Текст книги "Комбинации реалий (СИ)"
Автор книги: Demon_
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
– Метлы, идиот, – Джинни смерила Малфоя взглядом, полным презрения.
– Тебе не хватает метлы, Уизли? – усмехнулся Малфой. – Длинной… меж твоих ног… что так приятно вибрирует во время полета, когда потоки воздуха…
– Гермиона, я сейчас его трахну чем-нибудь тяжелым! – разъярилась Джинни.
– Тебе лишь бы трахнуть, – сокрушенно посетовал Драко. – И никакой романтики…
– Джинни, Малфой, – вздохнула Гермиона, многозначительно посмотрев на этих двоих. – Может, вы потом…
– Знаешь что, Драко Малфой, тебе действительно нужно сегодня к кому-нибудь наведаться. Например, к Мак-Гонагалл. И лезть ни в какое окно не нужно будет. Как говорится, и овцы целы, и волки сыты!
– О, это ты сейчас себя так завуалировано овцой назвала?
– Так вот, – сглотнула Гермиона свой предыдущий вздох. – Может, вы для начала…
– А чего это ты так к овцам привязался? Зоофил в тебе не дремлет? А может, ты еще и с растениями совокупляешься? Где кактус Невилла, а, хуи… хорек?
– С растениями? Это ты сейчас себя бревном назвала или овощем, я не понял?
– ЗНАЧИТ ТАК, БЛЯДЬ, – не выдержала Грейнджер. – ПОЗАТЫКАЛИСЬ НАХЕР, ПОКА Я ОБОИХ В БРЕВНА НЕ ПРЕВРАТИЛА!
– А зачем ее-то превращать? – хмыкнул Драко. Джинни отправилась искать предмет потяжелее.
– МАЛФОЙ. ЗАТКНИСЬ.
– Ладно, ладно, молчу, – Драко вдруг понял, что в комнате кроме него и двух злых девушек, собственно, ни Гарри, ни какого-никакого Избранного – никого нет. А значит, отбиваться ему придется самостоятельно. В условиях совершенных знаний противных заклинаний Гермионы и тяжелого стула в руке Джинни отбиваться будет немного грустно.
– Джинни, а ты – убери стул. И, нет – не в его голову, – Гермиона серьезно посмотрела на девушку, и та буквально съежилась под ее взглядом. – Драко, Джинни, я понимаю – точнее, не понимаю – но понимаю, что в вашей жизни что-то сложилось не так. Но, мне кажется, нужно вернуться к делу. Драко, ты можешь подробнее рассказать, что ты знаешь о наружной защите кабинета директора?
– Гермиона, а не ты ли хвасталась все время, что читала «Историю Хогвартса»? Там, между прочим, об этом написано, – Малфой посмотрел на девушку, заставив ее покраснеть.
– Я… я… Мне срочно нужно в библиотеку!
– Стоять, – Драко удержал Гермиону за рукав мантии. – Если в общем: окно, на котором, как уже упоминалось, висит простенький, но противный, поглощающий магию щит – собственно, потому нам и нужна грубая физическая сила – закрывает своим телом живой сгусток магии – элементаль. По правде сказать, я не знаю, на какой магии построены его атаки, и именно поэтому отвлекать его будет Джинни.
– Слабую девушку подставляешь под удар? – с презрением вопросила Уизли. – Чего еще ожидать от слизеринца? О да, на окне сидит неизвестно что и неизвестно как атакует, давайте пошлем на него Уизли, их все равно много, погибнет – так не жалко! Малфой, ты мудак, ты знаешь?
– Знаю, – коротко ответил Малфой. – Уизли, если ты готова падать с огромной высоты с зажатым обломком метлы меж дрожащих ног – давай поменяемся, я не против. Только когда ты разобьешься – учти, виноват в этом буду не я.
– В смысле – падать? – расширила глаза девушка. Гермиона, переваривавшая информацию до этого, тоже встрепенулась:
– Так-так, Драко, поясни-ка нам!
– А вы думали, что пробить магический щит я смогу как нехуй делать, ногой пнул – развалился? Только таран спасет ситуацию, – Малфой нахмурился. – И если я что-то рассчитаю неверно… то в окно немного не впишусь. Слушай, Гермиона, а Поттер случайно не оставил тут свою метлу?
– Так, хватит, – Джинни решительно направилась к двери. – Я выясню, где сейчас Мак-Гонагалл, и мы попадем к Омуту Памяти без этих самоубийственных решений.
– Уизли, ты решила спасти меня от верной гибели? Как это мило, – усмехнулся Малфой. Джинни покраснела.
– Думаю, Мак-Гонагалл все равно узнает все, рано или поздно, так что потом мучиться, прятать твой труп нам незачем. Ведь есть же шанс, что она не откажет, поможет! Ну есть же! – девушка жалобно посмотрела на Гермиону, ища поддержки и, к своему удивлению, не находя ее.
– Джинни, не надо, – Грейнджер встала между дверью и Уизли. – Она не должна узнать. По крайней мере, не сейчас. У нас… у вас все получится. Вы проникнете в кабинет…
– Проникну, – уточнил Драко. – Передай воспоминание, пожалуйста.
– …Драко посмотрит воспоминание…
– А еще я могу утащить Омут Памяти с собой. Но возвращать его туда будет Уизли.
– …и мы узнаем, что в нем.
– Гермиона, у тебя голос странно дрожит, – заметил Драко. – И руки. Ты опять брала мои пакетики?
– Я думала, там чай!
– Ладно, хрен с вами. Полетели! – Джинни вернулась к дивану и плюхнулась на него, глядя на Гермиону, затем на Драко. – Но метлы то все-таки где?
– Так хочешь увидеть мою метлу, а, Джинни? – подмигнул Драко. Уизли потянулась за вышеупомянутым предметом мебели.
– Малфой, ты вообще успокоишься сегодня? – вздохнула Гермиона.
– Нет, – улыбнулся слизеринец самой обворожительной своей улыбкой, уклоняясь от летающего стула. – Акцио, метла!
Осень – а воздух был зимним, морозным, сковывающим движения. Выдыхая пар, у одной из башен Хогвартса зависли на метлах двое – Джинни и Драко.
– Уизли, ты все поняла?
– Никаких «Драко, любимый, не умирай!» не будет, уж я тебе обещаю, – ответила Джинни, мелко дрожа. – Уведу эту тварь на край леса… А она точно потеряет свою силу?
– Точно? Надо было спрашивать это до того, как мы взлетели, Джинни, – Малфой посмотрел вдаль, на башню, одно из окон которой являлось их целью. – Вперед?
– Ага, – Джинни тронулась с места. Малфой полетел следом за ней, держась в стороне, чтобы не попасться на глаза – или что у него там вместо глаз? – элементалю. Было немного боязно, но Драко надеялся, что угол, под которым он впилит свое бренное тело в щит, рассчитан им верно и оттого он пройдет прямо в окно директора без лишних повреждений. А там… Омут. Взять его с собой – или посмотреть воспоминание на месте, Малфой еще не решил.
К слову, если в кабинете вдруг – вопреки информации Пивза о поющих кошках на крыше – окажется Минерва, все пойдет совсем не так, как ожидается. Но попытаться то надо. В конце концов, слишком странное творится вокруг. И чем больше странностей происходило, тем больше хотел разобраться во всем Драко.
Правда, еще больше он хотел увидеть своего друга. Знаете, если бы ему тогда, в магазине мадам Малкин шесть лет назад сказали, что он и тот очкастый пацан станут лучшими друзьями, он бы нассал тому на лицо. Но многое изменилось. Сейчас они с Гарри были почти как Фред и Джордж. Ну, за исключением одного – они двое, в отличие от близнецов, вроде как, внешне были не так похожи, и этих отвратительно-рыжих волос не имели.
– Ну, ничего, Поттер, мы с тобой еще выпьем по кружечке огневиски, – прошептал Драко. – А пока, – за дело.
Когда слизеринец был уже практически на расстоянии удара, в пятнадцати метрах от него вдруг резко взмыла вверх Джинни Уизли. Сделав в воздухе пару пируэтов, она направилась в сторону Запретного Леса – стараясь лететь так быстро, как позволял это делать старый «Чистомет». За девушкой немедленно помчалось нечто…
…и это полупрозрачное, огромное тело, переливающееся на бледном утреннем свету, Малфою почему-то не понравилось.
Совсем не понравилось.
Элементали выглядят не так. Элементали, как минимум, в три раза меньше. А это значит…
Холодная бутылочка в кармане напомнила о себе. Драко посмотрел на окно, прикрытое щитом, на стремительно удаляющуюся Джинни. На окно. На Джинни. На окно.
Представил, как тварь, что гонится за Уизли, ломает ей позвоночник.
И помчался следом за Джинни на всей возможной скорости метлы.
«Нимбус-2000» – он такой, он быстрее «Чистомета».
Но быстрее ли огромной твари?
Когда Джинни поняла, что что-то пошло не по плану?
Когда под ней с треском хрустнула метла. Когда прутья хвоста осыпались вниз. Когда она полетела вниз, к острым верхушкам деревьев Запретного Леса.
От испуга она даже забыла выхватить палочку, чтобы смягчить падение. В голове бешено вертелась карусель мыслей, воспоминаний, желаний. Напал страх. Тот самый страх, которого в свое время не чувствовал накачанный успокоительным Невилл, идущий в последний бой.
Умирать не хотелось.
Вдруг что-то резко дернуло ее за ноги – девушка почувствовала резкую боль в коленях, но, кажется, «что-то» ничего ей пока не сломало. Почти одновременно с этим она услышала далекий крик.
– Джинни! Пригнись!
«И куда я пригнусь?», – подумала девушка. Но попыталась хоть как-то сгруппироваться. Тому, кто ее держал, эти телодвижения не понравились, и он потащил ее в свою пасть. Осознав, кто тут беззащитная и слабая девушка, Джинни закричала.
– Драко!
– Джинни!!! Протего! – Малфой, превышая скорость, мчался на помощь. – Депульсо! Депримо! Ступефай! Риктусемпра! Инкарцеро! Экспульсо! – выкрикивал он заклинания – все, что пришли на ум. Ни одно из них не достигло цели.
Тварь почти съела девушку.
Джинни готовилась умереть.
– Авада Кедавра!!!
Тварь пошатнулась… и ослабила хватку. Драко воспользовался этим. Подлетев к девушке, успевшей почти потерять сознание, он выхватил ее из лап монстра. Тот уже падал мертвым грузом на землю, когда метла, несущая двоих, взмыла высоко в воздух. Пролетев несколько сотен метров, Драко снизился и практически рухнул у озера, стараясь удержать Джинни.
Некоторое время они просидели молча.
– Драко… – наконец, слабо произнесла девушка. Малфой обеспокоенно посмотрел на Уизли.
– Все в порядке? – его голос дрожал.
– Да… – девушка чихнула. – Драко… ты спас меня.
– Извини, я случайно, – Малфой бегло осмотрел тело девушки. Видимых повреждений не было, внутренних, как он надеялся, тоже. – Ты можешь идти?
– Могу. Но я… Драко…
Секундное промедление. Затем девушка приподнялась, и Малфой почувствовал, как она коснулась его губ своими.
По телу разлилось приятное тепло. Это было неожиданно – и неожиданно прекрасно.
– Джинни?
– Спасибо тебе, Драко, – тихо произнесла Уизли. – Пойдем?
Вместо ответа Драко впился в ее губы, не желая останавливать тот процесс, что она начала.
====== 14. Немного о жизни Артура Уизли и смерти Минервы Макгонагалл ======
Послышался тихий стон и Рон, до этого дремавший под монотонное бормотание тихо сходящей с ума Лаванды, проснулся, непонимающе осматриваясь вокруг.
– Гарри? – зачем-то спросил Уизли, почувствовав чью-то голову у себя на плече.
– Заткнись, долбаный рыжий гей, – протянула Лаванда, тяжело вздохнув. – Вот чего тебе не спится?
– Мне показалось... мне показалось, что я слышал какой-то звук. Люмос, – произнес Рон, доставая палочку. Пряча палочку. Доставая волшебную.
Огонек осветил мрачное пространство вокруг.
– Думаешь, это ОН вернулся? – Лаванда ощутимо задрожала, хватая Рона за руку. Уизли же, не обращая внимания на напуганную девушку, чуть подался вперед. Огонек на конце палочки выхватил из темноты бледное лицо Флитвика.
– Нет, – Рон покачал головой. – Это профессор очнулся.
Как бы в доказательство его слов, Филеус распахнул глаза.
– Пить... – просипел профессор. Рон, вспомнив, что так и не сходил в туалет, уже было начал расстегивать ширинку, когда Лаванда, в ужасе расширив глаза, ударила его по рукам.
– Ну, спасибо, что только по рукам! – обиженно воскликнул Уизли. – Ты чего? Он же просит пить!
– Тогда надо использовать Агуаменти, а не ссать профессору в рот! – возмущенно закричала Лаванда. – Совсем поехавший?!
– Да тут же все равно темно, – буркнул Рон, отодвигаясь. Девушка подошла к профессору и опустилась перед ним на колени.
– Сейчас, профессор, я дам вам...
– И давно ты даешь профессорам, Лаванда? Боишься Ж.А.Б.А. завалить? – поинтересовался обиженный, сидящий у стеночки Рон.
– Заткнись! Агуаменти, – начала вливать в рот Филеусу воду Лаванда. Филеус стал глотать ее, причмокивая губами. – Рон, как ты вообще можешь так говорить обо мне? – на этом месте Лаванда вспомнила свое жизненное кредо и крупные слезинки появились на ее щеках. Поток воды из палочки резко и многократно усилился, и Флитвик, под звуки плачущей девушки, начал булькать и барахтаться, захлебываясь.
– Эй! – Рон оттолкнул Лаванду и та, упав и поддавшись чувствам, зарыдала, царапая каменный пол. Рон опустился перед Флитвиком на колени.
– С вами все в порядке, профессор?
Филеус не ответил.
– Дура, ты что, решила утопить его?
– Ты вообще хотел нассать ему в рот! – сквозь слезы прокричала девушка, с яростью смотря на Уизли.
– Конечно, твое поведение намного гуманнее! А так мы хотя бы мне помогли!
– Уизли? Браун? – очнувшийся Флитвик поморщился от головной боли и громких криков учеников. – Вы чего разорались?
– Профессор! – воскликнула Лаванда, мгновенно успокаиваясь. – Как Вы себя чувствуете?
– Такое ощущение, словно меня оприходовали несколько дементоров, – Филеус хмыкнул и, скривившись, сел. – А нет! Ведь я могу сидеть. Кстати… а где сидим? – непринужденно поинтересовался маленький профессор.
– В ЕГО ЛОГОВЕ, ПРОФЕССОР, – утирая слезы, округлив глаза, страшно зашептала Лаванда. – ОН ПОХИТИЛ НАС, ЧТОБЫ... ЧТОБЫ...
– Лаванда, у тебя капс заел, – заметил Рон. – Ох уж эти ебаные клавиатуры…
– Рон, я же просила тебя заткнуться!
– А я просил тебя отдаться мне в ту ночь, а что ты сказала в ответ?
– Я хочу чистой и светлой любви, Рональд, а не этой грязной гадости!
– А я хочу Поттера, связанного в лучших традициях пятидесяти оттенков и прикованного цепями к кровати!
– Вот и трахай своего Поттера! И... И в рот ему нассы! Чтобы он пить не хотел!
– Вот и нассу! – Рон сплюнул и развернулся, отмерил пять шагов и сел у противоположной стены. Профессор в ахуе наблюдал всю эту картину.
– И когда будешь сосать за баллы по Заклинаниям, попроси меня отвернуться, а то я тут все заблюю! – крикнул со своего нового места Рон. Девушка опять зарыдала. А что ей еще оставалось?
– Ребята? – Филеус после минутной тишины и тихих всхлипываний Браун, все же решился подать голос. – Давайте вы сначала объясните мне, что происходит, а потом уже будете молчать, хорошо? – профессор, кашлянув, заметил: – Про Поттера можете не рассказывать. Тут я уже все понял.
– Все дело в том, профессор, что нас всех похитили, – вздохнул Рон, на самом деле, жалея о своем поведении. Что это на него нашло? – Честно говоря, кто это и зачем все это делается – мы не знаем. Мы даже и не видели похитителя толком. Он скрывается в темноте...
– У него такие же рыжие волосы, как и у этого придурка, – вздохнула Лаванда, бросив злой взгляд в сторону Уизли. – Жаль, я тогда тебя не задушила...
– Мисс Браун! – Флитвик досадливо поморщился, словно почувствовав зубную боль. – Я же просил…
– Простите, профессор, – девушка потупила взгляд в пол, не решаясь больше разговаривать. Флитвик тяжело вздохнул.
– Рыжие волосы, значит… Мерлин меня подери, если это тот, о ком я думаю, – профессор перевел взгляд на Уизли. – Отец никогда не рассказывал тебе о заброшенном Храме?
– Я... я не помню, – парень нахмурился, с удивлением посмотрев на профессора. – А почему Вы спрашиваете?
– Кажется, я знаю, кто нас похитил, – Филеус задумчиво подергал себя за правый ус. – И, в связи с этим, у нас огромные проблемы. Если я, конечно, не ошибаюсь, – профессор говорил так же размеренно, будто бы читал лекцию по Заклинаниям. – А я, как известно…
– Огромные проблемы? Но не такие огромные, как мой член! – перебил Флитвика Рон, словив на себе два взгляда – недоуменный и полный ненависти. – То есть, я хотел сказать, профессор, а откуда мой чле… мой отец может что-то знать?
– Это длинная история, мистер Уизли.
– Но не такая длинная, как... – продолжения не последовало, так как Лаванда кинула в Рона Силенцио. Уизли возмущенно замахал руками, Лаванда лишь мило улыбнулась в ответ.
– В свое время, – начал рассказ Филеус, – произошло одно очень непредвиденное обстоятельство, которое могло повлечь за собой очень большие проблемы…
Это был выпускной год обучения для Вашего отца, Уизли. Знаете, он был довольно непослушным учеником – и всегда приносил одни лишь проблемы. Многие преподаватели жаловались на него. Говорили об исключении из школы, о ненормальном поведении для человека, стоявшего на пороге новой жизни. Он едва ли не довел до сердечного приступа профессора Мак-Гонагалл своими рассказами о том, как летом топил котят! А чего только стоит его выходка с несчастным гоблином из Гринготтса? Бедняга до сих пор – до сих пор! – находится на лечении в Святом Мунго. Всем досаждал Артур – и боялись его, и даже ненавидели. Единственной, кто восторгался выходками Уизли, была Молли Пруэтт, его будущая жена и Ваша мать, Рональд…
Но не будем отвлекаться от темы. Так вот, я уже сказал, что любил Артур вытворить что-то эдакое. И никто ведь и подумать не мог, что своим непослушанием он спасет всех нас от того ужасного создания, которое только может породить наш мир…
Однажды ночью, мистер Уизли на спор отправился в Запретный Лес.
В Запретном лесу было темно – и похуй. Артур Уизли, насвистывая, неспешно шагал по дорожке, слушая, как слева в кустах ебутся кентавры, а справа поедают его бывшую акромантулы. Жизнь была прекрасна…
…ровно до того момента, как мужчина услышал странный звук, похожий то ли на вой дромарога, которому в задницу запихнули волшебную палочку, то ли на еще что-то более отвратительное, заставляющее непроизвольно кривиться и сжимать руки в кулаки. Артур, тяжело вздохнув, свернул с пути и отправился к источнику звука, надеясь умерить любопытство. Ну, и оторвать язык горластому, если у того таковой имеется, конечно.
Спустя три минуты беспрестанного продирания сквозь колючие заросли, в попытках не потерять единственные трусы, подобно Фрэнку Лонгботтому, Артур вышел на полянку, залитую лунным светом и кровью. Первой мыслью Артура было «Хули тут так светло?», вторая мысль оказалась прервана картиной, ярко контрастирующей с окружающей обстановкой из древесных корней-тентаклей.
– Женщина, зачем вы ебете статую? – озвучил Артур свое удивление.
Но никто не ответил ему.
Более того, Уизли даже не заметили – казалось, что ничего вокруг для находящихся здесь не существует. Та странная женщина, все еще прыгающая на каменном изваянии, продолжала голосить; кровь, бордовым пластом покрывающая землю, противно липла к ботинкам, а вязкая, нагнетающая атмосфера окончательно сменила настроение Артура от положительного к резко отрицательному.
Почему-то стало страшно.
Зябко поежившись, мужчина зажмурился и попытался внушить себе, что все происходящее здесь – бредни больного подсознания, но...
– Воскресни, Повелитель! Воскресни!
...не получалось. А вот голос у этой странной женщины действительно был отвратительным.
Артур стоял немного в ахуе. Член в его кармане стоял немного в ахуе. Деревья вокруг стояли немного в ахуе. Кентавры в кустах стояли немного в ахуе. Луна в небе… ну вы поняли.
«Наверное, сейчас больше всего в ахуе этот ее Повелитель», – подумал Артур, прежде чем развернуться и попытаться отсюда свалить.
Попытаться – потому что на границе кустов Уизли вдруг столкнулся с неожиданной компанией.
– Пацаны, я отвечаю, она тут! – полушепотом пищал Флитвик. Дамблдор негромко усмехнулся, Минерва поджала губы, строго глядя на коллегу:
– Профессор, где вы понабрались таких слов? И, к слову, я – не «пацан», а няшная котейка!
– Минерва, успокойтесь, – Дамблдор сломал Мак-Гонагалл шею, и та тихо опустилась на пожухлую листву. – Пойдемте, Филеус. Я думаю, она придет в себя аккурат к началу операции.
Артур наблюдал эту картину, стоя в двух метрах от профессоров. В голове его возникла единственно, на его взгляд, верная картина происходящего.
Сейчас все эти люди будут трахать женщину, которая трахает статую.
Но, к удивлению Артура, профессора не выглядели особо возбужденными: Дамблдор хмурил брови, оценивая уровень опасности, Флитвик думал о чем-то своем, пустым взглядом смотря на статую… Неожиданно Филеус отчеканил:
– Пора, профессор!
И Дамблдор кивнул, пнул ногой Минерву, из-за чего та застонала, но глаза открыла.
– Профессор, хватит имитировать!
– Я не... – запротестовала было женщина, но, завидев приподнятую бровь собеседника, лишь вздохнула.
– Я-то знаю, когда вы имитируете, а когда нет! Идемте, Минерва, иначе мы можем опоздать.
Тем временем, женщина на полянке слезла со статуи и направилась к маленькому, неприметному зданию, больше похожему на груду камней.
Артур нахмурился.
Внутри отчего-то все тревожно сжалось, напряглось в жесткий ком... и, по-хорошему, уйти бы ему отсюда, но…
…чертово любопытство, чтоб его!
– Друэлла! – голос Дамблдора был похож на раскат грома. – Друэлла Блэк, я требую, чтобы Вы остановились.
На мгновение женщина, направляющаяся к зданию, действительно остановилась. Ее спина была похожа на натянутую струну – неестественно напряженную и словно бы отражающую внутренний дискомфорт хозяйки.
Не оборачиваясь, незнакомка произнесла:
– Уходите. Он не позволит вам мешать мне. Уходите.
– Друэлла, если вы думаете, что он оградит вас – вы ошибаетесь! Он убьет ваше тело, как убил и других до этого! Ваша душа будет принадлежать ему! А затем... затем он посеет хаос во всем мире и никто не сможет его остановить! – это Минерва, не до конца понимающая суть операции, попыталась вразумить женщину. Женщина обернулась, мрачно ухмыляясь.
– А вы думаете, я сюда пришла с ним чай пить, Минерва? Я готова отдать ему все!
– Я боюсь, Друэлла, что... – Дамблдор попытался что-то добавить, но женщина его не слушала.
– Я! Я убила тех девочек с Пуффендуя! Это их кровь заливает алтарь! Ради Повелителя! Любое его пожелание! – женщина спиной продвигалась к зданию, размахивая руками. Флитвик дернулся ей наперерез, но тут она выхватила палочку.
– Круцио! – она захохотала, когда Флитвик упал на землю, корчась в муках. – Повелитель, я уже рядом!
– Дура конченая, – Филеус захныкал, выворачиваясь в неестественных позах и с силой закусывая губу. Время от времени мужчина шептал что-то нечленораздельное, хватал ртом воздух, словно выкинутая на берег рыба, и сжимал в руках клок травы, обильно политый кровью.
Артура затошнило от осознания того, что сейчас он стоит в алой луже крови девушки, с которой он, возможно, еще вчера общался. Это было не хорошо. Это было мерзко, отвратительно, и страшно. Безумно. Страшно.
Тем временем, Дамблдор не унимался: широким шагом он направился к женщине, словно не опасаясь того, что с ним поступят так же, как и с предыдущим храбрецом. Приблизившись к отчего-то замершей барышне, профессор негромко, но достаточно для того, чтобы Артур услышал, проговорил:
– И что же будет дальше, Друэлла? Когда он убьет их, что будет дальше?..
Плечи Блэк поникли, и она дрожащим голосом произнесла:
– Меня не волнует это, профессор. И Вас тоже – не должно.
Артур вдруг понял, что сейчас будет. Понял подсознательно, инстинктивно. Ноги его сами рванули вперед. Под ботинками чавкала кровь, в голове эхом отдавался внезапный, но ожидаемый крик Друэллы.
– Авада...
Прыгнув, Уизли оттолкнул Дамблдора в сторону. Зеленая молния ударила в землю, оставляя черное пятно.
– Мальчишка! – зашипела Друэлла, вновь занося палочку. Где-то вдалеке, то ли охнула, то ли вновь застонала Минерва. – Ты умрешь! Авада...
И тут из здания послышался ужасающий и оглушающий грохот. Друэлла с ужасом обернулась, мгновенно забыв об Артуре, не понимая, что происходит...
А затем пришло осознание.
– НЕТ!!! – заорала она, бросаясь ко входу, который стремительно закрывался. – Повелитель! Не оставляйте меня!
Когда Блэк была уже почти у здания, дверь с силой захлопнулась перед ней.
Женщина, скуля, царапала ногтями каменную дверь, что-то шептала себе под нос... но шанс ее был утерян.
Артур помешал ей сотворить то, к чему она готовилась не один год.
Повелитель не давал второго шанса.
Никогда.
– Ахуеть, – все, что смог сказать Рон – благо, что действие Силенцио за время рассказа уже успело пройти. Лаванда вообще потеряла дар речи. – А это здание…
– Заброшенный Храм Первейших магов, мистер Уизли, – кивнул Флитвик. – И… вы уже поняли, к чему я клоню?
– Кто-то освободил этого… Повелителя? – робко вопросила Лаванда. – Исполнил волю Друэллы?
– И мы сейчас внутри Храма, профессор? – потрясенный Рон почти шептал. – Внутри логова ужаснейшего существа в мире? А оно гуляет на свободе?
– Именно так, ребята, – Флитвик был доволен догадливостью учеников. – Мы тут, а Он – там. Голову бы оторвать тому, кто его высвободил… – Филеус тяжко вздохнул. – Ведь знаете, что самое страшное?
Рон и Лаванда побледнели, глядя в серьезные глаза профессора. Флитвик вдруг стал сам на себя не похож.
– Остановить Его никто из ныне живущих не сможет. А мертвецам до нас дела, увы, нет. Нам пиздец, ребятки.
– Мяу! – яростно заорала кошка, вбегая в гостиную. Обеспокоенная Гермиона, ожидавшая своих друзей, вздрогнула, узнав в животном декана Гриффиндора.
– Мисс Грейнджер! – обратилась кошка в человека. Минерва выглядела так, будто забеременела от Живоглота. – Вы – вы, как староста! – объясните мне, КАКОГО МЕРЛИНА СЕЙЧАС ТВОРИЛОСЬ СНАРУЖИ?!
– О чем вы? – Гермиона поняла, что ее друзья спалились и стала придумывать, куда спрятать тело директрисы. – И причем тут мой статус старосты?
– При том, что это ученица Гриффиндора! Ваша подруга, между прочим! Сейчас! Над территорией замка! Вместе с Драко Малфоем! Устроила! Пиздец!
– Профессор, – вкрадчиво заговорила Гермиона, – успокойтесь. Хотите чайку?
– Сама еби свою чайку, зоофилка!
– Профессор...
– Что им понадобилось от кабинета Дамблдора?! Говорите, Грейнджер! – женщина вцепилась в Гермиону. Той стало совсем не по себе.
– Может быть, вашего кабинета, профессор? Вы же...
– Он никогда не станет моим, пока жив Альбус!!! – взвизгнула Минерва. – И после смерти его моим не станет! Старик сделал что-то ужасающее со своим кабинетом. Что-то жуткое! Пожирающее душу! Я не могу находиться там! И... и учеников туда не допущу!
– Чего? – Гермиона не ожидала такого ответа от Мак-Гонагалл. – Профессор, вы...
Минерва посмотрела на Грейнджер, вдруг тяжело вздыхая.
– Я так устала, мисс Грейнджер. Так устала... Дамблдор выбрал не того человека на пост директора школы. Нужно было просить профессора Снейпа.
Последние слова Минерва уже шептала, опускаясь на пол. Гермиона даже не успела ничего понять...
...когда сердце Мак-Гонагалл вдруг остановилось.
Драко шел и, наверное, впервые не знал, что сказать. Впрочем, ничего он говорить и не хотел – внутри было странно спокойно, тепло и уютно. Такой эффект давал лишь изредка какой-нибудь новый чудодейственный порошочек, но ведь сейчас, сейчас он ничего не пробовал, даже не нюхал...
Джинни тоже не совсем понимала, почему так предательски дрожат пальцы – первое время девушка убеждала себя, что это все сказались страх и волнение, но сейчас-то она понимала, что дело не только в этом. Вернее, вообще не в этом.
– Драко? – стараясь не выдавать смутного волнения, девушка надеялась, что предательский румянец был не совсем заметен внимательному слизеринскому взгляду.
– Да? – как можно небрежнее протянул Малфой, стараясь особо не концентрироваться на этих странных чувствах. Может, это все еще волнение сказывается, ну.
– Ты, это... ну...
– Джинни, все хорошо. Ты всегда можешь сделать вид, что ничего не произошло, – Драко усмехнулся.
– А ты? – девушка остановилась, глядя на слизеринца в упор.
– Я тоже могу, – не подумав, ляпнул парень.
И только потом понял, какой он идиот.
Потом, когда разгневанная Джинни быстрым шагом удалялась от него по направлению к школе.
Досадливо сплюнув сквозь зубы, Драко хотел было поспешить за девушкой, но вовремя одернул себя. С чего бы ему, чудесному и распрекрасному Драко Люциусу Малфою, бегать за всякими рыжими гриффиндорками? Тем более – за Уизли. Тем более, не особо привлекательными. Тем более...
Качнув головой, парень поплелся в сторону школы, задумчиво пиная камушек носком ботинка.
Внутри было странно неспокойно.
И очень уж хотелось верить, что виной всему волнение.
Тем временем Гермиона стояла над телом профессора Мак-Гонагалл и судорожно перебирала в голове все статьи как магического, так и не очень уголовного кодекса. Выходило так лет пять-шесть Азкабана, не менее. Или пятнадцать-шестнадцать? Впрочем, девушка была уверена – она не протянет в магической тюрьме и года. И даже полгода. И вообще не протянет, потому что то, что с ней станется после Поцелуя дементора, жизнью назвать уже будет нельзя. Все это было немного печальненько.
Потому Грейнджер принялась не менее судорожно перебирать в своей каштанововолосой голове все то, чему ее за все эти годы в Хогвартсе смогла научить покойная Мак-Гонагалл. А чему еще могла научить гриффиндорку Минерва? Правильно, дети. Как не залететь от кота, если ты кошка-анимаг. Ну, и в дополнение – базовому курсу трансфигурации. Так, на всякий случай.
И вот он настал, этот всякий, сука, случай.
«Так, и во что бы превратить тело?», – спросила девушка сама у себя. «В шкаф? Слишком палевно, кто-нибудь заметит, что в гостиной Гриффиндора появился шкаф. В жабу? Невилл увидит, подумает, что это его Тревор сдох и прыгнет с Астрономической Башни, теряя трусы. Что же тогда делать...»
И тут девушку осенило, как не осеняло еще никогда. В последний раз ее осеняло так, когда она... кхм, у нас же не NC-42, в конце-то концов. Но осенило ее знатно.
– Грейнджер, ты не занята? – заглянул в гостиную Драко Малфой. Девушка выхватила палочку и прежде, чем Драко успел заметить тело, обратила Мак-Гонагалл в... бревно.
Ну да, в бревно. Совсем, блядь, не палевно. В гостиной. Бревно.
– О, привет, Драко! Нет, не занята, – милым голоском ответила Гермиона. – Как дела, Драко? Все хорошо? И у меня все хорошо. Только вот...
– Только вот – что? – изогнул бровь слизеринец, чувствующий слабый запах подвоха. И не зря, к слову.
– Только вот директриса наша сдохла, – мрачно закончила Гермиона. – Вот, познакомься – наше новое бревнышко – Минерва Мак-Гонагалл. Теперь оно будет жить с нами. Бляяя… – девушка обессилено рухнула на диван. – Драко, она пришла, наорала на меня – увидела, как вы в окно входить пытались – и кончилась! Драко! – в голосе девушки начали прослеживаться истеричные нотки.
Малфой лишь развел руками, отчего-то вспомнив свое – свое? – рыжее бревнышко, обиженно уходящее в закат, который, на самом-то деле, как минимум рассвет.
– Бля, ну бывает. Не истери только. Эмм… Ты уже придумала, куда ее спрятать? – вопрос о том, почему Мак-Гонагалл в данный момент – бревно, Драко успешно проглотил. Он ведь еще не завтракал сегодня, бедненький.
– Я как раз думала над этим вопросом, а потом пришел ты, – ответила Гермиона. – Блин, что же теперь делать…
Драко присел на бревно, задумчиво похлопывая его по торчащему суку.
