. Если вы скажете хоть что-то против меня, вам никто не поверит. И говном будут поливать вас, а не меня. Понятно?

– И что ты собираешься мне сделать?

– Ничего, Этери Георгиевна. Вы мне надоели. Я сама уйду, не бойтесь. Я вас уже видеть не могу. Вот съезжу на шоу в Японии и уволюсь. Я хотела вас уничтожить, но это сделают без меня. У вас Алина сейчас чемпионат мира выиграла, а в следующем году три талантливые девочки выйдут на взрослый уровень. Все ж так хорошо складывается, правда? Только вот вы уже сейчас всем надоели своими успехами. На-сто-е-бе-ни-ли. И вы не сможете всем трем девочкам обеспечить золото на всех соревнованиях. А они хотят золото. Саша Трусова упертая как баран и тупая в своем упорстве. А Алена – высокомерная завистливая жадная сучка. Они одна за другой уйдут к другому тренеру после первого взрослого сезона. Понятно?

– Им не к кому уходить. Они не могут не понимать, что результаты будут только у меня.

– К Плющенко они уйдут.

– Жень, ты совсем с ума сошла? Он вообще не тренер.

– Ну почему же не тренер? Школа есть, деньги за свои услуги дерет страшенные. Переманит себе спортсменов из сборной – и вот он уже и тренер. И Розанов к нему уйдет работать. Вы ему тоже уже надоели.

– Ты бредишь. Это полная ерунда.

– А в следующем сезоне очень многое, кажущееся бредом, станет реальностью. Всего хорошего, Этери Георгиевна, я буду с огромным удовольствием наблюдать, как вас топят. И попробуйте только про меня хоть слово плохое сказать, я вам такое устрою, что вас вообще посадят.

***

Этери боялась меня, я это видела. Она никак не могла совместить в голове ту Женю, которую знала, и совершенно чужую взрослую женщину, которая с пугающей уверенностью рисовала ей очень неприятные перспективы. Да и черт с ней. Она мне действительно надоела. Я высказала все, что хотела, и теперь свободна. Я уволилась сразу после разговора. Чего тянуть? После шоу у меня будет еще одно интересное занятие. На шоу выяснилась интересная вещь. Меня стало тошнить от Юдзуру Ханю. В прямом смысле слова. Мне становилось плохо, когда он случайно оказывался рядом, и я поспешно отъезжала подальше на льду или отходила, если это происходило в других местах. Я понимала, что мое поведение выглядит нарочито, боялась, что это заметят или даже снимут на видео, но ничего не могла с собой поделать. Если бы не спешила оказаться подальше, проблевалась бы прямо на месте. Странная реакция. Это не было связано с его ориентацией, я всегда была толерантной. Но именно этот человек, которого я когда-то любила, был мне ужасно противен. Наверное, это приятный бонус от того шутника, который заставляет меня раз за разом начинать все заново.

После шоу в Японии я решила поехать пожить в Испанию. Причем непосредственно в Мадрид. Объявила об этом в интервью, объяснив это необходимостью поправить пошатнувшийся иммунитет в сухом и жарком климате. Пусть этот японский городовой понервничает, думая, что я поехала его драгоценного Хаби отбивать. Хотя это сокровище даром никому не сдалось. А я пока по Европе попутешествую. Мне было здорово все лето и осень. Ближе к зиме я вернулась в Россию. Скоро объявят о начале пандемии, и лучше в это время находиться дома, наблюдать все, что будет происходить, из первого ряда партера. У меня все было замечательно, но стала побаливать голова. Я очень долго не обращала на это внимания, принимала таблетки, и все проходило. Но к весне головные боли стали ежедневными и очень сильными.

***

Врач смотрел на меня с огромным сочувствием. Чемпионка, хорошая девочка, совсем молодая. И огромная опухоль в голове. Я не могла поверить, что это произошло со мной. Врач сказал, что без операции не обойтись, и решение нужно принимать срочно. Я сказала, что мне нужно несколько дней, чтобы закончить важные дела, а потом спокойно лечиться. Соврала, конечно. Я не собиралась ложиться на операцию. Меня обреют наголо, раскроят черепушку, чтобы вынуть опухоль, затравят химией, и я все равно умру, лысая, истощенная, страшная. Зато с голливудской улыбкой и красивым носиком. Нет уж, извините, моя смерть не будет такой. Я сама все сделаю. Надо только найти возможность купить снотворное в достаточном количестве. Это была уже вторая попытка все исправить, и я опять все провалила. Я ведь знаю, почему это произошло. Я слишком долго находилась рядом с людьми, которых ненавижу, вместо того, чтобы сбежать от них как можно быстрее. Оказывается, первые два раза я спасала свою жизнь и здоровье. А в этот раз ошиблась почти сразу… Дорога «хорошей девочки» привела меня к смерти. А если бы у меня появилась еще одна возможность, что бы я сделала? Не знаю. Я устала, я больше не могу. Я готова на все, чтобы это больше не повторилось.

========== Глава 4 ==========

Я смотрю в окно. Мы только что заселились. Интересно, почему в этот раз я оказалась на третьем этаже? Это что-то означает? Третья попытка? Или шутник просто развлекается? За окном темно, и я отражаюсь в нем, как в зеркале. Жаль, что всё заново. Я уже привыкла к своему исправленному носику, а теперь он вернулся к заводским настройкам. Печалька. Узнав свой диагноз, я стояла, глядя в окно, у себя дома, и опять не заметила момент перехода. Оказывается, для этого даже не обязательно было лежать в постели, как во второй раз, и спать, как в первый. Забавно. Зато голова не болела…

***

План появился в моей голове в то время, когда я смотрела в окно. Но он был сложный. Для того, чтобы его выполнить, следовало очень многое предусмотреть и обдумать. Все детали должны быть эффектны и складываться в красивую картинку. Я смогу. Мне нужен запас времени, и мне его дали. Остальное я сделаю сама. Меня заселили в комнату с одной кроватью, без соседки. И ближе к входу в квартиру. Это было очень удачно и удобно. Мне это поможет выполнить свой план без лишних помех. Я начала готовиться сразу. Участвуя в командном соревновании, я старалась вести себя почти так же, как в первый раз, но при любой возможности исчезала из виду и обследовала ледовый дворец – все раздевалки, туалеты и закоулки. Я искала двери, ведущие из «закулисья» в пространство, где будут обычные зрители и болельщики. И я их нашла, даже несколько. Большинство были закрыты на ключ. Но были и те, которые закрывались просто на защелку, изнутри, как межкомнатные двери. Какие корейцы, однако, беззаботные люди. А если уборщица забудет закрыть? А кто-нибудь любопытный сунет сюда нос? Все складывалось просто замечательно. Я нашла в одном коридорчике туалет, в который люди заглядывали крайне редко, и внимательно осмотрела его. Подойдет…

Я позвонила в службу такси и заказала машину сильно заранее, за полторы недели. Меня не поняли. Сказали, что делать заказ так рано совершенно не обязательно, можно позвонить накануне, и машина обязательно будет. Но я настаивала на том, чтобы заказ приняли прямо сейчас. Это было важно. Заказ мне оформили. Я попросила, чтобы водитель знал английский язык, и предупредила, что, возможно, придется подождать, но я все оплачу. Хорошо, что соревнования расписаны по минутам. Так удобно все рассчитывать и строить планы… По вечерам перед сном я поднималась на лифте на последний этаж, шла на крышу и рассматривала окрестности с высоты птичьего полета. Мне было хорошо и спокойно. Бабочки на такую высоту не залетают. Тем более в феврале…

***

Наступил день, которого я так ждала. В моих вещах уместился небольшой рюкзачок с самым необходимым. Я прошла в тот туалет, который наметила себе, и спрятала его за унитазом. Надеюсь, никто не найдет. Я опять проиграла и старалась выглядеть в меру расстроенной. Пока журналисты брали интервью у всех подряд, а на льду готовились к цветочной церемонии, я шепнула Этери, что мне приспичило в туалет, причем по большому. И попросила ее отвлечь от меня всех и дать мне отойти. Сказала, что до конца церемонии просто не дотерплю. Этери посмотрела на меня очень удивленно. Перед соревнованиями мы знаем, что делать, чтобы никакая нужда, ни малая, ни большая, не отвлекала нас от главного. Но она ничего не заподозрила. Все-таки человеческий организм – штука непредсказуемая. Мало ли, от расстройства у меня медвежья болезнь приключилась.